Письма в америку 1923—1947 10. VI. 23
| Вид материала | Документы |
- Очерк русской иммиграции в Австралии (1923-1947 гг.), 484.85kb.
- Тема Регулювання бухгалтерського обліку на національному І світовому рівні, 154.84kb.
- Тема Регулювання бухгалтерського обліку на національному І світовому рівні, 228.3kb.
- Тема Регулювання бухгалтерського обліку на національному І світовому рівні, 694.48kb.
- Собрание сочинений 46 печатается по постановлению центрального комитета, 8847.63kb.
- Щевелев С. С. Проблема палестины в ООН накануне провозглашения государства израиль, 159.21kb.
- Анализа До осени 1947 год, 201.59kb.
- Роза Люксембург. Застой и прогресс в марксизме, 87.7kb.
- Б. А. Шуpинов. Загадка Pозуэлла часть, 5458.29kb.
- Анализ стихотворения Н. А. Заболоцкого "Завещание" Стихотворение было написано в 1947, 14.97kb.
Будет полезно для здешней прессы, если пришлете небольшую статью (страниц около трех машинных) об Академии, АРКА, Фламме, Издательстве — обо всем, что вмещает новое помещение, с перечнем имен советников и с программою на будущее общее название R[oerich] Acad[emy] of Arts. Такое культурное осведомление очень полезно. Пришлите оттиски.
28.XI.43
Родные наши,
Долетели Ваши вести от 5-го октября. Глубоко сочувствуем горю Дедлея и Джина. Хорошему, доброму человеку, каким был отец их, будет хорошо и в тонком мире. Если он был близок мыслями [о] будущем, то он быстро освоится с условиями нового существования. Да будет ему светло! Печально, что здоровье С[офьи] М[ихайловны] не улучшается. Шлем ей наши душевные мысли. Представляем себе, сколько возможностей дает сейчас АРКА. Наверное, и новые люди подходят. Понимаем Ваши сетования на Д[утко] — может быть, она не поняла о книге «М[ир] О[гненный]»? Конечно, жаль, если ее увлечет льстивый человек, но рано или поздно она его восчувствует. Небось он не сказал ей, на каких основах написана им книжка, которую он ей послал! Поблагодарите ее за перевод. Светло было прочесть о комнате, устроенной Джином. Какие они прекрасные люди! Как стремятся они к истинной Культуре! Всю жизненную борьбу они превозмогают радостно, ибо в сердце их живет радость труда и созидания. Чек от Дельф[ийского] Общ[ества] пока оставьте у себя, а номер их журнала пришлите, может быть дойдет. Передайте им мои сердечные пожелания, а также прилагаемое мое обращение: «Миссия женщины». Велика и славна эта миссия! Мясину можно разрешить пользоваться эскизами для «Половецких плясок». Интересна и своевременна его идея о китайском балете. Буду рад услышать о ней подробнее. Полагаем, что Катрин даст картины Святослава. Рады слышать об успехе «М[ира] О[гненного]» — конечно, к нам книга не скоро дойдет — теперь все так долго! Дошел ли манускрипт «Слава»? Желательно, чтобы он дошел по назначению. Что поделывают вредители — всякие Хорши, Уоллесы, Бенуа и тутти кванти*? Наверно, где-то сеют плевелы. Этим живут! Недавно мы посмеялись. Тибетцы рассказывают, что в Спитуге показывают мою фотографию как портрет китайского сановника. В Шигадце видели несколько воспроизведений с моего портрета работы Святослава, причем тибетцы уверяют, что это Нагчен Римпоче — регент Тибета. Откуда только берутся подобные россказни? Иногда любопытно заглянуть, как создаются апокрифы. Нет ли вестей от Б[ориса] К[онстантиновича]? Ума не приложим, почему прервались с 8-го декабря прошлого года его письма? Ведь он знает и Ваш новый адрес. Нет ли сведений о нем от Д.? Скоро выйдет новая книга Тампи. Пошлю Вам, а также для Дельф[ийского] журнала, для ревю. Нога Е.И. почти совсем поправилась, ходит, хотя и осторожно, но уже без палки. Итак, действуйте, как говорил ап[остол] Павел, «с оружием света в левой и в правой руке», и пусть сами трудности послужат во благо.
