И здесь, в Шаталово, война оставила

Вид материала

Реферат

Содержание Воспоминания ястребовой Протокол №1 Колхозов в районе после освобождения от Протокол № 3 О ремонте дорог и мостов Постановление райисполкома Потери: людского состава 16 человек, лошадей 19, ранено 3 ср. командира. Братские могилы огородить, вывесить списки погибших, украсить их соответственно. Материалы поискового отряда «Память» Общий обзор боев по Почииковскому району. Героя советского союза в. н. барсукова из книги "крылом к крылу" Матвеев Ивван Никонорович

Подобный материал:

• Сочинение, посвящённое 65-летию Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов, 25.09kb.
• Книгоиздание в годы великой отечественной войны, 131.79kb.
• «Вот такие люди победили фашизм», 47.95kb.
• Моу – Ворошиловская средняя общеобразовательная школа Учитель русского языка и литературы, 110.8kb.
• Отечественной Войне «Герои живут рядом. Серебряников Виктор Петрович», 32.62kb.
• В годы войны. Статьи и очерки. М.: Наука, 1985. С. 189-204, 202.76kb.
• Код секция: литература, 178.59kb.
• Статья 1 На неведомых дорожках, 472.63kb.
• Тема: Война – самое бесчеловечное явление (по повести Б. Васильева «А зори здесь тихие»), 24.31kb.
• Война, начавшаяся в 1853, 155.22kb.

<sup>И здесь, в Шаталово, война оставила

свой след</sup>


Реферат


Кузяев Виталий Александрович Марьяновская Мария Константиновна Шишкова Карина Александровна Цыганков Михаил Юрьевич учащиеся 10 класса Шаталовской средней муниципальной общеобразовательной школы


Руководитель работы

Тюхтина Тамара Петровна, учитель

истории высшей категории


2005 г.

Смоленская область, Починковский район, Шаталово-1

Давно отмыта гарь, развеялись дымы,

И временем земные раны сглажены.

Мы ищем на земле ровесников следы –

Пусть вечные огни горят для каждого!

Нам в памяти хранить простые имена.

Ни временем не смыть их, ни обманами.

Нам в памяти хранить и чаще вспоминать, Ровесники, не быть вам безымянными!

А. Крупп

Оглавление

1. Мотивация выбранной темы.
   
2. Первые дни войны. Подвиг экипажа капитана Николая Гастелло.
   
3. Появление немцев в Шаталово и дислокация немецких авиачастей на аэродромах Шаталово и Боровское.
   
4. Подвиг качаловцев.
   
5. Начало оккупации, введение «Neе ordnung».
   
6. Создание концлагерей для военнопленных.
   
7. Строительство крупной немецкой авиабазы «Ost” и «West:» и использование ме­стных жителей как рабочей силы.
   
8. Попытки побегов военнопленных из шаталовских концлагерей:
   

1. побег пленного советского летчика, версии;
   
2. воспоминания Екатерины Синайко об организации побега из шаталовского
   

концлагеря и Васьковском подполье.

9. Сопротивление оккупационному режиму, помощь партизанам.
   
10. Воспоминания местных жителей о днях оккупации:
    

1. М.А. Ургановой;
   
2. Н.М. Антошенковой;
   
3. И.С. Гришина;
   
4. Г. Ястребовой.
   

11. Шаталовская «Зоя»
    
12. Уничтожение немецкой авиабазы «Ost» и «West» летчиками 1-ой Воздушной армии и французским полком «Нормандия».
    
13. Освобождение.
    
14. Помощь фронту - восстановление советских аэродромов.
    
15. Заключение.
    

Вот уже 4 года в нашей школе работает школьный музей. Главной и самой большой в нем является экспозиция « И здесь, в Шаталово, война оставила свой след», посвященная военному времени и оккупации территории нашей малой Роди­ны. Создавая экспозицию, мы поставили цель не только собрать вещественные и письменные памятники той эпохи, но и по крупицам воссоздать события которые происходили в то время. Пусть наша Починковская земля не столь знаменита как многие другие земли Смоленщины: Ельня, Вязьма и сам Смоленск - но она наша, и она пережила и перенесла на себе все, что пережила и перенесла в годы войны вся многострадальная Смоленская сторона. Здесь родились и знаменитые на всю страну герои, такие как Н.Ф. Гастелло, и безымянные, но совершившие настоящие подвиги. А разве не является героизмом то, с каким мужеством наши земляки перенесли тя­желые дни оккупации?

Все меньше и меньше остается очевидцев тех страшных дней. Уходят в не­бытие солдаты, вернувшиеся с войны, солдатские вдовы. Время все более отдаляет нас от тех невероятно труд­ных огненных лет, когда шла беспримерная в истории война со злейшим врагом че­ловечества - германским фашизмом. И очень важно успеть сохранить все, что отно­сится к тем временам. Вот почему мы занимаемся столь необходимой на наш взгляд работой. По крупицам мы собираем все, что может рассказать о тех далеких време­нах. Записываем воспоминания людей которые пережили трудное но героическое время, обращаемся в архивы района, области, в Центральный архив Министерства обороны, Московский архив, изучаем научно - популярную литературу, сборники документов, мемуарную литературу и даже художественную, где немного упомина­ется о событиях происходивших в годы войны в нашем крае. В преддверии 60-летия Победы мы хотим дополнить героическую летопись, сохранить имена всех наших земляков, внесших свой вклад в победу над фашизмом.

Война началась для шаталовцев, как и для всех советских людей, неожидан­но. После заявления Молотова о нападении фашистской Германии на СССР 22 июня 1941 г. прошло лишь два дня, как в небе, над головами местных жителей, загудели моторы самолётов с фашистской свастикой. Они шли бомбить Смоленск. В ночь с 24 на 25 июня Смоленск подвергся первой крупной бомбёжке. Именно в эти дни совер­шил свой подвиг экипаж Гастелло, служивший в нашем гарнизоне. Полковник Ма­каров, бывший однополчанин капитана Гастелло, вспоминает в своём очерке «ДБ-ЗВФ с задания не вернулся».

