Проблема эмоций в зарубежной социальной психологии

Вид материала

Содержание

Специфика рассмотрения эмоций в социальной психологии
Методологические уровни изучения эмоций

Подобный материал:

Проблема эмоций в зарубежной социальной психологии^¹

А.И. Прихидько

Рассматриваются основные направления изучения эмоций в зарубежной социальной психологии. Приводятся данные исследований эмоций на нескольких уровнях анализа: индивидуальном, межличностном, групповом, межгрупповом и культурном. Обсуждаются ключевые вопросы социально-психологического изучения эмоциональных явлений.

Ключевые слова: зарубежная социальная психология, эмоции, уровни анализа эмоциональных явлений, социальные эмоции.

Последние десятилетия в социальной психологии были отмечены все- возрастающим интересом к изучению эмоций. Значительное внимание к эмоциональной стороне жизни людей обнаруживает себя не только в психологии, но и в социологии, антропологии и философии. В 1984 г. была создана международная ассоциация по изучению эмоций (ISRE – англ.), которую возглавила А. Фишер. Эта ассоциация ставит своей основной целью объединение ученых, занимающихся изучением эмоций из разных областей знания, организацию междисциплинарного исследования эмоциональных явлений. Уже сегодня с некоторой долей вероятности можно прогнозировать наступление эры эмоций в противовес эре когниций.

Движение к эмоциолизму (или аффектизму - А.П.) в социальной психологии связано с изменениями в общественной жизни людей на рубеже XX-XXI в. Упоминание социальных изменений, ставшее рефреном в работах по социальной психологии, уже не является необходимым в силу своей аксиоматичности. Однако социальные трансформации от этого не исчезли, и люди продолжают жить в постоянно изменяющемся мире. Этот аспект изменения играет важную роль в понимании того, почему интерес к изучению эмоций стал столь высоким именно в последние годы. Дело в том, что согласно Н. Фрижде, существует ряд законов, объясняющих возникновение и развитие эмоций [20]. Один них гласит, что эмоции появляются не столько в ответ на благоприятные или неблагоприятные условия, сколько в ответ на актуальные или ожидаемые изменения условий. Таким образом, чем больше изменений во внешней или внутренней среде организма, тем сильнее эмоции человека. Можно предположить, что с изменением мира пропорционально возрастает количество эмоций, испытываемых людьми. Таким образом, основной причиной возросшего внимания социальных психологов к изучению эмоций являются последствия изменений в социальной жизни.

Второй причиной интереса к этому психическому явлению является некоторое осознание ограничений, накладываемых такой теоретической ориентацией как когнитивизм. Вторая половина ХХ в. в социальной психологии ознаменовалась триумфом когнитивистской ориентации, которая, однако, оказалась не в состоянии предложить исчерпывающие объяснительные модели для полноценного изучения особенностей психической жизни «общественного животного». Всегда остается нечто «за пределами когниций» [1] − эмоциональная сторона познания, оказывающая влияние на мышление и деятельность. Научное исследование, таким образом, требует включения как когнитивной, так и эмоциональной составляющей.

Начало исследованиям эмоций в социальной психологии было положено еще в 1960-е гг. известным экспериментом С. Шэхтера и Дж. Зингера [42], однако свое развитие изучение эмоций получило в 1980 − 1990-е гг. и продолжается по сей день. В 2001 г. свет увидела книга «Эмоции в социальной психологии», представляющая собой сборник статей, охватывающих достаточно широкое теоретико-экспериментальное поле изучения аффективных явлений [40], а в 2005 г. − книга Б. Паркинсона, А. Фишер и А.С.Р. Мэнстеда «Эмоции в социальных отношениях» вышла в 2005 г. [39]. Практически в каждом руководстве по психологии эмоций рассматриваются их социально-психологические аспекты.

Специфика рассмотрения эмоций в социальной психологии

Обращаясь к теоретическим построениям, социальные психологи подчеркивают, что общепринятого определения эмоции на сегодняшний день не существует, вернее, определений столько же, сколько и теорий. Эмоция в общем определяется как гипотетический конструкт, который не наблюдается непосредственно, а выводится из ряда показателей и их взаимодействия [4]. Ключевые смысловые акценты, расставляемые социальными психологами при изучении эмоций, сводятся к следующему.

Во-первых, эмоции рассматриваются как имеющие социальную природу. В своей вступительной статье Дж. Пэрро [40] говорит о том, что эмоции и социальная психология тесно связаны, поскольку многие эмоции социальны, а социально-психологические явления зачастую эмоциональны. Социальная природа эмоций обосновывается через их связь с социальным миром, общением с другими людьми: мы любим или ненавидим, ревнуем или завидуем, стесняемся или стыдимся других людей, а в своих эмоциональных проявлениях соотносимся с нормами референтной группы. Эмоции социальны также и потому, что обусловлены принадлежностью человека к определенной культуре и развиваются в ходе социализации [39].

В свою очередь многие социально-психологические феномены включают в себя эмоциональный компонент. Например, групповое мышление связано с ощущением угрозы и желанием чувствовать принадлежность к группе, предрассудки - со страхом и враждебностью, а когнитивный диссонанс включает дискомфорт, гнев и чувство вины. Таким образом, без изучения эмоций социально-психологическое исследование будет неполным.

