Николай Михайлович Карамзин, писатель, историк, журналист, критик, почётный член Петербургской Академии наук, патриот своего отечества, автор «Истории государства российского»
| Вид материала | Документы |
- А. С. Пушкин Карамзин Николай Михайлович (1766 1826), писатель, историк, 124.72kb.
- Французский писатель, журналист и критик Фредерик Бегбедер, 1495.8kb.
- Ярошевский Михаил Григорьевич (р. 1915) российский психолог, историк науки, методолог, 4824.82kb.
- Степан Петрович Шевырёв (18 (30) октября 1806, Саратов, Российская империя 8 (20) мая, 13.73kb.
- Балашов Дмитрий Михайлович (08. 11. 1927 – 17. 07. 2000) – писатель, фольклорист Почетный, 34.2kb.
- Деятельности: писатель, 259.18kb.
- Василий осипович ключевский, 257.54kb.
- 95) французский ученый, основоположник современной микробиологии и иммунологии, иностранный, 92.42kb.
- Обзор некоторых проблем Суворов Александр Васильевич, 693.25kb.
- Биография Л. Н. Толстого, 239.87kb.
1 2
| 01.12.11 | 245 лет | со дня рождения Николая Михайловича Карамзина, русского прозаика, историка, поэта, журналиста | 1766—1826 |
Николай Михайлович Карамзин в истории России
Николай Михайлович Карамзин, писатель, историк, журналист, критик, почётный член Петербургской Академии наук, патриот своего отечества, автор «Истории государства российского».
Личность Карамзина
Н
иколай Карамзин являет собой едва ли не единственный в истории отечественной культуры пример человека, о котором у современников и потомков не осталось каких-либо двусмысленных воспоминаний. Уже при жизни историограф воспринимался как высочайший нравственный авторитет; это отношение к нему остается неизменным до сих пор.«Карамзин есть первый наш историк и последний летописец» – такое определение дал ему А.С. Пушкин. По прочтении его «Истории государства Российского» поэт сказал, что для современников древняя Россия «найдена» Карамзиным как Америка Колумбом. Н.В. Гоголь в письме к Н. М. Языкову от 26 апреля 1846 г. писал: "Карамзин представляет, точно, явление необыкновенное…Никто, кроме Карамзина, не говорил так смело и благородно, не скрывая никаких своих мнений и мыслей, хотя они и не соответствовали во всем тогдашнему правительству, и слышишь невольно, что он один имел на то право» – писал в своих письмах Гоголь.
В.А. Жуковский в письме к И.И. Дмитриеву своим отношением даёт высочайшую оценку личности Карамзина: «Я благодарен ему за счастье особенного рода – за счастье знать, и что ещё более, чувствовать настоящую ему цену. У меня в душе есть особенно хорошее свойство, которое называется Карамзиным: тут соединено всё, что есть во мне доброго и лучшего».
П.А. Вяземский так отозвался о Карамзине: «По душе чистой и благолюбивой был он, без сомнения, одним из достойнейших представителей человечества»
Н.Н. Страхов, произнося речь в память о Карамзине, пламенно восклицал: «Русский, русский до мозга костей! Какова сила, каково притяжение русской жизни! Какая способность взять у Запада много, очень много – и не отдать ему ничего заветного!».
И.А. Гончаров в одном из своих писем отмечает, что «… моральное влияние Карамзина было огромно и благодетельно на всё юношество».
Симбиряне-ульяновцы по праву считают Карамзина своим земляком. Он родился в 1766 году в селе Знаменском (Карамзино тож) Симбирской губернии. А в северной части Верхней Набережной в Симбирске, на Старом Венце, у пересечения с Большой Саратовской улицей некогда стоял респектабельный каменный двухэтажный особняк. Фасадом он был обращен к Волге. С балкона верхнего этажа особняка открывалась взору чудная панорама: бескрайние заволжские дали, фруктовые сады, раскинувшиеся по всему скату к Волге, виднелись слободы Канава, Часовня и Королёвка.
В этом доме в семье симбирского помещика Михаила Егоровича Карамзина прошло детство историографа. Герб рода Карамзиных свидетельствует о связях фамилии с Востоком, достоверная же история рода начинается с 1606 года, когда в число награжденных самозванным "великим князем Дмитрием Ивановичем за осадную и полковую службу был включен Дмитрий Семенов сын Карамзин". Карамзины были владельцами угодий в Симбирском крае – сельцо Знаменское с деревянной церковью "во имя Знамения Господня" (впоследствии село Карамзино).
Отец будущего историографа был довольно образованным человеком, имел солидную библиотеку. Николай Михайлович получил хорошее домашнее образование. Приключенческие романы из библиотеки отца, которые читал юный Карамзин, сильно действовали на воображение будущего историографа. В своей автобиографической повести «Рыцарь нашего времени» Карамзин запечатлел пленительную красоту родных мест. Высокий берег Волги, откуда юный Карамзин любовался прекрасной панорамой могучей реки в Симбирске – это именно та местность, которая прилегала к двухэтажному каменному особняку Карамзиных в северной части Венца. А жизнь в Знаменском, живописная природа этого небольшого сельца, занятия отца, труд и быт простых людей и их страдания обогатили представление маленького Карамзина о своей малой родине. Дух будущего историографа закалялся именно здесь, «в простоте естественной». Герои романов соседствовали с реальными людьми, и в нежной душе мальчика с детства сложилось твёрдое убеждение: «Зло безобразно и гнусно. Но добродетель всегда побеждает».
Любовь к своей малой родине Карамзин сохранил в себе на всю жизнь. Он одним из первых сделал Волгу любимой темой русской поэзии. А, побывав за границей, историк не без гордости напишет: "Симбирские виды уступают в красоте немногим в Европе".
О языке
Карамзин был реформатором русского литературного языка. Вот что писал о Карамзине Пётр Александрович Плетнёв в 1865 году из Парижа: «Карамзин бесспорно замечательный литератор в лучшем и высшем значении этого слова. Чем бы ни занимался он в нашей литературе, на всём оставил следы обновления и совершенствования… Начиная с языка, … он дал образцы вкуса и заставил уважать высшие требования искусства, о которых до него никто и не думал».
