В помощь новому облику
| Вид материала | Документы |
СодержаниеКак сказал классик… Это интересно… Вглядись в себя, библиотекарь… Анатолий Алексин. Дневник жениха Варлам ШАЛАМОВ. Вишера Юрий ПОЛЯКОВ. Небо падших Людмила УЛИЦКАЯ. Сонечка |
- Рыбы открытого океана, 3140.79kb.
- Закончить ежегодную подготовку учреждения к новому учебному году до 15 августа 2011, 96.54kb.
- Даосский путь омоложения the Taoist Way of Rejuvenation, 1996.52kb.
- Мы живем в непростое время. Войны, теракты, этнические конфликты тревожат не только, 232.6kb.
- C. Михай, £. Ющенко Мантэк Чиа. Ци-самомассаж (Даосский путь омоложения), 1995.57kb.
- Считаем больничный по-новому, 93.12kb.
- Людина, культура, техніка у новому тисячолітті”, 232.98kb.
- Получившему травму или страдающему от внезапного приступа заболевания, до момента прибытия, 157.81kb.
- 1. Изначальный текст, 55.12kb.
- Методическое пособие Урок Информация. Информатика. Компьютер Урок Как устроен компьютер, 1484.55kb.
Как сказал классик…
«Все хорошие книги похожи друг на друга: они правдивее жизни»
Э. Хемингуэй;
«Какое богатство мудрости и добра заразительного рассыпано по книгам всех народов и времен…» Л.Толстой;
«Книга – чистейшая сущность человеческой души» Т. Карлейль;
«Книга – это битва душ, а не война слов» Э. Далберг;
«Чтение – вот лучшее учение» А. Пушкин;
«Настоящие писатели – совесть человечества»Л. Фейербах;
«У одних книги заполняют жизнь; у других – только книжные полки» Л. Гумилевский;
«Книги – это переплетённые люди» Ф.Макаренко.
Это интересно…
• Для женщин государственная служба до 1917 г. была закрыта, поэтому в числе сотрудников государственных библиотек их до 1917 г. не было. Их неохотно принимали в библиотеку даже в качестве так называемых вольнотрудящихся. Такое скромное место женщины занимали в библиотеках не только в России: в самых передовых западных странах они появились в составе библиотекарей также во второй половине ХIХ – начале ХХ века. Правда, кое-где, например, в США, вследствие движения суфражисток, их оказалось больше.
•Выдающийся русский историк ХVIII в. В.Н. Татищев в своем «Лексиконе» написал, что библиотекарь обязан обращаться с читателем «учтиво и ласково, и помощником в приобретении полезного знания себя показывать».
Когда в начале 1860-х гг. разрабатывался Устав Императорской публичной библиотеки, ее директор А.Ф. Бычков в записке «О значении звания библиотекаря» (начало 1860-х) подчеркивал, что ему необходимо «иметь положительные сведения в библиотечной науке, знать древние языки и несколько новейших, историю политическую, и преимущественно историю литературы, а также обладать энциклопедическим образованием и иметь ясное представление о системе наук».
• Отвечая на вопрос о возможностях конкуренции традиционных библиотек с электронными, владелец самой знаменитой электронной библиотеки Максим Мошков утверждает: «Несмотря на быстрый рост, в России к сети подключено 2% населения – через несколько лет будет 5%. Стало быть, говорить о том, что книги в Сети отбивают читателей у книг на бумаге, пока не приходится. Вообще не ходят в Интернет 95% читателей. Из имеющих доступ, на мой взгляд, примерно столько же предпочтут читать бумажную книжку – я и сам читаю их только на бумаге».
Вглядись в себя, библиотекарь…
Владимир НАБОКОВ. Приглашение на казнь
«…Но почти тотчас явился к Цинциннату еще один гость, библиотекарь, пришедший забрать книги. Его длинное, бледное лицо в ореоле пыльно-черных волос вокруг плеши, длинный дрожащий стан в синеватой фуфайке, длинные ноги в куцых штанах – все это вместе производило странное, болезненное впечатление, точно его прищемили и выплющили. Цинциннату, однако, сдавалось, что, вместе с пылью книг, на нем осел налет чего-то отдаленно человеческого…».