Во-вторых, эмоции рассматриваются как мультикомпонентные явления, обладающие сложной структурой. К основным компонентам эмоции относят чувство как осознанное переживание эмоции, оценку события, готовность или тенденцию к действию, паттерны невербального поведения (в особенности мимику, пантомимику, вокализации), физиологические изменения и эмоциональную регуляцию [20], [43]. Эти компоненты взаимосвязаны, и каждый может влиять на любой другой. При этом различные факторы социальной среды, в свою очередь, оказывают влияние на каждый из компонентов эмоции.

В-третьих, эмоция понимается как выполняющая определенную функцию. Эта точка зрения во многом связана с эволюционной ветвью социальной психологии, где эмоциям уделяется значительное внимание. Они рассматриваются как способствующие эволюции человека и служащие для его адаптации к окружающей среде, в частности, социальной [29].

При этом исследователи различают эмоцию как состояние и эмоцию как личностную черту. Отдельное внимание уделяют различению эмоций и настроения, подчеркивая, что эмоция всегда направлена на конкретный объект, в то время как настроение не имеет объекта, либо он является глобальным (например, ситуация в мире). Некоторые эмоции, охватывающие ряд переживаний (например, горе), принято называть эмоциональными эпизодами и отличать от более простых и коротких по времени эмоций. Все явления, носящие эмоциональную природу, могут называться аффектами, это слово имеет широкий смысл. Социальные психологи изучают эмоции, эмоциональные эпизоды и настроения на нескольких уровнях анализа.

Методологические уровни изучения эмоций

Согласно Б. Паркинсону, Агнетте Фишер и Э.С.Р. Мэнстеду [39], изучение эмоций может вестись на индивидуальном, культурном и групповом уровнях. Д. Келтнер и Дж. Хэидт [28], в свою очередь, предлагают рассматривать индивидуальный, групповой, межличностный и культурный уровни. В соответствии с традициями отечественной социальной психологии имеет смысл выделить также межгрупповой уровень анализа эмоциональных явлений. Таким образом, можно говорить о том, что эмоции с социально-психологической точки зрения могут изучаться на следующих уровнях: индивидуальном, межличностном, групповом, межгрупповом и культурном. Остановимся подробнее на основных направлениях исследований в рамках предложенных уровней анализа.

Индивидуальный уровень характеризуется вниманием к проблеме взаимосвязи когнитивных и эмоциональных процессов. В частности, изучается, каким образом эмоции влияют на процессы социального познания. Исследования такого рода были фактически одними из первых в изучении эмоций в социальной психологии, став попыткой объединения когнитивистского и сенсуалистского подходов к анализу социального познания. Еще в 1976 г. Х. Симон утверждал, что эмоции необходимы мыслящему существу, поскольку они расставляют приоритеты в целях человека [48]. К. Оатли, Д. Келтнер и Дж. Дженкинс [37] выделяют следующие направления в изучении влияния эмоций на когнитивное функционирование: эмоциональная конгруэнтность; чувства как информация; стиль обработки.

Понятие эмоциональной конгруэнтности было введено Г. Боуэром, изучавшим память [6]. По его мнению, настроения и эмоции образуют ассоциативные сети в сознании. В памяти наличествуют пути, отведенные для каждой эмоции, в которых прошлый опыт, образы, интерпретации ощущений связаны в семантическую сеть. Когда человек испытывает эмоцию, все ассоциации с этой эмоцией становятся более доступными к использованию для вынесения суждений. Согласно Г. Боуэру, мы склонны лучше запоминать информацию, которая конгруэнтна нашему текущему эмоциональному состоянию.

В свою очередь, чувства могут являться информативными в процессе вынесения суждения [9], [44], [45]. Это мнение базируется на двух основополагающих предположениях. Во-первых, эмоции дают сигнал о событиях в окружающей среде. Например, гнев сигнализирует о том, что возникла несправедливость, которую необходимо исправить. Во-вторых, при вынесении суждений бывает непросто учесть все возможные факты, вследствие чего люди склонны выносить суждения, опираясь на чувства и задавая себе вопрос: «Что я чувствую сейчас по отношению к объекту Х? ». Таким образом, эмоции становятся эвристиками, способами быстро принять решение или выбрать вариант действия [41], [42].

Однако различные эмоции активизируют разные стили обработки информации. Позитивное настроение способствует использованию уже существующих структур знания, эвристик и стереотипов, в то время как негативное настроение (особенно грустное) способствует активизации аналитического стиля мышления и тщательного внимания к деталям [5]. При этом в состоянии гнева человек склонен использовать стереотипы, поскольку ему необходим способ быстрого вынесения суждения. В свою очередь хорошее настроение и позитивные эмоции, согласно исследованиям Элис Айзен [25], делают мышление более гибким и способствуют выработке оригинальных идей. Ключевая функция позитивных эмоций состоит в том, чтобы укреплять и формировать когнитивные ресурсы личности, в частности, способствовать развитию креативности [19].

В рамках изучения связи эмоций и когниций социальные психологи уделяют также внимание влиянию эмоций на вынесение оценочных, причинных и моральных суждений, а также суждений о будущем, связанных с такими чертами как оптимизм и пессимизм [8], [17], [18], [22], [27], [49]. Отдельное внимание уделяется изучению связи эмоций и убеждающего воздействия [59].

