В. И. Ачкасов (главный редактор), М. А. Алексеев, В. Ф. Бутурлинов, П. А. Горчаков, А. М. Дубинский, Г. А. Куманев, Б. М. Пегов, Ю. Г. Перечнев, Г. К. Плотников (заместитель главного редактора), Б. Г. Сапожников, Г
| Вид материала | Реферат |
- Итоги и уроки второй мировой войны Редакционная коллегия двенадцатого тома, 10023.31kb.
- П. М. Деревянко (главный редактор), О. А. Ржешевский (заместитель главного редактора),, 9977.78kb.
- М. И. Семиряга (главный редактор), И. И. Шинкарев (заместитель главного редактора),, 11262.33kb.
- М. Н. Кедров (главный редактор), О. Л. Книппер-Чехова, А. Д. Попов, Е. Е. Северин,, 7543.75kb.
- В. А. Самусь главный редактор, В. А. Матвеев зам главного редактора, 171.51kb.
- K. C. Станиславский Собрание сочинений в восьми томах, 9746.2kb.
- К. С. Станиславский Моя жизнь в искусстве, 7323.71kb.
- Рецензии. Отзывы 29 Рецензия на книгу, 3218.76kb.
- Поэма о боксе Историческая справка, 385.57kb.
- Д. И. Фельдштейн Заместитель главного редактора, 6159.28kb.
1. Военно-политическое и экономическое положение Китая в первой половине 1945 г.
К началу 1945 г. под контролем правительства Китая находились провинции, расположенные в основном западнее железной дороги Пекин — Ханькоу — Гуанчжоу (Кантон). В Северном Китае японские войска продвинулись значительно дальше к западу; они оккупировали провинции Суйтоань, Чахар, Шаньси. На не занятой противником территории провинций Хэнань, Гуандун, Цзянси, Чжэцзян и Фуцзянь дислоцировались крупные контингенты войск 3, 7, 6 и 10-го военных районов, обеспечивавшиеся местными ресурсами.
Экономика гоминьдановского Китая оставалась крайне отсталой. Его полуфеодальное сельское хозяйство основывалось на неимоверно жестокой эксплуатации крестьян. Валовое производство продукции составляло менее одной десятой довоенного уровня{232}. Снижение количества промышленной продукции продолжалось вплоть до капитуляции Японии. Фабрично-заводская промышленная база создавалась в основном за счет оборудования, вывезенного из городов, которые оказались под угрозой оккупации. Но удалось эвакуировать лишь 639 предприятий и 12 164 квалифицированных рабочих. Создавать промышленную базу в районах со слабо развитой экономикой чунцинскому правительству было весьма трудно: сказывались изоляция Китая от внешнего мира и прежде всего антинародная политика господствовавших в стране четырех семейств, прибравших к рукам основные рычаги экономики и заботившихся лишь о своих прибылях. Тем по менее на не оккупированной японскими войсками территории Китая сложились четыре промышленных района: Юго-Восточный Сычуаньский, Юго-Западный Сычуаньский, Юнънанъский и Северо-Западный. На них опиралась военная экономика гоминьдановского правительства, но в вопросах обеспечения армии вооружением и боеприпасами Китай находился в полной зависимости от поставок из-за границы, преимущественно из США{233}.
В результате политики пассивного сопротивления агрессорам, проводимой чунцинским правительством с 1940 г., японские войска захватили огромные территории и основные пути сообщения Китая. Так, из. более чем 11 тыс. км железных дорог к лету 1945 г. под контролем правительства Чан Кай-ши осталось только 12-13 км, из 115 702 км шоссейных [92] дорог — 52 123 км. Успешные наступательные операции 1944 г. позволили Японии включить в эксплуатацию на железной дороге Пекин — Ханькоу участок Чжэнчжоу — Синьян и большой отрезок дороги Ханькоу — Гуанчжоу. Сократилась численность речного транспорта. Если в 1937 г. на китайских реках под флагом чунцинского правительства курсировало 1023 судна общим водоизмещением 576 875 тонн, то к лету 1945 г. — всего 414 судов — 64 789 тонн{234}.
Вооруженные силы гоминьдана были сведены в 29 армейских групп и 4 равных им объединения, насчитывавших 4,6 млн. человек{235}. Организационно войска входили в состав 11 военных районов, 4 фронтов и экспедиционных сил в Бирме. При всей многочисленности боеспособность войск была невысокой. Да и не все армии мог использовать главком Чан Кай-ши, так как местные милитаристы и командующие военными районами зачастую саботировали его приказы.
Малочисленные военно-воздушные силы Китая входили в китайско-американское смешанное авиакрыло американской 14-й воздушной армии, дислоцировавшейся в Китае. Авиакрыло состояло из 8 истребительных и 4 среднебомбардировочных эскадрилий. Вместе с американской 14-й воздушной армией это составляло на 1 января 1945 г. 501 истребитель, 106 средних и 46 тяжелых бомбардировщиков, 30 транспортных и 31 разведывательный самолет{236}. С аэродромов Чэнду действовали также бомбардировщики Б-29 20-го бомбардировочного командования США. На реке Янцзы имелись два отряда кораблей военного флота: 13 канонерок водоизмещением от 185 до 740 тонн, торпедный катер и 2 транспорта{237}.
Американское правительство было заинтересовано в росте боеспособности гоминьдановской армии. Командующий американскими войсками в Китае генерал А. Ведемейер добился перевода в Китай из Бирмы американской пехотной группы «Марс», чтобы использовать ее личный состав для обучения китайских войск. С бирманского фронта на родину были возвращены пять дивизий, имевших наибольший в китайской армии боевой опыт ведения войны против японских войск. Усиленно готовилась юньнаньская группа. Ее 11 дивизий уже несколько лет находились под контролем американских военных инструкторов; формировались новые дивизии. Всего по американским штатам подготавливалось 39 дивизий (план «Альфа»){238}.
Значительно увеличились поставки военных материалов для китайской армии. Вслед за открытием в феврале 1945 г. сухопутной дороги до Куньмина был проведен нефтепровод, на полную мощность работала воздушная трасса. Если в январе, когда транспортировка осуществлялась только по воздуху, в Китай было доставлено 46 тыс. тонн грузов, то в мае всеми видами транспорта — 65 тыс., в июне — 70 тыс., а в июле — 91 тыс. тонн.
