Geum.ru

Ссср клим Дегтярев Александр Колпакиди

Вид материалаДокументы
В первое «мирное» десятилетие. 1945–1955 годы
Подобный материал:
1   ...   4   5   6   7   8   9   10   11   ...   70
Глава 6

В ПЕРВОЕ «МИРНОЕ» ДЕСЯТИЛЕТИЕ. 1945–1955 ГОДЫ

Благодаря стараниям официальных отечественных и зарубежных историков принято считать, что «холодная война» началась в марте 1946 года, когда бывший премьер–министр Англии Уинстон Черчилль в своей знаменитой Фултонской речи заявил, что Европа оказалась разделенной «железным занавесом», и призвал западную цивилизацию объявить войну «коммунизму». Так звучит принятая на Западе, да и в нашей стране, версия того, что произошло 5 марта 1946 года в Вестминстерском колледже, расположенном в американском городе Фултон (штат Миссури). Все, кто не читал эту речь, а таких большинство, свято верят, что влиятельный британский политик только об этом и говорил, призывая западный мир сокрушить Советский Союз, и удивляются лицемерию и коварству бывшего партнера Иосифа Сталина по антигитлеровской коалиции. Якобы британский политик во время Второй мировой войны поддерживал коммунистический режим, а после ее окончания стал ярым антикоммунистом. На самом деле не все так просто.

Фактически «холодная война» (назовем так противостояние Запада и Советской России) началась еще в середине двадцатых годов прошлого века. А во время Второй мировой войны Москва, Лондон и Вашингтон заключили некое «перемирие» между собой, чтобы совместными усилиями победить Берлин. Об этом у нас как–то деликатно не принято говорить, но в первые годы Второй мировой войны Великобритания оказалась гораздо в более плачевном положении, чем Советский Союз осенью 1941 года. Островное государство, которое достаточно легко «отрезать» от внешнего мира с помощью морской и воздушной блокады, с небольшой площадью территории (по сравнению с Советским Союзом), не имевшее в XX веке опыта ведения боевых действий на собственной территории, сильно пострадавшее от авианалетов противника... Так что союз СССР и Великобритании был вынужденной мерой. В годы Великой Отечественной войны британская разведка активно действовала на территории СССР299, как и советская – в Англии. Да и сам Уинстон Черчилль не спешил с открытием Второго фронта. Так что формально бывший британский премьер–министр мог призывать к «крестовому походу» на СССР, и при этом его сложно обвинить в лицемерии или в неблагодарности к бывшему союзнику по антигитлеровской коалиции.

Проблема в том, что свое выступление Уинстон Черчилль посвятил совершенно другим вещам. Так как «холодная война», а вернее агрессивная политика со стороны Лондона и Вашингтона против Москвы, началась примерно за год до марта 1946 года, то призывать к «крестовому походу на Восток» оратор не мог – он уже начался. А все же о чем, если не о сокрушении «империи зла», говорил представитель «загнивающего Запада»?

Например, в начале своего выступления он сказал о двух основных угрозах для мира – войне и тирании. Логично, если учесть, что год назад закончилась Вторая мировая война, основным зачинщиком которой на Западе считали диктатора Адольфа Гитлера, то понятна связь этих двух факторов. При этом он скромно умолчал об английской ответственности за все произошедшее в середине тридцатых годов прошлого века. Когда фюрер только начинал захватывать Европу (аншлюс Австрии и другие события), то Британия ничего не сделала для нейтрализации распоясавшегося диктатора, более того, активно подталкивала его к походу на Восток.

Затем он сказал о бедности и лишениях, которые есть во многих странах. Их он тоже отнес к угрозам, но отметил, что нейтрализовать их можно путем повышения благосостояния всего мира.

Следующая тема, а он уже произнес более половины своей речи, была посвящена отношениям Англии и США. Может, здесь он, наконец, объявит о необходимости объединить усилия для начала «крестового похода» против СССР? Нет, общие слова о дружбе и партнерстве.

Далее в своем выступлении Уинстон Черчилль отметил раздражавшую Запад популярность коммунистов во Франции и Италии, но при этом никак не связал это с деятельностью советской разведки.

Затем он снова обратился к проблеме поддержания мира в Европе и отметил успехи США в этом вопросе. Якобы только вмешательство Вашингтона позволило завершить обе мировые войны. Тезис спорный, но оставим его без комментариев.

А вот дальше оратор заявил следующее:

«Я не верю, что Советская Россия желает войны. Что их желания являются плодами войны и неопределенного расширения их мощи и доктрины. Но, что мы должны рассмотреть сегодня, в то время как еще осталось время – это постоянное предотвращение войны и учреждение условий свободы и демократии так быстро, насколько это возможно во всех странах. Наши трудности и опасности не исчезнут, если мы закроем наши глаза на них. Они не исчезнут от простого ожидания того, что должно случиться; и не будут удалены политикой успокоения. Необходимо урегулирование, и чем дольше это будет отсрочено, тем труднее это будет и тем больше возрастет опасность.

От того, что я видел наших русских друзей и союзников во время войны, я убежден, что не имеется ничего, чем они восхищаются так много, как сила, и не имеется ничего, что они уважают меньше, чем слабость, особенно военную слабость. Для этой причины старая доктрина равновесия сил необоснованна.

