О. Р. Демидова эстетизация как стратегия мифотворчества: эмигрантский

1   2   3

учитывают то обстоятельство, что Бунин был «дважды увенчан» - в России, получив статус академика, и в эмиграции, сделавшись Нобелевским лауреатом. Оба обстоятельства были весьма значимы для формирования единого эмигрантского мифа, противопоставленного мифу советскому. Показательно, что в эмигрантской прессе публиковались лишь те материалы, которые способствовали формированию идеализированного образа Бунина, и скрывалось все, что могло в той или иной мере разрушить этот образ, хотя то, о чем умалчивала пресса, было широко известно в эмиграции; см., напр., письмо Н.С.Трубецкого к П.Н.Сакицкому от 20 февраля 1937 г.: «Приезжал сюда Бердяев. /…/ Рассказывал кое-что про Париж. /…/ Наиболее интересные сплетни: во-первых, Бунину на немецкой границе, оказывается, не более и не менее как поставили клистир, что пресса вынуждена была скрывать, – причем произошло это по доносу русских из Берлина» // Соболев А.В. О русской философии. СПб., 2008. С. 468.

12 Адамович, как и многие русские парижане, во второй половине 1940-х гг. сотрудничал в просоветских «Русских новостях», поскольку в те годы это была единственная русская газета в Париже.

13 БАР. Собр. А.А.Полякова. Письма от 25 августа и 20 июля 1945г., соответственно.

14 «…В памяти эта эпоха запечатлелась навсегда…» Письма Ю.К.Терапиано к В.Ф.маркову (1953 – 1966) // Минувшее. СПб., 1998. Кн. 24. С. 283 (письмо от 16 декабря 1955 г.).

15 Roman Gul’ Papers. General Collection, Beineke Rare Book and Manuscript Library, Yale University (далее письма Иванова цитируются по ксерокопиям с оригиналов данного собрания без специальных ссылок).

16 Там же.

17 Там же; сочинение осталось незавершенным и хранилось в архиве Гуля; текст впервые – в контаминированном виде и с многочисленными ошибками в прочтении – опубликован Г.Поляком в: Королевский журнал. 1997. № 3 (перепечат.: Митин журнал. 1997. № 55); выверенный текст и подробный анализ обстоятельств дела см. в: Арьев А.Ю. Георгий Иванов: Последние годы и беды // Литература русского зарубежья (1920 – 1940-е годы): Взгляд из XXI века. СПб., 2008. С. 58-69.

18 Цит. по: Арьев А.Ю. Указ. соч. С. 80 (далее текст Иванова цитируется по данному изданию с указанием страницы в скобках); еще одна типическая примета эпохи – спекулянт Васенька, которому сдана одна из комнат и который «очень польщен» тем, что попал в «блестящее общество» (с. 79).

19 Ср. описание квартиры у Одоевцевой: «Квартира его тетки, мадам Белэй /…/ очень роскошная и прекрасно обставленная» // Одоевцева И. Избранное. М., 1998. С. 695.

20 См. письмо Иванова к Гулю от 2 апреля 1956 г.: «Все дальнейшее неподдельный ужас» (курсив Иванова).

21 Одоевцева И. Указ. изд. С. 697, 702.

22 Заметка подобного содержания действительно была в «Красной газете», но не в начале марта, а 2 мая 1923 г. (установлено Арьевым); кроме того, в ней были существенные разночтения с текстом Иванова, ср.: «Еще 8 февраля сего года реки Фонтанки был извлечен железный ящик, в котором оказалась завернутая в разные тряпки голова мужчины, на вид лет сорока пяти, с черной бородкой, бритыми щеками, на голове плешь, с волосами на затылочной части» (Арьев А.Ю. Указ. соч. С. 87; курсив мой – О.Д.)

23 Заслуживает внимания то обстоятельство, что в «романе» Адамович откровенно жалок, тогда как в письмах, написанных Ивановым Гулю в эти же месяцы, образ Адамовича приобретает демонический оттенок, ср.: «Налгав, что он «окончил Петербургский университет», он, как Вы знаете, шикарно устроился (не зная ни бе ни ме по-английски) в Манчестерском. Переводит по черной бирже денежки во Францию, держит квартиру в Париже, а с июня по сентябрь пирует на Ривьере. И все с него как с гуся вода» (письмо от 9 июля 1956 г.; курсив Иванова – О.Д.); «Блистает теперь в Ницце – прокучивает накопленные за свой профессорский сезон денежки. И ведь как рискует – поймают на незаконном ввозе денег из Англии /…/ Ничего не боится. Я бы вообще с его прошлым давно удавился бы от стыда. /…/ Кроме Почтамтской, чего только он не проделывал и не продолжает проделывать. /…/ Всякого бы давно расстреляли. Орел, а не человек» (письмо от 23 июля 1956 г.).

