Н. Д. Елецкий российская альтернатива: диктатура олигархии или социальное государство доклад

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3

(Доклад на Международной научной конференции -

Москва, апрель 2005. – Издание : Альтернативы, 2005)

В условиях перехода к постиндустриальному обществу важнейшей особенностью эволюции социологических, экономических и политико-правовых теорий становится анализ сервисных атрибутов современного социума, начало чему было положено уже в работах Д.Белла («Становление постиндустриального общества», 1973), А.Тоффлера («Третья волна», 1980) и других пионеров новых обществоведческих направлений. Причём, если в разрезе трансформации технологического способа производства ключевое значение приобретает информатизация и компьютеризация, а в социально-экономическом разрезе – преодоление антагонизма собственности и труда, то с точки зрения образа жизни и целевых императивов гуманизации социальной системы на первый план выдвигается развитие сферы услуг и всех форм общественной жизнедеятельности, способствующих свободному и всестороннему развитию личности.

К числу синтезных теорий, отражающих специфику современного этапа цивилизации, относится концепция «социального государства». С формальной точки зрения, возможно, не вполне удачный, тавтологичный и условный термин «социальное государство» соотносится, однако, в содержательном плане с комплексом новых социально-экономических и политико-правовых реалий и тенденций, характерных для современных высокоразвитых стран. « В XX столетии была сформулирована и реализована (например, в ФРГ) концепция "социального государства", в рамках которой декларируются следующие принципы: условия жизни, не унижающие человеческого достоинства; социальное равенство; оказание социальной помощи нуждающимся» [1]. Формулировки о «социальном государстве» содержатся в конституциях ряда стран; соответствующие декларации зафиксированы и в ст.7 Конституции РФ.

Существующие теоретические разработки и элементы реализации принципов социального государства в общественной практике развитых стран достаточно явно демонстрируют связь основных принципов социального государства с атрибутами сервисного общества. Достаточно отметить, например, характеристики, содержащиеся в документе, обсуждавшемся в Государственной Думе РФ 10.XI.2003 г. и подготовленном в Академии труда и социальных отношений по поручению Председателя ГД, Председателя Верховного суда РФ, Президента РАН, Председателя Федерации независимых профсоюзов России, ряда Комитетов ГД и министерств РФ. В данном документе, получившем название «Концепция социального государства Российской Федерации», отмечается: «Социальное государство - это правовое демократическое государство, которое провозглашает высшей ценностью обеспечение гражданам достойной жизни, создание условий для свободного развития и самореализации творческого (трудового) потенциала личности… Опыт многих европейских государств, являющихся по Конституции социальными, показывает, что они строят свою социально-экономическую политику, опираясь на такие важнейшие принципы, как:

- экономическая свобода человека, его право на свободный выбор любого вида деятельности в сфере наемного труда и предпринимательства;

- доверие к регулирующей роли рынка и, при необходимости, его регулирование с использованием экономических рычагов;

- развитие и экономическая эффективность социального рыночного хозяйства;

- социальная справедливость и социальная солидарность общества, которые обеспечиваются на основе развития акционерной собственности работников, а также путем налогового перераспределения доходов от богатых к бедным и большей загрузки наиболее трудоспособных членов общества для того, чтобы помочь менее трудоспособным;

- гендерное равенство мужчин и женщин;

- участие работников в управлении производством и общественной жизнью путем развития системы социального партнерства» [2].

Данные характеристики, отражающие, главным образом, обобщение зарубежной теории и практики социального государства, явно демонстрируют, вместе с тем, преемственность новой теоретической концепции с известными политико-правовыми и социологическими идеями предшествующих эпох; прежде всего, это относится к концепциям естественного права, теориям сущности государства, основанным на идеях «общественного договора» и «исполнения общих дел», концепциям «общества (государства) всеобщего благоденствия» и социального рыночного хозяйства. Не случайна и преемственность терминологии, а также интенсивный характер разработки концепции социального государства именно в Германии, где в течение нескольких десятилетий осуществлялся теоретический синтез идей экономического неолиберализма и социально ориентированного рынка.

