Институт договора: теоретико-правовые вопросы
| Вид материала | Автореферат |
| Регулирующая функция Интегрирующая функция Посредническая функция В заключении |
- Петербургский Институт Экономики, Культуры и Делового Администрирования вопросы к экзамену, 41.2kb.
- Московский гуманитарно-экономический институт, 287.48kb.
- Теоретико-правовые вопросы эмансипации в гражданском праве, 251.26kb.
- План: Введение Глава Общие положения о договоре подряда в гражданском праве > Понятие, 1106.06kb.
- Институт личной неприкосновенности (теоретико-правовые проблемы), 851.99kb.
- Вопросы: Понятие, форма, содержание и виды трудового договора, 674.53kb.
- К. В. Фатеев военная безопасность российской федерации и правовые режимы ее обеспечения, 5856.58kb.
- Вопросы саморазвития человека междисциплинарный теоретико-методологический сборник, 2317.33kb.
- Трудовой договор: порядок заключения, изменения, расторжения, 52.6kb.
- Информационный лист, 21.94kb.
Глава 3 — «Особенности функционирования института договора в России» (состоит из трех параграфов) — посвящена анализу роли и места института договора в российском общественно-политическом устройстве, особенностям его функционирования в экономической системе России, раскрытию специфики формирования представлений о нем в российской юридической науке.
В России договор традиционно использовался в международном сотрудничестве, в качестве гражданско-правовой сделки, что нашло свое законодательное оформление, начиная с текстов договоров Руси с Византией (907, 911, 944, 971 гг.), в виде философской концепции, которая разрабатывалась в трудах Я.П. Козельского, Н.М. Муравьева, А.Н. Радищева, В.С. Соловьева, М.М. Сперанского, В.Н. Татищева, М.М. Щербакова и др. Однако нельзя утверждать, что договор получил широкое распространение, влиял на базовые, структурирующие общество отношения, являлся внутренним, необходимым элементом культуры, его основы (собственность и индивидуализм) не получили достаточного развития. В этой связи интересен анализ Ю.М. Лотмана, который пишет, что христианство, служащее опорой государственности, порождало у своих подданных идеал безусловного служения, тогда как договорные отношения между властью и обществом рассматривались как проявление старого языческого духа и оценивались отрицательно1.
И сегодня можно прийти к выводу, что взаимоотношения общества и власти строятся на том, что именно государство должно быть выразителем общих интересов, с правом личности «быть услышанной», именно оно обязано проводить политику, направленную на благо всего народа. При этом политические права и свободы относительно не важны, вмешательство политической власти в распределение благ и ресурсов российское общество считает нормой и не противодействует ее вторжению в эту сферу.
Поэтому к тезису о повсеместном расширении сферы применения договоров надо относиться с некоторой осторожностью, так как наше социальное устройство действует по иным, отличным от западных моделей, принципам. Это отражается в доминировании политических институтов, соподчиненности территориальных единиц при верховенстве центра, вертикальной системе управления, распределения материальных благ и т.д. Примером неверной оценки соотношения договора с российской спецификой может служить опыт использования соглашений в области конституционного права.
Так, по оценкам экспертов, Федеративный договор от 31 марта 1992 г., состоящий из трех договоров Федерации с различными видами субъектов РФ (не подписан Чечней и Татарстаном), усилил противоречия российского федерализма. Принятый в 1999 году Федеральный закон «О принципах и порядке разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти РФ и органами государственной власти субъектов РФ»2 исключил массовый порядок заключения договоров, предписал привести все договоры в соответствие с его положениями, ужесточил процедуру их заключения: проект договора должен был получить одобрение со стороны законодательных (представительных) органов государственной власти субъекта РФ, сам договор утверждался федеральным законом. В результате произошло приостановление договорного процесса, а с 2002 года начался взаимный отказ от заключенных ранее соглашений. Сегодня значимость Федеративного договора, а также других конституционно-правовых договоров не оспаривается, но отмечается, что возможность заключения такого рода соглашений предусмотрена Конституцией РФ (ст. 11). На основании чего делается вывод, что конституционно-правовые договоры, при всей их важности, носят по отношению к Конституции РФ подчиненный характер и не могут толковаться как какое-либо изменение установленного в ней правового статуса Федерации и субъектов. Российская Федерация — государство, имеющее конституционную, а не конституционно-договорную, и тем более не договорную природу.
