Институциональные механизмы регулирования банковских рисков в переходной экономике россии

Вид материала

Автореферат

Содержание Основное содержание работы Глава I «Институциональные механизмы регулирования банковских рисков: теоретические основания и зарубежный опыт» Глава II «Анализ взаимосвязи эффективности и рисков банковской системы в переходной экономике (на примере России)» Уровень достаточности капитала Публикации автора по теме диссертации

Подобный материал:

• Примерная тематика рефератов по курсу «Институциональная экономика», 12.8kb.
• Примерная тематика рефератов по курсу «Институциональная экономика» на 2011-2012 учебный, 13.3kb.
• Институциональные риски в переходной экономике России и пути их снижения в аграрной, 336.15kb.
• Институциональные механизмы регулирования отношений работника и работодателя, 671.21kb.
• Главный специалист Отдела оценки рисков Обязанности сотрудника, 19.09kb.
• Регулирование естественных монополий в России, 36.62kb.
• Программа дисциплины: "Прикладная микроэкономика (неформальная деловая активность, 176.08kb.
• Тематика курсовых работ по дисциплине «Институциональная экономика», 93.15kb.
• Тематика курсовых работ по экономической теории «Утверждаю», 267.52kb.
• Практикум теория антикризисного управления москва 2008, 167.08kb.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении дано обоснование актуальности и анализ степени разработанности темы диссертационной работы, сформулированы цель и задачи исследования, определены научная новизна и прикладная значимость работы, приведены сведения об апробации результатов диссертации.

Глава I «Институциональные механизмы регулирования банковских рисков: теоретические основания и зарубежный опыт» представляет собой систематизированный анализ теории и практики регулирования рисков банковской деятельности за рубежом. В ней вводятся понятие риска как измеримой в вероятностном смысле возможности получения убытков или недополучения прибыли, рассматривается стандартная классификация рисков финансового посредничества, а также основные способы управления ими.

Институциональное направление в современной экономической теории рассматривает институты как самостоятельный и значимый фактор экономического развития. Институты играют важную и всевозрастающую роль как в экономике в целом, так и в развитии банковских системы, при этом их влияние особенно велико в странах с переходной экономикой. Существование институтов в экономике объясняется различными несовершенствами рынков, в частности, наличием транзакционных издержек. Эта же причина обусловливает и существование финансовых посредников, в частности, банков, которые необходимы для трансформации финансовых ресурсов по объемам, срокам и уровню риска. Согласно современным теориям, банки возникают из-за асимметрии информации об условиях и рисках исполнения контрактов, которые заключают между собой участники финансовых рынков. Формами этой асимметрии признаются такие явления, как «неблагоприятный отбор», «моральный риск» и издержки контроля за состоянием заемщиков. Как и при анализе природы финансового посредничества, основная сложность анализа регулирования рисков банковской деятельности со стороны государства заключается в том, что обоснование его необходимости возможно только при допущении о несовершенстве финансовых рынков. Поскольку в литературе не достигнуто согласия относительно того, какие именно несовершенства являются самыми значимыми, существует множество различных моделей, которые различаются также и по рассматриваемым механизмам регулирования. Ведущие зарубежные ученые признают проблематичность оценки степени общности этих разнородных моделей и их интеграции в прикладные микроэкономические модели банковской деятельности.

Необходимость контроля за риском банков со стороны государства обусловлена как негативным влиянием банковских кризисов на экономику и социальную стабильность, так и самой спецификой банковских услуг, связанных с моральным риском. Моральный риск заключается в стремлении владельцев и/или управляющих банков проводить операции с высокой ожидаемой доходностью, перекладывая присущий им риск на кредиторов (в том числе вкладчиков), страховщика или государство, и возникает, в частности, при ограниченной ответственности владельцев по обязательствам банков. Проведенный в диссертации анализ теории и практики регулирования рисков банковской деятельности в развитых странах позволил выделить четыре основных механизма, сдерживающих владельцев и управляющих банков в их стремлении к принятию высокого риска: 1) рыночная дисциплина (контроль за деятельностью банков со стороны незастрахованных кредиторов, в особенности, вкладчиков); 2) наличие у банка высокой «стоимости лицензии» (отражающей безвозвратные потери владельцев банка в связи с упущенной выгодой в случае его банкротства); 3) конфликт интересов между владельцами и управляющими банками (связанный с желанием последних сохранить профессиональную репутацию и выгоды от занимаемой должности); 4) экзогенное (государственное) регулирование банковской деятельности.

Первые три из них автор относит к эндогенным неинституциональным механизмам ограничения морального риска в банковском секторе, при этом их действие может усиливаться или ослабляться введением институтов. Любые инструменты регулирования по определению предполагают их институционализацию на макроуровне (уровне высших органов законодательной власти) или мезоуровне (уровне надзорных органов и саморегулируемых организаций). Автором предложена иерархическая классификация механизмов регулирования банковских рисков по трем уровням их институционализации.

