Geum.ru

М. Х. Квопросу об определении понятия политической культуры удк 32. 001 Квопросу об определении понятия политической культуры Фарукшин М. Х. Эта статья

Вид материалаСтатья
Подобный материал:



Фарукшин М.Х. К вопросу об определении понятия политической культуры



УДК 32.001

К вопросу об определении понятия политической культуры



Фарукшин М. Х.


Эта статья представляет собой вариант сравнительно небольшого фрагмента из главы «Категория политической культуры» в коллективной монографии о категориальном аппарате политической науки, которая готовится коллективом кафедры политологии Казанского университета.

Понятие политической культуры приобрело статус научной категории во второй половине ХХ столетия после появления ряда капитальных работ, в которых раскрывалось содержание политической культуры, а сама она стала использоваться как инструмент для исследования различных политических явлений и процессов. Среди этих работ следует в первую очередь упомянуть новаторский для времени своего появления труд американских политологов Г. Алмонда и С. Вербы «Гражданское общество».

Во имя исторической правды следует заметить также, что сам термин «политическая культура» используется в течение уже длительного времени (1). По свидетельству английского политолога С. Уайта, этот термин применялся еще в 18 веке немецким философом-просветителем И. Гердером (2). Термин «политическая культура использовал, например, В. И. Ленин (3). В политологической литературе резонно указывается также на то, что во всяком случае явления и процессы, которые обозначаются понятием политической культуры, известны давно и столь же давно являются объектом изучения. По мнению английского политолога Д. Каваны, «политическая культура – это скорее новый термин для старой идеи. Понятия культуры, духа, настроения или совокупности ценностей, которые формируют способ осуществления политики народа или группы, были известны с тех пор, как люди начали обсуждать вопросы политики» (4). С приведенным высказыванием в принципе можно согласиться, если все же не считать новым сам термин «политическая культура», хотя как категория политологии понятие политической культуры стало разрабатываться, несомненно, намного позже. Правда, и в настоящее время наряду с широким употреблением термина «политическая культура» в качестве синонимичной применяется и другая терминология, используется иной понятийный аппарат. Например, говорят о «культурном климате» как о коллективно разделяемых взглядах, коллективном поведении, а соответственно о «политическом климате» (5).

Зачинателем исследования политической культуры в современной политической науке считается Г. Алмонд, который в 1956 г. выступил со статьей «Сравнительные политические системы». В ней высказана сама по себе простая идея о полезности и необходимости изучения политической культуры как важного канала более углубленного изучения политических систем и предпринята попытка раскрыть содержание политической культуры. Г. Алмонд характеризует политическую культуру как совокупность (образец) ориентаций на политическое действие и отмечает два существенных, на его взгляд, момента. Политическая культура не совпадает с данной политической системой. Образцы ориентаций на политику могут выходить и обычно выходят за пределы политических систем. Далее. Политическая культура – это не то же самое, что и общая культура, или культура вообще, хотя она и связана с последней. «Поскольку политическая ориентация включает в себя знание, интеллект и адаптацию к внешним ситуациям, так же как стандарты и ценности общей культуры, она является дифференцированной частью культуры и обладает определенной автономией» (6). Эти два замечания – о выходе политической культуры за пределы политической системы и о политической культуре как дифференцированной части общей культуры - имели принципиально важное значение для понимания политической культуры и для разработки всей ее проблематики.

В дальнейшем понятие политической культуры уточнялось, разрабатывалось, пересматривалось, что, в общем, является нормальным научным процессом. Заметным является множество бытующих в политологии определений политической культуры. Предприняв попытку их некоторой систематизации, Д. Кавана разделил эти определения на четыре группы: а) психологические определения, в которых политическая культура рассматривается как совокупность ориентаций на политические объекты; б) всеобъемлющие, всесторонние (comprehensive), в которых культура включает и установки, и явное или завуалированное поведение; в) объективные, где культура означает санкционированные образцы, которые определяют сферу приемлемого поведения для действующих лиц в пределах политической системы; г) эвристические, в которых культура является гипотетической конструкцией и используется для аналитических целей (7).