«26 июня 1941 г. капитан Гастелло отправился в свой последний полёт в бессмертие. 5 июля 1941 г. Совниформбюро сообщило: «Героический подвиг совер­шил командир эскадрильи капитан Гастелло». Снаряд вражеской зенитки попал в бензобак его самолёта. Бесстрашный капитан направил охваченный пламенем само­лёт на скопление автомашин и бензиновых цистерн противника. Десятки германских машин взорвались вместе с самолётом. Кроме того, свидетели, как пишет В. Мака­ров, видели, как из пылающего самолёта летели по врагам, огненные трассы разящих пуль. Это вели огонь лейтенанты А.А. Бурденюк, Г.Н. Скоробогатый, младший сер­жант А.А. Калинин. Они сражались до конца. Так был совершён первый огненный таран в годы В.О.В.». А через несколько дней (жители точно не помнят), где-то в конце июня аэродромы Боровское и Шаталово были подвергнуты бомбардировке немецкими самолётами. Местный житель, которому тогда было 14 лет, Гришин Иван Сидорович вспоминает, что немцы бомбили аэродромы течение 4 дней. Бомбы па­дали точно на аэродром, здесь было уничтожено несколько самолётов, которые не успели даже взлететь. Бомбардировке подвергались и другие аэродромы Смоленщи­ны, транспортные коммуникации (ж.д., трасса, мосты). Так готовилось наступление немцев на главном направлении: Смоленско-Московском, которому немцы придава­ли большое значение. По расчётам врага выход к Днепру, взятие Смоленска явилось бы решением важнейшей стратегической задачи. Оно позволило бы без остановки продолжать наступление на Москву и далее на Волгу, победоносно завершить воен­ную компанию, уничтожить СССР как государство. Но на пути этих грандиозных планов встала наша Смоленщина, как известно на 2 месяца задержав наступление немцев, тем самым, сорвав план молниеносного захвата Москвы. В гуще этих собы­тий оказался и наш район Починковский, и наше Шаталово, Алексино, ст. Энгель-гардовская, Боровское, Стодолище - т.е. то, что мы и называем своей малой родиной. Наши места оказались под ударом немецко-фашистских войск уже в первой период смоленского сражения (с 10 по 20 июля).

Группа армий «ЦЕНТР» - дивизии второй и третьей танковых групп и пе­редовые соединения 9-ой и 2-ой армий вырвались вперёд, продвинулись до 200 км. Силы немцев в несколько раз превосходили силы отступающих частей Западного фронта - 19, 16, 20, 22 армий. Немцы окружили Могилёв, перерезали трассу Рославль-Смоленск. Из материалов, присланных в Починок командиру поискового от­ряда "Факел" А. Моргунову эксперт-консультантом "Союза поисковых отрядов Рос­сии" К.Н. Степанчиковым, мы узнали, что Починковский район был захвачен немца­ми сходу, так как наших частей здесь не оказалось и оборону строить было не из ко­го.

"47 немецкий танковый корпус 2 танковой группы Гудриана, - пишет К.Н. Степанчиков - пошел через Красный на Смоленск, а 46 танковый корпус (коман­дующий - генерал танковых войск барон фон Фитингоф) через Хиславичи пошел на Починок. Уже к исходу 16.07.41 станцию Починок достигла передовая группа этого

танкового корпуса - 10 танковая дивизия (генерал-лейтенант Шааль), за которой по той же дороге двигалась моторизованная дивизия СС "Рейх" (командир - обергруп-пенфурер СС и генерал войск СС Гауссер). Не задерживаясь в Починке, утром 17.07.41 10-я танковая дивизия выступила по дороге на Ельню, следом шла и диви­зия "Рейх". На советский аэродром у Шаталово, откуда 16.07.41 едва успела эвакуи­роваться наша авиачасть, уже 21.07.41 прибыли немецкие пикирующие бомбарди­ровщики" и транспортные самолеты. По оперсводкам, присланным из Подольского архива Министерства обороны, наша авиация пыталась уничтожить эти самолеты противника. По оперсводке №25 штаба группы 28 армии на аэродроме Шаталово находилось 40 самолетов противника. « Противник оказывал сильное противодейст­вие зенитно-артиллерийским огнем и атакой с воздуха». В результате наши потеря­ли 8 самолетов.

О приближении немцев местные жители поняли по взрывам, доносившимся со стороны Рославля. Жители стали покидать дома и бежать по направлению к Хиславичам. К этому времени 98-й ДБАП успел эвакуироваться из гарнизона. На больших транспортных самолетах были вывезены члены их семей.

"Немцы 17 июля появились на дороге, ведущей к Энгельгардовской и аэро­дрому Боровское" - вспоминает Базалев Петр Кириллович. А вот в д. Алексино и Шаталово, по воспоминаниям Гришина Ивана Сидоровича, немцы появились 19 июля. Приехали на машинах и мотоциклах, в Алексино поставили 3 орудия, осталь­ные увезли в сторону Боровского, где советские солдаты продолжали оказывать от­чаянное сопротивление. Шаталовский аэродром защищала небольшая группа совет­ских солдат, которая была быстро рассеяна немцами. Жители вспоминают, как нем­цы с собаками отлавливали наших солдат и расстреливали на месте. Стояли немцы

здесь дней 13, потом началось наступление наших войск, тогда местные жители и услышали фамилию Качалова, который пытался прорваться через наши места, на соединение с 22-ой армией. И. Н. Беляев, известный историк и краевед, сам участ­ник В.О.В. в книге "Память огненных дней" пишет о том, что "на 2-м этапе Смолен­ского сражения, с 21 июля по 7 августа, советское командование предприняло по­пытку организовать против, прорвавшейся к Смоленску, группировки немцев, контрнаступление!". Войска группы генерал-лейтенанта Качалова, состоявшие из 2-х стрелковых (145-ой и 149-ой) и одной танковой 104-ой дивизии из 28-ой армии должны были в назначенное время развернуть наступление из района Рославля и вдоль идущих на Смоленск шоссейной и железной дорог разгромить противника на рубеже Починок, Шаталово, Хиславичи, Прудки, а дальше развернуть с юга наступ­ление на Смоленск, группа Рокоссовского должна была быть нацелена на Смоленск с Ярцева, остальные должны были наступать из района Белого, Духовщины, цель: уничтожить смоленскую группировку немцев. Группа Качалова в первые дни на­ступления продвигалась успешно (23, 24 июля) его штаб разместился в Стодолище. Вспоминает участник этих событий М.Веремьев ~ боец истребительного батальона: "Наши группы уходили на территорию, уже занятую врагом. За линией фронта мы добывали нужные командованию сведения о немцах, совершали диверсии. Нашими маршрутами были: р-он Хиславичей, дорога на Починок, к полевым аэродромам Шаталово и Боровское".¹