На макроуровне институты создаются и вводятся в действие высшими органами государственной власти в форме законов, определяющих фундаментальные принципы построения банковской системы и универсальные механизмы государственного регулирования банковских рисков. К ним относятся: 1) ограничения на состав банковских портфелей (например, разграничение операций коммерческих и инвестиционных банков, нормы обязательного резервирования и др.); 2) обязательное страхование вкладов населения и депозитов организаций в коммерческих банках; 3) объем имущественной ответственности владельцев банков по банковским обязательствам; 4) ограничения на вход новых участников в банковский сектор (например, минимальный размер уставного капитала для вновь создаваемых банков), расширение, слияния и поглощения банков; 5) порядок банкротства и ликвидации банков; 6) ограничения на максимальный размер депозитных ставок и комиссионных вознаграждений.

На мезоуровне (уровне банковской системы) основными институтами регулирования банковских рисков являются нормативные акты органов банковского надзора, а также стандарты и нормы, выработанные и добровольно принятые самими участниками отрасли (обычно в рамках саморегулируемых организаций). К ним можно отнести: 7) требования к составу банковского капитала и нормативы его достаточности; 8) прочие нормативы (например, ликвидности, концентрации кредитных рисков); 9) пруденциальный надзор за соблюдением обязательных нормативов и требований, верификация банковских моделей оценки риска и т. д.; 10) требования к раскрытию информации о финансовом состоянии и риске банков; 11) общепринятые меры количественной оценки банковских рисков, методы их расчета и/или нормативные требования к используемым в банках методикам; 12) стандарты организации и деятельности служб внутреннего контроля и управления рисками в банках.

На микроуровне (уровне отдельного банка) используются собственные, внутренние механизмы управления рисками. Эти механизмы могут являться неформальными институтами – общепринятыми в отрасли методами и инструментами оценки и контроля за рисками, конкретная форма реализации которых определяется самими банками в их внутренних документах.

На практике перечисленные механизмы могут применяться в различных комбинациях и с разной эффективностью, при этом определяющую роль в регулировании системного риска играют институты, действующие на макро- и мезоуровнях. Современная система государственного регулирования банковских рисков в ведущих зарубежных странах базируется на трех основополагающих институциональных механизмах: минимальных нормативах достаточности банковского капитала, страховании вкладов и ограниченной ответственности акционеров по обязательствам банков. В идеальном случае они должны не замещать перечисленные выше эндогенные факторы сдерживания риска, а компенсировать их недостатки и усиливать их действие, что далеко не всегда наблюдается на практике.

Регулирование банковского капитала считается наиболее универсальным инструментом воздействия на риск банковского сектора со стороны органа надзора. В литературе наблюдается значительное расхождение мнений о характере взаимосвязи банковского капитала и риска. Из анализа теоретических моделей следует, что воздействие повышения требований к капиталу на риск банковских портфелей носит неоднозначный характер и, вероятно, будет зависеть от текущего уровня капитала банка: для банков с крайне низким или отрицательным капиталом вероятно непропорциональное увеличение риска активов («игра на воскрешение»); для банков, капитал которых удовлетворяет только минимальному нормативу, вероятно снижение риска активов; для банков, уровень капитала которых превосходит минимальный норматив, вероятно сохранение прежнего уровня риска активов или его увеличение.

Эмпирические исследования показывают, что требования к достаточности капитала, в том числе основанные на методиках Базельского комитета по банковскому надзору, могут быть достаточно эффективным инструментом обеспечения устойчивости банковской системы в условиях развитой рыночной экономики, хотя они и не являются универсальным решением проблемы морального риска как из-за несовершенства нормативных методик расчета капитала и риска, так и в силу принципиальной невозможности определения единого норматива капитала, который был бы оптимальным для всех банков.

Проблема регулирования банковского капитала обычно рассматривается в комплексе с обязательным страхованием вкладов, которое может ослаблять рыночную дисциплину и создавать для банков стимулы к переносу риска на страховщика (в роли которого часто выступает государство) что подтверждает, в частности, опыт США. Возникающий моральный риск в современных условиях может быть снижен различными способами, такими как страховые премии, учитывающие банковский риск, нормативы достаточности капитала и эффективная политика вмешательства и принудительной ликвидации «проблемных» банков со стороны органа надзора.

Почти весь анализ практики банковского регулирования за рубежом основывается на неявной, но тем не менее фундаментальной парадигме, постулирующей целесообразность поддержания стабильности банковской системы в интересах экономики и общества в целом. Эта предполагает, что выигрыш общества от повышения стабильности в результате ограничения риска банковской системы будет больше, чем потери владельцев банков, вызванные снижением доходности из-за этих ограничений. Такое допущение представляется вполне оправданным для нынешнего уровня развития банковских систем в странах Запада, где низкий риск рассматривается не как препятствие, а как необходимое условие повышения их эффективности.

В некоторых теоретических исследованиях, посвященных анализу применимости рассмотренных инструментов регулирования в условиях, типичных для переходной экономики, эта парадигма ставится под сомнение. Так, Гортон и Уинтон в своей модели общего равновесия (см. сноску на с. 5), делают попытку доказать, что жесткое государственное регулирование банковского капитала в странах с переходной экономикой может привести к снижению и без того низкой эффективности банковской системы и даже ее коллапсу, ущерб от которого для общества будет значительно выше, чем выигрыш от снижения нестабильности. Без разрешения этого принципиального противоречия между риском и эффективностью банковских систем, наблюдаемого, по мнению этих авторов, в переходных экономиках, невозможно и создание действенной системы государственного регулирования банковских рисков. Эта проблема подробно проанализирована в следующей главе.