Пожалуй, наиболее распространенным в западной политической науке подходом к изучению политической культуры стал психологический подход, заявленный Г. Алмондом и С. Вербой. В своем упоминавшемся выше совместном труде они использовали понятие политической культуры в значении некоей психологической ориентации. По их мнению, «политическая культура есть особое распределение образцов ориентаций в отношении политических объектов среди представителей данной нации» (8). Как будет показано при дальнейшем изложении, такой подход существенно ограничивает и обедняет содержание политической культуры. Поскольку последняя представляет собой опредмечивание и освоение опыта политического развития определенного общества, то она не может не включать такой существенно важный элемент этого опыта, как образцы политического поведения.

В отечественной науке предпринималось немало попыток определить, что же представляет собой политическая культура. Оценивать их нужно с учетом времени, в которое предпринимались такие попытки. Предлагались и исключительно идеологизированные определения, лишенные научного смысла. Например, известный специалист в области теории культуры А. И. Арнольдов, выделяя главные особенности политической культуры социализма, писал, что «политическая культура – это синтез высоких революционных идеалов с активным социальным действием, созидающим ценности, знаменующие новую эпоху в развитии человечества» (9).

По мнению М. Т. Иовчука и Л. Н. Когана, «политическая культура выступает как обусловленная общественными отношениями, классовыми интересами реализация сущностных сил человека в общественно-политической деятельности, степень освоения социальным субъектом (классом, слоем, личностью) общественного, политического опыта, законов и норм политической деятельности и умения применять их на практике в тех или иных конкретных обстоятельствах» (10), хотя, конечно, с точки зрения сегодняшнего дня приведенный выше перечень элементов политической культуры вряд ли можно признать полным. Кроме того, в работе отсутствует анализ принципиально важной проблемы – соотношения политической культуры с объективированной частью политической действительности – политическими учреждениями и политическими отношениями. Выяснение этой проблемы оказывается необходимым при определении места политической культуры в общей системе культуры человеческого общества, а также ее взаимодействия с иными элементами политической системы.

Ряд попыток раскрыть содержание политической культуры общества был предпринят в работах по теории политики и политических отношений. Например, в монографии «Ленин. Государство. Политика» Ф. М. Бурлацкий раскрывает содержание политической культуры как «уровень знаний и представлений различных слоев общества и индивидов о власти и политике, а также определяемую этим степень их политической активности» (11). В этой интерпретации политической культуры схвачено, на мой взгляд, главное: ее связь с политической жизнью общества, функционированием политической власти; единство представлений о политике, власти и политического поведения, которое (поведение) обозначено у автора как политическая активность. Конечно, в силу емкости, сжатости определения (а именно таким оно и должно быть) нельзя ожидать перечисления в нем основных компонентов политической культуры. Но они не раскрываются автором книги и в последующем изложении.

Значительно полнее содержание политической культуры раскрывается в монографии Ф. Бурлацкого и А. Галкина «Социология. Политика. Международные отношения». «Под политической культурой, - пишут авторы, - понимается институционализированный и неинституционализированный исторический, социальный, политический опыт национальной или наднациональной общности, оказывающий большее или меньшее воздействие на формирование политической ориентации и политического поведения индивидов, малых или больших социальных групп» (12). «Политическая культура в марксистском понимании, - продолжают авторы, - это прежде всего зафиксированный опыт как общества в целом, так и его отдельных классов и слоев. Этот опыт охватывает сферу отношений с внешней средой, с другими народами, перипетии внутриполитической и социальной борьбы, последствия побед и поражений» (13). В структуре политической культуры выделяются такие элементы, как включенность в политическую систему, типы политических ориентаций, традиционно сложившиеся механизмы воздействия на эти процессы. «В этом смысле существующие в каждой стране формальные и неформальные объединения, организации и институты, включая средства массовой информации, могут рассматриваться не только как элементы политической системы…, но и как элементы политической культуры» (14).

Несомненно, заслуживает положительной оценки стремление дать развернутую характеристику политической культуры, включив в нее не только элементы политического сознания, но и частично политическую реальность в виде функционирующих в данном обществе политических институтов, учреждений. Однако трудно согласиться с расширительным толкованием политической культуры как воплощением всего исторического опыта общества отдельных социальных групп и слоев. По-видимому, точнее рассматривать политическую культуру как определенный итог политического (наряду с экономическим, социальным, нравственным) развития общества, социальных групп и слоев.