Следующий уровень изучения эмоций – межличностный – характеризуется несколькими направлениями исследований; это, изучение (1) процессов передачи эмоций от человека к человеку; (2) конкретных социальных эмоций; (3) эмоций в контексте близких отношений привязанности (в отечественной социальной психологии они носят название эмоциональных отношений) [3]. Остановимся на каждом из направлений подробнее.

Исследование процессов передачи эмоций на межличностном уровне включает рассмотрение эмоционального заражения, социальной оценки и межличностного подкрепления. Существует возможность прямой передачи эмоции от одного человека к другому, эмоция может распространяться подобно вирусу в среде межличностных отношений, и тогда ключевым понятием становится эмоциональное заражение [39]. Такая передача эмоций осуществляется бессознательно за счет процессов подражания и идентификации, в первую очередь благодаря невербальной стороне общения.

Эмоции могут рассматриваться как ориентированные на оценки и интерпретации ситуации другими людьми, и тогда речь идет о социальной оценке. Например, восприятие шутки как смешной может частично зависеть от реакций других людей на ее содержание. В данном случае возникновение того или иного эмоционального состояния становится результатом наблюдения и последующего анализа того, что происходит с окружающими людьми.

В свою очередь, изучение процессов межличностного подкрепления включает анализ мотивационного потенциала эмоций других людей, регулирующих наше поведение. В частности, осуждая или поощряя поступки, люди провоцируют друг у друга определенные эмоциональные реакции, например, обида способствует возникновению чувства вины у обидчика, что ведет к определенным действиям по компенсации нанесенного вреда.

Помимо процессов передачи эмоций в ходе общения на межличностном уровне изучаются конкретные эмоциональные состояния, возникающие преимущественно из-за присутствия другого человека. К таким эмоциям, которые называют социальными, в первую очередь относят: смущение, стыд и вину. Также в ряду социальных эмоций стоят ревность и зависть, любовь, симпатия, горе и эмпатия. Эти эмоции ориентированы на реальные и ожидаемые реакции других людей. Б. Паркинсон, Агнетта Р. Фишер и Э.С.Р. Мэнстед [39] утверждают, что многие социальные эмоции возникают на более ранней стадии онтогенеза, чем ясно формулируемые когнитивные представления о них. При этом, по мнению социальных психологов, так называемые базовые эмоции имеют межличностные источники и развиваются в тесной взаимосвязи с социальными отношениями.

Изучение эмоций в рамках общения связано и с анализом близких отношений (close relationship) между родителями и детьми, супругами, друзьями и влюбленными [16]. Изучение эмоций, которые возникают в близких взаимоотношениях, тесно связано с когнитивными аспектами: установками и верованиями партнеров. Поведение, нарушающее представление человека о том, какими должны быть отношения, вызывает сильные негативные эмоции. Эти эмоции могут определять будущее близких отношений, а в крайних случаях ставят их под угрозу.

В настоящее время активно развивается изучение эмоциональных скриптов, моделирующих структуру отношений. Так, например, если оба партнера полагают, что на гнев следует отвечать самозащитой, пара может столкнуться с невозможностью обсуждения трудных ситуаций и решения проблем.

В общем, можно сказать, что в этой области на сегодняшний день доминируют когнитивно-аффективные теории отношений, в которых эмоции играют достаточно важную роль наравне с когнитивными факторами [там же]. Связь эмоций и когниций находит свое отражение также на групповом и межгрупповом уровнях изучения эмоций.

Статья Э. Смита и его коллег под заголовком «Могут ли эмоции быть групповыми? Доказательства, включающие четыре концептуальных критерия» вышла в 2007 г. [50]. Авторы убедительно показывает, что эмоция может изучаться на уровне группы и на межгрупповом уровне. Однако определяющим в причислении эмоции к категории групповых является то, насколько сильно человек идентифицирует себя с группой. Сама по себе идентификация является процессом, включающим когнитивный компонент, человек относит себя к той или иной группе, осуществляя процесс категоризации. В той степени, в которой люди склонны себя идентифицировать с группой, они формируют сходные интерпретации и оценки эмоциональных событий. Таким образом, при изучении эмоции на уровне группы речь идет о том, что членство в ней влияет на эмоциональный опыт. Это влияние проявляется в сходных формах переживания или выражения эмоций людьми. Существует ряд причин для такого внутригруппового сходства: 1) членство в группе определяет социальную идентичность человека; 2) члены определенной социальной группы сталкиваются с одними и теми же событиями, вызывающими эмоции; 3) люди в группе взаимодействуют напрямую, влияя на оценки событий, эмоции и их выражение; 4) члены группы склонны разделять общие социальные нормы и ценности, что вызывает сходные оценки событий и обсуждения переживаний.

Изучение групповых эмоций еще только набирает обороты, и основные теоретические положения, выдвигаемые исследователями, нуждаются в дальнейшей проверке. Однако можно выделить ряд предположений, базовых для этой области знания.

Эмоции помогают людям определять границы группы и идентифицировать ее членов. Например, коллективный экстаз и благоговение могут дать членам группы чувство общинной идентичности [24], в то время как страх, ненависть и отвращение по отношению к членам аутгруппы могут укрепить групповые границы. С этими предположениями согласуется экспериментальное исследование, показавшее, что страх смерти увеличивает внутригрупповую сплоченность и усиливает презрение к аутгруппам [21]. Более того, было выявлено, что социальная тревога мотивирует индивидов к избеганию таких видов поведения, которые могут способствовать изгнанию из группы.