Глава II «Анализ взаимосвязи эффективности и рисков банковской системы в переходной экономике (на примере России)» посвящена изучению особенностей развития банковских систем в странах с переходной экономикой на разных этапах их развития. В ней проведено исследование взаимосвязи между эффективностью и риском банковского сектора России в период до и после августа 1998 г. с целью эмпирической проверки гипотезы Гортона и Уинтона о положительной взаимосвязи между нестабильностью и общественной эффективностью банковской системы на примере России. Это исследование необходимо для обоснования целесообразности регулирования банковских рисков в переходной экономике (в частности, посредством требований к достаточности капитала) для повышения эффективности выполнения банковской системой своей основной функции – кредитования нефинансового сектора экономики.

В первой части главы на основе собранных зарубежными исследователями эмпирических данных анализируются особенности формирования и развития в 1990-е гг. банковских систем в странах Центральной и Восточной Европы и государствах СНГ, включая Россию. С целью выявления закономерностей их развития этот анализ дополняется сравнительно-историческим исследованием развития банковских систем США и Канады в XIX–ХХ вв. с точки зрения соотношения их эффективности и стабильности. На основе этих данных автором предложена качественная классификация возможных состояний банковских систем и их исторической эволюции в пространстве «стабильность – общественная эффективность» в виде схемы, представленной на рис. 1.


Р
ис. 1. Предлагаемая классификация состояний банковских систем
в пространстве «стабильность – эффективность»

На рисунке цифрами обозначены: 1, 2 – «естественные» эволюционные траектории стран Запада в XIX – XX вв.; 3 – начальная стадия формирования и развития коммерческих банковских систем в странах с переходной экономикой; 4 – коллапс банковской системы в ходе кризиса и ее переход в состояние «стабилизационного пата»; 5 – желаемая траектория посткризисного развития банковской системы в переходной экономике.

Опираясь на данную классификацию, автор вводит понятие «стабилизационного пата» как особого состояния в этом пространстве, при котором регулирующий орган не может «навязать» банкам более жесткие требования к достаточности капитала, а банковская система не может самостоятельно сохранять стабильность в долгосрочном периоде. Это состояние характеризуется следующими отличительными признаками: 1) низкая общественная эффективность банковской системы; 2) низкая рентабельность капитала (как следствие – инвестиционная непривлекательность отрасли и значительный отток капитала). «Стабилизационный пат» может наступить как в условиях высокой стабильности (после банковского кризиса, который, в свою очередь, может быть вызван общим макроэкономическим кризисом, как это имело место в России в 1998 г.), так и при низкой стабильности банковского сектора (когда орган надзора вынужден мириться с высоким риском, присущим банковской системе, из-за ее чувствительности к ужесточению регулирования, в первую очередь, требований к достаточности капитала).

Основная часть главы посвящена эмпирической проверке на примере российского банковского сектора гипотезы Гортона и Уинтона (см. сноску на с. 5.) о положительной взаимосвязи между нестабильностью и общественной эффективностью банковских систем в условиях переходной экономики. В ней автор обосновывает выбор показателей общественной и частной эффективности банковского сектора РФ, его подверженности кредитному, валютному, фондовому и процентному рискам и риску финансовой зависимости от банков-нерезидентов, а также показателей обеспеченности капиталом. Значения всех показателей были рассчитаны по данным агрегированного баланса российского банковского сектора за период с начала 1994 по середину 2006 гг. Анализ динамики исследуемых показателей и корреляционных взаимосвязей между ними проведен отдельно для докризисного (с начала 1994 по август 1998 гг.) и посткризисного (с сентября 1998 по июнь 2006 гг. включительно) периодов развития российского банковского сектора, раздельно по рядам квартальных и месячных данных.

При сопоставлении полученных эмпирических результатов с принципиальными посылками и выводами из модели Гортона-Уинтона была выявлена тенденция к снижению общественной эффективности российского банковского сектора на протяжении значительного периода времени (с начала 1994 по середину 1997 гг.), что отражалось 1) в сокращении доли ссудной задолженности в ВВП и активах и 2) в быстром возрастании доли ценных бумаг (в основном ГДО) в активах, следствием чего стало увеличение подверженности банков процентному и, в значительно меньшей степени, фондовому риску при довольно стабильном уровне кредитного риска активов. В это же время наблюдался устойчивый рост уровня капитала, который в целом по банковскому сектору значительно превосходил минимальные нормативы его достаточности и вплоть до середины 1997 г. превышал также долю вложений в ГДО в активах. На фоне неуклонного падения общественной эффективности банковского сектора его частная эффективность, выражаемая рентабельностью капитала и активов, вероятно, оставалась очень высокой вплоть до середины 1996 г., и о ее снижении можно с уверенностью говорить лишь начиная с 1997 г., что ознаменовало начало предкризисного периода.

