Потанина Неразгаданная " Вставайте, граф, рассвет уже полощется"
| Вид материала | Документы |
СодержаниеТемно-красные, с оттенком вечности… Ввиду отсутствия каких-либо желаний А я же из породы злых зазнаек Осень небрежно бросает листочки Антракты уюта и чистоты. |
- Электронный и книжный сериал: энциклопедия войны и мира «Рассвет состоялся», «Рассвет, 931.2kb.
- 10 билет Полный подграф Полный граф, 512.43kb.
- Центре Медиа Программ. Школе Познера. Основная цель проведения конкурс, 126.07kb.
- Книга первая. Пер с фр. Н. Жаркова. Изд. "Прогресс", 3167.46kb.
- Нравственной причастности ко всему, что происходит на земле в произведениях зауральского, 79.13kb.
- Раневская Любовь Андреевна, помещица, 599.55kb.
- E-mail : teatr-kaleidoskop@rambler, 748.91kb.
- Прохожий. Начальник станции. Почтовый чиновник. Гости, прислуга, 805.32kb.
- Примечания к Положению о грантах нбо «Благотворительный фонд В. Потанина» для молодых, 159.69kb.
- Рабочая программа курса «Литературное чтение» разработана на основе авторской программы, 709.69kb.
Темно-красные, с оттенком вечности…
Этих звуков бодрящими соками
Наедается все человечество.
В кайф, в затяжку оно выкуривает
Ассорти из ваших высказываний.
Дерзко подвигами припудривает ваши судьбы,
Цветные, разные.
При распитьи хочу присутствовать
Концентратов из вашей смелости.
Только... Дайте мне время почувствовать
Оттенок собственной серости.
Она показала эти стихи Леше. Просто молча положила перед ним тетрадку.
- Заюшка, но ведь я же люблю...
- Ты сейчас говоришь совсем не то. Дело не в «люблю».
- Знаешь, не зная тебя, я сказал бы спасибо за это стихотворение. Я понимаю, конечно, что ты имеешь в виду...
- Да ничего ты не понимаешь. Вы не настоящие!!! Так ведь нельзя, вы живете самовнушением.
- Не мы, они... Я-то на самом деле просто подыгрываю.
- Зачем?
- Мы с тобой нужны им.
- Ты все время переигрываешь. Ты пафосный - не настоящий.
- Ну, хочешь, я буду сильным и жестким?- и он изобразил на лице выражение суровости. Риту это рассмешило.
- Эх, мальчишка, мальчишка... Ты похож на эльфа. Маленького такого, светлого, но беспомощного.
- Ну это даже хорошо, что ты меня недооцениваешь... И все равно, ты моя жена...
- Да,- Рита улыбнулась - а в семье кто-то должен быть сильнее.
- Ты не сильнее, ты просто резче... Знаешь, дай-ка руку,- и Леша больно сжал Ритину ладонь,- Видишь, я сильнее...
Это была стенка, сквозь нее Рита не могла пробиться. Здесь были другие законы, здесь вся реальность считалась чернухой, деньги, настоящие отношения - все это от лукавого, а вот то, что мы сами придумываем - это чисто и важное. У Морозовых, а Рита все еще причисляла себя к их клану, все ставилось иначе - первичны собственные ощущения, те самые, настоящие, которые ты испытываешь, и ты должен бороться со средой, подстраивая ее под собственные нужды, изменяя ее, а не придумывая другую. Но в чужой мир со своими законами не лезут. И Рита решила смириться.
- Знаешь, что, а давай мы тебя подстрижем, а? А то ты заросший и неаккуратный.
- Ну, это мой имидж...
- Это отдает дешевым хиппизмом, и элементарной неаккуратностью.
- Нет, если хочешь, стриги... Мне все равно, как я буду выглядеть, лишь бы тебе нравилось.
И Рита взяла ножницы. Теперь она как бы лепила из кусочка глины внешность этого человека. Ей стало жутко интересно.
- И бороду сбреем, а?
- Ой, не надо, я очень быстро зарасту опять.
