К. И. Чуковский и С. Я. Маршак в контексте биографий и автобиографической прозы

Вид материала

Автореферат

Содержание Актуальность темы. Методология исследования Положения, выносимые на защиту Теоретическая значимость Практическое применение Основное содержание диссертации Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях

Подобный материал:

• Конкурс посвящён лучшим произведениям мировой литературы: Россия -п. Ершов, Бальмонт,, 27.87kb.
• Учебно-наглядные пособия, 167.06kb.
• Аудиодокументы по внеклассному чтению для учащихся начальных классов проза, поэзия,, 43.31kb.
• Поэтика автобиографической прозы русских поэтов второй половины XIX в.: А. А. Григорьева,, 297.44kb.
• Название книги, год издания, 161.15kb.
• Поэтика автобиографической прозы Б. Л. Пастернака и традиции Р. М. Рильке, 307.55kb.
• Творчество а. С. Щеглова в контексте развития эпических жанров прозы в мордовской литературе, 582.63kb.
• Тема природы и человека в творчестве В. П. Астафьева, 68.69kb.
• Корней Иванович Чуковский библиографический указатель, 19650.97kb.
• Рассказы ю. П. Казакова в контексте традиций русской орнаментальной прозы, 332.03kb.

На правах рукописи


Обухова Мария Александровна


К.И. Чуковский и С.Я. Маршак

в контексте биографий

и автобиографической прозы


Специальность 10.01.01 – Русская литература


АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук


Саратов - 2007


Работа выполнена на кафедре общего литературоведения и журналистики Саратовского государственного университета им. Н.Г.Чернышевского.

Научный руководитель -	доктор филологических наук, профессор Елена Генриховна Елина
Официальные оппоненты -	доктор филологических наук, профессор Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена Лариса Евгеньевна Ляпина кандидат филологических наук, доцент Саратовского государственного социально-экономического университета Анастасия Александровна Кочеткова
Ведущая организация -	Уральский государственный университет им. А.М. Горького

Защита состоится 11 октября 2007 года в 14 ч. 00 мин. на заседании диссертационного совета Д 212. 243.02 в Саратовском государственном университете им. Н. Г. Чернышевского по адресу: 410012, г. Саратов, ул. Астраханская, 83, корпус 11, факультет филологии и журналистики.


С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского.


Автореферат разослан 11 сентября 2007 года.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, профессор

Ю.Н. Борисов

Имена К.И. Чуковского и С.Я. Маршака часто звучат в одном ряду, их произведения печатаются под одной обложкой. Создатели поэзии для самых маленьких читателей, они заняли значительное место в духовной истории народа и общественном сознании. Стихи Чуковского и Маршака – неотъемлемая примета детства для многих поколений, в восприятии большинства читателей они слились в нерасторжимую чету классиков детской литературы.

Как известно, «в России надо жить долго» – эту фразу часто приписывают К.И. Чуковскому. Они прожили в литературе долгую жизнь: Маршак шестьдесят, Чуковский – шестьдесят восемь лет. В творческой судьбе каждого из писателей было все – и безвестность, и необыкновенная читательская любовь, и нелегкая газетная поденщина, и вдохновенный труд, приносящий радость, и тяжкий нравственный выбор в эпоху террора, и старость признанных патриархов.

Знаменитый критик Корней Чуковский после 1917 года «выдумал детскую литературу» (Л. Гинзбург), став автором первых истинно художественных произведений для детей. Маршак вошел в историю как замечательный лирический поэт и главный организатор детской словесности, который привлек в нее множество талантов. Таковы вкратце их устоявшиеся литературные репутации. За рамками остаются размышления, споры, титанический труд, вдохновленный общей идеей создания настоящей литературы для детей, а также более сорока лет тесных личных отношений Чуковского и Маршака, постоянный творческий диалог между ними.

Эти сорок лет – с 1922 по 1964 годы – огромный временной отрезок и для одного человека, и для отечественной истории. В общении Чуковского и Маршака неизбежно отразились события, коллизии различных периодов в жизни страны и литературы. Детская поэзия и перевод – два явления, которые писатели «открыли» русской культуре, возведя то, что до них считалось ремесленными ответвлениями настоящей литературы, в ранг высокого искусства. Здесь пересеклись их творческие интересы и личные судьбы.

Актуальность темы. Оба писателя неоднократно становились героями научных статей и монографий, об их жизни и творчестве написаны книги Б. Галанова, М. Петровского, Б. Сарнова, Ст. Рассадина, Т. Карловой, В. Смирновой, М. Гейзера, И. Лукьяновой. Однако объемного исследования, посвященного деталям и перипетиям жизни двух масштабных фигур, определивших несколько важнейших векторов литературного движения XX века, пока еще не создано. Взаимодействие, взаимовлияние и взаимоотталкивание Чуковского и Маршака рассматривается эпизодически в работах о каждом из писателей в отдельности. Монографического исследования, объединившего оба эти имени в пределах общей творческой биографии, еще нет.

Отсутствуют и целостные опыты литературоведческого прочтения двух писательских биографий, преломленных в их автобиографических повестях. Между тем автобиографические повести «Серебряный герб» Чуковского и «В начале жизни» Маршака представляют наименее изученную часть творчества писателей. До сих пор эти книги не становились объектом отдельного исследования, в рамках которого могут быть выявлены основные черты поэтики прозы Чуковского и Маршака. На наш взгляд, автобиографические повести о детстве являются значительной составляющей того внутреннего творческого диалога, который вели писатели. Сравнительный анализ повестей «Серебряный герб» и «В начале жизни» позволяет не только ярче представить личности писателей, но и выявить природу таланта, уяснить специфику прозаической манеры Чуковского и Маршака.

Множество точек, в которых пересекаются литературные миры Чуковского и Маршака, позволяют создать комментированную хронику их личных и творческих отношений, осмыслить диалог, который вели писатели на протяжении нескольких десятилетий, вписав его в социокультурный контекст 1920-1960-х годов. Двойной биографический портрет рассматривается в данной диссертации параллельно с двойным автобиографическим повествованием. Хронологические рамки работы связаны с двумя датами – знакомство литераторов в 1922 году и смерть Маршака в 1964.

