Бгажноков Б. Х

Вид материалаДокументы

Содержание


6.2. Естественные и культурные детерминанты мужества
1   ...   20   21   22   23   24   25   26   27   ...   33

6.2. Естественные и культурные детерминанты мужества



        По традиции, идущей из глубины веков, силу духа относят к числу врожденных свойств, и отсюда устойчивые определения и характеристики: Янэ лIыуэ къилъхуащ - "Мужем (мужественным) из утробы матери вышел"; Дыгъужьыгу кIуэцIылъщ - "В его груди сердце волка"; Дыгъужьыгу ишхащ - "Сердце волка съел"; Гу кIуэцIылъщ -"С мощным сердцем в груди"; Гушхуэ кIуэцIылъщ - "Большое сердце в груди". Сложилось мнение, что материальный носитель мужества формируется еще в утробе матери и в этом качестве выступает сердце.

        Решающее значение придают специфическим свойствам данного органа. Большое и широкое сердце - гушхуэ делает человека мужественным, храбрым, отважным, даже благородным. Человек с маленьким или, как говорят обычно, - узким сердцем (гузэв) становится боязливым, пугливым, малодушным - гузэвэх. Состояние отчаяния, растерянности, смятения передается через известное сочетание "гу кIуэд" - букв.: "потеря сердца". Это, говоря иначе, парализующий страх, и отсюда устойчивые выражения типа: Гур кIуэдым лъэр щIэкIыркъым - "У потерявшего сердце (присутствие духа) ноги не идут"; Гур кIуэдым шыр жэркъым - "У потерявшего сердце всадника конь спотыкается (не идет)".

        С идеей природного мужества связан афоризм ЛIым икIуэцI лIы итщ -букв.: "Внутри мужчины - мужчина". Из этого следует, что об истинно мужских качествах нужно судить не по внешнему облику, а по внутренним, скрытым от глаз качествам органа мужества - сердца.

        Разумеется, идеальным считается гармония внешних признаков мужской силы, и внутренних, подлинно мужских свойств - храбрости, отваги, самообладания. Поэтому, отдавая должное могучему телосложению, большой физической силе, адыги с уважением, даже восхищением говорят: шаджащэ - "богатырь", лIы бланэ - "силач", лIы бжьыфIэ - "статный". Однако в конечном итоге не внешние признаки, а внутренняя энергия или сила духа считается высшей инстанцией мужества. Только она и определяет характер действий человека в минуту опасности. Говорят: Шухэр зэдилъмэ щхьэж игу илъыр ещIэж - букв.: "После того как всадники ринутся в бой, каждый из них совершает лишь то, что заложено в его сердце". Это означает, что в экстремальных условиях каждый человек действует индивидуально, сообразно свойственной ему силе духа, хотя перед боем кажется, что все воины одинаковы - по облику, по решимости действовать храбро, не на жизнь, а на смерть.

        Но в таких случаях актуальна и дает о себе знать не только природная храбрость. К ней присоединяется храбрость, основанная на понятиях о чести и бесчестии. Она дополняет, порой многократно усиливает, "врожденное" мужество. На первый план выступает здесь этический страх - шынэукIытэ, боязнь прослыть трусом, покрыть себя позором. В отличие от обычных эмоций страха, парализующих или дезорганизующих деятельность, этический страх организует и мобилизует волю. В стремлении избежать бесчестья человек демонстрирует иногда необыкновенное мужество. Вдохновляет сама мысль о том, что, подавляя страх и проявляя мужество, можно приобрести честь и славу, уважение и признание. Для черкеса нет большей похвалы, чем отзывы типа: лIыгъэ хэлъщ - "обладает мужеством"; лIыфIщ - "благородный муж"; лIыхъужьщ - "герой".

        Все это повышает ценность публичной идентичности, характерную для базовой личности адыгского общества чувствительность к общественному мнению. На этой почве, как мы знаем, вырос кодекс чести адыгского рыцарства, сильно напоминающий кодекс чести японских самураев. По сей день бусидо оказывает воздействие на самоидентификацию японцев, на их поведение (Joy 1961: 702-707), что напоминает ситуацию адыгского общества, в котором наблюдается известный конформизм, основанный на желании быть и слыть мужественным, чтобы удовлетворить ожидания референтной группы, добиться таким образом признания и авторитета.

        Конечно, нельзя сводить все к простому честолюбию. В социокультурном обосновании мужества принимает участие вся система известных этических принципов и установок. Например, существенное значение имеет управляющий волей разум, как дополнительная сила, которая дается человеку сверх природных сил и возможностей, ср.: ЦIыфым кIочIэ лыеу хэлъыр акъылщ - "В резерве человека сила разума". Истинными считаются лишь такие формы и проявления мужества, которые остаются под контролем разума, сопряжены с анализом и адекватной оценкой ситуации, а также и с самоанализом - с учетом имеющихся в распоряжении человека знаний, навыков, средств. При всех обстоятельствах необходимо действовать, имея определенный замысел, в надежде на успех. Отсюда образ взаимной связи веры, надежды, мужества: ЛIыгъэм гугъэр и гъусэщ - "Мужества спутник (проводник) - надежда". Нельзя действовать безрассудно, особенно в сложных ситуациях, чреватых тяжелыми последствиями. В таких случаях, замечает Дж. Локк, необходимо еще "сознание опасности" и определенная мера страха, способная держать нас настороже (Локк 1998: 512).

        Важным дополнительным средством увеличения жизненных сил личности являются известные связи и отношения социального пространства, постоянно используемые в ходе деятельности: влиятельные родственники, верные друзья, высокая должность, большие деньги, вера в Бога и т. д. Но наибольшее значение имеет адыгство, как главная, сверх доминантная опора личности в ее "схватке с жизнью". Этика мобилизует внутренние силы и возможности человека, позволяет выдержать самые тяжелые испытания. Среди факторов "силы" личности не зря называют наряду с богатством, высокопоставленными покровителями еще и моральные ценности (См. напр.: Chu 1985: 259). В конце концов, многое зависит не только от суммы всевозможных внешних фактов и отношений, но и от фокуса самовосприятия. Важно, чтобы человек ощутил себя достаточно сильным и независимым, хозяином своей судьбы. Мужество и адыгство в целом относятся к числу ценностей, способствующих формированию такого самовосприятия. Во взаимодействии жизненных сил человека с наличными социальными условиями они раздвигают границы или масштабы возможного.