Ряд интересных положений, касающихся политической культуры развивает в своей работе «Социология политических отношений» известный польский политолог Е. Вятр. Не со всеми из них можно согласиться, особенно в том, что касается типологии политических культур. Но не могло не привлечь внимания развиваемое им представление о феномене политической культуры. Выделяя ее основные компоненты, Е. Вятр пишет: «Политическая культура – это совокупность позиций, ценностей и образцов поведения, затрагивающих взаимоотношения власти и граждан. В связи с этим мы относим к политической культуре:

а) знания о политике, знакомство с фактами, интерес к ним;

б) оценку политических явлений, оценочные мнения о том, как должна осуществляться власть;

в) эмоциональную сторону политических позиций, как, например, любовь к родине, ненависть к врагам;

г) признанные в данном обществе образцы политического поведения, которые определяют, как можно и как следует поступать в политической жизни» (15).

Причина множественности подходов к определению политической культуры заключается, прежде всего, в сложности, многоплановости самого объекта познания. Преимущественное внимание исследователя к тому или иному аспекту политической культуры отражается на понимании и соответственно вычленении ее главных элементов. Трудности вычленения основных элементов политической культуры и соответственно ее определение кроятся и в понимании культуры вообще, в многочисленных разночтениях относительно общего понятия культуры. «Культура – одно из двух-трех самых сложных слов, используемых в практическом и научном обиходе. Отчасти это объясняется тем, что оно имеет сложную и запутанную языковую историю, а отчасти тем, что оно применяется для обозначения крайне сложных понятий в разных научных дисциплинах и к тому же в самых различных системах мысли» (16).

Между тем методологически правильной исходной позицией в интерпретации политической культуры представляется опора на определенное понимание культуры вообще и места в ней политической культуры, в частности. При этом нужно обязательно учитывать связь последней с политической сферой жизни общества. Это важно с двух точек зрения – для понимания содержания политической культуры и для уяснения ее места в общей системе культуры.

В отечественной научной литературе были критически проанализированы различные подходы к определению культуры: как совокупности материальных и духовных ценностей; как любые продукты человеческой деятельности вообще; как такие элементы созданного человеком мира, которые устоялись, широко распространены, общепризнаны. В противовес таким подходам было выдвинуто иное, «динамическое» понимание культуры. С точки зрения этого подхода культура определяется «как социально значимая творческая деятельность в диалектической взаимосвязи ее результативного (опредмеченного – в нормах, ценностях, традициях, знаковых и символических системах и т. д.) выражения и ее процессуальности, предполагающей освоение (распредмечивание) людьми уже имеющихся результатов творчества, т. е. превращение богатства опыта человеческой истории во внутреннее богатство индивидов, вновь воплощающих содержание этого богатства в своей социальной деятельности, направленной на преобразование действительности и самого человека» (17). Однако такой подход в свою очередь представляется неприемлемым из-за его аксиологической направленности.

В этой связи методологически важным является вопрос, включает ли культура вообще и политическая культура, в частности, все результаты человеческой деятельности без дифференциации их на положительные и отрицательные, или только положительные результаты. Очевидным недостатком так называемого «динамичного» понимания культуры является представление о культуре как о нечто возвышенном, включение в понятие культуры только позитивного опыта, который, с одной стороны, является результатом творческой деятельности, с другой – предметом освоения, т. е. «превращением богатства опыта человеческой истории во внутренне богатство индивидов». Подобное понимание культуры, по-видимому, вытекает из отождествления культуры и культурности. Последняя как раз и вбирает в себя все то положительное, что есть в человеке и общественно-историческом опыте. Все, что не вмещается в понятие «положительного», называют некультурностью, антикультурой и т. п. Согласиться с такой интерпретацией культуры вряд ли можно.

