Тюгашев Е. А. Миграция и терроросфера сибири

Вид материала

Документы

Содержание Бахтин С.И., Попков Ю.В., Тюгашев Е.А. Кузнецов И.Н.

Подобный материал:

• Е. А. Тюгашев народы сибири в философско-исторической концепции н. Я. Данилевского, 150.81kb.
• Урок по экологии в 4-м классе на тему "Животные Сибири", 61.83kb.
• Миграционная политика: зарубежный опыт на российской почве, 355.45kb.
• «Этническая миграция в постсоветском пространстве Центральной Сибири: интеграционно-адаптационные, 39.87kb.
• Хохолова В. А. Россия, г. Улан-Удэ Международная безопасность и миграция, 72.47kb.
• Профессиональная (трудовая) миграция в России. Анализ и прогноз, 107.22kb.
• 3 Миграционная политика, 573.49kb.
• Урок №49. Природные районы восточной сибири тип урока, 118.28kb.
• Доклад на тему «Миграция рабочей силы в ес», 185.2kb.
• Удк 314. 74 (574) (470): 325(574) (470), 31.25kb.

Тюгашев Е.А.

МИГРАЦИЯ И ТЕРРОРОСФЕРА СИБИРИ


Террор, воплощаемый в терроризме как специфической форме социального движения, приводит в движение людей и все общество. Пространственно-временной континуум сферы общественной жизни, формирующийся на основе функционирования и развития террористической деятельности, включает, кроме самой этой деятельности, ее социальные последствия, а также те социальные структуры и процессы, которые опосредуют терроризм (позитивно — генерируя, или негативно — блокируя). Поскольку терроризм в настоящее время получил широкое распространение и приобрел глобальную значимость, правомерно говорить о существовании особой сферы общественной жизни — терроросфере. Что же можно о ней сказать?

Во-первых, терроросфера — сфера ужаса, формируемая теми обсто­ятельствами, которые этот страх вызывают. Они, как правило, локальны и исторически конкретны, поэтому могут и должны быть эмпирически выделены.

Во-вторых, то, какие обстоятельства воспринимаются в качестве вызывающих ужас, определяется архетипом ужаса, в значительной мере закрепленным религиозной традицией в массовом религиозном сознании. Поэтому религиозный ландшафт конституирует ментальную структуру терроросферы.

В-третьих, терроросфера есть динамическое, развивающееся образование, накапливающее на протяжении всей своей истории террористические проявления вкупе с их ближайшими и отдаленными последствиями.

В-четвертых, терроросфера выступает как рефлексивное образование, включающее не только непосредственный террор, но и его отражения. Серия социальных отражений террора включает и резонансные отклики, и непосредственное практическое отражение в виде антитеррористической деятельности, и опережающее отражение в системе мер по профилактике терроризма и обеспечению антитеррористической защищенности потенциально уязвимых объектов.

В-пятых, локальная терроросфера интегрирована в глобальную терроросферу, обусловлена последней и опосредует ее.

Терроросфера Сибири многопланова и разнообразна¹. Ее развитие прослеживается от начала русской колонизации Сибири и превращения ее в край ссылки до сегодняшних дней², когда в регионе не только фиксируются разнообразные террористические проявления, но сформировано множество институциональных структур, обеспечивающих противодействие терроризму не только на местах, но и во всем мире. В настоящее время можно говорить о наличии в Сибири развитой системы антитеррористической деятельности, включающей в себя организацию митингов, массовых информационно-пропагандистских кампаний («Спорт против террора», «Музыка против террора» и др.), сбор пожертвований и оказание помощи жертвам террористических актов, регулярные командировки сотрудников правоохранительных органов сибирских регионов в зоны контртеррористических операций, проведение многоэтапной оперативно-профилактической операции «Вихрь – Антитеррор», а также рутинную повседневную деятельность региональных антитеррористических комиссий по профилактике терроризма и подготовке сил и средств для противодействия возможным проявлениям террористической деятельности.