Научная новизна исследования заключается в том, что в нем предпринята попытка восстановить подробную историю личных и творческих взаимоотношений Чуковского и Маршака через призму меняющихся литературных эпох с привлечением переписки, дневников, мемуаров, а также литературно-художественных (автобиографических) источников. Впервые осуществлен сопоставительный анализ автобиографических повестей Чуковского и Маршака.

Предмет работы – разнообразные биографические источники: переписка Чуковского и Маршака (1928-1963 гг.), дневниковые записи Чуковского, мемуары современников о Чуковском и Маршаке, писательская публицистика, автобиографические повести – Чуковского «Серебряный герб» и Маршака «В начале жизни».

Объектом диссертационного исследования стал личный и творческий диалог писателей в контексте меняющихся литературных эпох, биография и художественная автобиография писателей.

Цель диссертационного сочинения – рассмотреть эволюцию личных и творческих отношений Чуковского и Маршака в контексте литературных эпох – с 1920-х до 1960-х годов, выявить специфические для каждого писателя и универсальные черты автобиографической прозы.

Для достижения выбранной цели необходимо решить следующие задачи:

- восстановить и проанализировать историю личных контактов Чуковского и Маршака, выявить основные темы их общения и характер взаимоотношений;

- рассмотреть «двойную биографию» Чуковского и Маршака в общественно-литературном контексте 1920 – 1960-х годов;

- проанализировать автобиографические повести – «Серебряный герб» Чуковского и «В начале жизни» Маршака, выявляя особенности прозаической манеры каждого из писателей и моменты внутреннего творческого диалога между ними.

Методология исследования представляет собой комплекс литературоведческих подходов, обеспечивающих возможность реконструкции личных и творческих контактов писателей в контексте различных литературно-общественных ситуаций, а также изучения художественной природы автобиографических повестей. В связи с этим в диссертации использованы элементы биографической методологии, а также приемы образного, мотивного, структурно-функционального и интертекстуального анализа. Система взглядов на жанры биографии и автобиографии изложена в трудах М.М. Бахтина, Л.Я. Гинзбург, Ю.М. Лотмана, Н.А. Николиной.

Положения, выносимые на защиту:

- личный и творческий диалог Чуковского и Маршака (1921-1964 годы) представляет собой «двойную биографию» литераторов, связанных общими интересами к детской литературе, искусству художественного перевода, жанру автобиографической повести;

- меняющиеся литературно-общественные эпохи – от 1920-х годов к 1960-м, накладывая печать времени на творческие программы Чуковского и Маршака, отчетливо выявили общее и особенное во взглядах писателей на литературу, историю, современность, судьбы и принципы существования детской словесности, природу и законы художественного творчества в целом;

- имена Чуковского и Маршака мифологизированы советским общественным сознанием как имена литераторов, связанных родственными писательскими интересами, между тем сопоставление их литературно-общественных позиций обнаруживает существенные различия в художественных программах писателей;

- в автобиографических повестях Чуковского и Маршака отражены особенности прозаической поэтики, восходящей к контексту всего творчества каждого из писателей;

- поэтическая стихия, лиризм – свойства, определяющие суть всего творческого метода Маршака, являются характерологической чертой его повести «В начале жизни»;

- ирония, игровое начало, тяготение к драматизации повествования свойственны автобиографической прозе Чуковского и роднят жанровую природу его повести «Серебряный герб» со стихотворными сказками.

Теоретическая значимость исследования определяется тем, что многоаспектный анализ автобиографических повестей Маршака и Чуковского вносит существенное уточнение в теорию автобиографического жанра. Изучение творческого диалога двух писателей позволяет расширить рамки сравнительно-типологического подхода к литературным явлениям.

Практическое применение работы: материалы диссертации могут быть использованы в вузовских курсах по истории русской литературы XX века, истории детской литературы, в спецкурсах, посвященных жанру автобиографии.

Апробация научных результатов. Основные положения диссертационного сочинения были изложены в докладах, прочитанных на Всероссийских конференциях молодых ученых в Саратовском государственном университете в 2004, 2005, 2006 годах, на Межвузовской научно-практической конференции «Междисциплинарные связи при изучении литературы» (Саратов, 2005), на Второй Международной научной конференции «Малоизвестные страницы и новые концепции истории русской литературы XX века» (Москва, 2005), в спецсеминаре проф. Е.Г. Елиной «Литературная жизнь России XX века», а также в пяти публикациях по теме работы.

Структура работы: диссертационное сочинение состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка, включающего 297 наименований. Общий объем исследования – 249 страниц.


Основное содержание диссертации


Во Введении обосновывается актуальность темы, аргументируется научная новизна работы, ставится цель, определяются задачи и методология исследования, формулируются основные положения, выносимые на защиту, также говорится об апробации научных результатов и возможном их дальнейшем применении. В этой части диссертации помимо необходимых традиционных разделов рассмотрен вопрос о статусе и месте Чуковского и Маршака в отечественной литературе, анализируется процесс их вхождения в утвержденный и канонизированный свод классиков. Подробно рассмотрен один из многообразных механизмов мифологизации имен Чуковского и Маршака в советском общественном сознании, а именно, изучение творчества Чуковского и Маршака в рамках высшего и среднего образования.

В первой главе «Чуковский и Маршак в литературной жизни 1922-1934 годов» речь идет о личных и творческих контактах писателей с момента их первой встречи до переломного 1934 года, с которого начался принципиально новый период в литературно-общественной жизни страны и новый этап в судьбах и литературных биографиях героев нашей работы.

Было выяснено, что знакомство писателей пришлось на начало 1920-х годов: они впервые встретились в Петрограде зимой 1922 года. В Петрограде 35-летний Маршак, приехавший из Екатеринодара, был еще никому не известен. Но за плечами у него была уже многолетняя газетная работа в качестве автора стихотворных фельетонов, множества лирических стихов и огромный организаторский опыт – там, на юге России, Маршак возглавил создание первого в стране театра для детей. Чуковский в 1922 году был уже вполне состоявшимся литератором: авторитетный литературный критик, переводчик и детский поэт, написавший знаменитого «Крокодила». В то время он работал в издательстве «Всемирная литература», был одним из организаторов «Дома искусств», «воспитывал» в литературной студии молодых писателей – будущих «Серапионовых братьев».

