Geum.ru

Максим приоткрыл люк, высунулся и опасливо поглядел в небо

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   18   19   20   21   22   23   24   25   26

Когда все кончилось, он еще немного полежал в томном изнеможении -

адские муки тоже имеют свои достоинства: пол-часа кошмара дарили ему

несколько минут райского блаженства - затем вылез, растерся перед

зеркалом, приоткрыл дверь, принял от камердинера свежее белье, оделся,

вернулся в кабинет, выпил еще один стакан теплого молока, на этот раз

смешанного с целебной водой, съел вязкой кашицы с медом, посидел немножко

просто так, окончательно приходя в себя, а потом позвонил дневному

референту и велел подавать автомобиль.


К Департаменту специальных исследований вела правительственная

трасса, пустая в это время дня, обсаженная кудрявыми деревьями, похожими

на искусственные. Шофер гнал без остановок у светофоров, время от времени

включая гулкую басовитую сирену. К высоким железным воротам департамента

подъехали без трех минут одиннадцать. Гвардеец в парадном мундире подошел,

нагнулся, вглядываясь, узнал и отдал честь. Тотчас же ворота распахнулись,

открылся густой сад, белые и желтые корпуса жилых домов, а за ними -

гигантский стеклянный параллелепипед института. Медленно проехали по

автомобильной дорожке с грозными предупреждениями насчет скорости,

миновали детскую площадку, приземистое здание бассейна, пестрое веселое

здание клуба-ресторана, - и все это в зелени, в облаках зелени, в тучах

зелени, и прекрасный чистейший воздух, и, массаракш! - какой-то запах

стоит здесь удивительный, нигде такого не бывает, ни в каком поле, ни в

каком лесу... Ох уже этот Странник, все это его затеи, чертовы деньги

ухлопаны на это, но зато как его здесь любят. Вот как надо жить, вот как

надо устраиваться. Ухлопаны чертовы деньги, Деверь был страшно недоволен,

он и сейчас еще недоволен... Риск? Да, риск, конечно, был, рискнул

Странник, но зато теперь его департамент - это ЕГО департамент, здесь его

не предадут, не подсидят... Пятьсот человек у него тут, в основном -

молодежь, газет они не читают, радио не слушают: времени, видите ли, нет,

важные научные исследования... так что излучение здесь бьет мимо цели,

вернее, совсем в другую цель. Да, Странник, я бы на твоем месте долго еще

тянул с защитными шлемами. Может быть, ты и тянешь? Наверняка тянешь. Но,

черт возьми, как тебя ухватить? Вот если бы нашелся второй Странник... Да,

второй такой головищи нет во всем мире. И он это знает. И он очень

внимательно следит за каждым более или менее талантливым человеком.

Прибирает к рукам с юных лет, обласкивает, отдаляет от родителей - а

родители-то до смерти, дураки, рады! - и вот, глядишь, еще один солдатик

становится в твой строй... Ох, как это здорово, что Странника сейчас нет,

какая это удача!

Машина остановилась, референт распахнул дверцу. Прокурор вылез,

поднялся по ступенькам в застекленный вестибюль. Головастик со своими

холуями уже ждал его. Прокурор с надлежащей скукой на лице вяло пожал

Головастику руку, посмотрел на холуев и позволил препроводить себя в лифт.

В кабину вошли по регламенту: господин государственный прокурор, за ним

господин заместитель начальника департамента, следом - холуй господина

государственного прокурора и старший из холуев господина заместителя

начальника. Прочих оставили в вестибюле. В кабинет Головастика вошли опять

по регламенту: господин прокурор, за ним Головастик, холуя господина

прокурора и старшего холуя Головастика оставили за дверью в приемной.

Прокурор сейчас же утомленно погрузился в кресло, а Головастик немедленно

засуетился, забил пальцами по кнопкам на краю стола и, когда в кабинет

сбежалась целая орава секретарей, приказал подать чай.

