Geum.ru

Начало формы Конец формы

Вид материалаДокументы

Содержание


Несостоявшийся курорт
Цирковой номер
Подобный материал:
1   ...   76   77   78   79   80   81   82   83   84

НЕСОСТОЯВШИЙСЯ КУРОРТ


Шоссе вверх по Лашипсе проведено талантливо, словно рукою художника.

Карниз врубили над кручами, на большой высоте над рекой. С поворотов дороги

открываются такие виды, какие нам прежде, при ползании по тропе вдоль русла,

и не снились. С одного из поворотов видно, как покоится Рица. Отсюда ее

впервые видят теперь идущие с Кардывача! С других мест видны, словно

спорящие между собою за первенство по крутизне, Ацетука, Агепста и

Пшегишхва...

Как суровы подступающие прямо к сужению долины крутые склоны

Ахрибджары! Их растительность - леса, кустарники, луга - это целый учебник

лавиноведения: видны все пути ежегодных и менее регулярных лавин, кажется,

виден даже характер, нрав каждой из этих разрушительниц.

Выше по долине с поворотов шоссе появляются вершины гор, примыкающих к

Аватхаре. То вылезет пирамидальный Анчхо, то громоздкая Аджара. В одном из

просветов показался луговой каравай Кутехеку...

Выше устья Аватхары - мост через Лашипсе. Чуть в стороне первый признак

близости аватхарского курорта - роскошная, столярной работы беседка,

порядком запущенная...

Мы уже слышали, что несколько лет назад новорожденный курорт на

Аватхаре пострадал от лавины. Но только оказавшись у самого источника, мы

смогли понять, что здесь произошло.

Павильона над боржомом нет, раздавлен или сметен снегом. Дома отдыха

тоже нет. Он, как карточный домик, рухнул от одного дуновения лавины и

похоронил под своими обломками двух зимовавших здесь служащих. Их могила

видна прямо от источника на другой стороне реки.

От дома уцелели фундамент и ступени лестницы. Но откуда же шла лавина?

Какая лавина, когда и выше и по сторонам от развалин дома высятся нетронутые

огромные пихты? Что она, через лес прыгала, что ли?

Лишь пройдя метров пятнадцать выше по долине, с трудом понимаем, в чем

дело. В высокоствольном лесу при взгляде вверх по левому склону долины

Аватхары виден как бы узкий просек, траншея среди стеноподобных рядов

деревьев. Имение по этому коридору и прошла лавина.

Поваленные стволы ужо распилены на дрова больными, по-прежнему

лечащимися па аватхарском народном курорте (балаганов, в которых жили

курортники, этим летом было не меньше сотни).

Видимо, лавина была небольшая по размеру, но пришедшая из удаленного

снегосбора. При падении она успела развить такую внушительную скорость, что

приобрела страшную разрушительную силу. По этой трассе снег не устремлялся

уже многие десятки лет - успел вырасти дремучий высокоствольный лес. Коттедж

стоял левее прочеса, прорубленного лавиной. Возможно, что дом снесло и

воздушной волной, а потом лишь запорошило снежно-пылевым облаком.

С тяжелым чувством смотрю на место катастрофы и на могилу погибших.

Пусть не мы выбирали именно это место под постройку здания. Но я вместе со

всеми и даже раньше многих других, еще во времена гипрокуровского

проектирования, уверенно писал, что здесь можно строить курорт. Лес казался

таким надежным признаком векового отсутствия лавин!

Нет, людям, проектировавшим курорт, надо было начинать с длительного

изучения природы, всех ее повадок и тайн, досконально разведать режим

здешних лавин и провести наверху, в снегосборах, противолавинные

мероприятия.

Тогда мог бы развиться и "несостоявшийся" па сегодня курорт, на который

сейчас так поспешно махнули рукой после первой же трагической неудачи.

ЦИРКОВОЙ НОМЕР


Едем вверх по левому, абхазскому, берегу Псоу, где теперь проложено

превосходное шоссе из Леселидзе к недавно построенной электростанции

Салхино. Перебираемся на правый берег и приезжаем на перевалочный пункт

аибгинского колхоза - здесь идет перегрузка товаров с автомобилей на подводы

или, в лучшем случае, на полуторатонку, рискующую ездить по ущелью.

Колхозники говорят, что наш трехтонный фургон в Аибгу не проедет.

Решаем оставить свою машину, как это ни обидно для шофера Леонида

Петровича, маленького пожилого человека, ездящего удивительно осторожно.

Покинув его, движемся с рюкзаками вверх по долине. С нами идет сочинский

краевед Савельев - наш друг по Петрарке.

Ввожу Наташу в еще непоказанную часть "своих владений". Ущелье

встречает нас навесами, пещерами, скальными выемками и воротами, зеленым

шумом, пропастями. Проехать тут еще можно, но разъехаться со встречной

машиной нечего и думать.