Карамзин – просветитель
Просвещённая Европа, лучшие образцы европейской культуры, литературы и искусства были открыты русскому человеку благодаря деятельности Карамзина. С 1802 года он издавал в России общественно-политический журнал «Вестник Европы», который давал общую оценку событий, происходящих в различных уголках планеты. Журнал должен был подтянуть русского читателя к европейскому мировоззрению, показать, что он, – житель Москвы или Калуги, – маленькая частичка просвещённого мира.
Критик 50-х годов 19 века Аполлон Григорьев, говоря о «Письмах русского путешественника», подчёркивает: «Впервые русский человек является в ней не книжно, а душевно и сердечно сочувствующим общечеловеческой жизни, приходит в эту жизнь не дикарём, а сыном!»
Об «Истории государства Российского»
Любовь к Отечеству, желание служить ему и рассказать народу его историю послужило основанием для того, что Император Александр I именным указом от 31 октября 1803 даровал Николаю Михайловичу Карамзину звание историографа – примечательно, что титул историографа в России после смерти Карамзина не возобновлялся.
Дабы "оставить по себе Отечеству не дурный монумент», в 1803 году Карамзин принялся за труд важнейший: за русскую историю, за создание многотомной "Истории государства Российского". «Появление сей книги... наделало много шуму и произвело сильное впечатление. 3000 экземпляров разошлись в один месяц (чего не ожидал и сам Карамзин) - пример единственный в нашей земле».
А. С. Пушкин
«История» Карамзина не была первым описанием истории России. И сам Карамзин, и Пушкин, и еще немалое число образованных людей хорошо помнили, что в XVIII столетии древнюю Россию искали и находили Ломоносов, Татищев, Щербатов, Болтин, Соловьёв, Ключевский - и не только они... Но именно Карамзин открыл историю России для широкой образованной публики. А. С. Пушкин донес до нас этот небывалый триумф последнего летописца и первого историка Отечества, отметил всеобщий восторг по поводу этого громадного труда и поистине исполинский размах авторского замысла: «Историю русскую должно будет преподавать по Карамзину. «История Государства Российского» есть не только произведение великого писателя, но и подвиг честного человека».
Многие современники Карамзина единодушно отмечали, что тот, кто не прочитал ни разу «Истории государства Российского» Карамзина, не знаком с его слогом, не имеет права на звание писателя и не может принадлежать к образованному кругу российских литераторов.
«Карамзин уловил историческую потребность и открыл тысячам людей прошлое их страны в тот момент, когда они этого жаждали. Он помог многим найти историю в себе и себя – в истории…» – писал известный историк Н. Эйдельман.
По мнению академика Ю.М. Лотмана, «историческая перспектива движения его (Карамзина) мысли» была близка толстовской.
Академик Д.С. Лихачёв, говоря о роли Карамзина в русской культуре, писал, что «… можно говорить не об одном Карамзине, а о нескольких Карамзиных, значение которых в равной степени высоко. Это Карамзин-писатель, Карамзин – реформатор русского языка, Карамзин – посол русской культуры в Европе. Его «Письма русского путешественника» впервые показали русского человека равным по культуре европейцам. Это Карамзин-историк, создатель «Истории государства Российского», которую нельзя рассматривать только как рассказ о русской истории. Его примечания до сих пор дают обильный материал как источник, ибо в них использованы многочисленные документальные памятники, часть из которых не сохранилась до наших дней. Наконец, Карамзин – это замечательная общественная личность, первый русский интеллигент, представитель лучшей части русской интеллигенции. Её культура создавалась в беседах образованных людей между собой.
Знаменитые «русские разговоры» за полночь – их зачинателем был именно Карамзин. В воспоминаниях современников мы находим свидетельства бесконечного уважения и почитания Карамзиным всякого честного труда, ума и вкуса, которые распространялись не на одних близких к нему людей. Он готов был делиться опытностью своею и тёплым участием в общем деле образования с каждым лицом, которое бы пожелало слышать его мнение о своих убеждениях. Дом его, где бывали Пушкин, Жуковский, Батюшков, Тургенев, Вяземский был центром, откуда являлись уже выработанными основные идеи того времени.
Итог жизни
Карамзин скончался 22 мая (3 июня) 1826 года в Санкт-Петербурге. Смерть его явилась результатом простуды, полученной14 декабря 1825 года. В этот день Карамзин был на Сенатской площади. Незадолго до смерти Карамзин писал бывшему министру иностранных дел графу Каподистрия: «Приближаясь к концу своей деятельности, я благодарю Бога за свою судьбу. Может быть, я заблуждаюсь, но совесть моя покойна. Любезное отечество ни в чём не может меня упрекнуть. Я всегда был готов служить ему, не унижая своей личности, за которую я в ответе перед той же Россией».
А в письме другу-земляку Ивану Ивановичу Дмитриеву незадолго до смерти Карамзин признается, что воображением перенесся «… на берег Волги, Симбирский Венец».
В 1845 году в Симбирске был торжественно открыт памятник Н.М. Карамзину (скульптор С.И. Гальберг). Уникальность события состояла прежде всего в том, что впервые в истории страны памятник устанавливали не венценосной особе или полководцу, а человеку гражданскому, писателю. Сбор денежных средств на сооружение этого памятника проводился по всероссийской подписке.
Учёные-историки и литераторы и по сей день подчёркивают мысль о современности Карамзина. Карамзин продолжает жить и действовать в настоящее время среди нас и в нас самих. Вот что писал журнал «Вестник Европы» к 100-летнему юбилею Карамзина: «Всякий современный труд и в науке и в литературе сделался возможным теперь потому, что сто лет назад родился Карамзин, с тем, чтобы много потрудиться за нас и для нас».
В 2016 году Россия будет отмечать 250-летие Николая Михайловича Карамзина.
Николай Михайлович Карамзин
"История государства Российского"
Удивительна судьба главного творения Николая Михайловича Карамзина -- «История государства Российского». При жизни автора ею зачитывалась едва ли не вся просвещенная Россия, читали даже вслух в салонах, обменивались впечатлениями по поводу драматических событий, описанных мастерской рукой историка, наиболее чувствительные проливали слезы. Сошлемся на свидетельство горячего поклонника таланта Николая Михайловича А.С. Пушкина :»Все, даже светские женщины, бросались читать историю своего отечества, дотоле им неизвестную. Она была для них новым открытием. Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка --Колумбом. несколько времени ни о чем ином не говорили.»