В то же время характерные черты в проявлении эмоций могут помочь людям определять социальные роли как свои, так и других членов группы, а также достигать определенного социального статуса. Речь идет о том, что некоторые эмоции связаны с социальными ролями и являются отражением социального статуса. Например, выражение смущения может отражать низкий социальный статус человека [10]. При этом в некоторых культурах существуют слова, описывающие одновременно чувство, относящееся к стыду или застенчивости и различные действия, направленные на индивидов с высоким статусом^². При изучении групповых эмоций значительное внимание уделяется механизмам их формирования. Эмоциональное сходство в группе базируется на двух взаимодополняющих процессах. Первый − его еще называют нисходящим − основан на влиянии групповых норм. Человек, разделяющий нормы своей социальной группы, склонен к определенному типу эмоционального реагирования. Второй процесс − восходящий − затрагивает межличностное влияние в группе. Соотносительная значимость этих двух процессов во многом зависит от возможностей коммуникации. Нисходящее влияние будет преобладать над давлением индивидуальных эмоциональных реакций, когда коммуникация в группе ограничена.

Эмоции управляются социальными ожиданиями, одновременно и отражающими, и поддерживающими социальную структуру, в которой они развиваются. Это означает, что эмоциональные нормы варьируют не только на макро уровне − во времени и различных культурных контекстах, но и на микро уровне − в социальных группах [55]. В группах развиваются нормы относительно пригодности и уместности выражения эмоций, и новые члены этих групп (например, дети в семье) социализируются, наблюдая за проявлением групповых норм. С повышением уровня идентификации с группой нормы усваиваются, становясь менее ситуационно-специфичными, они начинают влиять на поведение человека за пределами группы, затрагивая отношения с более широкими социальными общностями.

Эмоции у членов группы возникают не только к социальным событиям, но и к другим социальным группам. На сегодняшний день можно выделить две крупные теории, посвященные межгрупповым эмоциям: теорию межгрупповых эмоций (далее ТМЭ)^³ и теорию субъективного эссенциализма (ее также называют теорией инфра-гуманизации)^⁴. Эти теории принципиально различаются: в первой подчеркивается возможность существования общих эмоций у членов ингруппы, а во второй - атрибуция эмоций членам аутгруппы. Фокус внимания исследователей в обоих случаях сосредоточен на ингруппе, но если в теории межгрупповых эмоций акцент ставится на чувствах членов ингруппы, то в теории субъективного эссенциализма основную роль играет социальная перцепция, атрибуция чувств другим людям. Остановимся на этом подробнее.

Теория межгрупповых эмоций, сформулированная Э.Смитом [50], базируется на допущении о том, что членство в группе формирует интегральную часть личности. Эта теория основывается на теориях оценок [20], теории социальной идентичности [56], теории самокатегоризации [52]. В тех случаях, когда группа играет важную роль в жизни человека, события или объекты, с которыми она сталкивается, вызывают сильные эмоции подобно событиям, возникающим в личной жизни индивида [50]. В рамках ТМЭ было проведено достаточное количество исследований, посвященных изучению межруппового гнева, страха, вины, злорадства и их связи с предрассудками и установками, а также связи эмоций с готовностью к действию [32] − [34], [36], [51], [54]. Исследования межгрупповых эмоций проводятся на таких группах, как жители стран, пострадавших в ходе истории от притеснений со стороны других государств или войн, а также от стихийных бедствий [12], [53]. Изучаются футбольные болельщики [11] и сторонники политических партий [36]. Особенно ценны исследования, имеющие высокую экологическую валидность, как, например, изучение страха у жителей США в контексте теракта 11 сентября 2001 г. [13].

Следует отметить, что эмоции межгруппового уровня связаны с готовностью людей к коллективному действию (подобно тому, как инливидуальные эмоции мотивируют человека к действиям). Таким образом, межгрупповые эмоции являются причиной для участия людей в политических компаниях, социальных движениях; как следствие, именно межгрупповые эмоции могут становиться причиной социальных изменений. Например, когда аутгруппа оценивается как угрожающая ингруппе, могут возникать эмоции страха и гнева, подготавливающие почву для дискриминационных поведенческих реакций. На эти реакции обращают внимание и адепты теории инфра-гуманизации.

Автором этой теории является Ж.Ф. Лейан ([30], [57]): работы его исследовательской группы воскресили понятие инфра-гуманизации применительно к изучению межгрупповых эмоций. Изучению подвергались такие эмоции, как восхищение, любовь, сожаление и раскаяние. Исследования показали, что в ситуации межгрупповой дискриминации люди приписывают аутгруппе меньше человеческих эмоций, чем ингруппе. Ж.Ф. Лейан интерпретировал эти различия в атрибуции эмоций как инфра-гуманизацию – обесчеловечивание членов аутгруппы. В условиях межгрупповой враждебности люди склонны считать, что человеческая сущность есть лишь у ингруппы, а члены аутгруппы – «нелюди» или «недочеловеки». Эти авторы выделяют три наиболее цитируемых характеристики, составляющих человеческую сущность: интеллект, человеческие эмоции и язык [30]. Собственно, человеческая сущность в терминах эмоций была конкретизирована с помощью житейских представлений о том, что респонденты рассматривают как однозначно человеческие эмоции, а что − как эмоции, которые могут испытывать и животные.