Особых надежд на вклад китайских войск в разгром Японии американские военные советники не возлагали и подготовку гоминьдановской армии вели, руководствуясь стремлением укрепить власть Чаи Кай-ши в послевоенном Китае. Тем не менее штаб Ведемейера разработал оперативный план «Бэта», согласно которому предполагалось использовать китайские войска в том случае, если война против Японии затянется и боевые [93] действия развернутся на континенте. Предусматривалось сначала освободить районы Наньнина и Лючжоу (после 1 мая), затем захватить Форт-Байяр (Чжаньцзян) в северной части полуострова Лэйчжоу, а в последующем, наступая в направлении Гуанчжоу, Сянган (Гонконг), овладеть одним из портов на побережье. План этот остался на бумаге, так как его первый этап сорвали операции японских войск против американских авиабаз, а позднее необходимость в его выполнении отпала, поскольку после денонсации советско-японского договора о нейтралитете и капитуляции фашистской Германии японское командование стало выводить войска из этого района.
Вместе с тем возрастала заинтересованность американских монополий в Китае как рынке сбыта товаров и сфере приложения капиталов. Еще в 1944 г. в Чунцин прибыл официальный представитель президента США Д. Нельсон с предложением широкой технической помощи. Гоминьдановское правительство выразило готовность сотрудничать и тут же подписало экономические соглашения. Китай попадал в полную зависимость от США{239}.
Внутриполитическая обстановка в Китае продолжала оставаться неустойчивой, конфликт между КПК и гоминьданом приобретал все большую остроту. Под контролем Коммунистической партии Китая находились значительные сухопутные силы. В Пограничном (Особом) районе с центром в Яньани и шести освобожденных районах Северного Китая (Шаньси-Суйюаньском, Шаньси-Хэбэй-Хэнаньском, Шаньси-Чахар-Хэбэйском, Хэбэй-Шаньдун-Хэнаньском, Хэбэй-Жэхэ-Ляонинском и Шаньдунском) борьбу с японскими войсками вели части 8-й армии (командующий Чжу Дэ) численностью около 600 тыс. бойцов и свыше 1 млн. человек в народном ополчении.
Части Новой 4-й армии (командующий Чэнь И) действовали в десяти освобожденных районах Центрального Китая (Североцзянсуском, Центральноцзянсуском, Цзянсу-Чжэцзян-Аньхойском, Центральноаньхойском, Восточночжэцзянском, Хуайбэйском, Хуайнаньском, Хэнаньском, Хубэй-Хэнань-Аньхойском и Хунань-Хубэйском). Они насчитывали около 260 тыс. бойцов. Более 20 тыс. человек включала антияпонская партизанская колонна Южного Китая, созданная в Дунцзянском, восточное Гуанчжоу, и Цюиъяйском (остров Хайнань) освобожденных районах{240}.
Руководство КПК и командование войск размещались в Пограничном (Особом) районе на стыке провинций Шзньси, Ганьсу, Нинся (по первым слогам — Шэньганьнин). Летом и осенью 1944 г. КПК, используя японское наступление на гоминьдановцев, сумела восстановить и расширить территорию освобожденных районов в Северном и Центральном Китае, увеличить численность своей армии. Она руководила многими местными органами власти (только уездных правительств было 678), находившимися как в тылу японских войск, так и в подчиненных правительству Чан Кай-ши провинциях. В управляемых этими органами районах проживало более 95 млн. человек{241}. Бойцы регулярных частей и партизанских отрядов, руководимых КПК, пользовались поддержкой населения освобожденных районов, поскольку они боролись за национальное и социальное освобождение Китая. Однако 8-я и Новая 4-я армии значительно уступали японским и гоминьдановским войскам по количеству и качеству [94] вооружения, в них ощущался постоянный недостаток не только артиллерийско-минометного, но и стрелкового вооружения, что отрицательно сказывалось на боеспособности этих армий.
В экономическом отношении освобожденные районы- были неразвитыми. Они создавались, как правило, на стыке провинций, в малонаселенных горных районах. Однако руководству КПК удалось за счет мобилизации трудовых усилий населения, а также личного состава армии и партизанских отрядов удовлетворять минимальные потребности в продовольствии и предметах первой необходимости. Более стабильным было положение в Пограничном (Особом) районе, куда яньаньское руководство приглашало различные американские миссии. Показывая несколько лучшие, чем в гоминьдановском Китае, условия жизни населения, гостям внушали мысль, что американскому правительству следует опираться не на прогнивший, дискредитировавший себя режим гоминьдана и Чан Кай-ши, а на Мао Цзэ-дуна и его сторонников. Мао уже тогда в тайне от коммунистической партии искал пути для осуществления своих гегемонистских замыслов.
Тем не менее Китай обладал огромными потенциальными возможностями, а китайский народ, ненавидевший захватчиков, был готов вести упорную борьбу со своим злейшим врагом, о чем свидетельствовал опыт семилетней антияпонской войны. У руководства КПК, правда, к тому времени накопился длительный негативный опыт сотрудничества с гоминьданом. Оно вполне отдавало себе отчет о нежелании Чан Кай-ши сотрудничать по-деловому, помнило неоднократные измены единому фронту (например, нападение на Новую 4-ю армию в 1941 г.). постоянное стремление уничтожить как КПК, так и ее вооруженные силы. Поэтому в отношениях с гоминьданом КПК придерживалась твердого и бескомпромиссного курса. В обстановке, когда значительная часть Китая была оккупирована японскими захватчиками, межпартийная борьба усугубляла и без того тяжелое положение в стране, но другого выхода у компартии не было.
В условиях внутренней политической нестабильности в Китае активизировала свою деятельность американская дипломатия, которая не могла игнорировать рост авторитета КПК и ее вооруженных сил. В связи с этим в политических кругах США было много сторонников выявления общих интересов, установления и поддержания контактов с руководителями КПК, обмена мнениями по вопросам возможного сотрудничества, ибо они считали, что лидеры КПК отнюдь не являются «ортодоксальными марксистами».
Идя на поиск путей сближения, сторонники контактов с КПК в США руководствовались, конечно, и стремлением добиться мобилизации всех сил Китая на разгром японских вооруженных сил. Однако в первую очередь их заботило сохранение и укрепление своих позиций на Дальнем Востоке, в том числе и в Китае.
Американским империалистическим кругам важно было не ошибиться в оценке происходившей внутри страны борьбы и определить, в каком направлении будут действовать китайские лидеры. В этих расчетах не последнее место занимала ставка на усиление националистических паст-роений в руководстве КПК и отрыв китайской компартии от Коммунистической партии Советского Союза. Американские дипломаты затратили немало усилий на то, чтобы путем установления контактов попытаться примирить гоминьдан и КПК и даже создать коалиционное правительство, рассчитывая, что в нем Мао Цзэ-дун и его сторонники скорее проявят себя как ярые националисты.
