И научные учреждения второе переработанное и дополненное издание

Вид материала

Документы

Содержание Государственный научно-исследовательский Университеты и научные учреждения казани саратова, томска, воронежа, перми, свердлов­ Казанский государственный университет

Подобный материал:

• Открытое общество и его враги. Том I. Чары Платона, 8727.87kb.
• К. С. Гаджиев введение в политическую науку издание второе, переработанное и дополненное, 7545.88kb.
• Учебник 3-е издание, переработанное и дополненное, 10138.23kb.
• Учебник издание пятое, переработанное и дополненное проспект москва 2001 Том 3 удк, 11433.24kb.
• Учебник издание пятое, переработанное и дополненное проспект москва 2001 Том 3 удк, 11230.01kb.
• Учебник. 3-е издание, переработанное и дополненное, 10586.44kb.
• Учебник для вузов издание второе, переработанное и дополненное, 6890.79kb.
• Линь Хоушен, Ло Пэйюй 300 вопросов о цигун Секреты китайской медицины, 4960.19kb.
• Кодексу российской федерации второе издание, дополненное и переработанное, 5704.11kb.
• Мировой кризис: Общая Теория Глобализации Издание второе, переработанное и дополненное, 15617.96kb.

нститут поддерживает связь с большим количеством уче­ных Запада и рядом научных учреждений.

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ ПСИХОЛОГИИ

1912 г. по инициативе профессора философии и психо­логии Г. И. Челпанова на частные средства мецената Щукина был построен институт экспериментальной психологии при философском факультете Московского университета. Зда­ние института было спроектировано по типу американских психологических институтов. По своей конструкции оно спе­циально предназначено для целей психологического экспери­мента, а по объему и оборудованию — это крупнейшее учреж­дение подобного типа в Европе.

Основатель института Г. И. Челпанов с момента организа­ции института проводил последовательную разработку экспе­риментальной психологии в идеалистическом духе. Работа ин­ститута характеризовалась полным отрывом от практики. Со­бытия мировой войны, а затем Февральской и Октябрьской революций, годы гражданской войны мало повлияли на зам­кнутый, почти сектантский характер работы института. Не нужно однако представлять себе, что уход от жизни, пребыва­ние в стороне от политических событий носили чисто академи­ческий характер. Нет, это была совершенно четкая классовая политика, проводимая учеными, приверженцами старого строя, теоретическим знаменем которых была борьба с материализмом.

До 1923 г. институт экспериментальной психологии оставал­ся цитаделью воинствующего идеализма. В 1923 г. новый руко­водитель института проф. К. Н. Корнилов с группой примкнув­ших к нему молодых сил и частью отколовшихся от Челпанова

учеников в течение ряда лет до 1930 г. проводил энергичную работу по перестройке психологии на основе диалектического материализма. В состав работников института включилась не­большая группа коммунистов, занимавшихся разработкой тео­ретических проблем психологии и вопросами включения ее в практику. По инициативе проф. И. Н. Шпильрейна организо­вано отделение психотехники, а по инициативе проф. А. Б. Зал­кинда — отделение педологии, придавшие новую форму и со­держание институту. Еще раньше, в 1924 г., проф. В. М. Бо­ровским был организован сектор сравнительной психологии, впервые поставивший на экспериментальной основе изучение материального субстрата психики.

В эти годы институт выпустил несколько томов журнала «Психология», учебники психологии и ряд сборников научных трудов, излагавших проблемы психологии в свете марксизма. Не малое количество статей было помещено по тем же вопро­сам в философских и научных журналах, советских энцикло­педиях и периодической печати.

В большой положительной работе, проведенной институтом в 1923—1930 гг., было сделано не мало ошибок теоретического и практического значения. В известной степени они были свя­заны с ошибками философского руководства того времени, а также с трудностями включения в практику социалистического строительства науки, которая несла на себе груз тяжелых тра­диций буржуазной психологии. Не мало вреда причинили мо­лодой советской науке некритические заимствования психоло­гических теорий зарубежной психологии и неудачные попытки их сочетании с марксизмом. Таковы были замыслы некоторых «теоретиков» о сближении фрейдизма с марксизмом, объявле­ние гештальтпсихологии и персонализма Штерна едва ли не последним словом материалистической психологии и т. п. К пе­чальным результатам привели также и некоторые увлечения «революционизированием» психологии, приведшие к вульга­ризации и упрощенчеству.