Мы не можем позволить себе помочь им работать за тесными границами, предлагая проверять их на прочность.

Если западные демократические государства стоят вместе в строгом соблюдении принципов Устава Организации Объединенных Наций, их влияние для содействия тем принципам будет огромно, и никто не сможет помешать им.

Если, однако, они будут разделены или будут колебаться в выполнении их обязанностей и если эти важные годы пройдут без пользы, тогда действительно катастрофа может сокрушить нас всех».

Затем он заговорил о роли ООН. А вот заключительный абзац текста выступления Уинстона Черчилля:

«Если мы будем искренне придерживаться Устава Организации Объединенных Наций и идти вперед с уравновешенной и трезвой силой, не стремящейся ни к каким землям или сокровищам, не стремящейся ни к какому контролю мыслей людей; если вся британская мораль и материальные силы и убеждения будут соединены с вашей собственной братской ассоциацией, высокие пути будущего будут ясными не только для нас, но для всех, не только в течение нашего времени, но и в течение грядущих столетий»300.

Так что Уинстон Черчилль в своей речи никого не призывал к «крестовому походу» против СССР, наоборот, он говорил о мирных способах решения различных проблем, в том числе и активности Москвы в Восточной Европе.

Не делал он этого по той простой причине, что «холодная война», а вернее, национально–освободительные движения уже с середины 1944 года начали бушевать в различных регионах земного шара: Латинской Америке (Сальвадор, Чили, Боливия и др.); Африке (Алжир и Мадагаскар) и Азии (Китай, Корея, Вьетнам, Индия, Малайзия, Бирма, Индонезия, Филиппины и Таиланд). В ней участвовали, с одной стороны, «левые» (коммунисты и националисты) – причем без прямого участия «руки Москвы», а с другой – местные «правые» – активно поддерживаемые различными способами (вплоть до введения войск) Лондоном, Вашингтоном и Парижем.

Одновременно в Западной Европе коммунисты и социалисты сражались за равное право участвовать в политической жизни своих стран. Если во Франции и Италии этот процесс с их стороны велся с использованием относительно законных средств политической борьбы (чего не скажешь об их политических противниках), то в Греции и в Испании – с оружием в руках.

Противостояние Советского Союза и двух ведущих стран Запада (Великобритания и США) было на протяжении всего существования СССР. До весны 1945 года ведущую роль в нем играл Лондон, а после окончания Второй мировой войны – Вашингтон. Почему произошла смена лидера? Одна из причин – смерть президента США Франклина Рузвельта 12 апреля 1945 года. Мир потерял мудрого политика, который не допустил бы начала «холодной войны». Возможно, противостояние между СССР и США и было бы – «двум медведям сложно ужиться в одной берлоге», но не было бы смертельно опасного балансирования на грани третьей мировой войны, когда каждая из сторон готова была применить ядерное оружие.

Выступая 1 марта 1945 года перед объединенной сессией конгресса, мудрый президент США Франклин Рузвельт подчеркивал:

«Мир, который мы строим, не может быть американским или британским миром, русским, французским или китайским миром. Он не может быть миром больших или миром малых стран. Он должен быть миром, базирующимся на совместных усилиях всех стран. Должен прийти конец системе односторонних действий, замкнутых блоков, сфер влияния, балансов сил и всех этих и подобных методов, которые использовались веками и всегда безуспешно»301.

А с апреля 1945 года Вашингтон делал все наоборот. Почему произошел такой кардинальный поворот во внешней политике США?

Своей смертью Франклин Рузвельт открыл дорогу на вершину политического Олимпа известному своими радикальными правыми взглядами вице–президенту Гарри Трумэну. В то время в американской политической, бизнес– и военной элите существовало две партии: «голуби» и «ястребы», причем как среди демократов, так и среди республиканцев. Первые выступали за поддержку партнерских отношений с Советским Союзом, исходя из идеалистических или прагматических мотивов. Судьба Германии, попытавшейся сделать это, была у них перед глазами. Добавьте к этому убежденных интеллектуалов коммунистов и сочувствующих им «левых», которые заняли многочисленные посты в различных государственных и научных организациях. Ведь среди них было множество друзей Советского Союза и информаторов советской внешней разведки. В предыдущей главе было рассказано об этом. Начавшаяся при Гарри Трумэне «охота на ведьм» как раз и была связана с выявлением и нейтрализацией этих людей.

Вторые, «ястребы», ратовали за войну против СССР. Сначала даже предполагалось использовать Германию, заключив с ней сепаратный мир и направив освободившиеся на Западном фронте войска на Восточный фронт, но стремительное наступление Красной Армии, а также активная деятельность советской внешней разведки сорвали все планы Вашингтона и Берлина. Одновременно шло затягивание открытия второго фронта. Расчет простой – максимально измотать Красную Армию и когда ее стремительное наступление захлебнется, начать оккупацию Европы. Летом 1944 года войска в Европе пришлось все же высадить – в противном случае Акт о безоговорочной капитуляции Германии подписал бы один Георгий Жуков, без своих коллег по антигитлеровской коалиции. Высадившись в Европе, американцы на себе ощутили все «прелести» современной войны. Войти первыми в Берлин и объявить себя «спасителями Европы» они не смогли. Летом 1944 года американские военные, совместно с представителями разведки, начали разрабатывать планы войны против СССР.