Представители США пытались склонить лидеров КПК к компромиссу с Чан Кай-ши и подчинить 8-ю и Новую 4-ю армии гоминьдановскому руководству. Находившаяся в Яньани американская «союзническая миссия [95] наблюдателей» во главе с полковником Д. Барретом информировала Вашингтон о состоянии вооруженных сил и докладывала, что они могут сыграть положительную роль в борьбе с японцами, но лишь при условии получения помощи инструкторами, вооружением и боеприпасами.
Американское командование и само было заинтересовано в получении плацдарма в Северном Китае, который в будущем мог стать немаловажным фактором в антисоветской стратегии и в то же время сыграть важную роль в случае гражданской войны между гоминьданом и КГТК. Наличие там аэродромов позволило бы не только быстро перебросить гоминьдановские войска, но и поддержать их с воздуха{242}.
Попытки США наладить контакты с Мао Цзэ-дуном и его окружением были встречены положительно. Более того, яньаньские руководители сами давно изыскивали такую возможность. Мао, которому было известно недовольство американцев пассивностью гоминьдановского командования, стремился использовать это, чтобы с помощью США вытеснить гоминьдан с политической арены. Он не скрывал своей заинтересованности и в военном сотрудничестве{243}. Ставшие известными в 70-х годах беседы Мао Цзе-дуна с американскими представителями свидетельствуют, что уже тогда националистические элементы в руководстве КПК лелеяли мечту о сближении с Америкой на любой основе. Они оправдывали свои действия тем, что США и СССР являлись членами одной коалиции. В качестве первого шага, например, Мао предлагал установить консульские отношения и иметь в Яньани постоянное представительство государственного департамента{244}. О содержании одной такой беседы, состоявшейся 23 августа 1944 г. между Дж. Сервисом и Мао Цзэ-дуном, рассказал американский сенатор Дж. Фулбрайт на страницах журнала «Нью-Йоркер» за 1972 г.: «Китайские и американские интересы взаимосвязаны и совпадают, — приводит сенатор слова Мао. — Они согласуются друг с другом экономически и политически. Мы можем и должны сотрудничать. США нашли бы, что мы готовы к большему сотрудничеству, чем гоминьдан. Америке нет нужды опасаться, что мы не будем готовы сотрудничать. Мы должны сотрудничать, и нам нужна американская помощь. Вот почему так важно знать, что вы, американцы, думаете и начинаете. Мы не можем пойти на риск какого-нибудь столкновения с вами». Тогда же Сервис прямо спросил, почему Мао Цзэ-дун подчеркивает значение США в оказании помощи Китаю и «не желает принимать во внимание Россию». И тот ответил: «Советское участие в войне на Дальнем Востоке и в послевоенной реконструкции Китая полностью зависит от положения дел в Советском Союзе... Русские очень пострадали в войне, и у них самих будет полно хлопот с восстановлением страны. Мы не ждем помощи от русских»{245}.
При встрече с тем же Сервисом 13 марта 1945 г. Мао Цзэ-дун был еще более откровенен: «Америка является не только подходящей страной для оказания помощи Китаю в его экономическом развитии, США являются также единственной страной, которая полностью может участвовать в развитии Китая. По всем этим причинам не должно и не может быть никаких конфликтов, отчужденности или недопонимания между китайским народом и Америкой»{246}. Заискивая перед американцами и стремясь не отпугнуть [96] их чрезмерными контактами с Советским Союзом, Мао лично убеждал посланцев Вашингтона в отсутствии каких-либо устойчивых отношений с первой в мире страной социализма: «Между КПК и компартией СССР не было связей в прошлом, их нет и теперь»{247}.
После неоднократных и продолжительных бесед с Мао Цзэ-дуном в Яньани П. П. Владимиров, военный корреспондент ТАСС, сделал вывод: «У Мао Цзе-дуна органическая неприязнь к Советскому Союзу. В Советском Союзе, несмотря на все его (Мао. — Ред.) заявления о дружбе, он видит идейного недруга»{248}.
Позиция Мао была замечена американскими наблюдателями, которые внимательно следили за процессами, происходившими в КПК, и докладывали в Вашингтон об особой линии яньаньских руководителей.
Мао Цзэ-дун и Чжоу Энь-лай даже собирались вылететь в Вашингтон для встречи с Рузвельтом, надеясь договориться не только о военной помощи, но и о сотрудничестве с американским правительством. Однако переговоры в Чунцине, начатые при посредничестве специального эмиссара президента США генерала П. Хэрли, назначенного вскоре послом США в Китае, в начале января 1945 г. были прерваны. Чан Кай-ши отверг предложение КПК о созыве общекитайской политической конференции с участием всех демократических партий и групп с целью создать коалиционное правительство. Со своей стороны он потребовал от КПК передать все войска, руководимые и контролируемые коммунистами, единому командованию чунцинского правительства, после чего чанкайшисты обещали «легализовать» коммунистическую партию.
В апреле генерал Хэрли спешно вылетел в Вашингтон и после доклада президенту заявил, что впредь США будут сотрудничать только с Чан Кай-ши. Вскоре командующий американскими войсками в Китае генерал Ведемейер отдал приказ «не оказывать помощи лицам и организациям, не принадлежащим к чунцинскому правительству»{249}.
Таким образом, расчеты Мао Цаэ-дуна на установление его власти в Китае с помощью американских правящих кругов провалились: США делали ставку только на гоминьдан.
23 апреля в Яньани начал работу VII съезд Коммунистической партии Китая, который продолжался до 11 июня. На нем присутствовало 544 делегата с решающим голосом и 208 — с совещательным. Они представляли 1,2 млн. членов Коммунистической партии Китая{250}.
Хотя в докладах Чжу Дэ и Мао Цзэ-дуна и говорилось об окончательном разгроме японских захватчиков, но больше внимания было уделено внутриполитическим вопросам, в том числе созданию автономных вооруженных сил, не связанных единым фронтом с гоминьданом.
Мао Цзэ-дун заявил на съезде: «Китайский народ должен увеличить свои собственные силы — 8-ю армию, Новую 4-ю армию и другие народные войска повсюду, куда проникли японские агрессоры, народ должен самостоятельно широко развертывать антияпонские вооруженные силы, чтобы подготовиться к непосредственному взаимодействию с союзниками и возвращению всех потерянных территорий. Он отнюдь не должен полагаться только на гоминьдан»{251}.
