Казанская история
| Вид материала | Документы |
- Положение о проведении II -го открытого конкурса по рыбной ловле на поплавочную удочку, 18.23kb.
- Божьей Матери Владимирская и Казанская. Разработала и провела учитель православной, 108.02kb.
- История кафедры исторической геологии и палеонтологии и ее истоки, 879.7kb.
- В период с 10 – 13 августа 2010г в Казани на территории ОАО «Казанская ярмарка» проводится, 52.02kb.
- Образец оформления материалов, 44.32kb.
- Рабочая программа дисциплины «история востоковедения в россии», 460.24kb.
- Проект выполнили учащиеся 8 класса, 172.85kb.
- Ладовая система китайской музыки и её претворение в творчестве композиторов ХХ века, 576.94kb.
- Пресс-релиз -я специализированная выставка рекламных технологий, 61.29kb.
- Пресс-релиз -я специализированная выставка рекламных технологий, 51.44kb.
Услышав обо всем этом, Великий Князь Василий Иванович раскаялся в том, что заключил мир с казанцами, и много дней пребывал в печали, и никто не мог его утешить в глубокой его печали. И много слез к Богу проливая, не притрагивался он помногу дней ни к хлебу, ни к еде, ни к питию, и плакал он, обращаясь к Богу, о гибели христиан в Казани. Оплакивал он и царя Шигалея, думая, что и он погиб там же, ибо очень любил его. И немного времени спустя пришла к нему весть, что жив Шигалей, верный и надежный слуга его, и близко идет он в чистом поле, нагой, как новорожденный, изнемогший от голода, и ведет с собою больше десяти тысяч рыболовов московских, ловивших рыбу на Волге, под Девичьими горами, до Змеива камня и до Увека, за тысячу верст от Казани. Заехав туда, они живут там все лето, ловят в Девичьих водах рыбу и осенью возвращаются на Русь, наловив рыбы и разбогатев.
И получили рыболовы от царя Шигалея известие о том, что в Казани перебили русских, и наказ, чтобы они, не медля, бежали со своего места к нему, да не будут и они перебиты казанцами. Сам же он дожидался их, стоя в некоем месте. Они же свои лодки, и сети, и рыбу, и все свои съестные припасы сожгли и утопили в воде, а сами пошли полем, куда глаза глядят, неся на себе только рыбу. И дошли они до царя, изнемогшие от голода, многие же умерли по дороге. И рады они были царю, и царь им, и плакали они вместе о погибели своей. И пошел царь вместе с этими людьми к русским землям, питаясь мертвечиной, и полевой ягодой, и дикой травой.
И послал Великий Князь своих приближенных с обильной едой и большим количеством дорогой одежды и повелел им в поле на русской границе с честью встретить его. И когда подошел царь к самой Москве, встретили его все палатные вельможи и бояре московские, выехали они из города на поле за посад, кланяясь ему до земли.
Также и сам Великий Князь от радости не мог усидеть в своей палате и, поспешно выйдя, встретил его с честью, на дворцовой лестнице не как раба, но как брата своего и друга любимого. И обнялись они, и долго плакали, так что заплакали с ними и все присутствовавшие при этом бояре и вельможи. И взял он его за руку, и пошли они в палату. И утешился Великий Князь, узнав о здоровье Шигалея и его возвращении, перестал он сетовать и плакать и стал весел.
И многими дарами воздал он царю Шигалею за его верную службу, за то, что не перешел на сторону казанцев, что не смогли они прельстить его на измену, хотя был он под мечом на краю горькой смерти и погружен в адову утробу, и род у него с ними был варварский один, и язык один, и вера одна. И за большие заслуги его удостоен был царь Шигалей права царствовать по своей воле. Он же свободным быть не захотел, и не отказался называться рабом, и не отрекся умереть за любовь к нему державного. Так неверный варвар поступил лучше наших правоверных. И стоит нам подивиться мудрости его.
О ВРЕМЕННОМ ПРЕКРАЩЕНИИ ВЕЛИКИМ КНЯЗЕМ ВОЙНЫ С КАЗАНЬЮ, И О ВОЙНЕ, И О ПРИМИРЕНИИ ЕГО С ПОЛЬСКИМ КОРОЛЕМ, И О ВТОРОЙ ПОСЫЛКЕ МОСКОВСКИХ ВОЕВОД К КАЗАНИ.