Первые несколько минут прокурор для развлечения разглядывал

Головастика. У Головастика был на редкость виноватый вид. Он избегал

смотреть в глаза, то и дело приглаживал волосы, бессмысленно потирал руки,

неестественно покашливал и совершал множество бессмысленных суетливых

движений. У него всегда был такой вид. Внешность и поведение были его

основным капиталом. Он вызывал непрерывные подозрения в нечистой совести и

навлекал на себя непрерывные тщательнейшие проверки. Департамент

общественного здоровья изучил его жизнь по часам. И поскольку жизнь его

была безукоризненна, а каждая новая проверка лишь подтверждала этот

неожиданный факт, продвижение Головастика по служебной лестнице

происходило с редкостной быстротой.

Прокурор все это прекрасно знал, он лично три раза доскональнейшим

образом проверял Головастика и тем не менее сейчас, рассматривая его,

забавляясь им, он вдруг поймал себя на мысли, что Головастик ей-богу

знает, пройдоха, где находится Странник и ужасно боится, что это из него

сейчас вытянут. И прокурор не удержался.

- Привет от Странника, - сказал он небрежно, постукивая пальцами по

подлокотнику.

Головастик быстро посмотрел на прокурора и тут же отвел глаза.

- М-м... да... - сказал он, покусывая губу. - Кхе... Сейчас вот...

гм... чай принесут...

- Он просил тебя позвонить, - сказал прокурор еще небрежнее.

- Что?.. А-а... Ладно... Чай у меня сегодня будет исключительный.

Новая секретарша прямо-таки знаток в чаях... То-есть... кхе... а куда ему

позвонить?

- Не понимаю, - сказал прокурор.

- Нет, я к тому, что... гм... если ему позвонить, то надо же знать...

кхе... телефон... он же никогда телефона не оставляет... - Головастик

вдруг засуетился, мучительно покраснел, захлопал по столу ладонями, нашел

карандаш. - Куда он велел позвонить?

Прокурор отступился.

- Это я пошутил, - сказал он.

- А?.. Что?.. - на лице Головастика мгновенно, сменяя друг друга,

промелькнуло множество подозрительнейших выражений. - А! Пошутил? - он

загоготал фальшивым смехом. - Это ты ловко меня... Вот потеха! А я уж

думал... Га-га-га!.. А вот и чаек!

Прокурор принял из холеных рук холеной секретарши стакан крепкого

горячего чая и сказал:

- Ладно, пошутили и хватит. Времени мало. Где твоя бумага?

Головастик, совершив массу ненужных движений, извлек из стола и

протянул прокурору проект инспекционного акта. Судя по тому, как он при

этом сокращался и ежился, проект был набит фальшивой информацией, имел

целью ввести инспектора в заблуждение и вообще был составлен с подрывными

намерениями.

- Н-нуте-с... - проговорил прокурор, причмокивая кусочком сахара. -

Что тут у тебя?.. "Акт проверочного обследования"... Н-ну... Лаборатория

интерференции... лаборатория спектральных исследований... лаборатория

интегрального излучения... Ничего не понимаю, черт ногу сломит. Как ты во

всем этом разбираешься?

- А я... гм... Я, знаешь, тоже не разбираюсь, я ведь по

специальности... гм... администратор, я в эти дела не вмешиваюсь.

Головастик прятал глаза, покусывал губы, с размаху ерошил на себе

волосы, и уже было совершенно ясно, что никакой он не администратор, а

хонтийский шпион с высшим специальным образованием. Ну и фигура!..

Прокурор снова обратился к акту. Он сделал глубокомысленное замечание

о перерасходе средств, допущенном группой усиления мощности, спросил, кто

таков Зой Баруту, не родственник ли он Мору Баруту, знаменитому

писателю-пропагандисту, отпустил упрек по поводу безлинзового

рефрактометра, который стоил сумасшедших денег, а до сих пор не освоен, и

подвел итог по работам сектора исследований и совершенствования излучения,

сказавши, что существенных сдвигов ему не видится (и слава богу, мысленно

добавил он) и что это его мнение должно быть обязательно занесено в

беловой вариант акта.