Таким образом, в теории инфра-гуманизации акцент ставится на процессе приписывания эмоций другим группам, мотивированный нежеланием признавать их членов как равных себе в существовании, в то время как в теории межгрупповых эмоций внимание концентрируется на различных эмоциях, которые члены одной группы испытывают к другой без апелляции к самовосприятию членов ингруппы.

Работы Э. Смита убедительно показывают, что эмоции, испытываемые людьми, связаны с их групповой принадлежностью. При этом групповые эмоции отличаются от испытываемых на индивидуальном уровне. Эти различия проявляются в следующем.

1. Групповые эмоции испытываются людьми, которые не были лично затронуты эмоциогенным событием. Иными словами, чтобы испытать эмоцию на индивидуальном уровне, необходимо чтобы что-то произошло с членами ингруппы или с группой в целом, но не с тобой лично.

2. Групповые эмоции, как правило, менее интенсивны. Исключение в исследовании Э. Смита составляли высокие уровни групповой гордости и отвращения для респондентов, категоризующих себя как американцев, и высокий уровень аутгруппового гнева для членов политических партий.

3. Групповые эмоции разделяются членами ингруппы. Эмоции одного человека относительно событий в его жизни (индивидуальные эмоции) могут переживаться только этим человеком или, возможно, его партнером по общению, проявляющим эмпатию. Эмоции группового и межгруппового уровня переживаются в схожей степени всеми членами социальной группы. Близость эмоциональных переживаний на групповом уровне может быть связана, во-первых, с тем, что групповым эмоциям приписывается более высокий уровень объективности; они становятся способом социального конструирования эмоциональной реальности. Проблема социального конструирования реальности достаточно давно обсуждается социальными психологами, работающими в логике постмодернизма. Рассмотрение эмоциональных явлений на групповом уровне позволяет приблизиться к пониманию эмоциональных механизмов освоения социального мира. В то же время восприятие собственных эмоций в контекте «мы» в противоположность «я» может снижать уровень тревоги. Во-вторых, конвергенция группового аффекта способствует изменению восприятия группы. В частности, наличие сходных эмоций у членов группы говорит наблюдателю об уровне сплоченности группы. Восприятие может оказывать влияние на действия, которые будут осуществлять наблюдатели. В-третьих, сходство эмоциональных переживаний влияет и на самовосприятие членов ингруппы. Люди, чувствуя эмоциональное сходство, оказываются склонны к изменению характера взаимодействия за счет повышения уровня близости, снижения дистанции в межличностных отношениях.

Исследования в рамках ТМЭ свидетельствуют о том, что благодаря вопросам, касающимся социальной идентичности, человек эмоционально перестраивается и начинает испытывать эмоции, касающиеся его группы. Причем эти эмоции разделяются разными людьми, принадлежащими к одной группе. В свою очередь, та гибкость и быстрота, с которой люди способны «переключать» идентичности, может играть важную роль в эмоциональной саморегуляции. Например, люди могут прекратить индентифицироваться с группой, членство в которой несет негативные эмоции.

Интересно, что эмоции, вызываемые аутгруппой, могут впоследствии возникать благодаря иным стимулам. Этот эффект известен как побочная или дополнительная (incidental) эмоция. Люди, стабильно испытывающие, например, чувство гнева по отношению к группе Х, вспоминая про эту группу, испытают гнев. В этот момент, сталкиваясь с любым человеком, событием или другим объектом, субъект с большой вероятностью станет чувствовать по отношению к ним гнев. В обыденной речи побочные эмоции характеризуются выражением «попасть под горячую руку».

На сегодняшний день традиция изучения эмоций на уровне группы и на межгрупповом уровне находится в процессе становления. Однако представляется, что эта традиция выводит американскую социальную психологию из психологизма, в котором ее традиционно обвиняли. ТМЭ становится своего рода антитезой теории социальных представлений С. Московиси. Если в его теории изучаются в большей степени когнитивные структуры, то в ТМЭ акцент ставится на чувствах, разделяемых людьми. При этом межгрупповые эмоции могут изучаться на уровне как малых, так и больших социальных групп. Благодаря возникновению этого подхода, американская социальная психология делается более «социологической». Однако еще больший акцент на социальном формировании эмоций делается в исследованиях, связанных с изучением воздействия исторических и культурных факторов на эмоции.

На уровне культуры ученые исследуют то, как эмоции встраиваются в культурные практики и какое влияние на их переживание и выражение оказывают культурные нормы. Чаще всего анализируется то, как в рамках той или иной культуры происходит эмоциональная социализация индивида. Рассматривают социальные структуры, в контексте которых переживаются эмоции [15]; изучается связь между эмоциями и Я человека [35]. Анализируется зависимость эмоций от гендера, возраста и социального статуса [31], а также этнической принадлежности [2], [7].

При рассмотрении эмоций в контексте культуры большое внимание уделяется значениям и культурным вариациям эмоций. Большинство исследователей сходятся во мнении о том, что представления об эмоциях могут сильно различаться в зависимости от культуры. Одним из наиболее разработанных направлений исследований в рамках изучения эмоции в контексте культуры является анализ основных, или прототипичных эмоций. В частности, изучается эмоциональный лексикон [38]. В одном из первых исследований лексической структуры эмоций Б. Фер и Дж. Рассел [14] предлагали англоговорящим студентам перечислить все приходящие им на ум эмоции. В общей сложности было получено 383 слова. Наиболее часто встречались следующие десять: счастье, злость, грусть, любовь, страх, ненависть, удовольствие, возбуждение, тревога и депрессия. В исследовании П.Р. Шэйвера и его коллег [47] с помощью иерархического кластерного анализа было выявлено, что все понятия группируются в пять основных категорий: «любовь», «счастье», «злость», «грусть» и «страх». Данные этих исследований свидетельствуют о том, что в английском языке существует пять основных прототипичных категорий для понимания эмоции.