На совещании в Белом доме 23 апреля 1945 года новый президент США Гарри Трумэн, рассуждая о советско–американском сотрудничестве, заявил: «Это нужно ломать сейчас или никогда...» И пора, мол, разорвать союзнические отношения с Советским Союзом. Американские военные попытались урезонить своего главнокомандующего, объяснив, что война против Японии потребует от США миллион жизней американских солдат, поэтому нужно дождаться капитуляции Токио, а только потом ссориться с Москвой302. Другая причина отсрочки – Америка пока не располагает явным преимуществом в военной сфере (об американской атомной бомбе Гарри Трумэн узнал лишь 25 апреля 1945 года). Президент согласился подождать. Планы войны с Россией он «вынашивал» несколько лет, и пара месяцев отсрочки начала их реализации – пустяк по сравнению с результатами. Ведь в случае успеха, а он не сомневался в этом, США стали бы мировым хозяином, диктующим свою волю остальным странам.

В августе 1943 года в Вашингтоне и Лондоне были подготовлены «Меморандум 121» и «Немыслимый план». В этих документах предусматривалось «повернуть против России всю мощь непобежденной Германии, все еще управляемой нацистами или генералами»303.

Первым документом «холодной войны» в обширной серии разработок, направленных против СССР, принято считать меморандум ОРК № 329 от 4 сентября 1945 года, то есть на следующий день после официального окончания Второй мировой войны и капитуляции Японии. В меморандуме ставилась задача:

«Отобрать приблизительно 20 наиболее важных целей, пригодных для стратегической атомной бомбардировки, в СССР и на контролируемой им территории»304.

В октябре 1945 года в среде американских военных появился документ – меморандум Объединенного комитета начальников штабов (ОКНШ) США, озаглавленный «Возможности России». В нем, в частности, можно прочесть такие фразы:

«Советская внешняя политика является экспансионистской, националистической и имперской по своей сути, причем нет основания рассчитывать на ее изменения в обозримом будущем... СССР предположительно в состоянии захватить всю Европу сейчас или к 1 января 1948 года... СССР в состоянии увеличить свои нынешние силы на Ближнем и Среднем Востоке и добиться, по крайней мере, своих исходных целей в Турции и Иране во временном интервале от сегодняшнего дня до 1 января 1948 года... Советы, видимо, в состоянии создать атомную бомбу через 5 или через 10 лет и сделать все, что в их силах, чтобы сделать этот период короче»305.

В другом меморандуме ОКНШ, датированном 9 октября 1945 года, № 1518 «Стратегическая концепция и план применения Вооруженных сил США» указывалось, что основой превентивной ядерной войны против СССР должно стать уничтожение его военно–стратегического потенциала.

Менее чем через месяц были конкретизированы и основные объекты первого удара по Советскому Союзу. В секретной разработке Объединенного разведывательного управления говорилось:

«Двадцать наиболее подходящих целей для атомной бомбардировки – это промышленные районы смешанного типа, где сосредоточены исследовательские центры, предприятия специального назначения, а также главнейшие правительственные и иные ведомства. Выбор этих целей обеспечивает максимальное использование возможностей атомного оружия»306.

В созданном в конце 1947 года Совете национальной безопасности (СНБ) США разработка военных планов относительно Советского Союза была поставлена на поток.

Процитируем секретный меморандум СНБ № 7 от 30 марта 1948 года: «Главной целью американской внешней политики должно стать всемирное контрнаступление на международный коммунизм. Этой цели невозможно достичь с помощью оборонительной политики. Поэтому Соединенные Штаты должны взять на себя руководящую роль в организации всемирного контрнаступления с целью мобилизации и укрепления наших собственных сил и антикоммунистических сил несоветского мира, а также в подрыве мощи коммунистических сил».

В июне 1948 года был принят оперативный план «Чариотер». Согласно ему война начнется с «массированных атомных бомбардировок советских правительственных, политических, административных и промышленных центров, отдельных предприятий нефтяной промышленности, которые будут осуществляться с американских баз ВВС, расположенных в Западном полушарии и Великобритании». На первом этапе войны на 70 советских городов будет сброщено 133 атомные бомбы, а в последующем – еще 200 атомных бомб и 250 тысяч тонн обычных бомб.

Датированный 21 июля 1948 года оперативный план «Хафмун» среди прочих задач предусматривал необходимость как можно раньше начать «воздушное наступление с нанесением ударов по основным военным и военно–промышленным объектам Советов». Предполагалось, что:

«...а) подразделения стратегических бомбардировщиков будут переброшены на базы в Англии (запасной аэродром в Исландии), а также в район Хартум – Каир – Суэц; операции будут осуществляться с этих баз, а также с Окинавы, включая сбрасывание атомных бомб на отобранные цели;

б) ...наряду с атомными бомбардировщиками подразделения стратегических бомбардировщиков совершат налеты на уцелевшую часть советской нефтяной промышленности и базы подводных лодок, а также осуществят обширное минирование советских портов и водных путей;

в) штурмовые группы, базирующиеся на авианосцах, будут дополнять и поддерживать воздушное наступление в той мере, в какой это на практике увязывается с их основной задачей»307.