В последние десятилетия территория Сибири и Дальнего Востока считается зоной, свободной от терроризма. Отсутствие заметных террористических проявлений во многом обеспечено благодаря активной деятельности органов государственной власти по профилактике и предупреждению террористической деятельности. Поддерживаемая в настоящее время в Сибири стабильная оперативно-политическая обстановка в ближайшем будущем окажется под воздействием факторов, существенно ее осложняющих. Объективная динамика геополитических и геоэкономических процессов ведет к перемещению на карте мира узлов противоречий и линий напряженности, вследствие чего не исключено распространение террористической активности на территорию Сибири, а также возникновение местных региональных очагов терроризма.

В настоящее время обозначилось действие ряда тенденций, формирующих конфликтный потенциал, который имеет потенциальную возможность приобрести террористические формы проявления на территории Сибири. Важнейшими из этих тенденций являются:

1. Северная ориентация миграций и встреча на территории Сибири миграционных потоков из Центральной Азии и Китая могут привести к распространению террористической активности из южных очагов терроризма.

2. «Разогрев» Южной дуги нестабильности (от Филиппин до Северной Африки и Балкан) делает выгодным смещение геоэкономического потенциала транспортных мостов и топливно-энергетических баз в Северную Евразию, вследствие чего она может стать привлекательным объектом для атак террористов.

Оценивая вероятность распространения терроризма на территорию Сибири, журналистка И. Тимофеева пишет: «Далека Сибирь от южных горных приграничных территорий нашего Отечества и уж тем более — от европейских столиц, в том числе и Москвы, — от всех тех густонаселенных мест, куда стремятся и, увы, добираются террористы. Волнообразные процессы международного террора с пиками невиданной жестокости и временного затишья, периоды которого становятся все более короткими, пока обходят нас стороной. Но плюнем три раза через левое плечо и постучим по дереву: “пока” — весьма шаткое временное понятие»³. Действительно ли до Сибири не добираются террористы? Отсутствует ли в Сибири террористическая деятельность?

Твердо можно утверждать, что в последние десятилетия в Сибири действительно не было резонансных террористических актов с большим количеством жертв. Но в то же время в регионах Сибирского федерального округа в 2006 г. было зарегистрировано 2, а в первой половине 2007 г. — 1 преступление террористической направленности. Обобщающая оценка оперативной обстановки по линии борьбы с терроризмом в Сибири в последние годы была дана заместителем начальника Главного управления МВД по Сибирскому федеральному округу генерал-майором милиции Ю. Прощалыкиным⁴.

На его взгляд, эпицентр террористической опасности всегда был далек от Сибири, и для Сибири еще недавно терроризм был нехарактерен, но сейчас эта угроза стала ощущаться все больше. По его информации, с 2001 г. на территории СФО зарегистрировано 12 преступлений террористической направленности, по которым были возбуждены уголовные дела по ст. 205 УК РФ («терроризм»).

Кроме того, он сообщил, что в разных городах Сибирского федерального округа задержано пятнадцать находившихся в федеральном розыске участников незаконных вооруженных формирований. Среди этих лиц имеются те, кто совершал преступные действия на территории Таджикистана, причастен к убийствам и похищения должностных лиц, военнослужащих Российской армии, членов их семей. Некоторые из них проходили спецподготовку в лагерях Пакистана, Ирана. Многие владеют навыками установки взрывных устройств. По его оценке, Сибирь — это «лежка» для террористов, большой регион, где легко затеряться. «Безусловно, в регионе находится не один десяток подобных лиц», — заявил Ю. Прощалыкин.

Таким образом, определенный вклад в формирование терроросферы Сибири вносит миграция в ее регионы членов террористических организаций. Пребывание террористов в Сибири воспринимается как один из факторов возрастания террористической угрозы.