Есть мнение о появлении нового вида договоров — межрегиональных, что связано с начавшимися в 2000-х годах процессами по объединению субъектов РФ1. Эта точка зрения заслуживает внимания, но говорить о широком распространении такого рода соглашений вряд ли возможно. Во-первых, можно обойтись и без договоров (объединение Красноярского края, Таймырского автономного округа и Эвенкийского автономного округа). Во-вторых, эти договоры носят чисто технический характер, поскольку затрагивают только те вопросы, которые не урегулированы законодательными нормами. В-третьих, в конечном итоге нормативные положения закрепляются федеральным законом об образовании нового субъекта Федерации, что если исходить из предыдущего опыта не только допустимо, но и оправданно.
В работе делается вывод, что в общественно-политическом контексте договоры могут стать широко используемым явлением, если будут совпадать с общими изменениями содержания социально-политического устройства России (гражданское общество — государство), но для эффективного социально-экономического развития это не является обязательным условием.
В экономическом плане в 90-х гг. ХХ в. внедрение договорных отношений во многие сферы хозяйственной жизни способствовало разрушению централизованной системы, но не достигло поставленных целей, поэтому при разработке программ развития, законодательства необходимо учитывать определенные ограничения для применения договора, что связано с характером экономики, собственности, предпринимательской деятельности, материально-технологической средой.
По оценкам экономистов, социологов, политологов, основной способ распределения материальных благ в России — вертикальный, что хорошо просматривается на примере межбюджетных и бюджетных отношений: денежные средства сосредотачиваются в едином центре, затем перераспределяются. Несмотря на то что правовое регулирование постоянно обновляется, закрепляя современные принципы построения бюджетной сферы, ситуация не меняется. Так, за десять лет, прошедших с момента принятия Бюджетного кодекса РФ, было принято более 25 законов о внесении изменений и дополнений, в 2007 году появилась новая редакция, которая направлена на упорядочение бюджетных, межбюджетных отношений, повышение роли бюджетного контроля, обеспечение бюджетной сбалансированности. Но наличие достаточно большого числа противоречий говорит о том, что существует разрыв между правовыми нормами и фактически сложившимся порядком распределения. Соответственно, для того чтобы иметь возможность управлять общественными процессами, объективно необходимо вывести существующий механизм из сферы личных отношений и неформальных договорных практик путем нормативного закрепления, обеспечения прозрачности принятия решений, определения, в каких сферах допустимо и целесообразно вводить вертикальное или горизонтальное (договоры) распределение.
Общепринятое в российской юридической литературе утверждение, что ключевое значение для договора имеет признание частной собственности и постепенное занятие ею командных высот в экономике, не вполне согласуется с национальной спецификой и современными тенденциями. В России частная собственность значительно отличается от зарубежных аналогов: проблемой остается соединение собственности и власти, а, соответственно, право собственности всегда может быть перераспределено даже при самых совершенных законах; частная собственность не обеспечила реализацию основной цели — поступательного развития экономики.
Напротив, в развитых странах частная собственность не рассматривается как основополагающая категория. Речь о ее «отмирании» не идет, но обозначились характерные особенности: социализация частной собственности, ее существенное ограничение, дополнение элементами общественного управления, распределения, контроля; на первое место вышел вопрос об эффективности управления собственностью, а не вопрос о ее обладателе; изменился характер собственности, который определяется не средствами производства, а творческими способностями индивида.
Для Российской Федерации задача сводится к тому, чтобы перейти от споров по поводу достоинств и недостатков тех или иных форм собственности к разработке основных критериев, механизмов, параметров эффективности управления собственностью, нормативно закрепить социальную роль права частной собственности, детально определить гарантии для ее обладателей. Это не исключает, а предполагает осуществление на правовой основе полномочий государства по ограничению права собственности путем вмешательства в договорные отношения, распределительной политики.
Остро встает вопрос о российском предпринимателе, поскольку именно он создает общее представление об экономической жизни, формирует договорную практику, влияет на порядок заключения, структуру, содержание, форму, пределы действия, надлежащее обеспечение, исполнение договоров и т.д., чего не в состоянии сделать ни нормативные акты, ни государство. Его отличительной чертой является приспособление к государственной политике: жесткая конкуренция происходит не на рынке товаров и услуг, а в сфере взаимоотношений с властными структурами; инвестиции более выгодны не в хозяйственную, а в политическую, законодательную деятельность; лишь незначительная часть предпринимателей нацелена на систематическое извлечение прибыли (признак предпринимательской деятельности), остальные стремятся любыми способами за короткий срок получить максимальную прибыль и уйти с рынка. Решение проблемы видится в создании экономики массового сбыта и потребления, а также в ужесточении нормативных требований к ведению самой предпринимательской деятельности, в том числе путем закрепления принципов добросовестности, прозрачности, честного ведения дел и др.
