И научные учреждения второе переработанное и дополненное издание

Вид материала

Документы

Содержание Химический научно-исследовательский Астрономическая обсерватория

Подобный материал:

• Открытое общество и его враги. Том I. Чары Платона, 8727.87kb.
• К. С. Гаджиев введение в политическую науку издание второе, переработанное и дополненное, 7545.88kb.
• Учебник 3-е издание, переработанное и дополненное, 10138.23kb.
• Учебник издание пятое, переработанное и дополненное проспект москва 2001 Том 3 удк, 11433.24kb.
• Учебник издание пятое, переработанное и дополненное проспект москва 2001 Том 3 удк, 11230.01kb.
• Учебник. 3-е издание, переработанное и дополненное, 10586.44kb.
• Учебник для вузов издание второе, переработанное и дополненное, 6890.79kb.
• Линь Хоушен, Ло Пэйюй 300 вопросов о цигун Секреты китайской медицины, 4960.19kb.
• Кодексу российской федерации второе издание, дополненное и переработанное, 5704.11kb.
• Мировой кризис: Общая Теория Глобализации Издание второе, переработанное и дополненное, 15617.96kb.

ва года работы Казанского университета по-новому позво­лили ему выйти на одно из первых мест среди университетов СССР во всесоюзном социалистическом соревновании, а в соц­соревновании вузов Татарии завоевать первое место. Перед университетом стоит задача — не только удержать завоеванное им место среди университетов СССР и вузов Татарии, но, каче­ственно повышая свою научную и учебную работу, добиться новых, еще более высоких показателей.

ХИМИЧЕСКИЙ НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ им. БУТЛЕРОВА

азанский химический научно-иследовательский институт им. Бутлерова открыт 19 октября 1929 г. и таким обра­зом насчитывает 5 лет своего существования.

Бутлеровский институт находится при Казанском государ­ственном университете и своей научно-исследовательской ба­зой первоначально имел химические лаборатории химического отделения физико-математического факультета.

Химические лаборатории университета, а с 1929 г. Научно-исследовательского института, выполняют ряд работ, имеющих как общетеоретическое значение, так и непосредственно свя­занных с химической промышленностью местного края (Тат­республики) и Урало-Кузбасса.

В лаборатории неорганической химии (руков. проф. А. Я. Богородский) продолжаются работы гидратной школы проф. Флавицкого в области изучения гидратов в связи с новейшими учениями о водно-соляных равновесиях (проф. А. Я. Богород­ский). Изучение таких систем ведется, наряду с другими, тер­мохимическим методом в разработанной проф. А. Я. Богород­ским оригинальной установке в дюаровских сосудах.

В лаборатории органической химии (руков. проф. А. Е. Арбу­зов) создана и упрочена школа по химии фосфор-органических соединений. За последние годы усилия лаборатории направ­лены на получение производных фосфора с оптически дея­тельным атомом фосфора, а также на изучение некоторых ор-

ганических производных фосфора галоидангидридного харак­тера с свойствами, резко отклоняющимися от обычного типа галоидангидридов.

Систематическое изучение реакции солей, в особенности ще­лочных, некоторых фосфор-органических кислот с галоидопро­изводными различных классов органических соединений при­вело (помимо того, что эти работы имеют самостоятельный теоретический интерес) к новому методу получения так назы­ваемых свободных радикалов типа триарилметилов.

Не вдаваясь в оценку, какое значение вновь открытый ме­тод будет иметь для выяснения ближайших причин, обусловли­вающих возможность получения и существования свободных радикалов, следует отметить, что наш метод позволяет с нео­бычайной легкостью открывать и получать самые разнообраз­ные радикалы типа трифенилметила. Кроме того можно при­бавить, что наш метод сделал доступным химию свободных ра­дикалов для преподавания на лекциях и демонстрирования пе­ред широкой аудиторией.

До сих пор демонстрирование реакций получения свободных радикалов и свойств самих радикалов было сопряжено с боль­шими техническими трудностями, а главное — требовало значи­тельного промежутка времени.

