Политическая полиция российской империи в борьбе с революционным подпольем В 1881   1905 гг

Вид материала

Автореферат

Содержание Официальные оппоненты Общая характеристика работы Хронологические рамки Степень научной разработки проблемы Источниковая база исследования Методологическая основа исследования Научная новизна исследования Теоретическая и практическая значимость работы Апробация исследования. Структура диссертации Основное содержание работы В первой главе Особый (политический) отдел. Ведущими органами политического сыска являлись розыскные Заграничная агентура Вторая глава В параграфе 2 «Наружное наблюдение» Новые изобретения тщательно отслеживались Третья глава I. Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК РФ Политическая полиция российской империи ... Полное содержание

Подобный материал:

• Судебные и правоохранительные органы российской империи, 1881-1905 гг. (на материалах, 382.68kb.
• Программа (по истории России), 65.01kb.
• Методическая разработка урока истории в 9 классе по теме: «Изменения в политической, 47.26kb.
• Тематическое планирование «История России». 9 класс, 683.8kb.
• Аттестационная работа Православная Церковь на территории Великого Княжества Финляндского, 1100.21kb.
• Литература, 1066.9kb.
• Особенности правового регулирования статуса «восточных инородцев» по законодательству, 319.01kb.
• Россия в начале 80-х середине 90-х годов XIX века, 1155.27kb.
• Со́бственная Его́ Импера́торского Вели́чества канцеля́рия (сокращённо — Собственная, 173.57kb.
• Деятельность органов государственной власти Российской империи по борьбе с правонарушениями, 345.34kb.

На правах рукописи


Аракелян Марина Александровна


ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПОЛИЦИЯ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В БОРЬБЕ С РЕВОЛЮЦИОННЫМ ПОДПОЛЬЕМ В 1881   1905 гг.


Специальность 07.00.02 – Отечественная история


АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата исторических наук


Саратов – 2008

Работа выполнена в ГОУ ВПО

«Саратовский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского»


Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор

Мезин Сергей Алексеевич


Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Ткачев Вениамин Иванович


кандидат исторических наук, доцент

Степанова Анжела Владимировна


Ведущая организация: Саратовский государственный аграрный университет им. Н.И. Вавилова


Защита состоится 15 октября 2008 г. в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.243.03 при Саратовском государственном университете им. Н.Г. Чернышевского по адресу: 410012, г. Саратов, ул. Астраханская, 83, 11 корпус СГУ, Институт истории и международных отношений, ауд.516.


С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке ГОУ ВПО «Саратовский государственный университет имени Н.Г. Черны­шевского», читальный зал № 3, по адресу: г. Саратов, ул. Университетская, 42


Автореферат разослан 12 сентября 2008 г.


Ученый секретарь

диссертационного совета,

доктор исторических наук Чернова Л.Н.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ


Актуальность темы исследования диссертации обусловлена растущим интересом исторической науки к важнейшей для государства задаче самосохранения. При изучении российской истории нового и новейшего периодов адекватное осмысление вопросов, связанных с механизмом и методами обеспечения государственной безопасности, приобретает особое значение. Смена исторических этапов влекла за собой лишь смену названия, структуры и численности спецслужб, отвечающих за внутреннюю стабильность.

Истоки современной масштабной и профессиональной постановки работы политических спецслужб, относятся ко времени борьбы политической полиции Российской империи с революционным движением в ХIX – начале XX в. Разработанные тогда установки и приемы оказались столь устойчивы, что спецслужбы переносят их из одной эпохи в другую. В диссертации поставлена задача расширить научные представления о составляющих охранный арсенал элементах, учитывая, что важнейшим фактором эволюции методов и средств политического сыска стал комплекс конспиративных приемов российских подпольщиков.

Опыт изучения борьбы полиции и революционеров важен для понимания эволюции форм политической борьбы в Российской империи изучаемого периода.

Объектом исследования является противоборство политической полиции Российской империи и революционного подполья в конце XX– начале XX вв.

Предметом исследования выступают, с одной стороны, охранные учреждения и применяемый ими розыскной арсенал (секретная агентура, наружное наблюдение, перлюстрация, комплекс вспомогательных методов и средств), а с другой стороны – обширный свод конспиративных приемов, выработанный такими общероссийскими подпольными организациями как «Народная воля», Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП), Партия социалистов-революционеров (ПСР) и анархистские организациями.