- А ты будешь бриться..
- Я не умею.
- Чего?!- оба звонко рассмеялись.
- Нет, бриться умею, а вот выделять каждое утро на это время не могу.
- А придется,- Рита уже запустила руки с расческой в его курчавую бороду.
Алексей молча смотрел на осыпающиеся на постеленную внизу газету черные волосы. “Не свобода ли моя осыпается вместе с этими лохмотьями?” - вдруг подумалось ему. Но тут его глаза поймали откровенно восторженный и до неприличия довольный взгляд жены, и он испытал блаженство - никогда раньше она не смотрела на него так.
- Боже, я и не знала, что ты у меня такой красивый...
Они пошли в ванну отмывать и добривать Лешку. Вадика и девчонок дома не было, они уже разъехались по своим пристанищам. Рита сидела на кухне и слушала свой плеер, ее задумчивый взгляд блуждал по мелькающим за окном маленьким фигуркам спешащих куда-то людей. А она сидела на своей прокуренной кухне, с собственной скатертью, с тоненькими, уже прожженными пеплом, шторками, и тихо так смеялась.
- Ты чего?- Руки Алексея тяжело опустились на ее хрупкие плечи.
- Я шла в монастырь, а попала в сказку,- Рита действительно ощущала себя жутко счастливой от того, что вот такой красивый, высокий, всеми уважаемый, и вдруг с ней...
- Ты полюбишь меня, я все сделаю, чтобы ты полюбила,- его руки наслаждались гибкими формами Риты.
- Может быть, все, что для этого нужно, я уже сделала.
- Нет, не все, есть еще одно...
И он понес ее в комнату. Домашнее платье с оборванными пуговицами вылетело в коридор, грузно звякнул замок ремня Лешиных джинсов “Лавина платья, штанов свинец, душат только тех, кто не рискует дышать”,- пел Башлачев в плеере. Страсть, слегка уравновешиваемая нежностью, лилась из губ, рук, глаз Алексея на дрожащее, требующее вторжения тело Риты. Когда дикое, безумное “хочу”, полностью поглотило обоих, они стали единым целым, извивающимся, трясущимся нечто. Рита почти не чувствовала боли, ей было приятно, мыслящая и боящаяся девочка покинула ее тело, и оно теперь само действовало, пытаясь забрать от мужчины всю бездну удовольствия и отдать, в свою очередь, ему все возможное в этом мире блаженство. Из комнаты доносились странные дикие звуки, “За окном снег и тишь, мы можем заняться любовью на одной из крыш. А если встать в полный рост, мы можем это сделать на одной из звезд,” - пел на кухне Башлачев. Они лежали рядышком на мягком ковре, и ее руки нежно гладили его тело.
- Родная моя, ты не поверишь, но никогда в жизни, ни с кем, мне не было так хорошо...
Рита молча улыбнулась,- Понимаешь, никакой профессионализм, никакой опыт не может заменить настоящие чувства...
- Пойду-ка я в ванную,- разумная Рита вернулась в тело. Она приподнялась и тут же опустилась обратно,- голова кружится, непривычное ощущение... Совсем-совсем непривычное.
- Заюшка моя.
В ванной Рита подошла к зеркалу.
- Жена... Ты теперь его жена. Ведь правда, здорово?- и впервые отражение согласилось с девушкой. Рита чувствовала себя нормальной, полноценной женщиной, и почему-то это дало ей повод очень дорожить Алексеем. Когда она вернулась, он лежал в постели и курил.
- Иди ко мне! Вот так.
Рита уютно устроилась. И сладкий сон нежно забрал девушку из объятий Алексея. “Утром надо будет проснуться пораньше, чтоб успеть до ухода на работу принести Лешке прямо в постель вкусный завтрак. Я ведь теперь настоящая жена” - успела подумать Рита, улетая в свои сновидения. Ей снился... Володя, в реальной жизни он уже был бессилен, но здесь, в подсознании девочки, он по-прежнему был Богом.