Исследование мемуарных источников показало, что Чуковского и Маршака сблизила потребность в поэзии, их литературные вкусы во многом совпадали. Сотрудничество писателей началось с общей англомании – любви к английской литературе и стремления поделиться ее богатствами с русским читателем. Чуковский сразу рассмотрел в Маршаке незаурядные способности переводчика и привлек его к сотрудничеству в англо-американском отделе издательства «Всемирная литература», который сам возглавлял. Впервые имена писателей стали печататься под одной обложкой: они вместе принимали участие в переводах новелл О' Генри и сказок Киплинга.

Чуковский, стремясь расширить круг знакомств начинающего автора, представлял Маршака прозаикам, поэтам и издателям, устроил его поэтический вечер в «Доме искусств». Среди людей, с которыми Чуковский познакомил Маршака в начале 1920-х годов, был журналист и издатель Л.М. Клячко. С этого момента началось совместное сотрудничество писателей в области детской литературы. Издательство Клячко «Радуга» вошло в историю книгопечатанья именно тем, что там впервые увидели свет «Мойдодыр» и «Тараканище» Чуковского и «Пожар» и «Детки в клетке» Маршака. В тот период общения поэтов Чуковский играл роль маститого, опытного литератора, старшего товарища, в чем-то даже учителя Маршака. Он советовал Маршаку писать детские стихи разностопным хореем и так, чтобы каждая строфа требовала нового рисунка. С подачи Чуковского родилось стихотворение «Пожар», которое в первоначальном варианте было написано в духе шотландских баллад.

В работе показано, что период «ученичества» Маршака был очень недолгим. Он, обладая кипуче деятельным характером, быстро освоился в столице, смог реализовать себя как детский поэт и нашел применение своему блестящему организаторскому таланту. При участии Маршака в Петрограде возникло несколько очагов литературного творчества, в которых зарождалась детская литература. На базе первой детской специальной библиотеки Маршак организовал студию детских писателей. Студия стала центром и школой, объединившей молодых детских писателей. Здесь дебютировали Б. Житков и В. Бианки, читал свои стихи Маршак и выступал с первыми набросками к книге «Маленькие дети» Чуковский. С 1922 года Маршак заведовал литературной частью в ТЮЗе. Театр испытывал колоссальный репертуарный голод, и Маршак пытался найти новые произведения, пригодные для постановки и рассчитанные именно на детскую аудиторию. Для этого в театре он устраивал еженедельные литературные чтения – «Закрытые вечера писателей». В 1923 году на одном из таких вечеров выступил Чуковский со своими стихотворными сказками. Осенью 1923 года он возглавил издание нового журнала для детей, который назывался тогда «Воробей», по зову Маршака в нем начали сотрудничать В. Бианки, Б. Житков, Н. Тихонов, Е. Шварц, М. Слонимский, художники Б. Кустодиев, А. Бенуа, В. Конашевич, В. Лебедев и многие другие. На страницах журнала появлялись стихи самого Маршака, в одном из первых номеров «Воробья» была опубликована повесть английского писателя А. Джэдда «Золотая Айра», пересказанная Чуковским.

Совместная работа Чуковского и Маршака в области творчества для детей с самого начала основывалась на общих для них убеждениях. Детскую литературу оба считали не «литературой для маленьких», а фундаментом полноценной и развитой в будущем личности.

Писателей тогда связывали по-человечески хорошие, дружеские отношения, но основой их общения всегда было творчество. Чуковский ценил художественный вкус и чуткость к слову Маршака, читал ему только что написанные сказки «Бармалей» и «Федорино горе». Чуковский также не раз был в числе первых слушателей и рецензентов Маршака.

В начале и середине 1920-х годов книги Чуковского и Маршака практически целиком составляли фонд русской детской поэзии для самых маленьких. Они выходили огромными тиражами, неоднократно переиздавались, порой в течение одного года. Произведения поэтов одновременно входили тогда в детский круг чтения.

В 1926 году Маршак стал консультантом детского отдела ГИЗа, официально он не был главным редактором, но фактически всей творческой работой в редакции руководил он. Так возникла знаменитая «редакция Маршака». Чуковский не числился сотрудником детского отдела, но, судя по мемуарам, был нередким его гостем. Дружная и веселая команда молодых талантов, среди которых были дети Чуковского Лидия и Николай, под началом Маршака выпустила множество книг – стихов, рассказов, повестей, научно-популярных, документальных произведений. Многие из них, например, произведения Б. Житкова, В. Бианки, Е. Шварца, Д. Хармса, А. Введенского, Л. Пантелеева стали детской классикой. При издательстве в 1928 году начал выходить новый журнал для детской аудитории – «Еж». На страницах его первого номера были опубликованы «Отряд» Маршака и несколько загадок Чуковского. В дальнейшем Чуковский нередко сотрудничал с «Ежом», но давал только небольшие стихотворения или загадки.

Хотя институт предварительной цензуры оформился в Советской России еще в 1922 году, на детскую литературу власть обратила внимание лишь к середине 1920-х. С этого времени детская культура развивалась под пристальным контролем власти и расценивалась как важнейшее идеологическое оружие. В навязывании агитационных и пропагандистских функций детской словесности решающую роль сыграли цензура и литературная критика. Рубеж 1920-30-х годов был тяжелым для обоих поэтов и для всего литературного сообщества. РАПП властвовал безраздельно, руками рапповских критиков стала осуществляться идеологическая чистка литературы. Одно за другим прекращали свое существование литературные объединения, в печати шла череда так называемых «проработок» писателей, сохранявших независимость. Литераторы выступали с признаниями своих ошибок, отрекались от литературных достижений, прежних литературных собратьев. Эта участь не только не миновала детскую литературу, напротив, дискуссии и войны на ее поле велись чуть ли не более «кровавые», чем в литературе «взрослой».

