Проект «Видение». Впространстве торгового и делового центра «Европа»
| Вид материала | Документы |
- Новости Приглашение к участию, 413.21kb.
- Российский Совет Торговых Центров Как оценить торговый центр Очередное заседание, 28.35kb.
- Проект программы мероприятий страна партнёр 2011 Финляндия I день, 15 марта 2011 года, 119.12kb.
- Проект программы мероприятий страна партнёр 2011 Финляндия I день, 15 марта 2011 года, 77.74kb.
- Концепция учебно-делового центра «Профкарьера» Уральской академии государственной службы, 113.16kb.
- Проект Детского Фонда ООН (юнисеф) и Новосибирской городской общественной организации, 70.64kb.
- Инвестиционного проекта, 37.04kb.
- Демографическая доктрина России. Проект для обсуждения, 443.6kb.
- Меняющейся европе, 2510.67kb.
- Технологический проект свиноводческого селекционного центра на 600 свиноматок Батайск,, 578.71kb.
Имидж территории и качество жизни
В ноябре в Екатеринбурге открылся яркий художественный проект «Видение». В пространстве торгового и делового центра «Европа» были размещены экраны, на которых в режиме non-stop демонстрировались сюжеты, подготовленные известными мастерами видеоарта, от зарубежных классиков жанра Нам Джун Пайка и Ширин Нешат до уральских актуальщиков из группы «Зер Гуд».
«Видение» (оба варианта ударения организаторы призывают считать правильными) стало явлением по многим показателям. Проект знакомит с новыми течениями в изобразительном искусстве. Продолжает тенденцию «хождения культуры в народ»: «бутик искусства» располагается рядом с бутиками одежды модных марок. Расшатывает отождествление произведений искусства с чем-то сакральным, они становятся доступнее, вписываются в каждодневную реальность. Наконец, «Видение» стирает географические границы – проект межтерриториальный. Впервые он демонстрировался в Пермской галерее современного искусства, руководит которой один из известнейших галеристов Москвы Марат Гельман.
К открытию «Видения» был приурочен круглый стол с провокационным и интригующим названием «Власть и бизнес рвутся в культуру», правда, со знаком вопроса. Пахнуло докризисными настроениями. Собралось неожиданно много представителей и власти, и бизнеса Свердловской области и Пермского края: положение культуры снова беспокоит не только мудрых, но и сильных мира сего. Разговор вращался вокруг актуальной темы – культурная политика: есть ли она в нашей стране? Если есть, то какая? Если нет, то нужна ли?
Культурной политики нет.
Можно по пальцам пересчитать, сколько раз за последние годы высшие должностные лица страны употребили слово «культура» (причем по большей части с прилагательным «физическая»). Заместитель министра культуры Свердловской области Олег Губкин высказался откровенно: понимание роли этой сферы жизни в «верхах» отсутствует. До сих пор не принята концепция развития отрасли, нет скорректированного в соответствии с требованиями времени Закона о культуре. «Наболело. Бюджет кромсается и будет еще ниже».
Культурная политика есть.
Ректор Екатеринбургской академии современного искусства Сергей Кропотов считает иначе: культурные политики существуют, и во множественном числе. Консервативно-охранительная, негативно запрещающая, расширяющая сферу ее воздействия – причем разные подходы способны уживаться. Политик нам хватает, а вот чего действительно не достает, так это «артикуляции», доведения общих положений до конкретного воплощения.
Культурной политики нет – и не надо.
Существует и такое мнение, ведь кто платит, тот и музыку заказывает. Всегда остается опасность, что по счетам «властной заботы» придется расплачиваться творческой свободой. Правда, Марат Гельман говорит об уникальном свойстве искусства продаваться не продаваясь. «Мы не предлагаем себя власти в качестве инструмента пропаганды. Мы формулируем те выгоды, которые она может получить от использования ресурса искусства». Однако это идеал. Сегодня все больше в ходу понятие культуры как саморегулирующейся системы: сама себя содержит, воспроизводит, обслуживает. Сама себе служит?
Культурная политика есть, но местная.
Если бы культурной политики не было, ее следовало бы выдумать. Хотя бы на уровне региона, области или края. У регионов появилась осознанная потребность формировать свои особые черты, «лица необщее выраженье». Культура воспринимается сегодня как важный инструмент создания имиджа и составляющая инвестиционной привлекательности.
Если сравнить три соседние уральские области в разрезе «культура и власть», мы увидим три разные системы взаимоотношений. Екатеринбург-Свердловск культурно силен «исторически». Как сказал однажды драматург и режиссер Николай Коляда, здесь всего так много, что власть это самовоспроизводящееся богатство особо не ценит. Влияние местного руководства на процесс не всегда очевидно и порой сводится к функции сохранения и поддержания: вовремя полить, и можно любоваться на цветение.
В Челябинске ситуация иная: там любовно пестуют культурную среду, исконно не бедную, но и не поражающую глаз обилием и разнообразием. Действуют спокойно и системно, давно признав, что слыть культурным местом политически выгодно.
О Перми говорят так: край не имеет очевидного естественного ресурса инвестиционной привлекательности и решил создать его искусственно – посредством искусства. На V Пермском экономическом форуме был озвучен доклад краевого министра культуры, молодежной политики и массовых коммуникаций Бориса Мильграма «Пермь как культурная столица России», который стал манифестом нового отношения к отрасли. Сегодня Перми завидуют, на нее ссылаются, ставят в пример себе и другим: «А что, мы менее культурные?» Правда, до повторения опыта пока не дошло.
Пермский «культурный бум».
О его сути – из первых уст. Министр в джемпере и полосатом шарфике, который не только греет, но и подчеркивает: хоть и чиновник, но по-прежнему человек творческий. Борис Леонидович известный режиссер, пять лет возглавлял пермский драматический театр, теперь – министерство.