- Мы с тобой никогда не сможем спрятаться только от одного - от нашей Любви,- мрачно смеясь, говорил он.
- Мы должны победить это...
- А ты сможешь?
- А ты?
- Ну, я ведь всесилен...
Утром девушку разбудил вкусный запах жареной картошки. Открыв глаза, Рита увидела принесенный Алексеем поднос с завтраком.
- Ну вот... А я не успела, вчера засыпая, хотела проснуться первая и устроить тебе такой же сюрприз.
- Ну, кто не успел, тот опоздал,- они засмеялись,- теперь будем спорить только на тему - кто первый проснется, чтобы готовить завтрак. Лично я намереваюсь всегда успевать первым.
- Лешенька... - Риту еще не покинул сон,- не отдавай меня ему, забери, а?
- Люблю тебя... - он прижал ее к себе. И Рита почувствовала, что из этих сильных рук ее никто уже не сможет забрать.
“Скоро мой День Рождения... Как же справить его? Лешка, естественно отвечает свое привычное “Как хочешь, заюшка”. Он как будто не понимает, что подтекстом этой фразы звучит, не что иное, как “Решай сама, я ведь не способен решить”. Немного устаю решать все сама. И за него, и за себя. Но это мой крест, я сама его себе выбрала... И буду, слышите, буду нести его до конца.
Ввиду отсутствия каких-либо желаний,
Бесцеремонно следую за ним,
Судьба придумает три сотни наказаний,
За то, что этот не достанется другим.
Он так хорош, что был бы призом для хозяек,
Он из мужчин добропорядочных и стоящих,
А я же из породы злых зазнаек,
Такое мерзкое, капризное чудовище.
Я пью вино, а когда требуется пища,
На шару лезу в холодильник у друзей.
А он, глупец, другой себе не ищет,
Надеясь справиться с беспутностью моей.
Но пусть толпа устраивает травлю,
За то, что мучаю ее сокровище,
Его не отпущу и не оставлю,
Уж слишком я капризное чудовище.
Похоже, я становлюсь сукой. То, что написано выше, действительно мои настоящие ощущения. А может это такая разновидность любви, а? Кажется, я гасну. Становлюсь жутко забегавшейся и циничной. Основная проблема - отсутствие денег. Лешка зарабатывать не умеет. Все его проекты, на мой взгляд, абсолютно не прибыльны... Может, я слишком меркантильна? Да, из моей зарплаты очень большая часть уходит на погашение задолженности перед фирмой за квартиру. А ведь о ее существовании Леша до сих пор не знает... Как я могу обвинить его в отсутствии заработка, если сама приношу в дом только продукты и все? Хотя, ведь он же мужчина... В конце концов, сигареты себе он покупает сам! Вот такая я теперь стала, никакой романтики... И со стороны это именно так и смотрится.
В душе, где-то глубоко-глубоко внутри меня сидит робкая надежда, что все изменится, что и деньги появятся и пойму и прочувствую я, наконец, их политику невмешательства в собственные судьбы. И тоже буду внешне плыть по течению, самосовершенствуясь лишь в иллюзиях, и будет мне от этого хорошо. Ведь убедить себя в том, что ты хорош куда легче, чем окружающих... Может, и мне когда-нибудь будет достаточно самооценки... И изгонятся тогда из меня все злые амбициозные духи... Господи, бред это все, полный бред. А что не бред? А вот что:
Осень небрежно бросает листочки,
Прямо в ладошки кусочки огня.
Этот огонь, расплываясь на точки,
Пламенем жажды опалит меня.
Поманит в мир осознания трепетных стартов.
Маленьких вспышек и пустоты,
Туда, где я буду играть в театре,
Туда, где мне будут дарить цветы.
А здесь чьи-то руки нежно впиваются
В мои обнаженные плечи.
Тело привычно на зов откликается,
И мне не страшно, ведь время все лечит.
Мне не страшно, ведь жизнь обещала антракты
Антракты уюта и чистоты.
Она клялась, что я буду играть в театре,
И мне будут дарить цветы.