Понимание культуры во всей ее противоречивости требует постижения как положительных, так и отрицательных форм ее выражения. Обосновывая неприемлемость аксиологического подхода к пониманию культуры, Э. С. Маркарян писал: «Задача разработки общетеоретических основ культурологии может быть эффективно решена лишь в том случае, если она отвечает логическим требованиям построения любой научной теории. Исходным и важнейшим среди них является требование объективности критериев выделения того класса явлений, который следует относить к явлениям культуры. Эти критерии должны учитывать объективно присущие данным объектам свойства, общезначимые и постоянно действующие во всех без исключения случаях. Этому фундаментальному с научной точки зрения требованию, на наш взгляд, не отвечает…тип определений культуры, в которых критерием выделения относящихся к ней явлений выступает свойство непременно иметь положительный характер и быть благом для людей. Подобный подход не может создать прочный теоретический фундамент культурологии в силу того, что свойства, согласно которым предлагается выделять класс объектов исследования, имеют субъективный, а тем самым ситуативный характер, поскольку они непосредственно сопряжены с ценностными установками познающего субъекта или субъектов» (18). Здесь трудно что-либо возразить.

Следует заметить также, что аксиологический подход к пониманию культуры не работает при характеристике политической культуры. Существование таких ее типов, как тоталитарная или авторитарная политическая культура, свидетельствует о необоснованности включения в содержание культуры только и исключительно положительных и прогрессивных опыта, навыков, объективированных результатов человеческой деятельности.

Достаточно широкое распространение получили и другие подходы к определению культуры. Так, говоря о понимании культуры как совокупности материальных и духовных ценностей, созданных человечеством, Э.С. Маркарян отмечал, что «сыграв определенную позитивную роль в процессе развития целостных представлений о культуре, этот подход уступил место двум новым подходам к осмыслению общей природы культуры. Один из них выразился в понимании культуры как процесса творческой деятельности, другой – как специфического способа человеческой деятельности. Общее для них заключалось в деятельностной интерпретации культуры, хотя обоснования данной интерпретации существенно различались» (19).

Недостатки первого из выделенных подходов состоят в аксиологической установке и абсолютизация личностного параметра культуры. Понимание культуры как способа человеческой деятельности лишено указанных недостатков, но оно затушевывает наличие объективированных форм культуры. Поэтому приходится прибегать к толкованию самого понятия «способ деятельности», включая в него не только умения и навыки, но и объективированные, опредмеченные продукты человеческой деятельности (20).

Следовательно, ни один из названных подходов к определению общего понятия культуры нельзя принять безоговорочно как основу для разработки понятия политической культуры. Однако, несмотря на критические замечания, которые вызывают различные подходы, в них имеются, так сказать, «рациональные зерна», которые целесообразно использовать и при определении понятия политической культуры. К таким зернам, а лучше сказать принципиальным положениям, относятся идеи о культуре как результате человеческой деятельности, имманентных культуре творческих элементах, едином двустороннем процессе опредмечивания и распредмечивания результатов деятельности человека. На мой взгляд, именно эти идеи должны быть использованы при конструировании понятия политической культуры.

Методологически важным вопросом является место политической культуры в общей системе культуры. Вопрос этот возник в связи с принятым в одно время делением культуры на материальную и духовную (21). Понятно, что политическая культура не может входить в состав материальной культуры общества. Но проблема, включать ли ее в состав духовной культуры или она является самостоятельным видом культуры, стала дискуссионной. Подчеркивая большое значение политической культуры в условиях социалистического общества, авторы коллективной монографии «Духовный мир развитого социалистического общества» относили ее к сфере духовной культуры. Политическая культура рассматривается как особый вид духовной деятельности, включающий всю систему идейных и политических знаний, воззрений и убеждений, а также идеологические ценности общества и личности (22). Подобная интерпретация политической культуры как вида духовной культуры содержалась и в монографии «Духовная культура социалистического общества» (23).

Наряду с этим в литературе было высказано и другое мнение, согласно которому политическая культура есть особый вид культуры, не сводимый ни к материальной, ни к духовной культуре. С обоснованием такой точки зрения выступили, в частности, М. Т. Иовчук и Л. Н. Коган. Они полагали, что социальная деятельность человека может быть материально-преобразующей, политически-преобразующей и духовно-преобразующей. В соответствии с тремя основными видами деятельности выделялись три основные и взаимосвязанные части культуры: материальная, политическая и духовная (24). Аналогичное положение развивается в коллективном труде «Социализм и личность». «Материальная культура, - говорится в нем, - определяет степень реализации сущностных сил человека в материально-преобразующей деятельности, политическая культура – в общественно-преобразующей, духовная культура – в духовно-преобразующей…» (25).

