Geum.ru

Начало формы Конец формы

Вид материалаДокументы

Содержание


В защиту краеведения
Летопись без конца
И. бенецкого, и. а. витвера, ю. к. ефремова, с. иванова
Тропами горного черноморья
Подобный материал:
1   ...   76   77   78   79   80   81   82   83   84

В ЗАЩИТУ КРАЕВЕДЕНИЯ


В Красной Поляне встретили группу геологов. Они ведут очередные

исследования, при этом еще более тщательные, чем это делали два десятка лет

назад мы. С жадностью расспрашиваем о новых данных, находках. Кое-что из

наших наблюдений повторено, многое расширено, дополнено. Нашлись и вопросы, в которых первенство осталось за нами,- мы видели, определили, а продолжатели не нашли... Впрочем, как же это?

- Вам известен наш отчет в фондах заповедника?

- А разве есть такой отчет?

Вот вам и на! Да, это расплата за то, что работа осталась

неопубликованной. Не могут же приезжие геологи, перед тем как изучать район,

обшарить рукописные фонды всех научных учреждений края!

Рассказываю о наших выводах и предположениях, геологи слушают, немного

спорят, кое в чем поправляют. Им удалось понять историю многих черт рельефа,

которые еще не были ясны нам. Коллеги сумели проникнуть в верховья Лауры -

старая "Нахкурова тропа" шла, оказывается, правым берегом реки, там, где мы

ее совсем не подозревали.

Невольно завидую их успехам. Впрочем, что же завидовать? Перед нами

отряд большой, хорошо оснащенной экспедиции, с караваном вьючных лошадей, со своими автомашинами, радиоаппаратурой, буровым оборудованием. Сравнивать ли это с работой Маленькой группы из трех студентов-практикантов?

Да, все геоморфологические исследования отряд геологов вел заново, не

зная о результатах наших наблюдений. Можно ли это было предотвратить, даже

при отсутствии публикации нашего отчета (он застрял в фондах заповедника в

Майкопе) ? Конечно, можно, если бы в Красной Поляне был свой краеведческий

центр, сосредоточивающий в себе всю литературу о районе, сведения обо всех

отчетах, где бы они ни хранились.

Ведь сейчас и мы утратили право называться настоящими краеведами: разве

мы знаем обо всех экспедициях, посетивших краснополянский район за последние

двадцать лет, об их отчетах, выводах, предложениях? Кто только тут за это

время не перебывал? Геологи и климатологи, бота-пики и почвоведы, лесоводы и

чаеводы... Но их материалы осели в десятках разрозненных фондохранилищ

Москвы, Ленинграда, Ростова, Краснодара, Ессентуков, Майкопа. И лишен всех

этих сведений был главный их потребитель - район, ради блага которого прежде

всего и следовало работать!

Геологи знакомят нас с планшетами своих маршрутом. Как это интересно!

Рельеф, когда-то глазомерно, приблизительно нами исправленный, рельеф

Кардывачского узла и пика Пришвина - он лежал наконец перед нашими глазами,

изображенный четко и правдоподобно. Рисунок Верхней Мзымты, очертания гребня Ассары! Наши грубые предварительные съемки уловили, как оказалось, всеос новные черты показанных теперь форм, вое хребты и ледники, все реки и

озера. Получаем задним числом убедительный аттестат своей добросовестности и

зоркости. А чего она стоила, скольких маршрутов, трудов, лишений! Как

облегчена была задача авторов вновь вышедших карт могуществом фотовзгляда с самолета сразу на все пики и цирки!

Посещаем местных землеустроителей, лесохозяйственников, работников

Южного отдела заповедника. Все они тоже ведут "инвентаризацию" своих

территорий. Но при взгляде на их чертежи и схемы нам сразу бросается и

глаза, как подчас небрежно относятся эти хозяева к своему географическому

инвентарю. Сколько опечаток даже в общеизвестных названиях!

Вместо привычного мужественного "Фишт" стояло женственное "Фишта", в

"девушек" превратились "Северная и Южная Псеашха", а старочеркесский

"Оштен" звучал на немецко-еврейский лад "Оштейн"...

В заповеднике успели позабыть названия "Цындышха" и "Кутехеку", прочно

привившиеся у туристов. Вместо "лагерь Исаева" стали писать "лагерь Исаев"

(ведь это лагерь имени погибшего здесь профессора И с а е в а, а не "Исая"). На одном из чертежей позабыта гора Воробьева, в названии которой тоже

увековечен погибший па ней еще в начале века геолог. Не замечена Османова

поляна; вместо милого "Бзерпи" написано ядовитое "Бзерпия"...