Одновременно с наступлением армейской группировки Качалова началось наступление войск 30-ой и 24-ой армий из района Белый - Ярцево. В обход Смолен­ска двинулись войска 16-ой и 20-ой армии. Завязались кровопролитные бои. В журнале "Смоленск" от 9 (29) сентябрь 2001 г. кревед, майор в отставке Павел Стародворцев пишет: "Из штабов дивизий Качалову поступали донесения о больших по­терях в людях и боевой технике. В них особо подчеркивалось полное господство в воздухе немецкой авиации. Взятые военнопленные показали, что вражеские самоле­ты вылетают с Энгельгардовского аэродрома (немцы, по всей вероятности, исполь­зовали советские полевые аэродромы Шаталово и Боровское, находившееся рядом со ст. Энгельгардовская). Качалов ставит перед артиллеристами задачу: скрытно выдвинуться в район Михайловки и внезапным огневым налетом накрыть аэродром Энгельгардово (Шаталово). Перед выступлением основательно разведали маршрут движения... Артиллеристы подполковника Павлова "... нанесли массированный удар по аэродрому, находившемуся на расстоянии 10-15 км. Вскоре небо в той сто­роне осветилось заревом... Было уничтожено более десяти немецких бомбардиров­щиков и сожжен склад горючего... Но через день-два для борьбы с группой Качало­ва немцы подняли авиацию с других аэродромов... Обстановка в районе действий ударной группы Качалова все более осложнялось. 1 августа из района Кричева пе­решел в наступление 24-ый корпус из основного состава 2-ой танковой группы Гудериана. Через день немцы с ходу захватили Рославль и, продвигаясь дальше по шоссе, создали угрозу группе войск Качалова". На пути Качаловцев южнее ст. Вась-ково встал немецкий усиленный полк "Великая Германия", который в этот момент был направлен из Починка на Рославль, пройдя Прудки-Шаталово. Сюда же были отправлены 292 и 263 пехотные дивизии немецкого 9-го армейского корпуса (Из ма­териалов К. Степанченкова).

"Десятки вражеских самолетов не переставали наносить по войскам Качало­ва бомбовые удары, - пишет И. Стаднюк в книге "41-ый...", - к вечеру 3 августа немцы завершили оперативное окружение армейской группировки генерала Качало-ва и его штаба".² Качалов делает отчаянные попытки прорваться.

Старожилы Алексино вспоминают, что бои были "сильные, кругом все горе­ло. Особенно ожесточенный бой разгорелся под Старинками. "Качалов следил за ним, стоя в башне "тридцатичетверки". Он видел, как под огнем противника залега­ют наши бойцы. И тогда, оторвав глаза от бинокля, Качалов скомандовал водителю танка: " Вперед!" Взревев мотором Т-34 рванулся в сторону деревни... Вскоре там с новой силой разгорелась стрельба. Сквозь разноголосый шум боя четко прослуши­вались резкие звонкие выстрелы танковой пушки.

И. Стаднюк так описывает последние минуты жизни генерала Качалова: "На окраине деревни Старинка генерал Качалов в своем командирском танке устремился в самую гущу боя, но вражеский снаряд пронзил броню танка и взорвался внутри...

Погиб экипаж, погиб геройски и генерал-лейтенант Качалов Владимир Яковлевич". Владимир Яковлевич погиб 4 августа около 9 часов вечера. Долго о нем ничего не было известно, даже выдвигалась версия, что он перешел на сторону нем­цев. Даже последовал приказ ставки Верховного Главнокомандующего Красной Армии № 270 от 16 августа 1941 года, в котором говорилась: "... мы не можем скрыть и того, что за последнее время имел место несколько позорных фактов сдачи в плен к врагу. Отдельные генералы подали плохой пример нашим войскам. Коман­дующий 28-ой армией генерал-лейтенант Качалов, находясь вместе со штабом груп­пы войск в окружение, проявил трусость и сдался в плен немецким фашистом". Ка­чалов заочно был приговорен к расстрелу. Но время расставило все на свои места. Место захоронения качаловцев ука­зали местные жители. Они же подтвердили факт героической гибели командующего 28-ой армии. Этими свидетелями были жители деревни Старинка Кузьмин Н.В., Мучкин В.К., Андреев А.В., Зайцев Ф.В. В общей могиле найдены в 1952 г. останки генерала. Он был опознан по вставленным 7 золотым зубам. Прах командарма В.Я. Качалова был перенесен в поселок Стодолище. На могиле установлен его бюст.

Оценивая значение боев группы войск 28-ой армии в конце июля и начале августа 1941 г., маршал А.И. Еременко писал в книге "В начале войны". "Наступательные действия группы Качалова в направлении Смоленска не могли в тех условиях принести территориального успеха, но сковали значительные силы врага на рославльском направлении... Три советские дивизии отвлекали силы 3-х гитлеровских корпусов (2-х армейских и одного танкового из состава группы Гудернана)".

С разгромом группировки Качалова для наших земляков началась немецкая оккупация. Об этих днях мы собрали ряд воспоминаний местных жителей, по кото­рым попытались восстановить историю этого страшного оказались на нашей земле. Разгромив группи­ровку В.Я. Качалова, немцы, как и повсюду, стали устанавливать свой "Огс1пип§" - оккупационный режим, периода в жизни наших односельчан и тех, кто волею войны разработанный руководством Германии еще в 1940 году. По своей жестокости и бесчеловечности этот план не имеет себе равных.

Наши земляки на себе испытали весь ужас этой программы «Нового поряд­ка» на оккупированных территориях. Для управления местными жителями на ст. Энгельгардтовская была создана управа. В деревнях назначались старосты. Помнят старожилы Шаталова имена нескольких - Сафронов Григорий, который, после освобождения был арестован НКВД. Ястребова Александра Григорьевна назвала нам имена Сидоренкова Семёна Михайловича, Кравцова Никиты. Мужчинам, чаще все­го молодым парням, была предложена служба в полиции, у них было только два вы­хода, чтобы не оказаться в концлагере или не быть угнанными в Германию: уйти в партизанские отряды или стать «полицаем», как называли их местные жители. Яст­ребова А. Г. вспоминает Михаила и Сеню Скуратовых (их в деревне звали «грека­ми»). Урганова М. А. вспомнила имена Корыткина, Панченкова.