Подобного рода теоретические подходы стали основой для широкого спектра сервисных функций государства по перераспределению общественного богатства и валового продукта, осуществлению всесторонних мер социальной помощи, социальных гарантий, формированию системы социального обеспечения, созданию условий для развития и совершенствования «человеческого капитала». В современных трактовках аксиоматичным считается, что «социальная справедливость и социальная солидарность предусматривают реализацию на практике таких положений, как: солидарная ответственность поколений и сословий - богатые платят за бедных; здоровые платят за больных; трудоспособные платят за еще или уже нетрудоспособных… Важнейшим инструментарием при согласовании противоречивых интересов труда и капитала является социальное партнерство, которое как социальный институт и социальный процесс объективно присуще социальному государству» [3].

Хотя социальное партнёрство труда и капитала даже в наиболее благополучных странах характеризуется многочисленными и многообразными противоречиями, но сближение социальных качеств труда и собственности действительно является одним из атрибутов постиндустриально-информационного общества. Во всяком случае, преодолеваются классовые антагонизмы прежних социальных типов (что не мешает, впрочем, возникновению новых исторических форм социальной стратификации и неравенства). Концепция же социального государства в явной форме претендует на отказ от классово-ориентированной атрибутики сущности государственности, позволяющей оценивать её в качестве «машины подавления эксплуатируемых классов». Эта сущность во всё большей степени трактуется в контексте системного социального качества сервисного общества.

Главный аспект подобных трактовок – отказ от оценки государственного аппарата как социального института, стоящего «над» обществом и понимание этого аппарата как одного из элементов широко определяемой сферы услуг. Государство вообще и государственный аппарат в особенности в этом случае воспринимаются в разрезе «горизонтальных» общественных отношений, как один из равнопорядковых по статусу функциональных институтов общества, призванный «на деньги налогоплательщиков» обеспечить оказание им необходимых услуг; соответственно, чиновники воспринимаются не как «господа народа», а как служащие сервисного сектора. При этом подразумевается, что налогоплательщики оплачивают требующиеся им от государства услуги на основе, по существу, тех же рыночных принципов, что и вообще покупатели всех прочих товаров, - разумеется, с неизбежной поправкой на специфику социальных потребностей и механизм их удовлетворения посредством налоговой и трансфертной систем. К числу основных услуг, которые, при таком понимании, государство должно оказывать населению, относятся: обеспечение внешней и внутренней безопасности; формирование правовой системы и, в более широком смысле – вообще «правил игры» на поле общественных взаимодействий; регулирование социальных конфликтов, смягчение социальной напряжённости всякого рода; формирование системы социального обеспечения и социальных гарантий, уменьшение степени социально-экономической неоднородности общества; регулирование денежно-финансовой системы; производство так называемых «общественных благ»; содействие развитию фундаментальной науки и новейших отраслей в условиях перманентной структурной перестройки, характерной для высокодинамичной постиндустриальной экономики; поддержка внешнеэкономической деятельности отечественных фирм и защита национально-государственных интересов на мировом рынке; создание условий для максимально полной реализации потенциала рыночных форм хозяйствования и смягчение последствий «фиаско рынка»; содействие максимальной реализации потенциала личности, развитию «человеческого капитала», демократизации и гуманизации общественных отношений.

Что касается проблем формирования сервисного общества и социального государства в России, то они обусловлены общим кризисным состоянием российской цивилизации в современных условиях. Как известно, в течение последних полутора десятилетий в нашей стране произошло определённое увеличение роли и доли сферы услуг в народнохозяйственной системе. Так, удельный вес занятых в этой сфере возрос от трети до половины общего числа занятых; получили развитие некоторые сектора информационных и деловых услуг; позитивная динамика имеет место деятельности риэлтерского и туристического бизнеса; усилились рыночно-сервисные составляющие в предоставлении медицинских, образовательных и иных социальных услуг. В то же время, разрушение экономики и, в целом, цивилизационного потенциала страны резко уменьшило возможности формирования постиндустриального технологического уклада, а, вместе с тем, - и сервисного общества и социального государства. Эти возможности существенно сократились даже в сравнении с условиями позднесоветского периода. Если Конституцию страны можно рассматривать как юридически зафиксированную форму «социального контракта», то нельзя не признать, что захватившая экономическую, политическую и идеологическую власть криминальная олигархия и выполняющий её волю государственный аппарат условий этого контракта не выполняют - достаточно ознакомиться с содержанием ст. 7 Конституции РФ и сравнить содержащиеся в ней декларации с сегодняшней действительностью.