24 См. письмо М.Алданова Б.И.Элькину от 24 марта 1945 г.: «Мы (Лит. Фонд) /…/ единогласно поставили условием, чтобы ни одна посылка не была дана людям, хоть в отдаленной степени повинным в «сотрудничестве» (их, к несчастью, оказалось гораздо больше, чем думали оптимисты» // Russian Studies: Ежеквартальник русской филологии и культуры. 2001.Vol. III. № 4. С. 219; см. также письмо Н.Берберовой Алданову от 20 сентября 1945 г.: «Я не печаталась, не выступала на вечерах, не состояла членом «правого» союза писателей. /…/ Все те, кто печатался, выступал или состоял в союзе – давно «вычищены»: они либо в тюрьме, либо в бегах, либо – под бойкотом. /…/ чета поэтов, автор «Няни»…» // University of Illinois Russian and East European Center. Sophie Pregel and Vadim Rudnev Collection. Box 1. Folder Berberova (чета поэтов - Иванов и Одоевцева; автор «Няни» - И.Шмелев – О.Д.).

25 Иванов Г. Собр. соч.: В 3 т. Т. 3. С. 602, 600, 606.

26 Там же. С. 707.

27 Подробнее о реальной стороне дела см. в указ. соч. Арьева; заслуживает внимания и разночтения в «романе» и в воспоминаниях Одоевцевой: Иванов утверждает, что преступление было совершено в последний период его жизни на Почтамтсокй после отъезда Одоевцевой за границу (с. 79); она пишет о том, что «покинула Петербург через две недели после того, как Георгий Иванов уплыл на торговом пароходе в Германию», поскольку ее «бумаги еще не были готовы» // Одоевцева И. Указ. изд. С. 708.

28 Отчасти это «вычитывается» и из ответных писем Адамовича Иванову конца 1950-х гг.; см., напр., письмо от 3 декабря 1957 г.: «Откуда Ты взял, что я в жизни всего «вкусил» и катался как сыр в масле? Меня это глубоко поразило, как и то, что я Тебя «не понимаю, как сытый голодного»?! /…/ Я все понимаю и все знаю /…/ Т.е. слишком знаю Тебя (за 45 лет!), чтобы не знать всего и в Тебе, с «грязью» включительно (и литературным зудом)» // Эпизод сорокапятилетней дружбы-вражды. Письма Г.Адамовича И.Одоевцевой и Г.Иванову (1955 – 1958) / Публ. О.А.Коростелева // Минувшее. Т. 21. М.; СПб., 1997. С. 461, 462; ср. также явные «проговорки» в цитированных фрагментах «Конца Адамовича».

29 Впервые: Сегодня. Рига. 1933. № 22 (перепечат.: Иванов Г. Собр. соч.: В 3 т. М., 1994. Т. 3. С. 391-399); ср. цитир. в сноске 22 текст газетной заметки и рассказа: «Первый чемодан открыли – там селитра, руки, ноги, внутренности. А во втором – голова. Череп проломлен и черная густая борода» // Иванов Г. Указ. соч. С. 399.

30 Bodleian Library. Oxford University. Department of Western Manuscripts. Mss Russian. Konovalov (письмо от 30 января 1946 г.; далее документы из этого архивохранилища цитируются по ксерокопиям с оригиналов с указанием даты письма и названия фонда в тексте); см. также речь Маклакова на приеме 12 февраля: «Эмиграция стояла за начала, на которых развивалась жизнь старого мира, вы же несли с собою основы для нового. Вы – достаточно реалисты, чтобы знать, что новое прочно только тогда, когда приводит к синтезу со старым, что истинная победа не в уничтожении побежденного, а в примирении его с этой победой» (Mss Elkin).

31 «Мы понимали и чувствовали, что советская власть нас спасает, что ее крушение – наша гибель. И заранее были готовы все ей простить, если она устоит. Но это эмоциональное соображение не все», - писал Маклаков Элькину 15 мая 1945 г.; далее речь в письме идет о поведении русских германофилов в годы немецкой оккупации Франции, о «холопстве» их перед Гитлерои и Германией, об «антисемитских воплях», которых «мы в старой России не слыхивали, и все это во имя непризнания «советской власти». Быть с ними в этот момент, говорить с ними на одном языке и ругать Советы, даже за то, что в них можно ругать, было бы то же, что во время «погрома» разбирать подлинные недостатки евреев. Мы могли говорить и думать. Как ни гнусны большевики, наши много хуже. Такие переживания обязывают» (Мss Elkin; курсив мой – О.Д.).