Гришин Иван Сидорович запомнил имя одного из «полицаев» - Прокоп Ку­лагин, который на его глазах застрелил военнопленного, бежавшего из концлагеря и пытавшегося укрыться в д. Алексино. Это был один из самых жестоких «полицаев» в нашей местности, как вспоминают местные жители. После освобождения П. Кула­гин был арестован. Ему дали 15 лет. Умер он в Рославле на строительстве железно­дорожного завода. Конечно не все «полицаи» зверствовали, некоторые помогали своим односельчанам спастись от угона в Германию, пытались как-то облегчить жизнь своих земляков. Молодые люди, работавшие в полиции, но не запятнавшие себя зверствами против населения, после освобождения и проверки НКВД были мо­билизованы в армию. Некоторые сложили свои головы за Победу. Так погиб, защи­щая свою Родину, Корыткин Иосиф. Были и те, кто вернулся домой с боевыми на­градами. В Шаталово немцы не сожгли ни одной хаты. Это объяснялось тем, что здесь стоял достаточно большой немецкий гарнизон. В самом центре Шаталово, где сейчас находится сельский магазин, немцы создали концлагерь для военнопленных, другой лагерь располагался недалеко от Алексино, сейчас эта территория гарнизона. В домах местных жителей жили немецкие офицеры и солдаты. Кроме немцев здесь были чехи, австрийцы и даже финны. О них у жителей остались самые мрачные воспоминания. Они были очень жестоки, «Если, - вспоминают жители, - занимали хату, то выбрасывали её хозяев не только из неё, но и со двора, тогда им приходи­лось рыть себе землянки на огородах и там жить». А вот немцы давали занимать ба­ни, хлева, то есть оставляли наших людей во дворе и даже общались с местными жителями. Так, Гришин вспоминает, как один из немцев даже играл с мальчишками в карты. Но таких случаев было не так уж много. В основном те времена вспомина­ются нашими стариками, как самое страшное время, вспоминая, многие начинают плакать. Ведь руками их отцов, матерей, да и их детскими руками немцы строили здесь крупную авиационную базу «Ost» и «West». Жителей сгоняли со всех сёл и деревень. Со слезами вспоминает эти времена Полина Ивановна Артёминкова, ко­торую ещё совсем юной девушкой вместе с другими подростками, женщинами, ста­риками пешком гнали на работу из деревни Зимницы в Шаталово. Этих рабочих немцы не кормили, еду они должны были брать с собой, обычно, это был отварен­ный картофель и кусок хлеба. Труд был очень тяжёлый, мостили дороги булыжни­ками, рыли траншеи, котлованы, утрамбовывали взлётные полосы, расчищали снег зимой. Более серьёзные постройки возводились привезёнными сюда поляками, а также военнопленными из концлагерей. Зимой у женщин немцы отбирали тёплую одежду и отправляли домой полураздетыми в лютые морозы. Басургин П.Я. и Его­ров Ф.К., которым было по 14-16 лет, мобилизованные немцами на работу, вспоми­нают, что их заставляли надевать повязки с надписью «Deutsch arbeiten». Военно­пленным приходилось особенно тяжело. Нам удалось разыскать свидетелей, рабо­тавших в этих лагерях. Об одной из них, член нашего совета музея Гурченко М. на­писала статью в газету «Сельская новь». Надежда Моисеевна Антошенкова во время войны работала в столовой концлагеря в д. Шаталово. Она вспоминает, что ребята были очень истощены, кормили их варевом из брюквы, капусты, картошки и всё за­правлялось соевой мукой. И этой баланды доставалось очень мало. "Однажды, - вспоминает Надежда Моисеевна, привезли военнопленных, человек 20 молодых ре­бят, но очень уж изнеможенных и я решила хоть чуть-чуть их подкормить. Вместо положенных 5 вёдер картошки я взяла шесть так, чтобы никто не видел. Но тут ко мне подошёл немецкий офицер здоровенный такой, широкоплечий и спрашивает, сколько взято картошки. Мне бы ему ответить, что пять, а я чистосердечно призна­лась: «Шесть». Ничего, не говоря, офицер со всего размаху ударил меня по лицу, сбил с ног. Изо рта и носа хлынула кровь, а с правой стороны были выбиты зубы". "С пленными, - вспоминает дальше Надежда Моисеевна, - обращались хуже, чем со скотом. Жили пленные в бараках. Их здесь, в Шаталово, было штук восемь. Встава­ли в шесть утра мылись из труб холодной водой, завтракали баландой. Потом немцы их строили и забирали на аэродром, где пленные выполняли самую тяжёлую работу. Им было очень трудно. Пленные умирали часто от голода, холода, тяжкой работы. Пытались не раз бежать. Были удачные и неудачные побеги. Для поимки бежавших, а также тех, кто помогал партизанам, привлекались эсэсовские отряды, которые рас­правлялись со всеми, кто был виновен: или в побеге, или в помощи партизанам, или просто вызвал чем-либо подозрение.

«Помню один такой случай, - говорила Надежда Моисеевна, - среди пленных был один молодой человек из Сибири. Запомнился тем, что был юристом по специ­альности и непременно хотел вырваться из этого ада. Дорогу решил узнать у меня, так как я местная. Но побег не удался. Только прибежал он ко мне домой, как всё оцепили немцы с собаками и схватили его. Обычно за побег жестоко избивали или расстреливали. Но этому парню удалось выжить и, как я узнала потом, убежать из лагеря".

Учитель-ветеран Шаталовской школы Гераськина Евдокия Афанасьевна, ра­ботающая в годы оккупации вместе с Надеждой Моисеевной в немецкой столовой и управе, вспоминают о молодых женщинах, также работающих вместе с ними убор­щицами: «Однажды наши женщины заспорили с немцем, следящим за их работой. Он начал кричать на них и угрожать. В это время зашел кто-то из немецких офице­ров и вскинул в приветствии руку: « Хайль, Гитлер!». Женщины в ответ подняли руки и стали кричать: « Хайль, Сталин!». Немцы озверели и стали их избивать. Женщины были арестованы и увезены в город Рославль. Вскоре стало известно об их казни. Это были Зябрина Анна Григорьевна из Шаталово, Кравцова Мария из Алексино, Клеошкина Мария из Шаталово, а также беженка, жившая у Зябриных по имени Полина.

От В.Д. Савченкова и даньковского краеведа Кротовой узнали мы о Василии Андреевиче Ляменкове из д.Корогодово, которая была за Митюлями. Он был лётчи­ком, немцы сбили его, приблизительно у с. Княжое, привезли на родину, домой к ма­тери, надеясь видимо, что он даст какие-либо сведения, но он не сказал ничего, только попросил у матери попить молока. Его поместили в Шаталовский концла­герь, откуда он бежал, попал в партизанский отряд, располагавшийся в Брянских ле­сах. Потом был переправлен на Большую землю. Летал, погиб на Украине. Но суще­ствует другая версия его побега, о которой мы узнали от местных жителей, военно­служащих гарнизона. Среди них с военных времен ходила легенда, что с немецкой авиабазы Шаталово бежал на самолете пленный советский летчик по имени Васи­лий. О том, что эта легенда имеет основание, мы убедились, подняв подшивки газеты «Сельская новь». В статье «Побег» д. Просекова, корреспондента «Сельской жизни», было написано: «В «Сельской жизни» за 9 июня 1989 года была помещена моя публикация «Побег». Речь шла о летчике Николае Кузьмиче Лошакове, который совершил смелый подвиг на самолете из Грызванского лагеря военнопленных.

