О дрессировке животных и людей

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30

помочь? Наш милый Кеики, наш знаменитый первопроходец Кеики! Неужели он

погибнет только для того, чтобы Карен получила хороший урок и впредь

выбирала для символического вознаграждения поплавки побольше?

По-видимому, извлечь поплавок можно было только хирургическим путем. Но

в то время дельфинов еще практически никто не оперировал. Главная трудность

заключалась даже не в том, какой сделать разрез и как затем обеспечить его

заживление, а в анестезии.

В отличие от всех остальных млекопитающих, у которых дыхание

осуществляется непроизвольно,

у дельфинов дыхание - это волевой акт. Чтобы сделать вдох, дельфину

необходимо сначала подняться к поверхности и выставить дыхало из воды:

следовательно, в какой-то мере он делает это сознательно. И потому, если

добиться, чтобы дельфин понастоящему лишился сознания,

он перестанет дышать. А это означает гибель. Но нельзя же надеяться,

что он перенесет операцию без анестезии!

У врачей есть аппараты для искусственного дыхания, применяемые, если

пациент почему-либо

не может дышать сам. Однако у людей при вдохе обновляется примерно

четверть находящегося

в легких воздуха, у дельфинов же он обновляется почти весь.

Следовательно, такой аппарат для дельфина не подходит.

В тот день, когда Кеики проглотил поплавок, на всю страну был только

один человек, умевший оперировать дельфинов, - Сэм Риджуэй, доктор

ветеринарных наук, работавший в Пойн-Мугу, научно-исследовательской станции

военно-морских сил в Калифорнии. Наш ветеринар, Эл Такаяма (тоже прекрасный

специалист), связался с Сэмом по телефону. Сэм согласился, что Кеики вряд ли

сумеет сам отрыгнуть поплавок и что, по-видимому, без хирургического

вмешательства не обойтись. Он обещал, что со следующим же самолетом

военно-морских сил прилетит в Гонолулу, захватив аппарат искусственного

дыхания, который он сконструировал специально для дельфинов, и попро-бует

прооперировать Кеики.

Мы тут же начали готовиться к его приезду В первую очередь предстояло

погрузить Кеики на носилки и отвезти в больницу, чтобы сделать рентгеновские

снимки. У дельфинов, как и у коров, желудок состоит из нескольких отделов, и

надо было установить, в каком из них застрял злосчастный попла-вок. Наш друг

кардиолог Дэвид ДеХей договорился обо всем в больнице, а кроме того, по

собственной инициативе обещал приехать в Парк с портативным

электрокардиографом и во время операции помогать Сэму, следя за тем, как

работает сердце Кеики.

Больничные рентгенологи держались так, словно им ежедневно приходилось

снимать внутренности китообразных, и сам Кеики перенес всю процедуру очень

спокойно, но не знаю, что подумали тамош-ние больные, увидев каталку с

дельфином.

Снимки показали, что поплавок застрял в первом отделе желудка, так

называемом рубце. Мы при-крепили к нашим лучшим носилкам автомобильные ремни

безопасности через каждые тридцать сантиметров, чтобы полностью обездвижить

Кеики, когда это потребуется, а его пустили пока

в бассейн дрессировочного отдела, и он мучился там от боли в животе.

Сэм прилетел вечером на следующий день и утром мы приготовились к

операции. Кеики два дня ничего не ел, и ждать дольше было опасно. Носилки

закрепили на большом столе в дрессировочном отделе, установили аппарат

искусственного дыхания. Приехал доктор ДеХей с электрокардиографом.

Сэм все еще стоял у борта бассейна и глядел то на Кеики, то на

рентгеновские снимки, то снова

на Кеики.

- А знаете что? - сказал он наконец Элу Такаяме. - Поглядите-ка на

положение поплавка.

По-моему, имеет. смысл попытаться извлечь его через рот.

Надежды захватить скользкий поплавок щипцами не было никакой: кому-то

предстояло засунуть руку в желудок Кеики.

- Далековато! - сказал Эл.

Но, конечно, попробовать стоило.

Притащили сантиметры и по распоряжению Сэма дрессировщики начали

обыскивать Парк в поисках человека с самыми длинными руками и самыми узкими

запястьями. Ближе всего к этим параметрам оказались Руки Тэпа Прайора. И вот

Кеики прибинтовали ремнями к носилкам, Тэп долго и тщательно мыл руки, точно

хирург, и наконец мы приступили к решающей попытке извлечения поплавка.