Внешне смысл его выступления направлен против японских агрессоров, однако истинная сущность сказанного сводилась к увеличению своих вооруженных сил и приближающемуся противоборству с гоминьданом. [97] Было принято решение постепенно переходить от системы партизанских отрядов к регулярным соединениям.
Откладывая «стратегическое наступление» вооруженных сил КПК до перехода союзных армий к активным военным действиям против японских войск на территории Китая, Мао Цзэ-дун основное внимание в своем докладе сконцентрировал на политических задачах. В качестве первоочередных он назвал упразднение однопартийной диктатуры гоминьдана, создание коалиционного правительства и объединенного верховного командования, отвод всех правительственных войск, осуществлявших блокаду освобожденных районов Китая, реорганизацию в военном и политическом отношении находившихся под руководством гоминьдана вооруженных сил, справедливое распределение поступавших из США вооружений и денежных средств между армиями, воюющими против захватчиков.
Призывая к созданию «временного демократического коалиционного правительства национального единства», Мао Цзэ-дун подчеркнул, что оно должно состоять из «представителей всех антияпонских партий и группировок, а также беспартийных»{252}. При этом он указал, что, «когда задачей китайского народа еще остается борьба с чужеземным и феодальным гнетом и когда отсутствуют необходимые общественные и экономические условия, китайский народ не сможет и поэтому не должен пытаться создать социалистический государственный строй... В Китае следует создать государственный строй демократического блока участников единого фронта, блока, опирающегося на подавляющее большинство китайского народа».
Социальная база такого политического строя представлялась Мао Цзэ-дуну весьма широкой: от рабочего класса и крестьянства до буржуазии и части помещиков. Главной опорой «общества нового типа» Мао Цзэ-дун считал крестьянство, которое «является основой демократического режима в Китае на данном этапе».
Стратегический курс КПК сводился к решению лишь задач буржуазно-демократической революции, к обеспечению национальной независимости Китая, ликвидации феодальных отношений в деревне, передаче земли крестьянам, ключевых отраслей хозяйства государству, ограничению крупного китайского и иностранного капитала при всемерном поощрении деловой активности средней и мелкой буржуазии. «Все мероприятия этой революции, — подчеркивал Мао Цзэ-дун, — не направлены на уничтожение частной собственности. В результате этой революции будет расчищен путь для развития капитализма». Такой государственный строй он называл «новой демократией», которая «принципиально отличается от социалистического государства пролетарской диктатуры».
Социально-экономические отношения между эксплуататорами и эксплуатируемыми рекомендовалось строить на основе «регулирования отношений между трудом и капиталом», исходя из того, что «различные требования и противоречия могут быть урегулированы и тогда все эти классы сообща завершат создание политического строя, экономики и культуры государства повой демократии»{253}.
Таким образом, Мао Цзэ-дун уже тогда исключал в обозримом будущем социалистическую перспективу для Китая. В теоретическом отношении «новая демократия» Мао представляла собой отход от важнейших положений марксизма-ленинизма, таких, как учение об освободительной миссии пролетариата и его политической гегемонии, о перерастании буржуазно-демократической революции в социалистическую. На съезде [98] не было серьезной борьбы против маоистских установок. Это объяснялось тем, что в предшествующей съезду кампании «чжэнфэн» Мао Цзэ-дуну и его сторонникам удалось нанести удар по интернационалистским силам в руководстве КПК, принудить их к признанию «идей Мао Дзэ-дуна» и его руководящего положения в партии. Более того, в принятом на съезде Уставе КПК было записано, что «Коммунистическая партия Китая во всей своей работе руководствуется идеями Мао Цзэ-дуна...»{254}.
Однако, сумев в 1945 г. навязать свою мелкобуржуазную националистическую идеологию компартии Китая, Мао Цзэ-дун и ого группа позже вынуждены были отступить. Подъем народных масс на борьбу за социальное освобождение, укрепление партийных организаций, успехи экономического и военного строительства в Маньчжурии при всесторонней помощи Советского Союза в 1946 — 1949 гг. значительно укрепили марксистские силы в КПК, которые на мартовском пленуме ЦК КПК в 1949 г. отвергли маоистскую концепцию «повой демократии» и ориентировали партию на постепенное перерастание буржуазно-демократической революции в революцию социалистическую.
На VI съезде гоминьдана (5 — 21 мая 1945 г. в Чунцине), состоявшемся почти одновременно с VII съездом КПК, основное внимание также было уделено внутриполитическим вопросам, а не завершению войны с Японией.
Съезд принял новую политическую программу гоминьдана и ряд резолюций, в том числе относительно взаимоотношений с КПК. Эти документы ничего нового в политику гоминьдана не внесли. Требования широких кругов китайской общественности о демократизации государственного строя фактически были отвергнуты съездом. Гоминьдан подтверждал свою приверженность курсу на развязывание гражданской войны в широких масштабах.
Таким образом, в Китае уже назревала гражданская война. Освобождение страны объективно зависело только от внешних сил — разгрома Японии армиями и флотами других стран,
2. Планы и мероприятия японского командования в Китае на 1945 год
Императорская ставка и правительство Японии считали, что главным направлением усилий США и Великобритании в 1945 г. станет собственно Япония, а затем Маньчжурия и Китай, то есть военные действия будут перенесены на континентальный театр военных действий. По их мнению, страна еще располагала крупными вооруженными силами, способными создать глубоко эшелонированную оборону, задержать американские войска и нанести им значительный урон. В этом случае война затянулась бы и Япония могла добиться выгодных условий мира. Японское главное командование исходило из того, что для ведения военных действий на суше японская армия подготовлена лучше, чем американская. К тому же, воюя на континенте, последняя была бы лишена поддержки корабельной артиллерии и морской авиации. Стратегический тыл вооруженных сил США все больше бы удалялся от своих основных баз снабжения. Партизанские действия, которые могло организовать японское командование на материке, и удары по коммуникациям, несомненно, снизили бы возможности американских войск{255}.
Исходя из этой оценки, военные руководители Японии придавали особое значение укреплению плацдарма на территории Маньчжурии и Китая. Они полагали, что успехи Японии в операциях 1945 г. будут зависеть [99] от тесного взаимодействия сил, размещенных в Японии, Маньчжоу-Го и Китае. Предусматривалось максимально использовать людские, сырьевые и промышленные ресурсы этих районов в интересах сухопутного фронта.