32 О визите сообщил Я.Кобецкий, парижский корреспондент нью-йоркского «Нового русского слова», в визите участия не принимавший и не встречавшийся с теми, кто посетил посольство, – лишь после публикации к Маклакову обратились от имени Кобецкого с просьбой об интервью; тем не менее, письмо Кобецкого, изобилующее фактическими ошибками (неверно указана даже дата визита!) и более чем субъективными оценками, было помещено в газете 7 марта 1945 г. Мнение Маклакова о статье см. в его письмах Коновалову, Элькину и Николаевскому, соответственно: «Никакого Кобецкого не знал и не видал. Друзья узнали, кто он такой. Стали догадываться и поняли, по крайней мере думаем, что пожар загорелся из-за его сообщения о свидании с Б[огомоловым]. Что он сообщал, можно судить только по его словам. Я плохо верю в порядочность человека, который писал в Америку обо мне, не считав нужным проверить у меня, правду ли он пишет с чужих слов. К сожалению, давно убедился, что профессия журналиста такие приемы воспитывает»; «После этого от него приходили просить у меня интервью. Но зная, что он написал, и не веря в порядочность профессионального журналиста, я к его посредству прибегать не хотел» ( Mss Konovalov; письма от 19 марта и 23 апреля 1945); «В статье Кобецкого все было гнусно искажено, и так, что меня самого от моей речи стошнило» (Mss Elkin; письмо от 15 мая 1945 г.); «Не говоря о корреспонденции Кобецкого, где все сознательно наврано, в интересах «Советского патриота», но даже в статье Абрамовича дело представлено не совсем точно: не делегация ЯВИЛАСЬ к Богомолову, а он ее ПРИГЛАСИЛ» (Mss Elkin; письмо от 22 мая 1945 г.; копия).

33 Подробнее о визите см. нашу публикацию «После Парижа: письма в Англию (из архива Б.И.Элькина)» в: Russian Studies: Ежеквартальник русской филологии и культуры. СПб. 2001. Vol. III. № 4. С. 184-241; см. также статью О.В.Будницкого «Попытка примирения» в: Диаспора-1: Новые материалы. Париж; СПб., 2001;

34 Газета, финансировавшаяся советским посольством.

35 См., напр., его письмо к Коновалову от 23 апреля 1945 г.: «Здесь во Франции тяга к советам так велика, что бороться с ней можно только, уступая во многом, бросая балласт. Возможно, и даже вероятно, позже она ослабеет; но пока мы в медовом месяце. И для того, кто переживал здесь владычество немцев и перспективу их полной победы, для тех ясно, что мы все ближе к Сталину, чем к Гитлеру и Жеребкову» (Mss Konovalov).

36 См. замечательный пассаж в письме Трубецкого к Савицкому от 11 декабря 1934 г. о родстве политического и эстетического: «Я отчетливо понял, что дореволюционная интеллигентская политика, эпигоном которой является бывший кадет Н.В.У[стрялов], и доревлюционная интеллигентская эстетика, эпигоном которой является бывший символист П.П.С [увчинский], не только родственны, но в некотором роде просто тождественны друг с другом» // Соболев А.В. Указ. изд. С. 409-410.

37 В этом смысле весьма показателен типологически единый путь, который проходил каждый из вновь приехавших – бывших видных парижан – в Америке в начале 1940-х гг.: «Примерный путь каждого приезжающего /…/ таков: человек чуть ли не с парохода отправляется в Vorwaerts со статьей о европейских событиях, статья в большинстве случаев является повторением статей всех ранее приехавших Вишняков. Затем человек объявляет о том,что прочитает публичный доклад. Содержание составляется из сочетания нескольких повторяющихся в каждом докладе тезисов – война, Россия и будущий мир. После лавров от Vorwaerts’a и доклада человек начинает хиреть» (письмо Я.Полонского Элькину от 19 апреля 1941 г.; Mss Elkin).

38 Соболев А.В. Указ. изд. С. 416-417; типологически сходной можно считать и судьбу возникающих в эмиграции политических идей: с одной стороны, они рождаются как ответ на жгучую потребность осознать происшедшее; с другой – они мертворожденны в силу трагической невозможности изменить что-либо или оказать реальное воздействие на сложившуюся политическую ситуацию, на существующее положение дел в мире.

39 Ср. с мнением Трубецкого: «Всякая попытка создать применительную идеологию с тем, чтобы «включиться в процесс», ведет к самоупразднению. Надо познать самого себя и быть самим собой. Задача наша не в том, чтобы перестать быть эмигрантами /…/, а в том, чтобы быть хорошими эмигрантами» // Там же. С. 404 (письмо от 12 августа 1934 г.).

40 По сути дела, это было свиданием двух послов, поскольку Маклаков был официальным послом Временного правительства, не успевшим из-за октябрьского переворота получить официальной аккредитации, но до октября 1924 г. бывшим неаккредитованным послом России во Франции, а затем до конца жизни официально представлявшим интересы диаспоры в этой стране.

41 См., напр., пассаж из письма Алданова к Элькину от 11 апреля 1945 г.: «Меня лично больше всего удивила полная бесцельность визита. Что он даст и для чего он был нужен? То же самое можно было сказать и в печати. Если они не хотели помещать свою декларацию в «Русском Патриоте», то могли отпечатать ее отдельно и разослать. Могли прислать для помещения здесь» (курсив мой – О.Д.). То есть, визит бессмыслен не потому, что не достиг цели, которую ставил Маклаков («узнать друг друга»), а потому, что прошел не по правилам политического ритуала, предполагающего декларации и выступления в печати.

Ср. продолжение этого рассужжения в письме от 15 июля 1945 г. – последнем, в котором речь идет о визите: «Ошибкой были и в и з и т и т о с т. Если бы они то же самое сказали в газете или в брошюре /…/ то это развала политической эмиграции за собой не повлекло бы» (разрядка Алданова, курсив мой – О.Д.).