ГЛАВА 18
И после этого долго молчал Великий Князь, одиннадцать лет не мог он справиться с казанцами, ибо одолевали они не силою своей, но лукавством и хитростью воинской. И таким образом сильные от несильных изнемогли. Разлился тогда из-за них великий страх по всей нашей Русской земле, и только воеводы стояли по городам в пограничных землях, подстерегая приход казанцев, одержимые страхом, не смея выходить из городов, чтобы нападать на них.
Тогда ведь было недосуг Великому Князю воевать с казанцами, ибо вел он большую войну с польским королем, с Сигизмундом, и воевал он с ним без отдыха двадцать лет. И одолел он короля, и взял стольный его город Смоленск со всеми прилежащими к нему селениями, и завладел многими его литовскими землями. И едва помирил его с королем римский цесарь, посылавший для этого к нему своих послов. И заключил Великий Князь с королем мир.
И во второй раз собрал он многочисленное войско русское больше первого, того, что посылал с братом своим, и послал он свое войско отомстить казанцам — двенадцать воевод своих и с ними сто пятьдесят тысяч войска в год 7032 (1524). Вспомню же главных воевод имена: в коннице полем пошли воеводы князья Борис Суздальский Горбатый, да Иван Ляцкий, да Хабар Симский, да Михайло Воронцов; в судах же — князья Иван Палецкий да Михайло Юрьевич.
О греховные преграды, о неутомимые наши беды! И то войско в ладьях на Волге побила с помощью некой злокозненной хитрости казанская черемиса: из ертаульного полка пять тысяч и весь передовой полк — пятнадцать тысяч и десять тысяч из большого полка. Перегородили они реку большими деревьями и камнями в тех узких местах, где выступали островки, и сделали запруду наподобие порогов, и когда скопилось здесь много судов, стали они разбиваться друг о друга. К тому же и спереди и сзади преследовала их черемиса, стреляя по ним и убивая, не пропуская их дальше. Срубая толстые деревья, изготовляли они бревна дубовые и осокоревые и, привязав к ним веревки, пускали на ладьи с высоких берегов, так что невозможно было от них уклониться. От одного дерева тонуло ладей пять, а то и больше, с людьми и с припасами. И много стенобитного вооружения — пушек, больших и малых, ушло под воду, и людей утонуло — от страха сами они в воду бросались. После же, когда схлынули вешние воды, в том же году, черемисы извлекли все стенобитные орудия, и пушечный порох, и ядра и переправили их в Казань. И много иных вещей они набрали себе, а с мертвых людей, которые утонули вместе с ладьями, снимали они большие чересы, насыпанные доверху серебром; другие же находили в песке богатые одежды и много оружия, разнесенного по берегу речной быстриной. И стала Волга
для поганых людей златострунным Тигром, дающим из своих вод без труда добытое богатство: золото, и жемчуг, и драгоценные камни.Воеводы же за много дней перешли великое поле, не зная о том, что случилось с воинами, переправлявшимися в судах. И вошли они в Казанскую землю, и приблизились к реке Свияге, и вышли на поле, а там уже стояли казанские воеводы со своею силой, поджидая русскую силу. Возглавлял их князь Аталык, а царь их заперся в городе. И три дня билось сухопутное войско одно с казанцами у той реки, и одними этими московскими воеводами побеждены были казанцы. И побежали они к городу Казани. Воеводы же гнались за ними до Волги, побивая их. Одни же попрыгали в свои ладьи и в Волге утонули, другие же разбежались по лесам, и лишь немногие убежали в Казань и заперлись вместе с царем в городе. И было убито казанцев в том бою сорок две тысячи.
В то время как московские воеводы стояли на месте того побоища и разоряли казанские улусы, дожидаясь судовой рати и удивляясь необычному ее промедлению, приплыли к ним отбившиеся от черемисов воеводы, те немногие, что не умерли с голоду, опоздавшие из-за того, что пробивались сквозь пороги и теснины, и рассказали о гибели их тридцатитысячного войска. Воеводы же все содрогнулись и ужаснулись. И подумали они, что нельзя им брать город приступом без стенобитных орудий, потонувших в Волге.