Операционная бригада включала дрессировщиков (я, Дэвид Элисиз, Пет

Купли, Боб Боллард и Ренди Льюис), ученых (Кен Норрис и специалист по

акустике Билл Эванс), трех врачей (два ветеринара - Сэм и Эл, и кардиолог),

а также человек пять помощников и зрителей. Дальнейшее Билл Эванс записал на

магнитофон, и вот что содержит эта запись:

Б и л л Э в а н с: Семнадцатое июля тысяча девятьсот шестьдесят пятого

года, четырнадцать часов пятьдесят минут. (На фоне смеха и повторяющегося

дельфиньего свиста.)

С э м Р и д ж у э й, в е т е р и н а р: А что мы будем делать, если он

выкашлянет его до операции?

Т э п П р а й о р: Заставим проглотить еще раз.

С э м: Ваши лампочки готовы, доктор?

Д о к т о р Д е Х е й, к а р д и о л о г (готовясь проверить

электрокардиограф, который будет следить за сердцем Кеики): Включите,

пожалуйста, я хочу посмотреть, как будет читаться кардиограмма.

(Неразборчивый разговор вполголоса.)

С э м: Ну хорошо, ослабим ремни и перевернем его на живот. (Кеики до

последней минуты позволили лежать на боку - так ему было удобнее.)

Д э в и д Э л и с и з, дрессировщик: Мешки с песком класть сейчас?

С э м: Да, сейчас. По три мешка с каждой стороны. Ну-ка, перевернем

его. (Под бока животного под-кладываются мешочки с песком, чтобы еще больше

его обездвижить.)

Э л Т а к а я м а: С обоих боков кладите.

П е т К у и л и, дрессировщик: Сдвиньте его вперед - носилки рассчитаны

на то, чтобы плавники свободно свисали.

С э м: Ладно. Подвиньте его чуточку вперед. Вот так. Мешки с песком

прижмите к бокам плотнее.

К е и к и: Хроун!

Б о б Б о л л а р д, дрессировщик: Ладно, Кеики, отведи душу.

К е н Н о р р и с (ободряюще): Ну-ну, Кеики...

С э м: Теперь затянем ремни-Нет, погодите.

Д е Х е й: Кардиограф... (Передает Сэму подсоединенные к кардиографу

провода с резиновыми присосками на концах. Сэм протирает кожу .Кеики в

нужных местах и прилепляет присоски.)

С э м: Ну, а провод к левой руке вы мне дадите?

Д е Х е й: Не могу... Да погодите! Эй вы, все уберите руки с животного,

я ничего не могу разобрать! Вот так. Если считаете нужным подсоединить и

этот провод, подойдет любое место.

Э в а н с: Частота дыхания в норме.

К е и к и (глубоко вздыхает).

'С э м: Ребята, опрыскиватели у вас готовы? Хвостовой плавник стал

горячим. (Еще одна проблема при оперировании дельфинов: необходимо все время

увлажнять и охлаждать животное.) Давайте затянем этот ремень.

Ф р э н к Х а р в и, помощник Сэма; Как электрокардиограмма?

Д е Х е й: Начинаем. Все в порядке. Э-эй (с тревогой)! Похоже, что...

А-а! Кто-то до него дотронулся,

а выглядело, как инфаркт. Ладно, теперь можете его трогать.

С э м (берет расширитель - приспособление, которое можно вставить Кеики

между челюстями

и развинчивать, чтобы раскрыть их пошире): Вы, там, следите за ним,

когда я скажу, а мы подкрутим винты. Вы оба беритесь каждый со своей

стороны. (Оба дрессировщика помогают разомкнуть челюсти Кеики и вставить

расширитель.) Вот так. Тэп, вы готовы?

Т э п (начинает засовывать обнаженную руку в глотку Кеики. Его запястье

проходит в нее, но локоть застревает в расширителе): Никак не удается

пролезть сквозь эту штуку.

С э м: А в глотке?

Т э п: В глотке не так уж тесно. Но расширитель не дает повернуть руку.

Э л: Может, смазать ее?

