Geum.ru

Урок 3

Вид материалаУрок

Содержание


В начале было Слово…
И обитало с нами.
Благодать на благодать –
Подобный материал:

Страница из

Урок 3. Введение.

Святой Иоанн Богослов о предвечном рождении Сына Божия (Ин. 1, 1-18). Богословие Троицы, единство природы и раздельность Ипостасей. Именование 2-ой Ипостаси «Словом».


Пролог Евангелия от Иоанна (первые 18 стихов первой главы) по справедливости можно назвать высочайшим шедевром человеческого ума. Своей бездонной глубиной богословской мысли он настолько впечатлял исследователей, что многие отказывались признавать святого Иоанна автором этого евангельского отрывка. Причина этого находится еще и в том, что при беглом знакомстве с прологом не чувствуется связи с самим Евангелием. Пролог представляется как самостоятельное, законченное повествование со своим сюжетом. Многие исследователи считали, что автором пролога был некий ученик святого Иоанна, который обратился с воззванием к эллинистическому языческому миру, а в последствии само это воззвание стало прологом или вступлением к евангелию от Иоанна. Но это не так…

В прологе выс­казываются в общих чертах те же самые мысли, какие подробно излага­ются и во всем Евангелии. Например, в прологе говорится о вечности Слова, то же самое мы находим и в Евангелии от Иоанна 17:15 и ныне прослави Мя Ты, Отче, у Тебе Самого славою, ю же имех у Тебе прежде мир не бысть. Ср.17:24 и слова Иоанна Крестителя 1:27,30. Затем говорит­ся в прологе о единстве Слова со Отцом — то же и в Евангелии 10:30: Аз и Отец едино есма, ср.12:45; 14:9; еще о всеведении, — то же и в Евангелии 13:18-19 и др.

Поэтому относительно подлинности пролога, равно как и принадлежности его Евангелию Иоанна не может быть ни малейшего сомнения.

Для уяснения содержания пролога необходимо оста­новиться на главной идее евангелиста, на его учении о Слове (Λόγος).

Б О Г   С Л О В О ,  или Логос, Бог Сын, Вторая Ипостась Святой Троицы, - есть Бог, Господь, Творец, Создатель и Промыслитель вселенной. Он также есть Искупитель падшего человечества - ради спасения людей Он сошел с небес и воплотился, восприняв в Свою Ипостась нашу человеческую природу через рождение на земле Богочеловека Иисуса Христа. Как Вторая Ипостась единого Бога Троицы, Бог Слово единосущен с Богом Отцом и Богом Духом Святым, имеет с Ними одну Божественную природу, равное Божественное достоинство и обладает всеми онтологическими свойствами Бога - Он бесконечный, вечный, всемогущий, неизменяемый, вездесущий, всеведующий, всесовершенный. Будучи соединен с Отцом и Духом Святым в одно нераздельное Единство, Бог Слово тем не менее не сливается и не смешивается с Ними, но есть самостоятельная Ипостась, так как имеет личные, одному Ему присущие свойства.

Термин "Слово"(греч.), принятый в христианстве с апостольских времен в качестве имени Второй Ипостаси Святой Троицы, не являлся в те времена чем-то принципиально новым. Он был известен задолго до апостольского века, с одной стороны, в античной философии, а с другой - в богооткровенной ветхозаветной религии евреев. Христианство приняло его для своего богословия, наполнив, однако, таким смыслом и содержанием, которого не знала философия греков и на который даже в ветхозаветных Священных книгах было указано лишь прикровенно.

