Geum.ru

Последние дни агента 008 и первый арест Штирлица

Вид материалаДокументы

Содержание


Глава 26. йода и товарищ штирлиц
Глава 27. гкчп
Подобный материал:
1   ...   83   84   85   86   87   88   89   90   ...   109

ГЛАВА 26. ЙОДА И ТОВАРИЩ ШТИРЛИЦ


-- Do you speak English? -- спросил Штирлиц на ломаном английском. Йода

отмахнулся.

-- Sprechen sie deutsch? -- повторил свой вопрос Максим Максимович на чистом

немецком языке.

Великий учитель пожал плечами и сказал:

-- Да по-русски я говорю, о глупцы!

-- Наш человек! -- сказал Мюллер. -- Штандартенфюрер, а может пытку носками?


-- Да он у нас и так заговорит. А будет рыпаться, заставим смотреть "Семнадцать

мгновений". Я думаю, расколется на пятой серии! -- протянул пьяный Холтоф.

-- Хватит издеваться над моим любимым сериалом! -- воскликнул полковник Тихонов.

Учитель всех джедаев плохо понимал русский, но его тело почувствовало, что

сейчас начнется мордобитие и возможно даже дубинкой палача Плятта. Поэтому он

решил, что сопротивление смерти подобно и сказал:

-- Я все скажу! Вы великий народ! Вы сломили Великого Йоду. Мне не помог даже

Великий Магистр. Что вы хотите знать?

Штирлиц усмехнулся и спрятал свой любимый кастет, приготовленный для Холтофа. Он

взглянул на Йоду и задумался. Прошел час и генерал Исаев сказал:

-- А ничего мы не хотим знать! Ты -- Великий! Я -- Штирлиц! Вместе мы будем

править Эндором. Ты слышал что-нибудь о диктатуре пролетариата?

-- Немного, -- подумав, ответил старый джедай.

-- Вот, что значит сила мировой революции! -- пролепетал пастор Шлаг. -- Дети

мои, это чудо, что наши идеалы дошли и до Альфатагомы!

-- Оставьте ваши проповеди для Евы Браун! -- воскликнул Штирлиц. -- Ну так что,

Жаба, ты согласен?

-- Да, товарищ штандартенфюрер! -- покорно вздохнул Йода. -- Социализм, так

социализм. Но только без Великого Октября. Татуинцы не переносят революций.

-- Он еще и условия ставит! -- сказал Куравлев. -- Дать по морде и в болото!

-- Так. Все, -- оборвал его Максим Максимович. -- Не будем поддаваться

предрассудкам. Все-таки, дорогие друзья, мы гости в этом уголке Вселенной. Будем

же культурны и внимательны!

Йода покосился на Штирлица и покачал разбитой головой. "Издевается, сволочь!" --

подумал он и хмыкнул.

"Я над жабами не издеваюсь! Я их, как правильно сказал Айсман, в болоте топлю!"

-- улыбнулся командир и закурил "Беломор".

Из-за горизонта медленно поднималось древнее светило. Эндор, объятый мраком,

постепенно оживал. И лишь корабль пришельцев напоминал о присутствии Подлого Зла,

обрушившегося на процветающую Альфатагому.

ГЛАВА 27. ГКЧП


Солнце Крыма нежно ласкало брюшко генсека и подмывало его на великие творения во

имя перестройки и нового мышления. Михаил Сергеевич буквально купался в

обрушившемся на него счастье. Подлый московский дождь, который постоянно

напоминал о себе ноющим ревматизмом, был окончательно забыт, и прораб

перестройки счастливо улыбался, периодически подставляя различные части тела под

раскаленные лучи.

А в Москве... по-прежнему шел дождь, иногда он переходил в ливень, но это скорее

было случайностью, чем закономерностью. Тем более, что в конце августа законы

диктовал товарищ Янаев. Первым его указом был так называемый Закон о Погоде.

Председателю Гидрометцентра

Союза Советских Социалистических Республик

Указ

Немедленно прекратить издеваться над погодой. Верните Солнце Москве.

Пусть будет свет!

Указ вступает в силу сразу после моей подписи.

Подпись (внизу)

Янаев.

На пресс-конференции ГКЧП в здании Агенства печати "Новости" молодой журналист

популярной газеты "ЖОПА" поинтересовался у нового президента:

-- Товарищ Янаев, что побудило вас стать нашим лидером?

-- Простите, молодой человек, представьтесь пожалуйста, -- сказал Пуго.

-- Информационно-юмористическая газета "ЖОПА". Журналист Сегодня Вчерашний.

Гэкачеписты переглянулись, товарищ Пуго испуганно посмотрел на Лукьянова,

который пожал плечами и подтолкнул Янаева, у которого от злости дрожали руки.