Хронологические рамки диссертационного исследования – 1881–1905 гг., чрезвычайно важный и относительно целостный этап как в развитии арсенала политических спецслужб, так и в процессе совершенствования революционерами методов борьбы с самодержавием. Начальная дата – 1881 год, – цареубийство 1 марта, стала переломной в противостоянии полиции и революционеров, положив начало коренному пересмотру охранной методики. Система методов и средств сыска подверглась качественному обновлению, сумма составляющих ее элементов стала возрастать. Однако в начале XX в. обнаружилось угасание первоначального эффекта, охранному арсеналу становилось все сложнее соответствовать масштабам нарастания революционного движения. Редкие проекты, направленные на преодоление узости прежних подходов в развитии методов и средств сыска, не получали должной поддержки. К 1905 г. политическая полиция подошла с мощным, но практически не рассчитанным на долгосрочную перспективу арсеналом. Конечной вехой диссертационного исследования является 1905 г., год наиболее бурных событий первой русской революции, ярко продемонстрировавший растерянность политической полиции под давлением революционных масс. Революция 1905–1907 гг., явившись для полиции таким же грозным уроком как и цареубийство 1 марта, ознаменовала наступление нового периода в работе политических спецслужб.

1881 г. открыл новую фазу борьбы с противником и для революционного лагеря. Акт цареубийства укрепил веру революционеров в собственные силы, и, несмотря на сложные времена царствования Александра III, подполье наращивало свою мощь. Доставшиеся в наследство от прежних революционных поколений тонкости конспиративной техники были доступны далеко не всем подпольщикам, поэтому сначала подполью пришлось пережить некоторый спад уровня конспирации. Рост числа революционных организаций повлек за собой серьезное усовершенствование конспиративных навыков и приемов. В числе прочих факторов, неуклонно приближавших первую русскую революцию, высокое конспиративное мастерство российских подпольщиков сыграло далеко не последнюю роль.

Степень научной разработки проблемы. В историографии отсутствует комплексный подход, предполагающий изучение совокупности таких взаимосвязанных составляющих как политическая полиция и революционное подполье, вследствие чего историография распадается на два блока – исследования о политическом сыске и изучение революционного подполья.

Литература о политическом сыске появившаяся в дореволюционный период не носила исследовательского характера. Это были публикации свидетельств революционеров, а также некоторых бывших работников охранки, о том, как действует охранка¹.

Целым потоком работ о политической полиции отмечен послереволюционный период. Сразу же после Февральской революции была создана специальная Комиссия по разборке архивов политической полиции во главе с историком С.П. Мельгуновым. Первыми исследователями открытых архивов стали члены революционных организаций. С деятельностью тайной полиции широкую публику знакомили работы В.Г. Жилинского, М.А. Осоргина, П.Е. Щеголева, В.К. Агафонова, С.Г. Сватикова² и др. Большинство работ носило публицистический характер и отличалось схожестью в изложении добытых сведений. В центре внимания авторов оказался вопрос о секретных сотрудниках. В целом, работы этого периода еще не имели характера научных исследований, отличались разоблачительной риторикой.

В 1920-х – начале 1930-х гг. материалы полицейских фондов стали изучать специалисты-историки. Вышли работы М.К. Лемке, Р.М. Кантора, П.А. Шуйского, П.Е. Щеголева³. В этот период были сделаны первые попытки анализа устройства охранных структур и методики их работы. С середины 1920-х гг. началась публикация труда Л.П. Меньщикова «Охрана и революция»⁴, который представлял собой нечто среднее между историческим исследованием и мемуарными заметками. Несмотря на появление в исследованиях новых фактов, основное внимание ряда авторов по-прежнему оказалось приковано к фигурам секретных сотрудников⁵.

С начала 1930-х гг. разработка тематики оказывается под запретом. Архивы охранки становятся недоступными для исследователей. Власть, вероятно, опасалась сопоставлений царского прошлого и советского настоящего. В послевоенный период разработка охранной проблематики также не получила развития, господство жестких официозных схем в исторической науке периода 1930 – 1950-х гг. обусловило длительный перерыв в исследованиях.

В 1960–1970-е гг. наступает новый этап, когда в рамках изучения истории государственных учреждений дореволюционной России и карательной политики царизма вновь стали появляться исследования по политическому сыску. Среди них следует отметить работы Н.П. Ерошкина, А.Г. Чукарева, Ю.В. Черняева, И.С. Вахрушева, сделавших ценный вклад в рассмотрение комплекса основных методов и средств розыска⁶. Помимо историков к теме политической полиции стали обращаться и юристы – Д.И. Шинджикашвили, Р.С. Мулукаев⁷ и др. Их работы сыграли важную роль в систематизации истории полицейских органов.