Привет, самый сердечный привет к Рождеству и к Новому году всем друзьям.
Душевно,
Н.Рерих.
Родные и любимые наши,
Всем сердцем чую боль Дедлея и Джина и всей их милой семьи. Уход такого отца, конечно, тяжек для них, но для него — светлая радость пребывания в чудесном Докиуде и возможность лучшей помощи близким, и нового просвещения, и служения Благу общему. Потому, родные, не слишком печалуйтесь, но посылайте ему мысли любви. Не отягощайте его своею печалью.
Радуемся, родные, Вашему неослабному устремлению к посеву Культуры. Такие бескорыстные усилия должны увенчаться успехом. Чую, как может развиться Ваша деятельность уже в недалеком будущем.
С нетерпением жду прибытия «Мира Огненного». Конечно, подобные книги сейчас особенно ко времени. Прискорбно, что так мало лиц, действительно знающих и русский, и английский языки, но еще меньше тех, кто могли бы и были бы готовы поработать на такое светлое и неимоверно важное дело! При несоизмеримости людской всегда самое значительное занимает последнее место. Для всего есть время, но для самого насущного и часа не найдется. Тем более, родные, ценим Ваше неутомимое и сердечное приношение и работу при всех трудностях житейских, часто как бы даже непреоборимых. Сердце мое тянется к Вам, и так хочет порадовать Вас. Вы знаете, что для меня высшая радость — одобрение и радость В[еликого] Вл[адыки], и эта радость моя посылается Вам. Пусть сердце хранит ее и чаще вызывает из глубин памятование о ней — так она будет жить и светить Вам в трудные минуты.
Хочу попытаться послать Вам несколько копий «Иерархии» на английском языке, может быть и дойдет? В свое время нам было прислано пятьдесят копий, но здесь читателей мало и книги лежат без приложения. Жизнь духовная здесь понижена, несмотря на обилие разных тоненьких журнальчиков, посвященных перепечатыванию старых писаний из священных книг и их комментариям. Но они никак не могут отойти от своей ортодоксальности, и устарелой терминологии, и застывших представлений, которые являются таким анахронизмом в наш Век грядущего слияния Науки с Религией. Мертвенность эта и оторванность от темпа жизни тушат каждую искру искания духа. С одной стороны, власть традиций, с другой — нарастающее отрицание всего; при существовании такого острого противоположения не построить спасительного моста. Но Колесо кармы в своем обороте развеет все наросты, и пущенное в ход новым импульсом Нового Цикла Водолея в вихре вращения принесет и необходимое очищение. Уже в России идет светлое возрождение масс, и народ полон исканий и нового выявления героизма, всегда идущего с пробуждением Духа.
Радуемся, если Илья Эмм[ануилович] с девочками вникает глубже в Учение Жизни. Он станет нам еще ближе. Будем им писать. Правильно поступает Зиночка, не вдаваясь в подробности при освещении поступков Метеца. Знакомство это, конечно, не так уже полезно, но пусть В.Д[утко] примет это испытание, потому не будем ее обременять предостережениями. Пусть проявится. Очень сочувствую Софье Михайловне. Ей нужна была бы очень легкая и умеренная пища. Обнимаю Вас, родные, единым объятием. Храните единение и доброжелательность.
Сердцем с Вами,
Е.Рерих.
6.XII.43
Родные наши,
Долетело Ваше письмо от 15-го октября. Полагаем, что Зина должна возглавить Академию. Ведь Академия возникла из Мастер-Института и Зина главенствовала там. Значит, и теперь она должна воглавить.
Неужели манускрипт «Слава» еще не доплыл? Хотелось бы скорей его доставить по назначению. Все-таки непонятно, почему секретарь запнулся сказать, какая у них в посольстве моя картина?! Также странно происшествие со Сторком. Я отлично помню, Кошиц мне рассказывала, как она продала Сторку «[Весть] Тирона» за 1600 дол[ларов]. Также помню, что и «Дела человеческие» Трубецкая продала туда же. А теперь все выходит шиворот-навыворот.