Имя Николая Михайловича пользовалось широчайшей популярностью не только в прошлом веке, но и ныне. В чем притягательная сила ставшего бессмертным сочинения Карамзина?
Почему только на протяжении второй четверти XIX столетия «История государства Российского» переиздавалась шесть раз? Читателя влечет к Карамзину магия слова, созданные им художественные портреты исторических личностей, сочетание писательского и исследовательского талантов. Дарованиями, свойственными Николаю Михайловичу, не обладали ни историки XVIII века, ни историки XIX столетия вплоть до Н.И. Костомарова и В.О. Ключевского.
Родился Н.М. Карамзин в родовитой дворянской семье в 1766 году под Симбирском. В творческой биографии Николая Михайловича четко прослеживаются два периода: первый до 1803 года, когда он выступал писателем, журналистом и издателем; второй начинается в 1803 году, когда царский указ утвердил его в должности историографа. Он стал третьим по счету, вслед за Г.Ф. Миллером и князем
М.М. Щербатовым, историографом России --так тогда именовали историков.
Но по порядку. Семнадцатилетний поручик уходит в отставку, и начинается быстрый взлет писателя Карамзина. «Бедная Лиза»стала настольной книгой многих грамотных семей. В начале 90_х годов XVIII века к репутации модного беллетриста прибавилась слава талантливого писателя публициста. В 1789 году он побывал в Швейцарии, Германии, Франции, Англии. Многое запало в душу восприимчивого 23_летнего путешественника: непохожие нравы и обычаи, архитектура и городская жизнь, политический строй и встречи с интересными людьми. Обогащенный впечатлениями (Французскую же революцию ему удалось наблюдать воочию), он, возвратившись в Москву, два года печатает «Письма русского путешественника»в издаваемом им Московском журнале. Письма закрепили автора в ряду литературных звезд первой величины. Николай Михайлович стал желанным гостем в салонах московских вельмож, и те, по свидетельству современника, обходились с тридцатилетним отставным поручиком «почти как с равным».
И вдруг совершилось для многих нечто непонятное: известный писатель, купавшийся в лучах славы, оставляет литературу, издательскую деятельность, светскую жизнь, обрекает себя на долгие годы заточения в кабинете, чтобы погрузиться в науку именуемую историей. Это был подвиг! Смена профессии произошла, по словам
А.С.Пушкина, «уже в тех летах, когда для обыкновенных людей круг образования и познания давно окончен и хлопоты по службе заменяют усилия к просвещению».
Впрочем, неожиданным это решение было для всех, только не для Николая Михайловича. К нему он готовился издавна. Чем бы он не занимался, его преследовала мысль погрузиться в отечественную историю. В 1790 году в «Письмах русского путешественника»он изложил свое представление о русской истории: «Говорят, что наша история сама по себе менее занимательна: не думаю, нужен только ум, вкус, талант. Можно выбрать, одушевить, раскрасить; и читатель удивится, как из Нестора, Никона и пр. могло выйти нечто привлекательное, сильное, достойное внимания не только русских, но и чужестранцев... У нас был свой Карл Великий: Владимир; свой Людовик XI: царь Иоан; свой Кромвель : Годунов, и еще такой государь, которому нигде не было подобных: Петр Великий». Интерес Карамзина к истории появился и в написании исторических повестей --«Марфа Посадница», «Наталья --боярская дочь». В 1800 году он признавался, что «По уши влез в русскую историю; сплю и вижу Никона с Нестором».
В 1803 году, когда Николай Михайлович принял для себя важное решение, ему исполнилось 37 лет --возраст по тем временам достаточно почтенный, когда трудно порывать с прежним образом жизни, привязанностями, наконец, материальным благополучием. Правда, царский рескрипт, дающий Николаю Михайловичу звание историографа и открывающий перед ним архивы и библиотеки, одновременно определил и пенсион в размере двух тысяч рублей в год -- сумма весьма скромная, далеко не покрывающая его прежних доходов. И еще одно обстоятельство: ремеслу историка писателю пришлось обучаться уже в процессе работы, самостоятельно постигая тонкости исторического исследования. Все это дает право называть поступок Карамзина подвижническим.
Какие цели ставил перед собой Карамзин, приступая к «Истории государства Российского»? Их три. Первую он сформулировал так: «Мудрость человеческая имеет нужду в опытах, а жизнь кратковременна. Должно знать, какие мятежные страсти волновали гражданское общество и какими системами благотворная власть ума обуздывала их бурное стремление, чтобы учредить порядок, согласить выгоды людей и даровать им возможное на земле счастье».
В этом Карамзин не оригинален. Об изучении опыта прошлого, чтобы не повторять ошибок и подражать всему доброму, как главной задаче истории писал еще Василий Никитич Татищев, а вслед за ним и
М.В. Ломоносов. Оригинальна лишь форма выражения этой мысли. Кстати, мысль «Мудрость человеческая имеет нужду в опытах, а жизнь кратковременна»перекликается с пушкинскими строками в «Борисе Годунове»: «Учись, сын мой, наука сокращает нам опыт быстротекущей жизни».
Вторая цель изучения истории смыкается с тем, что писал на этот счет М.В. Ломоносов: «История дает государям примеры правления, подданным --повиновения, воинам --мужества, судьям --правосудия, младым --старых разум, престарелым --сугубую твердость в советах». Карамзин, как бы продолжая и развивая сказанное, считал необходимым знать историю простолюдинов. Чем же она полезна рядовым жителям страны? Ответ любопытен: простых граждан история, считал Николай Михайлович, «мирит с несовершенством видимого порядка вещей, как с обыкновенным явлением во всех веках, утешает в государственных бедствиях, свидетельствуя, что и прежде бывали подобные, бывали еще ужаснейшие, и государство не разрушилось».
Николай Михайлович был последним ученым, возлагавшим на историю утилитарную задачу изучения опыта прошедших веков.
