От первого лица (почти документальный очерк). Крепко подумай. Прежде чем попробуешь первый раз? Предостережения подросткам

Вид материала

Содержание

Прежде чем попробовать, подумай!
По российскому закону несовершеннолет-ний не имеет права употреблять спиртные напитки.
От первого лица (продолжение]. косвенные
Выдержки из писем подруге
Пора уж, прощайте...

Подобный материал:

ОТ ПЕРВОГО ЛИЦА

(ПОЧТИ ДОКУМЕНТАЛЬНЫЙ ОЧЕРК).

КРЕПКО ПОДУМАЙ. ПРЕЖДЕ ЧЕМ

ПОПРОБУЕШЬ ПЕРВЫЙ РАЗ? ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЯ ПОДРОСТКАМ

От первого лица

Я — студент университета, будущий специалист по компьютерам. Этот текст начал писать, желая поучаство- вать в проводимом в США конкурсе на тему «Молодежь против наркотиков». Потом эта тема мне понравилась, и я решил открыть в сети Интернет сайт с информацией о вреде наркотиков, с маленькими рассказами желающих рассказать об этом, с информацией поддержки близких наркоманов. Потом это вылилось в совместное написание книги.

Я считаю, что борьба против употребления наркотиков должна пойти из глубин молодежной среды. Только тогда она станет эффективной.

Выберем интересную жизнь, а не мучительную смерть!

Сразу договоримся, я пишу от первого лица. Так мне удобнее. Но то, что я напишу от первого лица, необязательно происходило именно со мной. Так или иначе, все, о чем я напишу, я знаю от своих друзей и знакомых, или прочитал в литературе. Может быть, я придал своему герою некоторые элементы своей биографии и отдельные черты своего характера. Но это — не моя история. Хотя история, произошедшая с моим героем, очень типична. Мне понятно и близко все, что с ним происходило. Все, кроме одного — Андрей (назовем его так) не должен был принимать наркотики. Все его проблемы можно и нужно было решать по-другому.

«...И я увидел самое страшное из того, что когда-либо видел... Я увидел самого себя таким, каким я стал... В ужасе я побежал прочь...» (из моего сна)».

136

«Я рос в обычной «благополучной» семье, где родители терпеть не могли друг друга. Ссоры прекратились только тогда, когда отец фактически стал жить отдельно. Сначала болела его мать — моя бабушка, и он жил у нее и ухаживал за ней. А после ее смерти он привык жить там, та квартира была недалеко от его работы. Разводиться я им не разрешил, и, как не странно, они меня послушались. Теперь, когда отец приходил к нам, мы его кормили, и они общались, как интеллигентные люди.

Я был в семье третьим, и очень поздним ребенком (мне — 17 лет, а родителям — по 60). Мои сестры давно жили отдельно, и я был «главой» этой странной семьи. Я рос довольно полным домашним ребенком, воспитанным в основном женщиной, моей матерью. В детстве писал стихи. Мама даже опубликовала их. Может быть, я в глубине души — писатель? Мой мозг и сейчас все время что-то сочиняет. Наверное, нужно все записывать. Я не был вундеркиндом, но по настоянию матери (и с ее помощью) дважды «перепрыгнул» через классы, и в 16 лет стал студентом университета по компьютерной специальности. Это — мой выбор. Компьютер я имею уже несколько лет. Я очень люблю с ним возиться.

Поступить было очень сложно, а учиться оказалось еще сложнее, и, честно говоря, — не так уж увлекательно, как я представлял. Я смертельно устал за последний год перед поступлением. Это была учеба в двух школах, на нулевом курсе университета, беспрерывные экзамены и тестирования. Я сказал матери: «Дай мне немного свободы! У других ребят была возможность «перебеситься», а у меня - не было». Мама все пыталась возражать, что мне — всего лишь 16 лет, на что я отвечал, что раз я — студент, то и свободу должен иметь, как студент.

Воздух свободы опьянил меня, и я стал пропускать занятия, сначала робко, по одному, потом — целыми неделями. Да и занятия мне не нравились. То, что мне преподавали, было очень далеко от выбранной специальности. После пропусков стало еще хуже. Трудность была

137

еще в том, что нужно было врать матери, которая очень волновалась, чтобы я не опоздал на занятия, нужно было вовремя приходить с занятий, на которых я не был. За это время я познакомился с очень интересными ребятами, которые называли себя «золотой» молодежью, красили волосы в разные цвета, оригинально одевались, «не лезли за словом в карман». С ними было легко и просто. Здесь я впервые познал секс. Я похудел за год на 35 кг, стал высоким, стройным. Здесь царили юмор, веселье. Здесь — меня любили! Мы складывали деньги в общий «котел», покупали еду и выпивку. Многие из них принимали какие-то таблетки. Денег на наркотики у них не было, и они принимали дешевые таблетки с кодеином от кашля, многие курили анашу. Со своей бронхиальной астмой я не мог курить, но таблетки попробовал. Кайфа я не помню, наверное, он пришелся на состояние сильного опьянения. Помню, как плохо мне стало дома, как меня выворачивало до зелени, как мама вызывала скорую помощь. Потом я оправдывался и говорил, что не рассчитал свои силы, чересчур много выпил на дне рождения у друга.

В конце концов мать узнала о моих пропусках занятий, стала со мной заниматься, чтобы подогнать пропущенное, но все эти занятия стали мне совсем неинтересны. Вся моя жизнь протекала от одной прогулки до другой. Здесь было то, что несло с собой удовольствия: приятное общение, секс, музыка, а главное — расслабленность и легкость, а не напряжение и чувство собственной неполноценности, когда не знаешь ответа на вопрос преподавателя. В студенческой группе я чувствовал себя неуверенно, а в группе друзей каждый из нас чувствовал себя самым красивым, самым любимым. От меня здесь никто ничего не требовал. Мне было здесь так хорошо и легко, как никогда и нигде не было раньше.

С маминой помощью я осилил сессию. Перед Новым годом после сдачи сразу двух зачетов я на голодный желудок выпил с друзьями, потом заснул в автобусе, на конечной остановке меня раздели и слегка побили. В

138

одной майке, в долг, меня на машине привезли домой. Опять была скорая помощь, анализы на наркотики. Но мне везло, ни один анализ не показал наличия посторонних веществ. Возможно, при положительном анализе на алкоголь просто не делали анализы на другие вещества. Мама что-то подозревала, «дергалась». Они с отцом даже как-то заставили меня сдать анализ мочи в лабораторию наркологического диспансера. И анализ показал наличие эфедрина, но я доказал матери, что эфедрин был в таблетках для похудания, которые прислала сестра.

Мне уже вообще не хотелось учиться, на крайний случай я требовал академический отпуск, но потом выторговал для себя больше свободы, и хотя бы один раз в неделю — ночной клуб. Там я впервые попробовал настоящий наркотик. Меня «несло» над Землей, я кружился и радовался. Но кто-то позвонил ко мне домой. Родители сказали, что сотрудник милиции видел, как я принимал наркотик. Пришлось признаться в однократном употреблении. Психолог наркологического диспансера провел тесты и успокоил моих родителей, что физического привыкания еще нет, но есть тяга к ярким впечатлениям, формируется психическая зависимость. Он посоветовал сменить круг общения.