Вообще, многое кануло! Е.И. не раз вспоминала, что я из Карелии послал для издания книгу поэм — она пропала, а черновики не сохранились. Е.И. жалеет также, что не списала хорошую статью С.К.М., написанную для издания Когана (Бринтон). Помните, его издательство развалилось, и все исчезло. Удивительны эти исчезновения — как камень на дно! Хотя бы коротко записывайте разные эпизоды. Не полагайтесь на память. Только сгоряча кажется, что память все удержит. Сложит она в такие глубокие склады, что и не вызовешь. Также и народная память — сколько полезного и доброго она засыпет в песчаных буранах бурной жизни. Придут новые, а уже и не знают многое. Вот мы даже отчества прадеда не знаем, а давно ли это было?! Вот и всякие новоявленные друзья расхваливают теперь русские победы, а учить русский язык ленятся. А ведь для прилежного друга это нетрудно. Приходил к нам индус — всего три месяца побыл в Москве, а уже говорит по-русски. При желании — все возможно. Разве среди друзей Уида нет желающих поучиться русскому языку?
Вообще, очень различайте подлинных от неподлинных. Арабский мыслитель Мансур-эль-Холлай говорил: «Будь осторожен, когда хочешь в человеке бить по дьяволу, чтобы не задеть в нем Бога». Все мы знаем о подлинных и притворных друзьях. В земной борьбе так всегда и бывало, но счастье, когда бодрость не страдает от всяких «находок». Вперед, неудержимо вперед во славу Культуры!
Интересно, кто и как из Почетных Советников АРКА отзовется на Ваше сообщение о годовой деятельности? Не будет ли каких предложений? Главное, не огорчайтесь, если что идет медленнее, нежели ожидаете.
Помню, как Леонид Андреев, находясь в нужде и печали, восклицал: «Говорят, у меня есть читатели! Может быть, но ведь я их не вижу и не знаю». А ведь читатели и почитатели у него были, только он их не знал. Главное — бодрость!
Вы писали, что из ВОКСа присылают много материалов. Не сделать ли Вам в одной из студий постоянную выставку ВОКСа — это может привлечь. Прилагаю письмо Мясину. Эскиз «Половецких плясок» вышлю пароходной почтой (пойдет месяца четыре). Гонораром не будем его притеснять. Дягилев платил за право воспроизведения 500 рублей. Мясин — наш сотрудник, и потому пусть платит, как у него принято. Пришло очень хорошее письмо от Дутко. Чувствуется, что она хороший человек. Привет ей. Светик писал Катрин разрешение дать картины.
Привет всем друзьям.
Сердечно,
Н.Рерих.
Когда получите эскизы для Мясина, пожалуйста, поставьте под стекло с самой узенькой черной рамочкой. Ведь эскизы должны вернуться в Академию.
22.XII.43
Родные наши,
За эти недели не было Ваших вестей. Опять Е.И. была больна. Не успела нога несколько оправиться, как подкралась простуда — зубы, головная боль, температура. Теперь и от этой напасти оправляется. Было очень болезненно. Главная причина — холода и отсутствие керосина — ведь мы на керосиновых печках. Покуда солнце повыше взойдет, всюду холодно. Много трудностей! Вот холст совсем кончается, а нового нет и достать негде. Пришло милое письмо Джина от 23-го августа. Значит, пароходная почта идет не менее трех с половиной месяцев. Десятого декабря послано заказным пакетом шесть темпер на Ваше имя для Мясина. Он просил держать эскизы в тонах первой дягилевской постановки — я так и сделал. Непременно поставьте под стекло, иначе в работе они могут пострадать. Привет Мясину. Дошел ли наконец манускрипт «Слава»? Эти бесконечные сроки выбивают все темпы работы. Хотелось бы — пусть «Слава» не запоздает. Пусть и «Половецкий стан» дойдет вовремя. Ведь воздушной почтой такие пакеты не послать. С почтой так трудно! Вот и сейчас мы ждали срочную телеграмму, а она вместо Наггара пошла в Нагпур. Из этого — досадное опоздание! И многие не хотят понять, что почтовые связи изуродованы, и многое прежде обыденное стало необычайным. Иногда по три дня вообще без почты. Джин пишет, что