И, повоевав горную черемису, повернули назад все воеводы: и те, что приплыли в ладьях, и те, что возглавляли конницу, а уцелевшие ладьи сожгли. И не простояли они у города ни одного дня, ибо мучил их голод и напал на них страх. И пришли они в Москву, напрасно погубив войско, не с радостью, но в большой печали. Многие же воины умерли от голода по дороге из Казани. Другие же, долго проболев на Руси, умерли от желудочной болезни в своей земле, так что не осталось в живых и половины того войска, что ходило под Казань.
Великий же Князь и об этих людях, так же как и о ранее погибших, долго печалился. Но нет той радости и печали, которые бы не проходили, ибо все увядает, подобно цветам, и все мимо грядет, словно тень.
О ТРЕТЬЕЙ ПОСЫЛКЕ МОСКОВСКИХ ВОЕВОД К КАЗАНИ И О ВЗЯТИИ БОЛЬШОГО КАЗАНСКОГО ОСТРОГА.
ГЛАВА 19
После этого терпел он лет шесть, и сжалось смертное его сердце от великой скорби из-за казанцев, и то ли в отчаянии, то ли в гневе возложил он упование на Бога: или ему Бог поможет, или поганым казанцам, или лишит его всех земных благ. И снова, в третий раз, собрав главных своих воевод, послал к Казани закаленное в битвах воинство — конницу и судовую рать, как и до этого дважды посылал.
Главным же воеводам имена: князь Иван Вельский, князь Михайло Глинский, сын Львов, могущественный князь Михайло Суздальский, князь Осип Дорогобужский, князь Федор Оболенский Лопата, князь Иван Оболенский Овчина, князь Михайло Кубенский. А всего — тридцать воевод, но я прекращу перечислять их по именам, чтобы не отклониться от рассказа.
Казанский же царь Сафа-Гирей, услышав, что идут на него знатные московские воеводы с огромной силой, послал во все свои казанские уезды по князей и мурз, повелевая им собираться в Казань из своих отчин и приготовиться к осаде, сообщив им о необычной силе русских, из-за которой не посмел он выйти к ним навстречу и сразиться с ними. И повелел он согнать из близлежащих мест черемису: повелел им строить подле Булака острог — около посада, на Арском поле, между Булаком и рекой Казанкой, и копать рвы за острогом, чтобы сидела в остроге черемиса с прибывшим войском,— тогда и городу помощь будет, и посады не дадут сжечь огнем.
Тогда же пришли на помощь царю, а вернее, на свою погибель, тридцать тысяч ногаев, хотевших обогатиться русским полоном и платой царевой. Так как город Казань не мог в себя вместить всех своих жителей вместе с прибывшими людьми, и стало в нем мало места, по царскому повелению вскоре был построен из земли и камней большой острог, который с двух сторон примыкал к городу. И собрались воеводы казанские, и засели в нем со всей своей силой — с ногаями и с черемисой, а сам царь с городскими жителями и с немногими избранными людьми заперся в городе.
Воеводы же московские подошли к Казани и начали вести с казанцами ожесточенные бои. И стояли они под Казанью целый год, пытаясь взять приступом город и острог. Днем казанцы бились с русскими, а к вечеру, когда сраженье останавливалось, русские отходили в свои станы на отдых, а казанцы ночью ели, и напивались допьяна, и спали крепким сном, не боясь русских, оставляя только дозорных на остроге; когда приходил посылаемый Богом дневной свет, тогда и засыпали они крепко, оставляя только одного стражника у ворот.
Именно в такое время десять храбрых юношей из русских полков, тайно сговорившись либо выжить, либо умереть, приползли, подобно змеям, на животе к острогу, и принесли мех с порохом, и положили его под стену, смазав стену серою и смолою, и подожгли острог, и загорелся он сильно, а никто внутри не услышал этого и не закричал.