Первые крупные научные труды начали появляться в 1980-е гг. Прежде всего это были диссертационные исследования Л.И. Тютюнник, З.И. Пере­гудовой, Ю.Ф. Овченко⁸, значительно расширившие представления о борьбе Департамента полиции с революционным движением. Начиная с 1980-х гг., в отечественной историографии наметился отход от анализа событий с позиций строгих идеологических установок.

1990-е гг. ознаменовались мощным всплеском интереса к политическому сыску. Причем значительная часть вышедших изданий предназначалась для массового читателя⁹. Важным событием, обозначившим рост интереса к вспомогательным методам и средствам сыска, стал выход монографии Т. А. Соболевой о криптографической службе России в XVIII – начале XX в.¹⁰

Истории политического сыска были посвящены международная научная конференция, проходившая в 1996 г. в Санкт-Петербурге¹¹, а также научно-теоретическая конференция «Российские спецслужбы», проводившаяся в 1997 г. ФСБ¹².

Примечательной стала работа В.С. Брачева, посвященная мастерам политического сыска¹³. Эта грань исследований представляется особенно важной, потому что именно от возглавлявших розыск личностей зависели подходы к методике работы и результативность взятых на вооружение приемов.

Начиная с 1990-х гг. поток литературы стал характеризоваться двумя основными чертами:

– бурным ростом публикаций, направленных на всестороннее изучение истории российских политических спецслужб (в том числе и в региональном аспекте);

– разноплановостью изданий, обусловленной ростом интереса в обществе к охранной тематике. Научные труды перемежались с работами научно-популярной и популярной направленности. Доля последних в общем потоке увеличивалась во многом благодаря усилиям журналистов, писателей и представителей иных профессий, в том числе работников спецслужб.

2000-й год стал важной вехой, ознаменованной выходом монографии З.И. Перегудовой «Политический сыск России (1880–1917 гг.)»¹⁴, которая приобрела в историографии статус важнейшего ориентира.

Первые годы XXI  в. продемонстрировали неугасающий интерес к теме политического сыска. В части изданий публикаторы сосредоточились исключительно на вопросах развития и деятельности царских охранных структур. Здесь следует отметить, прежде всего, коллективный научный труд «Жандармы России», а также монографические работы А.Н. Борисова, В.С. Брачева, Т.А. Соболевой, Ф.М. Лурье, И. Симбирцева¹⁵.

Другую часть работ отличало включение вопросов непосредственно политического сыска в иные системы координат. Так, в 2001 г. вышла работа офицера ФСБ С.Н. Галвазина об охранных структурах Российской империи, объединившая рассмотрение таких блоков как служба контрразведки, органы политического сыска и подпольная деятельность большевистских конспираторов¹⁶. Такие авторы как Э.Ф. Макаревич, В.Г. Джанибекян, Н.Г. Сысоев, представляют историю отечественных спецслужб эпохально, с точки зрения наиболее характерных, ярких сюжетов, сквозь призму судеб руководителей спецслужб и их секретных агентов¹⁷.

Что касается зарубежной историографии, то вопросы, связанные с политическим сыском дореволюционной России стали объектом внимания зарубежных историков с середины 70-х гг. XX в. В 1976 г. вышла книга И. Шнейдермана «Сергей Зубатов и революционный марксизм: борьба за рабочий класс в царской России». В 1988 г. была опубликована работа Н. Шлейфмана «Секретные агенты в русском революционном движении: партия эсеров, 1902–1914 гг.». В 1996 г. вышел труд Ф. Цукермана «Царская секретная полиции в российском обществе, 1880–1917 гг.». Одним из наиболее крупных исследований, написанных на обширном круге как зарубежных, так и отечественных материалов, явилась изданная в 1998 г. монография Д. Дейли «Самодержавие в осаде (политическая полиции и оппозиция в России 1886–1905 гг.)»¹⁸.