Постепенно я уверил родителей, что этот случай — единичный, что мои друзья — хорошие ребята, и, что я имею право на личную жизнь. Опять были срывы, когда меня сильно избили, а я даже не помнил, где это было. На свое 17-летие я три ночи не ночевал дома. Я звонил матери и уговаривал ее, что у меня много друзей, и я со всеми должен отметить это. Теперь я понимаю, как тогда обидел свою маму. В эти дни я попал в квартиры, которые снимали ребята моего возраста. Я не знал, как они живут, чем зарабатывают деньги, но мне такая свободная жизнь понравилась. Я сказал родителям о своем желании жить отдельно, но они мне этого не разрешили.

Начиналась летняя сессия, а я был так далек от всей этой учебы. Мама сидела над моими конспектами, писала шпаргалки, пыталась мне что-то втолковать. С горем

139

пополам сдал зачеты, но экзамены валил один за другим. В один из вечеров после неудачной попытки сдать экзамен я опять крепко выпил с друзьями, меня опять раздели и избили. Скорая помощь, больница, диагноз — сотрясение мозга. Девочки нашей компании приходили меня посещать. Обидчика моего нашли и сдали в милицию, которая тут же захотела все переставить с ног на голову и поставить меня на учет. Пришлось маме потратиться и взять адвоката. Наконец адвокатам удалось замять дело, и мой обидчик, которому поставили в вину разбой и воровство, не был наказан, т.к. ему было тоже всего 17 лет. Моя сердобольная мама пожалела его, мы отказались от претензий. После этого родители увезли меня в Санкт-Петербург, где я гулял со своей любимой девочкой. Мне очень понравился этот город. Я с удовольствием переехал бы туда жить.

Осенью я сдал экзамены летней сессии, перешел на второй курс и все-таки уговорил родителей взять мне академический отпуск, так как у меня часто болела голова. Чувствовал я себя довольно мерзко. Они взяли с меня слово, что за этот год я освою кое-что из программирования, и сдам экзамены по немецкому и по английскому (ТОЭФЛ) языкам, которые дают право претендовать на учебу за рубежом.

Моим родителям нравилась моя девочка, и мне удавалось выпросить у отца и у матери на кафе. Но девочка должна была рано возвращаться домой, и я встречался с друзьями. Мне опять захотелось ходить в клубы. Там свободно «ходили» наркотики. Мне казалось, что от одного раза ничего не будет. Но в следующий раз казалось так же... «Я — ведь не наркоман!» — с уверенностью думал я.

«Мама, я останусь на ночь у друга. Это — хороший парень из университета. Мама, посмотри телевизор, в США родители позволяют даже 13-летним детям иногда ночевать у друзей», — мама была довольна, что от меня не пахнет спиртным, но утром я не мог открыть глаз.

«Мы всю ночь болтали, я просто устал», — но и на

140

следующий день мне было плохо, и мама никак не могла достать меня из постели.

Потом опять было сильнейшее отравление, скорая помощь, больница, процедуры по очищению крови. Говорят, что в полубессознательном состоянии я рассказывал сотруднику милиции, где в центре нашего города можно купить наркотик. Я этого не помню. Анализ показал только наличие алкоголя. Родители говорят, что я чуть-чуть не умер в этот раз. Но я опять уговорил мать: «Я просто чем-то отравился. Ведь целые полгода после сотрясения мозга со мной ничего не случалось!»

Я видел, как растут подозрения матери, я стал груб с ней. Но еще я стал хитрым и осторожным. Как-то мы ехали домой с отцом, и порошок «жег» мне карман. Я решил, что если я приду домой нормальным, то дома мама не заметит, как я «понюхаю», и лягу спать. Но мама схватила меня за руку. Я высыпал порошок на пол, но она собрала его. Анализ мочи показал наличие морфина.

Родители сразу же «ударили во все колокола». Меня повезли в клинику. Психолог обнаружил, что мною перейден критический рубеж психической зависимости, что в моих словах много лжи. Потом — к психиатру, гипноз и иглоукалывание. Потом — рекомендовали уехать на два месяца. Первые два дня мне было очень плохо, потом я обиделся: «Как они посмели посягнуть на мою свободу?!» Я устроил дома страшный скандал, разбил стекло в балконной двери, порезал руку. Впервые в жизни увидел свою мать в полном бешенстве. Она тоже разбила какой-то баллон и сказала, что сын - наркоман ей не нужен, что я буду беспрекословно выполнять рекомендации врачей.

Но тут еще меня вызвали в управление по борьбе с наркотиками. Им поступили данные из больницы, куда я попал месяц назад. В анализе все-таки были найдены наркотические вещества. Два очень представительных сотрудника с пристрастием опросили меня, и обещали «зарыть», если еще раз покажусь где-нибудь в клубе.

141

Шло время, я ходил с матерью на лечение, меня даже не звали к телефону. Я понял, в этот раз родители не отступятся. Они сказали, что я достаточно «перебесился», что соприкоснулся и с криминальным миром, и с миром наркотиков. Пора возвращаться в мир собственной жизни, тех интересов, которые будут кормить всю оставшуюся жизнь. Родители сказали, что они — стары, и им нужна моя помощь.

Прошел почти месяц. 10 сеансов гипноза и иглоукалывания кончились. Уехать мы не можем, у нас нет денег на поездку. Похоже, я буду два месяца под домашним арестом.

Месяц назад, когда родители еще ничего не знали, мне приснился сон, самый страшный сон из тех, которые помнишь после пробуждения. В ужасе я проснулся, и потому запомнил его. Я постараюсь описать его суть словами, хотя описывать словами сны — дело неблагодарное. Во сне работает подсознание. Сон полон ощущений, пространство имеет много измерений, сознание может раздваиваться. Вот если бы удалось создать подобную программу на компьютере! Вот вам и замена «кайфа» наркомана! Не нужно травиться химией. Хотя заглядывать в подсознание — тоже небезопасное дело! Но вернемся к моему сну:

«Я бегу по лестнице вверх. Хотя, может быть, лестницы и нет. Мне хорошо! Светло и радостно! Я — парю! Поднимаюсь все выше и выше! Я останавливаюсь перед дверью. Мне почему-то нужно зайти туда. Медленно-мед-ленно я тяну на себя ручку двери, и в душу постепенно закрадывается холодок. Осторожно ступаю в комнату. Там серый туман. Я ничего не вижу. И вдруг... Лицом к лицу, глаза в глаза я встречаюсь сам с собой, с тем, каким я стал.... В ужасе я бегу вниз...»

...И просыпаюсь в холодном поту. Мне никогда в жизни не было так страшно. Я понимаю — сон вещий! Даже в мое подсознание уже закрался страх того, что со мной может случиться, если я не остановлюсь. Но вечером я — опять у друзей. Остановиться сам я уже не могу...».

142

Вот и закончен мой рассказ. Даже не знаю, почему я составил свой рассказ от имени этого парня, так и не понимающего еще, как глубоко он погряз в своих «невинных» пробах наркотиков. Может быть, потому, что он - большой и добрый, умный и веселый, красивый и «заводной». У него нет еще физического привыкания. У него никогда еще не было ломки, которая может сильно напугать и заставить лечиться. У него еще есть шанс прожить нормальную жизнь.

Что одержит победу? Любовь близких, желание прожить нормальную, интересную жизнь (его интеллект — высок), или примитивное желание удовольствий, легких и простых. Он еще не перешел тот рубеж, когда удовольствия перерастают в боль, поэтому сделать выбор ему особенно сложно. Сладкое тянет к себе! Ему нужна помощь близких, помощь настоящих друзей.