Как и в дореволюционной России, значимый вклад в «импорт» террористов в рамках пеницитарной миграции вносят органы юстиции. Журналист А. Фатеев, в частности, сетует: «На Ямале находятся десятки тысяч неучтенных уроженцев закавказских и среднеазиатских республик. Более того, Министерство юстиции решило превратить этот суровый край в место заключения чеченских боевиков и террористов, прочих темных личностей, осужденных за похищение людей. Все эти преступные элементы начинают прибывать в расположенные на Ямале учреждения системы исполнения наказания. Вокруг колоний постепенно концентрируются “братья по духу”»⁵.

В публикации «Российской газеты», которая называется «Сибирь прирастает боевиками?»⁶ предлагается и другое объяснение факту пребывания террористов в этом регионе. Журналистка Н. Рузанова констатирует, что в Сибири регулярно «всплывают» боевики, причастные к терактам, совершенным на территории Чечни и Дагестана. «Что гонит боевиков в Сибирь? Это побег, добровольная ссылка или освоение новых плацдармов?» — задается вопросом журналистка. И приводя ряд примеров, заключает: «Версия “сибирского курорта” у правоохранительных органов — приоритетная». Количество выявленных за последние годы в Сибири участников бывших и действующих зарубежных экстремистских террористических организаций составляет несколько десятков. Для сравнения, напоминает журналист: только по Таджикистану в розыске числятся 200 человек, по Узбекистану — 3000. «Тысячи людей ищут любую лазейку, чтобы Сибирь по-прежнему была для них “землей обетованной”», — подчеркивает Н. Рузанова. По оценке автора публикации, в Сибири преступники не чувствуют себя загнанными волками. Они здесь «отлеживаются», скрываясь от преследования правоохранительных органов и кровной мести сородичей.

Таким образом, вклад межрегиональной миграции в формирование терроросферы Сибири прежде всего выражается в перемещении на ее территорию членов (бывших и, возможно, действующих) террористических организации, а также их родственников. Наличие в регионах Сибири террористической диаспоры представляет потенциальную угрозу, так как сохраняются предпосылки воспроизводства субъекта террористической деятельности, включая расширение вербовочной базы и оказание пособнической помощи.

В частности, как сообщил Ю. Прощалыкину, в 2005 г. в Омске было открыто уголовное дело на шахидок — российских девушек, принявших ислам. Они были завербованы С. Сулеманов, 28-летний уроженец села Гойты Урус-Мартановского района Чечни, жителем Чечни, участником бандформирований первой чеченской кампании. Террористическая ячейка имела оружие, взрывчатку и пояс шахида, была найдена схема с указанием двух объектов, которые готовили к взрыву. Эта группа имела связи с одной богатой ближневосточной страной, откуда координировались действия⁷.

Отношение к уроженцам северокавказских республик как к потенциальным террористам проявляется в случаях, когда при различного рода инцидентах первыми подозреваемыми и обвиняемыми оказываются эти мигранты. Так, например, в городе Рубцовске 7 августа 2005 г. (день независимости Ичкерии) была взорвана машина отдела охраны, направлявшаяся на сработку сигнализации в Сбербанке. Один человек погиб. Найдены следы взрывного устройства, начиненного кусками арматуры. Прокуратурой было возбуждено уголовное дело по статьям УК РФ о терроризме и покушении на жизнь сотрудника правоохранительных органов. По результатам расследования взрыва в Рубцовске был задержан 38-летний уроженец Чечни санитар рубцовского наркологического стационара С. Хазуев. 13 марта 2006 г. суд присяжных оправдал его за недостатком улик. С обвиняемого были сняты все обвинения, и он был освобожден из-под стражи в зале суда. Прокуратура Алтайского края сочла, что в уголовном деле достаточно доказательств виновности подозреваемого и направила протест в Верховный суд Российской Федерации.

