Geum.ru

Максим Говоров

Вид материалаРассказ

Содержание


Егор Летов.
Подобный материал:

Максим Говоров

ДВА РАССКАЗА



Посвящается Янке, моей сестренке по писательскому цеху.

ПАПА УМЕР


На полу лежит папаша,

Весь от крови розовый —

Это с ним сынок играет

В Павлика Морозова.

Из народного творчества.


Пётр Алексеевич умер на редкость нелепой смертью. Он поскользнулся на линолеуме и упал, ударившись при этом головой об угол табуретки. Удар пришёлся в висок, и смерть была мгновенной.

Сын Петра Алексеевича, четырёхлетний Денис, в это время сидел на горшке в своей комнате. Услышав удар, он вскочил и, как был, побежал на кухню.

Увиденное настолько поразило малыша, что он застыл с открытым ртом. Папа лежал на полу, закрыв глаза. Одна рука покоилась на груди, другая откинулась в сторону. Его лицо медленно приобретало цвет перезревшей сливы, а углубление на виске медленно наполнялось кровью.

С минуту Денис смотрел на папу. Тот не шевелился, и мальчик нахмурился. Однажды папа лежал на диване, и от него противно пахло водкой. И вдруг он встал, взял ремень и начал бить Дениса. Воспоминание об этом заставило мальчика отступить. Он сделал пару шагов, но запутался в собственных ногах (штанишки всё ещё были спущены и болтались внизу), и упал — почти с таким же грохотом, как папа.

Некоторое время Денис лежал рядом с папой. Потом ему послышался шорох. Мальчик подумал, что папа поднялся и подкрадывается к нему с ремнём…

Денис проворно вскочил на ноги и наспех натянул шортики. Только после этого он отважился обернуться и взглянуть на папу.

Папа лежал в той же позе. Дениса удивило, что папа заснул прямо на кухне, да ещё и на полу. Сколько он помнил, такого не случалось никогда.

Он подошёл к отцу, потряс его за плечо:

— Папа! Вставай!

Ни звука. Только рука соскользнула с груди и ударилась об пол, словно папа спрашивал позволения войти. Денис засмеялся. Может, папа и не спит вовсе, а просто притворяется? Или даже играет с ним?

Малыш наклонился и попробовал открыть папин глаз. Веко поднялось, но тут же опустилось на место. Денис попытался приподнять голову отца, но не удержал, и голова глухо стукнулась об пол.

Денис в ужасе выбежал из комнаты, боясь, что сейчас раздастся крик: «А ну иди сюда, маленький урод! Иди сюда и получи своё, как мужчина!»

Папа не закричал, и Денис, осмелев, вернулся на кухню. Папа лежал так, как Денис его оставил. Он не шевелился, не открывал глаз и, кажется, даже не дышал.

Мальчик нахмурился. То, что папа заснул на полу — это странно, но по крайней мере понятно. А вот почему он не дышит?

«А может, он… ну, это… умер?» — внезапно пришло в голову Денису. Он снова наклонился к отцу, прикоснулся к его щеке. Изо рта у отца вытекла тонкая струйка слюны и испачкала Денису руку.

— Ах, так? — рассердился Денис. — Вот тебе! — и он пнул отца в живот, затем вытер мокрую руку о шортики.

Папа не отреагировал даже на пинок, и малыш понял, что его догадка верна. Но этого ему показалось мало, и он решил устроить ещё одну проверку. Он взял со стола нож, которым обычно резали хлеб, присел на корточки рядом с папой и осторожно провёл лезвием по его руке. На руке появилась ранка, из которой ничего не вытекло. Осмелев, Денис провёл ножом по папиному горлу, нажимая на рукоятку изо всех сил. На этот раз из-под ножа потекла какая-то жидкость, похожая на воду, но со скверным запахом. Рассердившись, Денис трижды ткнул ножом отцу в глаз:

— Вот, вот тебе, вот!

И в этот момент щёлкнул ключ в замке. Денис понял, что это вернулась мама. Он встал и бросился в прихожую с жизнерадостным криком:

— Папа умер!!!

ИССЛЕДОВАТЕЛИ



В руках ребенка сверкает нож…

Егор Летов.


Шестилетняя Вика была хорошенькой девочкой. Именно была. По крайней мере, до тех пор, пока ей не отрезали голову.

Этот гнусный поступок совершили двое мальчиков, живущих по соседству. Их звали Саша и Паша.

Но им самим этот поступок вовсе не казался гнусным. И они не были маленькими злодеями. Им хотелось стать докторами, как папа. А их папа был особым доктором. Это слово они произносили с гордостью: патологоанатом.