Но Карамзин ставил перед историей и новое требование, оказавшееся непосильным для большинства ученых и предшествующего и нынешнего столетия. Его можно назвать эстетическим. История должна доставлять удовольствие, наслаждение, она как бы воскрешает мертвых и их страсти. «Мы их слышим, любим и ненавидим». Именно поэтому он придавал такое исключительное значение искусству изложения. Отсюда особые требования к самому историку. Друг Карамзина П.А. Вяземский так передает рассуждение Карамзина на сей счет: «Таланты и знание, острый, проницательный ум, живое воображение все еще недостаточны». В дополнение к перечисленным качествам надобно, «чтобы душа могла возвыситься до страсти к добру, могла питать в себе святое, никакими сферами не ограниченное желание всеобщего блага». Иными словами, Николай Михайлович считал, что историк должен владеть не только талантом, но и быть человеком высокой нравственности. Из-под пера лишь такого автора могут вылиться строки, способные зажечь читателя.
Без преувеличения можно сказать, что сам Карамзин принадлежал числу людей кристальной нравственной чистоты, порядочности и бескорыстия. Эти черты натуры Николая Михайловича признавали не только его друзья, но и враги. Он не воспользовался дружбой с Александром I, чтобы исхлопотать себе какие-либо блага, негодовал, когда его награждали, ибо искренне, без рисовки, считал, что «главное дело не получать, а заслуживать». Не уподоблялся он и лукавым царедворцам, поднаторевшим в лести и готовым ради корысти пойти на унижение своего достоинства.
Итак, обоснованием Карамзиным необходимости изучать историю заимствовано им у историков XVIIIвека. К этому же столетию восходит и его концепция истории страны (ее на три четверти века раньше формулировал В.Н. Татищев, а затем в основных чертах повторил князь М.М. Щербатов). Н.М. Карамзин впервые ее изложил в публицистическом сочинении --«Записка о древней и новой России»,- поданном Александру I в 1811 году с целью убедить его воздержаться от проведения реформ М.М. Сперанского.
В первой части «Записки»автор делает краткий обзор истории России --от ее возникновения до царствования Павла I включительно. Карамзин повторяет мысль Татищева о том, что Россия процветала, процветает и будет процветать лишь под скипетром монарха: «Россия обосновалась победами и единоначалием, гибла от разновластия, а спасалась мудрым самодержавием». Карамзин подкрепил этот тезис сжатым экскурсом в прошлое страны.
Силой, сцементировавшей единое государство из множества слабых организмов, было единовластие. Русь, «рожденная, возвеличенная единовластием, не уступала в силе и в гражданском образовании первейшим европейским державам». Утрата единовластия в удельный период повлекла огромной важности перемены: «Дотоле боялись россиян,
-- начали презирать их». В удельный период «народ утратил почтение к князьям, а князья -- любовь к народу»; «удивительно ли, что варвары покорили наше отечество». Вслед за М.М. Щербатовым Карамзин отмечал два результата татаро-монгольского ига: отрицательный --«Земля русская сделалась жилищем рабов»; положительный --под эгидой татаро-монгольского созревали условия для освобождения от их ига и восстановления единовластия. Оно восстановилось при Иване III , когда государство приобрело «независимость и величие».
Подобно князю Щербатову Николай Михайлович Карамзин разделил долгое царствование Ивана IV на два этапа, гранью между которыми стала смерть царицы Анастасии. Исчезло начало, сдерживавшее необузданный нрав царя, и наступила мрачная пора зверств, жестокостей, тиранического режима. В годы смуты, когда было поколеблено самодержавие, погибала и Россия.
Отношение Карамзина к Петру Великому и его реформам со временем существенно изменилось. В «Письмах русского путешественника»историк восторженно отзывался о преобразованиях и преобразователе. Он, например, считал, что для пути, пройденного Россией при Петре за четверть столетия, без него понадобилось бы шесть веков. Теперь же, два десятилетия спустя, Карамзин пишет: «Мы стали гражданами мира, но перестали быть в некоторых случаях гражданами России. Виною Петр». В вину царю-реформатору Николай Михайлович ставил искоренение древних обычаев. Введенные же Петром новшества коснулись лишь дворянства и не затронули народную толщу. тем самым царь воздвиг стену между дворянами и остальным населением. Осуждал историк деспотизм Петра, его жестокость, усердие преображенского приказа, в застенках которого гибли люди за бороду и русские кафтаны. Отрицал Николай Михайлович и разумность перенесения столицы государства из Москвы в Петербург --в город, воздвигнутый на болоте, в местности с плохим климатом, «на слезах и трупах».
Критической оценке подверг Карамзин и все последующие царствования. После Петра «пигмеи спорили о наследстве великана». Говоря о монархах, царствовавших вслед за Петром, историк обязательно подчеркивал, обладали ли они чертами правителей-тиранов. Анна Иоановна, по его мнению, сделала много хорошего в пользу дворян -- отменила указ об единонаследии, учредила Кадетский корпус, ограничила срок службы в армии 25 годами, --но в ее царствование «воскресла Тайная канцелярия, в ее стенах и на площадях градских лились реки крови». О Елизавете Петровне отзывался иронически: «женщина праздная и сластолюбивая, усыпленная негою».
При Екатерине II самодержавие смягчилось, исчезли страхи, навеянные Тайной канцелярией. Императрица очистила самодержавие от «от примесов тиранства». Впрочем и у Екатерины II историк обнаружил непривлекательные черты: она гналась за внешним блеском (выражаясь современным языком, --за «показухой») при ней «избиралось не лучшее по состоянию вещей, но красивейшее по формам». В страну широким потоком хлынули чужеземцы, двор забыл русский язык, расцветал разврат, непомерная роскошь приводила к разорению дворян.
Отношение историка к Павлу I резко негативное и прежде всего за пренебрежение к дворянам, за унижение, которому он их подвергал. Павел хотел быть Иваном IV, но после Екатерины это было трудно. Царь «отнял стыд у казны, у награды --прелесть». Он мечтал построить себе неприступный дворец, а соорудил гробницу.
Обзор княжений и царствований Карамзин завершил фразой, получившей хрестоматийную известность. «Самодержавие есть палладиум России; цельность ее необходима для ее счастья; из сего не следует, чтобы государь, единственный источник власти, имел право унижать дворянство, столь же древнее, как и Россия».