Таким образом, можно констатировать, что либеральная политика низких входных барьеров в банковском секторе, проводившаяся в России на протяжении первой половины 1990-х гг. и формально соответствовавшая всем рекомендациям из модели Гортона-Уинтона, не достигла своей конечной цели – вместо ожидаемого роста общественной эффективности банковского сектора (понимаемого в первую очередь как расширение кредитования предприятий и населения) наблюдалось ее устойчивое снижение на протяжении большей части докризисного периода. Одновременно банковский сектор был подвержен высокому потенциальному риску потерь (профиль которого менялся со временем) и не отличался заметной фактической стабильностью – в период с 1994 по 1998 гг. произошли два значительных кризиса, последний из которых привел к его почти полному коллапсу (хотя предшествующую политику свободного входа в банковский сектор нельзя считать достаточным условием кризиса августа 1998 г.).

Столь явное расхождение с теоретическими предсказаниями может быть объяснено как несоблюдением в российском случае основных предположений модели Гортона-Уинтона, так и ее собственными недостатками. Согласно данной модели, частные стимулы владельцев банков и интересы общества совпадают в том, что увеличение ожидаемой доходности для владельцев банков возможно только за счет принятия более высокого риска, связанного с кредитованием негосударственных предприятий, обладающих большей экономической эффективностью. Иными словами, в моделируемом ими мире государство не может напрямую воздействовать на общественную эффективность банковской системы, хотя оно и продолжает косвенно субсидировать ее отдельный сегмент – «старые» банки, кредитующие (бывшие) госпредприятия. Принципиально важно то, что вход новых участников в отрасль рассматривается не как самоцель, а именно как средство повышения общественной эффективности системы в среднесрочной перспективе, и поэтому было бы противоестественно ожидать от государства какого-либо субсидирования вновь образованных частных банков. Отсюда непосредственно вытекает и дефицитность банковского капитала, являющаяся одной из основополагающих посылок модели.

Как показывает проведенное автором исследование, в России на протяжении докризисного периода складывалась принципиально иная ситуация. Начиная с середины 1990-х гг. высокая частная эффективность банков обеспечивалась в основном за счет скрытого субсидирования со стороны государства через рынок государственного долга. В отличие от модели Гортона-Уинтона такое субсидирование было не выборочным, а распространялось как на «старые» (полу)государственные банки, так и на вновь созданные частные банки. Результаты корреляционного анализа (см. табл. 1) убедительно свидетельствуют о существовании высокой положительной зависимости показателей рентабельности и уровня капитала от доли вложений в ГДО в активах на всем протяжении докризисного периода, а также об отрицательной связи рентабельности капитала и активов с кредитным и процентным риском до середины 1997 г. Такое субсидирование неизбежно вело ко все большему вытеснению корпоративных заемщиков с рынка капитала, уменьшению подверженности банковского сектора кредитному риску, связанному с






портфелем ссуд, и росту доли капитала в пассивах. Становившаяся все менее эффективной с общественной точки зрения банковская система продолжала существовать без заметных потрясений за счет искусственного поддержания стабильности (как на макроуровне, так и на уровне отрасли) государством, которое со временем само оказалось в зависимости от ресурсов коммерческих банков, необходимых для рефинансирования госдолга, и было вынуждено продолжать субсидирование во все больших масштабах. Платой за искусственное поддержание высокой частной эффективности стало принятие банковским сектором значительного риска концентрации портфеля активов, а также странового кредитного риска, от которого банки были долгое время «изолированы» гарантией исполнения государством своих обязательств.

В результате, автор приходит к выводу об обратной направленности причинно-следственных связей между изменением эффективности и уровней риска и капитала в российском банковском секторе, когда низкая общественная эффективность являлась не следствием повышения уровня капитала и избежания банками кредитного риска, вызванных ужесточением государственного регулирования банковской системы (как предполагается в модели Гортона-Уинтона), а наоборот, оказывается их причиной, обусловленной политикой скрытого субсидирования со стороны государства. Иными словами, государство оказывало определяющее воздействие не на уровень риска банкротства банков (поскольку минимальные требования к достаточности капитала не могут являться действенным ограничением при избыточной обеспеченности капиталом), а непосредственно на (общественную и частную) эффективность банковского сектора, что в корне расходится с предположениями модели.

Эмпирическое сравнение реалий конкретной переходной экономики с выводами из модели Гортона-Уинтона позволяет достоверно установить, что либеральное регулирование банковской системы в общем случае не является достаточным условием повышения ее общественной эффективности. Вопрос о том, является ли политика низких требований к капиталу и стимулирования входа новых участников в банковскую отрасль также и необходимым условием формирования высокоэффективной банковской системы в условиях переходной экономики (как это доказывается в модели Гортона-Уинтона), требует анализа допущений этой модели с точки зрения реальных условий становления банковского сектора России в докризисном периоде. Автором выделены следующие существенные недостатки модели Гортона и Уинтона, ранее не отмеченные С. Клэссенсом².