Рассказывая об этом подвиге, я описал и историю, которую мне, в тоже время летчику, довелось слышать от местных жителей Починковского района Смоленской области летом 1944. А история эта подстать только что описанной.

В один из дней на аэродроме Шаталово, захваченном гитлеровцами, царило особое оживление. На летном поле собралось немецкое командование, операторы кинохроники. Событие - то невиданное! На самолете советского производства летел бомбить Москву русский летчик. В начале войны он попал в плен. Гитлеровцы ре­шили склонить его на свою сторону. После долгих раздумий он ответил согласием.

«Русский Иван летит бомбить советскую Москву» - хвастались оккупанты. По такому случаю и было многолюдно на аэродроме. Самолет загрузили бомбами, а затем торжественно проводили в полет. Но, взлетев, машина, прежде чем лечь на за­данный курс, сбросила бомбовый груз на аэродром, с которого только взлетела.

Что случилось с экипажем, который подобрал сам командир корабля, кто был этот отважный летчик? Никто не знал. В свое время встречался с журналистами По-чинковской районной газеты «Сельская новь», рассказывал им об этом случае, они будто вели поиск, но безрезультатно. Но вот после публикации в « Сельской жизни» получил письмо от Александра Демьяновича Ефремова - шахтера из города Дзерд-жинска Донецкой области. Вот что он пишет: «Я очевидец всей этой истории. Ви­дел, что там произошло, что сделал этот летчик, который улетел с немецкого аэро - дрома. Только в вашей статье неточность: улетел он не с Шаталовского, а с Боров­ского аэродрома».

После, при разговоре по телефону, А.Д.Ефремов сказал, что это было в авгу­сте 1943 года. А может быть 1942. Запамятовал. Сам Ефремов родом из тех мест, смоленских.

- Я видел своими глазами, что «наделал» наш летчик-герой. На аэродроме были кучи металла от самолетов и других машин после сброшенных им бомб, - вспоминает А.Д.Ефремов.- Немцы говорили, что после того, как улетел русский Иван, на другой день, а также ночью начались бомбежки другого аэродрома.

Александр Демьянович уверен, что у кого-то из его однополчан, жителей Починковского района, сохранился в памяти этот случай, подвиг неизвестного лет­чика. Лично я тоже думаю так. Хочется в это верить. Надеюсь, все, кто знает что-либо об этом событии, напишут нам.»

О другом побеге из Шаталовского концлагеря мы узнали из статей в газете « Сельская новь» « Где ты, Катя Синайко?» и « Как это было». Более подробно об этом случае нам рассказали в районном музее города Починка, где хранятся письма Синайко Е.С., помогавшей организации этого побега.

О ней мы узнали из статьи в газете «Сельская новь», а потом более под­робно её воспоминания собрали из писем, отправленных ею в наш районный музей, Лунёвой М.Ю. Синайко Е.С. перед войной приехала в гости к своим родителям из города, где работала учительницей географии. В Васьково немцы создали ложный аэродром. "Немцы поставили здесь электростанцию, - вспоминает Гришин И.С., -провели провода, поставили прожектора, решётки, муляжи самолётов. Наши само­лёты не раз бомбили этот ложный аэродром, от взрывов лопались стёкла даже в д. Алексино". В этом Васькове и проживали родители Синайко Е.С. «Здесь была созда­на подпольная группа, которая не имела названия. В неё входило 15 человек, в том числе Катя Иванькина. Руководителем группы стал Новиков Дмитрий Тимофеевич. Он был уроженцем Краснодарского края, 1917 года рождения. Попал в плен, вошел в доверие к немцам в Стодолище. Его назначили бургомистром в Васьковскую во­лость, хорошая была маскировка для подпольной работы, а в секретари взял учителя русского языка, надеясь, что он патриот. Но он предал группу. Арестовали Новикова с женой и сыном и многих других членов группы, которых замучили. А Новикову, Катю Игнащенкову угнали в Германию. Иванькину Катю, Новикова Д.Т. увезли в Рославль, где подвергли истязаниям: били, загоняли под ногти иголки. Предал их Прохоруков Григорий Васильевич. Его судил военный трибунал в Смоленске, ему дали 25 лет"⁷.

Рассказала Екатерина Семёновна в своих письмах подробно и о побеге воен­нопленных из Шаталовского концлагеря. Вот её рассказ: «Из нашей деревни старос­та отправлял людей на лошадях работать на аэродром. Я тоже ездила и знала, что в концлагере есть врач, который принимает гражданских. Это был Савченков Ф.К., он был военнопленным, немцам он представился врачом, и они разрешали ему оказы­вать помощь военнопленным и гражданским, которых принимал в Алексино, в бани под наблюдением конвоира. На самом деле до войны Савченков был агрономом и работал в Московском кремле, т.е. был грамотным человеком. Во время одной из бомбёжек нашими самолётами Васьково я была ранена и обратилась к нему, так мы познакомились. Сначала он попросил принести листовки, которые сбрасывали наши лётчики во время бомбежки. Он научил меня, как их незаметно пронести к нему - положить под бинты. Когда я приходила к нему на лечение, он говорил конвоиру: «Эта паненка по женскому заболеванию и вам нужно выйти..." Конвоир выходил, врач делал повязку, листовки прятал под пол. Потом он читал их в лагере пленным. Ведь немцы говорили им противоположное: «Сталин на картах гадает, ему путь на Восток выпадает, а Коганович со своими коганятами возятся с чемоданами пузаты­ми, только Миша Калинин не унывает, бутылку за бутылкой выпивает»¹. За листов­ками Савченков попросил у меня топографическую карту и компас, компас у меня был - я ведь учительница географии, а карту достала у одного солдата-австрийца. У нас в Васьково немцы, австрийцы, чехи стояли 9 месяцев. Я обратилась к одному солдату дать мне карту, так как я географ, но он сказал, чтобы я ему за это принесла 3 красноармейских звёздочки для того, чтобы если его русские возьмут в плен, он скажет, что он коммунист и покажет эти звёздочки. 3 звёздочки я собрала в лесу, где лежали трупы убитых красноармейцев. Через некоторое время доктор попросил достать пистолет и посоветовал, как это сделать. По квартирам стояли офицеры, они часто пьянствовали, надо было украсть у них пистолет, но у меня ничего не полу­чилось. Тогда я вспомнила, что в нашем доме спрятан пистолет моего брата. Я за­вернула пистолет в большой букет пионов и по совету Савченкова всем говорила, что жду высокопоставленного гостя немца Ганса (фамилию забыла). Накрасила гу­бы, щёки, брови и пошла. Полицейские, конечно, пытались меня на постах обыски­вать, но я говорила им: «Только троньте, я иду на день рождение Ганса ..., вся окру­га знала этого ирода. Некоторые меня оскорбляли, но пропускали. Так я дошла до ворот аэродрома. Савченков с большим волнением наблюдал, как я буду проходить. На воротах стояли немцы из Поволжья, Савченков был с ними в дружбе, они меня пропустили. Так пистолет был доставлен в лагерь. Переодевшись, я смешалась с группой наших рабочих и домой вернулась вместе с ними.

