Geum.ru

Собрание сочинений в четырех томах. Том Песни. 1961-1970 Текст предоставлен изд-вом

Вид материалаДокументы

Содержание


Баллада о гипсе
Подобный материал:
1   ...   49   50   51   52   53   54   55   56   ...   147
БАЛЛАДА О ГИПСЕ


Нет острых ощущений – всё старье, гнилье и хлам, —

Того гляди, с тоски сыграю в ящик.

Балкон бы, что ли, сверху, иль автобус – пополам, —

Вот это боле-мене подходяще!


Повезло! Наконец повезло! —

Видел бог, что дошел я до точки! —

Самосвал в тридцать тысяч кило

Мне скелет раздробил на кусочки!


Вот лежу я на спине,

Загипсованный, —

Кажный член у мене —

Расфасованный

По отдельности

До исправности, —

Все будет в цельности

И в сохранности!


Эх, жаль, что не роняли вам на череп утюгов, —

Скорблю о вас – как мало вы успели! —

Ах, это просто прелесть – сотрясение мозгов,

Ах, это наслажденье – гипс на теле!


Как броня – на груди у меня,

На руках моих – крепкие латы, —

Так и хочется крикнуть: «Коня мне, коня!» —

И верхом ускакать из палаты!


Но лежу я на спине,

Загипсованный, —

Кажный член у мене —

Расфасованный

По отдельности

До исправности, —

Все будет в цельности

И в сохранности!


Задавлены все чувства – лишь для боли нет преград, —

Ну что ж, мы часто сами чувства губим, —

Зато я, как ребенок, – весь спеленутый до пят

И окруженный человеколюбьем!


Под влияньем сестрички ночной

Я любовию к людям проникся —

И, клянусь, до доски гробовой

Я б остался невольником гипса!


Вот лежу я на спине,

Загипсованный, —

Кажный член у мене —

Расфасованный

По отдельности

До исправности, —

Все будет в цельности

И в сохранности!


Вот жаль, что мне нельзя уже увидеть прежних снов:

Они – как острый нож для инвалида, —

Во сне я рвусь наружу из-под гипсовых оков,

Мне снятся свечи, рифмы и коррида…


Ах, надежна ты, гипса броня,

От того, кто намерен кусаться!

Но одно угнетает меня:

Что никак не могу почесаться, —


Что лежу я на спине,

Загипсованный, —

Кажный член у мене —

Расфасованный

По отдельности

До исправности, —

Все будет в цельности

И в сохранности!


Так, я давно здоров, но не намерен гипс снимать:

Пусть руки стали чем-то вроде бивней,

Пусть ноги опухают – мне на это наплевать, —

Зато кажусь значительней, массивней!


Я под гипсом хожу ходуном,

Наступаю на пятки прохожим, —

Мне удобней казаться слоном

И себя ощущать толстокожим!


И по жизни я иду,

Загипсованный, —

Кажный член – на виду,

Расфасованный

По отдельности

До исправности, —

Все будет в цельности

И в сохранности!


1972

* * *


Прошла пора вступлений и прелюдий.

Все хорошо – не вру, без дураков:

Меня к себе зовут большие люди

Чтоб я им пел «Охоту на волков»…


Быть может, запись слышал из окон,

А может быть, с детьми ухи не сваришь —

Как знать, – но приобрел магнитофон

Какой-нибудь ответственный товарищ.


И, предаваясь будничной беседе

В кругу семьи, где свет торшера тускл, —

Тихонько, чтоб не слышали соседи,

Он взял да и нажал на кнопку «пуск».


И там, не разобрав последних слов, —

Прескверный дубль достали на работе, —

Услышал он «Охоту на волков»

И кое-что еще на обороте.


И всё прослушав до последней ноты,

И разозлясь, что слов последних нет,

Он поднял трубку: «Автора “Охоты”

Ко мне пришлите завтра в кабинет!»


Я не хлебнул для храбрости винца, —

И, подавляя частую икоту,

С порога – от начала до конца —

Я проорал ту самую «Охоту».


Его просили дети, безусловно,

Чтобы была улыбка на лице, —

Но он меня прослушал благосклонно

И даже аплодировал в конце.


И об стакан бутылкою звеня,

Которую извлек из книжной полки,

Он выпалил: «Да это ж – про меня!

Про нас про всех – какие, к черту, волки!»


…Ну все, теперь, конечно, что-то будет —

Уже три года в день по пять звонков:

Меня к себе зовут большие люди —

Чтоб я им пел «Охоту на волков».


1972

* * *


Так случилось – мужчины ушли.

Побросали посевы до срока, —

Вот их больше не видно из окон —

Растворились в дорожной пыли.


Вытекают из колоса зерна —

Эти слезы несжатых полей,

И холодные ветры проворно

Потекли из щелей.


Мы вас ждем – торопите коней!

В добрый час, в добрый час, в добрый час!

Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины…

А потом возвращайтесь скорей:

Ивы плачут по вас,

И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины.


Мы в высоких живем теремах —

Входа нет никому в эти зданья:

Одиночество и ожиданье

Вместо вас поселились в домах.


Потеряла и свежесть, и прелесть

Белизна ненадетых рубах,

Да и старые песни приелись

И навязли в зубах.


Мы вас ждем – торопите коней!

В добрый час, в добрый час, в добрый час!

Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины…

А потом возвращайтесь скорей:

Ивы плачут по вас,

И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины.


Все единою болью болит,

И звучит с каждым днем непрестанней

Вековечный надрыв причитаний

Отголоском старинных молитв.


Мы вас встретим и пеших, и конных,

Утомленных, нецелых – любых, —

Только б не пустота похоронных,

Не предчувствие их!


Мы вас ждем – торопите коней!

В добрый час, в добрый час, в добрый час!

Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины…

А потом возвращайтесь скорей,

Ивы плачут по вас,

И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины.


1972