Двух мнений об исторической концепции Карамзина и его общественно-политических воззрениях быть не может. Он предстает защитником самодержавия и порожденных им институтов, прежде всего крепостнических порядков. Однако это утверждение требует уточнений. Первое. Не всякая монархия и не всякий монарх заслуживают положительной оценки. Карамзин --за монарха просвещенного, человеколюбивого, высоконравственного, не попирающего человеческое достоинство подданных.
Николай Михайлович --последовательный сторонник эволюционного развития, он враждебно относился к социальным потрясениям и всякому насилию, даже если оно исходило от монарха. Отсюда его осуждение действий якобинцев во Франции и декабристов в России. «Всякие насильственные потрясения гибельны, и каждый бунтовщик готовит себе эшафот», --так он откликнулся на Французскую революцию. Просвещенный барин, мягкий и сердобольный, он был сыном своего века и придерживался традиционно-консервативных взглядов на крепостное право; отмену его он связывал с отдаленным будущим, когда просвещение окажет на крестьян благотворное влияние, и они получат свободу, не подвергая существующий порядок вещей сотрясениям.
Отношение Карамзина к самодержавию и крепостному праву определило оценку советской историографией его творчества. Карамзин значился во всех учебниках истории, как фигура одиозная и реакционная. С ярлыком реакционера путь Карамзину и его «Истории государства Российского»к печатному станку был закрыт. Созданные более полутора веков назад исторические портреты и яркое описание событий не утратили своего воздействия на читателя и в наши дни, интерес к «Истории государства Российского»не угас.
Год 1816 в жизни Карамзина примечателен: историк доставил в Петербург рукописи первых восьми томов своего сочинения. Позади 13 лет упорного труда, работа продвигалась не так быстро, как того хотел автор. он много раз называл сроки ее завершения и столько же раз их переносил.
Каждый том давался с большим трудом, что явствует из его письма брату. Историк в 1806 году мечтал довести свое сочинение до татаро-монгольского нашествия и жаловался на недостаток сил: «Жаль, что я не моложе десятью годами. Едва ли Бог даст мне довершить мой труд; так много еще впереди». 1808 год: «В труде моем бреду шаг за шагом, и теперь, описав ужасное нашествие татар, перешел... на десятый век». 1809 год: «Теперь с помощью Божьею, года через три или четыре дойти до времени, когда воцарился у нас знаменитый дом Романовых». 1811 год: «Старость приближается и глаза тупеют. Худо, если года в три не дойду до Романовых».
Не дошел не только в три, но и в пять лет --рукопись восьмого тома заканчивалась 1560 годом. И это несмотря на то, что неоценимую услугу автору оказывал директор Московского архива Министерства иностранных дел Федор Алексеевичта историка и великолепный знаток древности. По заданию директора сотрудники музея подбирали необходимые Карамзину материалы, освобождая его от черновой работы --кропотливой, изнурительной и далеко не всегда успешной.
Конечно, задача, стоящая перед историком была огромна. И тем не менее медленное течение работы объяснялось и другими обстоятельствами: отсутствием специальной подготовки, восполнение которой требовало времени, а еще --душевного спокойствия, так необходимого любому художнику слова. Победа Наполеона в 1807 году под Аустерлицем над русской армией, нашествие армии «двунадесяти языков»на Россию в 1812 году, пожар Москвы, во время которого сгорела библиотека Карамзина... Долг патриота позвал 46_летнего Николая Михайловича в ряды ополченцев, но, по его словам, «дело обошлось без меча историографического».
«История государства Российского»должна была печататься в Петербурге, историк вместе с семьей переехал в северную столицу. По велению царя для него в Царском селе был отделан китайский домик, расположенный в Царскосельском парке, на расходы по публикации было отпущено 60 тысяч рублей. Почти два года Николай Михайлович потратил на чтение корректуры. «Читаю корректуру до обморока»--писал он 12 марта 1817 года. Она отнимала все рабочее время историка: «Боюсь отвыкнуть от сочинения», -- писал он в одном из писем.
Наконец, в феврале 1818 года восемь томов были готовы. Ожидание приговора читателей, покупателей и почитателей не было ни томительным, ни продолжительным. Автор удостоился ошеломляющего успеха. Пушкин писал: «Появление сей книги... наделало много шума и произвело сильное впечатление. 3000 экземпляров разошлись в один месяц (чего никак не ожидал и сам Карамзин)».
Посыпались отзывы, один лестнее другого, и исходили они не от безвестных читателей, а людей, представляющих духовную элиту того времени. Михаил Михайлович Сперанский: «История его есть монумент, воздвигнутый в честь нашего века, нашей словесности». Василий Андреевич Жуковский: «... Я гляжу на историю нашего Ливия (римского историка, автора «Римской истории»), как на мое будущее: в ней источник для меня и вдохновения и славы». Даже декабрист Николай Иванович Тургенев, которому, разумеется, не могла импонировать направленность сочинения, восхвалявшая самодержавие, не удержался от комплиментов: «Чувствую неизъяснимую прелесть в чтении... Что-то родное, любезное.»Друг Пушкина Александр Петрович Вяземский :»Карамзин --наш Кутузов двенадцатого года, он спас Россию от нашествия забвения, воззвал ее к жизни, показал нам, что у нас отечество есть, как многие о том узнали в двенадцатом году».
Интерес к «Истории государства Российского» объяснялся не только мастерски написанным текстом, но и общей обстановкой в стране --разгром наполеоновской армии и последовавшие за ним события вызвали рост национального самосознания, потребность осмыслить свое прошлое, истоки могущества народа, одержавшего победу над сильнейшей армией в Европе.
Были и критические отклики, но они тонули в хоре похвал. Наиболее серьезным критиком выступил глава школы скептиков Михаил Трофимович Каченовский. Он ставил под сомнение достоверность источников, возникших в древности, и историю, написанную на их основе, считал «баснословной». Когда Иван Иванович Дмитриев посоветовал дать отповедь критику, деликатный Николай Михайлович ответил своему приятелю так: «... критика его весьма поучительна и добросовестна. Не имею духа бранить тебя за твое негодование, но сам не хочу сердиться».
