Николай Александрович Булганин. Родился он в 1895 году в Нижнем Новгороде. Как он указывал в своих автобиография

Вид материала

Содержание

Да, Булганина, - согласился Сталин.
Хрущев и Булганин

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6

- Да, Булганина, - согласился Сталин^³.

Но близость к светилу могла и навредить. Приходилось постоянно быть настороже, опасаясь не только чем-то не угодить, не вмастить в настроение капризного деспота, но и пасть жертвой интриг его соратников.

Уже в марте 1949 года Булганин вынужден был уступить министерский пост маршалу Василевскому, но, оставаясь заместителем председателя Совета министров и будучи членом Политбюро ЦК ВКП(б), продолжал входить в четверку самых близких к вождю соратников, хотя и перечисляется в газетных отчетах о различных официальных церемониях всего только восьмым или девятым.

В день 70-летия вождя в газете “Правда” наряду с другими юбилейными материалами была опубликована статья Булганина “Сталин и советские вооруженные силы”, в которой утверждалось, что во время войны верховный главнокомандующий “лично выезжал на фронты” для проверки на месте готовности войск к проведению назначенной операции, и подробно рассказывалось о его пребывании на командном пункте Западного фронта перед началом Смоленской операции^¹.

16 февраля 1951 года у Сталина в Кремле за полночь задержались 7 из 10 членов Политбюро. Было принято два решения: создать бюро Совета министров по военным и военно-промышленным вопросам во главе с Булганиным, а председательствование на заседаниях президиум Совета министров и его бюро возложить поочередно на Булганина, Берию и Маленкова, поручив им также рассмотрение и решение текущих вопросов. Причем, что самое интересное и непонятное, принятые на этих заседаниях постановления и распоряжения правительства необходимо было “издавать за подписью председателя Совета министров СССР Сталина И.В.” Последнюю фразу можно понимать двояко: либо принятый в отсутствие вождя документ перед опубликованием все-таки нужно было нести ему на визу, либо эта виза отныне могла ставиться автоматически, без его санкции. В последнее, правда, зная недоверчивый характер Сталина, трудно поверить. Однако некоторые историки настаивают именно на таком толковании^².

Но не прошло и года, как над головами двух из трех заместителей Сталина по правительству засверкали зловещие молнии. Два постановления ЦК о “мингрельской буржуазной националистической организации”, которая, якобы, стремилась к отделению Грузии и ее присоединению к Турции, были прямо нацелены против “большого мингрела” - Берии. Постановление Совмина о “недостатках 57-милиметровой автоматической зенитной пушки С-60” от 31 декабря 1951 года поначалу, вроде бы, не имело такой четкой направленности. Злосчастную пушку эту сдавали министр вооружения Д.Ф.Устинов и его заместитель И.А. Мирзаханов, а принимали заместитель министра вооруженных сил маршал артиллерии Н.Д.Яковлев и начальник Главного артиллерийского управления генерал И.И.Волкотрубенко. С разрешения Булганина. И в первоначальном проекте заранее подготовленного постановления предполагалось министра предупредить, а остальным прямым участникам этого дела вынести строгий выговор. На самом же заседании президиума правительства решили поступить гораздо жестче: министру объявить выговор, а прочих снять с работы. Однако в феврале 1952 года, когда Булганин находился в отпуске, на заседании президиума Совета министров, которое вел Маленков, вопрос был пересмотрен: Устинову объявили строгий выговор с предупреждением, а Яковлева, Мирзаханова и Волкотрубенко отдали под суд. Как вредителей^¹.

Негласные обыски производились и у самого Булганина. Однажды из его сефа пропала облигация, на которую пал выигрыш в 10.000 рублей. Потом уже, года через три-четыре, при попытке получить деньги по ней был задержан заведующий канцелярией Президиума ЦК КПСС Д.Н.Суханов. От него и узнали, что, когда ареставали Берию и стали описывать его сейф, он украл оттуда облигации, в том числе и эту^².