В диссертации устанавливается, что главными персонажами в статьях рапповских критиков о детской литературе стали Чуковский и Маршак, ее негласные лидеры и руководители. Критики неизменно объединяли их в своих статьях, говоря о виртуозности формы и безыдейности содержания. Лучшие произведения детских поэтов объявлялись вредными и беспощадно запрещались, этому способствовала сложная цезурная система, на борьбу с которой у писателей уходило огромное количество сил и времени. Маршак, к концу 1920-х ставший достаточно влиятельной фигурой в детской литературе, упорно отстаивал свои книги и сказки Чуковского, неустанно боролся с «людьми в футляре», наложившими на них запрет. Писатели продолжали работать в обстановке постоянной травли в прессе, в 1928 году возникло даже слово «чуковщина», которое сразу приобрело негативный, ругательный смысл.

С 1929 года замечается явное расхождение писателей, охлаждение в их отношениях. Страницы дневника Чуковского пестрили раздраженными записями о Маршаке. Отношения учитель-ученик, где роль учителя раньше принадлежала Чуковскому (по праву старшинства, в том числе и литературного), постепенно сменились дружеским равноправием. Но теперь вновь появился наставник – им стремился быть уже Маршак. Чуковский явно осуждал диктаторство Маршака в творческой работе в издательстве, ему претило его авторитарное стремление исключительно к «маршаковской линии» в литературе. В то время многие бывшие соратники Маршака отошли от него (Б. Житков, В. Бианки, Н. Олейников), что также, по всей видимости, влияло на отношения Чуковского к другу.

В работе анализируется открытое письмо Чуковского, напечатанное в «Литературной газете» 1930 года, в котором он отрекался от своих прежних убеждений и обещал написать новую книгу, которая должна была называться «Детская колхозия». Спустя много лет Чуковский не мог простить себе этого проявления слабости: после письма от него отшатнулись все его прежние сторонники, люди, бесстрашно отстаивавшие свое право создавать детские книги на основе критериев художественности, а не актуальности. Вполне возможно, что охлаждение в отношениях Чуковского и Маршака в 1930-е годы было связано и с этим эпизодом.

Если в 1928-29 годы имя Маршака упоминалось в связи с борьбой против «группы Чуковского», то к началу 1930-х годов критика уже четко их разделяла. Чуковский был из враждебного лагеря, «буржуазным» поэтом, Маршак – скорее попутчиком. Автор «Цирка» был достаточно внимателен к отзывам о своем творчестве и даже учитывал их при редактировании уже опубликованных текстов, о чем свидетельствует, например, сопоставление вариантов стихотворения «Вчера и сегодня».

К 1932 году в писательской жизни наступило некоторое затишье. Хотя книги Чуковского и Маршака все еще подвергались пристрастным критическим разборам, чаще появлялись положительные отзывы, писателей опять приглашали на выступления, снова стали издавать стихи Чуковского для детей, в 1933 году впервые вышла книга «От двух до пяти». Чуковский и Маршак участвовали в заседаниях рабочей комиссии оргкомитета Союза советских писателей по детской литературе.

В реферируемой диссертации отмечается, что с начала 1930-х годов Маршак тесно сотрудничал с Горьким, их идеи и планы относительно развития детской литературы были очень близки. В тот период, в отличие от предыдущего десятилетия, как центральные фигуры детской литературы осознавались уже не Чуковский и Маршак, а Горький и Маршак. В 1934 году Чуковский и Маршак принимали активнейшее участие в Первом Всесоюзном Съезде советских писателей. Основной доклад, открывавший Съезд, делал Горький, а его содокладчиком был Маршак. Чуковский также выступал на Съезде и даже дважды. Однако в иерархической лестнице советских писателей после Съезда именно Маршак официально занял место первого детского писателя. Горький оценивал современное состояние советской литературы и утверждал принцип социалистического реализма, распространяющийся на всю литературу. Речь Маршака касалась литературы для детей. Он тоже говорил о единых принципах, которыми должны руководствоваться детские авторы, но они были не идеологическими, а исключительно эстетическими. Говоря о прорыве в детской поэзии, Маршак не мог не отметить заслуг Чуковского. Доклад Чуковского, мастера публичных выступлений, имел громадный успех, однако сам он в конце жизни говорил, что Съезд вызвал в нем тоску.

Рубеж 1934-35-го годов стал финалом большой исторической эпохи, завершился романтический период существования советской литературы. Ушли в небытие страстные дискуссии на страницах газет и журналов, их заменили руководящие указания партии.

Отдельное место в первой главе занимает анализ пьесы для писательского капустника «Торжественное заседание» Е. Шварца. Одной из центральных сцен представления была гротескная перепалка Чуковского и Маршака, своеобразная реализация слухов в литературном сообществе о вражде двух писателей. Рассмотрены также другие тексты Е. Шварца, который в своих дневниках и очерках нарисовал портреты обоих писателей.

Во второй главе «Чуковский и Маршак в 1935-1964 годы» рассматривается дальнейшее развитие отношений литераторов и их творческий диалог.

В 1935-36 годах писатели продолжали активно работать: выступали на страницах газет с негодующими статьями о состоянии детских библиотек, участвовали в конференциях детских писателей при ЦК ВЛКСМ. Ставились цели, разрабатывались планы, критиковались дурные книги, отмечались удачи. Между тем деятельность обоих литераторов в это время протекала на фоне тяжелых личных потерь и массовых политических репрессий.

Осенью 1937 состоялся разгром редакции Маршака. Были арестованы десять сотрудников ленинградского отдела, в их числе писатели С. Безбородов, Н. Константинов, Н. Заболоцкий, А. Введенский, Д. Хармс, редакторы А. Любарская и Т. Габбе. Несколько человек, наиболее тесно связанных с арестованными, уволили. На самого Маршака усиленно собирали компромат и готовили арест. Чуковский, хотя и был в стороне от редакции Маршака в последние годы, ее гибель переживал остро.

Писатели не могли не чувствовать, что сами могут стать жертвами репрессий, но при этом старались всеми силами помочь попавшим в жернова репрессивной машины. Обращались с письмами в различные инстанции, рискуя собственной свободой, добивались приема у прокуроров, включая Вышинского. Из сотрудников ленинградского Детгиза, которых арестовали в 1937 году, только двое смогли выйти на свободу – А. Любарская и Т. Габбе.