Большое влияние на ограничение сфер использования института договора оказывает вертикальная организация материально-технологической среды — коллективные формы ведения хозяйственной деятельности, централизованное построение экономических связей, инфраструктуры, технологических сетей, что характерно для многих важнейших областей — транспорт, энергетика, коммуникации, жилищно-коммунальное хозяйство городов, трубопроводы и т.д. Сегодня многие эти сферы представляют собой единые технологические комплексы, могут эксплуатироваться только в таком качестве, а их расчленение или технически невозможно, или чрезвычайно дорого. В связи с этим есть высокая вероятность, что реформы, направленные на демонополизацию, дерегулирование традиционно находящихся в государственной собственности областей, приведут к тяжелым негативным последствиям.
Автор отмечает, что концептуальные основы законодательства закладывает юридическая наука. Однако договор как правовая конструкция формировался не в ходе естественного развития хозяйственных связей и последующего юридического закрепления, а в результате всеохватывающих социальных преобразований. Поэтому он имеет как общие черты, сближающие его с романо-германской правовой системой, так и обладает собственной уникальностью, где условно можно выделить три периода — до Великой октябрьской революции 1917 года, советский и современный.
Первый период был достаточно разноплановым — влияние германской школы и высочайший теоретический уровень разработок договора, которые внедрились в различные сферы деятельности, но результаты их реализации вряд ли можно оценить положительно. При этом большинство населения Российской империи из-за неразвитости гражданского оборота руководствовалось в сфере договорных отношений обычным правом. По этому поводу С.В. Пахман писал: «Понятно, что чем теснее сфера гражданской свободы и чем менее развита потребность в обороте ценностей, тем слабее развитие тех форм правоотношений, в которых господствует частное распоряжение, частная сделка. Поэтому в нашем народном быту нельзя искать ни значительного развития отношений, основанных на сделке, ни тех развитых и сложных форм гражданского оборота, которые являются на высших ступенях народной культуры»1.
Пришедшая на смену советская юридическая наука отличалась признанным своеобразием (прошла путь от полного отрицания права до приоритета закона), выработала общий, получивший устойчивые определения язык науки, создала базовые концепции, что, несмотря на отрицательное отношение к советскому опыту, продолжает оставаться востребованным. При этом договоры никогда не исчезали даже при введении самых жестких ограничений. В качестве общих тенденций можно назвать следующие: попытки совместить классические представления о договоре с реально существующими хозяйственными отношениями приводили к многочисленным спорам; юридически закреплялось единое гражданско-правовое регулирование, но в соответствии с нормативно установленными исключениями отношения между социалистическими организациями регламентировались специальным законодательством; проблема соотношения плана и договора не получила однозначного разрешения, но в некоторых случаях предпринимались попытки превратить договор в основу планирования, сделать регулятором хозяйственных отношений (экономическая реформа 1965 года).
Особенность современных исследований состоит в том, что договор, в отличие от предыдущих периодов, стал играть роль скорее идеологического фактора. Выбрав в качестве ориентира западноевропейские концепции XIX века, Россия пришла к тем же проблемам, которые заставили развитые страны поступиться частью своих принципов. Например, в договорах с участием потребителей (а их большинство) отсутствует фактическая возможность согласования, обсуждения содержания договора.
Из последних примеров наиболее наглядный — потребительское кредитование. В тексты договоров кредитные организации включали скрытые комиссии, дополнительные платежи, штрафы за досрочное погашение кредита и т.д. Если учесть, что динамичный рост потребительского кредитования начался с 2003 года, а первый шаг по упорядочиванию отношений в этой сфере сделан спустя пять лет, то говорить о социальной защищенности граждан не приходится.
Автор отмечает, что дореволюционные, советские, современные исследования договора, несмотря на определенное противостояние, имеют общие черты: сохраняли преемственность как в теоретическом плане, так и на законодательном уровне. При этом у советской юриспруденции на сегодняшний момент больше точек соприкосновения с мировыми экономическими процессами, чем у современных исследований. Объяснить этот феномен можно тем, что государство становится активным участником экономической жизни. Разрушив основы плановой экономики и провозгласив свободу договора, Россия не получила цивилизованных экономики и предпринимательской деятельности, не обеспечила должную защиту населения от негативных последствий проведения рыночных реформ.