Кто-то лбом пробивает стену,
Другой подбирает ключи,
Кто-то, со рта извергая пену,
О глупости сильных кричит,
А кто-то свой проверяет характер,
Ныряя в кучу дерьма с высоты.
А я? Я буду играть в театре,
Мне будут дарить цветы!!!
И ничего другого”.
***
Рита продолжала вести дневник, уделяя ему теперь куда больше времени. Ей нужно было хоть на миг уходить от сумасшествия, творящегося вокруг. Рита с Лешей жили вместе уже месяц. Рита перезнакомилась с огромным количеством жутко интересных, но не родных, совсем не родных ей людей. Шутка по поводу отсутствия человеческих ксероксов была всеми признана и понята. У Риты началась настоящая, нормальная семейная жизнь. Без отчаянья, без безнадежности. И девушка изо всех сил старалась принимать жизнь такой.
“Мы решили ехать в Крым!!! Это так здорово, я ведь никогда в сознательном возрасте не была на море. Большего бардака, чем эта наша поездка, я еще не видела. Впрочем, мне очень хотелось отметить свой день рождения уже на море, и ради этого я была готова на всё.
- Эх, вот бы поехать на машине. Ты ведь умеешь водить?- эту фразу я произнесла совершенно случайно, ничего, собственно, не подразумевая. Но мой милый Леша, естественно, впитал все как губка. Через три дня мне было заявлено, что прошенное - найдено. Гордый тон этой фразы сразу же пробудил во мне уже выработавшийся инстинкт беспокойства. Мой Лешка до крайности специфичен в смысле поисков чего-либо. Когда я посылаю его за свининой, он регулярно приносит куриную печенку, с гордым видом сообщая, что нашел мясо еще лучше, чем заказанное. Когда я прошу найти покупателя на мой компьютер, мне находят человека, который занимается продажей компьютерной техники, и, естественно, ничего покупать у меня не хочет, а лишь с мрачным видом осматривает комп и заявляет, что продать его невозможно. Приходится продавать самой, и в магазин бежать самой, и… В общем, заслышав о чем-то наёденном, я осторожно-осторожно спрашиваю:
- Постой, что я просила на этот раз?
- Как? Машину! Ты что не помнишь,- Леша обиженно надувает губы.
Я вздыхаю с облегчением. Если б сейчас выяснилось, что вместо машины нормальной, он нашел, ну скажем трактор, я бы ничуть не удивилась, но и не расстроилась - ведь в машинах-то я совершенно не разбираюсь.
- Какую машину?
- Ты не поверишь. Москвич, 412. Он на ходу!!! Сейчас очень редко можно найти Москвич в таком хорошем состоянии, как этот. Обычно они вообще не ездят.
- А этот ездит?
- Ну, почти... Там только крышку из-под коллектора надо чуть-чуть подлатать, а так вообще, он молодец, держится, несмотря на свои двадцать три года.
- Ты что, хочешь его покупать?
- Ну да.
- А за сколько?
- Он стоит восемьсот.
- Это дорого?
- Да нет, это очень здорово. И потом у него очень классная обшивка, еще старого образца, когда все делалось на совесть...
- Ну, я в принципе не возражаю...
Я была поражена до глубины души: во-первых, Лешка таки да решился поехать в Крым, а во-вторых, у него откуда-то появились деньги на машину. Это меня радовало. Естественно, радость моя длилась недолго. Когда мы поехали смотреть машину, мой милый муж поинтересовался у меня на ухо. “Ну а деньги ты взяла?” Настроение резко ухудшилось.
- Подожди, кто из нас покупает машину?
- Ну, формально я, на тебя ведь ее нельзя оформить, у тебя прав нет, придётся всё время вместе ехать, или заморачиваться на доверенность… А в принципе, это будет твоя машина.