В 1938 году сначала Маршак, затем Чуковский переезжают в Москву. Они продолжают писать книги, выступать в печати. Творческие интересы писателей снова оказались связаны с детьми и детским творчеством. Чуковский в это время активно собирал материал для книги «От двух до пяти», исследовал детский язык и психологию. В 1939 году вышло девятое издание этой книги. Маршак на протяжении нескольких лет (с 1934 года) руководил «Домом детской литературы» и изучал детское творчество. Это был «детский университет», клуб-студия для литературно одаренных ребят. Иногда плоды детского творчества Маршак передавал Чуковскому, который опубликовал их в книге «От двух до пяти» со своими комментариями. Многие статьи Маршака конца 1930-х годов посвящены разбору произведений юных авторов. Таким образом, устремления Чуковского и Маршака имели общую цель – выявить глубинные основы творчества для детей, и шли они к этому по одному пути – всесторонне постигая потребности и мироощущение адресатов этого творчества.

Специальное внимание диссертанта уделено тому факту, что, изучая ребенка, постоянно общаясь с детьми, писатели задумывались и о современном образовании, больше всего их волновало преподавание в школе родного языка и литературы. Учебники и хрестоматии, особенно для начальной школы, представляли тогда удручающее зрелище, кое-как составленные, они предлагали ребенку учиться русскому языку на примерах бездарных виршей анонимных авторов. В том же году Чуковский и Маршак вместе с Л. Чуковской, Т. Габбе, А. Любарской и З. Задунайской начинают работу по исправлению учебных книг и составлению новых стабильных учебников родной речи для начальной школы. Главной целью всего авторского коллектива было не обучить детей чтению, а привить им хороший литературный вкус. Завершению этой работы помешала война.

С первых дней войны писатели активизировали свою публицистическую деятельность: Чуковский публиковал статьи, выступал по радио, в редкий день «Правда» в 1941 году выходила в свет без стихов Маршака. Во время войны они продолжали выступать как публицисты, и тема детства вновь их объединила, только теперь она звучала как «дети и война». Осенью 1941 года писатели с семьями были отправлены в эвакуацию, но Маршак вернулся в Москву и продолжал работать там, Чуковский же оставался в Ташкенте. Письма поэтов в эти годы полны беспокойства о родных и знакомых, нуждающихся в помощи, разбросанных по всей стране. Не прерывался и их творческий диалог. Чуковский горячо отозвался на сборник переводов Маршака, следил за его работой в окнах ТАСС, считая, что поэт, работая для детей, «добился универсальности, массовости, всенародности своего литературного стиля»¹.

В 1942 году в Москве в перерывах между ежедневной газетной работой Маршак написал волшебную сказку-пьесу «Двенадцать месяцев». Чуковский в Ташкенте создал стихотворную сказку на военную тему – «Одолеем Бармалея». С судьбой этой сказки Чуковского связана очередная размолвка между писателями. Когда издание «Одолеем Бармалея» было приостановлено, и автор бросился защищать свою книгу, Маршак отказался ему в этом помочь, утверждая, что сказка вышла неудачной. Время показало, что Маршак был во многом прав, отговаривая товарища отказаться от издания книжки.

В послевоенные годы писатели надолго разошлись, не писали друг другу писем, нет сведений об их встречах. Чуковский жил на даче в Переделкине, Маршак – в своей московской квартире. Автор сказки «Одолеем Бармалея» вновь, как и в конце 1920-х, надолго впал в немилость. Маршак, напротив, занимал видный пост в Союзе писателей, был награжден за военные стихи орденом Отечественной войны первой степени.

В 1952 году писатели возобновили общение. Летом они вместе оказались в писательском санатории в Узком, и Чуковский читал Маршаку свою книгу «Мастерство Некрасова». С 1954 года начинается десятилетие мудрой, ничем незамутненной дружбы двух писателей. Чуковский и Маршак, уже старики, оба уже признанные патриархи литературы, прочно вошли в писательскую элиту. Неустанный ежедневный труд был их постоянным спутником, на склоне лет оба как никогда много писали, боясь не успеть сделать всего, что задумано. Каждый из них тогда оглядывался назад, создавал свои итоговые книги. Писатели редко покидали дом, только когда болезни подступали, они отправлялись в санаторий или больницу. Именно санатории и больницы стали постоянным местом их встреч.

Автор работы анализирует дневниковые записи Чуковского о встречах с Маршаком и показывает, что они резко контрастировали с тем, как Чуковский высказывался о нем в 1930-е годы. Он вновь, словно в первые дни знакомства, чувствовал «магнетизм», обаяние Маршака, поражался интенсивности его духовной жизни, восхищался его остроумием. Комментируя свой знаменитый альманах «Чукоккала», в который вошли многие экспромты Маршака, писатель вспоминал о его таланте импровизатора, он всюду при любых обстоятельствах легко и свободно создавал озорные стихи, восхищавшие окружающих своим блистательным юмором и лаконичностью формы.

1957 год для Чуковского и Маршака был годом круглых дат, старшему исполнилось 75, младшему – 70. Оба юбилея широко отмечались в Союзе писателей, патриархов чествовали во всех газетах. В этот год так надолго прерывавшаяся дружба литераторов окончательно воскресла, и юбилеи этому немало способствовали. Поздравительные стихи Маршака, юбилейная речь Чуковского, письма писателей друг другу, написанные тогда, проникнуты большой теплотой и взаимной радостью общения.

В те годы они часто писали друг другу, а вместе с письмами почти всегда отправляли свои новые книги, которые становились затем предметом для последующей эпистолярной беседы. Если в начале совместного пути их в основном связывала детская литература, то в более поздний период центр общих творческих интересов сместился на перевод. Маршак в конце жизни как никогда активно переводил, а Чуковский выстраивал в систему свои взгляды на теорию перевода, создавая книгу «Высокое искусство».

Поэты и в преклонном возрасте оставались в центре литературных событий, мимо них не проходило ни одно важное явление литературной жизни. Чуковский и Маршак печатались на страницах «Нового мира», когда его редактором был Твардовский. Писатели никогда не жили изолированно, вне литературного окружения, оба с жадным увлечением встречали новых талантливых людей, среди их знакомых были Е. Евтушенко, А. Вознесенский, О. Чухонцев, А. Галич, В. Берестов, Н. Матвеева, молодое поколение в поэзии, выросшее на их детских стихах.