они имели добрую встречу с двумя членами Фламмы. Очень полезно поддерживать такие добрые сношения. Иногда коротенькая открытка может отеплить сотрудника. Пламя — Фламма — не угасает. Не вернулась ли Дутко? Нет ли вестей о Б[орисе] К[онстантиновиче]? Ведь второй год пошел, как его письма вдруг прекратились, да ведь и Вы ответа не получаете! К нашему огорчению, нам вернули две «Иерархии», которые мы Вам послали. Печатное объявление гласит, что теперь запрещено посылать книги в Америку. А ведь еще недавно Вы получили книжку, изданную в Симле. Тогда было можно, а теперь уже нельзя. Опасаюсь, как бы не вернули эскизы «Половецкого стана». Дойдет ли посланный Вами «М[ир] О[гненный]»? Главное, странно, что на почте примут, а потом недели через три возвращают. Происходит непоправимое замедление. Видимо, местная почта не знает новых правил. Отмечаю это к тому, чтобы Вы лишний раз не удивлялись странностям в почтовых сношениях. Впрочем, и у Вас все необычно. Местные газеты сообщают о сильной своеобразной эпидемии в Америке. Больных более миллиона, были и смертные исходы. Поражены дыхательные органы при сильных головных болях. Что это за болезнь? Точно огненная? Вот спрашиваю Вас, а сам знаю, что ответ дойдет месяца через четыре!
Шлем Вам сердечные мысли. Соберите всю бодрость для преодоления трудностей. Держите на одной полке «Archer», «Cornerstone», «Message of 1929», «[Message of] 1930», «[Roerich Museum.] Decade [of activity. 1921-31]», «Realm of Light», «[Roerich Museum] Bulletin», три книги Пакта. Придет новый молодой летописец, и Вы скажете: «История!» Идет значительный 1944-й год. Преодолевайте!
Духом с Вами,
Н.Рерих.
Пришло письмо Джина от 12.11. Спрашивает, куда принять назначение. Советуем — в Россию.
7.I.44
Родные наши,
Опасаемся, не случилось ли чего с Вашей очередной почтой. Ваше последнее письмо было от 15-го октября. Вы писали, что вложите в следующее перевод Дутко. Хотя письмо Ваше где-то задержалось, но зато пришла Ваша добрая телеграмма от 31-го декабря, и шла она всего четыре дня, словно бы Вы почуяли, что мы беспокоились о Вас, о Вашем письме. Радуемся, что у Вас все ладно и даже брезжут какие-то возможности — превосходно! Так и нужно начинать значительный год. Здоровье Е.И. налаживается, но все еще нужна осторожность. Е.И. будет огорчена, если «М[ир] О[гненный]» не дойдет. Теперь — все возможно. Чуяло мое сердце, что с посылкой эскизов выйдет неладно, — вернули из Бомбея через три недели. Видите, теперь нужно какое-то особое экспортное разрешение, а где живет этот разрешитель, того не сказали. Теперь я поручил сие дело полковнику Ману — пусть проделает все, что требуется. Но ведь задержка-то какая, вот и показывай союзное искусство! В то же время из Америки доходят книги и брошюры. Только что получена статья Кауна о Лермонтове и новая книга Брэгдона. Поблагодарите от меня Брэгдона за отличную книгу, мы все ее очень оценили. Спасибо ему и за дружескую надпись.
Чтобы не отягощать почту, все делаю через Вас, а то вдруг еще и письма в Америку запрещены будут. Неужели манускрипт «Слава» все еще не получен? Ведь он был послан еще летом. Потеря его была бы прискорбна. Большое значение имеет своевременная получка манускрипта и доставка его по назначению. Ведь год-то какой — 1944-й!! Святослав сейчас в отъезде с выставкой. Кто бы мог подумать, что моя «Святая ночь» останется в Индии! Впрочем, пусть больше знают о русском народе, о русском искусстве. Именно, сейте добро всюду, где только можете. Судьба даст рост зернам полезным. Всем друзьям наш сердечный привет — для мысли нет расстояния. В прошлом письме я поминал книгу «Декада». То была добрая строительная Декада, а вот теперь на пепелище оканчивается темная, злая декада. Где ее достижения? Где ее новизна и где стройка? А вот Вы теперь опять слагаете Декаду добра. В добрый путь! В добрый час!