Греческое понятие логос невозможно в точности передать ни на каком другом языке, хотя по установившейся традиции оно переводится на европейские языки как «слово» (verbum, word, parole, Wort). У древних эллинов оно означало цельную, связную, отчетливую (артикулированную), упорядоченную мысль (смысл, значение), но обязательно высказанную в законченной фразе. Это «мысль, адекватно выраженная в слове и потому неотделимая от него», или «слово, адекватно выражающее какую-нибудь мысль и потому от нее неотделимое» (А. Ф. Лосев); «это противоположность всему безотчётному и бессловесному, безответному и безответственному, бессмысленному и бесформенному в мире и человеке» (С. С. Аверинцев). Высказанная вовне, эта мысль именуется произнесенным словом (logos prophorikos); высказанная внутри, в уме, — внутренним словом (logos endiathetos). Логос — это речь со стороны ее смысла, содержания, значения, а не внешней формы. Логосом называлось и само мышление, разум — в его действии, динамике, жизни (в отличие от ума, nous, как духовной силы и потенциальной способности мыслить). Почти не встречающийся у древнейших поэтов (у Гомера всего три раза, у Гесиода несколько раз в значении «речь, слова»), этот термин впоследствии приобрел огромное количество значений, главные из которых: «речь, высказывание», «мысль, смысл, разум», «разумное основание, довод». Но кроме того логос употреблялся в следующих значениях: «рассказ, разговор, тема, предмет обсуждения, вопрос», «прозаическое произведение» (в отличие от поэтического — «оды»), «пословица»; «понятие» (и именно отвлеченное понятие, напр., прекрасное само по себе, см. Платон, Федон 99е-100а), «категория, определение» (напр., у Платона: «первоэлементы не имеют логоса», т.е. не поддаются определению), «суждение, умозаключение», «форма» (у Аристотеля как сущность вещи в противоположность материи), «значение (вес), внимание» (напр., «ничего, достойного логоса» = заслуживающего внимания; «быть большого логоса» = иметь большое значение; «иметь логос чего-то» или «делать себе логос чего-то» = обращать внимание, ценить), «условие», «отчет», «довод, причина, повод, предлог», «число, счет»; «отношение, соответствие, пропорция», «аргументация, доказательство», «исследование, теория, закон, учение, наука».

Уже один этот список способен привести в отчаяние любого переводчика с греческого языка. Возникает логичный вопрос, для чего святой апостол Иоанн употребил такое наименование.

«Евангелист Иоанн называет Господа Иисуса Христа не «Сыном», а «Словом», дабы мы, услышав о Сыне, — поясняет блаженный Феофилакт, —не помыслили о страстном и плотском рождении. Для того назвал Его «Словом», чтобы ты знал, что как слово рождается от ума бесстрастно, так и Он рождается от Отца бесстрастно».

У апостола Иоанна Слово означает здесь Смысл, внутреннюю Речь и Мышление Бога. Этот Смысл есть самостоятельное Лицо (Личность) и ниже назван Единородным Сыном Бога-Отца и Господом Иисусом Христом. Таким образом, термин Слово избран здесь как имя Сына Божия, Который в Своем земном воплощении получил имя Иисуса Христа. Апостол Иоанн выбрал здесь такое наименование Сына Божия, чтобы дать максимально духовное, предельно возвышенное понятие о Нем и о Его происхождении от Отца, поскольку термин Слово в наименьшей степени сравнительно с другими именами (Сын Божий, Иисус Христос и др.) связан с земными представлениями. Как слово-мысль бесстрастно (без отсечения, деления и т.п.) рождается от ума, полностью являет собой ум и есть по природе тоже самое, что и ум, так и Сын Божий бесстрастно (нематериально, вневременно, внепространственно) рождается от Отца, совершенным образом являет Его и единосущен с Ним, т.е. той же сущности (природы), что и Отец.

Итак, что же рассказывает нам пролог святого апостола Иоанна о Боге-Слове.

Ст. 1: В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.

Здесь евангелист говорит о вечности Слова, об отношении Его к Богу Отцу и о том, какова Его природа.

Вечность Слова изображается первыми словами стиха: В начале было Слово… Под выражением евангелиста «в начале» большинство толкователей понимали начало времени, начало мира, начало тварного космоса - некоторую пограничную точку между вечностью и временным конечным бытием. Из того, что Слово уже было в этой точке,  б ы л о  в  н а ч а л е,  когда мира и времени еще не было, следует вывод о Его предвечном, вневременном, надмирном бытии. «Когда слышишь о Единородном, что Он  в  н а ч а л е  б ы л,  а не то, что имел начало, разумей бытие Его прежде всего мыслимого и прежде веков, бытие безначальное, или вечное» (Свт. Иоанн Златоуст. Полн. Собр. Соч.,т.8,кн.1, с. 35). Еще сильнее эта мысль о вечности Слова выражена присоединением к слову “в начале” глагола “было” (ην). Глагол “быть” (είναι), во-первых, является обозначением бытия личного и самостоятельного, в противоположность глаголу “стать” (γίνεσθαι), который обозначает появление чего-либо в известное время. Во-вторых, глагол “быть” употреблен здесь в прошедшем несовершенном времени, которое указывает на то, что Логос был уже в то время, когда тварному бытию еще только полагалось начало.