Часть акта, касающуюся работ сектора защиты от излучения, он

просмотрел еще более небрежно. Топчетесь на месте, объявил он. По

физической защите вообще ничего не добились, по физиологической - и того

меньше... Физиологическая защита - это вообще не то, что нам нужно: чего

это ради я дам себя кромсать, еще идиотом сделаете... А вот химики молодцы

- еще минуту выиграли. В прошлом году минуту, да в позапрошлом году

полторы... что же это получается? Значит, теперь я могу принять пилюлю и

вместо тридцати минут буду мучиться двадцать две... Что ж, неплохо. Почти

тридцать процентов... Запиши-ка мое мнение: усилить темпы работы по

физической защите, поощрить работников отдела химической защиты. Все.

Он перебросил листки Головастику.

- Прикажи это отпечатать начисто... и мое мнение... А сейчас,

проформы ради, проводи-ка меня... ну, скажем... э-э... У физиков я прошлый

раз был, проводи-ка ты меня к химикам, посмотрю, как там у них...

Головастик вскочил и снова ударил по кнопкам, а прокурор поднялся с

видом крайнего утомления.

В сопровождении Головастика и дневного референта он неторопливо пошел

по лабораториям отдела химической защиты, вежливо улыбаясь людям с одним

шевроном на рукаве халата, похлопывая иногда по плечу бесшевронных,

приостанавливаясь около двухшевронных, чтобы пожать руку, понимающе

покивать головой и осведомиться, нет ли претензий.

Претензий не было. Все вроде бы работали или делали вид, что

работают, - у них не поймешь. Мигали какие-то лампочки на каких-то

приборах, варились какие-то жидкости в каких-то сосудах, пахло какой-то

дрянью, кое-где мучили животных. Было у них здесь чисто, светло,

просторно, люди казались сытыми и спокойными, энтузиазма не проявляли, с

инспектором держались вполне корректно, но без всякой теплоты и уж во

всяком случае без приличествующего подобострастия.

И почти в каждой комнате - будь то кабинет или лаборатория - висел

портрет Странника: над рабочим столом, рядом с таблицами и графиками, в

простенке между окнами, над дверью, иногда лежал под стеклом на столе. Это

были любительские фотографии, рисунки карандашом или углем, один портрет

был даже написан масляной краской. Здесь можно было увидеть Странника,

играющего в мяч, Странника, читающего лекцию, Странника, грызущего яблоко,

Странника сурового, задумчивого, усталого, разъяренного и даже Странника,

хохочущего во всю глотку. Эти сукины дети даже рисовали на него шаржи и

вешали их на самых видных местах!.. Прокурор представил, как он входит в

кабинет младшего советника юстиции Фильтика и обнаруживает там карикатуру

на себя. Массаракш, это было невообразимо, невозможно!

Он улыбался, похлопывал, жал руки, а сам все это время думал, что вот

второй раз он уже здесь с прошлого года, и все вроде бы по-старому, но

раньше он как-то не обращал на это внимание... А теперь вот обратил.

Почему только теперь?.. А, вот почему! Что такое был для меня Странник год

или два назад? Формально - один из нас, фактически - кабинетная фигура, не

имеющая ни влияния на политику, ни своего места в политике, ни своих целей

в политике. Однако с тех пор он успел многое. Общегосударственного

масштаба операция по изъятию иностранных шпионов - это его акция. Прокурор

сам вел эти процессы и был тогда потрясен, поняв, что имеет дело не с

обычными липовыми шпионами-выродками, а с настоящими матерыми

разведчиками, заброшенными Островной Империей для сбора научной и

экономической информации. Странник выудил их всех, всех до единого, и с

тех пор стал неизменным шефом особой контрразведки.

Далее, именно Странник раскрыл заговор лысого Волдыря, фигуры жуткой,

сидевшей очень прочно, сильно и опасно копавшей под шефство Странника над

контрразведкой. И сам же его шлепнул, никому не доверил. Он всегда

поступал открыто, никогда не маскировался и действовал только в одиночку -

никаких коалиций, никаких уний, никаких временных союзов. Так он свалил

одного за другим трех начальников Военного департамента, - те даже пикнуть

не успевали, а их уже вызвали наверх, - пока не добился, чтобы поставили

Дергунчика, панически боящегося войны... Это он год назад зарубил проект

"Золото", представленный наверх Патриотическим Союзом Промышленности и

Финансов... Тогда казалось, что Странник вот-вот слетит, потому что проект

вызвал восторг у самого Папы, но Странник ему как-то доказал, что все

выгоды проекта - сугубо временные, а через десять лет начнется повальная

эпидемия сумасшествия и полная разруха... Он все время как-то ухитрялся им

доказывать, никто никогда ничего не мог им доказать, только Странник мог.