1. В модели Гортона-Уинтона банки могут принимать решения только относительно доли капитала, при этом размер и структура, а следовательно, и уровень риска активов принимаются неизменными. Однако в условиях переходной экономики с характерным для нее дефицитом долгосрочных ссуд изменение состава и структуры активов (отказ от пролонгации погашаемых ссуд, ускоренное погашение долга и/или реинвестирование ресурсов в ликвидные активы с меньшим риском) может потребовать меньше времени и издержек, чем рекапитализация посредством увеличения процентной маржи или выпуска новых акций. Отсутствие этой альтернативы в данной модели фактически сводит нормативные требования к капиталу к простому показателю финансовой зависимости (отношению капитала к сумме активов), который не отражает их уровень риска.
   
2. В модели отсутствует рынок (безрисковых) финансовых активов, альтернативных коммерческим ссудам, в которые банки могли бы размещать привлеченные средства. Как известно, рынок ГДО на протяжении нескольких лет играл определяющую роль в развитии банковского сектора России.
   
3. Хотя Гортон и Уинтон допускают, что многие из новых банков будут разоряться вследствие недостаточности капитала, они не вводят критерия отличия такого массового разорения от полномасштабного системного кризиса и не рассматривают возможности того, что издержки реализации повышенного риска для общества могут перекрывать выгоды от прироста эффективности банковского кредитования. Однако коллапс системы в результате нестабильности сопряжен не только с потерей общественной и частной «стоимости лицензии» обанкротившихся банков и значительными убытками для кредиторов банков, но также и с прямыми и косвенными потерями для других экономических агентов в результате нарушения функционирования платежной системы.
   
4. В рассматриваемой модели предполагается наличие значительной общественной «стоимости лицензии» у новых банков, угроза потери которой выступает главным мотивом пассивности органа надзора по отношению к банкам с низким уровнем капитала. Более того, авторы модели допускают, что в переходной экономике частная стоимость лицензии может быть меньше, чем ее общественная стоимость, а частные издержки размещения банковских акций выше, чем соответствующие общественные издержки. Однако в условиях искусственного поддержания малоэффективной банковской системы со стороны государства частная эффективность, а следовательно, и частная стоимость лицензии субсидируемых банков будут гораздо выше их общественной эффективности и стоимости соответственно. В странах с переходной экономикой с их сильно поляризованными по уровню развития банковскими системами подавляющее большинство новых банков будет иметь на первых порах весьма малую общественную стоимость лицензии, а политика низких барьеров на вход в банковский сектор приведет к «размыванию» частной стоимости лицензии у существующих банков. Помимо вероятного усиления нестабильности банковской системы и связанных с этим издержек снижение частной стоимости лицензии будет неизбежно вести к возрастанию чувствительности банков к ужесточению требований к капиталу. В предельном случае орган надзора вообще не сможет прибегнуть к повышению норматива капитала, так как это гарантированно приведет к значительному оттоку капитала из банковского сектора.
   

Перечисленные недостатки позволяют по-иному взглянуть на корректность и область применения рекомендаций, следующих из модели Гортона и Уинтона, которые, по мнению автора, предлагают только возможное решение взаимосвязанных проблем монополизации банковского сектора и излишне консервативного поведения банков (имеющих место отнюдь не только в странах с переходной экономикой), но не дают убедительного обоснования выдвинутого ими тезиса о том, что нестабильность банковской системы действительно неизбежна или желательна для повышения ее эффективности в условиях переходной экономики. Косвенным подтверждением этому может служить довольно быстрое восстановление банковского сектора России в условиях посткризисной стабилизации, когда через два года после кризиса августа 1998 г. многие показатели риска и эффективности вернулись на свои предкризисные уровни.

Проведенное в диссертации исследование динамики показателей эффективности и риска банковского сектора России в посткризисном периоде (с конца 1998 по середину 2006 гг.) показывает, что после «стабилизационного пата», в котором банковский сектор находился в первые два–три года после кризиса, наступил новый этап – развитие в направлении большей общественной и частной эффективности на основе достигнутой после кризиса августа 1998 г. стабильности. Главным признаком, качественно отличающим ее от докризисного периода, является смена направленности корреляционных связей между большинством показателей эффективности и риска, обусловленная как прекращением скрытого субсидирования банков государством через рынок ГДО и стабилизацией финансовой системы и экономики в целом, так и постепенной переориентацией банков на кредитование нефинансового сектора (см. табл. 2). Важнейшим отличием от докризисного периода стала положительная взаимосвязь общественной и частной эффективности банковского сектора, при этом последняя прямо зависит от объемов кредитования банками экономики и обратно – от объемов вложений в ценные бумаги. Опережающий рост общественной эффективности банковского сектора по сравнению с его частной эффективностью в посткризисном периоде можно считать позитивным признаком.

Рост общественной эффективности российского банковского сектора пока не привел к потере им той стабильности, которая была обретена после кризиса августа 1998 г., несмотря на то, что с середины 2000 г. наблюдается возрастание уровня кредитного риска банковских активов, а также некоторый рост подверженности процентному риску, связанному с увеличением доли ссуд в активах. Кроме того, с 2002 г. наблюдается устойчивый рост доли кредитов и депозитов банков-нерезидентов в пассивах банковского сектора, которая к июлю 2006 г. вновь достигла уровня середины 1997 г.