Говоря об историографии революционного подполья, в частности, о выработке различными революционными организациями системы конкретных конспиративных приемов и навыков, следует учитывать, что это направление не является разработанным. С первых лет советской власти история революционного прошлого стала одной из центральных проблем исторической науки, но приоритет в разработке вопросов освободительной борьбы был отдан анализу идейно-теоретических воззрений. Соответствующий подбор материала отводил конспиративным приемам роль вкраплений, эпизодов к изучаемым событиям, не делая их специальным предметом исследования. Причем эти несистематизированные данные относились преимущественно к конспиративной технике народовольцев и большевиков. Впервые основы большевистской конспирации были рассмотрены в работах Б.К. Эренфельда, Ю.С. Уральского и Н.Н. Ансимова¹⁹. Особое внимание этому вопросу уделил С.Н. Галвазин, по мнению которого партия большевиков являла собой пример классически сформированной подпольной организации с образцово поставленной конспирацией²⁰. Конспиративная техника эсеров и анархистов продолжала оставаться в ранге «белых пятен» истории, заполнить которые пришедшим на смену долгому периоду замалчивания общим исследованиям²¹ не удавалось. Редким исключением явилась монография Т.А. Соболевой о криптографической службе России, где отдельная глава отводилась подробному изучению шифров российских революционеров с учетом партийной принадлежности²².

Подводя итоги, следует отметить, что интерес к истории политического сыска конца XIX – начала XX в. в историографии на всех этапах характеризовался как неизменно высокий. Разработка тематики прошла большой и сложный путь, достигнув стадии фундаментальных публикаций и неоднократно переиздаваемых монографических исследований, сопровождаемая нескончаемым потоком рассчитанных на широкие массы изданий. Вместе с тем, в историографии вопрос о комплексе вспомогательных методов и средств политического сыска продолжает оставаться едва затронутым, что при изучении розыскного арсенала обосновывает необходимость обращения к этому тематическому блоку. С другой стороны, продолжают оставаться недостаточно разработанными и представления о применяемых в 1881–1905 гг. народовольцами, социал-демократами, эсерами и анархистами конспиративных приемах как системы. Отсутствие комплексного подхода делает правомерным направленность диссертационного исследования к совместному рассмотрению двух взаимосвязанных блоков.


Цель диссертационной работы – рассмотрение противостояния политической полиции и революционного подполья, а также итогов противоборства к началу первой русской революции.

Исходя из вышеуказанной цели, поставлены следующие задачи:

– определение структур Департамента полиции, на которые возлагались охранные функции;

– изучение основных и вспомогательных методов и средств политического сыска;

– рассмотрение конспиративной техники таких революционных организаций как «Народная воля», РСДРП, ПСР и анархисты;

– выяснение итогов противоборства полицейского и подпольного лагерей к 1905 г.

Диссертационное исследование рассчитано на освещение темы в масштабе всей Российской империи, но с учетом трех ключевых моментов: во-первых, подчеркивается деятельность центральных охранных структур – в Петербурге и Москве, как ведущих и наиболее значимых с профессиональной точки зрения. Во-вторых, раскрываются аспекты деятельности Заграничной агентуры как составной части системы российских охранных учреждений. В-третьих, в качестве примера, ярко характеризующего специфику работы местных органов политической полиции, фигурирует Саратовская губерния. Данный выбор обусловлен тем, что Саратовская губерния, будучи одной из самых неспокойных местностей империи, фокусировала в региональном спектре наиболее показательные моменты работы провинциальных охранных учреждений. Кроме того, Саратовский регион представляет несомненный интерес с точки зрения изучения конспиративной составляющей подполья, поскольку являлся краем, где целые поколения видных революционеров вели бурную деятельность и разворачивались многие знаковые для всего революционного движения события.

Источниковая база исследования. В диссертации использовались архивные и опубликованные источники. Последние делятся на четыре группы: 1) источники законодательного характера; 2) документы официального делопроизводства; 3) документы личного происхождения (мемуары, письма); 4) материалы периодики.

Первую группу источников составляют законодательные акты, размещенные в третьем издании Полного собрания законов Российской империи (ПСЗ–III). Данные материалы позволяют определить, какими мерами власть пыталась обеспечить спокойствие и порядок в государстве и каковы были масштабы и содержание охранительной политики.

Вторая группа источников представлена делопроизводственными материалами (в сборниках документов, периодических изданиях или исследованиях в качестве приложения²³), содержащими инструкции, предписания и другие документы ведомственного характера, которые позволяют проследить складывание системы охранных учреждений, круг их полномочий и методику розыска.

В третью группу источников включены материалы периодической печати. С одной стороны, в работе фрагментарно задействована официальная печать, представленная такими изданиями как «Московские ведомости» и, применительно к региональному аспекту, – «Саратовские губернские ведомости». Данные официальной печати позволили сформировать представление о взглядах и направлениях деятельности той части российского общества, которая занимала антиреволюционные позиции и отстаивала неприкосновенность государственного строя. Влияние официальных изданий служило в деятельности политического сыска серьезным подспорьем.