Мне это все сразу же не понравилось. Деньги-то я, конечно, могла дать. Но вот вернуться ли они ко мне когда-нибудь? Но свою машину очень хотелось. Мое дурацкое воображение рисовало чарующие картины поездки в Крым, ночевок в машине, разжиганий костров... А потом, по приезду: я, которую муж подвозит на работу, и забирает с работы на машине… На моей собственной машине…
- А продать я ее потом смогу?
- Без проблем,- заверил мой загорающийся всеми идеями сразу Леша.
Итак, я на короткий срок решила отложить очередной платеж за квартиру. Москвич четыреста двенадцатый перешел ко мне в собственность. Три дня Леша честно провел под ним, проверяя какие-то системы, ремонтируя крышку из-под коллектора, готовя машину к дороге. На четвертый день мы выехали. Раннее холодное утро издевательски прятало солнце в тучи. Выезжали впятером, взяв с собой Лешиного младшего братца, который ради таких вот испытаний нашей машины даже приехал из Калуги, и одних очень классных Лешкиных друзей.
Друзья расстроились и поехали автостопом обратно после того, как мы двое суток простояли в славном городе Запорожье, ремонтируясь. Надо признать, Леша честно и трудолюбиво исправлял все поломки, которые размножались, как тараканы на моей кухне, когда я жила еще у бабушки. Починив одно, мы тут же обнаруживали, что ломается что-то другое. По-моему эта машина просто издевалась. В общем, День рождения я отметила под жарким солнцем летнего Запорожья, подавая моему измученному, грязному и потному мужу нужные для ремонта ключи и другие железяки. Что ж, это, как минимум, довольно оригинально.
Наконец, мы добрались до Крыма. Чтоб не платить какие-то там пошлины за въезд мы поехали по давно заброшенной горной дороге. Усталость пропала, как только я увидела горы. Огромные, зовущие... Они ждали меня,, чтоб окунуть в захватывающую свои красоту. Потом мы купались, жгли костер и варили в ветхом котелке уже почти закончившуюся картошку. Море, это что-то такое приветливое. Я уплыла далеко-далеко, хотела раствориться в его могуществе. Лешка бегал по берегу и ужасно волновался. Так смешно... Так мило…
Мы катались по всему побережью, я, совершенно шальная от насыщенного воздуха, дикой красоты всего окружающего и обрушившегося вдруг на меня просветления, одарившего истинным ценностям этой природы, решила не жалеть денег на бензин. Решили заехать в Ялту. Когда-то я познакомилась с одной художницей, она сказала, что если я захочу ее найти, мне надо просто приехать в Ялту, пройтись по набережной, и я сразу же увижу ее. Она не обманула. Первое, что предстало передо мной, когда почти в припрыжку я выбежала на набережную, был мой собственный портрет. Оказывается, я все лето проработала здесь рекламой. Вот же ж. Ленка - это моя знакомая художница и есть – страшно удивилась моему появлению и объяснила, что этот портрет почему-то очень даже привлекает клиентов. Я действительно не возражала. А потом мы сидели в летнем открытом кафе, куда нельзя было приходить, не покупая чего-нибудь. Заказав одну рюмки водки (какой-никакой а заказ!), оккупировали ввосьмером столик и, достав из-под полы припасенное заранее вино, наслаждались прекрасным летним вечером. Музыканты, работающие в этом кафе, были Ленкиными друзьями. Специально по нашим просьбам раз этак двадцать пели “Комбат”, надрывая голоса так, что просто нельзя было не танцевать. И мы, находясь уже не совсем в трезвом состоянии, танцевали ламбаду, ввосьмером сначала, а потом уже вместе со всеми другими посетителями кафе. Подустали и потребовали медляк. С Лешкой у меня был договор, что в Ялте каждый будет сам по себе, и Слава Богу. Я отвязалась!!! Танцую с каким-то художником из Ленкиных друзей.
- Ох, девушка, вы так хорошо танцуете,- шепчет он мне на ухо, а я смеюсь и отдаюсь этому вечеру без раздумий, без предела,- вам, действительно, место на панели.
Ошарашено молчу, рассуждая, дать ему сейчас по морде или нет.