В принятой 18 августа 1948 года директиве СНБ № 20/2 «Цели США в отношении России» назывались следующие задачи:

сокращение территории СССР, ослабление его мощи и влияния;

решительное изменение внешнеполитического курса Москвы;

политическое, военное и психологическое ослабление Советского Союза.

В директиве утверждалось, что осуществление главной цели – свержение советской власти – возможно лишь военным путем. Ее авторы предусматривали создание формального повода для начала военных действий – выдвижение ультимативных требований свержения советской власти. «Наша цель – создание для советских лидеров условий и обязательств», – говорилось в директиве308.

План «Хафмун» 1 сентября 1948 года был переименован во «Флитвуд» и разослан в штабы соединений Вооруженных сил США в качестве основы для разработки детальных оперативных планов. Впоследствии его кодовое название еще раз сменили – на «Даблстар». А 26 мая 1949 года его заменил план «Оффтэйкл». Этот весьма детальный план ведения войны в течение первых двух лет после начала войны 1 июля 1949 года предусматривал нанесение первого ядерного удара по территории СССР «всеми имеющимися на «день Д» (День начала войны. – Прим. авт.) силами в целях максимального использования возможностей атомной бомбы».

Отдельные западные историки иногда утверждают, что все эти планы были разработаны военными в рамках их повседневной деятельности – штабы должны иметь планы отражения агрессии вероятного противника. Вот только почему–то все военные планы США носили исключительно наступательный характер и очень они напоминали немецкий план «Барбаросса». А Адольф Гитлер тогда заявлял о миролюбивой политике в отношении Советского Союза. Впрочем, в конце сороковых годов прошлого века американские политики были откровенно циничны и не скрывали своих планов в отношении СССР.

В апреле 1949 года председатель финансового комитета палаты представителей конгресса США Клэренс Кэннон призывал:

«Мы должны произвести нападение на Москву и все остальные города России... Все, что нам теперь нужно, – это иметь самолеты для доставки бомб и вооружить солдат других наций. Пусть другие страны посылают на смерть свою молодежь, чтобы нам не пришлось посылать нашу. Вот что позволяет делать Соединенным Штатам атомная бомба... Мы должны выиграть будущую войну в три недели. За это время нам надо стереть с лица земли все военные центры России»309.

Военные лишь выполняли приказ руководства страны, но при этом реально, в отличие от политиков, оценивали текущую ситуацию. Когда в сентябре 1949 года в СССР произвели первый ядерный взрыв, Пентагону пришлось срочно корректировать свои военные планы. Дата начала войны, согласно плану «Троян», была назначена на 1 января 1950 года. Однако подсчет возможных потерь, нехватка атомных бомб и боязнь ответного атомного удара показали необходимость более тщательной подготовки плана нападения на СССР. Согласно, плану «Дропшоп» ядерная война должна была начаться в 1957 году.

Зловещие планы американских военных так и остались лежать в сейфах. Основная причина – США не смогли бы выиграть такую войну с минимальными для себя потерями. В 1947–1949 годах американские ВВС не смогли бы нанести удар, от которого Советский Союз не смог бы больше оправиться310. Другая причина – Вашингтон слишком глубоко засосала трясина локальных конфликтов по всему миру. Множество национально–освободительных войн, борьба «левых» за право легального участия в политической жизни собственных стран – коммунисты и социалисты активизировались по всему земному шару, лишая США возможности быть хозяином мира. При этом Иосиф Сталин не имел никакого отношения к активизации «левых» сил на планете. Его интересовало лишь происходящее около границ СССР.

Многие современные отечественные историки, следом за своими западными коллегами, громко и уверенно рассуждают о планах Иосифа Сталина по превращению Западной Европы, по аналогии с Восточной, в содружества коммунистических и социал–демократических государств. А отдельные «ученые» и журналисты пошли еще дальше и смогли найти руку Москвы и следы активной деятельности советской внешней разведки в Латинской Америке, странах Юго–Восточной Азии и Африке, где «левые» начали активно бороться за власть, часто с оружием в руках.

Советский Союз действительно играл определенную роль в локальных конфликтах на Африканском континенте, но пришел он туда значительно позже. В Латинской Америке активность Москвы, за исключением финансирования местных компартий и проведения отдельных операций (например, обмен лидера чилийских коммунистов на советского диссидента), была минимальной, да и началась она уже после смерти Иосифа Сталина. Более того, по мнению отдельных ветеранов советской внешней разведки, занимавшихся этим регионом, у руководства СССР не было конкретных планов по работе в этом районе земного шара. Фактически в первое десятилетие «холодной войны» Запад сражался не с Советским Союзом, а с местными, часто пришедшими к власти демократическим путем «левыми». Понятно, что признать это американские, британские или французские политики не могли. Вот и выдумали они миф про «Красную угрозу с Востока» и многочисленных советских кадровых разведчиков, обосновавшихся на территории Латинской Америки и Африки.