Я мог бы рассказать историю другого парня, которому, исчерпав все другие возможности лечения, сделали операцию по удалению центра удовольствий. Теперь он инертен и вял, даже девушки не интересуют его. Страшно подумать, жизнь без удовольствий! Или о том парне, • у которого недавно от горя умерла совсем молодая бабушка, а родители неделями ищут его по разным притонам. А еще одному провели лечение по «стиранию памяти на наркотики» (человека вводят в кому, и потом реаниматологи «достают» его оттуда). При этом он может забыть и мать родную, и таблицу умножения. Мог бы написать о том парне, которого родители в качестве лечения от наркомании на полгода отправили в монастырь, и теперь он уже год только молится, молится и молится. Его брат как-то пришел с работы и обнаружил, что тот целый день продержал мать на коленях, заставляя молиться. Или о девушке, которая любила доводить себя до «края», и бродить по тому коридору, который ведет к Богу. Последний раз она тоже с восторгом крикнула: — «Я пошла!» Но вернуться обратно ей не удалось. А еще я мог бы рассказать о парне, который «всего лишь» иногда покуривал анашу. У него начались приступы эпилеп-

143

сии. Сначала единичные, потом — чаще и чаще. Сейчас он парализован уже второй год.

Я очень Хочу создать в сети Интернет сайт с информацией о наркотиках и поддержки для близких наркоманов, вроде так называемой «героиновой стены», коротких воспоминаний тех, у кого близкие погибли от героина. Его основная задача будет заключаться в том, чтобы обратить внимание сверстников на те удовольствия, которые может дать жизнь без наркотиков. А еще хочу написать несколько сценариев клипов. Например, клип «Sten» Eminem — это настоящее драматическое произведение!

Думаю, что нечто подобное можно создать по моим сценариям, посвященным борьбе с наркотиками. В моей голове их огромное множество. Один из них — это сон моего героя, только расширенный, и дополненный персонажами. Другой сценарий назовем: «Я пошла!» «Пошла!» — радуются родители, когда ребенок делает первые шаги. «Пошла!» — с гордостью говорят они, когда она первый раз идет в школу и т.д. и т.п. «Я пошла!» — говорит она, приняв запредельную дозу наркотика. И обратно уже возврата нет. Или клип об операциях по удалению центра удовольствий. Так это же — сценарий целого фильма! Мне почему-то вспомнился фильм «Полет над гнездом кукушки». Мороз по коже!

А теперь я хочу дать несколько предостережений и советов. Здесь четко нужно понимать, что остановить себя от употребления наркотиков человек может только на первой стадии, лучше всего тогда, когда он их и не пробовал! Потом даже такому парню, от имени которого я написал рассказ, нужна помощь близких. И никто никогда точно не может сказать, как далеко он зашел в своих пробах, удастся ли ему преодолеть тягу к полной удовольствий, легкой жизни и вернуться к нормальной жизни, требующей ежедневного труда. Некоторые подростки считают, что в жизни «все надо попробовать». Но даже однократное употребление очень опасно. Поэтому, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ПОПРОБОВАТЬ, ПОДУМАЙ!

144

Предостережения подросткам:

Наркомания относится к числу психических болез-
ней, а наркоман - к числу психически больных людей.
Желая насладиться эйфорией, ты не хочешь стать пси-
хически больным человеком, но делаешь в этом направ-
лении первый шаг.
Прежде чем угостить наркотиком, тебе предложат
портвейн — приготовленную в антисанитарных условиях
смесь спирта с сиропом, от которой у тебя будет долго
болеть голова. Старайся отказываться от употребления
спиртного. По российскому закону несовершеннолет-
ний не имеет права употреблять спиртные напитки.
Наркотики — это ловушка! Красивая приманка в
виде громкой музыки, раскованного общения, алкоголя.
Хлоп! И человек потерял свою свободу, которой всегда
так дорожат молодые, стал бесправным винтиком в
длинной цепи финансирования терроризма, или дру-
гого бизнеса, замешанного на крови.
Молекулы наркотического вещества образуют био-
комплексы, блокируют при этом белковые молекулы.
Вспомни плоды репейника, которые своими цепкими вор-
синками «мертвой хваткой» впиваются в шерсть живот
ного или в одежду человека.
Самое разрушительное действие могут вызвать после
первого приема наркотика адаптационные процессы, свя-
занные с нарушением постоянства внутренней среды орга-
низма (гомеостаза). Возникает тревога, призыв к моби-
лизации всех защитных сил организма. Стресс-реакция
может привести к шоку и к последующей гибели орга-
низма.
Для появления состояния эйфории человек должен
принять дозу наркотика, намного превышающую тера-
певтическую. Может наступить угнетение работы сердеч-
но-сосудистой, дыхательной систем. От дозы, относитель-
но безопасной для одного, у другого при наличии хрони-
ческих заболеваний может наступить внезапная смерть.

145

Биокомплексы с молекулами наркотических ве-
ществ переводят биомембрану из жидкокристаллическо-
го состояния в кристаллическое. Это похоже на кристал-
лизацию холестерина в кровеносных сосудах при атерос-
клерозе. Так ты делаешь свой первый шаг к тому, чтобы
твой юный организм cтал таким же, как у старого скле-
ротика.
При старении происходят поперечные сшивки
молекул и изменение мембран в сторону увеличения
их кристалличности. Такие же изменения происходят с
молодым организмом при наркомании. Его организм ка-
тастрофически быстро стареет.
Взаимодействие молекул наркотического вещества
с молекулами ДНК вызывает появление точечных мута-
ций. Жить можно, но никогда не знаешь, где это «аук-
нется», то ли в нарушении собственного здоровья, то ли
в нарушении здоровья потомства.

Кроме того, можно умереть от передозировки. Ча-
сто, чтобы родители ничего не заметили, подросток при-
носит наркотик домой, принимает его и ложится в по-
стель, чтобы «насладиться» эйфорией и эффектами из-
мененного сознания. Но при передозировке глубокий сон
после эйфории может закончиться комой, асфиксией,
смертью.
Кома и последующая смерть от передозировки мо-
жет произойти и тогда, когда новичок попадает в компа-
нию с теми, кто - на второй стадии болезни и для «вос-
крешения» угасающего эйфорического эффекта приме-
няет сочетательный прием двух и более наркотиков. Со-
четательный прием наркотиков для новичка может быть
смертельным, в то время как наркоманы со стажем даже
не получат от этого приема своего кайфа.
Даже при единичной пробе наркотика формирует
ся структурный след памяти. Опыт однократного упот-
ребления наркотика остается с человеком на всю жизнь
и может заявить потом о себе в условиях стресса, депрес-
сии или алкогольного опьянения.