С э м: Вытащите руку.

К е и к и: Кхе-э-э.

(Разыскивается вазелин, рука Тэпа смазывается, расширитель раскрывают,

насколько возможно,

и челюсти бедного Кеики раздвигаются еще на три сантиметра. Билл Эванс

предлагает отсчи-тывать секунды, чтобы Сэм знал, сколько времени прошло и

когда необходимо дать Кеики пере-дохнуть. Тэп снова засовывает руку в глотку

Кеики.)

Э в а н с: Шесть секунд... двенадцать... восемнадцать... двадцать

четыре...

Т э п: Как сердце?

С э м: Нащупали? (Рубец - первый отдел желудка.)

Т э п: Нащупываю его край.

С э м: Кончиками пальцев прошли в него?

Т э п: По-моему, кончит пальцев вошли в рубец.

Э в а н с: Пятьдесят...

С э м: Посмотрим кардиограмму?

Э в а н с: Пятьдесят шесть...

Д е Х е и (перебивая): Не регистрируется. Деятельность сердца не

регистрируется. (Растерянная тишина в комнате.) Заработало! Работает!

С э м: Погодим. Вынимайте руку. Я не уверен... (Тэп вытаскивает руку и

вытирает ее полотенцем.)

Т э п (расстроенно): Я думаю, кончики пальцев у меня вошли туда.

Поверхность была местами

то гладкая, то какая-то грубая, но...

С э м: Да, конечно. Это рубец - там, где поверхность грубая.

Д е Х е и: Сердце работает много медленнее, чем вначале. Вдвое

медленнее. (Теперь стало известно, что организм ныряющих животных, таких,

как тюлени и дельфины, при задержке дыхания замедляет сердечную

деятельность, а пока рука Тэпа находилась у него в глотке, Кеики либо не

хотел, либо не мог дышать. Врачи выжидают, пока сердце не начало работать

нормально, а затем Сэм решает вынуть расширитель, чтобы Тэпу было

просторнее, и разжимать челюсти Кеики руками.)

С э м: Дайте два полотенца.

Э л: Простыни у нас есть? Или полотенца?

Д э в и д: Полотенца? Конечно есть. (Полотенца - это, пожалуй,

обязательное условие

существования океанариумов. Полотенца важны не меньше, чем морозильник

для хранения рыбы. Ветеринары скручивают полотенца в два мягких толстых

жгута и закладывают их между челюстями Кеики. Четверо дюжих мужчин

раскрывают челюсти дельфина - двое тянут одно полотенце вниз, двое других

тянут второе полотенце вверх.)

К е н Н о р р и с (пыхтя у своего конца первого полотенца): Крепче

держите. И поосторожнее!

Т э п: Вхожу.

Э в а н с: Пять... десять...

Т э п: Есть! Он у меня под пальцами.

Э в а н с: Пятнадцать...

Д е Х е и: Кардиограф не регистрирует сердечной деятельности.

(Дрессировщики испуганно ахают.)

Э в а н с: Двадцать...

С э м: Сердце не работает?

Т э п: Держу. Вытаскиваю. Ну, тяните! (Он пытается вытащить зажатый в

пальцах поплавок через глотку Кеики, но это у него не получается. Эл Такаяма

пробует просунуть руку рядом с рукой Тэпа, чтобы помочь ему.) Ухватились?

Тянем!

Р э н д и Ль ю и с: Кеики, открой ротик пошире!

Т э п: Вот же он, Эл! Достаете?

С э м: Ребята, помогите ему тянуть! Хватайте его за пояс (Стоящий рядом

обхватывает Тэпа за талию, второй обхватывает за талию первого, и все трое

отчаянно тянут.)

Д е Х е и: Сердце заработало!

К е и к и: Кха-а-а! (Трое мужчин отлетают назад, рука Тэпа взвивается

вверх, скользкий красный поплавок вырывается из его пальцев и, подпрыгивая,

катится по полу.)

П о п л а в о к: Тук-тук-тук.

В с е (кричат, визжат, хлопают в ладоши, хохочут).

Р е н д и: Сердце у него бьется?

Д е Х е и: Сердце работает.

С э м: Прекратите его трогать! (Все гладят Кеики.) Надо проверить

сердце.

Д е Х е и (сердито): Кто там еще его трогает? Вот так... Сердце

работает нормально.