Следующими словами и Слово было к Богу показывается личное отношение Слова как второго Лица к первому. Выражение к Богу означает не то, что Слово было в Боге без всякого различия от пер­вого Лица, но что Оно вместе с Ним сосуществовало, было, так сказать, возле Бога. Иоанн хочет сказать этим, что Логос стоял в известном взаимоотношении к Богу Отцу как отдельная самостоятельная личность. Он не разделен от Бога Отца (что выходило бы, если бы при слове к Богу стоял предлог παρά = близ), но и не сливается с Ним (что обозначалось бы предлогом бы εν = в), а пребывает в личном и внутреннем отношении к Отцу — нераздельном и неслиянном. И в таком отношении Логос пребывал к Отцу всегда, как показывает опять здесь взятый в прошедшем несовершенном времени глагол “быть.” Что касается того вопроса, почему здесь Иоанн называет Бога Отца просто Богом, то на этот вопрос можно отвечать так: слово “Бог” вообще употребляется для обозначения Бога Отца в Новом Завете, более того, Иоанн и не мог еще употребить здесь слова “Отец,” так как еще не сказал о Слове, как о “Сыне.”

Однако, чтобы не осталось непонятным, что же такое Слово и какова Его природа, евангелист (в третьем члене стиха) говорит: «И Слово было Бог». Слово не только божественно, но есть истинный Бог. Это отмечено особенностью греческого текста (отсутствием здесь определенного артикля, тогда как в предыдущей строке при слове «Бог» он стоит). Если бы евангелист употребил здесь определенный артикль, то получилась бы неверная мысль, что «Слово» есть тот же самый Бог Отец, а не самостоятельное ипостасное бытие, не тождественное с ипостасью Бога Отца.

Ст. 2: Оно было в начале у Бога.

Здесь повторяется мысль первого стиха о вечном и довременном отношении Слова к Богу Отцу. Кроме того, чтобы кто не почел Божество Слова меньшим, чем Божество Отца. Поэтому евангелист говорит, что Он в начале, т.е. прежде всякого времени или, иначе, вечно стоял в отношении к Отцу как совершенно самостоятельная личность, ничем по природе не отличающаяся от Бога Отца. Так евангелист обобщает все, что сказал о Слове в первом стихе.

Ст. 3: Все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть.

Слово все означа­ет, что ни на небе, ни на земле (Кол. 1: 16, 20) нет такого существа и такой вещи, которая получила бы свое существование не чрез Него – Бога-Слова. Глаголом начало, который с греческого языка дословно переводится как становится, подчеркивается мысль о временном существовании тварного мира. Мир – не вечен, но сотворен посредством Слова. Поучению Церкви, Бог-Отец сотворил мир с помощью Бога-Сына, но не как орудием или средством, а вместе с Ним как с живым, самостоятельно действующим Лицом.

Ст. 4: В нем была жизнь, и жизнь была свет человеков.

Бог-Слово – это не только творческая сила, призвавшая все к бытию, но в Нем же заключается и жизнь всего сотворенного. Оно есть как бы душа, все животворящая; а для лю­дей, как разумных существ, оно вместе с тем есть и свет, их освещающий. Жизнь и свет, которые приписываются здесь Слову, составля­ют неотъемлемые свойства Его природы. «Дабы никто не оставался в недоумении, - говорит свт. Иоанн Златоуст, - каким образом Словом создано столько и таких тварей, евангелист прибавил: в Том живот бе...: Сколько ни черпай воды из ключевого источника, источник ни мало не оскудевает; так и творческая сила Единородного, сколько бы ни было создано и сотворено ею существ, она нисколько не умаляется.,.».

Ст. 5: И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.

Свет, т.е. Бог-Слово как источник духовной жизни, не переставал освящать людей даже и после того, как люди отпали от Бога, когда мрак греховный, по выражению пророка, покрыл всю землю и все народы. Совесть, которую Господь дал людям, есть луч Его света, который и во тьме светит. И язычники имели совесть. Всякое сознание греха, желание искупления и спасения, какое встречаем и в язы­честве, есть сияние этого света. Но кроме этого внутреннего голоса сове­сти, Слово, Свет, светило и внешним образом, чрез избранных Своих, пат­риархов и пророков, светило до тех пор, пока Само стало плотию (ср. Евр. 1:1; 3: 3-6; 1 Кор. 10:4:9; Евр. 11:26). Но люди, не смотря на голос совести и убеждения по­сланников Божиих, до такой степени увлеклись ложью, что почти утрати­ли способность к восприятию его, или — как передают мысль еванге­листа св. Иоанн Златоуст и блаженный Феофилакт, — тьма, покрывавшая человечество, как ни густа была, не одолела и не поглотила его (света).