В работе делается вывод, что сегодняшняя модель договора, сконструированная на базе классических юридических представлений, входит в противоречие с реально существующими отношениями, способствует отстранению государства от решения социальных задач. В связи с возрастающим значением договора его вряд ли возможно рассматривать в тех узких рамках, которые для него устанавливает российская юридическая наука, поэтому требуется разработка новых концептуальных подходов.
Глава 4 — «Договор как социально-правовой институт российского права» (состоит из четырех параграфов) — обосновывается авторская концепция договора как социально-правового института российского права, раскрывается содержание его функций, основные направления их дальнейшего развития, описываются особенности участия органов внутренних дел в экономических отношениях.
Диссертант предлагает рассматривать договор применительно к российским условиям как социально-правовой институт, который должен выполнить три функции — регулирующую, интегрирующую и посредническую (урегулирование конфликтов), что в совокупности определяет его ценность для ускоряющихся процессов общественного развития. Эти направления могут создать на правовой основе целостное, социально-ориентированное, управляемое системное образование, способное быстро реагировать на изменение условий и отвечать на угрозы рисков. Регулирующая функция обеспечивает внешние и внутренние параметры конструирования, интегрирующая — появление, воспроизводство гибких, адаптированных к реальности структур и взаимосвязей, посредническая — устойчивость нормативных и организационных образований.
Регулирующая функция института договора проявляется во многих областях, но наиболее ярко в экономической деятельности, которая сегодня регламентируется практически всеми отраслями права. Здесь она включает в себя три аспекта: а) правотворчество, управление, планирование; б) упорядочение вновь возникающих отношений, в) социальную направленность. Каждый из них имеет свою основную область приложения: первый характерен для государственной деятельности, второй — для предпринимательства, третий реализуется в потребительской сфере.
1. В государственной сфере автор выделяет две стороны регулирующей функции института договора. Первая носит общий характер и связана с правотворчеством, вторая — специальный и затрагивает вопросы участия государства в экономической деятельности:
а) правотворческая сторона регулятивной функции выражена в отнесении договора к источникам права, что нашло свое воплощение в конструкции «нормативно-правовой договор». Ее содержание, основные положения детально разработаны в юридической науке1. Эта модель может использоваться в любых вариантах, сферах, играть роль вспомогательного или основного регулятора и т.д., но самая перспективная область ее применения — экономическая деятельность. Здесь договор — процесс, процедура, имеющая многоступенчатый, технологический характер: а) столкновение интересов участников; б) сбалансирование интересов; в) конструирование договорных связей; г) заключение юридического соглашения. Такой подход приводит к адекватному отражению в праве экономической и социальной составляющих.
Цель заключения нормативно-правовых договоров в том, чтобы создать конкурентную среду между государственным и частным капиталом, государством и крупными предпринимателями, федеральными структурами и экономически развитыми субъектами РФ и т.д. Это поможет приблизить законодательство к фактическим действиям субъектов договорных отношений, разработать эффективный правовой механизм реализации экономических законов, обеспечить баланс общественных и частных интересов и т.д.;
б) специальная сторона регулятивной функции договора направлена на создание механизмов управления и планирования экономических процессов. Однако сегодня она практически не осуществляется: законодательство, сохраняя единство правового регулирования, относит договоры с участием публичных образований к гражданско-правовым; не определена роль государства (в недавней российской истории оно не вмешивалось в хозяйственную деятельность — доминировали гражданско-правовые договоры, сегодня — государственные (муниципальные) контракты, нет четко определенных критериев — в каких сферах государство выступает как властный представитель, в каких как предприниматель); государственные (муниципальные) контракты используются для достижения разных целей: являются элементом планирования, с их помощью удовлетворяются нужды, осуществляется предпринимательская деятельность.
Основные проблемы для Российской Федерации заключаются в том, что, несмотря на предпринимаемые меры по разработке основ планирования и управления экономикой, государственные контракты применяется на локальном уровне, в основном для удовлетворения нужд публичных образований, согласно анализу, проведенному Счетной палатой РФ в 2008 году, действующая система заказов неэффективна, она разрушила внутрисистемные связи и углубила кризис в данной сфере2 и т.д.