146

При кристаллизации внутренней части биомемб-
раны клетка погибает. Продукты некроза клеток вызы-
вают аутоиммунные заболевания, похожие на СПИД.
Из-за психических расстройств наркоман стано-
вится опасным для общества.
Притупляется инстинкт самосохранения. Нарко-
маны легко попадают во всякие опасные для их жизни
ситуации, становятся легкой добычей преступников.
Понятие гомеостаза выражается в том, что орга-
низм следит за постоянством состава своих жидкостей и
за нормальной работой своих функций. Организм борет-
ся с изменениями гомеостаза. Если наркотик принимать
систематически, то постепенно гомеостаз изменится. Те-
перь уже при каждой попытке бросить потребление нар-
котика организм будет «протестовать» против этого. В
этом и заключается суть наркотической зависимости. В
эту болезнь легко войти, но выйти из нее практически
невозможно!
Если у человека уже сформировалась наркотичес-
кая зависимость, значит, его гомеостаз после длитель-
ной борьбы перестроился и «требует» постоянного при-
сутствия в организме наркотических веществ. Это по-
стоянное присутствие в организме наркотических ве-
ществ является теперь первейшей внутренней потреб-
ностью этого человека, даже более сальной, чем такие
потребности, как голод иди жажда. Эта потребность
определяет теперь все его поведенческие акты.
На основе повреждений на молекулярном уровне
формируются наркорецепторы, а в мозгу — центр наркотической зависимости.
Можно заразиться гепатитом, венерическими бо-
лезнями, ВИЧ-инфекцией и другими болезнями. Но и
без этого тяжелые аутоиммунные заболевания, имеющие
ту же природу, что и СПИД, сами возникнут в организме
из-за продуктов распада клеток.
Как только наркотик окажется в твоей руке, тебя
могут обвинить в распространении и сбыте наркотиков.
Ты вступаешь в конфликт с законом и можешь быть при-

147

влечен к уголовной ответственности. Там, где наркотики в ходу, тебе могут «сбросить» их в случае опасности для торговца. Вывод один: не ходить в те места, где предлагают наркотики. Помни: Береженого Бог бережет!

Коварство некоторых наркотиков, например, ге-
роина — в моментальной зависимости, «подсадке». Наркоманы говорят, что они уже не получают удовольствия, но не могут бросить, они боятся ломки.
Срок жизни потребителя героина, морфина — максимум 3 года. Частыми являются самоубийства, совершаемые в состоянии мучительной ломки или тяжелой депрессии.
С течением времени наркоман становится нерабо-
тоспособным.
Наркотики наносят ущерб социальным связям че-
ловека, уменьшают его сексуальность. Мужчинам гро-
зит импотенция.
Быстро происходят малообратимые расстройства
интеллекта вплоть до слабоумия.
Наркоман часто включается в преступную деятель-
ность криминальной среды.
Результат смешения наркотиков непредсказуем,
так как многие лекарственные препараты усиливают дей-
ствия друг друга. И смерть от передозировки может на-
ступить от «безобидной» дозы. Продавцы наркотиков ча-
сто для увеличения дохода подмешивают в наркотиче-
ские вещества все, что хоть как-то подходит по консис-
тенции.
Наркомания «заразительна», т.е. способна распро-
страняться подобно эпидемии и поражать широкие слои
населения, особенно молодежь.

Стараясь вовлечь молодежь в процесс потребле-
ния наркотиков, пропагандируют легализацию «легких»
наркотиков. Но общие закономерности наркомании при
употреблении «легких» наркотиков такие же, как и при
употреблении «тяжелых» наркотиков. Потом появляют-
ся тяжелейшие затяжные психозы.
При курении марихуаны допустимая доза трудно

148

контролируема, происходит ослабление контроля над собственным поведением. Готовы ли мы к массовым всплескам связанной с этим преступности?

При употреблении «легких» наркотиков наруша-
ются представления о пространстве, времени, появляет-
ся ужас перед шумом. Готовы ли мы к всплеску обуслов-
ленных этим самоубийств?
При курении анаши наблюдаются расстройства
всех психических функций организма: восприятия, мыш-
ления, сознания, деятельности, речи, и т.д. Как при та-
ких расстройствах восприятия учащихся педагоги смо-
гут проводить свои занятия?
При гашишной интоксикации повышается вну-
шаемость. Не этим ли обусловлено навязывание вопро-
сов легализации «легких» наркотиков? Наш народ про-
сто хотят «зомбировать», чтобы легче было решать по-
литические и финансовые вопросы.
Примерно половина курильщиков анаши перехо-
дит потом на употребление «тяжелых» наркотиков. То
есть, легализация «легких» наркотиков предполагает пос-
ледующее тайное употребление «тяжелых» наркотиков.
Прием наркотика — это токсикационный стресс.
Если у человека депрессия, он не улучшит свое состоя-
ние приемом наркотиков или алкоголя, потому что нельзя
стресс вылечить новой порцией стресса!
Возможно, именно Вера может спасти человека от
этой страшной беды, Вера в Бога, Вера в помощь и тер-
пение своих друзей и близких, Вера в себя. Очень важ-
но, чтобы человеку было к чему возвращаться, то есть,
чтобы работа, семья, увлечения могли бы дать равноцен-
ную замену кайфа.
«Молодость — вся жизнь! Подлинные друзья при-
обретаются в молодости. Привычки, воспитанные в мо-
лодости, сохраняются на всю жизнь. Привык к работе и работа будет доставлять радость», — это слова прекрас-
ного русского гуманиста Дмитрия Сергеевича Лихачева
из его книги «Письма о добром и прекрасном».
Защити себя и своих друзей! Твой друг, употреб-

149

ляющий наркотики, НИКОГДА не сможет прекратить это сам. Его жизнь в опасности! Ему нужна твоя помощь, и помощь его близких. Они должны все знать. Только близкие и друзья могут спасти ему жизнь!

Даже после длительного лечения и реабилитации
в мозгу у человека остается матрица памяти на все объе-
динения функциональных систем при наркомании. Те-
перь, в случае стресса или алкогольного опьянения, ког-
да идет добавление в эту матрицу нового следа, человек
на физиологическом уровне «вспоминает» все, связан
ное с наркоманией, и его организм «требует» наркотика.
Даже через несколько лет после прекращения употреб-
ления наркотиков у человека могут начаться симптомы,
напоминающие «ломку».
Отказываясь от покупки наркотиков, ты поддер-
живаешь антитеррористический бойкот тех, кто участво-
вал в финансировании террористических актов в США и
в Москве с ужасными разрушениями и с огромным ко-
личеством человеческих жертв.
Твой организм и без употребления наркотиков вы-
рабатывает внутри самого себя собственные «внутрен-
ние наркотики» — эндоморфины (эндорфины), которые тоже обладают анальгезирующим действием и, возможно, ответственны за творчество человека.
Скажи наркотикам — НЕТ! Жизнь со всеми современными технологиями даст тебе гораздо более яркие ощущения, которые не перерастут, как в случае с наркотиками, в непереносимые страдания и смерть. Наоборот, людей увлеченных и творческих ожидает долгая жизнь, полная радости и удовлетворения от творческой работы.

43. Основную роль в борьбе с эпидемией должны
играть ее движущие силы. Это — молодежь. Включай-
ся в борьбу за цивилизованную жизнь в нашей стра-
не! Не дадим процессам употребления наркотиков и
распространения наркомании в России перерасти из
эпизодического типа в культуральный!

150

ОТ ПЕРВОГО ЛИЦА (ПРОДОЛЖЕНИЕ]. КОСВЕННЫЕ

ПРИЗНАКИ УПОТРЕБЛЕНИЯ

НАРКОТИКОВ. ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЯ

РОДИТЕЛЯМ. КАК СДЕЛАТЬ

ПЕРВЫЕ АНАЛИЗЫ?