-- Вы из "ЖОПЫ", так и идите в жопу c вашей дурацкой фамилией. Превращают

конференцию в бардак!

-- И все-таки, ответьте, -- настаивал корреспондент.

Ответили несколько рослых парней их охраны нового правительства. Гражданин

Сегодня Вчерашний отделался легкой ссадиной на лбу и красивым синяком под левым

глазом.

Журналисты заволновались.

-- Следующий вопрос, -- вежливо сказал Янаев. -- Смелее, смелее, товарищи.

В пятом ряду поднялась рука. Молодая дама в очках c интеллигентской внешностью

кокетливо произнесла:

-- Журнал "Пердун". Элла Потускневшая по кличке "Нюхач". Вопрос к товарищу,

сидящему прямо от меня, слева от товарища Янаева и чуть-чуть левее от товарища

Пуго.

-- Вы ко мне? -- спросил мужчина лет сорока пяти, одетый в старую телогрейку.

-- Да не к вам, вы плохо одеты, извините, -- ответила журналистка. -- Вон, тот

товарищ, похожий на колхозника.

-- Я? -- удивился мужик c небритой физиономией и красным как огурец носом.

-- Да. Вы-то мне и нужны, -- сказала Элла Потускневшая. -- Наши читатели, да что

скрывать, и я, ха-ха, интересуются, как вы попали в эту компанию и почему?..

-- Товарищи, выведите эту стерву из зала, она над нами издевается!

Те же парни из охраны увели сопротивляющуюся журналистку. По приглашенным

корреспондентам прошел ропот возмущения.

-- Кто еще? -- поинтересовался спокойный Янаев.

Мужчина, сидящий в первом ряду, осторожно встал и дрожащим голосом проговорил:

-- Еженедельник "Коммунист и компания". Ленинов Володькин. Вопрос к товарищу

Лукьянову. Товарищ Лукьянов, вы обещали принести вашу рукопись стихов еще на той

неделе! Главный редактор требует: или стихи, или одно из девятнадцати!

Лукьянов поморщился и взглянул на Янаева, тот кивнул.

-- Я принесу, обязательно принесу. Задержка, товарищ, как вас там... ах, да,

Володькин, связана c последними событиями и небольшим сбоем моего компьютера.

-- Товарищи, задавайте вопросы по теме. По теме. Хватит придуряться в конце-то

концов. Ведь идет трансляция, -- скороговоркой вещал Пуго.

-- Праститэ, я плоха понимат по-русски. Газэта "Шолтай-болтай ин Рашен". Крыс

Уотсон. Когда прэкратитса транслэйшн фо тиви, комрад Чайковский.

-- Мы поняли вас, товарищ Крыса! -- ответил Янаев. -- В ближайшее время по всем

каналам "Лебединое озеро" прекратит свое существование. -- Руки лидера отчаянно

дрожали, голос хрипел, слова слипались друг c другом и не подчинялись голосу. --

На смену ему мы подготовили другую программу. Сейчас идет работа. По-моему, это

что-то из произведений товарища Бетховена... Товарищи, вас же просят задавать

вопросы по существу. Хватит играться! Мы же не дети в конце концов! Вот вы,

товарищ... Нет... Да... Вы... У вас хороший костюм и интеллигентный вид.

-- Спасибо! А костюмчик я недавно взял, ну, знаете... в туалете, у ГУМа, --

пропел молодой человек c красным лицом. -- Газета "Рак легких". Явкин Табачкин

де Космосов фон Мальборо. Вопрос к товарищу Пуго.

-- Только по существу! -- испуганно попросил Пуго.

-- По самому, что ни на есть! -- заверил его журналист. -- Скажите, товарищ, вот

когда смело идут граждане по местам, а последний "Варяг" наступает, могут ли

матросы в последнюю минуту наслаждаться трубкой ароматного норвежского табака?..

-- Да они все -- злыдни! -- взмолился Лукьянов.

-- Дайте ему по роже! -- попросил Пуго стоящих за ним парней из охраны.

-- Еще будут вопросы? -- спросил Янаев дрожащим голосом. Все молчали. -- Бардак!

Но вы еще все за зло ответите!

Журналисты начали расходиться, товарищи гэкачеписты синхронно стучали по столу.

А в Москве шел дождь. Указ нового президента не повлиял на погоду столицы.

Казалось, что природа рассвирепела и мстила товарищу Янаеву еще более мощными

ливнями.

Но Санта-Барбарийцы, измученные зноем и жаждой, не знали этого. Да и не могли

знать. Иранцы решили заморить голодом этот стойкий народ. Поэтому все тихо было

в форте Санта-Фе, и лишь где-то далеко райские птички жалобно пели песню печали...