Сергей Ермаков
| Вид материала | Документы |
- Поцелуй змеи (Сергей Ермаков), 2108.49kb.
- Сергей Ермаков – «Москву ничем не удивишь», 3232.5kb.
- Сергей Ермаков Нож вместо микрофона, 3383.57kb.
- Ермаков С. М. Метод Монте-Карло и смежные вопросы 1971, 256.95kb.
- Публикуется по изданию: Н. А. Корнетов, А. В. Ермаков Исторические тенденции и современные, 1961.2kb.
- Евгений Иванович Ермаков внес огромный вклад в решение, 23.98kb.
- Учетная политика и план счетов бэк-офиса брокера Алексей Ермаков, 144.25kb.
- «студия квартал-95», 631.17kb.
- Сергей Мельников: Точность распознавания речи доходит до 90%, 86.38kb.
- Музыкально-исполнительское творчество, 214.16kb.
Глава 6
***
Первое, что удивило Краба, когда он увидел Серого был его лоб. Вернее лба у Серого вообще не было – волосы начинали расти сразу над бровями. Внешне Серый был похож на того самого первобытного человека, портрет которого нам показывают, когда утверждают, что это и есть то самое переходное звено между обезьяной и человеком.
Но тем не менее, несмотря на такое выдающееся лицо, Серый все же был счастливым обладателем ночного клуба в самом центре Москвы, где и восседал в своем кабинете за столом по величине напоминающем футбольное поле. Увидев, Сквозняка с Крабом, он усмехнулся, словно к нему пришли не два человека, а два размалеванных клоуна и предложил им присесть.
За спиной Серого сидели еще два явных выпускника школы для недоразвитых детей. Они были как будто бы братьями Серого или же предыдущим ненайденным переходным звеном между обезьяной и человеком. Зато бог дал им сильные руки и ноги, что с торицей возмещало недостаток интеллекта. Краб вгляделся в двух телохранителей Серого и увидел, что это не те люди, которые сожгли студию и убили Игоря. Они были не похожи на описание, которое дала Светлана и Прищепа. Серый встретил Сквозняка нагло, с превосходством.
- Давайте быстрее говорите что у вас, - сказал он, - у меня мало времени.
- Ты нас не торопи, - ответил ему Сквозняк, - чай не пацаны к тебе пришли в долг попросить. Мы с тобой один вес имеем.
Серый усмехнулся еще раз и произнес:
- Мы на весах не взвешивались кто тяжелее. И если начнем взвешиваться, то ты Сквозняк не перетянешь.
- Ты не заводись, мы не «бодаться» с тобой пришли, - сказал Сквозняк, - а кое-какие вещи выяснить. На моего друга напала шпана и твоим именем прикрылись.
- Так вы предъявы мне пришли кинуть? – с вызовом спросил Серый. – Тогда другой разговор будет! На какого друга напали? На этого? А кто это такой вообще, что вы ко мне пришли выяснять?
- Это Краб, - пояснил Сквозняк, - он со мной зону топтал и за колючкой авторитет имеет.
- А мне ваша зона не указ, - ответил Серый, - у нас тут воля и свои законы по которым мы живем. Давай конкретно что тебе надо?
- Скажи, это по твоей указке напали на Татьяну, певицу, которая в конкурсе участвует? – конкретизировал вопрос Сквозняк.
- Слушай, брателла, ты ко мне с такой ерундой пришел? – усмехнулся Серый. – У меня терки знаешь на каком уровне? На уровне министров! Это ты занимаешься «бытовухой» – шпаной, уличными драками. Кто у кого трусы украл выясняешь! Я, брателла, никакой Татьяны не знаю и никакого конкурса тоже не знаю, понял? Так что прежде чем предъявы кидать подумай сто раз. А то ненароком обижусь.
- Обиженными у нас в зоне знаешь кого звали? – спросил Сквозняк.
- Слушай, ты задолбал со своей зоной, - рассердился Серый, - я там не был и не собираюсь садиться. Сидят только дураки, которые от тюрьмы отмазаться не могут. У тебя все или еще что-то есть?
- Твои бойцы музыкальную студию сожгли и человека, который в ней был задушили? – задал вопрос «бригадиру» отморозков Краб.