В исследованиях, проведенных в шести европейских странах (Бельгии, Англии, Франции, Италии, Швейцарии и Нидерландах) С. Ван Гузен и Н. Фрижда [58] выявили, что несмотря на достаточно большую разницу в числе упоминаний эмоций (от 137 в Швейцарии до 429 в Италии), эквиваленты радости, грусти, страха и злости были среди 12 наиболее часто упоминаемых «эмоциональных» слов во всех странах. Любовь и счастье также попали в этот список в пяти из шести стран. Дальнейшие корреляции между частотами, с которыми одинаковые «эмоциональные» слова упоминались в разных странах, были позитивными, отражая уровень сходства в их соотносительной выпуклости в разных языках. Этнографические исследования также показывают, что базовые эмоции одинаковы в разных культурах. В основном во всех языках эмоциональный словарь структурирован с помощью таких категорий, как: «любовь», «радость», «страх», злость» и «грусть». Однако было показано, что в некоторых восточных языках могут быть найдены дополнительные прототипические категории. Например П.Р. Шейвер, С. Ву и Дж. С. Шварц [46] установили особую категорию «печальная любовь» в исследовании, где респондентами выступили китайцы. В частности, была обнаружена тенденция ассоциировать понятия «безответная любовь» и «страстное увлечение» с «сильным желанием», «ностальгией» и «страданием». Более того, «любовь» сама по себе относилась к кластеру «радость», а не являлась самостоятельной категорией. Также на китайской выборке были получены данные об отдельном кластере «стыд», в то время как в США «стыд», «вина» и «угрызения совести» были подкатегориями «грусти». Вероятно, это связано с тем, что в китайской культуре большое значение придается чувству стыда в ходе социализации. В самом деле, китайские дети уже в 2 с половиной года имеют четкое представление о стыде. Таким образом, можно говорить о том, что эмоциональные словари многих этносов содержат ряд базовых эмоций, при этом могут существовать и культурно-специфические особенности базовых категорий таких как «любовь», «стыд», а также «удивление» и «печальная любовь».

Наряду с изучением эмоций, базовых для различных культур, значительное внимание также уделяется исследованию культурных вариаций эмоций не по критерию языковой принадлежности, а по типу культуры, например, индивидуалистическому и коллективистическому.

В коллективистических культурах эмоции являются важным индикатором социальных отношений. Социальная роль и статус значимо влияют на выражение и подавление эмоций. В индивидуалистических культурах, напротив, эмоции важны не только как индикаторы социального статуса, но и сами по себе, так как являются отражением подлинного внутреннего Я.

Изучение эмоций на уровне культуры охватывает максимально широкое исследовательское поле, поскольку интересы психологов здесь пересекаются с интересами культурных и социальных антропологов, лингвистов и социологов. Исследования такого рода представляют значительные возможности в расширении теоретических рамок социально-психологического знания, ведь именно на пересечении научных дисциплин часто возникает новое знание.

Заключение

В данной работе была предпринята попытка рассмотреть зарубежные социально-психологические исследования эмоций. На основе данных многочисленных теоретических и эмпирических научных работ были выделены пять основных методологических уровней анализа социальных эмоциональных явлений. На каждом из уровней существуют определенные направления исследований, например, на межличностном уровне изучают, с одной стороны, процессы передачи эмоций от человека к человеку, а с другой − социальные эмоции, возникающие в общении.

Следует отметить, что исследования эмоций в социальной психологии начались сравнительно недавно, в связи с чем эта область изобилует дискуссионными вопросами, часть из которых связана с темами, возникающими при обсуждении эмоций в общей психологии и психологии личности. Так, например, исследователи спорят о том, какова связь между эмоциональной и когнитивной сферами. Несмотря на то, что эмоции эволюционно возникли раньше, чем представления о них, некоторые ученые настаивают на первичности когнитивной сферы. Другой дискуссионный вопрос связан с социальной природой эмоций. Дж. Пэрро [40] говорит о том, что идея социальности эмоций сама по себе достаточно противоречива для сознания члена западного общества, где эмоции часто считаются интрапсихическим явлением, субъективным переживанием. Однако во многих языках слова, обозначающие эмоции, не имеют таких коннотаций. Они скорее относятся к публично обозреваемым аспектам человеческого поведения, к типам социальных ситуаций или к изменениям в межличностных отношениях. Обсуждение социальной природы эмоций является одной из наиболее важных тем для социальной психологии, которое требует дальнейшей доказательной разработки.

В данной работе мы рассмотрели исключительно зарубежные исследования эмоций в социальной психологии. Однако дальнейшая разработка темы эмоций с необходимостью требует включения в анализ данных отечественных социально-психологических исследований, в которых косвенно затрагивается тема эмоций, а также сопоставления отечественных и зарубежных общепсихологических и социально-психологических теоретических подходов к исследованию эмоциональной сферы человека.