Сюда же нужно отнести обширные исследования в области изучения эфиров пирофосфористой, субфосфорной и пирофос­форной кислот (1930—1932 гг.), области, в которой за весь пе­риод изучения химии этих классов органических соединений впервые получены определенные экспериментальные данные и внесена ясность и в теоретическом отношении.

К проблемам смешанного типа, т. е. таким, которые одно­временно имеют и теоретическое и практическое значение, от­носятся исследования в области изучения процесса получения смол хвойных, а также изучение химического состава физи­ческих и химических свойств компонентов живицы и изучение различных технических скипидаров.

Несмотря на то, что добывание живицы путем подсечки хвойных имеет более чем столетнюю историю, с теоретической стороны этот процесс, можно сказать, совершенно не изучен. Систематические опыты, касающиеся выяснения процесса ис-

течения смол хвойных, были предприняты нами в течение лета 1924/25 г. в так называемой Раифской лесной даче близ го­рода Казани. В результате этих исследований нами впервые было обнаружено наличие в системе смоляных ходов сильного давления (манометр показывал до 2—3 атмосфер) и получен ряд закономерностей для самого выделения смол. Тщательно поставленными опытами с применением выработанной нами методики нанесения ран и последующего вставления канюль также было установлено, что в свежей живице содержится 35—36% летучих составных частей, в то время как в практике редко получают более 10—12% скипидара.

Далее, в нашей лаборатории для изучения состава русских скипидаров впервые был применен метод физико-химического исследования Дармуа-Дюпона. В соединении метода Дармуа-Дюпона с разгонкой скипидаров при помощи конструирован­ных нами мощных лабораторных дефлегматоров, нами в корот­кий промежуток времени (1925—1930 гг.) был детально вы­яснен состав русских скипидаров (живичных, осмольных, ку­старных). В результате наших исследований пришлось корен­ным образом изменить господствовавшие до сего времени пред­ставления о составе скипидаров различного происхождения, добываемых из Pinus silvestris. К числу важнейших выводов, которые мы сделали на основании наших исследований, можно отнести следующие: нопинен или β-пинен, вопреки указанию прежних авторов, в русском скипидаре отсутствует. Также весьма сомнительно, даже при применении качественных цвет­ных реакций, обнаружение хотя бы в самых малых количе­ствах сильвестрена, считавшегося до сих пор существенной составной частью наших осмольных скипидаров.

Наоборот, в составе русских скипидаров в нашей лаборато­рии впервые констатировано и доказано присутствие терпена, карена, количество которого и в осмольных скипидарах иногда достигает 25 и более процентов. Детальное изучение осмоль­ных скипидаров показало, что разнообразие скипидаров обу­словливается, главным образом, изменением относительных ко­личеств компонентов.

Все эти результаты приводят нас к убеждению, что научно-лабораторное изучение состава русских скипидаров в основ-



Лаборатория органической химии

ных чертах можно считать законченным, и что дальнейшая работа по определенному плану должна быть перенесена не­посредственно в заводские лаборатории. На долю научных ра­ботников остается ряд задач по изучению химических превра­щений важнейших компонентов скипидаров, прежде всего ка­рена, представителей спиртового характера и высших терпе­нов. В этих направлениях в нашей лаборатории велись даль­нейшие работы, давшие ряд ценных результатов. Менее успеш­но ввиду трудности вопросов подвигается химическое изуче­ние твердых продуктов из живицы и осмола — канифоли. Од­нако и в этом направлении получен ряд новых данных. К числу проблем, имеющих своей задачей всецело запросы промыш­ленности, относится тема по разработке методов получения фурфурола из отходов сельского хозяйства (ржаной соломы, овсяной мякины и пр.).

Лабораторно разработан оригинальный метод получения фур­фурола, применяя в качестве катализатора фосфорную кис-

лоту, при чем выхода фурфурола значительно выше по срав­нению с выходами по другим методам (работа Научно-исследо­вательского института).

К этому же типу работ необходимо отнести работу по изуче­нию коррозии металлов, выпущенную по кафедре неорганиче­ской химии. Работа имеет в то же время непосредственно прак­тическое значение.