И один из десяти человек, придя, возвестил своему сотнику, что острог подожжен. Сотник же сказал об этом воеводе. Воевода же, князь Иван Овчина, приготовясь со всем полком своим, повелел трубить в ратные трубы. И когда уже занялась утренняя заря перед восходом солнца, а казанцы уснули тяжелым сном, напали они на острог с шумом и громкими воплями, за ними последовали и все остальные воеводы, увидев, что острог горит.
И услышали казанцы звуки труб во всех русских полках. И пришли русские со всех сторон со всей своей силою, конные и пешие, и проломили все ворота у острога и рубили они казанцев — иных спящих, иных бегающих словно взбесившихся, бросающихся в огонь, забывших про коней своих и про оружие свое не помнящих.
Вот так и взяли русские люди крепкий острог. И погорели казанские посады, и много люда казанского сгорело. И побили, словно скот, всех находившихся в остроге сарацин, числом шестьдесят тысяч казанцев и ногаев, храбрых бойцов, в год 7038 (1530), июля в 16 день. И лежали тела их по Арскому полю нагие и непогребенные.
Тут же пронзили копьями и могучего варвара Аталыка. Упившись вином, спал он в шатре своем с женою, на дворе своем, и не успел он быстро от сна пробудиться и надеть на себя панцирь и шлем, ни схватить ни палицы железной, ни меча в руку, но так и вскочил на коня своего в одной сорочке, без пояса, босой и без башмаков хотел убежать в город. И понес его конь из острога на поле, к реке Булаку, и, словно крылатый, перелетел конь его реку, а сам он от страха и ужаса упал с коня и остался на этой стороне реки, в то время как конь его бежал по другой. И здесь, на берегу, убили Аталыка, достохвального воеводу казанского.
Наезжал он злой на сто человек удалых бойцов, и приводил в смятение все русские полки, и, убив многих, отъезжал; тех же, кого он догонял и настигал, рассекал он мечом своим надвое от головы до седла, ибо не спасал от его меча ни шлем, ни панцирь. И стрелял он в цель более чем за версту, и убивал с этого расстояния и птицу, и зверя, и человека. Ростом же и дородством был он как исполин, глаза у него были налиты кровью, словно у зверя или людоеда, и такие же большие, как у буйвола. И всякий человек боялся его. Русский воевода или простой войн против него выехать и с ним драться не смели. От взгляда его нападал на наших людей страх.
Тогда же казанцы убили двух московских воевод добрых, выросших в сражениях: князя Осипа Дорогобужского на спуске копьем пронзили, и свалился он со своего коня и подхвачен был отроками своими; князю же Федору Лопате с городской стены стрелой попали под мышку, н отекла у него рука и стала словно бурдюк, и занемог он и на третий день умер.
Казанский же царь понял, что если будет он сидеть в городе, то захватят и город и его самого, и ночью выехал из города с тремя тысячами надежных своих крымских татар. И началось из-за отъезда царя смятение в полках. Черемисы же, выйдя из города, захватили восемьдесят городней малого гуляй-города с семью пушками. И крепко бился царь, и пробился сквозь русские полки, и с того боя, сменяя удалых своих коней, с царицами своими бежал в Крым к брату своему Сахыб-Гирею, царю крымскому, весь покрытый ранами ушел от русских прямо у них из рук. И оставил он Казань пустой: остались в городе только казанцы — женщины и дети, старые и молодые. Бойцов же двенадцать тысяч убежало в Крым, черемисы злой. И пробыл он там, в Крыму, у брата своего год и шесть месяцев.
О ЗАКЛЮЧЕНИИ КАЗАНЦАМИ МИРА С ВЕЛИКИМ КНЯЗЕМ, И О ВЗЯТИИ ИМИ ЦАРЯ ИЗ МОСКВЫ, И ОБ УБИЕНИИ ЕГО.
ГЛАВА 20
Воеводы же с оставшимися в городе казанцами заключили перемирие и взяли дани и оброки со всего царства Казанского для Великого Князя за три года вперед. И отступили они прочь, не взяв Казани, перессорившись друг с другом, ибо ни один не смел остаться на правление в городе, а город стоял три дня отворен и пуст, без людей.