Когда Победа развернет свои крылья прекрасные, то и все супостаты низвергнутся. Смело вперед!
Духом с Вами,
Н.Рерих.
Большая радость — сейчас прилетело Ваше письмо от 10-го ноября с письмом Уида. Все Ваши вести превосходны — это подлинное строительство. Елена Ивановна пишет Вам отдельно, а теперь шлем телеграмму. Две части «Мира Ог[ненного]» «Братство», «Община» — на очереди. Не пропало ли Ваше письмо между 15-м окт[ября] и 10-м ноября? Попытайтесь узнать о дальнейшей судьбе «Славы». Радостны такие добрые вести. Пусть 1944-й — везде, во всем победоносен! Да будет!
21.I.44
Родные наши,
Поистине, Ваше письмо принесло радость. В нем звучала несломимая бодрость. Такая бодрость есть мощный магнит. Расцветет Издательство, окрепнет Академия, разрастется АРКА, будет жива Фламма. Отлично, что ВОКС непосредственно шлет Вам полезные материалы. Как прекрасно способствовать взаимопониманию культур двух великих народов! Каждым Вашим выступлением, каждым оповещением Вы творите полезнейшее дело! Довольно мрака невежества, пусть всюду просияет правдивое осведомление. Только на такой почве растет сотрудничество. Вы писали, что Ламонт говорил Вам о моей книге. Все думается о каких-то новых полезных сотрудничествах. Не хочет ли он быть Почетным Советником АРКА? Опять-таки Вам на месте виднее. Как полезна Ваша поездка в Посольство! Все это — истинное добро, а Вы — добродеятели. Чуется, что около АРКА у Вас вспыхивают новые добрые очаги. В больших водах Ваш корабль. Крылья Победы уберегут его от всех смерчей. Ман ведет переписку о получении экспортного свидетельства на посылку эскизов к «Половецким пляскам» для Мясина. Только подумайте, что прошло более месяца со времени первой посылки эскизов, а движения нет. Этакая проволочка из-за нелепой новой формальности. Объясните Мясину, в чем дело. Среди всяких Ваших спешных занятий найдите минутку прислушаться, что происходит у Хоршей. Наверное, какие-то пакости там делаются, ведь иначе они и жить не могут. А всю Вашу добрую, полезную работу темная свора ненавидит, ибо зло не терпит добра. Сколько неплохих, но слабых людей совращает хоршевская банда своею злобною ложью. Встречаетесь ли Вы с чехословацким консулом? — они всегда были друзьями. В их лондонском журнале «Европейский Обозреватель» недавно была душевная статья Руфины Хилл о моем искусстве. Спрашивают меня о нашей Лиге Культуры. Она претворяется в обществах Культурной связи — они растут и множатся. Значит, наша мысль была правильна и своевременна. Можно радоваться. На днях радио из Тегерана оповестило об открытии и там [отделения] ВОКС — всюду идея Культурного единения. Не все ли равно, под каким названием, лишь бы творилось полезное дело. Безразлично, каким путем или в каких словах проникает в мир добро. Всюду, где мы добро примечаем, будем помогать ему. Да живет добротворчество! Умножатся в добротворчестве силы и возможности Ваши. Культура так унижена сейчас, что каждый культурный труд особенно благословен. Всем друзьям-сотрудникам — наши сердечные мысли.
Духом с Вами,
Н.Рерих.
