Geum.ru

Эверест-82; Восхождение советских альпинистов на высочайшую вершину мира

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   14   15   16   17   18   19   20   21   ...   52

260




кость, то что-нибудь горячее, чай какой-нибудь. Как поняли?

Иванов: Хорошо, мы сейчас что-нибудь сообразим.

Тамм: А где вы сейчас? Как ты, Володя, оцениваешь? Сколько вы от

вершины спустились?

Балыбердин: Я оцениваю высоту восемь восемьсот.

(За два часа они спустились, только на 50 метров! На равнине это

эквивалентно примерно одному шагу в минуту.)

Тамм: Понял, понял. Как идет Эдик? Прием.

Балыбердин: А у него кончается кислород.

(Трудно не оценить деликатность ответа!)

Тамм: Ясно, ясно! Имей в виду, что мы все время на связи, но главное--с

Валей, с Валей связь поддерживай!

Разговор между базой, Балыбердиным и Ивановым продолжался еще некоторое

время (уточняли наличие кислорода), потом я снова вызвал Иванова.

Тамм: Валя, значит, двойке, двойке надо выходить. Выходить вперед.

Второй, может быть, пока не двигаться, не двигаться. Запас кислорода взять

на двоих--из расчета спуска двоих, и Володе тоже с кислородом. Как понял?

Иванов: База, понял.

Балыбердин: Мне, видимо, кислород не надо. Мне бы попить или поесть

что-либо горячее, слегка так, восстановить силы. Прием.

Тамм: Володя, это пока, а позже, позже нужен будет кислород. Принесут,

сэкономишь--очень хорошо, очень хорошо будет. А немножко подпитаться нужно.

Сложно будет спускаться, а если ночь холодная, совсем сложно будет.

(Молчание).

Балыбердин: Валя, в общем, решайте сами, а мы пока продолжим спуск.

Иванов: У тебя маска есть с собой, Володя? Прием.

Балыбердин: Нет, у меня все в палатке.

Иванов: Ну, все ясно, ну, давайте спускайтесь.

Тамм: Валя, информируйте нас, информируйте каждый час, а пока я жду

ваше решение, жду. Прием.

Иванов: Понятно.

Через несколько минут Иванов вызвал базу.

Иванов: Нам нужно у Света узнать, что у нас здесь в аптечке

возбуждающее, для поддержки. Просим узнать. Выходят Бершов и Туркевич и

берут рацию.

Тамм: Понял, понял я. Сейчас даю Света Петровича.

Иванов: Свет, Свет, вот мы берем наверх для них

возбуждающее--центедрин, чтобы ночью шли. Правильно мы делаем? Прием.

После подробной консультации связка Бершов -- Туркевич вышла вверх. В

18.00, во время штатной связи групп, они информировали нас о своем движении

уже с маршрута.

Темнело. Вскоре базу вызвал Балыбердин и узнал, что двойка движется к

ним с кислородом, питанием и медикаментами. Володя беспокоился, что они

могут разминуться в темноте, идя по разные стороны гребня. Из-за ветра они

не услышат друг друга. Удалось связать их с Бершовым, и все затихло.

С тех пор почти 2 часа --ни звука. Я мотаюсь по лагерю и не могу

отвести глаз от далекого предвершинного гребня. Как и луна, он время от

времени пропадает в жутком вихре несущихся там облаков. Очередной раз дойдя

до "Кхумбулатории", собрался развернуться, когда наконец-то шипение

прекратилось. Раздался голос Балыбердина. Он заметно торопился. Сразу же

попросил отвечать без задержек, так как "питание сейчас сядет и связи не

будет". Сообщил, что они встретились, получили горячее и кислород. Теперь

могут идти вниз сами. Потом неожиданно передал, что Бершов просит разрешить

их двойке подняться на вершину:

-- Она здесь рядом.

Промелькнуло в мыслях что-то вроде: "Тоже мне, придумали! До лагеря V

уставшей двойке еще идти да идти.

Нельзя считать, что критическое положение миновало, впереди ночь. А они

вверх!"

Пока все это прокручивалось сознанием, ответил:

-- Нет!

И тут раздался голос Сережи Бершова:

-- Евгений Игоревич, почему нет? Сейчас луна светит

и ветер стих. Мы быстро и догоним ребят...

Действительно, почему нет? Надо подумать, но все время мешает, просто

давит мысль, что связь сейчас может прекратиться... Чувствую, что кто-то,

услыхав, наконец, разговор, подошел и стоит рядом. Кажется, это Кононов. Так

почему же все-таки нельзя?

Допустим, они спускаются в V лагерь, а там еще двое. 6 человек в

маленькой палатке. Двое из них предельно уставшие и беспомощные. Это не

отдых перед тем, как одним продолжить долгий спуск, а другим идти на штурм.

А кислород! Хватит ли его? Если первая двойка, как они говорят, спустится

сама, то можно успеть отдохнуть, пока вернутся с вершины Бершов и Туркевич.

А там уже будет время выходить вверх Иванову и Ефимову. В палатке вновь

останутся четверо. Это только варилось в голове и окончательно не созрело,

когда задавал Бершову вопрос:

А сколько у вас кислорода?

Он ответил сразу:

По триста атмосфер на каждого.

Все стало на свои места--имеет смысл идти к вершине. Они получили

"добро" раньше, чем прервалась связь...

Итак, первая группа еще не вернулась в лагерь V, а вторая уже идет к

вершине. Я не думал об ответственности за столь спорное решение. Анатолий

Георгиевич, когда я рассказал ему о переговорах, как всегда в таких случаях,

поддержал меня. Подобное единство взглядов было очень существенно для работы

всей экспедиции.

Когда двойки встретились, Эдик и Володя были предельно измученными и

замерзшими. Их продвижение замедлялось не только отсутствием сил. Выходя

утром на штурм, они взяли лишь самое необходимое, а поскольку погода была

хорошей, оставили кошки. К вечеру пошла снежная крупа, и сухие днем скальные

плиты превратились для них в ловушку--приходилось идти только с попеременной

страховкой. От этого оба еще больше промерзали. И все же встреча с друзьями,

кончившееся одиночество, горячее питье, которое под пуховками принесли

Сережа Бершов и Михаил Туркевич, и, конечно, кислород, как посчитали все

четверо, достаточно восстановили силы первой двойки. Безусловно, Сережа с

Мишей казались по сравнению с ними свежими и энергичными. Разгоряченные

подъемом, воодушевленные своей миссией, они стремились вверх при условии,

что их помощь сейчас больше не нужна. Со своей стороны, Балыбердин и

Мысловский тоже очень хотели, чтобы ребята попытались выйти на вершину. Это

снимало с них (не существующий на самом деле) груз моральной

ответственности: они прекрасно понимали, что для этих двоих повторный подъем

сюда для выхода на вершину исключен. У Бершова и Туркевича было

предусмотрено все необходимое. Покидая лагерь V, они знали, что в этом их

единственный шанс выйти на вершину, хотя не исключали ситуации, при которой

и мысли такой не возникает -- если нужна будет постоянная помощь и опека

первой двойке. Поэтому и не просили раньше времени разрешения у Тамма.

Теперь, получив разрешение и уточнив у Володи детали дальнейшего

подъема, они устремились вверх.

Наши первые переговоры с ними состоялись в 21.30. Примерно в 22.30

дежурные у рации и я в своей палатке слышали вызов:

-- База, база!

Потом еще раз. И все кончилось до утра, до плановой