«Год назад мы предложили правительству рассматривать культуру не в качестве объекта экономической деятельности, а в качестве субъекта, который способен помочь в развитии края. Нас услышали. Бюджет переформировали, он стал более эффективным, появились конкретные результаты. В нынешнем, кризисном году бюджет министерства был даже увеличен, в единственном регионе России, на 1,7 %, что для культуры существенно. Для сравнения: это 2,7 км новых дорог. Конечно, дороги нужно строить. Но сопоставьте цифры! Не случайно губернатор сказал: «Культура сегодня – самое выгодное вложение денег: вы мало стоите, а эффект даете большой».
Что есть культурная столица? Первое – это место, где происходит много культурных событий. Запускается сеть фестивалей: в завершающемся году 9, на следующий планируется 14. Приглашаются деятели искусств со всего мира, единичное событие порождает цепь. Второе – город творческой конкуренции. Создаются флагманы: лучший музей, лучший книжный магазин, и так далее. Третье: это город свободных людей, потому что творческий человек внутренне свободен. Территория становится привлекательна для креативно мыслящих людей. Они приезжают, чтобы вложить здесь свою энергию, мы ее принимаем, аккумулируем и будем дальше транслировать миру».
Первые результаты амбициозных планов пермяки транслировали ближайшим соседям – екатеринбуржцам. Впрочем, красивая стратегия вызвала не только восторги, но и сомнения. Прежде всего, в том, что процесс способен стать необратимым и не завершится после нескольких ярких, но разовых акций, а также с появлением новых людей на культурных и политических полях.
Культура, власть, бизнес.
А все-таки: зачем культура власти и тем более бизнесу, с какой целью им «рваться» в эту сферу? Ведь сколько бы ни говорили о выгодности искусства, поэт не окупаем никогда. Абсолютные экономические показатели не убедят в эффективности культуры, они всегда окажутся ниже, чем прибыль от продажи колбасы и колготок. Если ставить чисто экономические цели такого взаимодействия, рано или поздно придет разочарование.
Почему «Видение» появилось в «Европе», откровенно поведали представители «Европы». «Размещая экспозицию современного искусства на наших площадях, мы преследовали две цели. Первая – тактическая. Торговый центр – это определенный состав арендаторов. И выставка – тоже «арендатор», который генерирует поток. Вторая цель – стратегическая, ее невозможно измерить рублем. Искусство работает на имидж объекта».
Речь идет также об очень сложном, трудно уловимом явлении – способности культуры менять качество жизни. Приведем пример не с уральской, а с московской пропиской, но он характеризует общую ситуацию и тенденцию. Бизнесмен Роман Троценко создал на своем предприятии зону искусства. Что изменилось? Уровень его доходов? Нет. Зато радикально изменился культурный ландшафт округи. Появилось комфортное пространство, где теперь собираются молодые люди, смотрят выставку, сидят в кафе, ведут умные, как они считают, беседы и ощущают себя не марионетками, а личностями. Какая выгода от этого самому бизнесмену? Никакой, кроме той, что если он выбрал данную территорию как «ареал» обитания себя и семьи, он хочет видеть новое качество этого места. Культура – это способ изменения социальной среды.
Каждое событие меняет и человека, и пространство вокруг него. Подобные встречи на единой территории – отнюдь не пустая риторика. Их результатом становятся иногда незаметные, а порой очевидные подвижки общественного сознания.
Подверсткой или отдельным текстиком
Моцарт российского театроведения
Так называют Геннадия Дадамяна, создателя и руководителя Высшей школы сценического искусства (Москва). Многие заметные на общероссийском фоне арт-менеджеры – его ученики. В Екатеринбурге он рассказал о работе над Концепцией развития театрального дела до 2020 года, одним из авторов которой является.
- Геннадий Григорьевич, какие принципиально новые положения вошли в Концепцию?
- Она впервые уделяет серьезное внимание всей инфраструктуре театрального дела: образованию, театральной науке, критике, зрителю. Системность, структурность – ее отличительные качества.
- Вы верите, что Концепция, другие программные документы способны реально менять ситуацию?
- Не все и не всегда. Я участвовал в разработке многих проектов, опыт показал недолговечность некоторых из них. В нынешней концепции присутствуют реально важные позиции: например, как не потерять то, что уже создано. В России лиха беда начало: строить начинаем с разрушения. Вот в Челябинске недавно пытались закрыть театр «Манекен». Концепция, после того как она будет принята правительством, поможет не допустить подобного.
- Есть ли в ней недостатки, которые вы не смогли устранить?
- Преобладание охранительной тенденции и недостаточное внимание развитию. Министерство культуры Российской Федерации исходит из того, что в эпоху кризиса главное – не потерять. Достойная позиция года до 2012, а дальше что? Если смотреть на десятилетие вперед, необходимо указывать и направления перспективного движения.
- «Птице для полета нужны два крыла: одно – государственная поддержка, второе – общественная». Эта ваша «крылатая» фраза широко известна. Меняется ли в нашей стране отношение к спонсорству?
- Я много копался в архивах, пытаясь найти документы, объясняющие феномен российского меценатства. Не нашел: экономической мотивации этому явлению у нас не было никогда. Не действовало никаких законов, кроме одного – Закона подражания. Как ведет себя элита, так и массы. Сначала аристократы подавали пример поддержки здравоохранения, образования, культуры, потом дворяне, потом купцы. В США жены всех президентов занимаются благотворительностью, за ними следуют жены министров. Законом подобное отношение не установить, здесь нужна традиция, когда быть меценатом, может, и не выгодно, но почетно.
Марина Романова