Работы лаборатории физической химии (руков. проф. А. Ф. Герасимов) сосредоточены главным образом на получении кол­лоидальных растворов металлов. Работы имеют как теоретиче­ский, так и практический интерес (фармацевтические препа­раты).

Работы лаборатории химического анализа (руков. проф. А. М. Васильев) сосредоточены на изучении новейших анали­тических методов применительно к запросам промышленности, в особенности, например, определение бария в присутствии «третьих» тел и разделение щелочно-земельных металлов.

В настоящее время в институте разрабатывается ряд сле­дующих тем: 1. Теплоты нейтрализации сильных кислот (HCl) гидратами основания 1-й группы элементов (NaOH, KOH, LiOH) при разных концентрациях и температурах. 2 Соединения Cu₂NO₂, Co₂NO₂ и их природа. 3. Исследования в области тау­томерных превращений соединений с группировкой CO—NH. 4. Установление строения и синтез 1 ₊ 1 диметил — 4 — ме­тил бутадиена. 5. Получение эфиров типа ArAs (OAlk)₂ (где Ar = C₆H₅ и др.) и изомеризация их в эфиры Ar. Aik-арсино­вых кислот с асимметрическим атомом мышьяка. 6. Изучение кеталей замещенных кетонов. 7. Изучение продуктов уплотне­ния альдегидов с фенолами. 8. Влияние температуры на ки­нетику реакции восстановления металлов из кислых растворов фосфорноватистой кислотой. 9. Осаждение сернокислого бария в присутствии «третьих» тел (хромиона, органических ве­ществ). 10. Разделение щелочно-земельных металлов.

АСТРОНОМИЧЕСКАЯ ОБСЕРВАТОРИЯ им. ЭНГЕЛЬГАРДТА

1901 г. на основе переданного любителем астрономии В. П. Энгельгардтом оборудования вместе с некоторыми оборудованием старой Городской обсерватории Казанский госу­дарственный университет построил на небольшом лесном участке в 20 км от Казани новую обсерваторию. Энгельгардтовская об­серватория должна была стать базой научной деятельности университета в области астрономии. Первый директор обсер­ватории проф. Д. И. Дубяго и первые его сотрудники, осо­бенно М. А. Грачев и В. А. Баранов, приложили не мало уси­лий к тому, чтобы обсерватория заняла достаточное место в ряду других астрономических учреждений тогдашней России. Объективные данные к этому были вполне достаточные: в ин­струментальном отношении обсерватория была хорошо обору­дована, расположение обсерватории в лесу гарантировало проз­рачность воздуха и свободную от сотрясений почву — усло­вия, необходимые для точных астрономических работ и недо­стижимые в современных больших городах; сюда же присое­динялись огромные возможности для всяких расширений, при­строек и т. д.

Тем не менее до Октябрьской революции обсерватория почти не изменила ни облика своего, ни характера работы. Штаты остались исключительно скромными и явно недостаточными для освоения оборудования. Всего огромного авторитета первого директора Д. И. Дубяго, его огромной энергии оказалось не-

28

достаточным для того, чтобы расширить деятельность обсер­ватории до размеров, которые ей естественно принадлежали.

Таким образом в 1914 г. число инструментов оказалось больше числа наблюдений, и понятно отсюда залеживание ма­териалов обсерватории или отправки их для обработки за гра­ницу наряду с недостаточным использованием инструментов.

Из всех естественных наук астрономия — самая международ­ная, и международные связи в астрономических кругах — са­мые древние и прочные. Однако уже война 1914—1918 гг. раз­рушила эти связи, а последовавшая за ней блокада Советской страны вовсе изолировала российскую астрономию. Поэтому ничего удивительного нет в том, что деятельность обсерватории за эти годы заметно снизилась.

Но уже с 1923 г. астрономы обсерватории готовят к печати результаты своей теоретической и наблюдательской работы и в 1925 г. ими публикуется рекордное в истории обсерватории число печатных работ — 13, а в 1926 г. выходит новый номер «Трудов обсерватории».

В 1920—1923 гг. вновь возрождается идея устройства Луно-солнечной станции и удается прирезать к участку обсервато­рии еще около 10 десятин земли для устройства сейсмического подвала; устраивается маленькая электростанция, давшая дол­гожданный ток, приобретается вполне удовлетворительная при­емная радиостанция, и обсерватория начинает пользоваться этим новым методом службы времени и долгот.