Только через 5 дней я узнала от наших деревенских, что идёт массовый арест жителей близлежащих деревень из-за побега из концлагеря 28 военнопленных". Встретившись с Савченковым после войны, Екатерина Степановна узнала подроб­ности побега. Имея пистолет, пленные убили постовых, а один немец из Поволжья отключил ток от колючей проволоки. Шли они по указанному пути на карте. Не­большими группами они добрались через Хиславичи до Белоруссии, там они были приняты в отряд имени Чапаева, который входил в бригаду им. Щорса. Савченков даже стал «начальником» партизанского отряда.

Жительница д. Шаталово Марья Афанасьевна Урганова также немало пове­дала нам о страшных днях оккупации. Рассказала о том, что по трассе немцы гнали военнопленных через Шаталово. Однажды она видела, как немцы вели огромную группу измождённых, окровавленных красноармейцев, многие из которых уже не могли идти, тогда немцы пристреливали их, вся дорога была услана трупами. Мест­ные жители потом зарывали их вдоль дороги. Некоторые до сих пор лежат там, она даже указала нам место, где лежат останки убитого немцами пленного. Некоторых потом после войны перезахоронили в братские могилы. Из Шаталово и Алексино несколько человек, в основном девушек, угнали в Германию. Она назвала несколько фамилий: Корыткина Евдокия, Новикова Нина, Мокинова Мария, это те кто сумели вернуться после войны обратно. И ещё она рассказала нам одну страшную историю. Однажды в Шаталово пришла девочка, лет 12. Она искала свою мать и нашла... на виселице, немцы повесили ее за помощь партизанам. Там, где сейчас стоит школа-интернат, немцы поставили несколько виселиц. Сюда они сгоняли жителей, перед которыми устраивали показательные расправы над пойманными партизанами, бе­жавшими военнопленными, над теми, кто оказывал помощь партизанам, словом тех, кого они называли «вредителями». Девочка узнала мать и, видимо, бросилась к ней. Немцы схватили её, повесили рядом с матерью, устроив опять показательную казнь для жителей. Повесили здесь же одну женщину, которая вместе со многими, со­гнанными с соседних деревень сортировала патроны по пистонам. Некоторые из женщин вытаскивали пули, высыпали порох. Кто-то увидел из немцев эту женщину, как она вытаскивает порох. Её казнили в наказанье другим. Но женщины продолжа­ли своё дело, только теперь были более осторожными. Партизанских отрядов в на­шем районе действовало несколько. Они известны: п/отряд им. Суворова, группа Молчанова, п/отряд Бабарина.

Нам неизвестно пока кто участвовал в партизанском движении из Шаталов-цев, но то, что некоторые жители помогали партизанам, мы узнали из воспоминаний наших односельчан. Надежда Моисеевна Антошенкова рассказывает, что партизаны часто обращались к ее отцу, который помогал им ориентироваться на местности и давал адреса людей, на которых можно положиться. "Отцу приходилось показывать лесные тропинки, по которым безопасно передвигаться. Изредка он поручал это мне. Я конечно боялась, ведь было мне чуть больше дв адцати, а на руках малень­кий ребёнок". Риск был огромный. Жители Алексино укрывали у себя бежавших во­еннопленных, не смотря на страх перед расправой.

Иван Сидорович Гришин вспоминает, как алексинские женщины приютили одного военнопленного, когда эсэсовцы узнали об этом, то хотели его арестовать, но женщины убедили их в том, что этот парень местный и попал к ним по ошибке, т.к. он не воевал. Немцы им поверили.

Много о тех страшных днях рассказала нам и жительница Шаталово Ястре­бова Александра Григорьевна. Это от неё мы узнали, что в бывшей почтовой станции располагалась немецкая комендатура, вторая комендатура располагалась там, где сейчас находится один из штабов нашего гарнизона. А в деревне Дирижабль (немцы её сожгли), которая располагалась недалеко от Шаталово, был штаб СС. В Шаталово был медпункт для гражданских, где работал русский врач, Рожок Григо­рий Васильевич, он подготовил побег 11 военнопленным из концлагеря д. Шатало­во. Им удалось уехать на немецкой машине, прихватив с собой боеприпасы и продо­вольствие, но немцы их поймали и сожгли.

Вспомнила она о поимке немцами 2 работников НКВД, даже назвала их фа­милии: Борисов Егор, Романенков Иван Григорьевич, Немцы повесили их. Узнали мы и о страшной судьбе молодой учительницы из д. Азаровки. Мы заинтересова­лись этой историей и стали искать очевидцев этой казни, а также родственников казненной. После долгих поисков нашлась женщина-очевидец, хорошо помнившая этот страшный день, Ястребова Александра Григорьевна. Рассказала: «Это в один из морозных дней немцы согнали со всех окрестных деревень жителей на показатель­ную казнь. Привели молодую женщину с очень молодым пареньком. Было видно, что их пытали, у женщины были обрезаны волосы, одета она была в алую блузку и черную юбку. Паренек тоже был обстрижен, одет в рваную военную форму, оба бы­ли босиком. На груди висели таблички: «Это партизанка!», «Это партизан!». Немцы заставляли насильно смотреть на приготовление к казни, так как многие отворачи­вались или закрывали лицо руками. Полицаи поставили пленных на ящики из-под патронов. Женщина крикнула: « Не бойтесь, смотрите, мы все равно победим, за Сталина!» разъяренные немцы выбили ящики из-под ног. Трупы висели очень долго, немцы говорили: «В назидание всем».