2. Регулирующая функция института договора в предпринимательской деятельности носит специфический характер, что вызвано рядом обстоятельств:
а) в динамично развивающихся экономических областях законы, обычаи в силу своей консервативности и длительного периода формирования перестают удовлетворять потребности оборота, поэтому все чаще используются договоры;
б) не договорная практика, осуществляемая по законодательным правилам, порождает соглашения, а спонтанно возникающие соглашения приводят к изменению договорной практики и законодательства;
в) законодатель сам по себе, каким бы опытом и знаниями он ни обладал, не располагает той информацией, которая есть у участников предпринимательской деятельности, поэтому он не способен быстро упорядочить новые феномены и связанные с ними возможности, которые непрерывно создаются и обновляются.
3. В потребительской сфере применение договора в соответствии с классической гражданско-правовой концепцией как акта свободного волеизъявления нередко порождает негативные последствия:
а) предприниматели формулируют содержание договора в одностороннем порядке, выстраивая систему дискриминационных условий, которую совершенствуют лучшие аналитики, и ей не может противостоять ни законодательство, ни потребитель;
б) стандартизация экономических отношений неизбежно приводит к появлению проформ, типовых стандартных, формулярных контрактов, которые заранее вырабатываются организациями и предлагаются контрагенту для подписания;
в) применение односторонне сформулированных стандартных условий к неограниченному кругу лиц позволяет проводить аналогию формуляров и стандартных форм с источниками права, а не с условиями конкретной индивидуальной договорной связи.
В диссертации делается вывод, что регулирующая функция института договора имеет многосторонний характер, поэтому правовое развитие должно идти в нескольких направлениях.
На основе отечественного опыта реализации централизованно-планового хозяйства, мировой практики в работе обосновывается необходимость создания целостной единой государственной контрактной системы как особого экономико-правового механизма размещения, управления и исполнения контрактов, а также специализированного органа, который путем заключения соглашений находит оптимальное соотношение между конкурирующими интересами, превращая договор в основу планирования и разрабатывая конкретные организационно-технологические инструменты достижения поставленных целей. Это должно обеспечить: устойчивое экономическое развитие, комплексное решение научно-технических, экономических, социальных проблем, концентрацию сил и ресурсов на выполнение общегосударственных программ, координацию деятельности Российской Федерации и ее субъектов, министерств и ведомств и т.д.
Автор отмечает, что приемлемо выделить две параллельно сосуществующие сферы нормотворчества: государственную (органы власти устанавливают правила поведения, а затем им следуют субъекты экономических отношений) и негосударственную (предприниматели разрабатывают, внедряют новые модели поведения на основании заключаемых договоров). На микроуровне процесс образования новых норм без участия государства можно признать самым благоприятным, так как структурирование отношений происходит вследствие взаимодействия индивидов, что позволяет быстро реагировать на изменение ситуаций, говорить о появлении оптимальных и адаптированных к реальности правил поведения (право частных лиц). На макроуровне широкое распространение норм, созданных в предпринимательской деятельности, может приводить к нарушению баланса частных и публичных интересов, широкомасштабным кризисам, поэтому задача государства состоит в том, чтобы установить необходимые ограничения (право государства). В регулировании современной экономики право государства и право частных лиц не должны противостоять друг другу, важна их взаимная адаптация. В связи с этим целесообразно использовать неклассические подходы к праву: установление фундаментальных правовых договорных принципов, теорию сетей, экономический анализ права, «мягкое» право, что позволит исходить из предпосылки о множественности источников права, включать экономические приоритеты, предъявлять требования добросовестности, разумности, справедливости, прозрачности, честного ведения дел и т.д.
В РФ есть потребность перераспределить существующее использование права государства и права частных лиц. В сферах, наиболее подверженных распространению условий, которые влекут ущемление социальных интересов, ограничить права частных лиц и ввести права государства. В отношениях с предпринимателями, органами государственной власти, субъектами РФ, муниципальными образованиями постепенно ограничить права государства и максимально осторожно вводить договорное регулирование в бюджетные, налоговые и другие отношения, не обязательно придерживаясь принципа равенства сторон.
Автор отмечает, что идея рынка, законодательное закрепление единого гражданско-правового регулирования договорных отношений приводят к достаточно негативным последствиям, поэтому целесообразно использовать и другие направления: экономическое право, конституционную экономику, административное право экономики, право и экономику, потребительское право, социальное право и т.д. Задача сводится к тому, чтобы в условиях возрастания темпов общественных изменений, появления новых объектов и сфер регулирования быстро находить согласованное оптимальное сочетание рыночных и плановых, частноправовых и публично-правовых начал.