В 1931 г. в связи с философской дискуссией было прове­дено обсуждение реактологической конценпции проф. К. Н. Кор­нилова, сложившейся к тому времени как основное направле­ние советской психологии.



Работа по исследованию внимания (такистоскоп Мишотта)

Дискуссия отличалась большой страстностью, заострением общественного внимания исключительно на ошибках прежне­го руководства и недостаточным учетом проведенной положи­тельной работы. В результате дискуссии наряду с более четким определением новых принципиальных установок на­блюдалась и значительная дезориентация психологических на­учных сил.

Практическая реализация итогов дискуссии сталкивалась с огромными трудностями. Научно-исследовательская работа в институте разваливалась. Тяжелое состояние института усугу­блялось еще наличием многочисленной аспирантуры (100 чел.), лишенной квалифицированного и четкого руководства.

Потребовалась новая смена руководства института для того, чтобы вывести его из состояния, граничащего с катастрофой.

Необходимо подчеркнуть, что смена руководства, о которой мы упоминаем в истории института, диктовалась не только тре­бованиями практической целесообразности и не носила харак­тера смены лиц. Дело обстояло гораздо серьезнее. Шел вопрос о смене направления работы института. На Западе руководи-

тели психологических институтов как правило являются во­ждями школ. В Стране советов должна итти речь не о «во­ждях» различных психологических школ, а о построении еди­ной научной психологии, руководящейся марксистско-ленин­ской теорией, проводящей большевистскую партийность в на­уке, отвечающей требованиям социалистической практики.

Вся прошлая история института создала ему печальную славу. Отсутствие четкой принципиальной линии исследования, от­сутствие экспериментальных работ, пребывание в стороне от практики и дезорганизация научно-исследовательских сил ока­зались чрезвычайно трудно преодолимыми препятствиями. Но­вому руководству института потребовалось около двух с поло­виной лет для того, чтобы вывести институт из запущенного состояния на дорогу полезной и плодотворной деятельности, определяемой методологическими установками марксистско-ленинской теории и задачами социалистического строитель­ства.

В результате произведенной реконструкции института его структура приняла в настоящее время следующую форму: 1) кабинет по истории и теории психологии (зав. проф В. Колбановский), 2) лаборатория по психофизиологии ощуще­ний (зав. проф. Б. М. Теплов), 3) лаборатория по сравнитель­ной физиология и психологии (зав. проф. В. М. Боровский), 4) сектор возрастной психологии (зав. проф. А. В. Веденов) и лаборатория по патопсихологии (зав. доцент Ф. Н. Шемя­кин). Общее число научных сотрудников 48 чел.

Состав аспирантуры института доведен до 26 человек на всех трех курсах. Руководство ими осуществляется путем ин­дивидуального прикрепления к профессорам и доцентам ин­ститута.

В настоящее время институт разрабатывает узловые теоре­тические проблемы советской психологии, реализующие ука­зания основополжников марксизма-ленинизма о принципах по­строения научной психологии, а также экспериментальные ра­боты, призванные дать ответ на запросы социалистической практики.

Кабинет истории и теории психологии работает с апреля 1934 г. За это время работниками кабинета напечатан ряд




Фотометрическая лаборатория

теоретических статей, отредактировано два капитальных труда проф. Л. С. Выготского и три сборника трудов института.

В 1935/36 г. кабинет будет работать над проблемой «мате­риального субстрата психики» и критическим пересмотром основных направлений в истории психологии.

Лаборатория психофизиологии ощущений возникла в соста­ве института в 1929 г. (первоначальное название ее — лабора­тория оптического восприятия) для разрешения ряда важных в государственном отношении практических заданий, постав­ленных перед институтом соответствующими организациями.