До 1925 г. существовало распространенное мнение о том, что климатические условия обсерватории совершенно не по­зволяют заниматься в ней астрофизикой. Это, конечно, было ошибкой уже потому, что, например, Пулковская и Московская обсерватории с успехом вели астрофизические работы при тех же примерно климатических условиях, а Энгельгардтовская об­серватория сознательно отворачивалась от самой свежей, ин­тересной и многообещающей области астрономии, замыкаясь в рамки старой астрометрической казанской школы. Широкий научный кругозор третьего директора А. А. Яковкина помог покончить с этим положением запрета астрофизики, но раз­вить ее до больших размеров ему не удалось, потому что обо­рудование обсерватории было чисто астрометрическим. Только



Здание обсерватории

короткофокусная камера начала употребляться для астрофизи­ческих задач, но и ее низкие оптические качества требовали замены. В 1930 г. обсерватории удается приобрести от Цейсса новую камеру с объективом Astrotriplet, однако и ее оптика оказалась неудачной.

В эти же годы, стремясь разрешить практические задачи со­циалистического строительства, обсерватория развивает грави­метрические работы и устраивает ряд маятниковых экспеди­ций.

В 1932 г. постановлением СНК РСФСР обсерватория была занесена в список научно-исследовательских институтов Нар­компроса РСФСР, оставаясь при Казанском университете.

Новый научно-исследовательский институт, принявший наз­вание Астрономической обсерватории им. Энгельгардта при Казанском университете, получил назначение сосредоточить всю научно-исследовательскую работу университета в области астрономии и геодезии и в соответствии с этим объем работ обсерватории резко возрос.

28*

Как указывалось выше, по замыслу своему обсерватория была чисто астрономической и на всех ее инструментах стави­лись только астрометрические задачи. Выбор последних часто не был оригинален, но определялся традициями либо Казан­ской обсерватории либо обсерватории В. П. Энгельгардта: 12" рефрактор служил для диференциальных измерений по­ложений малых планет (международная программа) и перемен­ных звезд; в значительной степени уделялось внимание и двой­ным звездам (В. А. Баранов, М. А. Грачев, А. А. Яковкин, К. К. Дубровский). Меридианному кругу «не повезло»—по разным причинам ни одна из проведенных на нем программ не получила полной обработки, зато в 1919 г. М. А. Грачев опубликовал фундаментальное исследование ошибок круга этого инструмента, чем ценность инструмента для дальнейших работ была повышена. Довольно скоро выяснилась невозмож­ность наблюдений на меридианном круге прямых восхождений из-за сильного кручения столбов. Гелиометр, перенесенный из Казани лишь в 1909 г., продолжал свою работу над исследо­ванием физической либрации Луны, и деятельность его, про­должающаяся до сего времени, составляет одну из наиболее характерных особенностей обсерватории. Энгельгардтовский гелиометр — один из трех-четырех работающих на земном шаре гелиометров.

Часть научной работы астрономов обсерватории была посвя­щена определению точных географических координат ее, со­вершенно необходимых для чисто астрометрической обсерва­тории, но в этом направлении дореволюционная пора не дала ничего окончательного.

В дальнейшие, первые годы послеоктябрьского периода, на­правление работ обсерватории было тем же самым: 12" реф­рактор служит почти исключительно для наблюдений малых планет и комет, изредка — случайных явлений (К. К. Дубров­ский, И. А. Дюков, Н. А. Ляс-Чудовичева, И. В. Белькович); создалась большая регулярность и в самих наблюдениях и в их опубликовании. Меридианный круг (И. А. Дюков) выполнил две программы: одну абсолютную — абсолютные склонения 2179 звезд для международного каталога NFK, имеющего целью дать совершенную систему звездных положений; дру-

относительную — склонение звезд для полтавских широт­ных наблюдений. Обработка этих рядов, несколько затянув­шаяся из-за недостатка вычислительных сил, сейчас успешно закончена. В 1932 г. была поставлена (И. А. Дюков, В. А. Крат) еще одна относительная программа так называемых «геодези­ческих звезд». В этой работе обсерватория была членом це­лого коллектива обсерваторий, взяв на себя определенную часть большой программы. К сожалению, это исключительно важное предприятие оказалось организованным плохо, и только в 1934 г. работа стала на реальную почву. С 1932 г. И. А. Дю­ков поставил новую работу, направленную к изучению мето­дики определения абсолютных склонений звезд на меридиан­ных кругах.