Через ветеранов войны, местного жителя, мы узнали о том, что имя этой женщины Новикова Ольга. От него узнали, что у нас живет дочь мужа Ольги Мах Лариса Алексеевна. Она рассказала следующее: « До войны Новиковы жили в д. Азаровке, когда началась война, отец был мобилизован и ушел на фронт в самом начале войны. Его жена, предположительно, была учительницей или медсестрой. Когда пришли немцы, она устроилась медсестрой в госпиталь, где ухаживала за не­мецкими офицерами и солдатами, от них узнавала о размещении немцев, о полетах с немецких аэродромов, расположенных недалеко от станции Энгельгардтовская. Сведения передавала партизанам, а также медикаменты, которые удавалось похи­тить у немцев. Однажды ночью к ней из партизанского отряда пришел связной. Это был мальчик лет 15-16. Кто-то из односельчан донес полицаям. Ольга и мальчик были схвачены, а позже казнены в Шаталово, недалеко от концлагеря. Трупы не снимались долго».

Когда отец Ларисы Алексеевны вернулся раненый домой, односельчане рас­сказали ему о страшной судьбе его жены.

Немало сложили голов и немцы на нашей земле. Гибли от рук партизан, от бомбардировок советских самолётов. В центре Шаталово стоит Дом Культуры и па­мятник погибшим во время войны односельчанам. Фамилий там очень много - 2037. И мало кто из Шаталовцев знает, что на этом месте было немецкое кладбище, где хоронили и офицеров, и солдат. Есть немецкое кладбище и на месте аэродрома Бо­ровское. Но от него почти ничего не осталось. Немало полегло здесь и наших лётчи­ков, сбитых мощным огнём немецких зениток. Существует сведения о лейтенанте Култышеве Василии Дмитриевиче, сбитом над Шаталово и похороненным затем в братской могиле. На 25-летие освобождении Смоленщины приезжали его сестры: Анна Дмитриевна и Елизавета Дмитриевна из г. Кирова. Елизавета Дмитриевна умерла, а Анна Дмитриевна была жива ещё два года назад.

Немцам удалось из 2 немецких аэродромов создать одну большую немецкую авиабазу, о которой рассказывает в своих мемуарах Герой Советского Союза Васи­лий Николаевич Барсуков, в книге «Крылом к крылу» он писал: «Осенью 1943 г. нашу первую воздушную армию принял под своё командование генерал полковник авиации Михаил Михайлович Громов - известный всей стране лётчик, Герой Совет­ского союза. Новый командующий поставил задачу: рядом последовательных бом­бовых ударов разгромить авиацию врага на его наиболее крупных аэродромах. Пер­вым на очереди было Боровское. Разведчики бомбардировочной авиадивизии лейте­нанту Анисимову была поставлена задача: в течении нескольких дней собрать све­дения об аэродроме Боровское. Это было необходимо для проведения Смоленской наступательной операции (с 7 августа по 2 октября). Цель: взятие Смоленска, Рославля, подготовка плацдарма для наступления на Прибалтику и Белоруссию. Осу­ществлялась эта операция силами Западного и Калининского фронтов. Необходимо было разгромить довольно большие силы немцев, так называемый Восточный вал, овладеть «Смоленскими воротами»-между речками Днепра и Западной Двины. На Починковском направлении действовала 33 армия Западного фронта 41-я воздушная армия, которые осуществляли Смоленско - Рославльскую операцию. 33-й армией ко­мандовал генерал-майор Ревикин Василий Андреевич». "Получив задание Анисимов, поднялся в воздух, к обеду он вернулся, сдал снимки и улетел снова. В последующие 3 дня, лейтенант летал по несколько раз в день. В результате этих полётов было уточнено, что 2 раза в неделю 13 часам гитле­ровцы слетаются на этот аэродром. Для какой цели? Неизвестно, но именно в эти часы аэродром был переполнен. Сведения были весьма ценными. Однако данные авиаразведки требовали дополнительной проверки (ведь немцы настроили вокруг много ложных аэродромов). Уж больно не верилось нашему командованию, что враг среди белого дня сводит свою авиацию в одно место. Это мог делать в 1941 г., но не сейчас! Правда Боровское, по тем сведениям, которыми мы располагали, хо­рошо прикрывалось зенитным огнём и истребителями. Последовал запрос штаба фронта в штаб партизанского движения, чтобы там проверили сведения, собранные Анисимовым. Вскоре оттуда пришло подтверждение (мы думали, что это подтвер­дили бежавшие из Шаталовских концлагерей партизаны). Было принято решение произвести налёт на Боровское днём. Напасть на врага следовало неожиданно, когда он нас не ждёт, блокировав предварительно аэродром с воздуха нашими истребите­лями.

Утром 13 августа к бомбардировщикам прилетели командир 18-го гвардей­ского истребительного полка Е. Голубов и командир полка «Нормандия» Пуйяд, за­менивший погибшего Тюляна. Договорились, что советский удар должен был нане­сён 14 августа в 13 часов. Первыми поднялись со своего аэродрома лётчики 18-го полка и французы. Чтобы не попасть в поле зрения вражеских локаторов, истреби­тели шли на бреющем полёте. По мастерству исполнения это был самый замеча­тельный рейд истребителей, о котором мне когда-либо приходилось слышать. Пред­ставьте себе стремительную скорость «ЯКов», идущих почти над самой землёй.

Гитлеровцы были ошарашены, неожиданно, увидев над аэродромом, красно­звёздные истребители. Как гром среди ясного неба, обрушились наши самолёты на фашистский аэродром, яростно обстреливая из пушек и пулемётов стоящие на земле самолёты. Крупная авиабаза гитлеровцев на этот раз была полностью блокирована. Советские истребители не давали возможности вражеским самолётам выйти из под удара. Правда, кое-кто из фашистов пытался взлететь из одного из секторов аэро­дрома. Но из этой затеи ничего не вышло, ещё на земле они были атакованы лётчи­ками нашей эскадрильи и потеряли 2 самолёта. Такую же неудачу потерпела группа гитлеровцев и в другом секторе. При попытке вырулить для взлёта она была атако­вана и уничтожена французскими лётчиками под командованием. Чтобы спасти свои самолёты гитлеровцы вызвали помощь с соседних аэродромов. Через несколь­ко минут две группы истребителей МЕ-109 и ФВ-190 появились в воздухе. Завяза­лось ожесточённое сражение. Однако превосходство в численности и мастерстве была на нашей стороне. Эскадрильи Заморина и Сабирина вместе с французами ре­шительно атаковали врага. Фашистским лётчикам ничего не оставалось, как поспеш­но выйти из боя, потеряв два своих самолёта.