С шестого стиха начинается второе отделение пролога, и на­чинается оно речью об Иоанне Предтече.

Ст.6: Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн.

Прежде всего, евангелист определяет природу Иоанна Предтечи: говорит, что он был человек, и говорит это, несомненно, потому, что были люди, которые, смотря на стро­гий образ его жизни, считали его Ангелом или другим высшим существом. Чтобы опровергнуть это ложное мнение, евангелист говорит, что Иоанн был человек, посланный, впрочем, Богом, о чем и предсказал еще, как из­вестно, пророк Малахия (3:1).

Ст. 7: Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали через него.

Иоанн должен был свидетельствовать о свете и тем приготовить людей к принятию Его. «По­елику мрак грехов и ночь неверия покрывали весь мир, и люди не могли взирать на Солнце правды, - говорит блаженный Августин, - то святой Иоанн послан был наперед, как светильник, дабы очи сердца, помраченные зло­бою до того, что не могли сносить великого и истинного света, привыкли сперва к слабому сиянию светильника, и тогда уже, по удалении мрака гре­ховного, по рассеянии облака неверия, радостно и без боли, а не с тяжес­тью, взирали на небесный свет, пришедший к нам во Христе. Если бы Господь и Спаситель, Который есть истинный свет, не послал наперед бла­женного Иоанна, как светильника, то целый мир не мог бы снести сияния света Его».

Ст.8: Он не был Свет, но был послан, чтобы засвидетельствовать о Свете.

Так как многие смотрели на Иоанна как на Христа (ср. 1:20), то евангелист с особенным ударением говорит еще раз, что Иоанн не был светом, т.е. Христом или Мессией, а пришел только свидетельствовать о свете или Мессии.

Ст. 9: Был свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир.

При толковании этого стиха мы сталкиваемся с проблемой, появляется чувство, что почему-то евангелист Иоанн вновь обращается к описанию довременного существования Бога-Слова. Но это не логично, ведь начат рассказ о пророке Иоанне. Поэтому этот стих надо рассматривать в контексте предыдущего стиха - пришел Иоанн; он был послан для того, чтобы свидетельствовать о свете истинном; этот свет истинный уже появился в то время в мире и потому-то Иоанн и восхотел о нем свидетельствовать.

Ст. 10: В мире был, и мир через Него начал быть, и мир Его не познал.

Под словом мир здесь подразумевается мир языческий, который своими человеческими усилиями не смог познать Бога и придти к Его пониманию.

Ст.11: Пришел к своим, и свои Его не приняли.

Под своими подразумевается народ еврейский, Богоизбранный народ. По-видимому, евангелист желает выразить ту мысль, что на­род израильский виновен пред Божественным Словом более, чем языч­ники. Последние, хотя и были озаряемы Его светом чрез свою совесть, но не знали Его по своей греховной слепоте; народ же израильский знал Его не только из разума и совести, но еще и из положительного откровения Божия, тем не менее не принял Его. Там грех неведения, здесь — грех сво­бодного отвержения.

Но хотя и мир не познал Божественного Слова, и Свой народ не при­нял Его, — тем не менее и в мире языческом, и в народе избранном оказа­лись некоторые личности, которые приняли Его и уверовали в Него. И этим принявшим и уверовавшим в Него Оно даровало высочайшее из всех благ — право быть чадами Божиими.

Ст.12: А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими.

«Не сказал евангелист: сделал чадами Божиими, усыновил Богу, но: дал власть быть чадами. И сказал так потому, — как объясняет св. Иоанн Злато­уст, — что благодать не действует насильственно, не стесняет человечес­кой свободы и самовластия, но приходит и действует только в тех, кото­рые желают ее и пекутся о ней. В их власти соделываться чадами. Если же они не хотят, дар не приходит и не действует в них. Божие дело дать бла­годать, человеческое представить веру».

Говоря о тех немногих, которые, по вере в Слово, приобрели себе пра­во быть чадами Божиими, евангелист в следующем стихе противополага­ет это их духовное возрождение рождению плотскому и говорит так:

Ст. 13: которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились.

Говоря так, святой евангелист, может быть, имел в виду иудеев, кото­рые, гордясь своим происхождением от Авраама, считали себя особенно и исключительно близкими к Богу. Нет, как бы так говорил евангелист, не физическое рождение делает людей близкими Богу, чадами Его, но рож­дение духовное, непостижимое, рождение от Бога. Это благодатное рож­дение и всыновление их Богу получается ими чрез веру в Божественное Слово.