К Карамзину пришла вторая слава, известнейший беллетрист и журналист, он стал знаменитым историком. С 1818 года он признанный историограф, кстати, единственный, кого знает широкая публика. Успех воодушевил автора но работа над последующими томами продвигалась все так же медленно. Исследовательского опыта прибавилось, но вместе с ним прибавились и заботы, которых Карамзин не знал в Москве -- дружба с императором обязывала присутствовать на семейных праздниках императорский фамилии, раутах, маскарадах. «Я не придворный! -- с горечью писал историк Дмитриеву. --Историографу естественнее умереть на гряде капустной, им обработанной, нежели на пороге дворца, где я не глупее, но и не умнее других. Мне бывало очень тяжело, но теперь уже легче от привычки».
Восьмой том кончался 1560 годом, разорвав царствование Иоана IV на две части. В девятом томе, которым открывалось продолжение издания, Карамзин решил изложить самые драматические события его царствования.
Отношение историка к правлению Иоана IV после введения опричнины однозначно. Его царствование он назвал «феатром ужасов», а самого царя тираном, человека «ненасытным в убийствах и любострастии». «Москва цепенела в страхе. Кровь лилась; в темницах, в монастырях стенали жертвы, но... тиранство еще созревало: настоящее ужасало будущим», «Ничего не могло обезоружить свирепого: ни смирение, ни великодушие жертв...»Тиранию Грозного автор уподобляет тяжелейшим испытаниям, выпавшим россиянам в удельный период и время татаро-монгольского ига: «Между иными тяжкими опытами судьбы, сверх бедствий удельной системы, сверх ига монголов, Россия должна была испытать и грозу самодержца-мучителя: устояла с любовью к самодержавию, ибо верила, что Бог посылает и язву , и землетрясения, и тиранов.»
Казалось бы, описывая тиранию Грозного (а с такой обстоятельностью это делалось впервые), Карамзин наносил удар по самодержавию, которое он последовательно защищал. Это кажущееся противоречие историк снимает рассуждениями о необходимости изучения прошлого, чтобы не повторять его пороков в будущем: «Жизнь тирана есть бедствие для человечества, но его история всегда полезна для государей и народов: вселять омерзение ко злу есть вселять любовь к добродетели --и слава времени, когда вооруженный истиною дееписатель, может в правлении самодержавном выставить на позор такого властелина, да не будет уже впредь ему подобных».
Успех девятого тома был потрясающим. Современник отметил: «В Петербурге оттого такая пустота, что все углублены в царствование Иоанна Грозного». Некоторые признавали его лучшим творением историка. За девятым томом при жизни автора было опубликовано еще два. Последний, двенадцатый том, незаконченный, подготовили к печати его друзья и издали в 1829 году.
Николай Михайлович скончался 22 мая 1826 года. Ему чуть-чуть не хватило времени, чтобы довести «Историю»до избрания Романовых --его труд заканчивался 1612 годом.
Нам остается мельком заглянуть в творческую лабораторию историка и хотя бы на отдельных примерах представить, как создавалось его сочинение.
На этот счет есть суждения самого Карамзина. Согласно одному из них, историк обязан представлять «единственно то, что сохранилось от веков в летописях, в архивах». «Тем непозволительно историку обманывать добросовестных читателей, мыслить и говорить за героев, которые уже давно безмолвствуют в могилах». Еще одно высказывание : «Самая прекрасная выдуманная речь безобразит историю».
Итак, приверженность нашего автора к сочинению достоверной без домыслов и вымыслов истории, казалось бы, не подлежит сомнению. Но как тогда быть с диаметрально-противоположными его высказываниями --«воодушивить»и «раскрасить»текст , доставить читателю «приятность», удовольствие «для сердца и разума?»Карамзин не мог создать прочного сплава в форме единого текста, столь же точно описывающего события как и интересного читателю. Историк попытался преодолеть это противоречие чисто внешне: каждый из двенадцати томов своего труда он разделил на две неравные части --в первой, меньшей по объему помещен авторский текст, во второй --примечания.
Примечаниями пользуются и современные нам историки. Как известно, их назначение -- дать возможность коллегам-профессионалам или любопытствующим читателям убедиться, что описываемый факт или событие являются не плодом фантазии автора, а извлечены из опубликованных или неопубликованных источников, либо из монографий. Однако назначение карамзинских примечаний совсем иное. Историк, не ограничиваясь названием источника, приводит либо выдержки из него, либо пересказ из, из чего легко убедиться, сколь существенно отличается авторский текст от свидетельств источника. Приведем примеры.
Вот как описывает Н.М. Карамзин события, происшедшие тотчас после Куликовской битвы. Князь Владимир Андреевич велел после победы трубить сбор. Все приехали, но великий князь Дмитрий Иванович отсутствовал. «Изумленный Владимир спрашивал «где брат мой и первоначальник нашей славы?»Никто не мог дать о нем вести. В беспокойстве, в ужасе воеводы рассеялись искать его, живого или мертвого; долго не находили; наконец два воина увидели великого князя под срубленным деревом. Оглушенный в битве сильным ударом, он упал с коня, обеспамятел и казался мертвым; но скоро открыл глаза. Тогда Владимир, князь, чиновники, преклонив колена, воскликнули единогласно: «Государь, ты победил врагов!»Дмитрий встал: видя радостные лица окружающих его знамена христианские над трупами монголов, в восторге сердца изъявил благодарность Небу». ... В примечании 80 пятого тома «Истории государства Российского»приведены выдержки из летописей, в которых нет ни разговоров героев, ни переживаний военоначальников. Синодальная летопись: Рекоша князи литовские: мним, яко жив есть, но уязвлен...». Ростовская летопись: «...найдоша великого князя в дуброве всями язвлена лежаще». Ростовская летопись: «доспех его... избит, но на теле его не было язвы». Таким образом источники дают автору возможность написать всего одну фразу: великий князь Дмитрий Иванович во время сражения был оглушен, упал с коня и лежал без сознания под деревом в дубраве, Детали же описываемой сцены в «Истории государства Российского»--плод воображения Николая Михайловича.