Гелиометр работал с исключительной регулярностью, и в 1926 г. А. А. Яковкин дал основательную обработку первого Крупного ряда наблюдений на нем Т. А. Банахевича (1910— 1916 гг.). Еще более обширный ряд собственных наблюдений (1916—1925 гг.) А. А. Яковкиным также почти закончен обра­боткой. Одним из интереснейших выводов этого ряда оказы­вается обнаруженное изменение среднего радиуса Луны (ве­роятно только южного) в зависимости от либрации. После А. А. Яковкина наблюдения Луны продолжает И. В. Белько­вич. Им же проводится новая обработка старого ряда Михай­ловского, поскольку произведенная в свое время Фелькелем (Бреславль) обработка оказалась неудовлетворительной.

Примерно с 1929 г. начались в обсерватории широтные наб­людения по методу Талькотта; для этой цели использован пас­сажный инструмент Пистор и Мартинса, употреблявшийся уже М. А. Грачевым для такой же работы в конце прошлого сто­летия в Казани. В обсерватории он был тщательно исследован, выработана программа наблюдений и сделаны довольно боль­шие пробные ряды; к систематическим же наблюдениям при­ступили лишь в 1932 г., увязав эту программу с новой про­граммой меридианного круга.

Лишь с 1929 г. начинается астрофизическая деятельность обсерватории. Сначала это — опробование короткофокусной камеры для целей фотометрии. Н. И. Чудовичев занимается переменной R. R. Lyrae, С. В. Некрасова иссследует коэффициент

фотографической прозрачности атмосферы. В 1930 т. начина­ются систематические визуальные наблюдения переменных звезд, которые в дальнейшем, с 1932 г., получили полное раз­витие. Вместе с тем после длительной подготовки начаты на­блюдения переменных звезд с фотометром параллельно с фо­тографическими наблюдениями на короткофокусной камере. В 1932 г. начата большая работа по систематизации советских наблюдений затменных переменных (по поручению Астрофи­зической конференции в Пулкове), которая привела к соста­влению карточного биобиблиографического каталога этих пе­ременных (Д. Я. Мартынов, В. А. Крат, С. Н. Корытников), характерного как библиографической полнотой, так и тща­тельностью выполнения. Составленный каталог послужил осно­вой для выпускаемой сейчас «Программы наблюдений и иссле­дований затменных переменных» (Д. Я. Мартынов) и стимули­ровал уже ряд специальных исследований отдельных перемен­ных, произведенных на обсерватории. В. А. Крат успешно за­нимается теорией затменных переменных, так что тенденция специализировать обсерваторию по линии астрофизики в об­ласти переменных звезд получает сейчас всестороннее обосно­вание.

Как упоминалось уже выше, в 1926 г. обсерваторией начи­наются (И. А. Дюков и К. К. Дубровский) гравиметрические работы. Первоначально они преследуют задачу определения точного значения ускорения силы тяжести для обсерватории (связь с Казанью и с Полтавой), но этим закладывается основа для будущих работ съемочного характера — в 1930 г. прово­дятся маятниковые экспедиции в Татарии, в 1931 г. — они вы­носятся на Урал, Западную Сибирь, бассейн Вятки. Своим пер­соналом обсерватория обслуживает и в последующие годы экспедиции Казанского университета в Кузбассе, Кулундин­скую степь, Среднее Поволжье; наконец, в 1933 г. работала экспедиция по определению астропунктов на триангуляцион­ной сети в Северном Казакстане.

Большой сдвиг испытала обсерватория за последние годы по линии общественно-политической. Личный состав — почти без исключения молодежь, прошедшая советскую высшую школу. Антирелигиозная и политическая работа в окрестных колхо-

зах и поселках занимает заметное место в жизни сотрудников обсерватории. Обсерватория участвует в учебной и обществен­ной жизни Казанского университета.