С каждым годом расширяя объем работ, ведущихся по прак­тическим заданиям ряда учреждений, лаборатория с 1933 г. развернула систематическую разработку более широких про­блем, имеющих существенное принципиальное значение не только для психофизиологии ощущений, но и для некоторых смежных дисциплин.

Центральной теоретической проблемой в плане работ лабора­тории является проблема взаимодействия ощущений. Класси­ческое учение о психофизиологии ощущений, заложенное ге-

26

ниальными трудами Гельмгольца и Фехнера, имеет в виду главным образом проблему изолированного ощущения. Боль­шой опыт данной лаборатории наглядно показал полную невоз­можность разрешить, исходя из такой научной базы, значи­тельную часть проблем, выдвигаемых практикой. В жизни мы имеем дело не с изолированными ощущениями, а со сложными комплексами их, данными в актах восприятия. И решающее для практики значение имеют не только (или даже не столь­ко) закономерности, относящиеся к возникновение отдельных ощущений, но в первую очередь закономерности, касающиеся взаимодействия ощущений.

Перед нами стоит задача — исходя из здоровых материали­стических корней классического учения об ощущениях, не от­рываясь от материального субстрата ощущений, но поднявшись над ограниченной точкой зрения «изолированных ощущений», найти основные психофизиологические закономерности взаи­модействия ощущений.

Основная тематика лаборатории группируется вокруг следу­ющих проблем:

1. Проблема индуктивного взаимодействия (взаимодействие одновременных ощущений); взаимоотношение процессов поло­жительной и отрицательной индукции; динамика индуктивных процессов; природа индуктивных процессов.

2. Влияние, оказываемое на функцию одного органа чувств, раздражений, действующих на другие органы чувств; в настоя­щее время изучается влияние разного рода побочных раздра­жителей на функции зрения; подготовляется изучение анало­гичных влияний на функции слуха.

3. Проблема сенсорной адаптации и зависимости ее от дей­ствия разного рода предшествующих и одновременных раз­дражителей.

4. Проблема электрической чувствительности глаза, как пути к изучению чувствительности зрительных центров и зависи­мости ее от разного рода факторов.

Систематическое изучение этих проблем должно не только дать базу для разработки более широких вопросов психоло­гии восприятия, но и внести свой вклад в физиологию органов чувств и центральной нервной системы.



Исследование взаимоотношений фигуры и фона

Законченные работы, относящиеся к этому разделу плана, частью напечатаны в заграничных специальных журналах (7 экспериментальных работ сотрудников лаборатории: Крав­кова, Теплова, Богословского, Семеновской, Яковлевой и асп. Билецкого), частью вошли в сборник трудов лаборатории «Зрительные ощущения и восприятия», находящегося в на­стоящее время в печати. Сборник этот, кроме теоретических и систематизирующих материал работ руководителей лаборато­рии Б. М. Теплова и С. В. Кравкова, содержит эксперимен­тальные работы сотрудников лаборатории (Кравков, Теплов, Смирнов, Богословский. Семеновская, Артемов, Шеварев, Со­колова, Яковлева) и аспирантов (Севрюгина, Яковлев, Воло­китина).

Прикладная часть плана работ лаборатории состоит в настоя­щее время из следующих разделов:

1. Задания Всесоюзного центрального комитета нового ал­фавита. Закончено уже более 10 работ, касающихся выбора графем (печатных и рукописных), гарнитур, кеглей, машино­писных шрифтов для нового алфавита. Часть работ напечата-

26*

на; в 1935 г. комитетом намечено издание специального сбор­ника.

2. Задания Академии коммунального хозяйства по вопросам рационализации уличного освещения.

3. Задания Института архитектуры Академии художеств по вопросам окраски школьных зданий.

4. Задания Гос. Третьяковской галлереи по изучению вос­приятия картин.

5. Специальные работы отражены в сборнике «Психо­физиология зрения и вопросы маскировки», подготовленном сотрудниками лаборатории (Теплов, Шеварев, Смирно», Крав­ков) к XVI годовщине РККА и отмеченном Центральным сове­том Осоавиахима почетными грамотами. Сборник принят к на­печатанию.