И тем не менее, Берия и Булганин вместе с Маленковым и Хрущевым продолжали оставаться самыми приближенными к Сталину людьми. Именно с этой четверкой он провел последнюю в своей жизни ночную трапезу у себя на Кунцевской даче в ночь с 28 февраля на 1 марта 1953 года. Обговорили уйму вопросов. Булганин подробно обрисовал военную обстановку на Корейском полуострове. Сталин согласился, что ситуация там патовая, а потому следует посоветовать Мао Цзедуну и Ким Ир Сену, продолжая на переговорах с американцами о прекращении военных действий торговаться до последнего, в конце концов пойти на уступки в вопросе о военнопленных... Он был раздражен, не скрывал своего недовольства Берией и Маленковым. Досталось от него и Хрущеву. Не добрым словом поминал отсутствующего Молотова. И только в адрес Булганина не проронил ни слова.

- Похоже, в руководстве кое-кто считает, что можно жить старыми заслугами, - говорил он. - Ошибаются! ^³.

Уехали они от него около четырех часов утра, после того как он, сухо кивнув им всем, пошел к себе в спальню, где поздно вечером следующего дня охрана и обнаружила его, лежавшим в исподнем на полу и не могущим ни слова выговорить. Через четыре дня он скончался.

Именно эта четверка и стала после его смерти ядром нового, коллективного руководства. Главой правительства стал Г.М.Маленков. Его первыми заместителями стали Л.П.Берия и Н.А.Булганин, одновременно взявшие в свои руки портфели министров внутренних дел и обороны. Н.С.Хрущеву надлежало сосредоточиться на работе в ЦК КПСС, как с октября 1952 года стала именоваться партия. Но чуть ли не сразу же они разбились на две пары: Берия предпочитал уединяться в прогулках по Кремлю и по дороге на дачу с Маленковым, а Хрущев - с Булганиным.

Вскоре Булганину пришлось разбираться с Василием Сталиным. Отстраненный от командования авиацией Московского военного округа еще при жизни отца, он проводил время в пирушках с многочисленными прихлебателями, а в последнее время, напившись, позволял себе оскорбительные высказывания о новых руководителях и прямо заявлял, что к власти их привело предательство, что не обошлось без обмана и заговора, что яд мог вполне стать их самым верным оружием. Его вызвали к министру и предложили утихомириться и заговорили о возможности работы в одном и военных округов.

Тогда ему просто предъявили уже подписанный приказ о назначении и немедленном отъезде к новому месту службы. Он заявил, что никуда не поедет.

Так Василий Сталин был уволен из вооруженных сил. А месяц спустя его арестовали^¹.

В конце мая 1953 года в Президиуме ЦК КПСС обсуждалось положение в Германской Демократической Республике: там было неспокойно и тысячи людей “голосовали ногами”, переходя на запад. В министерстве иностранных дел была выработана рекомендация немецким товарищам “не проводить форсированную политику строительства социализма”. Берия же предложил выкинуть из текста слова “форсированную”. Молотов взорвался: неужели же не ясно, что документ в такой редакции означает отказ от построения социализма в ГДР и капитуляцию перед американцами? Его поддержали Хрущев, Булганин и другие. Берия же продолжал настаивать на своем, ибо полагал, что для СССР и его союзников гораздо выгоднее иметь в Европе не фронтовую линию, разделяющую два противоложных мира и две Германии, а обширную нейтральную полосу:

Но с ним никто не соглашался. В этой ситуации, когда даже Маленков предпочел отмолчаться, Берия вынужден был отказаться от своего предложения. А потом позвонил Булганину и посоветовал ему подумать, но не над германским вопросом, а о своем дальнейшем пребывании на посту министра обороны. В том же духе говорил с ним и Маленков. Булганин поспешил поведать об этом Хрущеву. Тот приободрил его, сообщив, что говорил в свою очередь с Молотовым, который остался очень доволен оказанной ему поддержкой и предложил даже перейти с ним на “ты”^¹.