Родные наши,
Вы уже знаете, какая огромная радость была явлена нам Вашими вестями об успехах и продвижении АРКА, а также письмом Уида. Послала ему мой ответ и благодарность. Надеюсь, что Вы прекрасно столкуетесь с ними относительно деловых оснований, на которых будут явлены его участие и помощь. Важно наискорейшее выполнение этого прекрасного и неотложного задания. Время не терпит. Вел[икий] Вл[адыка] советует в первую очередь выпустить новое издание «Сердца» и «Иерархии», ибо эти книги остались лежать в подвалах, но выход их особенно нужен. Вероятно, у Вас имеются несколько экземпляров этих книг и Вы легко можете их переиздать. Конечно, мне хотелось бы исправить некоторые ошибки, вкравшиеся в них. Я начала просматривать «Сердце» и уже нашла несколько. <...> Думаю, что скоро пришлю Вам и дальнейшие поправки. Теперь, не затрудняйтесь цветом обложки, берите то, что есть; так, «Сердце» может иметь обложку рубиновую или синюю, если нет желтой, также точно можно заменять и остальные обложки. Важно лишь не откладывать. Также не ждите моих поправок, ибо они могут пропасть в пути, а книга должна выйти безотлагательно. К моему горю, «Мир Огненный» так и не дошел до нас. Тем более это странно, что мы получаем из Америки книги, и недавно получила книгу Брэгдона «Йога для вас» — книга неплохая, но не для большего круга читателей. Родные, обнимаю Вас всем сердцем, радуюсь Вашим непокладаемым трудам. Только в труде кратчайший путь всякого достижения. В добрый час — трудитесь.
Е.Рерих
4.II.44
Родные наши,
За эти недели Ваших писем не было, дошел от Фричи один «Мир Огненный». Может быть, и другие два дойдут. Была большая радость — книга издана отлично. Найдет она свои пути и зажжет новые сердца. Как вовремя подошел Уид для движения прочих книг. Наверное, Карнеги-холл направит запрашивающих по новому адресу. Между прочим, Ваша прежняя почтовая бумага Академии вполне пригодна, стоит лишь поправить 250 на 200 — хорошее совпадение. У нас снега, почта совсем испортилась, а телеграф уже несколько дней не действует. С продуктами все труднее. Опасаюсь, не пропало ли Ваше письмо между 15-м октября и 10-м ноября? Там мог быть перевод Дутко, и Ваш годовой отчет АРКА, и много другого весьма интересного. Не вернулась ли Дутко? Не видела ли Б[ориса] К[онстантиновича]? Не было ли чего дальнейшего о «Славе»? Хотелось бы послать Вам новую книгу Тампи и второе (улучшенное) издание брошюры Ренца, но ведь теперь в Америку запрещено посылать. Вот и эскизы для Мясина все еще под запретом. И журнал Дельфийского Общества, видимо, пропал. Так печально, когда последние безобидные ниточки обрываются. Это еще между союзными странами, а уже Швецию, или Португалию, или Швейцарию и трогать нельзя. Страшно подумать, что случилось в Риге со всеми картинами и книгами! Неужто все это погибло? А в Праге, Белграде, Загребе, Париже, Брюгге?.. Просматривал сейчас некоторые старые письма. Сколько в них предупреждений против Хоршей. Вспоминал, как многие не хотели сотрудничать с группой наших Учреждений, опасаясь Хоршей. М-с Тер, увидав Хорша, прямо сказала, что с этим ужасным человеком она не может иметь ничего общего. Таких мнений можно привести очень много. Да что говорить, Вы сами все это знаете. И Юрий не раз Вам говорил об этом вреде. Вот уж подлинные сатанисты! Кроме всех ограблений и мошенничеств по отношению к нам всем Хорш вредил мировому делу Знамени Мира, порушил русское дело — Музей, кощунствовал над именем преподобного Сергия — попрал все добро. А все его подкупы судей и адвокатов! Все таинственные телефоны хоршевского преступного «покровителя». Какая скверная, какая мерзостная драма — глумление над всем миром! События подтверждают, насколько неотложны и своевременны были все наши начинания. Преступная банда все нарушила. И Лига Культуры имела широчайшую программу, а теперь все тормозится, ограничивается, замедляется. Поистине сказано, что один конь может задерживать целый караван. Все преодолеем, бодрости достаточно, но невольно негодует сердце, зная такие вандализмы. Помню, как один из сотрудников наших писал: «Скорей, скорей, пусть скорей сделается все, что должно совершиться!». Русские славные победы гремят. Подвиг совершается, «идет война народная, священная война». Эти дни слышали мы все о наших прежних местах. Вот наша станция Волосово, а теперь она уже город. Леможа, Заполье, Извара — все наши места. Так хочется там, на Руси, помочь всем знанием, всем опытом, всеми накоплениями. Душевный привет Вам, всем друзьям и сотрудникам.
Сердечно,