Интегрирующая функция института договора позволяет поддерживать, воспроизводить, динамично менять структурную форму организации, хозяйственные и другие связи, обеспечивая необходимые гибкость, адаптацию к изменяющимся условиям. Автор выделяет две ее стороны. Первая — структурная групповая интеграция, которая направлена на создание новой организационной формы (юридического лица). Вторая — интегрированное (хозяйственное) взаимодействие, в ходе которого нарастает взаимосвязанность, взаимозависимость относительно самостоятельных субъектов.
1. В работе отмечается, что проблемы сущности, образования и деятельности юридических лиц — темы для юриспруденции «вечные». В гражданском праве на протяжении нескольких веков спор о конструкции юридического лица имел приоритетное значение. Сегодня из всего многообразия осталось две теории — фикции и реального субъекта. В ХХ в. юридическая наука столкнулась с новой проблемой, так как общее понятие юридического лица, закрепленное в гражданских кодексах, не подходило для многих организационных образований, что попытались решить разными способами: расширить понятие юридического лица, выделить особые типы юридических лиц частного и публичного права, коммерческие и некоммерческие. Дискуссии по многим вопросам нельзя считать завершенными, но в конечном итоге нормативную основу существования и деятельности юридического лица закрепляют правовые акты. Современное социально-экономическое развитие ставит другие цели — создание гибких структурных образований, адаптированных и восприимчивых к изменениям, что сегодня в основном относится к общественным и предпринимательским структурам.
Автор подчеркивает, что самыми распространенными основами формирования коллективных образований считается взаимодействие и взаимное согласие, что традиционно юридически оформляется учредительным договором, который играет основную роль на начальном этапе создания организационных форм. В дальнейшем он либо утрачивает силу, либо инкорпорируется в устав, либо сохраняет свое значение.
Для Российской Федерации проблема заключается в том, что существующие добровольные общественные, предпринимательские объединения и организации не вполне соответствуют предъявляемым современным требованиям. Так, курс на всемерное развитие самоорганизующегося, саморазвивающегося общественного движения, закрепленный Конституцией РФ, согласуется с необходимостью становления гражданского общества в России, но пока это лишь отдаленная перспектива.
В то же время, не имея адекватных предпринимательских организационных форм, невозможно обеспечить экономическое развитие, создать условия для интеграции в международное пространство. Здесь Российская Федерация оказалась в самом неблагоприятном положении: предпочтение отдается единолично создаваемым структурам; нет отделения собственности от управления; не получили развития высшие формы коллективного предпринимательского объединения, в основе которого находится не личность, а имущество (капитал) — акционерные общества; выбрав в качестве образца англо-американскую модель, не адаптировали ее к российским условиям, не учли многие составляющие, последние динамичные изменения. Так, общая мировая тенденция — принятие жестких, императивных норм к образованию юридических лиц, ведению предпринимательской деятельности (законность создания, размер учредительного капитала, открытость, прозрачность, публичность, достоверность предоставляемой информации и др.), в том числе разработка законов о прозрачности и публичности предприятий (по этому пути идет Германия), что не означает вторжение публичной власти в предпринимательскую деятельность, поскольку нормативное регулирование выполняет функцию стабилизирующего фактора.
К сожалению, можно констатировать неразвитость российских организационных форм, поэтому нужны не схемы готовых функционирующих западных институтов, а институциональное строительство, включающее не только форму, но и процессы, технологии, процедуры, механизмы ее формирования, построенные на конвенциональной основе, что должно дать необходимое для современной организации сочетание гибкости и внутренней целостности. Например, имея противоположные интересы, члены коллективного образования должны договариваться между собой и другими субъектами, согласовывать интересы, приходить к компромиссам, что позволяет структурам приобретать эластичность, сохраняя внутреннее организационное единство.
В работе делается вывод о том, что современную организационную структуру можно рассматривать как объединение субъектов, осуществляющих нормативное взаимодействие, реализуемое через нормы, процедуры, механизмы, технологии. Требования предъявляются как к нормативной основе, так и к базирующейся на ней структуре организации. Это совокупное юридическое и организационное единство, не работающее без взаимных подпорок, поэтому нельзя изменить что-то одно. В такой трактовке договор — основа объединения, элемент, структурирующий все составляющие в единое целое. Действуют общие принципы построения и функционирования: добровольные соглашения (если они достигнуты, то следуют правовым предписаниям); сбалансированность внутренних связей (обеспечение возможности согласования интересов); пропорциональность (осуществление полномочий только для реализации поставленных целей, строго в пределах своей компетенции); коллегиальность в обсуждении, принятии решений, построенная на коммуникативных началах (общение, диалог, убеждение, компромиссы).