- Это кто вообще такой тут в моем доме рот открыл, я не понял? – глядя в сторону, спросил Серый.
- Ты дурака из себя не делай, - сказал Сквозняк, - я тебе уже объяснял, кто такой Краб.
- Его сюда пустили только потому что он с тобой пришел, - процедил сквозь зубы Серый, - иначе бы я его сюда не пустил вообще. Он кто такой вообще, чтобы мне предъявы кидать? Я его не знаю. И перед вами отчитываться не буду, а если разбора хотите, то давайте стрелку забьем, там и пободаемся.
- Не получается у нас с тобой диалога, - сказал Сквозняк, вставая, - пошли, Краб.
Серый «скроил» безразлично-презрительную морду и отвернулся. Краб и Сквозняк вышли в холл клуба и тут отец Татьяны как раз и увидел того, кого искал. За столиком не далеко от сцены расположились два типа, стопроцентно подходящие под описание, которое дали Светлана и Прищепа. Один был маленький, но он сначала сидел к нему спиной, а вот второго Краб узнал сразу. Его здоровые плечи были шириной со стол, но на этих плечах размещалась неправдоподобно маленькая головка, которая придавала его владельцу вид экзотический и делала его похожим на какое-то чудовище.
Краб притормозил, «чудовище» это заметил, что-то сказал своему напарнику, тот обернулся и отец Татьяны увидел, как у мелкого задергалось веко и вся щека. Стопроцентно это были они – те самые бандиты, которые сожгли студию.
- Ты чего тормознул? – спросил Сквозняк.
- Так ничего, - ответил Краб и пошел дальше к выходу.
Они вышли из клуба Серого, залезли в автомобиль не нарушая молчания – нужно было обдумать что делать дальше. Самолюбие Сквозняка был сильно уязвлено оттого, что Серый разговаривал с ним не на равных, а обошелся, как с пацанами, и тем самым унизил его перед Крабом. Больной, который сидел за рулем и ждал их на дороге, завел машину и поехал.
По пути Сквозняк сказал Крабу:
- Вот видишь, я же предупреждал, что эта гнида в отказ пойдет. И еще я тебе скажу, что если он в этом деле замазан, то сейчас он постарается тебя «обнулить», чтобы ты не мешался ему. А то, что он «замазан» видно сразу, иначе не стал бы он так буро на нас переть. Так что лучше держись рядом со мной, я, ежели чего, тебя прикрою.
- Благодарю, Сквозняк, - ответил отец Татьяны, - я за себя сам постоять могу. Мне сейчас нужно к дочери ехать в Лесной, довези меня до вокзала.
- Зачем тебе по электричкам слоняться, тебя Больной довезет до места, - предложил Сквозняк, - сначала только меня обратно к дому только докинет, а потом тебя довезет. И кстати у меня недалеко от Мытищ есть дача. Лучше бы тебе на время вместе с дочерью туда перебраться. Вас в Лесном отморозки Серого один раз нашли и еще раз найдут.
- Я тебе завтра с утра перезвоню, - сказал Краб, - и все порешим.
- Как хочешь, - сказал Сквозняк, - но лучше бы тебе не завтра, а сегодня ко мне в дом перебраться.
Краб все же решил сегодня ехать в Лесной, а добравшись до дома, заметил, что в комнатах квартиры горит свет и значит дочь уже дома. Он попрощался с Больным, и вошел в подъезд. Зашел с осторожностью. Все-таки Сквозняк был прав – место проживания им с Таней нужно поменять. Об этой квартире их враги знают и это делает их уязвимыми. Но ничего, сегодня они еще переночуют в Лесном, а завтра переберутся на дачу к Сквозняку.
****
Дома у Татьяна Краб застал гостя – полнеющего мужчину лет тридцати пяти с большими залысинами и маленькими хитрыми глазками. Он пил чай, кусая большими кусками торт птичье молоко, а Татьяна сидела напротив, чай не пила и торта не ела. Когда Краб появился в проеме двери, гость уставился на него и его глазки, как буравчики, засверлили фигуру отца Татьяны.
- Папа, познакомься, это Иосиф Тоцкий, - представила гостя Татьяна, - он продюсер.