От первого лица (продолжение)

«Я уже писал о том, что хотел бы создать в сети Интернет сайт помощи тем, кто хочет расстаться с наркотиками. Я особенно хочу остановиться на помощи близким. Так же «от первого лица» я напишу выдержки из писем матери того парня, от имени которого я написал рассказ.

Подумайте сами, кто получает наибольшую психическую травму в тот момент, когда факт употребления наркотиков становится известным близким наркомана? Наркоман зачастую даже не сразу осознает это. Но для его близких это — подобно взрыву бомбы, часто это — крушение собственных жизненных планов. В короткое время им предстоит узнать много информации о наркомании и обо всем, что с ней связано. Часто они вынуждены идти на огромные материальные потери. Иногда они бывают вынуждены оставить работу и даже изменить место жительства. Ведь наркомания - не простая болезнь, где достаточно операции или амбулаторного лечения. Она связана с образом жизни и кругом общения, которые нужно срочно изменять. Поэтому так нужна консультативная помощь близким наркозависимых.

ВЫДЕРЖКИ ИЗ ПИСЕМ ПОДРУГЕ:

Весна 1985 года. «Прости, дорогая, что я так давно не писала. Ты сядь на стул, а то упадешь. Села? Я родила сына в мои-то сорок два года. Андрею уже второй годик.

151

Это — такое чудо! Такой смешной и очень спокойный. По натуре — оптимист. Просыпается и засыпает с улыбкой. Даже во сне не плачет, а смеется. Оратор. Станет и говорит, говорит c таким подъемом. Тарабарщина, но он думает, что говорит, как взрослый. Маленький такой чудачок!

Сейчас бросает на пол игрушки. Вздрогнув от грохота, бросает на пол другую игрушку, страшась и ожидая нового удара. По телевизору зазвучала музыка, и он пошел приседать и приплясывать. Вот так же танцевала я в 43-м году под аккомпанемент рвущихся бомб и ревущих самолетов... Но хватит о грустном! Трудно описать словами то состояние счастья, в котором я пребываю!»

Декабрь 1990 года. «Пишу тебе из больницы. Попали с Андреем. У него — очень сильное воспаление легких. Увязался с мужем в Москву. И вот... Чуть-чуть его не потеряли. Невозможно описать все, что я пережила за этот месяц. Сейчас, можно сказать, что мы из кризиса вышли. Поэтому и пишу. Сегодня нам в первый раз разрешили выйти из палаты, и сразу — шок. По дороге на процедуру мы проходили мимо палаты, где лежат грудные дети с ужасными уродствами. Это дети, от которых отказались родители. В палате прозрачная дверь, как раз медсестра делала им уколы, и Андрей все увидел. Молча пришел в палату, а потом стал спрашивать: - «Почему они лежат одни, без родителей, они ведь такие маленькие?» Пришлось объяснить ему, что родители отказались от них. Он долго думал, а потом спросил: — «А если бы я родился таким, вы бы тоже отказались?» Я стала обнимать его, сказала, что мы бы его никогда не бросили. Я говорила, что здесь их кормят, лечат, что у них есть все необходимое. «У них нет мамы!» — отрезал он и замолчал надолго. Потом он сказал: — «Я знаю, ты работаешь, тебе и со мной тяжело. Поэтому мы не можем никого из них забрать к себе. Но что мы можем для них сделать?» «Ты должен расти, хорошо учиться, начать зарабатывать деньги. И тогда ты сможешь помогать таким, как они», - попыталась я выйти из этой трудной ситуации.

152

«Хорошо, — ответил Андрей, — я буду стараться, и буду помнить об этих детях. Только ты никогда больше не вспоминай об этом. Мне так тяжело думать о них», — и он заплакал».

Август 1999 года. «Все-таки мы это сделали! Андрей (в свои-то 16 лет) - студент университета! Зачем нам это? Мы ведь с мужем - такие старые. Хочется, чтобы Андрей быстрее получил необходимое для жизни образование. Да и его знания математики, например, ничуть не хуже, чем у выпускников в их 17 лет. И компьютер у него уже почти 5 лет. И вообще он - очень развитый, интересный человек. Читает Булгакова, много знает из истории американского кино, хотя больше любит наши советские фильмы. Привил мне вкус молодежной музыки, и вообще многому меня научил. Общаясь с ним, сама молодею».

Январь 2000 года. «Как-то боюсь я этого високосного в квадрате года. Да и начался он для меня ужасным образом. Понимаешь, я никогда бы не подумала раньше, что переходный возраст Андрея пойдет с такими сложностями. Был спокойный домашний мальчишка, и вдруг - взрыв... Как говорят, «гормон ударил - мозги прочь». Может быть, здесь действительно играет роль то, что он вдруг попал во «взрослую» среду?

А телевидение... Сплошной секс даже средь бела дня. Вот мы в США прожили 2 месяца в гостях у дочери, так там очень пуританское телевидение. Секс — только по коммерческим каналам. Так вот Андрей то пропускает занятия, то напивается до одури (как он говорит, не рассчитал силы) на дне рождения друга. А за два дня до Нового 2000-ного года он сдал два зачета в один день. Не заходя домой (на голодный желудок), они с друзьями отправились отмечать это. Он мне позвонил и сказал, что будет дома около 10 часов вечера. Он всегда звонит, когда едет из центра города в наш микрорайон. А здесь и 11 вечера, и 12, и половина первого, час ночи... И никакого звонка... Я уже - почти мертвая. Сижу у телефона, колени прыгают, молюсь, как одержимая. И толь-

153

ко в третьем часу ночи позвонил муж из нашей второй квартиры в центре, сказал, что Андрея раздели, немного побили, но он, слава Богу, — жив. Я схватила такси, приехала туда, вызвала скорую помощь. Отвезли его в больницу скорой помощи, сделали анализы, сказали, что даже процент алкоголя у него — небольшой. Андрей же рассказал, что часов в 10 вечера он сел в автобус и, наверное, уснул. Его разбудил водитель автобуса и сказал, что больше он никуда не едет. Это была какая-то конечная остановка. Подошли трое и раздели его. В одной майке в декабре месяце он пытался попросить кого-нибудь из шоферов отвести его в долг, но все отказывали. Потом из маленького магазина, которые теперь работают по ночам, вышел хозяин и обратился к шоферу: — «Смотри, мальчишка-то замерзает! Отвези его домой, заплатят тебе, еще и спасибо скажут!» Знаешь, я верующей стала уже, думаю, что это Бог послал своего Ангела и спас Андрея! Новый 2000 год Андрей встречал с нами и никуда не рвался. Но через пару недель его опять сильно побили, причем основной удар пришелся близко от виска. Как это произошло, он не помнил».

Май 2000 года. «Нам позвонили и сказали, что видели, как в клубе Андрей попробовал наркотик, как он кружился и балагурил потом. Мне казалось, что я лечу в пропасть... Андрей сначала отрицал, но потом сознался: — «Да, было. Один раз. Больше — никогда!». Мы повели его к психологу наркологического диспансера. Какой-то тест показал, что систематического приема нет, но есть тяга к ярким впечатлениям и удовольствиям, что формируется психическая зависимость. Изолировали его от компании, но он опять попал в драку. Было разбито лицо, и он неделю ходил на занятия в темных очках. Началась сессия. 21-го июня его опять раздели, и с сотрясением мозга он попал в больницу. Я просто отупела от всех своих переживаний. Я даже думаю, что меня от инфаркта, например, спасает то, что все эти случаи следуют один за другим, как в калейдоскопе. И я не успеваю слишком вникнуть в одно, как случается что-то другое. Боже мой, когда же он немного успокоится!»