Опечатки опечаткам рознь. Одни - результат невнимательности,

неряшливости издателей. Такие могут вкрасться в любое слово - и на картах, и

в книгах. Конечно, такие опечатки тоже непростительны, но не о них речь.

Хуже, когда с искажением местных названий послушно мирятся местные же

работники, словно не дорожащие традициями, безразличные к прошлому, "не

помнящие родства".

Но, может быть, и не стоит дорожить такой стариной, как ничего не

говорящие сегодняшнему населению "Кутехеку" и "Цындышхи"? Нужно ли нам

соблюдать традиции по нормам английского консерватизма?

Нет, дело не в консервативности. Чехарда с наименованиями бывает вредна

и для науки, и для хозяйвтва, а устойчивость названий может иметь и

воспитательное значение.

Утрата старых имен, безалаберные самовольные клички - все это страшно

затрудняет работу исследователей, мешает им преемственно использовать

находки и наблюдения предшественников. Ведь позабыв, что называлось "Рудной

речкой", нельзя понять, где - еще в конце прошлого века - обнаружил

железорудные выходы инженер Сергеев.

Путаница с названиями может стоить и жизни! Неверно опознан пик или

цирк - заблудились, а то и погибли альпинисты, потерявшие ориентировку...

Значит, и землеустроители, и лесники должны более ревниво хранить

географическое наследство своих мест. Не знают, не помнят - спрашивать!

У кого можно было расспросить обо всем этом, предотвратить ошибки? У

краеведов? Но где они, кто они, краеведы!

Местность без старожила, в нее влюбленного и знающего ее до тонкостей,

сиротеет, становится беззащитной - ее никто не знает, не охватывает в целом,

не охраняет как целое. Ведь нередко партийные руководители, представители

власти, плановики оказываются людьми пришлыми, района в деталях не знающими, им нужны годы на изучение края.

Краевед - знаток местности, источник любых справок; краевед - советчик

властей, друг местных плановиков и экономистов, искусствоведов и

природоведов; краевед - рыцарь охраны своей природы - он нужен каждому

городу и поселку, старому - чтобы хранить, беречь наследство столетий и

тысячелетий, новому - чтобы вести летопись его на глазах складывающейся

жизни, но и там и там - чтобы активно участвовать в разумном планировании

его будущего.

Краеведы нужны, краеведы! Нужно возродить это племя людей, влюбленных в

свою землю, знающих ее в целом и способных быть не только ее

пропагандистами, прославителями, но и первыми помощниками, советчиками тех,

кто ее перестраивает. А в сущности - не пора ли и самим хозяевам городов

становиться краеведами?

Всего одно свидание с Поляной - и сколько впечатлений! Дело не только в

трогающих встречах со старыми друзьями. Сколько новых пластов удалось

поднять, сколько интересных людей встретить! Наташа провела наблюдения по

теме своей экспедиции. Я пополнил и обновил старый багаж краеведа...

Сделано далеко не все, что можно. Именно на месте, от живых очевидцев

нужно многое узнать о годах революции и гражданской войны на Кавказе. Целой

эпопеи заслуживают и годы Великой Отечественной войны. Конечно, такое

непосильно одному человеку. Но все это могут сделать и сделают

краснополянские краеведы.

Мы ищем, ждем их - одного, двух, десятки молодых людей, которые бы тоже

полюбили Поляну, связали с ней на долгие годы спою жизнь и приняли бы от

старожилов, словно эстафету, результаты их наблюдений, находок, объяснений.

И пусть эти наследники еще полнее и глубже прославят свои чудо-край, защитят

и украсят его.

Мы готовы им всемерно помочь. Для чего же им повторять наши поиски,

наши ошибки, вновь открывать уже открытое и отысканное? И если эта книга

поможет еще кому-то осознать себя друзьями Красной Поляны и борцами за ее

красоту и счастье, автор почувствует истинное удовлетворение.

Но хочется и большего, главного. Ведь таких Красных Полян на свете

много тысяч, и, верно, каждая из них исполнена своей неповторимой прелести,

знает свои были, предчувствует свои пути расцвета... Так пусть в каждой из

них рождаются и вырастают собственные краелюбы, защитники, патриоты, такие,

что способны будут в могучем единстве возродить бескорыстное, беззаветно

преданное землям своим племя краеведов.

ЛЕТОПИСЬ БЕЗ КОНЦА


Пока пишется и печатается книга, проходят еще какие-то сроки, и - хочет

автор или не хочет,- а они сами обязывают его продолжить повествование.