Какая глушь, какой контраст с бесконечными вереницами экскурсионных

машин по Юпшаре!

Крутой поворот дороги с видом на верховья Псоу. Ущелье распахнулось - и

нам открылся широкий хоровод вершин, украшенных осенними снегами. Зубья

Турьих гор сверкали особенно ослепительно. Вот и селение Аибга, по-прежнему

дышащее уютом и покоем.

У дороги старый знакомый - Емельян Нарожный, постаревший, но

по-прежнему приветливый. Один из его рукавов пуст.

Бесхитростно рассказывает нам этот русский человек, уцелевший когда-то

при прыжке в пропасть Мзымты, через какой огонь и воду прошел он в годы

последней войны.

Моряком ходил на боевом корабле. Судно было торпедировано. Три дня

плавал на спасательном круге по Черному морю, был выброшен на крымский

берег, переведен на сушу, в артиллерию. Сбивал немецкие танки у Волги, а за

неделю до победы стрелял из танка по фашистам в Берлине - тут и потерял

руку... Теперь колхозный лесник, член правления...

- Как же вы в море-то живы остались, Емельян Платонович?

- Не нервничал. Попал в воду - так и плавал. Устану - на круг сяду, а

холодно станет - обратно в воду. Ну, пил, конечно,- воду и соленую пить

можно. А много таких, как я, погибло. Потому что нервничали.

Пока мы заняты научными наблюдениями, Савельев решает вернуться к

оставленному автомобилю - говорит, что попытается провести его по всей

аибгинской дороге.

К вечеру следующего дня слышим шум машины. Наш фургон движется,

переваливаясь на ухабах. Его сопровождает эскорт ликующих ребятишек и даже

группа взрослых, оживленно обсуждающих прибытие такой махины.

Выяснилось, что нелегко далось это путешествие. Часа но два прорубали

свисающие над шоссе сучья и даже об колачивали выступы скал - ведь

ничтожного толчка было бы достаточно, чтобы машина низверглась в пропасть.

На самом узком карнизе встретилась подвода. Чуть заволнуйся лошадь - и

загрохотала бы в бездну вместе с телегой. Каково было криками "назад"

осаживать ее, упирающуюся, на сотни метров до ближайшего расширения!

Около машины возникает настоящий митинг. Скромный и низенький Леонид

Петрович вырастает в глазах собравшихся в настоящего героя. Но толпящиеся у

машины не только хвалят, им есть что и поругать:

- Наши-то лодыри перевалку устроили, за пятнадцать верст с машин на

подводы сгружают!

- Летом на подводы, а зимой и на плечи!

- А тут вон какая карета московская проехала!

Что ж, негодующие правы. Только двое потрудились день - и ущелье одолел

такой громоздкий фургон. Конечно, аибгинцам было давно по силам самим более

основательно расчистить дорогу. Но может быть, есть планы капитального

дорожного строительства?

- Не обещают ли расширять дорогу, Емельян Платонович?

- Обещали. Говорили, на хребте руду нашли - к ней и дорогу поведут. А

потом другое сказали - не будут, не рентабельно получится.

Тут есть над чем задуматься. Возможно, что для одной руды расширять

такую дорогу и неприбыльно. Но сколько недоучитывают плановики отдельного

министерства! С постройкой шоссе Черноморье получит новый общедоступный

маршрут. В Аибгу устремится множество экскурсий, здесь возникнут и турбазы,

и дома отдыха, разовьется горноклиматический курорт. Дорога поднимет

экономику горных поселков...

Прощаемся с аибгинцами. Совершаем еще одно цирковое путешествие над

безднами. Никакая привычка к горным дорогам не спасает - страшно, хотя

Леонид Петрович ведет машину бережно, с нежностью.

Вот каньон Водопадной - притока Псоу. Мостик через этот ручей так

ненадежно подвешен над пропастью... Когда же на него взгромоздился целый

грузовик, картина стала и вовсе неправдоподобной. Затаив дыхание,

фотографируем фургон, буквально висящий и словно на цыпочках Движущийся над отвесным обрывом. Аптекарские дозы газа, ничтожные повороты руля решают дело. Так бывает в цирке при исполнении смертельных номеров, когда свет пригашивается, а барабаны бьют тревожную дробь.

Треск! Это рвется, зацепившись за очередной выступ скалы, брезентовый

тент фургона.

Приехав в Адлер, Леонид Петрович свернул в тихий переулок - подальше от

взоров милиции, вооружился иглой, суровыми нитками и стал терпеливо штопать

израненный тент. Его спрашивали:

- Где это так изукрасился? Он гордо отвечал:

- Об скалы.

Шоферы стоявших рядом машин ему явно не верили.