К е н (Тэпу): Почувствовали теперь, что значит руководить океанариумом?

К э н Б л у м, ассистент Кена Норриса: Вам присуждается премия Золотого

рубца.

С э м: Кеики! Ну, как ты себя чувствовал, старина?

Т э п: Он его даже не распробовал.

С э м: Ну ладно, бросьте-ка его в бассейн и дайте ему рыбы...

(Три минуты спустя.)

Э в а н с: Сейчас пятнадцать часов тридцать восемь минут. Предмет был

извлечен в пятнадцать часов тридцать пять минут. Кеики выпущен в бассейн и

спокойно плавает...

З р и т е л ь (Тэпу): Я думал, он не пройдет сквозь глотку. Как еще вас

ноги держат!

Э в а н с: Кеики взял корм. Он ест.

Это приключение обошлось без всяких неприятных последствий, и дня через

два Кеики уже снова участвовал в представлениях. Поплавки мы заменили

круглыми дисками из фанеры, проглотить которые невозможно. Диски были двух

цветов и ценились по-разному - по две рыбки и по шесть. Кеики, разумеется,

всегда приносил сначала шестирыбковые.

Методика выуживания посторонних предметов через глотку оказалась очень

полезной. Животные

в неволе постоянно глотают что-нибудь неудобоваримое - листья, бумажки,

всякую дрянь, которую бросают в бассейн посетители. И с этих пор, решив, что

животное страдает от засорения желудка -

а ветеринар нередко может определить это по изменениям в крови, - мы

привязывали его к носил-кам и производили необходимую чистку. Таким образом

мы спасли многих и многих дельфинов или, во всяком случае, продлили им

жизнь.

"10. Творческие дельфины"

В один прекрасный день мы с Ингрид пришли к выводу, что представление

в Театре Океанической Науки становится слишком уж гладким, слишком уж

отлаженным, слишком уж отшлифованным. Животные безупречно выполняли все, что

от них требовалось, лекторы, включая и меня, лихо

барабанили один и тот же не требующий изменений текст. Все шло без

сучка, без задоринки. Другими словами, исчезли те интригующие моменты, когда

никто, включая и дрессировщика, не знал, что произойдет дальше, когда

зрители видели, как люди напряженно ищут выхода из положения, и потому

животное становилось для них живым существом, а не атрибутом

развлекательного действа.

Настало время "перетряхнуть представление", как выразилась Ренди Льюис,

узнав, что я собираюсь ввести в программу что-нибудь новое и неотработанное.

Мы решили продемонстрировать зрителям первые этапы дрессировки дельфинов,

поощряя какие-нибудь естественные действия, пока животное не начнет

повторять их намеренно, пока они не закрепятся.

Для такого показа мы выбрали Малию, самку стено. В первом

представлении, когда Ингрид выпустила Малию в демонстрационный бассейн, я

объяснила зрителям наши намерения, а потом замолчала, предоставив им просто

наблюдать за происходящим. Малия некоторое время плавала вдоль борта, ожидая

сигнала. Через две-три минуты она нетерпеливо хлопнула хвостом по воде, и

Ингрид это поощрила. Малия снова поплыла вдоль борта, снова ничего не

произошло, снова она сердито хлопнула хвостом и снова Ингрид ее поощрила.

Разумеется, для Малии этого было достаточно:

она поняла, что от нее требуется, ударила хвостом, получила рыбу, съела

ее и продолжала битъ хвостом. Менее чем через три минуты она уже кружила по

бассейну, бурля хвостом воду, а зрители восторженно аплодировали.

Очень мило, очень убедительно. В начале следующего представления мы

опять объяснили зрителям, что намерены показать им, как мы закрепляем новый

поведенческий элемент, а затем выпустили

в бассейн Малию. Она немного поплавала, не получила сигнала и начала

хлопать хвостом.

Мы с Ингрвд переглянулись через бассейн и дружно покачали головой,

одновременно сообразив, что это движение, уже поощрялось и, следовательно,

не может служить примером незакрепленного поведенческого элемента. Придется

ждать, пока Малия не продемонстрирует что-нибудь еще.