Этот миф был выгоден всей западной политической, бизнес– и части интеллектуальной элиты. Находящимся у власти политикам – ведь они выступали против внешнего врага, что не только сплачивало нацию, но и давало им шансы выиграть очередные выборы. Для бизнеса – продолжение развития военно–промышленного комплекса и выгодные госзаказы не только на поставку вооружений, но и возможность создать множество рабочих мест, а это высокий объем потребления различных товаров занятых в ВПК работников. Плюс к этому новые рынки сбыта в регионах, где США имели ориентированные на Вашингтон правительства. Для интеллектуальной элиты – это не только обеспечение заказами со стороны государства, но и «ликвидация» конкурентов, имевших несчастье в годы Второй мировой войны демонстрировать левые взгляды. Достаточно вспомнить знаменитую американскую «охоту на ведьм».

А какие реальные планы были у Иосифа Сталина?

Начнем с цитирования аналитического документа «Возможности и намерения СССР в послевоенный период» (ОРК 80 от 6 января 1945 года), подготовленного офицерами объединенного разведывательного комитета (ОРК), входящего в структуру ОКНШ. В нем утверждалось: СССР будет отдавать высший приоритет экономическому восстановлению и ограничится «классической целью» создания, избегая международных конфликтов, «пояса безопасности» вокруг своих границ. Эти оценки повторяются в фундаментальном документе ОРК 250/1 от 31 января 1945 года. Советский Союз, подчеркивалось в нем, «должен, и будет, по меньшей мере, до 1952 года, избегать конфликтов с Великобританией и США», ибо после окончания военных действий в Европе у СССР нет «ни ресурсов, ни, что касается определяющих экономических факторов, возможностей вести авантюристическую внешнюю политику, которая с точки зрения советских лидеров может вовлечь СССР в конфликт или в гонку вооружений с великими западными державами»311.

В мае 1943 года был распущен основанный еще в 1918 году Коминтерн – организация, в первые годы своего существования пытавшаяся раздуть пожар мировой революции, а в тридцатые годы ставшая одним из центров советского шпионажа и активных мероприятий за рубежом. О ее деятельности написано достаточно много, поэтому мы не будем подробно останавливаться на этом вопросе. Отметим лишь, что одну из основных причин роспуска ее Иосиф Сталин лаконично сформулировал 21 мая 1943 года, выступая на заседании Политбюро ВКП(б): «Мы переоценивали свои силы, когда создавали Коммунистический Интернационал и думали, что сможем руководить движением во всех странах. Это была наша ошибка. Дальнейшее существования КИ – это будет идея дискредитации Интернационала, чего мы не хотим»312. Была названа и другая причина – своим существованием Коминтерн компрометировал иностранные компартии. Политические противники обвиняли местных коммунистов в связях с Москвой. А это существенно снижало эффективность их политической деятельности.

В течение месяца все ресурсы распущенной организации были переданы другим структурам (например, библиотеку передали Институту Маркса – Энгельса – Ленина, различные хозяйственные объекты перевели на баланс управления делами ЦК ВКП(б) и т. п.) или «законсервированы» (например, служба связи – радиосвязь, изготовление фальшивых паспортов и т. п.). Фактически Коминтерн прекратил свою активную деятельность. Часть находящихся в СССР кадров этой структуры – политических эмигрантов из Восточной Европы и начал постепенно возвращаться на родину.

В середине июня 1943 года Иосиф Сталин и его ближайшее окружение начали обсуждать вопрос создания в аппарате ЦК ВКП(б) нового подразделения – Отдела международной информации. Планировалось, что это подразделение займется руководством антифашистской пропаганды, нелегальным национальным радиовещанием, связями с заграницей и изданием литературы на иностранных языках313. Фактически речь шла исключительно о пропаганде среди войск противника, не только немецких, но и венгерских, румынских, итальянских, а также и японских. Обычная практика любой войны. Точно так же действовали американцы и англичане против Вермахта. После окончания Великой Отечественной войны эта деятельность была частично свернута, за исключением издания газет на немецком, венгерском, румынском и японском языках, а также агитационной работы в лагерях военнопленных. Вот только велась она недостаточно эффективно. К таким выводам пришла в сентябре 1946 года специальная комиссия ЦК ВКП(б).

После расформирования Коминтерна на базе Отдела специальной связи был создан НИИ № 100. В задачи института входила организация специальной курьерской связи с компартиями, подготовка подложных документов для отправляемых за границу «нелегалов», отправка «специальных грузов» для ЦК зарубежных компартий, а также техническая организация радиосвязи с этими структурами (обучение радистов, обеспечение работы радиоцентров и т. п.). Следует отметить, что радиооператоров НИИ № 100 готовил для компартий Финляндии, Италии, Франции, Испании, Польши, Венгрии, Румынии, Германии, Болгарии и Югославии314. Как мы видим, «зона интересов» Иосифа Сталина ограничена двумя критериями: государства находятся в буферной зоне между СССР и Западной Европой (Болгария, Польша и т. п.) или в них сильны позиции «левых» (Франция и Италия). Да и функции НИИ № 100 связаны с обеспечением связи между руководством местных компартий этих стран и Москвой.