Анатолий Алексин. Дневник жениха
«…У тети свое видение мира. Настолько свое, что даже собственный характер представляется ей не вполне таким, каков он на самом деле. К примеру, безволие по наследству от нее передаться мне никак не могло. Если бы существовали олимпийские игры, где люди состязались не в видах спорта, а по каким-либо душевным качествам, тетя Зина стала бы обладательницей минимум трех золотых медалей: за твердые убеждения и искусство отстаивать их; за способность ни одного дня и буквально ни одного часа не принадлежать себе самой и за уникальное сочетание внешней и внутренней аккуратности. Получила бы она, я уверен, и парочку серебряных медалей... А за бронзовые я бы ей не позволил бороться Тетя Зина заведует библиотекой и считает, что только продолжение ее пути сулит мне начало самостоятельности.
– Не хочу быть ханжой, – сказала она. – И думаю в данном случае не столько о процветании библиотечного дела, сколько о твоем будущем. Художнику для выявления «главной темы» необходим выгодный фон! Слово «выгодный», быть может, не благозвучно? Но когда речь идет о твоих интересах, я готова пренебречь принципами. Есть термин «материнские жертвы», но нет термина «тетины жертвы». Он бы звучал пародийно.
Потому что только моя тетя сумела стать матерью. До конца!
Одним словом, на библиотечный факультет три года назад было принято двадцать семь девушек и один юноша, то есть я.
Это и был тот «выгодный» для меня фон, о котором мечтала тетя.
– Ты завоюешь первенство фактически без состязания, – сказала она. – Прости, но с твоим характером сражаться было бы трудно. Не хочу быть ханжой!
– Ты права: бывают состязания на байдарках, на лодках, но нет состязаний на баржах.
– Я имела в виду твои достоинства, а не пороки. Я понимаю, нельзя быть чересчур благородным или слишком интеллигентным. Но ты застенчиво интеллигентен... А это качество, Митенька, сумеют полностью оценить именно на библиотечном факультете!...».
Варлам ШАЛАМОВ. Вишера
« … Тюремный быт не изменился с двадцать девятого года. По-прежнему к услугам арестантов была удивительная бутырская библиотека, единственная библиотека Москвы, а может быть, и страны, не испытавшая всевозможных изъятий, уничтожений и конфискаций, которые в сталинское время навеки разрушили книжные фонды сотен тысяч библиотек; от этих изъятий и уничтожения, производившихся посмертно, пахло дымом фашистских костров. Но бутырской тюремной библиотеки это не касалось. Там можно было достать и «Интернационал» Илеса, и «Записки масона», и Бакунина, и «Повесть непогашенной луны» Пильняка, и «Белую гвардию» Булгакова. Логика в этом была – уж если тюрьма, то нечего бояться влияния какой-то книги, романа, стихотворения. Даже экономического исследования или философской работы. А может быть, у философов из высшей тюремной администрации были свои наблюдения, что заниматься в следственной тюрьме арестанту невозможно, что собранность, сосредоточенность – иллюзия, что все читают с большим интересом – и все забывают, как будто в камере живут только склеротики...».
Юрий ПОЛЯКОВ. Небо падших
« …В Майами я полетел из-за Генки Аристова. Не слышал? Ну, привет! Знаменитый летчик-космонавт, Герой России. Помнишь, когда Президент ему звезду вручал – он хлопнул Генку по плечу. И Генка тоже хлопнул. Так, что всенародно избранный чуть не свалился. Тогда об этом все газеты писали. Генка по жизни ничего не боится, кроме Галины Дорофеевны.
А женился он, как только буковку «к» на погонах сменил на две лейтенантские звездочки. Сразу после училища. И ведь не на ком-нибудь женился, а на библиотекарше. Рослая, ядреная, круглолицая, глаза, как у следователя, и коса толщиной с анаконду. В нее были влюблены поголовно все курсанты и даже значительная часть преподавателей. Но Галя была девушкой строгой и недоступной. На все подруливания у нее был один ответ:
– Товарищ курсант, не загибайте у книги страницы! И вообще – сходите вымойте руки!