Старость на фоне признания властью и благополучного быта не превратила Чуковского и Маршака во «всесоюзных пенсионеров», патриархов, отошедших от дел. Они жили в литературе и литературой, многие важные события в культуре и истории того времени вызывали у них отклик, а нередко они становились непосредственными участниками этих событий. Сохранились планы Маршака к статье о молодых поэтах, Чуковский участвовал в спорах о книге В. Аксенова «Звездный билет», в дискуссиях по поводу «дамской повести». В 1962 году писатели по просьбе А. Твардовского рецензировали рассказ молодого автора о лагерном быте. Чуковский и Маршак сразу оценили масштаб таланта Солженицына. В 1964 году писатели сообща хлопотали об И. Бродском. Маршак в это время был уже смертельно болен.

Смерть Маршака стала для Чуковского большой утратой, он часто вспоминал друга в дневнике, обращался к его творчеству, создавая свои книги. В «Высоком искусстве» Маршак предстает как непревзойденный мастер перевода, а в книге «От двух до пяти» как замечательный детский поэт. Отношения Чуковского и Маршака переживали расцветы и кризисы, но всегда были основаны на живом интересе к творчеству друг друга, на глубинном родстве взглядов и убеждений писателей.

Третья глава «Автобиографическая проза Чуковского и Маршака. Повести «Серебряный герб» и «В начале жизни»» посвящена анализу автобиографических повестей писателей. Автобиография и биография, лингвистически объединенные общими корнями, в основе своей являются гибридными созданиями истории и текста. Автобиографическое произведение – документ, в котором запечатлена уникальность личности, жизненного опыта, нравственного кодекса пишущего. В случае, когда автор автобиографии – художник, текст в полной мере отражает его творческую индивидуальность. Воссоздание истории взаимоотношений двух писателей не могло быть реализовано без достаточного полного представления об их личностях, что в свою очередь, стало возможным благодаря обращению к их автопортретам.

В начале главы рассмотрены исследования, в которых так или иначе упоминаются «Серебряный герб» Чуковского и «В начале жизни» Маршака. Произведенный обзор позволяет утверждать, что до настоящего времени книги Маршака и Чуковского были несправедливо обойдены вниманием литературоведов.

Произведения Маршака и Чуковского объединяет общая тема и жанровая принадлежность – это автобиографические повести о детстве. Сопоставление книг тем более интересно, что писатели были почти ровесниками – Чуковский был старше Маршака на пять лет. Их детство пришлось на одно время – конец девятнадцатого столетия, оба росли вдали от столиц (Маршак в станицах и пригородах Центральной России, Чуковский – в Одессе). Отсюда множество одних и тех же фактов и реалий в повестях: исторические события, культурный фон, гимназический быт.

Единым для Чуковского и Маршака является набор разнообразных фактов культуры той поры, на которую пришлись их ранние годы. Оба писателя росли в самой гуще яркого народного языка и народной культуры, состоявшей из колоритного смешения русского, украинского и еврейского пластов. В повестях элементы этих культур возникают в фольклорных текстах и в разноречии персонажей.

В диссертации доказывается, что каждый из писателей рассказывает свою историю, но из повестей ясно, что детство Маршака и Чуковского проходило в близких системах культурных, исторических и житейских координат. На этом фоне некоторого сходства в содержании произведений резче видны разительная непохожесть их личностей, творческих манер, индивидуальность стилей. Нервное, многоголосое, неспокойное повествование Чуковского, пропитанное ощущением неблагополучия, которое не снимает даже, казалось бы, «хороший конец», и классически уравновешенное, выверенное и по содержанию, и по чеканной языковой точности произведение Маршака, в котором утверждаются гармоническое сосуществование мира и личности.

Отдельный фрагмент третьей главы посвящен анализу рамочного текста повестей. Рамочный текст «Серебряного герба» и «В начале жизни» становится полем непосредственного контакта автора и читателя, здесь содержится ключ к интерпретации произведения. И Маршак, и Чуковский предостерегают от прямолинейного восприятия своего текста как документального свидетельства жизни автора. Отдельные компоненты рамы (предисловие, подзаголовки) указывают на беллетристический характер повествования, настаивают на том, что читатель имеет дело не с документальной автобиографической прозой, а с художественным произведением, материалом для которого послужил личный опыт писателя. Однако пропорция документального и художественного начала в двух книгах различна: если Маршак утверждает, что в его произведении «нет вымысла, а есть известная доля обобщения», то Чуковский в процессе работы убирает из рамы все указания на автобиографичность, хотя они остаются в основном тексте. Видоизменение рамочного текста (Чуковский) и его наращивание (Маршак) при редактировании книги уточняют авторскую позицию, становятся показателем автоинтерпретации.

Автобиографическая повесть стала для обоих писателей не только своеобразным итогом жизни, но и результатом исканий в области художественной прозы. Специфика отбора материала для художественного воплощения позволяет выделить автобиографизм как общее свойство прозы писателей.

Путь, который проделал Маршак в поисках нужной формы, шел через поэзию к прозе. Художественные искания автора отразились на конечном результате: в повести очень силен лирический элемент. Повесть «В начале жизни» вобрала в себя все основные темы его «взрослой» лирики (прежде всего тему времени) и стала органическим продолжением его творчества в области поэзии для детей. Вся повесть Маршака пронизана лирической экспрессией, однако в произведении нет псевдолирических интермедий или пространных излияний чувств. Лирическое начало задано самой композицией текста. Книга Маршака организована в большей степени тематически. Главными являются темы психологии детства, человеческой судьбы и истории страны. Композиция произведения фрагментарна, монтажна: текст поделен на главы, которые, в свою очередь, разделены на еще более мелкие фрагменты, различные по объему и отдельно не озаглавленные.