Литература

Андреева Г.М. Психология социального познания. М.: Аспект Пресс, 2000.
Берри Дж.В. и др., Кросс-культурная психология. Исследования и применение. Харьков: Гуманитарный центр, 2007.
Гозман Л.Я. Психология эмоциональных отношений. М.: Изд-во МГУ, 1987.
Шерер К.Р. Эмоция // Перспективы социальной психологии: Пер. с англ. / Под ред. А. Мирера и др. М.: Эксмо, 2001. С. 303−338.
Bless H., Mackie D.M., Schwarz N. Mood effects on attitude judgments: Independent effects of mood before and after message elaboration // J. Pers. and Soc. Psychol. 1992. V. 63(4). P. 585−595.
Bower G.H. Mood and memory // Amer. Psychol. 1981. V. 36. P. 129−148.
Church A. T. et. al. The structure of affect of a non-western culture: Evidence for cross-cultural compability // J. Pers. 1999. V. 67. P. 505−534.
Clore G.L. Cognitive phenomenology: feelings and construction of judgment // Martin L.L., Tesser A. (eds). The construction of social judgment. Hillsdale: Erlbaum, 1992. P. 133−163.
Clore G. Why emotions are felt // Ekman P., Davidson K.J. (eds). The nature of emotion. N. Y.: Cambridge University Press, 1994. P. 103−111.
Coser R.L. Laughter among colleagues // Psychiatry. 1960. V. 2. P. 81−95.
Crisp R.J. et. al. Seeing red or feeling blue: Differentiated intergroup emotions and ingroup identification in soccer fans // Group Processes and Intergroup Relations. 2007. V. 10 (1). P. 10−26.
Cuddy A.J.C., Rock M.S., Norton M.I. Aid in the aftermath of the hurricane Catrina: Inferences of secondary emotions and intergroup helping // Group Processes and Intergroup Relations. 2007. V. 10 (1). P. 107−118.
Dumont M. et. al. Social categorization and fear reactions to the september 11th terrorist attacks // Pers. and Soc. Psychol. Bull. 2003. V. 29. P. 1509−1520.
Fehr B., Russel J. A. Concept of emotion viewed from a prototype perspective // J. Exp. Psychol. 1984. V. 113. P. 464−486.
Fiske R.H. Four elementary forms of sociality: framework for a unified theory of social relations // Psychol. Rev. 1992. V. 99. P. 689−723.
Fitness J. Emotion and cognition in close relationship // Noller P., Feeney J.A. (eds). Close relationships: functions, forms and processes. N. Y.: Psychology press, 2006. P. 285−305.
Forgas J.P. Mood and judgment: The affect infusion model (AIM) // Psychol. rev. 1995. V. 117. P. 39−66.
Forgas J.P. Sad and guilty. Affective influences on the explanation of conflict episodes // J. Pers. and Soc. Psychol. 1994. V. 66. P. 56−68.
Fredrickson B.L., Branigan C. Positive emotions broaden the scope of attention and thought-action repertoires // Cognition and Emotion. 2005. V. 19. P. 313−332.
Frijda N.H. The emotions. Cambridge, England: Cambridge University Press, 1986.
Greenberg J. et. al. Evidence for terror management theory: II. The effects of mortality salience on reactions to those who threaten or bolster the cultural worldview // J. Pers. and Soc. Psychol. 1990. V. 58. P. 308−318.
Haidt J. The emotional dog and its rational tail: A social intuitionist approach to moral judgment // Psychol. Rev. 2001. V. 108. P. 814−834.
Haidt J., Keltner S. Culture and facial expression: Open-ended methods find more faces and a gradient for recognition // Cognition and Emotion. 1999. V. 13. P. 225−266.
Heise D.R., O`Brien J. Emotion expression in groups // Lewis M., Haviland J.M. (eds.). Handbook of emotions. N. Y.: Guilford press, 1993. P. 489–498.
Isen A.M., Doubman K.A., Nowicki G.P. Positive affect facilitates creative problem solving // J. Pers. and Soc. Psychol. 1987. V. 52. P. 1122−1131.
Keltner D., Buswell B. N. Embarassment: Its distinct form and a pleasement function // Psychol. Bull. 1997. V. 122. P. 250−270.
Keltner D., Ellsworth P.C., Edwards K. Beyond simple pessimism: Effects of sadness and anger on social perception // J. Pers. and Soc. Psychol. 1993. V. 64. P. 740−752.
Keltner D., Haidt J. Social functions of emotions at four levels of analysis // Parrot W.G. (ed.). Emotions in social psychology. Essential readings. Philadelfia: Psychology Press. 2001. P. 175−184.
Lazarus R.S. Emotion and adaptation. N. Y.: Oxford University Press, 1991.
Leyens J.P. et. al. The emotional side of prejudice: The attribution of secondary emotion to ingroups and outgroups // Pers. and Soc. Psychol. Rev. 2000. V. 4. P. 186−197.
Lutz С.A., Abu-Lughod L. Language and the politics of emotion. N. Y.: Cambridge University Press, 1990.
Mackie D.M., Silver L.A., Smith E.R. Intergroup emotions: Emotion as an intergroup phenomenon // Tiedens L.Z., Leach C.W. (eds.). The social life of emotions. Cambridge, England: Cambridge University Press, 2004. P. 227–245.
Magee J.C., Tiedens L.Z. Emotinal ties that bind: The roles of valence and consistency of group emotion in inferences of cohesiveness and common fate // Pers. and Soc. Psychol. Bull. 2006. V. 32. P. 1703–1715.