Сектор сравнительной физиологии и психологии начал рабо­тать с января 1924 г. В отличие от других отделов института этот сектор не нашел в прежнем Психологическом институте никакого специального оборудования, так как работы над жи­вотными не проводились вовсе. Поэтому две первых работы, выпущенные сектором, были выбраны исходя из имевшихся возможностей.

Из них работа «О реакциях стентора и длительное раздра­жение» позволила опровергнуть неправильные толкования аме­риканского ученого Дженнингса, описывавшего большую ла­бильность поведения этой инфузории, т. е. свойства, прису­щие поведению только высших животных. Тем самым отмета­лись многочисленные виталистические выводы, которые поспе­шили сделать многие буржуазные авторы. Вторая работа «Ре­акция дафний на различные части спектра» впервые точным количественным методом выяснила наиболее эффективную часть спектра для реакции дафний на световые раздражения и кроме того вскрыла биологическую основу положительного фототропизма, появляющегося у дафний в известных усло­виях.

За основную проблему была взята проблема обучаемости, которую предполагалось исследовать в нескольких разрезах.

Из экспериментальных работ по проблеме обучаемости це­лый ряд был напечатан в немецких журналах. Две работы на

русском языке появились в 1930 г., а две сданы в печать в 1934 г. Работа, которая вошла в серию экспериментальных ис­следований по проблеме обучаемости, была в 1929 г. доложена 7-му международному психологическому конгрессу в Нью-Хэвене (США) и по существу представляет собой комплекс из нескольких работ.

В настоящее время в секторе заканчиваются следующие ра­боты: проф. Боровского «О лабильности навыков» II часть и «Об отсроченных реакциях»; Акимова «Роль возбуждения в выработке навыков», III часть. Подготовлены и должны быть напечатаны в скором времени: Боровский «О транспозиции у птиц» и «Поведение рыбы в ставных ловушках», Покровский «Роль головного мозга в выработке навыков», Тих «Удержание навыков у крыс».

Оборудовано помещение для работ по условным рефлексам у собак и в скором времени будет начато исследование роли головного мозга в выработке условных рефлексов параллель­но исследованию над крысами. Последние работы дают пови­димому интересные результаты, противоречащие резкому от­рицанию каких-либо корковых связей, как его проводит Лешли.

Лаборатория по патопсихологии, организованная в апреле 1934 г., поставила перед собой проблему сравнительного изу­чения изменения восприятия и мышления при известных фор­мах психических заболеваний. На ближайшем этапе работы эта тема имеет три подтемы: 1) о взаимоотношении простейших и более сложных функций восприятия при распаде психики. Проводится ряд исследований по чувствительности зритель­ной доли коры головного мозга и по свето- и цветочувствитель­ности периферического органа зрения больных. Первая под­тема рассчитана на исследование вопроса о простейших про­цессах восприятия у душевнобольных; 2) о нарушениях более сложных процессов восприятия душевнобольных: 3) вопрос об «ином» характере восприятия для душевнобольного нельзя раз­решить без вопроса об «ином» характере всей его психики. Здесь же центральное место занимает вопрос о мышлении.

Таким образом лаборатория разрабатывает единую проблему, стремясь ответить на вопрос о соотношении так нарываемых

«низших и «высших» функций при душевных заболеваниях. Эта проблема растет не только из теоретических нужд нашей психологии, но и из потребностей психиатрической практики. Она служит, во-первых, для диференциальной диагностики, во-вторых, некоторые методики разрабатываются как возможные для применения в целях ранней диагностики.

Сектор возрастной психологии был сконструирован из трех секторов: педологии, психотехники и педагогической психоло­гии в конце 1933 г. Основная задача сектора — изучение пси­хического развития детей различных возрастов. Объектом ис­следования являются преимущественно школьники от I до X класса включительно. Сектор изучает возрастные закономерно­сти психического развития детей в процессе их школьного обу­чения.