На территории Маньчжоу-Го к этому времени имелся хорошо оборудованный плацдарм, где дислоцировалась крупная группировка войск (Квантунская армия). Развитая военная промышленность Маньчжурии могла обеспечить производство и ремонт различных видов вооружения и боевой техники. Сельское хозяйство, несмотря на трудности войны, было еще в состоянии снабдить продовольствием не только Квантунскую армию, но и население, а также вооруженные силы, размещенные в собственно Японии. В течение последних двух лет войны в связи с бомбардировками Японских островов американской авиацией на территорию Маньчжоу-Го были эвакуированы некоторые промышленные предприятия большого военного значения.
Такая заинтересованность японских правящих кругов в маньчжурском стратегическом плацдарме объяснялась получением максимального количества продукции с действовавших предприятий и желанием всемерно расширить промышленную базу для обеспечения нужд войны.
Экономическая политика Японии в Маньчжурии, где формально у власти находилось марионеточное правительство «императора» Маньчжоу-Го Пу И, а фактически — командование Квантунской армии, принципиально отличалась от политики в отношении Китая. Маньчжоу-Го рассматривалось правящими кругами Японии как одна из континентальных префектур империи. Еще в начале военных действий на Тихом океане и в Юго-Восточной Азии на территории Маньчжоу-Го не оставалось ни одного крупного китайского предприятия или оптовой торговой фирмы, ни на одном предприятии не было китайцев инженеров или техников. Чиновники из числа китайцев, занимавшие те или иные официальные посты в администрации Маньчжоу-Го. никакой реальной роли в управлении «государством» не играли. Руководство всеми отраслями хозяйства Маньчжоу-Го осуществлялось японцами.
На территории Китая, за исключением северных провинций, японские оккупанты не вели сколько-нибудь значительного промышленного строительства и ограничивались максимальной эксплуатацией имевшихся предприятий, в том числе ранее принадлежавших британским и американским промышленникам. Эти предприятия были сконцентрированы в Шанхае, Тяньцзине, Ханькоу, Гуанчжоу и Гонконге. Свою экономическую политику японские власти проводили там, как правило, под вывеской китайских фирм.
На севере Китая, в провинциях Хэбэй и Шаньси, оккупационные власти значительно расширили старые и создали новые отрасли тяжелой промышленности. Это относилось прежде всего к металлургической, химической, энергетической, цементной и стекольной отраслям. Наличие сквозной коммуникации от центра Маньчжурии до Индокитая давало возможность японскому правительству поддерживать связь с оккупированными районами Юго-Восточной Азии.
Япония имела в Китае значительную группировку сухопутных войск, которая могла быть усилена за счет контингента, отмобилизованного на островах собственно Японии, на Тайване и в Корее. На Гонконг и Сямынь (Амой) базировался японский 2-й экспедиционный флот. Кроме того, в случае необходимости можно было увеличить и численность войск марионеточного правительства.
В январе 1945 г. японский генеральный штаб определил главную задачу своих войск в Китае: сконцентрировать основные силы в прибрежных [100] районах Южного и Центрального Китая, в особенности в нижнем течении реки Янцзы. Возможности авиации США воздействовать на японский тыл и коммуникации планировалось уменьшить путем организации локальных наступлений на авиабазы и аэродромы с целью захватить или разрушить их. Японское правительство стремилось также сделать все, чтобы ускорить крах режима Чан Кай-ши, по больше политическими средствами, чем военными.
Японское командование в Китае понимало, что для чунцинского правительства вооруженные силы, руководимые КПК, являются большим злом, чем японцы. Используя это обстоятельство, оно и косвенно, и прямо содействовало антикоммунистической стратегии гоминьдана, добиваясь, чтобы чунцинское руководство ослабило и без того незначительное сопротивление Японии, а еще лучше совсем прекратило его.
После денонсации Советским Союзом советско-японского пакта о нейтралитете и разгрома гитлеровской Германии японский генеральный штаб принял решение о перегруппировке своих сухопутных сил на континенте.
30 мая 1945 г. ставка отдала приказ командующему Квантунской армией генералу О. Ямаде быть в «готовности к отражению наступления Советской Армии в Маньчжурию и Корею». По новому плану Квантунская армия должна была провести по всей территории Маньчжурии мобилизацию, передислокацию войск, укрепить оборонительные позиции, дооборудовать тыловые аэродромы и, чтобы обеспечить четкое управление войсками, привести в готовность средства сообщения и связи{256}. Командующий японскими экспедиционными войсками в Китае генерал Окамура получил приказ «немедленно отправить в Маньчжурию четыре дивизии и части усиления; перебросить из Хунани. Гуанси и Цзтгси части охраны железнодорожных и шоссейных коммуникаций в Центральный, Северный Китай и Маньчжурию...»{257}.
4 июня из Токио в город Далянь прибыл начальник генерального штаба японской армии. На совещании с командующими Квантунской армией и экспедиционными войсками в Китае были уточнены пункты приказа ставки от 30 мая и определены меры по ускорению подготовки плацдарма и войск для войны против США и СССР на континентальном театре военных действий — в Китае, Маньчжурии и Корее. Эти мероприятия означали подготовку взаимодействия между Квантунской армией, 17-м фронтом в Корее и экспедиционными войсками в Китае.
Исходя из этого, японские войска в Китае производили перегруппировку. Против гоминьдановской армии, а также в составе войск, блокировавших освобожденные районы и партизанские базы, были оставлены части прикрытия. Главные же силы сосредоточивались на основных коммуникациях с задачей выйти в приморские районы Восточного и Юго-Восточного Китая и запять оборону против возможных американских десантов. Наиболее крупные группировки создавались в Северном Китае, чтобы в случае военных действий с Советским Союзом усилить Квантунскую армию и 17-й фронт в Корее.
Таким образом, японское руководство проводило крупные организационные мероприятия в вооруженных силах, осуществляло большую перегруппировку войск. Китай как объект захвата потерял для него прежнее значение. Япония готовилась к боям за метрополию и на островах и на материке. [101]
3. Боевые действия на фронтах Китая до вступления СССР в войну против Японии
Боевые действия войск, руководимых КПК, в начале 1945 г. велись в трудных условиях. Пограничный (Особый) район был блокирован японскими и чунцинскими войсками. Блокада состояла из нескольких полос, основой которых являлись каменные блокгаузы и деревоземляные сооружения. Другие освобожденные районы и партизанские базы были блокированы японскими и марионеточными войсками. Там имелись рвы, ряды надолб из рельсов или толстых бревен, переносные проволочные заграждения. На развилках дорог, при въезде в крупные населенные пункты, на господствующих высотах размещались блокгаузы. В них устанавливались пулеметы, а в некоторых — и полевые орудия. Гарнизоны блокгаузов (отделение или взвод) осуществляли контроль за передвижением людей, перевозкой грузов. Главная их задача состояла в том, чтобы не допустить связей блокируемых районов с внешним миром. Блокгаузы служили исходными пунктами и в то же время прикрытиями для отрядов карателей, базами для японских и чунцинских разведчиков.