Далее начинается третья честь пролога, в которой рассказывается о воплощении Бога-Слова.

Ст. 14: И Слово стало плотью, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу как Единородного от Отца.

Слово плоть в переводе с греческого означает всего человека полностью. Слово соединилось не только с телом, но также и с человеческою душою, и потому имеет два естества — Божеское и челове­ческое, которые соединились неслиянно, неизменно и нераздельно в од­ном Лице Богочеловека.

И обитало с нами. Это выражение здесь означает то, что Бог-Слово, Иисус Христос явился на землю не на мгновение, как являлись Ангелы, но жил между людьми, ел, пил, беседовал и делал все, что делает обыкновенно не дух, не имеющий плоти и кости, а человек. Он терпел голод и жажду, утомление от трудов, нужды бесприютной жизни, не имея, где главы приклонить, переносил оскорбления от невежества и злобы людской, наконец, вынес страдания и смерть на кресте.

«Мы видели славу, — говорит св. Иоанн Златоуст, — не пророка, не Ангела, не Архангела, не горних сил, не иной какой созданной твари, ка­кова бы она ни была, но видели славу Самого Владыки, Самого Царя, Са­мого истинного Единородного Сына, Господа всяческих. Неприступная слава сия, хотя и была сокрыта под покровом тела, однако проявилась в такой необычайной силе и светозарном сиянии, какими может блистать только слава Единородного от Отца, Господа Славы». Видели славу Его в Его жизни, в Его учении, в Его деяниях, в чудесах и знамениях, которые наполняли весь путь Его земной жизни, даже в самых крестных Его стра­даниях, в которых, по словам Златоуста, являлось не только Его милосер­дие и любовь, но и Его неизглаголанная сила, которою сокрушалась клят­ва, посрамлялись демоны, пригвождалось ко кресту рукописание грехов.

Ст. 15: Иоанн свидетельствует о Нем и, восклицая, говорит: Сей был Тот, о Котором я сказал, что Идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня.

Свои воспоминания о проявлениях славы воплотившегося Логоса евангелист прерывает приведением свидетельства о Христе, какое дано было Предтечей. Очень вероятно, что среди тех, для кого он предназначал свое Евангелие, было немало людей, которые весьма чтили Крестителя и для которых его свидетельство о Христе имело большое значение.

Ст. 16: И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать,

Здесь опять продолжает свою речь о Христе евангелист. Теперь уже, однако, он ссылается не только на то, что созерцали одни апостолы (ср. ст. 14), а говорит о том, что все верующие во Христа приняли от полноты, т.е. от чрезвычайного изобилия духовных благ, какие мог даровать Христос, как полный благодати и истины.

Благодать на благодать – здесь указание на замену одних даров благодати другими, все высшими и высшими.

Ст. 17: ибо закон дан через Моисея; благодать же и истина произошли через Иисуса Христа.

Мысль о получении верующими благодати от Христа евангелист подтверждает здесь указанием на то, что от Христа действительно произошли, явились благодать и истина. А насколько эти дары важны, это видно из того, что самый выдающийся человек Ветхого Завета — Моисей дал людям от Бога только закон. Этот закон предъявлял человеку только требования, но не давал сил для исполнения этих требований, так как не мог уничтожить в них наследственную склонность ко греху. Поэтому закон был только слугою, пассивным орудием в руках Всевышнего, тогда как о Новом Завете сказано, что он произошел через Христа как от своего владыки.

Ст. 18: Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил.

Против такого превозношения Христа перед Моисеем иудеи могли сказать: “а ведь Моисей был удостоен видеть Бога!” (ср. Чис. 12:8). На это предполагаемое возражение евангелист замечает, что Бога на самом деле никто из людей, даже и Моисей, не видал: люди иногда удостаивались видеть славу Божию под какими-либо покровами, но никто не созерцал этой славы в неприкосновенном виде (ср. Исх. 33:20), и евангелист признает это возможным для верующих только в будущей жизни (1 Ин. 3:2; ср. 1 Кор. 13:12). Только Единородный Сын, вечно — и до воплощения и по воплощении — пребывающий в недре Отчем, — Он видел и видит Бога в Его величии и потому в известное определенное время явил Его миру, т.е. с одной стороны явил людям Бога как любящего их Отца и раскрыл Свое отношение к Богу, — с другой же стороны Он осуществлял в Своей деятельности намерения Бога относительно спасения людей, и через это, конечно, еще больше разъяснял их.