Настоящая краеведческая летопись не может иметь конца: местность существует,

живет, меняется, и каждый год, каждое пятилетие вносят в ее историю все

новые параграфы и главы.

Поздняя осень 1962 года. Словно серыми волчьими шкурами укрыты горные

склоны - так выглядят сбросившие листву леса. Но сквозь серый "мех"

просвечивает рыже-бурый подшерсток - это виден через кружево голых ветвей

ковер опавших листьев. На сером фоне вырисовались черно-зеленые столбики,

заостренные кверху,- пирамидальные, словно кипарисы, пихты; такие

отчетливые, что, кажется, их все можно пересчитать по деревцу. А над серым и

черно-зеленым молодые осенние снега...

На несколько дней заезжаем из Адлера в родные горы и узнаем новости, на

этот раз больше радующие. Новый водопровод... Вторая турбаза, открывшаяся в

Охотничьем дворце,- именно она стала главным организатором экскурсий на

Кардывач и Рицу. Было приятно узнать, что большинство групп идет теперь

через Ацетукские озера. "Москвич" везет нас к Пслухскому нарзану, а оттуда

под Коготь, где идут рубки на незаповедных склонах Массива Бзерпи. Выезжаем

на ту Дорогу, что поднималась на Псекохо от Лауры. Получилась автомобильная

петля - теперь только благоустроить ее - и можно тысячами возить по ней

курортников и туристов. На другой день едем вверх по Пслуху с Пслушенком,

под самый Второй Аишха. Отсюда меньше тридцати километров пешеходной тропы до Кардывача. Более того, остается проложить меньше сорока километров трассы, чтобы мзымтинская дорога сомкнулась с аватхарско-рицынской. Так легко осуществить давнюю нашу мечту о единой Кардывач-Рицынской кольцевой дороге! Говорят, по Мзимне уже проходят автомашины... Еще немного, и возникнет замечательная автотрасса поистине международного значения!

Поднимаемся с Наташей на Ачишхо. На месте старого домика метеостанции стоит незнакомое двухэтажное здание, нескладное, в чем-то романтичное. Метеоролог, узнав, что мы недавно из Адлера, говорит нам:

- Зря вы старались лезть сюда пешком. Завтра с адлерского аэродрома на

Ачишхо пойдет вертолет с продуктами для зимы. Вот бы и прихватил вас.

Вертолет на Ачишхо! Кажется, чему удивляться в эпоху космических

полетов? Конечно, давно пора было технике встать на службу краснополянцам, и

хорошо, что это, наконец, совершилось. И все-таки не могу побороть чувства,

что вертолет на Ачишхо - это некое удивительное событие - то ли в истории

хребта, то ли в моей биографии. Смешно, но внутренне ощущаю этот факт, как

что-то равнозначное всему изобретению авиации - ведь столькими годами,

столькими тысячами метров восхождений воспитано представление об удаленности и вечной дикости черноморских высокогорий, сознание, как трудно в них проникнуть.

А сколько нового в самом поселке. В школе висят плакаты с фотографиями

походов, озаглавленные "Краснополянский следопыт". Это дела юных краеведов.

Руководят ими увлекшиеся краеведением учителя - брат и сестра Цхомария,

коренные краснополянцы. Борис Дмитриевич Цхомария только что выпустил новый путеводитель по нашим местам. Старшеклассники краснополянской школы даже специализируются в области краеведения - сопровождение туристов в горы будет их первой профессией - для этого им преподают и геологию, и ботанику, и основы альпинизма...

Наконец-то начата подготовка профессионалов-гидов из местных жителей!

Юноши и девушки - русские и эстонки, греки и гречанки - ходят в дальние

походы и уже успешно выступают в роли инструкторов туризма. Вот только с

названиями продолжается путаница: в брошюре о Кардываче Верхняя Мзымта

названа Азмычом, а настоящий Азмыч превратился в Бзыч..

На здании бывшего правления "Эдази" новая вывеска. Земли колхоза, в

свое время укрупненного, слитого с краснополянским и медовеевским в единый

колхоз имени Мичурина, переданы теперь Адлерскому совхозу. Отныне и Поляна,

и Медовеевка, и все три Эстонки, и даже Аибга - совхозные бригады. Совхоз

плодоовощной, поэтому скотоводство ' и выпасы на альпийских лугах

прекращены. К тому же в интересах Большого Сочи запрещены выпасы и в

предгорьях -- в лесопарковой и санитарной зонах курорта - значит, горный

скот остался без зимних пастбищ. Вот и сочтено, что рентабельнее завозить

молочные продукты в Поляну из Сочи, чем возиться с горными фермами. Трудно

привыкнуть к тому, что луга над Поляной опустели и что ферма на

Энгельмановой поляне теперь стала "бывшей". Задумываюсь, все ли тут верно

учли экономисты...