Другой сюжет, относящийся ко времени Грозного. Речь идет о казни Владимира Андреевича Старицкого, обвиненного в попытке отравить царя. Показания источников, приводимые в примечании 277 девятого тома, кратки и невыразительны. «По сказанию Гваньини кн. Владимиру отсекли голову; а Одерборы, называя его Георгием, сказывает, что он был зарезан». В одной из летописей, принадлежащих св. Дмитрию Ростовскому, говорится: «В лето 7078 не стало в животе кн. Владимира Андреевича Старицкого...»
Николай Михайлович при изображении казни князя Владимира принял версию об его отравлении и описал ее так: «Ведут несчастного с женою и двумя юными сыновьями к государю: они падают к ногам его, клянутся в своей невинности, требуют пострижения. Царь ответствовал: «вы хотели умертвить меня ядом: пейте его сами». Подали отраву. Князь Владимир, готовый умереть, не хотел из собственных рук отравить себя. Тогда супруга его, Евдокия (родом княжна Одоевская), умная, добродетельная, видя, что нет спасения, нет жалости в сердце губителя, -- отвратила лицо свое от Иоанна, осушила слезы и с твердостью сказала мужу: «не мы себя, но мучитель отравляет нас: лучше принять смерть от царя, нежели от палача». Владимир простился с супругою, благословил детей и выпил яд, за ним Евдокия и сыновья. Они вместе молились. Яд начал действовать, Иоанн был свидетелем их терзаний и смерти»и т.д.
Мы видим, как скромный текст источников, сухо информирующий о происходившем , под искусным пером автора превратился в описание эпизода, наполненного драматизмом. Чтобы вызвать у читателя эмоции, автор вложил в свой текст «душу и чувства»и «раскрасил его».
Если бы в томах отсутствовали примечания, дающие достоверное представление об эпизодах и корректирующие авторский текст, то читатель был бы в праве считать автора сочинителем небылиц. Но в том то и дело, что Николай Михайлович не скрывает от читателя подлинного отражения событий в источниках и показывает, как неудобочитаемый текст можно превратить в захватывающее воображение чтение.
Чем ближе к нашему времени, тем больше в распоряжении исследователя источников и, следовательно, больше возможностей для «раскрашивания»при описании как событий, так и характеров действующих лиц. Скудность источников по древней истории ограничивала этого рода возможности автора и позволяла создавать «приятность» читателю лишь эпитетами. Их у Николая Михайловича оказалось много: добрый благодетельный, жестокий, нежный, печальный, храбрый, хитрый, благоразумный и т.д. Текст он, кроме того, оснащал такими словами, как утешился, негодовал, ревновал, спешил и пр.
В «Историю государства Российского» Николай Михайлович вложил и колоссальный труд и всю силу своего незаурядного таланта писателя. Творением, похоже, он был доволен. Во всяком случае, за несколько месяцев до смерти он делился мыслями со своим другом И.И. Дмитриевым: «...Знаешь ли. что я со слезами чувствую признательность к Небу за свое историческое действие, знаю, что и как пишу; в своем тихом восторге не думаю ни о современниках, ни о потомстве; я независим и наслаждаюсь только своим трудом, любовью к отечеству и человечеству. Пусть никто не будет читать моей Истории; она есть и довольно для меня».
В своем пророчестве Карамзин малость ошибся: его «Историю»читали и читают.
Обзор Интернета
СЦЕНАРИИ, статьи и названия
- Колумб русской истории
- «Старина для меня всего любезнее»
- Памятник души и сердца моего
- Граф истории Карамзин
- Сперва попыткою искусства
На новый лад настроив речь,
Успел он мысль свою из чувства
Прозрачной прелестью облечь.
Россия речью сей пленилась,
И с новой грамотой в руке
Читать и мыслить приучилась
На карамзинском языке.
Князь и поэт П. Вяземский
- Карамзин создал колоссальной сложности и важности труд — «Историю государства Российского» в 12-тн томах, о котором все тот же Вяземский сказал:
Воздвиг он храм сей величавый,
Прекрасный стройностью частей,
Сей памятник и русской славы,
И славы собственной своей.
- "Карамзин принадлежит России", - уверенно заявил Пушкин
- «Служить, не унижая своей личности»
- «Карамзин есть первый наш историк и последний летописец»
А.С. Пушкин
- Рассказывают, что, захлопнув восьмой, последний том «Истории…», Федор Толстой по прозванию Американец воскликнул: "Оказывается, у меня есть Отечество!"
| 09.12.11 | | День Героев Отечества | Отмечается с 2007 г. |
Святой Георгий-Победоносец
Госдума в 2007 году установила новую памятную дату – «День Героев Отечества», который празднуется 9 декабря.
«Россияне, отмеченные почетным званием героев, достойны, чтобы у них был собственный праздник».
До 1917 года в этот день (26 ноября по старому стилю) в России отмечался праздник георгиевских кавалеров. Авторы законопроекта предлагают чествовать в этот день Героев Советского Союза, Героев Российской Федерации, кавалеров ордена Святого Георгия и ордена Славы.
9 декабря 1769 года в России была учреждена высшая воинская награда — Орден Святого Георгия Победоносца. Впоследствии им были награждены выдающиеся российские полководцы, в том числе Александр Суворов и Михаил Кутузов, а традиция торжественно чествовать героев сохранялась вплоть до революции 1917 года. В 2000 году указом президента России ордену Святого Георгия был возвращен статус высшей военной награды России.
В этот торжественный день мы воздаем славу тем героям, которые были, и тем, которые сейчас причастны к защите нашего Отечества – от покрытых сединой и увенчанных наградами фронтовиков до молодежи, которая проявила себя в делах во славу Родины.
В 1934 году было учреждено звание Героя Советского Союза и первыми его удостоены семь полярных летчиков, спасавших экспедицию ледокола "Челюскин".А всего "Золотой Звездой" отмечено более 12 тысяч человек.
Сегодня традиции Героев Советского Союза продолжают Герои Российской Федерации - это космонавты и подводники, создатели оружия и выдающиеся спортсмены, воины, проявившие мужество и героизм при выполнении интернационального долга и защите конституционного строя.
Склоняем головы перед светлой памятью воинов, отдавших свои жизни за Отечество, и выражаем почтение ветеранам Великой Отечественной войны, которые прославили себя героическими подвигами в поединке с фашизмом.