В работе показано, что образ автора в повести близок лирическому герою его детских стихов, это «человек, который очень хорошо помнит себя ребенком» (Б. Сарнов). Сам Маршак, говоря о «В начале жизни», употреблял термин «лирический герой», а главной художественной задачей повести видел правдивое отражение времени и мира чувств своего лирического героя. Лирика пронизывает всю повествовательную ткань книги. Первоначально замысел существовал в голове писателя как поэтический рассказ о детстве, Маршак остался верен ему, когда после долгих исканий предпочел все же прозаическую, а не стихотворную форму. Поэтическая стихия, лиризм – свойства, определяющие суть всего творческого метода Маршака, они являются основой и его автобиографической повести. Это подтверждается совпадениями, которые наблюдаются при сравнении стихов Маршака и отдельных эпизодов книги.

В повести Чуковского доминирует, в отличие от произведения Маршака, не лирическая, а ироническая экспрессия. В палитре Чуковского яркие и контрастные краски, гипербола, ирония, гротеск – его излюбленные приемы. В типологии образов «Серебряного герба» преобладают образы-персонажи, мир его повести густо населен, однако истинной психологической глубиной обладают лишь два образа – главного героя и его матери. Остальные персонажи схематичны, карикатурны. Автор не старается быть объективным и показать развитие и многогранность характера, напротив, он удаляет из индивидуальности персонажа все свойства, мешающие его воспринимать как законченный психологический шарж, квинтэссенцию какого-то одного человеческого качества. Эффект карикатуры усиливается частым сравнением героев с животными или даже фантастическими существами. Благодаря таким сравнениям кажется, будто повесть населена какими-то подобиями настоящих людей, все ее персонажи – гротескные карнавальные маски, по очереди появляющиеся на сцене повествования.

Специальное внимание уделено тому обстоятельству, что интенсивность действия, обилие диалогов и монологов придают повести сходство с карнавальным театральным представлением. Стилю Чуковского-детского поэта свойственно отсутствие статичных описаний, его сказки крайне динамичны, построены на быстрой смене эпизодов и практически лишены элементов, замедляющих действие. Верным своей манере он оказывается и в прозе. Важную роль у Чуковского играют имя и прозвище персонажа, порой они красноречиво заменяют пространное описание внешности и характера. Главной движущей силой сюжета «Серебряного герба» является напряженный конфликт. В первых редакциях повести он заключался в неравном и жестоком противоборстве маленького героя с несправедливостью, в котором он терпел поражение. В последнем варианте повести к этому прибавился еще и внутренний конфликт самовоспитания, борьбы повествователя с самим собой, и уж здесь победа была за героем (возможно, счастливый финал был введен автором с учетом психологии адресата-ребенка).

Все вышеперечисленные черты: насыщенность действием, конфликт как организующая сюжетная сила, специфика построения образов, похожих на карнавальные маски, обилие диалогов и монологов при речевой отточенности реплик – приближают поэтику повести к драматической. Гротеск и ирония в сочетании с глубоким сложным конфликтом, смеховое начало, и драматизм произведения обуславливают своеобразие эмоционального и эстетического восприятия книги.

Большую часть этой главы занимает анализ повествовательной структуры повестей Маршака и Чуковского, которая задана автобиографическим характером произведений. Для автобиографии характерно расслоение единого субъекта повествования на «я» описывающего субъекта и «я»-объект описания, на «зрелого» автора-повествователя и его «я» в прошлом, героя-повествователя. При этом ипостаси авторского «я» связаны иерархическими отношениями: «я» в прошлом безусловно подчинено «я» в настоящем, так как не обладает необходимым «избытком знания» (М.М. Бахтин) о себе и видения себя самого. Соотношение сфер повествователя в прошлом и настоящем в книгах Маршака и Чуковского различно.

В диссертации утверждается, что на идейно-концептуальном уровне для автобиографических произведений Чуковского и Маршака важны такие понятия, как «поколение», «эпоха», «век». Автобиография – это всегда ретроспективные размышления о времени и о себе. Оба художника последовательно осмысляли собственную судьбу в контексте исторических изменений в жизни страны. В обеих книгах личное биографическое время соотнесено со временем историческим. Носителем авторской концепции времени в обеих повестях является автор-повествователь. Он находится в ином хронотопе, нежели герой-повествователь, следовательно, ему доступно обобщение событий, ему известен «конец истории», что дает возможность заглянуть в будущее, осмыслить причины и последствия произошедшего с ним. Именно автору-повествователю принадлежит взгляд на свою судьбу как на судьбу поколения, часть общей истории. Изображение детского сознания в произведении и, в частности, описание того, как ребенок воспринимает исторические факты, часто связано с использованием приема лингвистического остранения, по-детски-наивного толкования смысла слов.

Существенная роль монтажного начала в повести Маршака особенно явно проступает в отдельных фрагментах, в которых отсутствует событийная сторона, непосредственная связь с сюжетом. В этих вставных эссе, сюжетно не связанных с основным текстом, содержится ключ к концепции произведения. В книге Маршака наблюдается динамическое равновесие речевых сфер героя и автора-повествователя. В тексте наряду с размышлениями автора-повествователя присутствуют фрагменты, в которых повествователь перевоплощается в себя-ребенка и подробно воссоздает ситуацию непосредственного восприятия или размышления. Этот так называемый «крупный план» требует настоящего времени, оно присутствует в таких моментах текста, где эмоциональное напряжение героя наиболее велико. Текст пестрит оценками поступков, мыслей героя и других персонажей, которые дает уже взрослый автор, мнения повествователя в прошлом и настоящем часто не совпадают.

Повествовательная структура «Серебряного герба» неоднородна на протяжении всего текста, поэтому в связи с доминированием различных субъектных уровней произведение можно поделить на две части. В условной «первой» части повести речь идет о поведении героя-повествователя в обстоятельствах, неподвластных его воле. Здесь структура повествования монополярна, то есть представлена преобладающей точкой зрения героя-повествователя. Вторая часть рассказывает о самовоспитании героя, о его борьбе не только с внешними обстоятельствами жизни, но и с собственным несовершенством. Автор-повествователь начинает активно обнаруживать свое присутствие во второй половине произведения, чаще всего его голос звучит для нравственной оценки поведения героя-повествователя в прошлом. Такое раздвоение объясняется творческой историей произведения. Выделенные нами части соответствуют различным редакциям повести.