На базе отдела печати Исполкома Коминтерна был создан НИИ № 205. До мая 1945 года основная задача этого учреждения – радиовещание на европейские страны, оккупированные немцами. По мере освобождения государств прекращалось и радиовещание (за исключением Испании). А с 1946 года сотрудники НИИ № 205 должны были «обеспечивать организацию информации по коммунистическому, рабочему, женскому, национально–освободительному, кооперативному и крестьянскому движению, а также обслуживать соответствующие организации необходимыми справочными материалами». Для этого институг получал множество газет и журналов. Имелась в его распоряжении и фундаментальная библиотека Коминтерна. Добавьте к этому службу радиоперехвата. Ежедневно фиксировалось 29 радиопередач и телеграфный перехват до одного миллиона слов315. Фактически речь шла исключительно об информационно–аналитической работе. В идеале руководство Советского Союза должно было получать обзор происходящих в мировом коммунистическом и национально–освободительном движении событий, основанный исключительно на «открытых» источниках. Ну, и по Европе он должен был дополняться данными, полученными по каналам НИИ № 100.

Оба специнститута функционировали под руководством образованного в июле 1943 года отдела международной информации ЦК. В его структуру входили следующие сектора: информационно–издательский, США, стран Латинской Америки, стран Западной и Южной Европы, Славянских и Балканских стран, стран Средней Европы, стран Британской империи, стран Ближнего и Среднего Востока, стран Тихого океана, Скандинавских стран, сектор кадров, особый сектор.

В декабре 1945 года отдел международной информации ЦК был переименован в отдел внешней политики (ОВП). Связано это со стремлением руководства страны повысить роль партии в решении различных международных вопросов. С апреля 1946 года у ОВП появились новые функции, направленные «на улучшение дела пропаганды и проверки кадров по внешним сношениям; решительное улучшение пропаганды, ведущейся из СССР на зарубежные страны; активизация деятельности за границей советских антифашистских комитетов, профсоюзных и других организаций; на улучшение связей с иностранными коммунистическими партиями»316.

Одно из объяснений этого феномена следует искать в намерении Иосифа Сталина сотрудничать с Западом.

Мы бы назвали три причины.

Во–первых, уже упоминавшееся выше желание руководства СССР создать «зону безопасности» вокруг границ собственного государства. Поэтому в сферу интересов попали страны Восточной Европы, примыкающие к Советскому Союзу. А Италия с Францией – из–за сильных позиций «левых» и реального шанса прийти к власти демократическим путем.

Во–вторых, Иосиф Сталин, как никто другой, понимал – страна не готова к новой войне. Не было у нее тогда и ядерного оружия, способного уравнять шансы в сражении с США. Необходимо было демобилизовать уставшую за пять лет войны армию.

В–третьих, в 1947 году в Западной Европе США начали реализовывать «план Маршалла» – набор мероприятий по экономическому возрождению региона. Советский Союз, хотя об этом не принято говорить, рассчитывал на получение части финансовых средств – как страна, вынесшая на себе основное бремя войны.

Впервые о стратегии американской помощи европейским государствам рассказал 5 июля 1947 года госсекретарь США Джордж Маршалл в своей программной речи в Гарвардском университете. Реакция на него Иосифа Сталина была отнюдь не стопроцентно негативной, как это пытаются представить советские (начиная с эпохи Никиты Хрущева) историки и их зарубежные коллеги, так как советские лидеры рассчитывали на «свою долю» помощи. Вот только они не знали, а может, просто продемонстрировали свою неосведомленность, чтобы не ставить под удар источники в американском правительстве, о решении Госдепартамента США от 28 мая 1947 года.

В тот день было решено, что страны Восточной Европы смогут принять участие в программе восстановления континента, только если они откажутся от почти исключительной ориентации их экономики на Советский Союз в пользу широкой европейской интеграции. Под словом «интеграция» США подразумевали использование сырьевых ресурсов восточноевропейских стран для восстановления их западноевропейских соседей.

Это было не единственное препятствие для участия СССР в реализации «плана Маршалла». Министр иностранных дел Великобритании Эрнест Бевин и его французский коллега Жорж Бидо в беседах с американским послом во Франции Джеймсом Кэффери заявляли, что надеются на «отказ Советов сотрудничать». Их расчеты оправдались. В начавшей 12 июля 1947 года в Париже свою работу Европейской экономической конференции отказались участвовать, включая СССР, все страны «народной демократии»: Албания, Болгария, Венгрия, Польша, Румыния, Чехословакия и Югославия. Первоначально Москва, 4–6 июля, рекомендовала своим восточноевропейским союзникам послать туда свои делегации, но в ночь на 7 июля отменила это решение317.

Это можно было бы назвать частным случаем – ну, не захотели США финансировать восстановление экономики СССР, если бы аналогичный случай не произошел за два года до этого. Тогда речь шла не об экономической помощи одного государства другому, а об участии Советского Союза в мировой экономической системе.

К концу Второй мировой войны Вашингтон озаботился своей ролью в международных отношениях. США планировали занять такие же главенствующие позиции в мире, какими обладала Великобритания в «европейском концерте» в XIX веке.