К началу 1945 г. блокаду Пограничного (Особого) района осуществляли как японские войска (три пехотные дивизии и три смешанные бригады из состава 1-й армии в Северном Китае), так и гоминьдановские (десять дивизий и семь пехотных бригад 1-го и 8-го военных районов). К выполнению этой же задачи привлекались и прояпонские марионеточные войска — монгольская кавалерийская и шаньсийская группы. Всего вдоль условной границы Особого района (1300 км) в блокаде участвовали 220 — 250 тыс. солдат и офицеров{258}.
Для борьбы против Новой 4-й армии и партизан в Центральном Китае была выделена наиболее сильная группировка из состава армии марионеточного правительства. Почти 500 тыс. человек (общая численность этой армии 750 — 800 тыс.) действовали против освобожденных районов и партизанских баз.
Блокада Пограничного (Особого) района имела для Японии важное военно-политическое значение. Во-первых, она изолировала ЦК КПК от других освобожденных районов как на оккупированных, так и на подвластных гоминьдану территориях. Во-вторых, блокада затрудняла деятельность ЦК КПК и командования 8-й армии по налаживанию постоянной связи с освобожденными районами, необходимой для организации ударов с тыла по блокирующим и карательным войскам. Кроме того, отсутствие взаимодействия между войсками освобожденных районов позволяло японской армии малыми силами осуществлять «сдерживание гоминьдановского фронта в условиях все более ухудшавшегося стратегического положения Японии на Тихом океане»{259}.
Японское командование, стремясь уменьшить эффективность действий американской авиации, усиливавшей удары по речным коммуникациям, аэродромам и железным дорогам, провело в первой половине 1945 г. несколько небольших наступательных операций. В условиях неблагоприятного хода военных действий на Тихом океане и нарушения морских сообщений крайне важное значение для японского командования приобретало обеспечение сообщений по железным дорогам Пекин — Ханькоу, Ханькоу — Гуанчжоу и удержание прилегающих к ним территорий. Достижение этих целей позволяло осуществлять перегруппировку, а в случае необходимости [102] и вывод войск по железнодорожным и морским коммуникациям в Маньчжурию, Корею, на острова собственно Японии.
Задачи японских войск были конкретизированы в январе 1945 г., когда генерал Окамура возложил ответственность на 23-ю армию за Юго-Восточный Китай в районе Гуанчжоу 6-му фронту предписывалось удержание оккупированных районов и нанесение ударов по китайским войскам в Центральном Китае.
Первую операцию японские войска проводи на границе провинций Хунань, Гуандун, Гуанси во второй половине января — первой половине февраля. В ней участвовали четыре пехотные дивизии и две отдельные бригады под прикрытием части сил 5-й воздушной армии. Перед войсками ставилась задача обеспечить нарушаемое китайцами движение по железной дороге Ханькоу — Гуанчжоу и уничтожить американскую авиабазу Суйчуань, которая могла быть использована для налетов на Японию.
Национальный военный совет в Чунцине поставил; перед китайскими войсками (девять корпусов и пять дивизий из 3, 7 и 9-го военных районов) задачу не допустить открытия японцами движения по этой дороге{260}.
Японские войска наступали по нескольким направлениям. С запада с рубежа Даосянь, Цзяньхуа, в направлении на Ичжан и Лэчап наносила удар 40-я пехотная дивизия, с рубежа Аньчжэнь, Чалин в обход войск 9-го военного района — 27-я пехотная дивизия с задачей занять города Ляньхуа, Суйчуань, Ганьчжоу. Навстречу ей из района Гуанчжоу продвигалась 104-я пехотная дивизия в направлении Индэ, Цюйцзян, Гуанчжоу. Вдоль дороги с севера (из Хэньяна) действовала 68-я пехотная дивизия. С целью отвлечь войска 7-го военного района от борьбы за железную дорогу японское командование проводило рейды в глубь китайской территории из районов Шаньтоу (Сватоу), Чаоян, Пиптань, Боло. В них участвовали незначительные силы: две бригады и отряд морской пехоты.
Китайские войска оставили 450-километровый участок железной дороги и отошли в горные районы. О слабости их сопротивления свидетельствует хотя бы тот факт, что японская 27-я пехотная дивизия продвигалась со средней скоростью 22 км в сутки. На других участках японские войска наступали всю первую половину февраля и поставленную задачу выполнили{261}.
С конца марта до конца мая длилась операция в Западной Хэнани и Северном Хубэе. С японской стороны в ней участвовали около одной дивизии в провинции Хубэй и почти вся 12-я армия (две дивизии полностью, четыре дивизии и две бригады частично) в Хэнани — общей численностью, по китайским данным, около 70 тыс. человек и более 100 танков. Им противостояли силы 1, 5 и 10-го военных районов в составе 20 корпусов (более 50 дивизий — 148 тыс. человек) под прикрытием четырех авиационных групп{262}. Действия китайских войск облегчались тем обстоятельством, что в декабре 1944 г. — апреле 1945 г. американская 14-я воздушная армия полностью вывела из строя уханьскую группу аэродромов{263}.
В задачу японских войск входило уничтожение авиабазы Лаохэкоу и снятие возможной угрозы Пекин-Ханькоуской железной дороге на участке Чжэнчжоу — Синьян.
21 марта с юга, из Цзинмэня, усиленная 39-я японская пехотная дивизия начала наступление на Гучэн, к которому подошла 8 апреля. Одновременно соединения 12-й армии с рубежа западнее железной дороги [103] Чжэнчжоу — Сипьяп успешно наступали в основно.м направлении на Паньян, Нэйсян, Лаохэкоу и на некоторых второстепенных — на Лушань, Биян и Лонин, Души со стороны Лояна. База американской авиации в Лаохэкоу была занята 8 апреля.
Во второй половине апреля — мае китайским войскам удалось остановить и несколько оттеснить японские части. По данным гоминьдановского командования, противник с 21 марта по 31 мая потерял 15 тыс. человек. В качестве трофеев захвачено 92 пулемета, 556 винтовок, 4 миномета{264}.