17 июня в Берлине вспыхнула стачка строительных рабочих, тут же переросшая в мятеж. Берия улетел на его подавление. А тем временем Хрущев, ссылаясь и на мнение Булганина, сумел убедить Маленкова в том, что в недрах министерства внутренних дел готовится заговор против коллективного руководства и что необходимо срочно что-то предпринять для его срыва. Затем Хрущев, уже от имени Маленкова и Булганина, сообщил Молотову о намерении лишить Берию всех руководящих постов. Тот, согласившись, посчитал тем не менее это недостаточным и высказался за то, чтобы “пойти на крайние меры”. Следующими были Сабуров и Каганович. Некоторые трудности возникли у Хрущева с Ворошиловым, а у Маленкова с Первухиным. Но они были преодолены. Особой оставалась позиция Микояна:

- Берия действительно имеет отрицательные качества. Но он не безнадежен, в составе коллектива может работать^².

Все решилось 26 июня. Утром Булганин вызвал к себе командующего противовоздушной обороной Москвы генерала К.С.Москаленко и, когда тот явился к нему, спросил:

Министр сразу же отверг эту кандидатуру. Тогда генерал, в свою очередь, спросил его, кто сейчас из влиятельных военных находится в министерстве.

Булганин сразу же согласился. С ним уже беседовали и он сам, и Маленков.

Первым Москаленко назвал заместителя начальника Главного политического управления генерал-майора Брежнева:

Вторым был назван еще один заместитель начальника Главного политического управления генерал-лейтенант Шатилов, третьим - генерал-лейтенант танковых войск Гетман, четвертым - генерал-полковник артиллерии Неделин. Всех их он знал по войне. Пятым Булганин предложил члена военного совета МВО генерал-полковника Пронина, которого он знал еще с довоенных времен. Все они тут же явились в кабинет министра и были ознакомлены с предстоящей операцией. Правда, оружия ни у кого не оказалось, а времени было мало. Булганин отдал свой пистолет Брежневу. Часов в 11 спустились вниз и расселись по машинам: Булганин с Москаленко и его офицерами в своей, Жуков с прочими - в своей. Оба автомобиля имели правительственные номера и сигналы и не подлежали проверке при въезде в Кремль. Подъехали к зданию Совмина, поднялись на третий этаж и вошли в приемную, где Булганин и оставил их, войдя в бывший сталинский кабинет.

Спустя несколько минут он вышел к ним вместе с Маленковым, Молотовым и Хрущевым. “Они начали нам рассказывать, - вспоминал шесть лет спустя Москаленко, - что Берия в последнее время нагло ведет себя по отношению к членам Президиума ЦК, шпионит за ними, подслушивает телефонные разговоры, следит, кто куда ездит, с кем встречается, грубит со всеми и т.д. Они информировали нас, что сейчас будет заседание Президиума ЦК, а потом по условленному сигналу, переданному через помощника Маленкова - Суханова, нам нужно будет войти в кабинет и арестовать Берию. К этому времени он еще не прибыл. Вскоре они ушли в кабинет Маленкова”^¹.

Когда все члены Президиума ЦК собрались и заседание началось, первым взял слово Хрущев. После него выступил Булганин. И он, и все другие, кроме Микояна, высказались за то, чтобы поставить перед пленумом ЦК вопрос об освобождении Берии со всех постов, которые он занимал. Маленков, забыв, наверное, от волнения даже проголосовать это предложение, нажал на секретную кнопку, и из приемной в кабинет сразу же ввалились военные. Москаленко приставил к Берии пистолет, а Жуков принялся его обыскивать. Затем его увели в комнату отдыха, а заседание продолжилось с участием Жукова: надо было оформить решение о созыве пленума ЦК, назначить генеральным прокурором такого человека, которому можно доверить “объективное” следствие и решить вопрос, где содержать арестованного. Первому заместителю министра внутренних дел Круглову никто не доверял. Другого заместителя - Серова - Хрущев считал честным человеком и предложил поручить охрану ему. Однако остальные посчитали необходимым “быть все-таки поосторожнее”. Договорились, что лучше всего с этим справятся не чекисты, а военные. И поручили это дело Москаленко. После окончания заседания к Булганину обратился начальник его личной охраны:

То же самое он повторил подошедшему к ним Хрущеву. Тот ответил:

- Все, что вы рассказали, прокурор учтет при следствии^¹.