По уровню капитала в совокупных пассивах российский банковский сектор к концу 2002 г. вышел на предкризисный уровень лета 1998 г., после чего






началось медленное снижение этого показателя. Характерно, что на протяжении всего посткризисного периода существует положительная корреляция уровня капитала с показателями не только частной, но и общественной эффективности банковского сектора (в последнем случае – более слабая), чего также не наблюдалось до августа 1998 г. Нормативный показатель достаточности капитала (отношение капитала к сумме взвешенных по уровню риска активам) вернулся на предкризисный уровень уже в середине 2000 г., при этом со второй половины 2003 г. он также начал снижаться. Последняя тенденция связана не только с отмеченным выше сокращением доли капитала в пассивах, но и с ростом средневзвешенного коэффициента риска активов вследствие повышения доли ссудной задолженности в активах. Несмотря на продолжающееся снижение уровень капитала с учетом риска в октябре 2006 г. (14,8%) в целом по банковскому сектору все еще существенно превосходил действующий минимальный норматив (10%). Если абстрагироваться от проблемы «качества» капитала российских банков, заслуживающей специального исследования, то можно сделать вывод, что действующий норматив достаточности капитала Н1 не является эффективным инструментом сдерживания морального риска в банковской системе в период после августа 1998 г., как и не являлся им в докризисный период. Тенденции к сокращению отношения капитала как к совокупным, так и к взвешенным по риску активам, вероятно, обусловлены снижением первоначальной функции капитала как источника финансирования банковских активов (которая была главной на начальном этапе развития банковской системы) и усилением его роли как финансового резерва на покрытие непредвиденных потерь вследствие принятых рисков.

Проведенное исследование позволяет сделать вывод, что история развития российского банковского сектора в период с конца 1998 по середину 2006 гг. не подтверждает тезиса Гортона и Уинтона о том, что в переходной экономике неизбежной платой за рост общественной эффективности банковской системы в среднесрочной перспективе является ее высокая нестабильность.

В главе III «Рекомендации по совершенствованию механизмов регулирования банковских рисков в переходной экономике России» рассмотрены возможные сценарии развития российского банковского сектора после выхода из состояния «стабилизационного пата» в посткризисном периоде и проанализирована существующая практика и предлагаемые нововведения в области регулирования банковских рисков в России. Проведенный анализ охватывает следующие механизмы: 1) раскрытие информации о рисках банков как способ стимулирования рыночной дисциплины; 2) методики расчета и минимальные значения нормативов достаточности банковского капитала;
3) надзорная дисциплина и политика государства в отношении недостаточно капитализированных банков; 4) принципы и условия обязательного страхования банковских вкладов 5) «стимулирующее» регулирование банковского капитала на примере подхода Базельского комитета по банковском надзору к оценке рыночных рисков на основе внутренних моделей банков.

Автором сформулированы приведенные ниже конкретные рекомендации для российских регулирующих органов по совершенствованию перечисленных выше институциональных механизмов регулирования банковских рисков. Эти рекомендации опираются на выводы из последних теоретических и эмпирических работ в области банковского регулирования и учитывают полученные в главе II результаты, отражающие специфику российской банковского сектора в условиях посткризисной переходной экономики. По мнению автора, их реализация будет способствовать развитию банковского сектора России в направлении большей общественной эффективности на основе достигнутой стабильности.

1. С целью стимулирования рыночной дисциплины в банковском секторе целесообразно введение требования о регулярном раскрытии банками информации об основных показателях их риска и обеспеченности капиталом. Раскрываемые сведения должны отражать агрегированные внутренние оценки основных видов риска, которые используются банками при расчете показателя достаточности банковского капитала. Банки, применяющие собственные методы и модели оценки риска в целях определения достаточности капитала, должны раскрывать основные сведения об используемых в них допущениях и параметрах расчета. Орган надзора должен также поощрять раскрытие банками любых дополнительных сведений о риске своих операций и применяемых способах управления ими (в частности, величине рыночного риска в виде показателя VaR, оценках процентного риска банковского портфеля и операционного риска, результатах стресс-тестирования, страховании, хеджировании и др.).

2. Общий для всех банков минимальный норматив достаточности капитала с учетом риска не должен изменяться в зависимости от текущего состояния банковской системы, а его значение в условиях переходной экономики должно быть выше, чем стандартный базельский норматив (8%), если максимальный уровень риска активов ограничен 100%. В настоящее время нет весомых оснований для снижения действующего значения норматива Н1 в размере 10% от суммы взвешенных по риску активов.

3. В качестве альтернативы общему повышению требований к капиталу с целью более эффективного ограничения риска банкротства банков рекомендуется введение дифференцированных надбавок к общему для всех банков минимальному нормативу достаточности капитала, размер которых находится в прямой зависимости от надзорной оценки финансового состояния банка. Введение регрессивной шкалы значений норматива достаточности капитала в зависимости от величины собственных средств или активов банка в абсолютном выражении не является оправданным.