Научно-исследовательская продукция института реализуется в сборниках научных трудов института и в статьях в педаго­гических и научных журналах.



УНИВЕРСИТЕТЫ И НАУЧНЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ КАЗАНИ САРАТОВА, ТОМСКА, ВОРОНЕЖА, ПЕРМИ, СВЕРДЛОВ­СКА, ГОРЬКОГО, РОСТОВА Н/ДОНУ, ИРКУТСКА, ВЛА­

ДИВОСТОКА, АЛМА-АТА






КАЗАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. В. И. УЛЬЯНОВА-ЛЕНИНА

азанский университет является старейшим в Советском Союзе университетом: в 1934 г. исполнилось 130 лет со дня его основания. За время своего существования Казанский университет не только дал ряд крупных, с мировыми именами, ученых, но и является создателем целого ряда научных школ, стяжавших ему мировую известность. В 40—50 годах в стенах Казанского университета Н. И. Лобачевский разрабатывает Неэвклидову геометрию, на основе которой позже вырастает целая математическая школа (Котельников, Парфентьев, Чебо­тарев, Широков и др.). С середины XIX в. в стенах Казанского университета работает один из творцов современного учения о строении органических химических соединений — А. М. Бут­леров; его современник Н. Н. Зимин дает ряд выдающихся ра­бот по органической химии; их дело в конце XIX и начале XX вв. продолжает целая школа казанских химиков — А. М. Зайцев, Ф. М. Флавицкий и др., создавших мировое имя Казанскому университету. Необходимо отметить ряд крупных ученых, работавших в Казанском университете по зоологической специальности, — Эверсман, Н. П. Вагнер, А. О. Ковалевский и др. Следует упомянуть работы казанских геоботаников, в ча­стности, А. Я. Гордягина и его ученика — теперь академика — Б. А. Келлера. В стенах Казанского университета вели иссле­довательскую и педагогическую работу многие другие выдаю­щиеся представители научной мысли и творцы научных школ

в самых разнообразных отраслях науки. Это колоссальное на­учное наследие прошлого создало ту основу, на которой и раз­вивается Казанский университет в условиях пролетарской дик­татуры.

Но старый Казанский университет, давший человечеству ряд славных представителей науки, совершенно заслуженно имел и другую славу — славу реакционного оплота царизма на во­стоке Европы, славу рассадника миссионерства и проводника великодержавнической политики в национальном крае.

С реакцией царизма в стенах Казанского университета на­чал борьбу его ученик, величайший гений всей истории чело­вечества, вождь мирового пролетариата — В. И. Ульянов-Ленин. В Казанском университете учились многие поколения русских революционеров; в его стенах начали революционную борьбу, с ним были связаны многие революционеры-больше­вики.

Пролетарская революция провела коренную перестройку ра­боты университета: из бывшего очага порабощения масс уни­верситет превратился в центр просвещения рабочих и колхоз­ных масс, в центр пролетарской науки, поставленной на служ­бу социализму. В стенах Казанского университета, в его лабо­раториях и кабинетах, воспитываются кадры нового студенче­ства из пролетариата и трудящихся, из коренного населения Татарии и соседних национальных областей. Из года в год все больше и больше вливаются в университет подлинные предста­вители победивших в революции классов — рабочий, батрак, участник гражданских фронтов, комсомолец, коммунист. Если в 1921 г. на физмате университета рабоче-крестьянский сектор составлял 53 из 242 студентов, то в 1925 г. он поднялся до 455 из общего числа 786 студентов, в 1932 г. достиг уже 677 из 1063 студентов, а в 1934 г. он достиг 1095 из 1426 студентов. Решающую роль в деле пролетаризации университета сыграл основанный в 1919 г. рабочий факультет, давший сотни под­готовленных для работы в вузе пролетариев и крестьян.

Рядом с этим, правда, несколько позднее, университет раз­вернул работу по коренизации, по продвижению в вуз нацио­налов, в первую очередь татар. На этом участке университет провел большую работу в последние шесть лет. В 1929 г. в