"Большое Сочи" объединило все побережье от Лазаревки до Адлера, значит,

теперь городу Сочи подчинен и весь Адлерский район, а с ним и Красная

Поляна. Скоро ли проектировщики Большого Сочи займутся Поляной?

Беседую с архитекторами и агрономами Сочинского горсовета. Спрашиваю,

почему курорты не растут в сторону гор, не развиваются как горно-морские?

Отвечают, что главным богатством считается море. "Ради гор сюда никто

не поедет".

- Как никто? Оглянитесь на Швейцарию. Там совсем нет моря, а прибыли от

горных курортов составляют огромную долю в бюджете целой страны!

...В географии есть хорошее понятие "хинтерланд", в переводе с

немецкого - "сзади лежащая страна". Хинтерландом порта называют территорию,

с которой к этому порту направлены грузопотоки.

Можно ли говорить о хинтерланде курорта? Не только можно, но и нужно.

Горный хинтерланд с его пышными лесами и снежными вершинами питает Сочи водой и воздухом. Море зелени и красот пейзажа нужно курорту не меньше, чем море синевы и соленой воды. Но хинтерланд может участвовать и в хозяйстве курорта. С гор, славившихся еще в старочеркесские времена своими фруктами и медом, должны литься и в санаторные столовые и на лотки разносчиков водопады фруктов, ручьи молодого вина и меда. А не с горных ли лугов могли бы течь сюда и молочные реки, катиться мячами острые сыры и брынзы?

Вертолет Адлер - Аибга. Пять минут полета над предгорьями. Вот и нижний

раструб ущелья. Как ярко белеет карниз дороги! Это свежие отвалы известняков

- дорогу уже строят, расширяют, спрямляют. Круга с воздуха совсем не такие

грозные, как при взгляде снизу, из теснин Псоу. Еще пять минут полета - и

ущелье позади. Нам видны и снега Турьих гор, и обнятые лесистыми склонами

ласковые поляны, и белые домики в садах. На двенадцатой минуте приземляемся

на бетонированном пятачке в центре поселка.

Что ж, а для аибгинцев открытие вертолетного сообщения и вправду было

событием, равнозначным изобретению авиации!

Маленькая внучка Нарожного, никогда не видавшая поезда, рассказывает,

как о вполне естественном:

- А нас в воскресенье всем классом на вертолете катали. Аж туда, по-над

перевалами. Балаганы наши видать было. И ничего не страшно...

Жизнь продолжается, и все больше радующих новостей приходит из горного

Черноморья. Газеты сообщили о предстоящей реконструкции Рицы - там решено

убрать портящий озеро отель и заменить его сооружениями, естественнее

вписывающимися в ландшафт...

Верим, что и у Красной Поляны недалека пора преображения - подлинного

украшения и благоустройства. Географы и краеведы должны помочь приближению этой поры. Горное Черноморье будет чудесной страной счастья и радости и для коренных жителей и для миллионов гостей.


В книге воспроизведены фотографии:

И. БЕНЕЦКОГО, И. А. ВИТВЕРА, Ю. К. ЕФРЕМОВА, С. ИВАНОВА,

А. А. ЛЕБЕДЕВА, В. В. ЛУКЬЯНОВА, А. М. МАСЕНКО, В. Н. ОЛЮНИНА,

Л. А. РАСКИНА, А. Г. СЕРГЕЕВА и А. Н. СКАРЛАТО,

а также снимки из коллекций Музея землеведения МГУ и Центрального

архива фотокинодокументов.


Юрий Константинович Ефремов

ТРОПАМИ ГОРНОГО ЧЕРНОМОРЬЯ


Редактор В. С Малът

Младший редактор И. К. Коновалюк

Художественный редактор В. Д. Карандашев

Технический редактор С. М. Кошелева

Редактор карт 3. А. Киселева

Корректор В. Ф. Широкова

Т-06577. Сдано в производство 1 7/ХП-62. Подписано в печать

12/V1-63. Формат 84Х108 1/32. Печатных листов 12,75+2 л. вкл. Условных

листов 22,91. Издательских листов 23,09. Тираж 65000. Цена 79 к. Переплет 20

к.

Москва, В-71, Ленинский проспект, 15, Географгиз

Набрано в Первой Образцовой типографии имени

А. А. Жданова

Московского городского совнархоза Москва, Ж-54, Валовая, 28.

Отпечатано в типографии ? 5 Мосгорсовнархоза Москва Трехпрудный пер . 9

Заказ М 86В