И в общем-то понятно, почему. Он никогда ничего не боялся. Да, он долго

сидел у себя в кабинете, но в конце концов понял свою истинную цену.

Понял, что он нужен всем нам, кто бы мы ни были и как бы ни дрались между

собой. Потому что только он может создать защиту, только он может избавить

нас от мучений... А сопляки в белых халатах рисуют на него карикатурочки,

и он им это позволяет...

Референт распахнул перед прокурором очередную дверь, и прокурор

увидел своего Мака. Мак в белом халате с шевроном на рукаве сидел на

подоконнике и смотрел наружу. Если бы какой-нибудь советник юстиции

позволил себе в служебное время торчать на подоконнике и считать галок,

его можно было бы со спокойной совестью пустить по этапу, как явного

бездельника и даже саботажника. В данном же случае, массаракш, ничего

сказать было нельзя. Ты его за шиворот, а он тебе: "Позвольте! Я ставлю

мысленный эксперимент! Отойдите и не мешайте!"

Великий Мак считал галок. Он мельком взглянул на вошедших, вернулся

было к своему занятию, но тут же снова оглянулся и всмотрелся более

пристально. Узнал, подумал прокурор. Узнал, умница моя... Он вежливо

улыбнулся Маку, похлопал по плечу молоденького лаборанта, крутившего

арифмометр, и, остановившись посередине комнаты, огляделся.

- Ну-с... - произнес он в пространство между Маком и Головастиком. -

А здесь у нас что делается?

- Господин Сим, - сказал Головастик, краснея, подмигивая и потирая

руки, - объясните господину инспектору, чем вы... кхе... гм...

- А ведь я вас знаю, - сказал великий Мак, как-то неожиданно возникая

в двух шагах от прокурора. - Простите, если я не ошибаюсь, вы -

государственный прокурор?

Да, иметь дело с Маком было нелегко, весь тщательно продуманный план

полетел к черту сразу же: Мак и не подумал ничего скрывать, он ничего не

боялся, ему было любопытно, он смотрел на прокурора с высоты своего

огромного роста, как на некое экзотическое животное... Надо было

перестраиваться на ходу.

- Да, - с холодным удивлением произнес прокурор, переставая

улыбаться. - Насколько мне известно, я действительно государственный

прокурор, хотя мне непонятно... - Он нахмурился и вгляделся в лицо Мака.

Мак широко улыбался. - Ба-ба-ба! - воскликнул прокурор. - Ну конечно же...

Мак Сим, он же Максим Каммерер! Однако, позвольте, мне же доложили, что вы

погибли на каторге... Массаракш, как вы сюда попали?

- Длинная история, - ответил Мак, махнув рукой. - Между прочим, я

тоже удивлен, увидев вас здесь. Никогда не предполагал, что наши занятия

интересуют Департамент юстиции...

- Ваши занятия интересуют самых неожиданных людей, - сказал прокурор.

Он взял Мака под руку, отвел его к дальнему окну и доверительным шепотом

осведомился:

- Когда вы нам подарите пилюли? Настоящие пилюли, на все тридцать

минут...

- А вы разве тоже?.. - спросил Мак. - Впрочем, да, естественно...

Прокурор горестно покачал головой и с тяжелым вздохом закатил глаза.

- Наше благословение и наше проклятие, - проговорил он. - Счастье

нашего государства и горе его правителей... Массаракш, я ужасно рад, что

вы живы, Мак. Должен вам сказать, что дело, по которому вы проходили, было

одним из немногих в моей карьере, оставивших у меня чувство досадной

неудовлетворенности... Нет-нет, не пытайтесь отрицать, - по букве закона

вы были виновны, с этой стороны все в порядке... вы напали на башню,

кажется, убили гвардейца, за это, знаете ли, по головке не гладят. Но вот

по существу... Признаюсь, рука у меня дрогнула, когда я подписывал ваш

приговор. Как будто я приговаривал ребенка, не обижайтесь. В конце концов,

ведь это была затея скорее наша, чем ваша, и вся ответственность...