И кажется нам, что золото могущественнее многочисленного войска: ибо оно жестокого смягчает, а мягкосердечного ожесточает, глухого делает слышащим, а слепого зрячим. Сам первый воевода прельстился и много взял себе золота у казанцев. Поэтому ни сам он не остался в Казани, ни другого какого-нибудь воеводу не принудил к этому. И возвратились они все на Русь со всем воинством, только два воеводы умерли по дороге.
Вместе с ними одновременно пошли и льстивые казанские послы от всего царства своего с многочисленными дарами дорогими. И пришли в Москву казанцы с московскими воеводами, и передали многие дары в руки Великому Князю и придворным боярам и всем вельможам его и комнатной прислуге, чтобы те заступились за них перед великим князем. И клялись они в содеянном зле, признавая свою вину, и повиновались ему, и смирялись, передавая ему Казань, а сами смеялись ему в глаза. И попросили они дать им в Казань царя — Шигалеева младшего брата, царевича Геналея, Но все это говорили казанцы лицемерно и выпрашивали себе царя лишь на короткое время, чтобы избежать беды и не до конца всем погибнуть, пока соберутся они с силами, словно звери в норах своих, и тогда снова, встав поутру, еще более свирепыми выйдут они на охоту и будут такими же, как и прежде, жестокими и бесконечно немилостивыми к христианам, словно змеи.
Великий же Князь послушал бояр, и вельмож, и всех ближних советников своих и сменил львиную ярость на овечью кротость, заключил мир с казанцами, подтвердив договор многими клятвами. И дал им на царство Геналея, брата царя Шигалея — царевича пятнадцати лет, кроткого и тихого. И для охраны дал ему воеводу — князя Василия Пункова Ярославского, и всячески утешал, надеясь, что казанцы укротятся, и помирятся с ним, и поживут с ним в правде, желая добром примирить их с собой, и покорить, и заключить с ними вечный мир, да пребудут в покое от них и в тишине все христиане Русской земли. А на больших воевод, ходивших к Казани, распалился он и разгневался. Старшего же воеводу, князя Ивана Вельского, едва спасли от смерти митрополит Даниил и игумен Сергиева монастыря Порфирий. Тому воеводе поручено было ведать всем ратным делом, и мог бы он взять Казань, но, побежденный сребролюбием, самовольно не взял ее. И за это был он схвачен и заключен в темницу на пять лет и сидел, закованный по рукам и ногам и плечам, под строгим надзором, лишенный всего своего имущества и награбленных богатств и, ожидая смерти, когда отсекут ему голову. А гнев Великого Князя на других воевод скоро прошел, и снова оказались они у него в великой чести и любви.
Казанцы же привели к себе царя из Москвы, третьего уже, и только год прожили с ним тихо, и восстали, и убили его без вины, прекрасного царя Геналея Шигалияровича, спящего в палате, словно младенца в яслях или зверя, попавшего в сети. Вместе с ним убили и московского воеводу, телохранителя царского, и все его войско. И снова приняли они царя Сафа-Гирея — беглеца, убежавшего в Крым от московских воевод.
О СМЕРТИ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ВАСИЛИЯ ИВАНОВИЧА, И О ПЕРЕДАЧЕ ИМ ЦАРСТВА СВОЕМУ СЫНУ, И О САМОВЛАСТИИ БОЯР ЕГО.
ГЛАВА 21
И с тех пор долгое время много зла терпели христиане от казанцев. В то же время преставился Великий Князь Василий Иванович, в иноках нареченный Варлаамом, в год 7042 (1533), в пятый день декабря. Царствовал он на великом княжении двадцать восемь лет, много воевал с казанцами, положив на это все силы, но так и не смог ничего с ними сделать до смерти своей.
И остались после него два сына, словно от красноперого орла два златоперых птенца. Первый, упоминавшийся нами Великий Князь Иван Васильевич, остался после отца своего четырех лет и трех месяцев, весьма благородный муж. Отец его всю великую власть Русской державы даровал ему после своей смерти. Другой же сын его, Георгий, не таков был — прост и несмышлен, и для добрых дел не пригоден. Тот остался трех лет и полутора месяцев.