С другой стороны, привлекались материалы нелегальной печати – таких изданий как «Народная воля», «Искра», «Хлеб и воля», а также революционная литература в виде воззваний, прокламаций, листовок, брошюр и пр. Революционная печать послужила первоисточником, позволившим не только взглянуть на противостояние глазами революционеров, но и определить конкретное содержание революционной борьбы.

Периодическая печать, занимавшая в конце XIX – начале XX в. чрезвычайно важное место в жизни российского общества, явилась ярким многоплановым источником, отразившим разнообразные формы противоборства защитников самодержавия с революционерами.

Четвертая группа представлена источниками личного происхождения, среди которых базовую часть составляет мемуарная литература. К разряду важнейших принадлежат воспоминания работников политического сыска и воспоминания революционеров.

Воспоминания представителей охранки являются богатым и интересным источником. Их весьма скромный в количественном отношении пласт представляет еще большую ценность оттого, что в нем преобладают мемуары руководителей политического розыска различных поколений, таких как В.Д. Новицкий, А.И. Спиридович, П.П. Заварзин, А.В. Герасимов, П.Г. Курлов, А.П. Мартынов, В.Ф. Джунковский²⁴. Здесь в подробностях изложен огромный профессиональный опыт тех, кто направлял работу сыска и нес на своих плечах основную тяжесть борьбы с революционерами.

Воспоминания участников революционного движения   большой мемуарный комплекс. Наибольший пласт воспоминаний оставили большевики. Особую ценность представляют свидетельства таких подпольщиков как М.С. Киселев, Е.Д. Стасова, Ц. Бобровская-Зеликсон, И. Мызгин, И.К. Михайлов, И.А. Теодорович, П. Лепешинский, В.Д. Бонч-Бруевич, А.К. Петров, Н.Е. Буренин, Л.Б. Красин, В.Н. Залежский, М. Лядов, С.М. Розеноер и др.²⁵. Воспоминания народовольцев количественно значительно уступают большевистским. Получить представления о постановке конспирации в «Народной воле» удалось, прежде всего, из мемуаров А. Баха, Л.А. Тихомирова, В.И. Фигнер, М.Ю. Ашенбреннера, А.В. Прибы­лева, В.К. Дебогория-Мокриевича, М.П. Шебалина и др.²⁶ Часть мемуарной литературы эсеров была уничтожена. Из сохранившегося большое значение для данного исследования имеют работы Г. Гершуни, Б.В. Савин­кова, В.М. Зензинова, А.А Аргунова, Е.И. Гендлина²⁷. Мемуары анархистов, применительно к контексту данного диссертационного исследования, можно охарактеризовать как значительный пробел, который лишь отчасти прикрывает работа П.А. Кропоткина²⁸.

Говоря о революционной мемуарной литературе, следует отметить целесообразность особого к ней подхода, поскольку условия написания мемуаров в партийной среде практически не оставляли многим авторам большой свободы в изложении материала, требуя согласования личной точки зрения с партийной.

В целом, оба блока воспоминаний позволили не только воссоздать сыскной арсенал полиции и конспиративную технику подпольщиков как сложные системы, но и увидеть изучаемую эпоху в ярких красках свидетельств ее героев. Такие черты, как преломление исторической действительности через субъективное восприятие авторов, противоречия в описании и оценках исторических фактов и пристрастность, продиктованная политической и идеологической конъюнктурой, делают данный вид источников одним из самых интересных.

В диссертации использован значительный пласт архивных источников, большинство из которых введены в научный оборот впервые. В частности, были использованы документы Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) и Государственного архива Саратовской области (ГАСО).

Материалы Государственного архива Российской Федерации представлены несколькими фондами. Наиболее активно при работе над диссертацией были использованы документы, почерпнутые из богатейшего фонда Департамента полиции (фонд 102), а также фондов «Священной дружины» (фонд 1766), заведующего агентурой на Балканском полуострове (фонд 505) и Коллекции вещественных доказательств, изъятых жандармскими учреждениями при обысках редакций, газет и отдельных лиц (фонд 1167).

Региональный аспект диссертационной работы основывается на материалах Государственного архива Российской Федерации, в частности таких его фондов как Саратовское губернское жандармское управление (фонд 53) и Саратовское охранное отделение (фонд 57).