- Я не обижаюсь, - сказал Мак. - И вы не далеки от истины: выходка с

этой башней была ребяческая... Во всяком случае, я благодарен прокуратуре

за то, что нас тогда не расстреляли.

- Это было все, что я мог сделать, - сказал прокурор. - Помнится, я

был очень огорчен, узнав о вашей гибели... - он засмеялся и дружески

стиснул локоть Мака. - Чертовски рад, что все кончилось так благополучно.

Чертовски рад сделать знакомство... - Он поглядел на часы. - Слушайте,

Мак, а почему вы здесь? Нет-нет, я не собираюсь вас арестовывать, это не

мое дело, пусть теперь вами занимается военная комендатура. Но что вы

делаете в этом институте? Разве вы химик? Да еще... - Он показал пальцем

на шеврон.

- Я - все понемножку, - сказал Мак. - Немножко химик, немножко

физик...

- Немножко подпольщик, - сказал прокурор, благодушно смеясь.

- Очень немножко, - решительно сказал Мак.

- Немножко фокусник... - сказал прокурор.

Мак внимательно посмотрел на него.

- Немножко фантазер, - продолжил прокурор, - немножко авантюрист...

- Это уже не специальности, - возразил Мак. - Это, если угодно,

просто свойства всякого порядочного ученого.

- И порядочного политика, - сказал прокурор.

- Редкостное сочетание слов, - заметил Мак.

Прокурор вопросительно посмотрел на него, потом сообразил и снова

засмеялся.

- Да, - сказал он. - Политическая деятельность имеет свою специфику.

Политика есть искусство отмывать дочиста очень грязной водой. Никогда не

опускайтесь до политики, Мак, оставайтесь со своей химией... - Он

посмотрел на часы и с досадой сказал: - Ах, проклятье, совершенно нет

времени, а так хотелось бы с вами поболтать... Я смотрел ваше досье, вы -

любопытная личность... Но вы, вероятно, тоже сильно заняты...

- Да, - сказал умница Мак. - Хотя, конечно, не так сильно, как

государственный прокурор.

- Ну вот, - произнес прокурор, снова засмеявшись. - А ваше начальство

уверяет нас, будто вы работаете днем и ночью... Я, например, не могу

сказать этого о себе. У государственного прокурора случаются свободные

вечера... Вы удивитесь, но у меня есть к вам масса вопросов, Мак.

Признаться, я хотел побеседовать с вами еще тогда, после процесса. Но -

дела, бесконечные дела...

- Я к вашим услугам, - сказал Мак. - Тем более, что у меня тоже есть

к вам вопросы.

Ну-ну! - мысленно одернул его прокурор, - не надо так откровенно, мы

здесь не одни. Вслух он сказал, просияв:

- Прекрасно! Все, что в моих силах... А теперь - прошу меня простить,

бегу...

Он пожал огромную ладонь своего Мака, уже пойманного Мака,

окончательно попавшегося на удочку Мака, он прекрасно мне подыгрывал, он

несомненно хочет встретиться, и сейчас я его подсеку... Прокурор

остановился в дверях, щелкнул пальцами и сказал, повернувшись:

- Позвольте, Мак, а что вы делаете сегодня вечером? Я только что

сообразил, что у меня сегодня свободный вечер...

- Сегодня? - сказал Мак. - Ну, что же... Правда, сегодня у меня...

- Приходите вдвоем! - воскликнул прокурор. - Еще лучше - я познакомлю

вас с женой, получится прекрасный вечер... Восемь часов - вас устроит? Я

пришлю за вами машину. Договорились?

Договорились.

Договорились! - ликуя, думал прокурор, обходя последние лаборатории

отдела, улыбаясь, похлопывая и пожимая. Договорились! - думал он,

подписывая акт в кабинете у Головастика. Договорились, массаракш,

договорились! - кричал он про себя торжествующе по дороге домой.

Он отдал распоряжение шоферу. Он приказал референту сообщить в

Департамент, что господин прокурор занят... никого не принимать, отключить

телефоны и вообще убираться к дьяволу с глаз долой, но так, впрочем, чтобы