2. Интегрированное (хозяйственное) взаимодействие - неизбежный процесс, осуществляющийся в разнообразных вариантах, имеющий как экономический, так и юридический характер. Экономическая интеграция опосредуется юридическими средствами, выбираемыми в зависимости от оценки договорных или корпоративных преимуществ, или на основе их комбинирования, с учетом максимизации прибыли, ускорения полученного результата, снижения рисков.
Различают вертикальное (монополизация рынка) и горизонтальное (конкуренция) интегрированное взаимодействие. К одному преобладает негативное отношение, к другому — исключительно позитивное. Однако есть основания пересмотреть устоявшиеся позиции. Современные научные исследования наглядно демонстрируют, что конкуренцию и монополию нельзя оценивать только как положительные или отрицательные явления. Монополизация рынка — естественный процесс, который соответствует современной экономической ситуации. При этом конкуренция переносится на международный уровень. В пределах национальных государств экономические субъекты осуществляют интегрированное взаимодействие на основе координации.
По оценкам экспертов, монополии, обладающие мощными высокоорганизованными структурами, использующие последние научные достижения, стимулируют экономическое развитие, располагают необходимыми ресурсами для насыщения рынка дешевыми и качественными товарами, услугами, рационализируют, стандартизируют производство. Они постоянно стремятся к созданию новых связей и технологий в производстве, универсализации, маркетинге, в том числе, путем расширения информационной инфраструктуры, которая ускоряет и снижает издержки по заключению, исполнению договоров.
Для Российской Федерации ближайшая перспектива — создать интегрированную национальную хозяйственную систему, построенную на координации. В связи с этим есть смысл использовать преимущества крупных субъектов предпринимательской деятельности, в том числе государственных, отказавшись от жестких иерархично-структурированных организационных форм интеграции, вводя мягкие — договоры комиссии, агентирования, коммерческой концессии. Такие модели устанавливают зависимость участников, при сохранении определенной самостоятельности, чего невозможно достичь на базе рыночных законов или путем создания организационных структур ввиду явного преимущества крупных корпораций. Добровольно установленная связь между участниками порождает потребность в тесной координации их деятельности, дает возможность распространять новейшие технологии, включает в интеграционные процессы малый и средний бизнес.
Посредническая функция института договора получила широкое освещение, так как в современных исследованиях признается: процедура урегулирования конфликта может быть как государственной (судебной) — доминирует категория принуждения, так и альтернативной (негосударственной) — доминирует категория договора. В первом случае дела заканчиваются решением суда, который представляет государство. Во втором — конфликт разрешается с помощью альтернативных процедур, структур, разнообразных по содержанию и форме. Считается, что в современных государствах категории принуждения и договора существуют параллельно. Но можно говорить о преобладании категории договора.
В пользу распространения альтернативных форм можно привести многие аргументы. Некоторые из них технического порядка — доступ к правосудию становится все более затрудненным, дорогим, предусматривает длительные сроки рассмотрения. Другие носят принципиальный характер — основы, на которых базируется судебная система, уже не вполне удовлетворяют, обеспечивают хозяйственный оборот, стремительное развитие которого не согласуется с формализмом, консервативностью, принципами традиционной модели судебного производства. Третьи - прагматического свойства. Бюджетные расходы на содержание судебной системы проблематично нести даже богатым странам, поэтому альтернативные формы — это то, что, с одной стороны, помогает снижать издержки, с другой — урегулировать конфликт без ущерба для обеих сторон.
Глобализация экономики, расширение международного сотрудничества, рост конфликтных ситуаций и другие обстоятельства привели к тому, что предложенная американской правовой доктриной концепция «альтернативные средства урегулирования споров» (Alternative Dispute Resolution, официальная аббревиатура — ADR) получила широкое признание во всем мире. Сегодня повышенным вниманием пользуется опыт по применению и использованию примирительных процедур, интерес к которым не исчерпывается только национальным уровнем. В частности, Комиссией ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ) в 2002 г. принят Типовой закон о международной коммерческой согласительной процедуре.