И велел, умирая, Великий Князь принести к себе в спальню обоих своих сыновей. И внесли их, когда сидели у него преосвященный митрополит всея Руси, и отец его духовный Даниил, и все его князья и бояре. И приподнялся он со своего ложа, и сел, стеная, поддерживаемый двумя боярами, и взял на руки старшего своего сына, и, целуя его, с плачем проговорил: «Сей будет всем вам после меня царь и самодержец, и высушит он слезы христианские, и смирит язычников, и всех врагов своих победит». И, поцеловав обоих детей своих, отдал их пестунам, а сам опустился на ложе, и дал последнее целование и прощение великой своей княгине Елене и всем своим князьям и приказным боярам, и заснул вечным сном, не дожив до седин, не достигнув глубокой старости, оставив после себя плач великий по всей Русской земле до того времени, пока не вырос и не воцарился сын его.
И росли оба сына его, предоставленные сами себе, без отца и без матери, самим Богом оберегаемые, поучаемые и наставляемые, в то время как все князья, и вельможи их, и городские судьи упивались самовластием и жили, не боясь Бога и не по справедливости судя, но по мзде, творя насилие над людьми и никого не боясь, потому что был Великий Князь еще юн, и не имели они страха перед Богом, и не берегли от супостатов Русскую землю, и не пеклись о ней. Как в других местах поганые народы нападали на христиан, так здесь, на своей земле, эти сами губили христиан, взимая с них мзду и налоги, причиняя им великие беды. И то, что творили вельможи, то же делали и рабы их, глядя на господ своих. Тогда в городах и в селах умножились несправедливости, хищения, и обиды, и воровство, и разбой, и многочисленные убийства, и по всей земле стояли слезы, и рыдания, и плач.
О ВОЦАРЕНИИ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ИВАНА ВАСИЛЬЕВИЧА, И О РАЗУМЕ, И О ПРЕМУДРОСТИ ЕГО, И ОБ ИЗБИЕНИИ ИМ СВОИХ БОЯР, И ОБ ОБЪЕЗДЕ ИМ ЗЕМЛИ СВОЕЙ, И О ЛЮБВИ ЕГО К СВОИМ ВОИНАМ, И О ТОМ, ЧТО УЗНАЛ ОН О КАЗАНСКОМ ЦАРСТВЕ.
ГЛАВА 22
Когда же вырос Великий Князь Иван и пришел в великий разум, принял он после смерти отца своего всю власть Великого Русского Царства Московского, и воцарился, и был поставлен на царство великим поставлением царским в год 7055 (1547), января в 16 день. И был он помазан святым миром и венчан святыми бармами и мономаховым венцом по древнему царскому обычаю, как и римские, и греческие, и прочие православные цари поставлялись. И нарекся он Царем всей Великой России.
И показал он себя великим самодержцем, и держал в страхе все языческие страны, и был весьма мудр, и храбр, и усерден, и очень силен телом, и легок ногами, словно гепард, и был он во всем подобен деду своему, Великому Князю Ивану. До него ведь никого из его прадедов не называли в России царем, и не смел никто из них венчаться на царство и зваться тем именем, остерегаясь зависти и нападения на них поганых и неверных царей.
Удивились, услышав об этом, все враги его: поганые цари и нечестивые короли, и похвалили его, и прославили, и прислали к нему своих послов с дарами, и назвали Великим Царем и Самодержцем, не презирая его за это, не злословя о нем, не понося его, не завидуя. Лучше же всех написал ему об этом похвальные слова турецкий султан: «Поистине ты, самодержец,— мудрый и правоверный царь, истинный Божий слуга! Ведь удивляет нас и ужасает великая твоя слава: огненные твои хоругви отгоняют и сжигают поднимающихся на тебя, и отныне боятся тебя все орды наши и к твоим границам подступать не смеют».
И сел царствовать в державе своей Благоверный Царь Иван Васильевич, Самодержец Всей России, и перебил он всех старых мятежников, владевших неправедно царством его до его совершеннолетия. И устрашились многие вельможи, и от лихоимства и обмана отказались, и праведный суд начали чинить. И управлял он с ними в согласии царством своим. И стал он кротким и смиренным, в суде же справедливым и непреклонным, ко всему воинству милостивым и щедрым, и весел сердцем, и сладок речью, и оком радостен, взором очей своих источая веселье всем печальным, и не было бледности на лице его.