Как уже говорилось, в Сибири выявляются граждане среднеазиатских республик, объявленные в международный розыск за террористическую деятельность. Так, в феврале 2003 г. в Новосибирске были задержаны два преступника (1967 и 1972 годов рождения), которые находились в международном розыске за террористическую деятельность и убийства российских военнослужащих на территории Таджикистана в середине 90-х годов. Задержанные работали грузчиками на одном из местных рынках. По данным правоохранительных органов Таджикистана, задержанные преступники в начале 90-х годов проходили спецподготовку в Иране для проведения терактов в республике. В частности, они подозреваются в том, что в составе группы исламистов участвовали в убийствах госсоветника президента Таджикистана и министра культуры республики, а также председателя хукумата (совета) Рассуловского района Тагдийской области, а также в убийствах военнослужащих Министерства обороны России, которые несли службу на территории республики, и членов их семей⁸.

Боевики выявляются в среде трудовых мигрантов. Так, 18 ноября 2005 г. в Новосибирске в ходе спецоперации УФСБ по Новосибирской области задержаны находящиеся в международном розыске граждане Узбекистана братья 39-летний Абдукодир и 37-летний Абдукосир Аскаровы. В межгосударственный розыск Узбекистаном, а в связи с этим и в федеральный розыск России задержанные были объявлены за терроризм, посягательство на конституционный строй, убийство двух и более человек, а также членство в религиозно-экстремистской организации «Акрамийлар» (ответвление организации «Хизб ут-Тахрир»). По информации правоохранительных органов Узбекистана, задержанные принимали участие в террористических акциях в Андижанской области в мае 2005 года, им были предъявлены обвинения по ст.155 ч.3 УК Узбекистана (терроризм). Один из задержанных был освобожден соратниками из следственного изолятора Андижана и участвовал в захвате зданий администрации республики, УВД, а также СНБ Узбекистана. Операцию по поиску лиц, обвиняемых в терроризме, сотрудники УФСБ проводили в несколько этапов. Сначала были проверены 90 гастарбайтеров, нелегально работавших на строительстве жилого многоэтажного дома в Новосибирском научном центре. По имеющейся у чекистов информации, именно среди этих гастарбайтеров могли находиться опасные преступники. Спустя несколько дней контрразведчикам при содействии сотрудников Кировского РУВД удалось задержать подозреваемых, которые скрывались в двух квартирах Кировского района. В ходе проверки квартир было установлено и задержано 8 граждан Узбекистана, не имеющих законных оснований для нахождения в Новосибирской области. Они выдворены с территории РФ. Лица, подозреваемы в терроризме, этапированы на родину⁹.

Во время пребывания на территории Сибири эмигранты из республик Средней Азии вовлекают соотечественников в деятельность организаций, признанных террористическими. Например, в конце декабря 2004 г. в Нижневартовске, были задержаны шестеро узбекских подданных, которые по информации начальника управления уголовного розыска криминальной милиции УВД Ханты-Мансийском автономного округа А. Воротова являлись организаторами объединения, «занимавшегося разжиганием национальной розни на территории ХМАО» ¹⁰. Всего же в состав ханты-мансийской группировки «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами» входили несколько десятков граждан Узбекистана. Сообщается, что узбеки распространяли листовки и покупали оружие. По данным следствия, они участвовали в покушении на президента Узбекистана Ислама Каримова в 1999 году. Против иностранцев возбуждено уголовное дело по статье 205 УК РФ «терроризм» ¹¹.

Казахстан, как хорошо известно, часто используется как промежуточный пункт миграции для террористов из Северо-Кавказского региона. Так, 31 января 2006 года сотрудники управления ФСБ России по Алтайскому краю задержали в Кулундинском районе 25-летнего ваххабита, находившегося в федеральном розыске по ст. 209 УК РФ (бандитизм). Незадолго до задержания органами ФСБ он в составе немногочисленной группы уроженцев Северо-Кавказского региона незаконно пересек границу Российской Федерации с Республикой Казахстан. В начале февраля 2006 г. этот боевик был передан правоохранительным органам ЮФО и этапирован за пределы Алтайского края к месту расследования уголовного дела. В ходе дальнейших оперативно-розыскных мероприятий сотрудниками УФСБ России по Алтайскому краю была получена подробная информация о месте пребывания в Казахстане еще одного боевика И., участника незаконных вооруженных формирований. Достоверно известно, что он входил в бандгруппы под командованием Шамиля Басаева и арабского наемника Абу-Дзейта. В результате взаимодействия с коллегами из Комитета национальной безопасности Республики Казахстан боевик был задержан сотрудниками КНБ Казахстана¹².