Поздравляем всех, кто сегодня, исполняя конституционный долг, защищает Родину, ее независимость и безопасность, неприкосновенность рубежей, принимает участие в международных миротворческих операциях.
«День Героев Отечества» включен в закон «О днях воинской славы и памятных датах России». Эти дни не предусматривают дополнительных выходных.
СТАТЬИ, СЦЕНАРИИ и названия
- Исторический репортаж «Жизни своей не жалели за горькую землю свою»
- Беседа-портрет «Вошедший в бессмертие»
- Имя в истории Отечества
- Час подвига «И матушка Россия будет помнить нас»
- «Вас Родина вписала навсегда в историю России поимённо»
- Норкина Л.А. Кавалергарды, вы стяжали славу! // Читаем, учимся, играем.- 2009.- №9.- С. 49-55.- Вечер мужества, славы и чести для учащихся 7-11 классов
- В нашем сердце не забыты героев павших имена
- Книжно-иллюстрированная выставка "Твои, Отечество, Герои"
- Урок мужества с участием Героев России "Герои - слава и гордость Отечества".
- Книжно-иллюстративная выставка «Героями не рождаются…»
- «В жизни всегда есть место подвигу»
- «Дети- герои Отечества»
- часы истории Отечества «Верой и правдой служили Отечеству»
- - « - «Доблесть во все времена»
- Буклет «День Героев Отечества»
- «Созвездие имен и званий разных»:Встреча с ветеранами, выставка
- «Герои России. Подвиг во имя жизни»
- «Кто за Отечество горой, тот не трубит, что он герой» - патриотический час
| 10.12.11 | | Международный день прав человека | |
Международный день прав человека отмечается с 1950 года, когда Генеральная ассамблея ООН приняла резолюцию 423 (V), в которой предложила всем государствам и заинтересованным организациям отмечать 10 декабря в качестве Дня прав человека.
Защита прав человека входила в главные задачи ООН с момента ее создания в 1945 году, когда государства – основатели организации провозгласили, что ужасы Второй мировой войны никогда не должны повториться. Три года спустя, 10 декабря 1948 года, была принята Всеобщая декларация прав человека – базовый документ международного права. В преамбуле Декларации сказано, что уважение прав человека и человеческого достоинства «является основой свободы, справедливости и всеобщего мира». Всеобщая декларация провозглашает права личности, гражданские и политические права и свободы, право каждого на личную неприкосновенность, свободу совести и т.д., заявлено, что все люди имеют равные права, которые не зависят от их личностных отличий и от разницы в политических системах их стран. Декларация не носит обязательного характера.
Всеобщая декларация прав человека – первый коллективно разработанный универсальный документ по правам человека международного масштаба. Многие страны включают основные положения декларации в конституцию и национальное законодательство. Ее принципы лежат в основе многих пактов, конвенций и договоров по правам человека, заключенных с 1948 года. За соблюдением этих соглашений наблюдает Верховный комиссариат ООН по правам человека. Верховный комиссар командирует своих посланцев в разные страны мира для составления отчетов о соблюдении прав человека на местах. Если права не соблюдаются, то в дело вступают трибуналы.
За прошедшие годы была создана целая сеть инструментов и механизмов для защиты прав человека и борьбы с нарушениями, где бы они ни происходили. Практика показала, что для всесторонней защиты многочисленных прав необходимо, чтобы усилия государства дополнялись усилиями организаций гражданского общества.
Отрывок выступления Генерального секретаря ООН:
«Образование в области прав человека — это значительно больше, чем просто урок в школе или тема дня; это процесс ознакомления людей с механизмами, которые им необходимы для того, чтобы жить в условиях безопасности и с чувством достоинства.
В этот «Международный день прав человека» давайте продолжим совместные усилия по формированию и воспитанию в будущих поколениях культуры прав человека, по содействию торжеству свободы, укреплению безопасности и мира во всех странах».
СТАТЬИ, СЦЕНАРИИ и названия
- Беседы-семинары «У тебя есть права!»
- Игра-путешествие «Азбука права»
- Диспуты и диалоги «Нет прав без обязанностей»
- Кудашева Т. Чем опасна ненормативная лексика: Для бесед со школьниками.- 2009.- №1.- С.66-69.
- Верникова Л. Правила движения достойны уважения// Воспитание школьников.- 2009.- №1.- С.78-80.- Конкурсная программа для учащихся 2 классов
- Правовой турнир «Я и закон»
- .by/contest Детский правовой сайт
- Уроки, часы и беседы с различной тематикой:
«Права человека в современной России»
«Декларация прав граждан и человека»
«Конвенция о правах ребенка»
«Человек и его право»
«Такие разные права, такие равные права»
«Права детей - забота государства»
«Права несовершеннолетних»
«ХХ век. Права человека»
« «Мои права в обществе и государстве»
- Игровые программы, посвященные этой дате»
«Кто я? Какой я?»
«Идеальное общество»
- Интеллектуальная игра «Путешествие в страну права»
- Дискуссии:
«Защита прав человека»
«Зачем мне нужны права»
«Права человека»
«Учись быть гражданином»
- Уроки, часы и беседы с различной тематикой:
| 28.11.11 10.12.11 | 190 лет | со дня рождения Николая Алексеевича Некрасова, русского поэта | 1821-1878 |
a.ru/stixiya/authors/nekrasov.php Читать стихи Некрасова , статьи о нём, хронология произведений, стихотворения по первой строке
asov.ru/ Сайт, посвящённый Н.А. Некрасову. Биография, фотогалерея, избранные произведения
rsl.ru/VV/PAPERS/BIO/KONI/AFKONI_N.HTM Анатолий Фёдорович Кони о Н.А. Некрасове
m.ru/M587 Государственный литературно-мемориальный музей-заповедник Н.А.Некрасова "Карабиха"
amily.ru/Kornei/Critica/anketa_nekrasov.htm/ Ответы на вопросы анкеты К. И. Чуковского о Некрасове
d- mistress.ru/wm/relax.nsf/publicall/B708D22BD82FC837C32575DB003B321D Неизвестные факты о Н.А. Некрасове