Отец Тани подошел и пожал продюсеру его мягкую и влажную руку.
- Очень приятно, очень приятно, - приветливым голосом, кивая, пробормотал Тоцкий.
Рука его была мягкой и слабой, а на губах прилипли кусочки торта.
- Папа, пожарить тебе яичницу или попьешь чаю с тортом, который нам принес господин Тоцкий? – спросила Таня.
- Попью чаю, - ответил отец и присел за стол.
- Я приехал выразить Татьяне соболезнование по поводу пожара в студии и нелепой гибели Игорька, - печальным тоном поведал отцу Иосиф Тоцкий, - вы знаете, я так любил этого талантливого парня. Это была надежда нашей эстрады, потому что так как он никто не мог свести фонограмму. А вы знаете какую он делал звуковую аппаратуру? О, это был шаг вперед по сравнению даже с Западом. И теперь все-все погибло! И почему смерть всегда выхватывает из наших рядов самых лучших, самых молодых? Это так несправедливо. Так глупо и нелепо погибнуть от пожара! Это так скорбно!
- Игоря убили, господин Тоцкий, - сказала Татьяна, - а студию подожгли!
- Что вы такое говорите, Танечка? – искренне изумился Тоцкий. – Как же такое может быть?
- А вы как будто бы и не в курсе? – с сарказмом спросила Татьяна.
- Что вы, дорогая моя, откуда я могу это знать? – всплеснул руками Тоцкий. – Я думал, что пожар произошел по халатности. Знаете, ведь я сам не раз бывал у Игорька и не раз ему говорил, чтобы он изолировал провода, не загромождал студию. Многая аппаратура у него стояла без корпусов, прохода совсем не было. Я его предупреждал… но почему вы решили, что Игоря убили?
- Перед самым пожаром к нему приезжали два бандита, - ответила Татьяна, - а когда они ушли, все начало гореть. У нас есть свидетель, который видел бандитов. И за день до пожара эти же бандиты приезжали и угрожали Игорю, что если мы не самоустранимся от участия в конкурсе, то его убью и студию сожгут. И тоже есть свидетель. И еще на трупе Игоря на шее остался шрам от удавки! Его убили – вот что!
- Все что вы рассказали, это конечно ужасно, но почему вы думаете, что я должен был быть в курсе этого убийства? – удивленно спросил Тоцкий. – Вы меня в чем-то подозреваете?
- Я подозреваю, что этот поджог и убийство дело рук Петровского, - сказала Татьяна, - а вы работаете на него.
- Что вы, что вы! – замотал головой Тоцкий. – Игорь Евгеньевич интеллигентнейший человек, он помогает детским домам, школам, больницам. Он никак не связан с преступностью. Он бывший доктор наук, ученый человек. Я думаю, что вам его напрасно оклеветали. И он не при чем!
- Он просто хочет, чтобы Султана заняла первое место, - пояснила Татьяна.
- И вы думаете, что ради этого Игорь Евгеньевич пойдет на убийство? – изумленно воскликнул Тоцкий. – А вам не приходило в голову, что возможно, кто-то просто хочет поссорить вас с Султаной, а заодно и с Петровским. Я вас уверяю, что Игорь Евгеньевич честнейший человек! А что касается меня, то я ведь не бандит какой-то, я просто работаю с Султаной как продюсер. Меня наняли и я работаю. Я двадцать лет отдал работе в филармонии, я любил свою работу, но ведь мне платили так мало. Поэтому я с удовольствием принял предложение Петровского и пошел к нему по контракту. Кстати, я и к вам, Татьяна, приехал не просто так, а с предложением.
- Каким это? – спросила удивленная Татьяна.
- Я просто подумал, что сейчас, когда погиб весь ваш музыкальный материал и ваш друг и соратник, к сожалению, тоже погиб, у вас будут проблемы с работой, - сказал Тоцкий, - но терять для зрителей такой голос, как у вас, такие композиторские данные как у вас просто непозволительно. Вы согласны?