Оценивая приведенные факты, можно в целом согласиться с утверждением о том, что Сибирь в определенной мере выполняет роль убежища для членов террористических организаций. Понятно, что, проживая вместе со своими земляками и сородичами, они группируют вокруг себя людей с близкими убеждениями. Это воспринимается как террористическая угроза населением и местными правоохранительными органами. Но следует учитывать, и в этом отдают себе отчет, правоохранительные органы, что исламские террористы рассматривают Сибирь как «спальный район», в котором нет особого смысла совершать террористические акты. В территориально распределенной террористической деятельности исламистов Сибирь пока выполняет функцию «лежки», а не совершения терактов.

В рамках внутрирегиональной миграции в Сибири наблюдаются отдельные проявления «этнического террора».

В частности, С. Монгуш пишет о складывающейся в Красноярске системе в работе правоохранительных органов, основы которой были заложены после трагедии «Норд-оста», когда проводились операции «Фатима» где превентивные меры по борьбе с терроризмом включали облавы на женщин со смуглым цветом кожи. По свидетельствам многих жителей Тувы, милиция задерживает всех не имеющих регистрации «азиатов», мотивируя это необходимостью выполнения плана¹³.

Терроризируются не только представители коренных народов Сибири. В Якутии, по мнению В. Дорохина, психологический террор в отношении русского населения стал просто невыносимым. В результате, как полагает В. Дорохин, в столице республики теперь живет в три раза меньше русских, чем в 1991 г. Перед русским человеком в этом городе закрыты все возможности для сколько-нибудь приличного трудоустройства или получения высшего образования. Бизнес развивается под девизом «только для своих». Число русских, желающих уехать из Якутска, постоянно растет, а их места занимают якуты из отдаленных улусов, которым «Республика Саха» щедро раздает кредиты на «переселение из труднодоступных районов». Местная «интеллигенция» занята пропагандой самых радикальных форм национализма, в которых русские выступают «варварами, разрушившими уникальную цивилизацию северного народа». Не будет ничего удивительного, предсказывает В. Дорохин, если Якутск через 30 лет станет вторым Грозным¹⁴.

Любопытно также, что носителями террористической угрозы являются эмигранты из России, имеющие опыт боевых действий в «горячих точках». Так, в ноябре 2004 г. немецкий эмигрант из России Юрию Г., находившийся в состоянии алкогольного опьянения, угрожал взорвать самолет Ту-204, выполнявший рейс № 856 Ганновер – Новосибирск¹⁵. Затеяв во время полета дебош, Юрию Г. заорал: «Да я служил в Афгане! Был морским пехотинцем! Сейчас как взорву, к чертовой бабушке, этот самолет!» Затем быстро снял с руки часы и поднял их над головой, демонстрируя реальность угрозы. Дебошира с трудом скрутили четверо пилотов сменного экипажа, возвращавшегося в «Толмачево» пассажирами. Начальник следственного отдела при ЛОВД в аэропорту «Толмачево» капитан юстиции Н. Корнеев прокомментировал восприятие ситуации пассажирами следующим образом: «Никто из них не сомневался, что теракт будет осуществлен. Угрозу террориста все восприняли реально. Вели себя по-разному, но особой паники не было. Стюардессы всех старались успокоить, хотя сами внутренне прощались с жизнью». Протрезвев, Юрий Г. ничего не мог вспомнить о происшедшем. Ему было предъявлено обвинение по статье 207 УК РФ «Заведомо ложное сообщение об угрозе теракта».

Таким образом, благодаря миграции терроросфера Сибири в глобальной терроросфере выполняет в определенной степени транзитные и обеспечивающие функции.