В этот момент над вражеским аэродромом появилось соединения ПЕ-2. Са­молёты шли большими группами. Первую вёл полковник Дымченко, вторую - под­полковник Гаврилов. Полёт первого полка над целью продолжался меньше минуты. Столько же затратил и Гаврилов.

Ко второму заходу наших бомбардировщиков встретили огнём вражеские зенитки. В воздухе засверкали разрывы зенитных снарядов. Но наши лётчики, при­зирая опасность, не свернули с курса. Бомбы сыпались и сыпались на вражеские стоянки самолётов, на зенитные батареи, аэродромные сооружения, бензосклады и бомбохранилищи. Внизу всё пылало, взрывалось, озаряя небо багровыми сполоха­ми.

Вечером мы нанесли повторный удар по Боровскому".³

Больше не один вражеский самолёт не взлетел с нашей земли.

Продолжая наступление, войска Западного и Калининского фронтов, охва­тили смоленскую группировку гитлеровцев с юга и севера.

23 сентября Шаталово и Починок были освобождены, 25 сентября Рославль и Смоленск.

« Город Починок и прилегающие к нему деревни освобождали части 164-ой стрелковой дивизии 33 армии (командир генерал-лейтенант В. А. Ревякин). Здесь дрались войны 74-го, 531-го, 620-го, 742-го стрелковых полков, 156-го танкового полка.

О судьбе военнопленных из Шаталовских концлагерей мы почти ничего не знаем. Есть предположение, основанное на рассказах местных жителей, что значи­тельная часть их была уничтожена немцам. Леса вокруг Алексино, Шаталовская земля всё ещё хранит останки безвестных солдат, отдавших жизнь за Родину, не смирившихся с пленом, отчаянно сражавшихся в том далёком и страшном 41-м. Жители Алексино показали нам ров, куда немцы при отступлении сбросили тела расстрелянных военнопленных. Об этом захоронении мы рассказали председателю районного поискового отряда, специалисту по делам молодёжи при главе админист­рации района А. В. Моргунову. В ходе поисковых работ на территории Алексино отрядом «Факел», куда наших ребят приняли как поисковиков, удалось найти моги­лу и извлечь останки двенадцати воинов. К сожалению, имена погибших выяснить не удалось. Сначала соорудили временное захоронение тел, а 21-го сентября 2001 года торжественно перезахоронили, по согласованию с населением Алексинской администрации, на поселковом кладбище в Мачулах, рядом с могилой, где находит­ся прах неизвестного солдата, теперь их стало 13... А, сколько ещё неизвестных лежат в нашей земле?

Восстановление для наших земляков началось сразу же после освобождения.

В Починковском архиве мы обнаружили в документах Починковского Рай­исполкома за 1943 г. протокол № 1 от 26 сентября 1943 г. « О восстановлении сель­ских Советов и колхозов в р-не после освобождения от немецких оккупантов».

РЕШЕНИЕ:

1. Послать в каждый сельский Совет представителей Райисполкома для восстановления Советской власти в сельских Советах, т.е. избрание председателей Сельских Советов.
   
2. Обязать вновь избранных председателей в трёхдневный срок восстано­вить все колхозы, находящиеся на территории своего сельского Совета.
   

Председатель Райисполкома - Трофимов.

Начальник районного НКВД - Т. Баранов.

Уже в октябре 1943 г. было дано распоряжение по всем сельским Советам учесть всех детей — беспризорников и оказать помощь семьям военнослужащих и семьям партизан. Возобновлялись работы школ, больниц, столовых. Конечно, по­мещений не было, всё это создавалось во временных приспособлениях. В Шаталово школы не было, дети учились в Митюлях, Алексино, Даньково. В р-не 1943-1944 г.г. было открыто 9 типовых школ.

Работы было много. Собирали колхозный инвентарь, разобранный по домам в начале войны, припрятанный от немцев. Шаталовцы, алексинцы и другие жители соседних деревень ловили немецких лошадей, другой скот — всё это строго учитывалось и раздавалось колхозам. На учёт были взяты все военнообязанные и призва­ны в ряды РККА. Работал по выяснению принадлежности граждан во время оккупа­ции к работе на немцев, связанной со зверствами над мирными жителями районный НКВД. Записывались злодеяния немцев. Была организована работа по организации захоронения трупов вражеских солдат и офицеров.

Так как продолжалась война, местное население должно было обеспечивать, чем могло успешное продвижение Красной армии на запад. Жители мобилизовывались на ремонт дорог, мостов. Уже 23 октября 1943г. Починковский Райисполком принимает постановление о восстановлении Шаталовского аэродрома, для чего про­водит мобилизацию трудоспособного населения в колхозах в кол-ве 1000 человек и 100 лошадей. Каждый сельсовет получает соответствующие задание. Такие решения будут приниматься и по Боровскому, Тростянскому аэродрому до конца 1943 года. Эти аэродромы использовались для дислокации нашей авиации при подготовке и проведении дальнейших наступательных операций 1943/44 годов. Мобилизованные колхозники расчищали аэродромы от завалов, искореженных самолётов, чистили полосы от снега. Несколько поколений мальчишек из Шаталовского гарнизона иг­рали на «кладбище самолётов» за взлётно-посадочной полосой.

«Война нанесла большой ущерб колхозу, - пишет в своей книге «Коммунисты колхоза», - Е.А. Михалёва. Пришлось всё возрождать заново... Все были одержаны одной идеей - побыстрее восстановить разрушенное хозяйство". Суровое было вре­мя, суровые решения принимала власть. В протоколах Райисполкома за 1943 г. за­писаны решения о восстановлении посевных площадей, посевах на весну 1944 г. За исполнение этих решений председатели этих колхозов несли уголовную ответствен­ность. За каждым решением Райисполкома стояла подпись не только председателя Райисполкома Трофимова, но и подпись начальника районного НКВД - т. Баранова, а в конце 1943 г. т. Савостикова.

Вся тяжесть восстановления колхоза легла на плечи подростков, стариков и женщин. Легче стало, когда стали возвращаться мужчины, оставшиеся в живых, но их было не много, как уже говорилось выше, по Шаталовскому с/совету с войны не вернулись более 2000 наших земляков. В числе первых вернувшихся с войны Пётр Романович Рубанов. Затем демобилизовались Григорий Фёдорович Зябрин, Захар Михайлович Чепенко, Иван Романович Черников и другие.

« Все они сразу же включились в работу по восстановлению разрушенного хозяйства и не мало сил отдали развитию родного колхоза».

О тех, кому посчастливилось вернуться с войны живыми, прожить долгую жизнь, мы составили картотеку « Ветераны Великой Отечественной», образцы ко­торой представлены в нашем приложении.