Татьяна ничего не ответила, но непроизвольно зарделась от смущения. Благонамеренный Тоцкий повернулся к отцу Татьяны и продолжил:
- Вы даже не представляете, что у вас за дочь! Откуда у нее этот дар рождать мелодии, которые сразу же трогают за душу и не отпускают. А голос? Какие обертона, какой диапазон! Она не врет никогда ни одной ноты! И надо же теперь, когда осталось сделать только шаг, вдруг случается это несчастье, этот пожар! Но ничего, мы все восстановим. Все песни запишем заново. Мы наберем новый коллектив из живых музыкантов и будем работать.
- Вы это серьезно? – с подозрением спросила Татьяна.
- Ну, конечно, - ответил Тоцкий, - я слов на ветер не бросаю. Правда, к сожалению, на конкурс мы с тобой уже не успеем попасть – времени нам не хватит. Работа предстоит сложная, нужно будет все восстанавливать – и аранжировки, и вокальные и инструментальные партии, а без Игорька теперь… ох, всё-таки какое несчастье. Но я подумал и нашел для нас выход на первое время. У Султаны не хватает бэк-вокалисток, ты можешь побыть пока у нее на подпевках, а потом…
- Что? – возмутилась Татьяна. – Я на подпевках у Султаны?
- А что, это хотя бы шанс побывать на фестивале в Европе, - ответил Тоцкий.
- Да пошли вы знаете куда со своим фестивалем! – вспылила Татьяна. – Теперь уж я точно знаю, что этот поджог в студии ваших рук дело!
- Татьяна, вы не правы, я не при чем, - стал оправдываться Тоцкий, - мое дело шоу-бизнес, я никуда больше не лезу. Я просто искренне хотел вам помочь. Поймите, ведь главное для вас это артистическая тусовка. Вы пообщаетесь на фестивале с прессой, заведете знакомства…
- Слушайте, я была на первом месте и если бы ни этот пожар, Султана бы меня не перегнала, - сказала Татьяна, - а теперь вы предлагаете мне стоять у нее за спиной и подпевать ей ее дурацкие песни.
- Но это вы напрасно, ведь для Султаны пишут лучшие композиторы! – парировал Тоцкий.
- Лучшие композиторы не пишут для Султаны, а банально спиваются от невостребованности, потому что такие как вы, Тоцкий, не пускаете никого на сцену, кто не принадлежит к вашему клану! – ответила Татьяна. – А те композиторы, что пишут для Султаны давно уже не лучшие! Поэтому идите вы знаете куда со своим предложением!
- Ну, что же, - развел руками Тоцкий, - я просто хотел вам помочь в трудную минуту…
- А мне показалось, что вы захотели меня унизить! – ответила Татьяна. – Я не нуждаюсь в подачках и я попрошу вас уйти и больше не приходить ко мне никогда со своими идиотскими предложениями!
- Любая певица согласилась бы без промедления… - начал было вещать Тоцкий.
Но Татьяна прервала его:
- Я не любая, вам ясно?
- Что ж, - сказал Тоцкий, поспешно ретируясь и запихивая в рот остаток куска птичьего молока, - вы еще пожалеете потом о своем отказе. Но таких предложений два раза не делают.
- До свидания, Иосиф, извините не знаю вашего отчества, - сказала Татьяна, тесня гостя к двери.
Продюсер отступал назад, торопливо одел ботиночки и хлопнул дверью, а Татьяна вернулась на кухню.
- Может быть, не стоило так с ним? – спросил отец. – Все-таки человек предлагал помощь.
- Папа, это не помощь, это издевательство, - ответила Татьяна, - он хотел меня унизить своим предложением. Мне петь на подпевках у Султаны? Сдаться, признать свое поражение и стоять за ей спиной? Мы не можем с тобой теперь после смерти Игорька отступить и пойти у него и Петровского на поводу! Это было бы по отношению к нему предательством! Давай оставим эту тему. Расскажи мне лучше, что сказал человек, к которому ты ездил. Он нам поможет?
- Мы завтра поедем к нему на дачу, - ответил отец, - здесь нам оставаться опасно. Еще я познакомился с Серым и видел тех самых бандитов, которые приезжали к Игорю.
- Да ты что? – удивилась Татьяна. – Ты ездил в самое логово? И что ты узнал?