Наиболее значительной операцией была Чжицзянская (апрель — начало июня). Еще осенью 1944 г. японская армия захватила Хэньян — важный узел на Ханькоу-Кантонской железной дороге с крупным аэродромом. Отошедшие войска гоминьдана закрепились в районе Чжицзяна (западная часть провинции Хупань), где также находился аэродром. Оттуда американская и гоминьдановская авиация 2 — 3 раза в сутки совершала ожесточенные налеты на объекты Хэньяна. Под прикрытием этих налетов гоминьдановское командование стало сосредоточивать крупную группировку войск 5, 6 и 9-го военных районов (67 дивизий) с целью перейти в наступление и вернуть Ханькоу-Кантонскую железную дорогу, а в последующем — весь Уханьский промышленный район.
Японское командование упредило действия китайцев еще до того, как соединения 6-го и 9-го военных районов успели сосредоточиться. Оно начало наступление на Чжицзянскую авиабазу, чтобы захватить аэродром, лишить китайские войска поддержки с воздуха и уничтожить группировку 5-го военного района (10 дивизий).
Для операции выделялась 20-я армия в составе двух пехотных дивизий и отдельной смешанной бригады. Первой перешла в наступление 116-я дивизия. Она завязала бои на восточных склонах высот Дасюэлиншань, а 58-я бригада и 47-я дивизия обходили фланги китайских войск с задачей прорваться в тыл гоминьдановской группировки, создать угрозу окружения, а при возможности и окружить ее{265}. Наступавших поддерживали 150 самолетов{266}. До 8 мая части 20-й армии, ведя бои с передовым охранением китайских войск, успешно продвигались по намеченным направлениям. Наибольшего результата добилась 116-я дивизия. Ценой значительных потерь ей удалось выйти на западные склоны высот. 58-я бригада и 47-я дивизия, воспользовавшись этим, обошли открытые фланги китайской группировки{267}.
Однако капитуляция фашистской Германии заставила японскую ставку срочно пересмотреть планы дальнейших действий на китайском фронте. Учитывая опасность высадки американских десантов на восточное и юго-восточное побережье Китая и вероятность наступления советских войск в Маньчжурии, японское командование на рассвете 9 мая 1945 г. прекратило операцию. Китайское командование, в свою очередь, не проявило достаточной активности и не воспользовалось обстановкой, чтобы нанести удар по японской 20-й армии. К тому же «в связи с отсутствием автомобильного транспорта и бездействием железных дорог» запаздывали с выходом в район сосредоточения группировки 6-го и 9-го военных районов{268}. Между тем японская ставка продолжала уточнять стратегические [104] и оперативные планы противодесантной обороны китайского побережья. Были подготовлены планы усиления обороны территории Маньчжурии и Кореи.
Во второй половине мая командование японских экспедиционных войск в Китае получило директиву «О выводе основных сил 11, 12,13, 20 и 23-й армий к крупным городам на восточном и юго-восточном побережье, переброске дополнительных сил для укрепления обороны на территории Маньчжурии»{269}. Согласно этой директиве части и соединения 20-й армии должны были отойти из района западнее Хэньяна в восточном направлении.
Начавшаяся значительная перегруппировка японских войск создала благоприятные условия для решительного наступления как гоминьдановских войск, так и вооруженных сил, руководимых КПК, и изгнания интервентов из Китая. Однако в силу сложившейся обстановки перед гоминьдановским и японским командованиями встала одна и та же задача: «сдерживать коммунистическую активность». Оба командования, предпринимая карательные операции, стремились помешать объединению сил освобожденных районов и партизанских баз. Данные о наиболее крупных из этих операций приведены в таблице 2.
Таблица 2. Операции японских и гоминьдановских войск против освобожденных районов Китая в июне — июле 1945 г.{270}
| Освобожденный район | Дата проведения операции | Количество участвовавших войск | Потери войск{~1} | ||||
| японских | гоминьдановских | Руководимых КПК | японских | гоминьдановских | Руководимых КПК | ||
| Шэньганьнин | 11 — 16 июня | 18300 | — | 33 800 | 1642 | — | 2610 |
| » | 13 — 21 июня | — | 17900 | 22450 | — | 3810 | 890 |
| Шаньси — Чахар — Хэбэй | 2 — 19 июня | 9300 | 6720 | 15 100 | 321 | 1230 | 870 |
| Хэбэй — Шаньдун — Хэнань | 1 — 17 июля | 21500 | — | 37 900 | 1970 | — | 2630 |
| » | 3 — 7 июля | — | 10800 | 16200 | — | 4 320 | 1460 |
| Северная Цзянсу | 9 — 26 июля | 15680 | — | 22910 | 2745 | — | 4120 |
| Центральная Цзян- | 7 — 22 июля | — | 24150 | 18 940 | — | 7500 | 3820 |
| Хупань — Хубой | 11 — 26 июля | 17900 | — | 26100 | 3290 | — | 5650 |
| » | 16 — 27 июля | — | 18200 | 13900 | — | 5420 | 2870 |
{~1}В число потерь включены убитые, раненые и пропавшие без вести.
После того как японская ставка отдала приказ о переходе войск к обороне на континентальном театре, она особое внимание стала уделять проблеме «оздоровления тыла» в Маньчжурии и Корее. При этом учитывалось, что именно там могут развернуться военные действия против Советских Вооруженных Сил. Кроме того, военно-промышленная база, политическая устойчивость маньчжуро-корейского плацдарма приобретали особенно важное значение ввиду участившихся воздушных бомбардировок островов собственно Японии. Именно поэтому в первой [105] половине 1945 г. в юго-западной части Маньчжурии развернулись карательные операции против немногочисленных китайских и корейских партизан.
Более успешно развивалась партизанская борьба в Южном Китае. Там действовали подразделения Дуяцзянской бригады, базировавшейся на освобожденный район Хойян, Дунгуань, Боань, Хайфын, Луфын, Боло, Цзянчен, Лунмынь. Один полк бригады проник в северную часть провинции Гуандун и создал партизанскую базу в районе Фоган, Синьфын, Гуанин, Индэ. Его передовые отряды выходили к границам провинций Хунань и Цзянси.
Активизировалась также борьба против японских захватчиков и их пособников в окрестностях Гуанчжоу и к юго-востоку от него, в уездах Чжуншань, Шуньдэ, Фаныой, Наньхай, Санынуй. Действовавшая там Чжуцзянская партизанская бригада базировалась в районе устья реки Чжуцзян.