Предстоящая деятельность обсерватории самым тесным об­разом увязана с развитием советской астрономии во второй пятилетке. План 1935 г. вполне соответствует этим задачам и вместе с тем является естественным развитием планов 1932 и 1933 гг. Характерной его особенностью оказывается наличие в нем лишь немногих стержневых тем, около которых группи­руются более мелкие подтемы, разрабатывающие отдельные частные вопросы основных тем. Другой особенностью плана является отраженное в нем стремление обсерватории к ком­плексной, всесторонней проработке намеченных вопросов.

По линии астрономии обсерватория имеет установки на фун­даментальные работы. Ведущаяся сейчас на меридианном круге программа ставит целью всестороннее изучение вопроса об об­разовании абсолютных систем склонений из наблюдений с ме­ридианным кругом, для чего применяется разнообразная мето­дика наблюдений с привлечением Талькоттовских наблюдений на пассажном инструменте. Широтная программа последнего увязана таким образом с работой меридианного круга и вместе с тем является частью широко задуманной комплексной гео­физической темы, где астрономические наблюдения колебания отвеса будут сочетаться с наблюдением вертикальных и гори­зонтальных маятников, а также с вариометрическими наблюде­ниями. Мы пришли таким образом с нового исходного пункта к проблеме устройства Луно-солнечной станции, — проблеме, выдвинутой в 1914 г. Однако вопрос с устройством для этой цели сейсмического подвала стал на реальную почву лишь в 1934 г., когда была выделена часть необходимых для постройки кредитов. Еще шире эта тема будет охвачена, если к ней при­соединить долготные наблюдения, но это в значительной сте­пени вопрос оборудования, так как необходимо приобретение первоклассного пассажного инструмента и новых часов. Тем не менее уже в 1935 г. предполагается осуществление первоклас­сной долготной связи обсерватории с Пулковом, так как отсут­ствие точно известной долготы недостойно такой обсерватории, как наша.

Возвращаясь к работам меридианного круга, мы встречаем в планах 1937—1938 гг. еще одну фундаментальную работу — участие в задуманной Пулковской обсерваторией системе сла­бых звезд, которая дает опору при изучении динамики уда­ленных частей нашей звездной системы. И в плане меридиан­ных работ единственным отступлением от «фундаментального» стиля является проводимая сейчас и уже упоминавшаяся выше программа геодезических звезд, назначение которой дать опору для всех астрономических наблюдений в широко развернутой сейчас геодезической съемке Союза.

Другим стержнем астрометрических работ обсерватории яв­ляется изучение Луны. В частности, по теме лунной либра­ции обсерватория является своего рода «монополистом» не только в ряду советских астрономических учреждений, но, по­жалуй, и всего мира. Тщательные, систематические, ценные своей продолжительностью наблюдения Луны на гелиометре вступают сейчас в новую фазу подведения итогов и составле­ния новых карт лунного рельефа.

Мы уже говорили об одной задаче переоборудования обсер­ватории (пассажный инструмент), но столь же важным является переоборудование меридианного круга, так как систематиче­ское сближение его столбов сделает инструмент через два-три года непригодным для наблюдений. Нужен новый павильон, новая установка, которая позволит наблюдать и прямые вос­хождения светил, притом, если будут сделаны надлежащие усо­вершенствования, новыми совершенными методами.

Однако наиболее остро проблема оборудования стоит в об­ласти астрофизики. До сих пор астрофизический сектор об­серватории развертывал свою работу почти исключительно на базе мобилизации внутренних ресурсов, переделки и прилажи­вания отдельных мелких инструментов к уже существующим крупным. При отсутствии механика это делалось с большим трудом и медленностью, имея единственную положительную сторону в том, что будило конструкторскую мысль сотрудни­ков. В 1935 г. предполагается введение в строй двух лабора­торных приборов, блинкомикроскопа и микрофотометра, кото­рые значительно обновят работу сектора. Но для небесных наблюдений, в свете поставленной проблемы комплексного изу-