Автор-повествователь обнаруживает себя в первой части повести достаточно редко. Во второй части «Серебряного герба», как показано в работе, преобладает уже прошедшее время и речевой пласт автора-повествователя увеличивается в объеме. Меняется соотношение реального и художественного времени. Таким образом в повести актуализируется процесс воспоминания, что возвращает читателя к мысли, что перед ним все же автобиография, а не вымышленное повествование. Постепенное усиление субъектно-речевой сферы автора доходит до максимума в эпилоге «Серебряного герба», полностью вытесняя голос героя. Здесь конкретизируется временная дистанция, разделяющая героя и автора-повествователя – «шестьдесят с чем-то лет». Повествовательная структура повести Чуковского нестабильна, она меняется от начала повести к ее концу, двигаясь от полюса героя-повествователя к полюсу автора-повествователя.

В контексте пласта так называемой «одесской литературы», то есть произведений, в которых Одесса как место действия значима для их проблематики, «Серебряный герб» выделяется особым отношением писателя к городу. В повести отсутствуют малейшие признаки любования одесским колоритом, восхищения красотой города и окрестностей, прославленным остроумием его жителей. Книга Чуковского выглядит «белой вороной» среди произведений писателей-одесситов, которые, вспоминая свое детство, посвятили немало теплых и восторженных страниц своей родине. В «Серебряном гербе», напротив, нет ни одного развернутого городского пейзажа, улицы мелькают пред взором читателя, неразличимо похожие друг на друга, от них остаются только названия. Определяющим фактором здесь, на наш взгляд, все же является специфика стиля Чуковского-прозаика и те художественные задачи, которые он ставил перед собой, создавая повесть. Такой взгляд на окружающее пространство обусловлен тем, что оно показывается сквозь восприятие повествователя, существующего в тексте в двух ипостасях – «я» автора в прошлом и «я» уже зрелого повествователя. Отсутствие урбанистического пейзажа становится минус-приемом, знаком присутствия в тексте точки зрения повествователя в прошлом.

В больших автобиографических произведениях Чуковского и Маршака в полной мере воплотились их личности и творческие индивидуальности. Оба написали тексты, не являющиеся автобиографией-документом, исповедью. Условность есть в обеих повестях, но в разной пропорции у Чуковского и Маршака присутствует вымысел и реальность. Один практически придумал свою биографию, превратив собственную жизнь в школьную повесть, другой бережно систематизировал события и впечатления ранних лет своей жизни.

Чуковский в автобиографической повести так же, как в книге «Солнечная», травестировал важнейший внутренний опыт, подогнав его под социальный заказ эпохи. Произведения о двух наиболее трагических фактах его биографии, о самой большой его боли («покинутость» в детстве и страшная смерть младшей дочери) из всех его книг стали наиболее «советскими». Маршак в своей книге был скован лишь собственными творческими установками. Чуковский не раскрылся, а в очередной раз спрятал себя настоящего в повести, автор-повествователь и герой-повествователь – две маски, которые он по очереди надевает. Книга Маршака производит впечатление открытого и прямого разговора с читателем.

В работе утверждается, что писатели синтезировали личный детский опыт и весь тот грандиозный багаж знаний о ребенке, который был накоплен ими за долгие годы творчества для детей. Детство как таковое (а не только собственно биографическое) было центром их прозаических произведений. Но Чуковский писал для детей, пытаясь выработать наиболее пригодный для этого прозаический стиль, а Маршак обобщал свои знания о детях.

Проза Маршака схожа с его поздней лирикой: классичность стиля, простота и лаконичность, тот же тематический спектр, куда как доминанта входит тема времени. Проза Чуковского напоминает его сказки, основой которых является особая драматическая, карнавальная поэтика.

В Заключении подводятся итоги предпринятого диссертационного исследования, намечаются наиболее перспективные направления при дальнейшем изучении темы. В настоящее время продолжаются научные изыскания, посвященные особенностям художественных миров детской поэзии Чуковского и Маршака, но развернутое сопоставление поэтики их детских произведений еще ждет своего исследователя. Интереснейшие перспективы предполагает работа о переводах писателей, об их взглядах на основные принципы переводческой деятельности. Обращение и Маршака, и Чуковского к жанру публицистического выступления о проблемах детской литературы делает возможным анализ их взаимовлияния и диалога в области теоретических взглядов на творчество для детей, а также выявляет особенности публицистической манеры каждого. Наконец, существуют более мелкие, но не менее увлекательные аспекты темы, например, жанр поэтического экспромта в творчестве обоих поэтов.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Ясакова М.А. Читатель – писатель – критик в детской литературе 1920-х годов: на примере литературной судьбы С.Маршака и К.Чуковского // Филологические этюды: Сб. науч. ст. молодых ученых. – Саратов: Научная книга, 2005. – Вып. 8. – Ч. I-II. С. 181-184.

2. Ясакова М.А. К.И. Чуковский и С.Я. Маршак как мифологические персонажи национальной культуры // Филологические этюды: Сб. науч. ст. молодых ученых. – Саратов: Научная книга, 2006. – Вып. 9. – Ч. I-II. С. 175-179.

3. Обухова М.А. Поэтика заглавия в автобиографических повестях К.Чуковского и С.Маршака // Малоизвестные страницы и новые концепции истории русской литературы XX века: Материалы Международной научной конференции: Москва, МГОУ, 27-28 июня 2005 г. Выпуск 3. Часть 2. Русская литература в России XX века / Редактор-составитель Л.Ф. Алексеева. – М.: Водолей Publisher, 2006. С. 107-110.

4. Обухова М.А. Особенности иллюстрирования книг для детей С. Маршака и К. Чуковского // Междисциплинарные связи при изучении литературы: Сборник научных трудов / Под ред. проф. А.А. Демченко. – Саратов: Научная книга, 2006. С. 190-194.

5. Обухова М.А. Автобиографическая повесть К. Чуковского Серебряный герб: особенности поэтики // Вестник Саратовского государственного аграрного университета. – 2006. – №5. С. 112-113. До 1 января 2007 года издание входило в перечень реферируемых изданий, рекомендованных ВАК РФ.