154

Февраль 2001 года. «Даже своей сестре не могу рассказать этого. Полгода мне казалось, что все нормально. Я радовалась, что вот уже год, как Андрей влюблен в одну девочку. Это — настоящая первая любовь со страданиями и слезами. Да и пьяным он уже не приходил. Но что-то было не так. Иногда он отпрашивался к другу на ночь, приходил весь обкуренный, два дня глаз не мог открыть. Заниматься перестал совершенно. Да и голова у него болела систематически. А потом позвонила девочка и опять посоветовала обратить внимание на его узкие зрачки. «У нормального человека такие зрачки не бывают». Я не поверила сначала, но стала присматриваться.

Пыталась с ним заговорить, но он стал совсем другим. Он говорил мне чудовищные вещи, что я надоела ему, что все мои разговоры (задушевные беседы о смысле жизни, которые он часто начинал сам, или обсуждения фильмов, которые тоже велись по его инициативе) как заигранная пластинка. И что я, наверное, надоедала своим студентам, так как не могу сказать им ничего нового и интересного. В него как будто бес вселился, и он хотел как можно больнее обидеть меня. После одного такого разговора я просидела в оцепенении всю ночь, мне хотелось умереть. Я вдруг поняла, что никому не нужна, и вся моя жизнь прошла зря, раз мой сын говорит мне такое.

В тот день все было не так уж плохо. Было уже совсем поздно, и я думала, что на сегодня опасность миновала. Но Андрей вдруг стал куда-то собираться. Я пыталась удержать его. Он оттолкнул меня, опять наговорил грубостей, и, обидевшись, я ушла в комнату. Входная дверь захлопнулась, ноги мои подкосились, и я упала на пол. Нет, я не упала. Я растеклась по полу, словно большая бесформенная лужа. Я лежала долго, и ни о чем не думала. Оцепененье, апатия овладели мной, Я не спала и не бодрствовала. Я была не живой и не мертвой. Возможно, постепенно я уснула бы, лежа на полу. Но в это время началась гроза. Сначала гремело вдалеке, и эти звуки как бы насильно вытаскивали меня из оцепененья, по-

155

том начался сильный ветер. Разбилась балконная дверь, посыпались стекла, но мне было все равно.

Я почувствовала, что по щеке течет слеза. «По щеке течет слеза, очень сильная гроза...» — это было первой моей мыслью за долгое время. Это были первые строки нового стихотворения. «Резкий ветер бьет в окно, а в душе лишь боль. Темно». Проклятый мозг! Он рифмовал даже без малейших моих усилий! Это было всегда, мне снились сны в стихах. Я даже записывала иногда, когда, проснувшись, еще что-то помнила. «Ладно, - подумала я, — сделаю свой последний сонет. Что там получилось из первых букв каждой строчки? Вышло слово «пора». Я захотела оставить сыну такой сонет, чтобы он понял тогда, когда меня уже не будет, что я любила его. Что заботами о нем заполнена вся моя жизнь. Значит, так, из первых букв каждой строки составим фразу «Пора уж... Прощайте...». Я поднялась с пола, села к столу и стала записывать сонет. Так в эту ночь родились стихи «Пора уж... Прощайте...».

Пора уж, прощайте...

По щеке течет слеза. Очень сильная гроза. Резкий ветер рвет окно. А в душе лишь боль... Темно...

Умирать, так умирать- Жаль, нельзя с собой забрать

Праздник жизни. Коридор... Разве плохо? Свет, простор... О! Всевышний! Боже мой! Щедрою своей рукой Ад отвел. Я — налегке. И сиянье вдалеке... Только свет, любовь ведет. Ею полон мой полет.

156

На следующий день я взяла себя в руки. Я видела и эту покачивающуюся походку, и эти узкие зрачки. Но для того чтобы «ударить во все колокола» и начать лечение, нужны были анализы. И однажды я схватила его за руку, в которой он прятал наркотик, собираясь его нюхать. А утром я сдала его анализ мочи, который показал наличие морфина.

Что было потом, страшно сказать. Я потеряла ориентиры, как будто застряла где-то между пространствами. Я не могла поверить, что это произошло со мной и с моим любимым сыном. Я вдруг вспомнила о тех детях со страшными уродствами, которых мы видели когда-то в больнице. Я любила бы его и таким, но он родился здоровым и красивым.

Может быть, Бог посылает нам теперь испытание за все это счастье, которое длилось 16 лет, за то, что мы забыли о страданиях других людей? И, поняв это, легче найти путь к действию. Я пообещала Богу, если мне удастся «вытащить» Андрея, я постараюсь помогать другим. Я металась, звонила. И самую ценную информацию получила от нашего друга, который уже прошел со своим сыном семь кругов ада и теперь надеется только на операцию по удалению центра удовольствия. Он мне сказал, что спасти своего сына я смогу только сама, что я теперь — СОЗАВИСИМА, что каждая моя минута только для него. Полная изоляция на первые 2—3 месяца, отказ от прежнего общения, формирование новых удовольствий из нормальных человеческих обязанностей, занятие спортом. «С ним можно не общаться месяца два. Это — бесполезно. Только тогда, когда он сумеет выдержать месяца два, три, ты снова увидишь своего мальчика, своего сына». Кстати, изменение отношения к близким — хороший индикатор выздоровления. Удастся ли переломить ситуацию в один раз, или со мной произойдет то же, что и с моим другом, я не знаю. Но появилась хотя бы какая-то определенность и какая-то надежда, хотя наш друг все время предостерегает меня: — «Не расслабляйся! Не верь ни одному его слову!»

157

Апрель 2001 года. «Вот и на исходе эти два месяца. Я успокоилась, Андрей стал прежним. С увлечением занимается программированием в сети Интернет, занимаемся английским, немецким языками. Все идет по плану. Но ему надоело дома. Стали отпускать самого, но как-то очень тревожно. Приходит веселенький. Не пойму, то ли выпил пива, хотя ему и этого нельзя, то ли опять... Не выдержала, и в ночь под пасху мы повели его на анализ. Ничего не обнаружили, а он - обиделся. Но что-то все равно не так, я чувствую это сердцем. Опять угасает интерес к делам. Уходит из дома на пару часов, а приходит домой часов через восемь. Опять стали звонить друзья.

В один из таких выходов он позвонил домой в восемь вечера, сказал, что встретил каких-то ребят из Краснодара. Им негде ночевать, и он хочет, чтобы к нам с ночевкой пришли две девочки и парень. Я стала возражать, но потом подумала и согласилась. Стала готовить им еду. Но они не шли и не звонили. Мы с мужем не знали уже, что и думать. Думали о том, что они могли попасть в аварию... В 13 часов следующего дня Андрей позвонил, сказал, что он — у девочки, что хочет еще остаться. Я потребовала, чтобы он приехал. С этого дня все быстро стало меняться в худшую сторону. Он сказал мне, что эти ребята ходят туда, куда захотят. И в Ростов приехали, не очень-то спрашивались родителей. А мы его опекаем. Пришел выпивши, и я обнаружила, что у него нет часов, с которыми он уходил из дому. Нет и тех, которые накануне прислала ему наша старшая дочь. Он признался, что продал их, чтобы покушать в кафе. Это была очень неприятная история».