А если ты думаешь, что к офицерам она относилась лучше, то глубоко ошибаешься. С ними Галя вообще была сурова до деловитости:
– Товарищ майор, руки уберите! И вообще – приберегите ваши приставучести для жены.
Отличник боевой и политической подготовки, гордость и надежда училища, Геннадий Аристов всегда приходил в читальный зал с вымытыми руками, страниц не загибал и не жрал глазами проступавшие под трикотажным обтягивающим платьем трапециевидные девичьи трусики. Он был невозмутим и сдержан, ибо давно уже, лежа на узкой курсантской койке под вытершимся суконным одеялом, поклялся добиться двух вещей. Во-первых, стать космонавтом. Во-вторых, однажды намотать-таки на руку эту косу-анаконду, и чтобы потом измученная королевна книжной пыли уснула в его мускулистых объятиях.
И добился. Через загс, разумеется...».
Людмила УЛИЦКАЯ. Сонечка
«…От первого детства, едва выйдя из младенчества, Сонечка погрузилась в чтение. Старший брат Ефрем, домашний острослов, постоянно повторял одну и ту же шутку, старомодную уже при своем рождении:
– От бесконечного чтения у Сонечки зад принял форму стула, а нос – форму груши.
К сожалению, в шутке не было большого преувеличения: нос ее был действительно грушевидно расплывчатым, а сама Сонечка, долговязая, широкоплечая, с сухими ногами и отсиделым тощим задом, имела лишь одну стать – большую бабью грудь, рано отросшую да как-то не к месту приставленную к худому телу. Сонечка сводила плечи, сутулилась, носила широкие балахоны, стесняясь своего никчемного богатства спереди и унылой плоскости сзади. Сострадательная старшая сестра, давно замужняя, великодушно говорила что-то о красоте ее глаз. Но глаза были самые обыкновенные, небольшие, карие. Правда, редкостно обильные ресницы росли в три ряда, оттягивая припухший край века, но и в этом особенной красоты не было, скорее даже помеха, поскольку близорукая Сонечка с раннего возраста носила очки...
Целых двадцать лет, с семи до двадцати семи, Сонечка читала без перерыва. Она впадала в чтение как в обморок, оканчивавшийся с последней страницей книги.
Был у нее незаурядный читательский талант, а может, и своего рода гениальность. Отзывчивость ее к печатному слову была столь велика, что вымышленные герои стояли в одном ряду с живыми, близкими людьми, и светлые страдания Наташи Ростовой у постели умирающего князя Андрея по своей достоверности были совершенно равны жгучему горю сестры, потерявшей четырехлетнюю дочку по глупому недосмотру: заболтавшись с соседкой, она не заметила, как соскользнула в колодец толстая, неповоротливая девочка с медленными глазами...
Что это было – полное непонимание игры, заложенной в любом художестве, умопомрачительная доверчивость не выросшего ребенка, отсутствие воображения, приводящее к разрушению границы между вымышленным и реальным, или, напротив, столь самозабвенный уход в область фантастического, что все, остающееся вне его пределов, теряло смысл и содержание?...».
| СОДЕРЖАНИЕ | Страницы |
| ИТОГИ И ПЕРСПЕКТИВЫ А ПОКАТАЙ МЕНЯ, БОЛЬШАЯ ЧЕРЕПАХА … (СЦЕНАРИЙ СПЕКТАКЛЯ АНТИНАРКОТИЧЕСКОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ) МЕТОДИЧЕСКИЕ И ИНФОРМАЦИОННЫЕ МАТЕРИАЛЫ В ПОМОЩЬ БИБЛИОТЕЧНЫМ РАБОТНИКАМ ПРАЗДНИЧНЫЙ ВЕЧЕР «ВИВАТ, БИБЛИОТЕКАРЬ!» | |