Малия некоторое время хлопала хвостом, а затем, разозлившись на то, что

рыбы ей это не приносит, "плюхнулась" - взвилась в воздух и упала в воду

боком, чтобы поднять брызги. Ингрид поощрила ее, и Малия тут же принялась

"плюхаться", вначале перемежая прыжки хлопаньем хвоста. Когда она, наконец,

перестала хлопать хвостом и только "плюхалась", новые зрители пришли в такой

же вос-торг, как и зрители на первом представлении. Это было что-то

настоящее, и они понимали все, что происходило.

Следующие два дня мы поощряли хлопки по воде головой, плавание брюхом

вверх, высовывание

из воды, дельфинирование, а иногда выбирали поведенческий элемент,

закрепленный на каком-то

из предыдущих представлений и уже исчезнувший, например хлопанье по

воде хвостом. Однако на третий день мы столкнулись с новой проблемой: за

четырнадцать представлений, несмотря даже

на то что некоторые поведенческие элементы удавалось использовать

дважды, мы закрепили практически все четкие действия, какие Малия совершала

в обычных условиях, и идея, казалось, уже себя исчерпала. Иногда мы

чуть-чуть жульничали: например, поощряли задирание носа в воздухе

до тех пор, пока не сформировали балансирование на хвосте спиной

вперед. Тем не менее каждый раз находить что-то новое становилась все

труднее, и раза два мы попадали в очень трудное положение, когда Малия

кружила по бассейну, предлагая один поведенческий элемент за другим,

но все они были уже вполне закреплены и ничего нового мы для поощрения

обнаружить не могли.

Выход нашла сама Малия. Во время последнего представления на третий

день мы выпустили ее

из вспомогательного бассейна, и она закружила в ожидании сигнала.Его,

разумеется, не последовало, и тут она, вместо того чтобы опять повторять

закрепленные эле-менты поведения, вдруг разогналась, перевернулась на спину,

подняла хвост и около пяти метров двигалась по инерции, держа хвост в

воздухе. "Мама, посмотри, как я еду без рук!" Зрелище было препотешное.

Ингрид, я, младший дрессировщик и шестьсот туристов из Индианы так и

покатились

со смеху. Ингрид закрепила это движение, и Малия повторила его раз

десять, причем каждый раз скользила по инерции все дальше и выглядела все

забавнее.

Вечером я рассказала про это Грегори. Он пришел в неистовое волнение и

пожелал увидеть все своими глазами. На другое утро он явился в Театр

Океанической Науки к началу первого представ-ления. Малия продемонстрировала

скольжение с задранным хвостом. Когда же это ничего не дало, она испробовала

еще несколько привычных номеров, а затем вдруг круто взвилась в воздух и

описала красивую дугу брюхом вверх, войдя в воду почти без всплеска. Грегори

был вне себя от восторга, Ингрид была вне себя от восторга и я тоже. Значит,

я не ошиблась: Малия вновь доказала, что она способна изобретать совершенно

новые движения.

И представление за представлением она продолжала демонстрировать новые

и поразительные элементы поведения. Она вертелась в воздухе на манер

вертунов. Она плавала брюхом вверх, прочерчивая спинным плавником линии в

тонкой пленке ила на дне бассейна. Она вращалась под водой вокруг своей

продольной оси, точно пробочник. Она по собственному почину проделывала

такие штуки, какие нам никогда не пришли бы в голову, а если бы и пришли, то

сформировать подобный элемент было бы очень трудно.

Грегори был заворожен. Малия словно бы усвоила критерий: "Поощрению

подлежит только то, что

до этого не поощрялось". Она сознательно предлагала что-нибудь новое -

хотя и не на каждом представлении, но достаточно часто. Порой, увидев нас

утром, она приходила в сильное возбужде-ние. И у меня, и у Ингрид крепло

абсолютно антинаучное убеждение, что Малия во вспомогательном бассейне всю

ночь напролет прикидывает новые номера и торопится начать первое

представление, всем своим видом говоря: "Погодите, я вам сейчас такое

покажу!"

Грегори находил, что этот пример обучения высшего порядка, когда факты

комбинируются для выяснения принципа, того, что он называл вторичным

обучением. Он уговаривал меня повторить

эксперимент с другим животным, регистрируя все этапы во всех

частностях, чтобы со всей возможной точностью выделить момент, когда оно

Blog

О дрессировке животных и людей