Май 2001 г. «60-ти летний юбилей мужа мы отметили 3-го мая в квартире мужа. Были родственники и друзья. А на следующий день Андрей опять гулял весь день. Я не возражала, были праздники. Он пришел в 22 часа, разделся, покушал. Был прекрасный весенний день, приподнятое "настроение. А потом я зашла в его комнату, и увидела, что он опять одет, а на кровати лежит туго набитый рюкзак, в котором были собраны все его белье и

158

некоторые вещи. Я испугалась. Я решила, что под влиянием этих ребят из Краснодара он хочет куда-нибудь уехать. Хотела позвонить мужу, но Андрей не давал мне сделать это. Он сказал, что выйдет через окно, через балкон (это у нас-то на 5-том этаже!). Наконец-то пришел муж, и я свалилась почти замертво. Они разговаривали, но муж не смог уговорить его, и в 2 часа ночи проводил в какую-то квартиру, где ему открыли дверь и впустили. Муж сказал, что теперь он будет жить у него. По-моему, он даже обрадовался этому, хотя в его квартире идет капитальный ремонт, она вся завалена строительным и другим хламом, нет отопления. Я была выжата, как лимон, и раздавлена всем, что сказал мне мой любимый сын. Мне уже было все равно. Муж уехал на 8 дней в командировку, оставив сына одного в квартире.

Но через день я спохватилась, что не могу так просто подарить сына каким-нибудь подонкам, продавцам наркотиков. Я знала, что сейчас он не пойдет домой. Я пришла и сказала ему, что ничего особенного не произошло, что наша ситуация стара, как мир, когда сын взрослеет, а мать пытается удержать его рядом. Я сказала, что по-прежнему люблю его, поцеловала его, в шутку сделала мизинчиками «Мирись — мирись, а больше не дерись», хотя мы и не ссорились вовсе. Посмотрев внимательно, я увидела, что выпито все спиртное, которое муж собрал для празднования своего юбилея на работе. Последнюю бутылку коньяка я унесла с собой.

А через день стали звонить соседи мужа. Они говорили, что в той квартире собираются по 15 подростков. Все курят. Соседи боялись, что сожгут дом (дом — очень старый, деревянный). Пришлось мне идти и разбираться. Мне долго не открывали, а потом я увидела, что его «друзья», как тараканы, убегают черным ходом. С Андреем осталась только одна девушка, как потом выяснилось, медалистка и выпускница университета. Я поняла, что это — его новая девушка, и обрадовалась этому.

Она сказала, что они с Андреем не хотят такой большой компании. Я пригласила ее к нам. Но они поехали

159

к ней. В один из дней они ездили с ней на ночной пикник. Я как-то успокоилась, ведь человек не может жить все время в состоянии напряжения. Теперь Андрей приезжал домой, работал за компьютером. 21-го мая он решил сменить все программное обеспечение компьютера на новое. Он сделал половину работы, как позвонила его девушка. Он оделся в пять минут и ушел к ней на встречу.

Говорят, что люди чувствуют боль близких. Я ничего не почувствовала.

В половине девятого позвонила девушка Андрея. Она все говорила мне, чтобы я не волновалась. «Андрей в БСМП-2, он без сознания, — говорила она, — но Вы не волнуйтесь! С ним все будет в порядке!» У меня останавливалось сердце. Я была уверена, что мне врут, и Андрей уже умер.

Но к телефону подошел врач и сказал, что все самое страшное позади, что моего сына привезла к ним вовремя, и его состояние — стабильно. А дальше я не помню, как собиралась, как заняла у соседей деньги, поймала частную машину. У входа меня встретил какой-то парень. Мы бежали в отделение, а он рассказывал мне, как у Андрея еще днем сильно заболела голова, затылок. Они купили и дали Андрею какие-то лекарства (а их нельзя было давать из-за бронхиальной астмы). Как потом Андрей потерял сознание, почернел, у него запал язык, и начались судороги. Девушка делала ему искусственное дыхание, и вызвала скорую помощь. Врач сказал, что Андрей в коме. В больнице их не хотели принимать: — «Наркоман! Везите его в реанимацию сами!»

«Вот они, странности ощущения счастья, - думала я потом, когда уже стало ясно, что Андрей остался жив, — Мой сын без сознания лежит в палате реанимации, а я безумно счастлива потому, что он — жив!» Анализ показал передозировку анаши. Девушка сказала, что она опоздала на встречу, и он где-то покурил с парнями. Мне показалось, что это не правда. Да и моя дочь сказала, что днем Андрей был с друзьями в той квартире. Там было накурено. Пахло марихуаной.

160

Муж тоже приехал в больницу сразу же, и мы сидели с ним, как малые дети, несчастные и счастливые одновременно, растерянные, и непонимающие, за что и почему все это случилось с нами. Через два дня Андрея выписали. Но дома ему опять стало плохо. Головные боли до рвоты, повысилось давление. Врач скорой помощи поставил диагноз — гипертонический криз. Невропатолог обнаружила у него спазматическое сужение сосудов. «У тебя сосуды сорокалетнего мужчины», — сказала окулист.

«Бог дал тебе еще один шанс, — сказала я сыну, и мне показалось, что он испуган. Я прочитала ему статью из Большой медицинской энциклопедии о том, что даже после однократного употребления наркотиков остается в мозгу человека след на всю жизнь. Вроде он понял. Стал заниматься английским. Нам многократно звонили из милиции, хотели с ним побеседовать. Ждали его выздоровления. Там уже по нескольку раз переговорили с его друзьями. Папа делал ему уколы.

Но даже в такой ситуации 8-го июня он снова сначала позвонил мне после занятий английским, что будет очень поздно, потом в первом часу ночи зашел к отцу, сказал, что внизу его ждет девушка, и убежал, несмотря на протесты отца. В половине восьмого следующего дня позвонил отцу, что их ночью выгнали на улицу, где его друзей сильно избили, а его раздели. Отобрали довольно дорогую куртку, предложили придти выкупить ее к стадиону «Динамо». Сказали, если еще раз встретят, то убьют. Муж ходил, но никого там не застал. Анализ мочи показал наличие морфина.

Я уже не знаю, может ли быть в этой истории счастливый конец. У меня уже нет того оптимизма, который был месяц назад. Я — в полном отчаянии... Я просто не знаю, что делать...»

Конец июля 2001 г. «Спасибо, что ты меня поддерживаешь. Мне все кажется, что мы выберемся из этого омута, и я не хочу говорить даже сестре.

У меня за 33 года работы с ребятами, которые приходят на первый курс из разных школ, выработался стиль

161

работы с привлечением положительных эмоций. Это — целая методика индивидуальных заданий. Мои объяснения они должны слушать внимательно, так как знают, что последует задание, разное для всех. Я записываю на доске одно задание, в которое хитро включены три различных цифры, сделанные из номера, под которым стоит фамилия каждого в журнале. Они начинают работать. Я хожу по аудитории, объясняю, спрашиваю. Те, кто закончил свое задание, получают свою «пятерку» и начинают мне помогать. Они тоже ходят по аудитории, объясняют, иногда просят меня помочь. Я никого не ругаю, я только хвалю. Даже тем, кто не успел сделать все до конца занятий, я говорю: «Ну что ж, молодец, ты многое понял. А вот с этим надо еще разобраться. Позанимайся с ребятами, потом приди ко мне на консультацию». Я знаю преподавателей, которые все обучение проводят с привлечением отрицательных эмоций. Это - сплошной крик, угрозы, двойки, ответное хамство. Они тоже достигают каких-то результатов, но я так работать не могу.