Так в деле Берии появился первый свидетель.

Между тем отношения в коллективном руководстве оставляли желать много лучшего. Всячески демонстрируя приятельство и дружбу, отдельные его представители зорко и ревниво следили, чтобы кто-нибудь из них вдруг не вырвался вперед и не сделался недосягаемым. 8 августа 1953 года Маленков, объявляя на сессии Верховного Совета СССР о снижении в два раза сельскохозяйственного налога, взял на себя смелость выдвинуть в качестве неотложной задачи “в течение двух-трех лет резко повысить обеспеченность населения продовольственными и промышленными товарами”, а потому “значительно увеличить вложения средств” в развитие легкой и пищевой промышленности.^² Но в том же августе на полигоне в Семипалатинске прошли успешные испытания водородной бомбы, и теперь необходимо было налаживать производство термоядерного оружия и средств его доставки. К тому же семь маршалов Советского Союза, посовещавшись с начальником Генштаба В.Д.Соколовским, обратились в ЦК с просьбой рассмотреть возможность разработки и создания противоракетной обороны. И согласие было дано^³. Но где на все это взять средства? Тут не до изобилия мяса и масла, сахара и кондитерских изделий, одежды и обуви. А тем более в такой короткий срок. Одним словом, Маленкова решили окоротить, для чего поручили ему выступить на пленуме ЦК КПСС в сентябре 1953 года с предложениями учредить пост первого секретаря ЦК и избрать на этот пост Хрущева.

Год спустя Хрущев и Булганин побывали с официальным визитом в Китайской Народной Республики. Встречали их радушно. Да и они были очень рады побывать в этой стране, встретиться и побеседовать с ее руководителями. Особых вопросов к Пекину у них не было. Разве только общие вопросы обороны и связанные с ними проблемы военной, финансово-экономической и технической помощи в укреплении китайских вооруженных сил и расширения военно-промышленного комплекса. Беседы вели и в дворцовых залах, и у кромки открытого бассейна, в трусах. И непрерывно пили чай из чашек с крышечкой. Как только выпьешь. приносят следующую. Не успеешь в какое-то время выпить, все равно забирают и приносят новую. Булганин любил чай, добросовестно выполнял церемонию и лишился сна. После врачебного осмотра пришлось отказаться от этого удовольствия. И еще один штрих, касающийся чисто личных качеств вице-премьера и министра обороны: к переводчику он относилдся «как к чему-то неодущевленному - табуретке, стулу, столу»^¹.

На обратном пути сделали солидный крюк, посетив Порт-Артур, Владивосток, Николаевск-на-Амуре, Сахалин и Курилы. Побывали на морских учениях. При этом как-то само собой вышло, что Булганин только принимал рапорты, а Хрущев всем интересовался, дотошно вникал в подробности, давал советы и указания, делился с ним своими выводами:

- От всего этого веет стариной... И твоего заместителя адмирала Кузнецова мы переоценили^².

Булганин привычно со всем соглашался. Да ему теперь не особенно-то и хотелось вникать в дела военные. Ведь перед его глазами уже маячили иные, более широкие перспективы. Теперь он, замещая фактически отстранённого от обязанностей главы правительства и председательствующего в Президиуме ЦК Маленкова, был занят более важными вопросами, стараясь быстро и оперативно решать их. И это видели многие^³.

Blog

Николай Александрович Булганин. Родился он в 1895 году в Нижнем Новгороде. Как он указывал в своих автобиография

Содержание

- Да, Булганина, - согласился Сталин3.

- Да, Булганина, - согласился Сталин^³.