Ведь всякий человек, выросший в страданиях и многочисленных бедах, во всем искусен бывает и может помогать страдающим от напастей: большой ум и понимание есть в таких людях. Так и державный этот, ребенком оставшись без отца и матери, все сам познал в юности своей, словно золото в горниле, в бедах закалился.
И, ездя повсюду, осмотрев своими глазами всю землю свою, увидел он, что многие города и земли русские запустели от поганых: Рязанская и Северская земли крымским мечом погублены, и Низовская земля вся, и Галич, и Устюг, и Вятка, и Пермь из-за казанцев запустели. И просил он всегда у Бога и молился, чтобы вразумил его Бог, как отплатить поганым народам за то, что сотворили они христианам. Учтя, воинов всей своей земли, относился он к ним с любовью и оберегал старых, как отцов, людей средних лет, как братьев, юных же, как сыновей, всем воздавая по их заслугам. И начались при этом самодержце для воинов его ратные труды, и великие печали, и сражения, и кровопролития, И, глядя на блещущие их копья, и медные щиты, и золотые шлемы, и железные латы, понял он, что сможет с Божьей помощью и с тем своим воинством оберегать со всех сторон свою землю от нападения поганых народов.
И присоединил он к ним новых воинов — многочисленные отряды пищальников, хорошо обученных ратному делу, и голов своих не щадящих в трудное время, и забывающих отцов и матерей своих, и жен, и детей, и смерти не боящихся. И устремлялись они на каждый бой, словно за богатой добычей или к медовой царской чаше, друг друга опережая. И мужественно бились они, и честно слагали храбрые свои головы за христианскую веру и за большую любовь к ним Царя, и за дары его, и за почести, из-за которых пренебрегали они любовью отцов своих и матерей. И забывали они родителей своих, и приходили к нему, как к чадолюбивому отцу, всегда получая все необходимое.
И узнал Царь и Великий Князь Иван Васильевич, что издавна стоит на Русской его земле сарацинское царство Казань, а по-русски — Котел золотое дно, и что приносит оно большие несчастья и беды пограничным русским землям, и о том, как отец его и прадед воевали с казанцами и как не смогли они окончательно покорить Казань. И много лет простояла Казань — около трехсот лет — от основания Казани царем Саином, и за это время до нынешнего самодержца нашего, о котором теперь надлежит нам сказать слово, восхваляя доблесть его, много русских земель захватили владевшие той страной казанские цари. Много раз и бывшие до него московские правители, предки его, великие князья, поднимались и ополчались на казанцев, стремясь взять змеиное гнездо их, город Казань, и изгнать их из отечества своего, Русской державы. И однажды взяли они Казань, но не сумели удержать за собою царства и укрепить его из-за лукавства поганых казанцев.
Случалось иногда, что правители наши побеждали казанцев, иногда же терпели от них еще больше поражения и не могли они никакого зла причинить агарянам, внукам Измаила, но более того — возвращались от них посрамленные, ничего не добившись. Ибо изначально владели измаильтяне военным искусством, которому обучаются они с детства, потому они и суровы так, и бесстрашны, и настойчивы бывают в боях с нами, смиренными. Праотцами своими — Исавом и гордым Измаилом — были оно благословлены добывать свое пропитание оружием; мы же ведем род от кроткого и смиренного праотца нашего Иакова, поэтому и не можем сильно сопротивляться им и часто смиряемся перед ними, как Иаков перед Исавом, и побеждаем их оружием крестным, ибо оно приносит нам победу над врагами нашими.
Те измаильтяне с помощью своего оружия одолели многие земли и насилие учинили над многими большими городами нашей страны, и захватили неожиданными набегами окраины нашей земли Русской. И поселились они на ней, и расплодились, и причиняли нам зло за умножение наших преступлений перед Богом.
О ПЛЕНЕНИИ КАЗАНЦАМИ РУССКОЙ ЗЕМЛИ, И ОБ ОСКВЕРНЕНИИ ИМИ СВЯТЫХ БОЖИИХ ЦЕРКВЕЙ, И О ПОРУГАНИИ ИМИ ХРИСТИАН.