Показательно, что в странах «золотого миллиарда» социальная ответственность бизнеса рассматривается как фундаментальный элемент «социального контракта» в разрезе теории и практике социального государства, при этом в качестве важнейшей функции, или – в контексте парадигмы сервисного общества – услуги, которую предоставляет государство населению, признаётся формирование системы правовых и административных механизмов, побуждающих бизнес к социальной ответственности. В российской же действительности, да и то, скорее, в теории, чем на практике, эта ответственность в лучшем случае сводится к минимальному набору пожеланий, которые, например, министр финансов А.Кудрин определяет следующим образом: «Социальная ответственность бизнеса должна состоять из трёх аспектов: честная уплата текущих налогов без задействования оффшорных схем, меценатство и благотворительность» [4]. Оценивая эту министерскую установку, невозможно не отметить, что «нечестная» уплата налогов – это, вообще-то, уголовное преступление, кара за которое вошла в число атрибутивных функций государства со времени его возникновения; в отношении же меценатства и благотворительности ещё в XIX веке в России была в ходу формулировка: «Украл на миллион – пожертвовал на копейку». В развитых странах современная концепция социальной ответственности бизнеса предполагает, в первую очередь, осуществление им мер по сближению социально-экономических качеств собственности и труда. В России развитие социально-экономических процессов в течение последних полутора десятилетий идёт в диаметрально противоположном направлении. Возникнув посредством преступного расхищения национального богатства страны и избрав в качестве механизма обогащения распродажу за рубеж результатов труда предшествующих поколений и невосполнимых природных богатств, олигархия в России изначально оказалась подчинена интересам и целям транснационального капитала. Цели эти общеизвестны и давно очевидны: разрушение российской государственности и российской цивилизации в целом, исключение страны из числа субъектов международной политики и превращение её в географическое пространство, ресурсами которого можно бесконтрольно распоряжаться. Будучи подчинённым и зависимым элементом в системе глобального капитала, олигархия в России не может не выступать в качестве инструмента и проводника политики «мировой закулисы», международных центров влияния и власти. Поскольку же вся система современных российских политико-правовых институтов, несмотря на балаганный камуфляж «демократии», реально является ничем иным, как «комитетом по управлению делами» преступной и предательской олигархии, то и фактическая деятельность этих институтов не может не приходить в противоречие с интересами российского государства, а тем более – соответствовать критериям социального государства.

В настоящее время официально признана слабость и неэффективность системы государственного устройства и объявлена задача её реформирования. Однако ограничить реформирование государственного устройства лишь назначением губернаторов и другими паллиативными мерами было бы крайне недостаточно. Разумеется, это необходимый и давно назревший шаг, без которого невозможно ограничение амбиций региональных князьков, - как правило, настроенных сепаратистски и, чаще всего, связанных в неразрывном мафиозном клубке с местным криминалитетом. Однако этот запоздалая и половинчатая мера отнюдь не решает главных проблем современной России, остро проявляющихся в невозможности формирования структур социального государства, которое некоторые исследователи признают основной современной формой правового государства, обеспечивающего неукоснительное исполнение законов и неизбежность санкций за их нарушение. Ни о каких перспективах создания правового и социального государства в России, и, в частности, об успехах в борьбе с терроризмом не может быть и речи, пока в стране сохраняется система господства криминально-компрадорской олигархии, послушно выполняющей волю своих зарубежных хозяев, заинтересованных в ликвидации российского государства и российской цивилизации.

--------------------------------------------------------------------------------------------

Розин В.М. Эволюция права в культуре нового времени // Право и политика. 2003. № 1. С.8.
Концепция социального государства Российской Федерации. Ч. 1, ст. 1.1 // http: //fnpr.org.ru
Там же. Ст. 1.3.11.
Экономика тормозит // Эксперт. 2005. № 1-2. С. 5.

Blog

Н. Д. Елецкий российская альтернатива: диктатура олигархии или социальное государство доклад