Совокупность использованных архивных материалов, среди которых выделяются циркуляры, служебная переписка, отчетная документация и пр., позволяет не только очертить круг задач политического розыска и выявить конкретное содержание деятельности его структур, но и обнаружить яркие фрагменты конспиративного мастерства российских подпольщиков. Отмечая специфику архивных материалов, следует указать на тот немаловажный факт, что они пестрят пробелами, поскольку деятельность политической полиции во многом основывалась на негласных нормах и инструкциях, которые в интересах дела не должны были находить отражение в ведущейся документации. Однако в значительной степени на фрагментарность повлияло то, что с февраля 1917 г. архивы политического сыска (как в России, так и за границей) подвергались уничтожению значительной части документов. Таким образом, несмотря на обширность сохранившегося круга документов, представляется необходимым обращение к источникам иного характера.

В целом, проанализированный выше историографический материал, а также комплекс опубликованных и впервые вводимых в оборот источников, позволяет решить поставленные задачи настоящего диссертационного исследования.

Методологическая основа исследования характеризуется тем, что при решении конкретных задач исследования используются традиционные методы: генетический, проблемно-хронологический, сравнительно-исторический. В исследовании использован комплексный междисциплинарный подход. Основу исследования составляет научное изучение основных событий в их взаимосвязи и логической последовательности. Каждое историческое событие имеет свои причины и последствия, поэтому важно установить диалектическую связь между историческими событиями и фактами. Этот принцип использован при анализе источников. Исследование проведено на основе сопоставления имеющихся в литературе по теме исследования точек зрения, суждений, позиций. С учетом анализа всего разнообразия имеющихся точек зрения в диссертации сделаны самостоятельные выводы. Проблемно-хронологический метод позволил автору диссертации разделить тему исследования на ряд более узких и конкретных проблем и рассмотреть каждую из них в отдельности. С помощью системного метода компоненты темы объединены в единое целое. Историко-системный метод основан на анализе историко-общественных систем как компонентов реальности: индивидуальные явления рассматриваются как часть общественных систем. Ретроспективный метод позволил рассматривать проблему диалектически: от частного к общему. Специальные методы используются при анализе техники политического сыска и борьбы с ним революционеров. Применение указанных принципов и подходов позволило решить основные задачи исследования.

Научная новизна исследования заключается в ранее не использовавшейся постановке темы: во-первых, в работе воедино сведены основные и вспомогательные методы и средства политического сыска, в то время как большинство исследователей, двигаясь в традиционном русле, рассматривают вместе главным образом три компонента – внутреннее наблюдение, наружное наблюдение и перлюстрацию. Прочие методы и средства розыска упоминаются фрагментарно или не упоминаются вообще, что не способствует развернутому представлению о масштабах того арсенала, которым располагала политическая полиция.

Во-вторых, в работе впервые как система рассматриваются конспирация революционного подполья конца XIX – начала XX в. в целом и конспиративная техника отдельных революционных организаций в частности. В исследовательской литературе если и приводятся сведения о каких-либо конспиративных навыках революционеров, то касаются они главным образом большевиков и, в меньшей степени, – народовольцев, оставляя неизученной конспиративную специфику прочих влиятельных общероссийских революционных организаций. В данной работе предпринята попытка всесторонне изучить постановку конспирации в рамках отдельных партий и выявить общие правила, выработанные российским революционным подпольем за десятилетия противостояния политическому сыску.

Схема исследования нацелена на всестороннее отражение выбранной тематики. Совместное рассмотрение полицейского и революционного блоков в их взаимоотношениях позволяет, что называется по «линии фронта» проследить за конкретными воплощениями и результатами процесса противостояния власти и оппозиции.

Теоретическая и практическая значимость работы обусловлена не только актуализацией исторического опыта российских органов государственной безопасности. Полученные в исследовании результаты позволяют уточнить и дополнить, а в ряде случаев изменить сложившиеся представления о масштабах и конкретном содержании столкновения политической полиции с революционным подпольем в конце XIX – начале XX в. Материалы диссертации могут представлять интерес как для специалистов в области истории российских спецслужб, так и для исследователей истории освободительного движения.

Апробация исследования. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры истории России Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского. По материалам диссертации были подготовлены доклады на 48, 49 и 50-й студенческо-аспирантских конференциях «Новый век: история глазами молодых», проходивших в Саратовском государственном университете им. Н.Г. Чернышевского в 2005–2007 гг. Основные положения диссертационного исследования изложены автором в шести публикациях.

Структура диссертации. Работа построена по проблемно-тематическому и хронологическому принципам. Она состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы и приложений.