4. Органу надзора необходимо осуществлять контроль за адекватностью шкалы уровней риска активов с точки зрения ее разрешающей способности, относительной точности и гибкости. Разрешающая способность действующей шкалы уровней риска активов должна быть повышена путем введения в нее дополнительных весов, возможно, превышающих 100%, либо непрерывной функции для расчета уровней риска. Необходимым условием поддержания гибкости шкалы является периодическая коррекция коэффициентов риска, осуществляемая также после каждого значительного финансового кризиса в стране или за рубежом. Введение в дополнение к нормативу Н1 требований к достаточности капитала по отношению к совокупным активам, вероятно, не способно компенсировать несовершенства применяемой шкалы уровней риска активов.

5. Органу надзора следует отказаться от пассивной политики невмешательства по отношению к банкам – нарушителям минимальных требований к величине или уровню достаточности капитала, если он ставит своей целью поддержание высокой стоимости банковской лицензии как действенного эндогенного механизма сдерживания морального риска в банковском секторе. В частности, органу надзора необходимо отзывать лицензии у банков с положительным капиталом, если они не удовлетворяют установленному пороговому уровню его достаточности. Повышение «порога отзыва лицензии» не должно подменять собой меры оперативного надзорного вмешательства, направленные на предотвращение снижения капитала банка до этого уровня.

6. Необходимо разработать систему обязательных и дискреционных мер надзорного воздействия на «проблемные» банки, поставив их применение в четкую зависимость от фактического уровня капитала (см. табл. 3).

7. Обязательное страхование вкладов с четко определенным размером покрытия в условиях переходной экономики более предпочтительно по сравнению с неявными неопределенными гарантиями государства по рефинансированию неплатежеспособных банков в случае финансового кризиса. Размер страхового покрытия должен индексироваться в соответствии с темпом роста ВВП на душу населения. Необходимым условием экономической эффективности системы обязательного страхования вкладов является поддержание на высоком уровне стоимости банковской лицензии и укрепление рыночной и надзорной дисциплины в банковском секторе (см. рекомендации 1–6).

8. Моральный риск, связанный с обязательным страхованием вкладов, может быть снижен путем: а) введения дифференцированных страховых премий, размер которых зависит от уровня риска банкротства банка, регулярно оцениваемого надзорным органом; б) перераспределения риска потерь на вкладчиков в возрастающем процентном отношении к сумме застрахованных вкладов сверх установленного минимума страхового возмещения при увеличении максимального размера страхового возмещения («ступенчатая» шкала возмещения); в) дополнения регулярных страховых взносов условными обязательствами застрахованных банков по внесению дополнительных отчислений в четко определенном перечне случаев дефицита средств фонда вследствие финансового кризиса, и/или перестрахования части риска дефицита средств фонда на зарубежном страховом рынке.

Таблица 3

Пример системы обязательных и дискреционных мер
надзорного воздействия

Уровень достаточности капитала	Значение Н1, %	Обязательные меры	Дискреционные меры
1. Хорошо и достаточно капитализи­рованные	Н1≥13 13>Н1≥11	Ежегодные надзорные проверки.
2. Умеренно недокапитализированные	11>Н1≥10,1	Увеличение периодичности надзорных проверок. Ограничения на выплату дивидендов акционерам и вознаграждения управляющим. Ограничения на рост активов. Разрешительный порядок открытия новых филиалов и проведение отдельных операций.	Любые из обязательных мер 2–4 для значительно недокапитализированных банков. Ограничения на определенные виды операций. Любая иная мера надзорного реагирования, направленная на стабилизацию финансового состояния банка.
3. Значительно недокапитализированные	10,1>Н1≥8	Те же, что и для умеренно недокапитализированных банков. Разработка плана восстановления капитала до уровня минимального норматива. Ограничения на максимальную величину процентных ставок по привлекаемым средствам. Ограничения на операции с аффилированными лицами. Требование о замене руководителей банка. Ограничение на фонд заработной платы директоров и служащих банка.	Любые из дискреционных мер реагирования для умеренно недокапитализированных банков. Введение органом надзора в банк временной администрации, если план (требование) о восстановлении капитала не был выполнен. Любые из обязательных мер 2–4 для критически недокапитализированных банков.
4. Критически недокапитализированные	8>Н12	Те же, что и для значительно недокапитализированных банков. Ограничения на определенные виды операций. Мораторий на выплаты в счет погашения субординированных долговых обязательств банка. Введение органом надзора временной администрации. Отзыв лицензии на проведение банковских операций по истечении четырех кварталов с момента падения уровня капитала ниже 8%.
5. Утратившие капитал	Н1<2	Отзыв лицензии на проведение банковских операций.

9. Государство должно способствовать созданию в России негосударственных фондов страхования банками размещенных в них средств населения и юридических лиц, которые предоставляли бы больший размер страхового покрытия и/или спектр страхуемых обязательств и были бы основаны на принципах добровольного участия и субсидиарной ответственности банков – участников таких фондов перед застрахованными клиентами.

10. К настоящему времени в России сложились необходимые предпосылки для введения элементов экономического («стимулирующего») регулирования в качестве альтернативы существующим методам директивного регулирования с целью повышению конкурентоспособности наиболее технологически развитых банков. Введение подхода к расчету размера капитала на покрытие рыночного риска на основе внутренних моделей банков не приведет к значительному снижению требований к капиталу по сравнению с ныне действующим стандартным подходом и, тем самым, не окажет негативного влияния на стабильность банковского сектора. Реализация данного подхода должна основываться на принципе добровольного участия в нем банков. Качественные и количественные требования подхода на основе внутренних моделей, включая методику верификации моделей расчета VaR по историческим данным, технически реализуемы на российском финансовом рынке. В целях учета особенностей российского финансового рынка система штрафных санкций может быть ужесточена за счет введения более высоких надбавок к множителю для расчета капитала для тех банков, чьи модели не обеспечивают требуемой точности расчета величины рыночного риска.