Ключевыми инструментами экономической стабилизации международной системы суждено было стать трем институтам – Международному валютному фонду (МВФ), Международному банку реконструкции и развития (МБРР), а также Генеральному соглашению по тарифам и торговле (ГАТТ). МВФ должен был сосредоточиться на формировании кодекса поведения государств в валютной сфере, обеспечении контроля за стабильностью международной валютной системы и оказании финансовой помощи в преодолении дефицитов платежных балансов. Крупнейшим шагом МВФ стало восстановление золотодолла–рового стандарта, то есть регламентирование обмена американского доллара на золото по официальному курсу и фиксирование твердых обменных паритетов основных мировых валют. МБРР должен был стать инструментом содействия развитию отстающих стран посредством предоставления целевых кредитов и поощрения инвестиций через предоставление гарантий инвесторам. Предназначением ГАТТ было содействие либерализации международной торговли через поэтапное снижение таможенных тарифов и отмену внешнеторговых ограничений.

МВФ и МБРР начали работать с 1945 года, а ГАТТ – с осени 1947 года. Эти три института образовали комплекс мировых экономических механизмов, которые принято называть Бреттон–Вудсской системой (по названию американского города Бреттон–Вудс, где в июле 1944 года прошла международная конференция, учредившая МВФ и МБРР). Система действовала в первоначальном виде до семидесятых годов прошлого века и считалась успехом американской дипломатии.

Победа Вашингтона действительно была понятна всем. Например, согласно достигнутым в Бреттон–Вудсе договоренностям, по размерам квоты голосов при принятии решений первое место занимали США, затем шла Великобритания (экономически зависимая от Вашингтона – в декабре 1945 года она получила американский кредит в размере 3,75 млрд долларов, а затем еще канадский – 1,25 млрд долларов), а только на третьем месте – СССР318. Фактически это означало, что Вашингтон мог блокировать любое решение Москвы! Следовательно, с Советскому Союзу пришлось бы соизмерять свою внешнюю политику с устремлениями США и Великобритании, без расчета на взаимность. Это означало ограничение СССР во внешнеэкономической сфере.

Другая проблема – политика «открытых дверей», провозглашенная МБРР и ГАТТ, означала, что в страны Восточной Европы хлынет американский капитал, а это приведет к смене правительств в этих государствах и появлению множества противников на границе. Рушились планы Иосифа Сталина о создании «пояса безопасности»319.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что в конце 1945 года; СССР официально отказался ратифицировать Бреттон–Вудсские со–глашения. В 1946–1947 годах Москва уклонилась от присоединения к; ГАТТ. СССР сохранил свободу рук в сфере международных экономических связей и оказался вне рамок созданной США мировой системы экономического регулирования.

Понятно, что военная угроза со стороны Вашингтона (советская внешняя разведка регулярно и оперативно сообщала в Москву об этих планах), а также недружественная американская внешнеэкономическая политика не способствовали партнерским отношениям между двумя государствами. Ситуация осложнялась еще проблемами в сфере дипломатии.

Осенью 1947 года начал действовать Коминформ (полное название – Информационное бюро коммунистических и рабочих партий). По мнению многих историков, – ответ Иосифа Сталина Западу и «жандарм» для восточноевропейских стран. При этом их нисколько не удивило, что местом проведения мероприятия была выбрана Польша, и руководители местной компартии взяли на себя обязанность приглашения гостей: представителей компартий Италии, Франции, Югославии, Болгарии, Румынии, Венгрии и Польши.

Первые дни работы мероприятие больше напоминало международную научно–практическую конференцию. Делегаты отчитались о проделанной работе, поделились с присутствующими накопленным опытом и рассказали о планах на будущее. Даже прений по ним, по предложению советских делегатов, не вели. Также обсуждалась задача создания международного печатного органа.

Сенсация ожидала в конце мероприятия. Согласно программе секретарь ЦК ВКП(б) А.А. Жданов должен был сделать доклад о междуна–, родном положении и об усилении связи между компартиями, установлении между ними постоянных контактов и координации их деятельности.

Первая новость – впервые «озвученная» докладчиком сталинская концепция разделения мира на два противоборствующих «лагеря». Фактически Советский Союз принял вызов США («англосаксонского блока») и взял откровенный курс на ужесточение контроля над ближайшими соседями – странами Восточной Европы, в которых формировались коммунистические режимы «народной демократии».320 При этом Коминформу отводилась специфичная роль – не дать помешать построить в восточноевропейских странах «социализм по советскому образцу» и исключить возможность прихода к власти прозападных правительств. Собственно, продолжение политики Иосифа Сталина, когда СССР отказался участвовать в работе МВФ, ГАТТ и МБРР, а также в «плане Маршалла». Советский Союз продолжал заботиться о жизнеспособности «зоны безопасности» около собственной границы.

После появления в коммунистических газетах 5 октября 1947 года документов учредительного совещания Коминформа остальная пресса всего мира пыталась ответить на вопрос, что же на самом деле произошло в Польше. Абсолютное большинство западных СМИ утверждало, что Коминтерн не был распущен в 1943 году, а лишь на время прекратил свою деятельность, превратившись в спящий вулкан, а в 1947 году началось его новое извержение. Неодобрительно отнеслись к идее создания Коминформа представители отдельных социалистических и рабочих партий, которые не были приглашены участвовать в его работе. Это задело их политическое самолюбие. Зато коммунистическая печать одобрила прошедшее мероприятие. Диссонансом в общем гуле «одобрямс» прозвучало лишь мнение японских коммунистов. Их лидер Сандзо Носака заявил:

«На основании только тех сообщений, которые сейчас опубликованы, истинное положение с этим вопросом неясно. По получении точных сведений, мы опубликуем официальную точку зрения коммунистической партии, если это будет необходимо. В иностранных телеграммах сообщается, что девять коммунистических партий Европы вели обсуждение «в плане борьбы с американской международной политикой» и что они создали орган по обмену информацией. Данное совещание представляет объединенный фронт, созданный коммунистическими партиями Европы для урегулирования важных проблем, стоящих перед этими европейскими странами, и не может быть истолковано как восстановление Коминтерна».