Не давали покоя врагу антияпонские партизанские отряды Цюнъяйской бригады на острове Хайнань, насчитывавшей более 5 тыс. бойцов. Вооруженные отряды, созданные в январе 1945 г. патриотической организацией рабочих и студентов в Сватоу, совершали налеты на гарнизоны противника в уездах Лунин, Цзэян, Чаоян, Дэнхай. Когда численность этих отрядов достигла 2 тыс., они были сведены в бригаду, которая получила название Ханьцзянской{271}.
Широкий размах партизанского движения на юге Китая привел к тому, что дислоцировавшаяся там 23-я японская армия (штаб в Гуанчжоу) могла заниматься лишь охраной коммуникаций, главным образом железной дороги Ханькоу — Гуанчжоу, и усилением противодесантной обороны побережья.
С ухудшением военно-политического положения Японии, особенно после капитуляции фашистской Германии, активизировался фронт освободительной борьбы против оккупантов: росла численность народных войск, более четко организовывалось их взаимодействие. Однако этот процесс тормозился враждебным отношением чунцинского правительства к расширению освобожденных районов и увеличению численности руководимых КПК войск, а также отсутствием повседневного руководства фронтом освобожденных районов и партизанскими отрядами на остальной территории Китая со стороны ЦК КПК. Находясь в блокированной Яньани, ЦК КПК не имел прочной связи не только с небольшими освобожденными районами и партизанскими базами на далеком юге. Ему не удавалось руководить боевыми действиями войск освобожденных районов в Северном Китае и тем более Новой 4-й армии в Центральном.
Между том обстановка на китайском фронте для Японии оставалась сложной. Там продолжалась перегруппировка японских войск с целью усилить противодесантную оборону побережья. Для этого 11-я и 20-я армии постепенно отрывались от оборонявшихся гоминьдановских войск 1, 6 и 9-го военных районов и выходили на южное побережье Китая в провинциях Гуандун и Фуцзянь{272}. Одной из главных забот японской ставки в это время являлось укрепление Квантунской армии и 17-го фронта. Из северо-китайской группировки экспедиционной армии в июне — июле 1945 г. в Маньчжурию были переброшены 4 пехотные дивизии, из Центрального Китая — штаб 34-й армии, а 5-я воздушная армия — в Корею.
Таким образом, японская армия в Китае, оставляя линию фронта, которую она занимала почти 7 лет, отходила к крупным городам и портам [106] Восточного и Юго-Восточного Китая, а также предполагаемому фронту против Советских Вооруженных Сил в Маньчжурии и Корее. Наступил выгодный момент для нанесения удара по оккупантам. Однако ни гоминьдановская армия, деморализованная японским наступлением 1944 — 1945 гг., ни 8-я и Новая 4-я армии, хотя и обладавшие более высоким моральным потенциалом, но слабо вооруженные, не переходили к активным действиям. Лишь части 2-го и 3-го фронтов в мае — июле нанесли ограниченные по масштабу удары по войскам противника, отходившим из Нанкина на юг, в Индокитай, и на север, в Лючжоу, к Гуйлиню{273}. Другим примером активных действий китайских войск является преследование двумя пехотными дивизиями 3-го военного района бригады японской 13-й армии в районе Фучжоу, Хаймынь. 6 мая китайские части атаковали позиции этой бригады в окрестностях Фучжоу (занят японцами 4 октября 1944 г.) и после 12-дневных боев овладели городом. Гарнизон отступил в северном направлении. Посланная в помощь бригаде трехтысячная группа не смогла изменить ход событий, и к концу июля китайские войска очистили от противника последние опорные пункты в этом районе — Лоцзин и Хаймынь.
Что касается войск, руководимых КПК, то поело разгрома фашистской Германии их деятельность направлялась на укрепление и расширение своих баз в тылу противника. Особую активность они проявляли в провинциях Шаньдун, Чжэцзян и Шэньси. 25 июня в северной части Шэньси представителям КПК удалось организовать переход ряда частей гоминьдановской армии на свою сторону и развернуть совместные боевые действия против верных Чан Кай-ши войск. Бои продолжались до конца июля{274}.
Японское командование широко пользовалось слабостью китайских войск и сравнительно спокойно осуществляло перегруппировку своих соединений. При попытке партизан помешать движению по железным дорогам Северного и Центрального Китая охранные части отражали их удары, а иногда даже окружали и уничтожали значительные группы. Так случилось в районе Пинцюаня с 5-й партизанской колонной 8-й армии, которая, стремясь воспрепятствовать продвижению японских войск, попала в окружение и едва не подверглась уничтожению.
Таким образом, без военной помощи извне Китай не мог разгромить японского агрессора. Борьба грозила затянуться на долгие годы. Помощь китайскому народу пришла от Советского Союза.
Боевые действия в Китае против милитаристской Японии в последний год войны носили крайне ограниченный характер: гоминьдан и компартия занимались преимущественно подготовкой к гражданской войне, накапливали силы и вооружение, укрепляли стратегические позиции. Обе партии провели свои съезды, в постановлениях которых руководимые ими вооруженные силы и партийные организации нацеливались на более интенсивную подготовку к решительному противоборству.
Американские правящие круги в стремлении укрепиться в Азии отводили в своих планах Китаю важную роль. Они делали ставку на гоминьдан и Чан Кай-ши. [107] Надежды руководства КПК противопоставить Соединенные Штаты Советскому Союзу не оправдались. Мао Цзэ-дуну для обеспечения своих корыстных целей — выжить и суметь продолжать борьбу за власть — под давлением снизу, со стороны народных масс и низовых организаций партии, пришлось переключиться на поддержку СССР. Советское правительство, руководствуясь принципами пролетарского интернационализма, оказывало и продолжало оказывать помощь китайскому народу в освободительной борьбе.
Летом и осенью 1945 г., особенно после вступления СССР в войну против Японии, войскам, руководимым КПК, удалось достичь некоторых локальных успехов. Это объяснялось тем, что Квантунская армия развалилась под ударами Советских Вооруженных Сил, а гоминьдановское правительство не имело тогда достаточных сил для борьбы с КПК, так как занималось переброской своих армий на север — в Маньчжурию и Северный Китай. Однако революционным силам потребовалось несколько лет для создания Маньчжурской революционной базы, современной и хорошо вооруженной по тому времени Отдельной демократической армии Северо-Восточного Китая. Все это было невозможно без военной, экономической и морально-политической помощи Советского Союза и его Вооруженных Сил.