В отличие от западных стран, в Российской Федерации наиболее распространенный способ разрешения споров — это обращение в государственный судебный орган. При этом российское законодательство регулирует и деятельность третейских судов, и примирительные процедуры, и мировые соглашения. Проблема связана с тем, что у нас низкий уровень правосознания и правовой культуры. В западном восприятии конфликт — это естественное явление, адаптивный процесс, не только нормальный, но и неизбежный, позитивный. Следует лишь стараться его урегулировать. Отсюда установка: «договариваться, договариваться и еще раз договариваться». Для российского общества все с точностью наоборот — конфликт не регулируется, а подавляется, слабая сторона подчиняется более сильной.
В связи с этим принятие новых законов (инициированный Торгово-промышленной палатой законопроект «О примирительной процедуре с участием посредника (посредничестве)» находится на рассмотрении в Госдуме и, вероятно, вскоре будет принят) без проведения предварительных масштабных организационных мероприятий — это создание очередного малопригодного нормативного акта, который будет «нуждаться в совершенствовании», но не достигнет поставленных целей.
В Российской Федерации целесообразно вводить обязательные примирительные процедуры, создавать институт посредников, реформировать судебную систему, расширять применение согласительных процедур в законодательном процессе, устанавливать досудебные процедуры урегулирования споров между органами государственной власти и другими участниками и т.д.
Автор считает, что в мировом процессе глобализации роль посреднической функции института договора будет неуклонно возрастать. Конфликты становятся распространенным явлением, что может приводить к масштабным негативным последствиям, значительным издержкам, разрыву социальных связей. В то же время, если использовать альтернативные формы разрешения споров, базирующиеся на договорной основе, можно сохранить динамизм, рентабельность, устойчивость отношений.
В работе рассматриваются вопросы участия органов внутренних дел в экономических отношениях. Отмечается, что сегодня выполняемые ими задачи становятся все более разноплановыми, что настоятельно требует создания концептуальной правовой основы организации и функционирования их деятельности. В частности, основная цель — борьба с преступностью - не может быть реализована только путем принятия новых законов, также необходимо, чтобы структура, материальное обеспечение, профессиональный уровень сотрудников органов внутренних дел соответствовали современным требованиям.
Автор отмечает, что сочетание основной и хозяйственной деятельности органов внутренних дел было приемлемо для советского времени, сегодня это не согласуется с современным экономическим оборотом и ведет к принятию нерациональных, необоснованных решений. В свою очередь, содержать заранее запрограммированную нерентабельную хозяйственную систему невыгодно самому государству. Поэтому есть настоятельная потребность двигаться в двух взаимосвязанных направлениях: обеспечить полное финансирование органов внутренних дел и сократить объем их хозяйственной деятельности. В последнее время определенные мероприятия в этом плане проводятся, например, вводится модель аутсорсинга.
Соискатель делает вывод, что выделенные направления развития института договора могут создать целостную систему, адекватную современным экономическим, политическим, социальным, правовым требованиям. Это позволит сократить отставание от развитых стран, активно включаться в процессы глобализации.
В заключении в обобщенном виде подводятся итоги проведенного исследования и излагаются основные его результаты. Эти положения в своей совокупности имеют концептуальный характер, позволяющий всесторонне и целостно обосновать видение договора как института.
Отмечается, что институт договора, представляя собой важнейшую социально-правовую категорию, требует адекватного изучения. В настоящее время сложилась достаточно объемная междисциплинарная база, изучение которой позволяет констатировать, что договор как социальный феномен, инструмент экономического взаимодействия, составляющая интеграционных процессов, правовой регулятор и т.д. нуждается в глубоком научном осмыслении. Несмотря на существенный объем публикаций по данной теме, говорить о том, что среди ученых достигнут консенсус по многим вопросам, начиная от определения понятия договора до разработки концептуальных подходов, не приходится. По мнению соискателя, изложенная в работе теоретико-правовая концепция института договора может стать методологической базой для проведения исследований на междисциплинарном и отраслевом уровне, что позволит рассматривать договор как целостную систему, способную вывести общество на новые уровни развития и обеспечить включение России в мировые интеграционные процессы.
Основные положения и выводы диссертационного исследования опубликованы в 62 научных работах, общим объемом 80, 05 п.л. Из них: 4 монографии — 49, 55 п.л., 58 статей — 20, 45 п.л. Личный вклад соискателя — 74, 05 п.л. (92, 5 %).