- Серый открестился от того, что посылал пацанов попугать тебя, а уж на мой вопрос о пожаре он не стал отвечать, взбесился, - сказал отец, - но у меня есть план как заставить их признаться во всем. Как себя чувствует Светлана?
- Сегодня она приезжала со мной в Москву, - ответила Татьяна, - ей уже намного лучше. Я ей сказала, что мы будем требовать повторной экспертизы смерти Игоря. Только давай не пойдем больше к Шрымзе. Ведь есть же и другие милиционеры, кроме него. Мне кажется, что он нам не поможет. Мне кажется он специально скрывает, что Игоря убили.
- Мы к нему и не пойдем, - ответил отец, - скорее всего, ему именно заплатили, чтобы он скрыл, что Игорь был задушен. Мой друг помог мне узнать все об этом Шрымзе. Личность гнусная, как оказалось.
- Да ты что! – удивилась Татьяна. – Но ты знаешь, я так и подумала. Какой-то он скользкий, как протухшая рыба.
Татьяна стала убирать со стола и наткнулась на торт, который принес продюсер.
- Папа, давай торт выкинем, его же Тоцкий принес! – предложила она.
- А торт-то тут при чем? – пожал плечами отец. – Я например давно такого не ел и попробую с удовольствием.
- А вдруг он отравлен?
- Но он же сам его ел, - улыбнулся отец.
- А-а, правда, - ответила Татьяна, - хорошо, не буду выкидывать, ешь.
Она села напротив, задумалась и сказала:
- Вот если бы нам с тобой удалось отыскать те фонограммы, которые из сейфа в студии украли бандиты, то я бы смогла выступить в финале конкурса и победить. Пусть без костюмов, пусть, я итак Султану обгоню.
- Ты сегодня ночью останешься одна, - сказал отец, - не включай свет и никому не открывай. У меня ключ есть, я зайду.
- А ты куда собрался? – удивилась Татьяна.
- Если все получится, то я тебе утром расскажу, - ответил отец, - дверь у тебя металлическая, не сломают до утра. Если что, звони «02».
- Хорошо, - кивнула Татьяна.
Она закрыла за отцом дверь на все замки, выключила свет и залезла на диване под одеяло.
*****
Бандиты с дурацкими кличками Клоп и Циркуль сидели в клубе Серого в офисе на втором этаже. Время неумолимо приближалось к полуночи и бандиты лениво перекидывались в картишки.
- Че, брателла, типа, если Серый ничего не скажет на сегодня делать, то можно валить домой, - зевнул Клоп, дергая щекой в хроническом нервном тике, - а то, я устал, как собака.
- Подождем еще чуток, может быть чего ему надо будет, - сказал Циркуль, вращая свою малюсенькую голову на широченных плечах.
- Надоело играть, - ответил Клоп и кинул карты на стол.
- Давай доиграем, - предложил Циркуль, - все равно делать нечего.
- Не хочу, - ответил Клоп и рухнул на кожаный диван.
В это время во дворе клуба завелась сирена автомобиля, визжа как раненая собака. Звук её долетел в открытое окно из темной и душной ночи, моля о помощи.
- Э, бля, это же вроде бы наш «бумер» вопит, - поднял голову Клоп.
- Точно он, - согласился Циркуль, - больше ни у кого такой сигнализации нет.
- Сбегаю-ка я гляну, что за херня, - подскочил с дивана Клоп, непрерывно мигая одним глазом, - все равно делать не хрен.
В минуты нервного напряжения у него начинался нервный тик и дергалась вся щека. От скуки он был рад и такому развлечению, чтобы посмотреть что случилось с машиной. Клоп выбежал из клуба мимо охраны и отбежал за угол, где была припаркована их «BMW». На самой площадке, где стояли машины работников клуба в том числе и Серого охраны не было. Вся округа знала кому принадлежит клуб и кому принадлежит машина. Клоп осмотрелся и никого не увидел возле своего «бумера». Видимо чувствительная сигнализация самопроизвольно завелась или птица какнула на капот. Вряд ли кто-то рискнул поживиться чем-то из явно бандитского «бумера». Клоп даже пожалел, что никого не увидел, иначе бы он с удовольствием размялся, расправившись со шпаной.