Может быть, я была слишком демократична с Андреем? Но это время я еще раз четко поняла, что нельзя становиться на тот уровень общения, который присущ наркоманам в состоянии наркотического опьянения. Каждый их поступок «проверяется» новым гомеостазом, который требует постоянного приема наркотика. Прием наркотика для них, это как для нас — голод, или жажда. «Вытащить» из этого состояния любого из них можно только любовью.

За это время я прочитала практически 30 томов медицинской энциклопедии, массу книг, журналов. Я привлекла весь свой научный потенциал, я водила Андрея к лучшим психиатрам-наркологам нашего города, и просила самых глубоких объяснений. Я записывала, записывала и записывала. Потом — засела за компьютер, «перекопала» весь Интернет. Я написала целую книгу, по которой любая другая мать сможет разобраться в том, на какой стадии болезни находится ее ребенок, и какое лечение лучше избрать. А, если ребенок мал, и еще не

162

пробовал наркотики, родители будут знать, как следить за ним, чтобы не пропустить первый прием наркотика. Я поняла, пока я не разберусь сама, лечение будет неэффективно. Да и сыну я не смогу все объяснить. Теперь — другое дело. Да это и не сложно. А главное — от этого никуда не денешься. Хочешь, чтобы твой ребенок остался жив, свернешь горы.

Я не хвастаюсь, но теперь я знаю некоторые вещи о наркомании, которых не знает никто в мире, ибо я нашла им объяснение на основе результатов моей научной работы. Раньше мне приходили письма из Индии, из Германии, из США и из других стран мира с просьбами прислать свои материалы по межмолекулярным взаимодействиям и с предложениями сотрудничества. А я все забросила, не стала защищать докторскую диссертацию, а вместо этого родила Андрея. Но вот оно все и пригодилось.

В чем же я разобралась? Во-первых, слава Богу, Андрей не перешел на вторую Стадию болезни. Он пробовал разные наркотики, нанес ужасный вред своему организму, но не приобрел физической зависимости. У него не было ни одной ломки. Я имею в виду эти страшные болевые эффекты. Его самая большая беда — это психологическое привыкание, стиль жизни, окружение. За последние полгода дважды его анализы показывали наличие наркотика, хотя всего мы сдали анализы около десяти раз. Один прием наркотика едва не стоил ему жизни именно потому, что этому предшествовал трехмесячный «чистый» период. Конечно, ничего хорошего нет в том, что мой сын ни с того ни с сего вдруг может попробовать наркотик. Но все-таки это не система. И это вселяет надежду.

Андрей стал прежним. Сам заговаривает со мной на разные темы. Как прежде все любит обсуждать. Перед уходом три раза целует меня в щеку. Причем, это не так, что я стою у дверей и жду его поцелуев. Нет, сам находит меня у компьютера, говорит: «Извини, чуть-чуть не забыл».

163

Я проанализировала, с чем были связаны два его последних приема наркотика. Каждый раз он сначала выпивал. И я думаю, что это — очень важная уловка распространителей наркотиков. Дать человеку выпить, расслабиться. И психолог-психиатр, у которого Андрей в июле прошел 10 сеансов интенсивной психотерапии с применением методов глубокого расслабления и внушения, тоже говорит, что нельзя в течение года употреблять спиртные напитки. И вообще, любому человеку, употреблявшему ранее наркотики, нельзя пить во время лечения, реабилитации. То есть фактически, несколько лет нельзя пить даже пива. Ибо наркотики, алкоголь имеют одну природу действия. Андрей тоже все-таки иногда (очень редко), но выпивает пиво. Эта проклятая реклама на телевидении. Она все-таки делает свое дело. Но разговариваем, договариваемся, что пока нельзя.

Но каждый раз, когда я не могу разобраться в его состоянии, я несу в лабораторию на анализ его мочу. «Дорого, — говорю я Андрею, — мне обходится каждая банка твоего пива. Ты платишь за банку пива десять рублей, а я за анализ твоей мочи — 155». Я предпочитаю анализ мочи всем этим тестам. Каждая тестовая полоска делает анализ на какой-нибудь один наркотик, а стоит она около двухсот рублей. Чтобы самому сделать в домашних условиях, этих полосок нужно набрать на тысячу рублей. Меня предупредили, что несведущий человек может их легко испортить. А в лаборатории проверяют на наличие всевозможных наркотических веществ. Я думаю, что тестирование на определенные наркотики хорошо проводить, как это планируют в Москве, в школах, в институтах и т.д.

Я рада, что у Андрея сейчас - очень хорошая девочка, чем-то похожа на мою старшую дочь. Умненькая, интенсивная, симпатичная. Я сказала Андрею, что пора от беспорядочности встреч перейти к серьезным длительным отношениям. И все равно страх остался. «Ты думаешь, мне не предлагают наркотики на каждом шагу? Но я же отказываюсь», - сказал как-то Андрей. Он решил,

164

что так он меня успокоил. Да что ж это за жизнь? Что ж это за страна, где на каждом шагу твоему ребенку предлагают наркотики?

Но будем надеяться на лучшее. Мне выжить и не сломаться помогла моя книга. И я очень хочу донести свой опыт до других матерей. И это не только желание поделиться опытом. Это — желание помочь. Ты помнишь, я писала тебе, как в одну из этих страшных ночей я молилась Богу, и обещала ему, что если Андрей останется жив, я начну помогать другим. И тем, кого еще не коснулась эта беда, и тем, кто сейчас в полном отчаянии. Книга моя построена так, что преподаватели любого предмета могут взять там какие-то основные идеи, нарастить их своими знаниями и своим пониманием всего этого, и, начиная с младших классов, проводить разъяснительную работу. Знаешь, в написании книги помогло все. И то, что я закончила физико-математическое отделение университета, полу-чив специализацию спектроскописта. И то, что увлеклась новым тогда направлением исследования жидких кристаллов, где для моей диссертационной работы мне пришлось освоить биохимию органических веществ, разобраться в специфике межмолекулярных взаимо-действий в биологических структурах и их изменениях при нагревании. Пригодилось и то, что я всю жизнь пишу стихи и прозу. Пригодилась «легкая» рука.

Ладно, постучим по дереву. Радоваться пока нечему. Поживем, увидим. Я уже привыкла понижать свой эмоциональный уровень, потому что очень больно, когда падаешь с большой высоты...»

Декабрь 2002 г. «С Новым годом, дорогая! С новым счастьем! Не писала тебе почти полтора года. Столько воды утекло с тех пор, как будто несколько жизней прожито. Кручусь, ввязываюсь в какие-то «авантюры». Не буду писать много. Просто скажу, стабилизировалось все. Хотя мне горы пришлось свернуть...»

165

Горбатенко Л.С. Родителям и педагогам: все о наркомании: эффект. программы профилактики, сценарии и мат. для классных занятий / Л.С. Горбатенко. – Ростов-на-Дону: Феникс, 2003. – 348 с.

Blog

От первого лица (почти документальный очерк). Крепко подумай. Прежде чем попробуешь первый раз? Предостережения подросткам

Содержание