В ноябре 1947 года мир облетела новая сенсация. Информационные агентства сообщали о том, что «коммунисты Дальнего Востока намерены собраться в ближайшем будущем в Харбине, чтобы создать свой Коминтерн. В совещании примут участие представители Китая, Монголии, Кореи, Индонезии, Индии, Малайи и Вьетнама». На самом деле это оказалось «газетной уткой», сфабрикованной недобросовестными журналистами, или провокацией английских или французских спецслужб, ведь Лондон и Париж имели свои имперские интересы в этом регионе, а обвинение местных «левых» в связях с Москвой позволяло проводить этим странам по отношению к коммунистам более жесткую политику.

Советский Союз выступал против любых попыток создания региональных «версий» Коминтерна. В сентябре 1947 года Москва запретила венгерским коммунистам провести совещание компартий стран Дунайского бассейна, подозрительно отнеслась к высказанной датчанами и норвежцами идее регионального совещания компартий североевропейских стран. В апреле 1948 года ЦК ВКП(б) отклонил предложение генерального секретаря Компартии Палестины Микуниса и Лиги Национального Освобождения (коммунистическая организация арабов Палестины) Эмиле Хабиба о созыве совещаний представителей компартий арабских стран (Ирака, Сирии, Ливана, Палестины, Египта и Иордании), Турции и Ирана как «нецелесообразном», поскольку:

«...этот шаг вызвал бы со стороны реакции новую волну репрессий по отношению к компартиям и послужил бы поводом для всякого рода клеветы по адресу Информбюро в Белграде и в СССР»321.

Фактически Коминформ в первые годы своего существования превратился в некий информационно–агитационный орган при ЦК ВКП(б), а начиная с конца сороковых годов Иосиф Сталин утратил всякий интерес к его деятельности.

Аналогичная картина наблюдалась и в самом аппарате ЦК ВКП(б). В 1948 году Отдел внешней политики ЦК ВКП(б) был переименован в Отдел внешних связей. Изменился и перечень решаемых им задач. Теперь сотрудники этого подразделения занимались подбором кадров «по внешним сношениям» и проверкой исполнения соответствующих решений ЦК ВКП(б) и Правительства; осуществлением связи с зарубежными компартиями, изучением их деятельности, а также партийных и политических деятелей; подготовкой предложений об участии ВКП(б) в Коминформе; контролем за деятельностью различных общественных советских организаций (начиная от Союза советских писателей и заканчивая ВЦСПС).

Летом 1949 года в США начал свою антисоветскую деятельность «Народный комитет по освобождению Европы от большевизма». Его финансировали «частные лица» (обмен на снижение налогового бремени) и ЦРУ. Эту организацию возглавил директор ЦРУ Аллен Даллес. А через два года появился «частный» «Американский комитет друзей русского народа», ставивший своей целью:

«...создание в Западной Германии беженцам из всех частей Советского Союза центральной организации, охватывающей все демократические элементы; организации, которая дает им эффективное и координирующее руководство и явится мировым символом сопротивления народов России тираническому советскому режиму»322.

В 1952 году он сменил свое название и стал «Американским комитетом освобождения Советского Союза от большевизма» («Американский комитет освобождения народов России»). Эти организации до разоблачения своих связей в 1972 году официально «курировали» вещание на социалистические страны радиостанций «Свободная Европа» (РСЕ) и «Свобода» (PC) (до 1959 года – «Освобождение») на СССР323. Также следует отметить, что в «связке» с РСЕ–РС активно действовала радиостанция «Голос Америки». Созданная в 1942 году, она первоначально использовалась в качестве средства «психологической войны» против Третьего рейха. А после окончания Второй мировой войны появился новый главный противник – Советский Союз324.

В октябре 1951 года президент США Гарри Трумэн подписал «Закон о взаимном обеспечении безопасности», включавший в себя «поправку Керстена» к статье 101, которая предусматривала ассигнования из бюджета США в сумме 100 млн долларов ежегодно на финансирование:

«...любых отобранных лиц, проживающих в Советском Союзе, Польше, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Болгарии, Албании, или лиц, бежавших из этих стран, либо для объединения их в подразделения вооруженных сил, поддерживающих организацию Североатлантического договора, либо для других целей».

Автор поправки – конгрессмен Дж. Кертен уточнил:

«Моя поправка предусматривает возможность оказания помощи подпольным организациям, которые, возможно, имеются в этих странах или могут появиться в них... Эта помощь будет заключаться в том, чтобы осуществлять прямую цель свержения законных правительств в указанных странах»325.

Так финансирование деятельности вооруженных отрядов эмигрантов в целях НАТО было поставлено на правовую основу. Нота протеста СССР от 21 ноября 1951 года не была принята во внимание правительством США.