Клоп отключил сигнализацию и повернулся, чтобы идти в клуб, но тут сильный и неожиданный удар по переносице сбил его с ног. Не успел Клоп сориентироваться как его схватили за шиворот и головой со всего размаху треснули о бампер собственной машины. А потом еще раз, но уже о фару. Стекло разбилось, машина снова завизжала, а Клоп потерял ориентацию в пространстве.
Нападавший быстро подобрал с земли выроненные Клопом ключи от машины, отключил визг автомобиля и открыл дверцу. Клоп еще раз попытался встать, но удар ногой поддых отбил у бандита возможность сопротивляться. Из наплечной кобуры Клопа вывалился пистолет, нападавший подобрал его и еще треснул Клопа по спине рукояткой в район позвоночника.
После этого Клопа, как труп закинули на заднее сидение, нападавший сел за руль, ударил по газам и умчался от клуба. Он отъехал недалеко – до ближайшего полуразваленного какого-то промышленного строения. На автомобиле заехал прямо в цех, вытащил наружу Клопа и бросил его в угол. Затем залез в машину и включил фары. Свет ударил Клопу в лицо, он зажмурился и с трудом прохрипел:
- Менты, падлы, че, в натуре, творите беспредел какой-то?
- Ты сжег студию и убил звукооператора позавчера? – спросил мужской голос из темноты.
- Какую студию, бля, ментяры, я не в курсах вообще, че вы мне шьете? – возмутился Клоп.
- Я не из милиции и у меня в руках твой пистолет, который на тебя нацелен, - убедительно произнес голос, - если не будешь говорить правду, то закрою в багажнике и сожгу вместе с машиной как ты сжег звукооператора в его студии.
В это время мобильный телефон у Клопа зазвонил. Тот посмотрел на человека который его допрашивал, вернее в ту сторону, откуда звучал голос, но свет от уцелевшей фары, светившей ему в лицо, не давал ему возможности видеть его самого.
- Ответь по телефону и скажи, что ты вспомнил об одном срочном деле и поэтому уехал, - приказал голос, - иначе пристрелю.
Клоп подчинился. Он приложил трубку к уху и ответил:
- Циркуль, да это я. Всё нормально. Я тут вспомнил об одном деле. Срочно надо съездить было. Нет, уже завтра приеду. А ты, это, езжай домой на такси. Че, Серый недоволен? Ну, ты объясни ему ситуацию. Все, пока.
Клоп понемногу пришел в себя, даже тик у него стал менее заметным. Он решил выяснить в чем дело и спросил:
- А ты кто такой, в натуре, если не мент?
Его ответом не удостоили, а голос продолжил задавать вопросы:
- Где те диски и кассеты, что вы взяли из студии перед тем как убить Игоря?
- Какого Игоря, я вообще не при делах? – закрываясь от света фары рукой, ответил Клоп.
- Еще один неверный ответ и я начинаю стрелять, - сказал голос, - тебе что сначала отстрелить – руку или ногу?
- Ты кто, вообще, такой? – возопил Клоп. – Что это за беспредел? Серый тебе за меня голову отвинтит и вместо нее жопу прикрутит.
И тут Клоп услышал, как его пистолет клацнул затвором. Как именно звучит этот звук он помнил отчетливо – как никак это его был пистолет. Правда в пистолете всего три патрона – давеча он стрелял по кошкам, которые орали на крыше и не давали спать. Но чтобы его убить, нападавшему и одного патрона хватит. Клоп сидел такой беззащитный в свете фар – попасть в него не составило бы никакого труда и поэтому бандит страшно испугался за свою жизнь.
- Эй-эй, - закричал он, - не надо стрелять! Я все скажу! Что ты там спрашивал?
- Где диски и кассеты, которые вы взяли из студии? – спросил голос.
- Я все отдал Серому, - сказал Клоп, - это он нас послал припугнуть музыкантишку и забрать эти диски и кассеты. А убивать мы его не хотели, в натуре. Он сам кинулся на нас, когда мы в сейф полезли и Циркуль его задушил. Ну, потом мы решили все спалить, чтобы никто не догадался. Я так и вообще ни при чем, это все Циркуль его задушил. А Серый мне сказал эти диски взять. Я на Серого работаю, он мне сказал, я и сделал! Работа у меня такая!