С целью внедрения приведенных выше рекомендаций в диссертации даны предложения по изменению действующих или разработке новых законов и нормативных актов Банка России.

В заключении сформулированы обобщающие выводы, вытекающие из результатов диссертационного исследования.

Приложение 1 содержит графики и корреляционные таблицы исследуемых в главе II показателей эффективности и финансовых рисков российского банковского сектора, а также детальный анализ динамики и корреляционных связей между этими показателями. В приложении 2 изложены результаты проведенного автором исследования, посвященного анализу применимости моделей расчета стоимостной меры рыночного риска (VaR) на российском рынке акций. В приложении 3 дано краткое описание модели регулирования банковского капитала в условиях переходной экономики, предложенной Гортоном и Уинтоном в 1998 г. в статье «Банковское дело в переходных экономиках: необходима ли нестабильность для достижения эффективности?»

ПУБЛИКАЦИИ АВТОРА ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Лобанов А., Чугунов А. Тенденции развития риск-менеджмента: мировой опыт // Рынок ценных бумаг. – 1999. – № 18. – С. 59–65. (0,84 п. л., в т. ч. авторских – 0,76 п. л.)
   
2. Лобанов А., Филин С., Чугунов А. Риск-менеджмент // Ресурсы. Информация. Снабжение. Конкуренция. – 1999. – Ч. 1. – №4. – С. 43–52. – Ч. 2. – №5–6. – С. 45–56. (3,2 п. л., в т. ч. авторских – 2,44 п. л.)
   
3. Лобанов А. А. Реструктуризация российской банковской системы с точки зрения теории общего равновесия в отрасли // Инвестиции и экономическая безопасность: Тез. докл. научн. конф. 8 февраля 2000 г. / Под ред. Е. А. Олейникова, И. Г. Шилина.   М.: РЭА им. Г. В. Плеханова, 2000. – С. 82–86. (0,25 п. л.)
   
4. Лобанов А. А. Стратегия «стимулирующего» регулирования рисков банковской системы в посткризисный период // Проблемы усиления роли государства в стабилизации и подъеме экономики: Сб. науч. раб. докторантов и аспирантов ИЭ РАН / Под ред. А. И. Архипова. – М.: Институт экономики РАН, 2000. – С. 146–155. (0,59 п. л.)
   
5. Лобанов А. Регулирование рыночных рисков банков на основе внутренних моделей расчета VaR // Рынок ценных бумаг. – 2000. – №9. – С. 63–66. (0,39 п. л.).
   
6. Лобанов А. Проблема метода при расчете value at risk // Рынок ценных бумаг. – 2000. – №21. – С. 54–58. (0,5 п. л.)
   
7. Лобанов А., Порох А. Анализ применимости различных моделей расчета value at risk на российском рынке акций // Рынок ценных бумаг. – 2001. – №2. – С. 65–70. (0,42 п.л., в т.ч. авторских – 0,39 п. л.)
   
8. Лобанов А. А. Интегрированное управление рисками на уровне предприятия // Энциклопедия финансового риск-менеджмента / Под ред. А. А. Лобанова, А. В. Чугунова – М.: Альпина Паблишер, 2003. – Гл. VIII. –
   С. 517–617. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Альпина Бизнес Букс, 2005, 2006. – Гл. VIII. – С. 564–671. (7,1 п. л.)
   
9. Замковой С. В., Лобанов А. А. Регулирование рисков банковской деятельности // Энциклопедия финансового риск-менеджмента / Под ред. А. А. Лобанова, А. В. Чугунова – М.: Альпина Паблишер, 2003. – Гл. IX. – С. 619 687. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Альпина Бизнес Букс, 2005, 2006. – Гл. IX. – С. 673–781. (6,22 п.л., в т.ч. авторских – 5,16 п. л.)
   
10. Лобанов А. А. Эмпирическое исследование взаимосвязи риска и экономической эффективности банковской системы в условиях переходной экономики // Информационные технологии в науке, образовании, телекоммуникации и бизнесе: Сб. матер. XXXI междунар. конф. // Успехи современного естествознания. – 2004. – №5. – Приложение 1. – С. 205–207. (0,34 п. л.)
    
11. Золотарев В., Лобанов А. Риск-менеджмент в private banking – ключевое звено на пути к успеху // Банковское дело. – 2004. – №6. – С. 28–33. (0,46 п.л., в т. ч. авторских – 0,35 п.л.)
    
12. Лобанов А. А., Кайнова Е. И. Сравнительный анализ методов расчета VaR-лимитов с учетом модельного риска на примере российского рынка акций // Управление финансовыми рисками. – 2005. – №1. – С. 44–55. (1,09 п. л., в т. ч. авторских – 0,73 п. л.)