Maio G.R., Esses V.M., Bell D.W. The formation of attitudes toward new immigrant groups // J. Appl. Soc. Psychol. 1994. V. 24. P. 1762–1776.
Markus H.R., Kitayama S. Culture and the self: Implications for cognition, emotion and motivation // Psychol. Rev. 1991. V. 98. P. 224−253.
Miller D.A., Smith E.R., Mackie D.R. Effects of intergroup contact and political predispositions on prejudice: Role of intergroup emotions // Group Proceses and Intergroup Relations. 2004. V. 7 (3). P. 221−237.
Oatley K., Keltner D., Jenkins J. Understanding emotions. 2nd ed. Oxford: Blackwell publishing, 2007.
Ortony A., Clore G.L., Foss M.A. The referential structure of the affective lexicon // Cognitive science. 1987. V. 11. P. 341−364.
Parkinson B., Fisher A.H., Manstead A.S.R. Emotions in social relations. Cultural, social and interpersonal processes. N. Y.: Psychology Press, 2005.
Parrott W.G. Emotions in social psychology: Volume overwiew // Parrot W.G. (ed.). Emotions in social psychology. Essential readings. Philadelfia: Psychology Press. 2001. P. 1−20.
Polya G. How to solve it: A new aspect of mathematical method. Garden City, N. Y.: Doubleday, 1957.
Schachter S., Singer J. Cognitive, social and psychological determinants of emotional state // Parrot W.G. (ed.). Emotions in social psychology. Essential readings. Philadelfia: Psychology Press. 2001, P. 76−93.
Scherer K.R. On the nature and function of emotions: a component process approach // Approaches of emotion. Ed. By K.R. Scherer, P. Ekman. Hillsdale, NJ: Erlbaum, 1984. P. 293-317.
Schwarz N. Feelings as information: Informational and motivational functions of affective states // Higgins E.T., Sorrentino R.M. (eds.). Handbook of motivation and cognition. N. Y.: Guilford Press, 1990. V.2. P. 527−561.
Schwarz N., Clore G.L. Mood, misattribution and judgments of well-being: Informative and directive functions of affective states // J. Pers. and Soc. Psychol. 1983. V. 45. P. 513−523.
Shaver P.R., Wu S., Schwartz J.C. Cross-cultural similarities and differences in emotion and its representation // Clark M.S. (ed.). Review of Personality and Social Psychology.: Emotion. Thousand Oaks, CA: Sage Publications, 1992.
Shaver P.R. et. al. Emotion knowledge: Further exploration of a prototype approach // J. Pers. and Soc. Psychol. 1987. V. 52. P. 1061−1086.
Simon H.A. Motivational and emotional controls of cognition // Psyhol. Rev. 1967. V. 74. P. 29−39.
Smith C.A., Ellsworth P. Patterns of cognitive appraisal in emotion // J. Pers. and Soc. Psychol. 1985. V. 48. P. 813−838.
Smith E., Seger C., Mackie D.M. Can emotions be truly group level? Evidence regarding four conceptual criteria // J. Pers. and Soc. Psychol. 2007. V. 93 (3). P. 431−446.
Stefan W.G., Stephan C.W. Intergroup anxiety // J. soc. iss. 1985. V. 41. P. 157–175.
Tajfel H. Differentiation between social groups: Studies in the social psychology of intergroup relations. L.: Academic press, 1978.
Tam T. et. al. The impact of intergroup emotions on forgiveness in Northern Ireland // Group Processes and Intergroup Relations. 2007. V. 10 (1). P. 119−135.
Tapias M.P. et. al. Emotions and prejudice: Specific emotions toward outgroups // Group Processes and Intergroup Relations. 2007. V. 10. P. 27–39.
Thoits P.A. Emotion norms, emotion work and social order // Feelings and emotions: The Amsterdam symposium. N. Y.: Cambridge Univ. Press, 2004. P. 359−379.
Turner J.C. et. al. Rediscovering the social group: A self-categorization theory. Oxford, England: Blackwell, 1987.
Vaes J. et. al. On the behavioral consequences of infrahumanization: The implicit role of uniquely human emotions in intergroup relations // J. Pers. and Soc. Psychol. 2003. V.85(6). P. 1016−1034.
Van Goozen S., Frijda N.H. Emotion words used in six European countries // Europ. J. Soc. Psychol. 1993. V. 23. P. 89−95.
Worth L.T., Mackie D.M. Cognitive mediation of positive affect in persuasion // Soc. cogn. 1987. V. 5. P. 76−94.

1Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, проект № 08-06-00252а.

2¹Так, например, слово «lajya» означает эмоцию добродетели для женщин, принадлежащих к народностям Индии; ее проявление отражает почитание патриархальной идеологии и иерарахии. «Lajya» является аналогом смущения в европейской культуре, для индийских женщин проявление этой эмоции важно потому, что ее наличие делает их более уважаемыми в группе, повышает их «феминный статус» [23].

3 Intergroup emotions theory − IET.

4 Theory of infra-gumanization. Под инфрагуманизацией понимается обесчеловечивание членов аутгруппы, лишение других людей человеческой сущности. Последняя понимается как состоящая из как минимум трех параметров: интеллекта, языка и так называемых вторичных – свойственных лишь человеку – эмоций.

Blog

Проблема эмоций в зарубежной социальной психологии

Содержание