- Точно у Серого все диски? – спросил голос.
- У него, у него, - подтвердил Клоп.
- Ладно, жди повестки в милицию, - сказал голос.
С этими словами он выбросил куда-то в одну сторону пистолет, а другую сторону выбросил обойму с тремя патронами.
И тогда Клоп решил взять реванш. Ведь он не был пацаном – он был кандидатом в мастера спорта по боксу, правда, в легком весе. Поэтому он кувырнулся несколько раз, чтобы выкатиться из зоны света фар, на ходу выхватив нож из специальных ножен пристегнутых к голени правой ноги. И сразу рванул размахивая перед собой ножом в ту сторону, откуда доносился голос, стараясь с ходу порезать обидчика. Но нож натыкался на пустоту и лишь один раз звякнул железный бок «BMW».
- Ты где, гнида помойная, выходи! – завопил Клоп, пытаясь отыскать в отсвете фар фигуру того, кто над ним так надругался.
Чтобы на него внезапно не напали со спины, Клоп прижался спиной к правому боку своей машины и присел, чтобы не ударили сзади по голове. В помещении было тихо, словно его обидчик провалился сквозь землю. Клоп еще раз крикнул:
- Это не Циркуль, а я твоего музыкантишку задушил. Снял струну с гитары и удавил, как цыпленка! И тебя, суку, задушу! Выходи, бля, поцапаемся как мужики!
Видимо его предложение было принято, потому что из-под «бумера» высунулись руки, ухватили ноги Клопа за лодыжки и сильно рванули назад. Бандит потерял равновесие и полетел лицом вперед. Нож вывалился из руки, потому что Клоп автоматически подстраховался, падая, и выставил ладони вперед. Нож отлетел, а Клоп сильно ударился коленями. Он стал брыкаться, чтобы наказать нападающего, но было уже поздно – его лодыжки отпустили. Только ногу зря расцарапал о днище автомобиля.
В бандиты принимают расторопных, к коим относился и Клоп, поэтому через секунду бандит уже был на ногах. О ноже пришлось забыть – его не найти теперь быстро на полу в темном помещении, зато он увидел силуэт того, кто его захватил прямо перед собой.
- А ты шустрый, - сказал голос.
- Счас ты увидишь какой я шустрый, - прошептал Клоп и кинулся в драку.
Но внезапно произошло то, чего Клоп никак не ожидал. Нападавший резко взмахнул рукой и большой кусок кирпича после непродолжительного полета врезался Клопу в лоб с такой силой, что темной помещение осветилось радужными кругами. Атака бандита захлебнулась, он непроизвольно схватился за пробитую голову руками, чувствуя как сквозь пальцы потекла кровь, и отшагнул назад. И в это время его ударили прямо в грудь ногой, он отлетел назад, упал с хрустом сломанных ребер, вскрикнул и умолк.
Краб, а это был конечно же он, отошел к машине и присел на капот, глядя туда, где в темноте затих Клоп.
- Эй, - позвал он его, - ты живой?
Но Клоп не отвечал. Тогда Краб ударом ноги отбил боковое зеркальце заднего вида, подобрал его и, подойдя к фаре, направил луч на Клопа. Картина, представившаяся взору, была ужасной. Из бетонной плиты торчала арматура, а на ней, наткнутый, как жук в на булавке в коллекции юного ботаника, торчал Клоп. Нервный тик его навсегда прекратился.
Краб не хотел убивать бандита, просто так получилось – несчастный случай. А ведь Клоп был нужен живым, с его смертью был потерян один из тех, кто мог бы засвидетельствовать, что именно Серый послал его и Циркуля в студию за фонограммами. Краб на это надеялся. Но теперь Клоп погиб.
Краб осторожно, чтобы не перемазаться кровью, снял Клопа с толстой проволоки, уложил его в багажник «BMW», выехал из заброшенного здания и взял курс в сторону Ярославского шоссе. На дворе была уже ночь, из Москвы за город отец Татьяны выехал без проблем и в ближайшем же болотистом озерке утопил машину вместе с трупом Клопа.