Саше было восемь лет, и в его голове всегда рождались потрясающие, с точки зрения Паши, идеи. Именно Саша предложил узнать, как устроен голубь. Он нашел мертвого голубя и поделился с братишкой мыслью, что неплохо было бы его вскрыть, для чего необходимо попросить у папы скальпель.

— Не даст, — сказал Паша. — А как же!

— Еще как даст! — возразил Саша. — Это уж точно.

Он не ошибся. Папа действительно дал им скальпель и еще кое-какие инструменты. Даже показал, как ими пользоваться, и разрешил проводить исследование в гараже.

Братьям понравилось делать вскрытия. Позже они вскрыли найденного на улице котенка, а еще через некоторое время куда-то пропал соседский щенок, Рыжик. На вопрос, куда он мог деться, маленькие исследователи только пожали плечами. И никто не знал, что весь вечер Саша и Паша ползали по гаражу, отыскивая малейшие клочки рыжей шерсти.

Проблема была в том, что Рыжик был еще жив, и умирать не собирался. А братьям очень хотелось узнать, как устроены собачки.

Впрочем, многие вскрытия братья и не думали скрывать. Наоборот, они знакомили папу с результатами своих исследований.

— Молодцы, — каждый раз говорил папа, — настоящие исследователи! Быть вам патологоанатомами.

И Паша соглашался:

— Будем, а как же!

А Саша добавлял:

— Это уж точно.

Не раз и не два за их исследованиями наблюдала Вика. Кроме Саши и Паши, только она знала, что случилось с Рыжиком и несколькими соседскими кошками. Может, Вике и не нравилось смотреть на кровь, но она еще ни разу не выдала братьев.

А тем временем в голове Саши зрела новая идея…


— Нет, — сказал Паша. — Она не согласится.

— Ну и пусть, — стоял на своем Саша. — А мы ее все равно исследуем.

И Паша, как всегда, вскоре согласился.

Через несколько минут послышались шаги, и Вика вошла в гараж. Паша заговорил с ней о какой-то ерунде, а Саша, воспользовавшись моментом, ткнул острым скальпелем ей в горло. Вика упала, не успев даже понять, что произошло.

Братья давно привыкли к виду крови. Но сегодня их била дрожь: как же, впервые в жизни они вскрывали человека!

— Давай положим ее на стол, — сказал Саша и взял Вику за ноги. Паша подхватил девочку за плечи, но не удержал.

— Пашка, блин! — крикнул Саша. — Ничего сделать не можешь! Да еще измазался весь…

Паша действительно перемазался в крови, которая все еще текла из Викиной шеи.

Через полчаса братья кое-как водворили девочку на стол, раздели и приступили к исследованию.


Первым делом они решили отрезать голову.

Скальпель был острым — папа наточил его только вчера, поэтому лезвие вошло в тело очень легко. Саша разрезал щитовидную железу, трахею, голосовые связки и пищевод. Позвоночник разрезать не удалось, поэтому работа временно приостановилась.

— Принести пилу? — спросил Паша.

Саша с минуту подумал и ответил:

— Не надо.

Он вставил лезвия скальпеля между позвонками, надавил. Покачал скальпель из стороны в сторону. Резать упругие хрящи было приятно.

— А это что? — спросил Паша, увидев, что внутри позвоночника есть какая-то тонкая красная колбаска.

— Эх ты! Это спинной мозг, — наставительно сказал Саша.

Вскоре голова была отделена от тела.

— Теперь, — сказал Саша, — посмотрим, как устроены мозги.

Он срезал кожу со лба. Обнажилась кость. Саша скомандовал:

— Трепан!

Паша вложил ему в руку маленький коловорот. Саша попробовал просверлить в черепе дырку. Это ему удалось не сразу: человеческий череп оказался на удивление крепким. Крепче черепа любой кошки или собаки.

Однако, как всем известно, терпение и труд все перетрут. Через пару часов братья сняли верхнюю часть черепа.

— Ух ты! — восхищенно сказал Паша. — Как много извилин!

— Конечно! — важно изрек Саша. — Ведь это же человек. Папа говорил: чем больше извилин, тем больше разума.


С минуту мальчики стояли над телом, решая, что же им делать дальше. Но тут послышался голос матери:

— Паша, Саша! Идите обедать!

Братья улыбнулись друг другу и побежали мыть руки. Это ничего, что их прервали — теперь Вика никуда не убежит. Так что после обеда они продолжат свои исследования. А когда папа придет с работы, они познакомят его с результатом. Познакомят, а как же. Заодно и спросят, что непонятно.

Это уж точно.