- Ой, Господи, да вы же неправильно меня поняли. Понимаете, мы - художники-портретисты, и это как бы наша шабашка, левая работа. Посему все мы - художественная панель, мы так называем нашу часть набережной, поймите. А там висел Ваш портрет, я вовсе не хотел Вас обидеть...
И мы громко, неприлично смеемся. А потом всей толпой усаживаемся на камнях, возле самого моря - оно сегодня хмурое и буйное. Думаю, что количество выпитого нами вина опьянило и эту, сплотившую нас, стихию. А Лешка берёт в руки гитару. И все смотрят на него, как на Бога, и мне думается, что может он и вправду Бог… Только когда с гитарой, разумеется.
Ночевали у Ленки, в маленькой такой комнатке... Засыпая, я почувствовала, что счастлива. Эх, если бы не наступало это утро... Лешенька мой, не меньше меня ошалевший от всего происходящего, находился в состоянии блаженного сна. Сережка, наш младший братец, завел роман с какой-то художницей и к нам еще не возвращался. А я смотрела на спящего Лешку и понимала, что денег-то на обратную дорогу и даже на еду, у нас больше нет.
- Займем у Ленки,- сказал мне вчера Лешенька. Можно подумать, что Ленке не нужны ее деньги. Слава Богу, мы взяли с собой чемодан со шмотками, недавно пошитыми одним Лешкиным знакомым, который занимался пошивом на продажу. Если все их продать, то вполне хватит на обратную дорогу. И на бензин, и на еду. Что ж, надо идти. Хватаю подмышку чемодан, выпытываю у какого-то жутко грязного пацаненка где здесь базар и... попадаю как бы за пределы Ялты. Это уже не курортный городок - это кишащий людьми и собаками, пахнущий одним общим потом, ругающийся матом и злобно кричащий на всех мирок.
- Простите, вам не нужны блузочки на продажу? Отдам по себестоимости. – голос мой звучит предательски робко и почти жалобно.
- Девочка, родная, у меня своего дерьма навалом!
Такое повторилось бесконечное количество раз. Я уже сама превратилась в базарную бабу. Злая и грозная подхожу к какой-то бабулечке, предлагающей “платьица и брюченьки, прямо на вас, девушка”
- Послушайте, вы вообще знаете правила торговли?!- Может хоть она объяснит мне, как в этом дурдоме можно хоть что-то продать.
- Сейчас спрошу!- бабушка меняется в лице, быстро запаковывает свой товар и куда-то бежит, игнорируя мой удивленный взгляд.
- Чего это она?
Жующий что-то смуглый парень, лет двадцати семи, тоже наблюдал эту сцену. Он пожимает плечами в ответ на мой вопрос и, лениво растягивая слова, отвечает.
- Ну… У нее, видимо, место не куплено, она испугалась, что ты будешь денег за место требовать... Вдруг ты от хозяев рынка, или из проверяющих…
- Отлично!- развешиваю свои дурацкие блузки на оставленные бабулей тремпелечки, и битый час ожидаю, когда хоть одна сволочь решит взглянуть не на мои, обтянутые короткими шортами ноги, а на товар.
Что ж, надо внедрять новые технологии в методики торговли на базаре.
- Эй, женщина! Да, вы. Подойдите сюда, пожалуйста, мне требуется ваша помощь.
- Нет, нет,- женщина, которой явно очень подойдет одна из моих блузок (даже знаю какая!) рассеянно улыбается,- мне не нужна блузка, я брюки ищу.
- Да не собираюсь я вам ничего продавать! – рапортую бодренько, - Примерьте просто. Я с размером хочу определиться.
- Ну, хорошо. - На ней блузка смотрится куда лучше, чем без нее. Как бы невзначай, подсовываю взятое на секундочку у соседей по месту зеркало и называю цену вещи. Справедливо оценив, что названная мною сумма довольно низка, женщина решает купить. Я готова расцеловать ее! Первая покупательница все-таки. Следующей моей жертвой оказывается молодой человек в темных очках, слишком долго рассматривающий мою физиономию.