На мой взгляд, последняя точка зрения, в соответствии с которой политическая культура выделяется как самостоятельный вид культуры, является более предпочтительной, хотя такая классификация культур на отдельные виды имеет относительный характер в силу их взаимодействия, переплетения, возможных пограничных явлений. Более того, высказывалось мнение о необоснованности деления культуры, например, на материальную и духовную. «…Не состоятельным, - пишет Н. С. Злобин, - представляется не только утверждение о «принадлежности» материального производства к материальной культуре, но и само деление культуры на материальную и духовную, что не исключает, конечно, различения материальных и духовных форм ее предметного бытия» (26).

Как и любой другой вид культуры, политическая культура вызвана объективными причинами и связана с деятельностью человека. Начальной стадией ее формирования является опредмечивание результатов человеческой деятельности. Но это не любые результаты. Политическая культура находится на стыке политики и культуры, это своеобразная пограничная область. Поэтому специфика политической культуры в данном случае заключается в том, что опредмеченные результаты непосредственно связаны с политической властью. Поэтому, раскрывая содержание политической культуры, следует в первую очередь сказать, что она есть совокупность опредмеченных результатов человеческой деятельности, связанных с функционированием политической власти, в виде политических институтов, представлений, ценностей и ценностных ориентаций, установок, образцов поведения, символов. Иначе говоря, все эти результаты отражают одну сферу жизнедеятельности – сферу политическую. При этом в указанном опредмечивании всегда присутствует элемент творчества и инновационности.

Указание на неразрывную связь политической культуры именно с политической жизнью общества, с функционированием политической власти имеет принципиальное значение, поскольку позволяет довольно точно обозначить границы явления. Напротив, недооценка или забвение указанной специфики ведет к неоправданному расширению, а тем самым к размыванию содержания собственно политической культуры, к смешению ее с другими социально-культурными явлениями и достижениями. Известны примеры, когда в отечественной литературе к числу норм политической культуры социализма относили «скромность и простоту в работе и личной жизни, отсутствие чванства и высокомерия, умение считаться с мнением товарищей, чуткость по отношению к ним». Утверждалось, что «о возросшей политической культуре школьников говорит, например, рост престижа физического труда в промышленности и сельском хозяйстве». Среди особенностей политической культуры советского крестьянства назывались увеличение числа механизаторов в колхозах и повышение уровня общей квалификации колхозников, изменение культурного облика села (27).

Несомненно, отходом от проблематики политической культуры являются попытки рассуждать в ее рамках об ориентации на потребление, о ценностях трудовой этики и накопления, процессе секуляризации (28)

Опредмечивание результатов деятельности человека в политической сфере общества – одна сторона содержания политической культуры. Другая сторона - освоение опредмеченных результатов человеческой деятельности. Применительно к политической культуре речь идет об освоении (распредмечивании) результатов, полученных благодаря деятельности человека в политической сфере жизни общества и так или иначе связанных с функционированием политической власти. При этом воспроизведение, следование образцу не обязательно противоположно творчеству (29).

Таким образом, политическую культуру можно определить как единство опредмеченных и связанных с функционированием политической власти результатов человеческой деятельности и последующего освоения (распредмечивания) этих результатов прямыми или косвенными участниками политической жизни.

Указанные процессы опредмечивания и освоения результатов деятельности протекают на всем протяжении политической истории человечества. Например, характерная для российской массовой политической культуры вера в царя-батюшку, императора, генерального секретаря ЦК, президента прошла через века и сохранилась до сих пор среди значительной части нашего населения. Иначе невозможно объяснить, на первый взгляд, странное, но реальное в наше дни сочетание массового недоверия практически ко всем органам государственной власти с относительно высоким рейтингом того, кто возглавляет всю систему этих органов. Как писал поэт:

«Опять, закрыв глаза,

Под гнетом старой ноши,

Мы голосуем «за»

И хлопаем в ладоши».

Известно также, что, несмотря на обездоленность народных масс, жестокий деспотический режим, в самодержавно-крепостнической России укрепилась традиция общенационального сплочения перед лицом внешней угрозы. Такого рода традиции уходят корнями в глубь веков, являясь выражением исторического опыта народа.

Конечно, не все элементы политической культуры демонстрируют столь удивительную устойчивость. Другие элементы, будучи в момент формирования новациями, затем постепенно теряют эти качества и уступают свое место новым элементам. Достигнутые на данный момент результаты человеческой деятельности в сфере функционирования политической власти отнюдь не представляют собой нечто раз и навсегда застывшее и неизменное. Накопленный опыт является результатом предыдущего развития, но он же является исходным пунктом последующего исторического развития. Иными словами, политическая культура имеет свойство с течением времени эволюционировать, однако это весьма длительный процесс, поскольку связан с изменениями сильно укоренившихся стереотипов политического сознания и поведения.

В основе этого движения лежат глубинные причины, связанные с особенностями истории страны, укоренившимися в обществе традициями, относительной консервативностью общественного сознания, степенью динамизма социальных процессов в тот или иной исторический период и т. д. Раскрытие этих причин исключительно важно для понимания содержания конкретной национальной политической культуры и ее влияния на политическую жизнь конкретного общества. Однако это – предмет специального исследования. В целом же можно сказать, что политическая культура формируется и живет столетиями, и изменение ее никогда не станет сиюминутным процессом. Именно и по этой причине попытки создать некий особый социалистический тип политической культуры оказались тщетными.


Примечания:


1. И неверно полагать, как это делают некоторые авторы (см.: Пивоваров Ю. С. Политическая культура пореформенной России. Монография. – М., 1994. – С. 6), будто термин «политическая культура был введен в оборот в 1956 г. Г. Алмондом.

2. White S. Political Culture and Soviet Politics. – L., 1979. – P. 2.

3. Ленин В. И. Полн. Собр. Соч., т. 41, С. 404.

4. Kavanagh D. Political Science and Political Behavior. – L., 1983. – P. 48.

5. См.: Cultural Indicators: An International Symposium. – Wien, 1984. – Pp. 159, 160.

6. Almond G. Comparative Political Systems // Journal of Politics, 1956,Vol. 18, No. 3, P. 396.

7. См.: Kavanagh D. Political Science and Political Behavior, P. 50.

8. Almond G., Verba S. The Civic Culture. Political Attitudes and Democracy in Five Nations. – Boston, 1965 – P. 13

9. Арнольдов А. И. Культура развитого социализма. – М.: Политиздат, 1975. – С. 14.

10. Иовчук М. Т., Коган Л. Н. Советская социалистическая культура: исторический опыт и современные проблемы. – М.: Политиздат, 1979. – С. 40.

11. Бурлацкий Ф. М. Ленин. Государство. Политика. – М.: «Наука», 1970. – С. 55.

12. Бурлацкий Ф., Галкин А. Социология. Политика. Международные отношения. – М.: «Международные отношения», 1974. – С. 110.

13. Там же, С. 113

14 Там же, С. 115-117.

15. Вятр Е. Социология политических отношений. – М.: «Прогресс», 1979. – С. 259-260.

16. Ионин Л. Г. Социология культуры. Четвертое издание, переработанное и дополненное. – М.: Издательский дом ГУ ВШЭ, 2004. – С. 13.

17. Злобин Н. С. Культура и общественный прогресс. – М.: Изд-во «Наука», 1980. – С. 14-20, 27-28.

18. Маркарян Э. С. Теория культуры и современная наука. – М.: «Мысль», 1983. - С. 83.

19. Там же, С. 33.

20. См. там же, С. 48.

21. См.: Философский энциклопедический словарь. – М.: «Советская энциклопедия», 1983. – С. 294.

22. См.: Духовный мир развитого социалистического общества. – М.: «Наука», 1977. – С. 44.

23. См.: Духовная культура социалистического общества. – М.: «Прогресс», 1979. – С. 28.

24. См.: Иовчук М. Т., Коган Л. Н. Советская социалистическая культура: исторический опыт и современные проблемы. – М.: Политиздат, 1979. – С. 30-31.

25. Социализм и личность. – М.: «Мысль», 1979. – С. 136.

26. Злобин Н. С. Культура и общественный прогресс, С. 57.

27. Политическая культура социализма. – Фрунзе: Изд-во «Илим», 1984. – С.36, 201, 263-264.

28. Политическая культура: теория и национальные модели. – М.: Интерпракс, 1994. – С. 174-175.

29. Злобин Н. С. Культура и общественный прогресс, С. 133.