Geum.ru

Using groups to help people

Вид материалаКнига

Содержание


10. Начало работы: открытие
Для группы, состоящей из амбулаторных пациентов
Подобный материал:
1   ...   15   16   17   18   19   20   21   22   ...   30
Использование происходящих в группе событий

с максимальной пользой для индивидуумов

Если группа способна прийти к оперированию по большей части на основе разрешающего решения, то многие полезные эффекты, проистекающие из социального сравнения, получения и использования обратной связи, исследования собственных чувств и переживаний и опробования новых типов поведения, происходят без какой-либо особой помощи со стороны психотерапевта. Однако бывают моменты, когда психотерапевт может вмешаться для полной уверенности, что какой-то отдельный человек действительно воспринимает и регистрирует событие или опыт, по мнению ведущего, представляющие для него особую важность. Или же когда ведущий вмешивается, чтобы гарантировать: какая-то ситуация, особым образом касающаяся данного индивидуума, используется с максимальной пользой для него. Возникает вопрос, каким образом психотерапевт в фазе становления группы сможет с наибольшим успехом следовать вспомогательной цели, в то же самое время не препятствуя ее превращению в жизнеспособное средство оказания психологической помощи.

Иногда использование ситуации в интересах какого-либо одного человека в группе может противоречить вашей основной заинтересованности — поддержать рост внутренней жизнеспособности группы. Рассмотрим следующий пример. В самом начале первого сеанса психотерапевтической группы открытого типа (до того, как проявилась какая-то четкая тема) одна молодая женщина (Джейн) сказала другой (Барбаре): “Что ты здесь делаешь? Ты такая красивая!” На что Барбара с чувством ответила: “Ха!” Психотерапевт из этого заключил, что Джейн жила в неизменной уверенности, что у красивых женщин не бывает проблем и что само по себе присутствие красивой женщины бросило вызов этой уверенности. Психотерапевт мог бы воспользоваться этим в качестве подходящей возможности для непосредственной работы с Джейн, одновременно побудив ее рассмотреть тот жизненный опыт, который выработал у нее подобную уверенность, и то, что она испытывает теперь, когда этой уверенности был брошен вызов. Однако сделай это психотерапевт, он поддержал бы в группе конкретную структуру — проведение одиночной психотерапии в присутствии зрителей, — установления которой он вовсе не желал, поскольку она начала бы препятствовать свободному взаимодействию членов группы. Более того, он сообщил бы другим: “Один из присутствующих сказал нечто важное и достойное моего внимания, другие — нет”. Это могло бы вызвать у других членов группы озлобление, потерю интереса или страх оказаться покинутыми и, таким образом, помешало бы превращению группы в помогающее всем окружение. Нахождение кого-либо в центральной позиции (помимо возможной пользы) чревато также и наказанием: быть может, индивидуальное внимание психотерапевта и могло бы помочь этой женщине, но не исключено также, что она оказалась бы в чрезвычайно открытой позиции и начала бы постоянно испытывать дисфункциональную тревогу. Возможно, она превратилась бы в объект нападок или неприязни со стороны других членов группы. Это слишком высокая цена за ту пользу, которую могло бы ей принести непосредственное внимание психотерапевта. Следует также учитывать, что Джейн уже получила некоторую пользу: от нее вряд ли укрылось то обстоятельство, что и у красивых женщин могут быть проблемы. В то же самое время психотерапевт узнал кое-что и о ней. Это понимание сохранится у него до тех пор, пока не появится более подходящей возможности для его расширения. Под “подходящей возможностью” я подразумеваю тот случай, когда вся группа полностью займется обсуждением вопросов, каким-то образом связанных с затронутой темой: предположений о самом себе и о других; о том, что каждый думает о своем физическом облике; о том, что значат отдельные конкретные индивидуумы в группе для каждого ее члена. После этого у всех членов группы появляется возможность заняться исследованием данной темы в личном ключе. В подобном контексте отношение, которое Джейн испытывает к физической красоте, может вновь всплыть на поверхность, а если нет — психотерапевту следует напомнить ей о том, что она сказала ранее. Иное, более подходящее вмешательство, доступное психотерапевту в данный момент, состоит в том, чтобы задать одновременно всем членам группы вопрос: “Почему все же люди пришли в эту группу?” Возможно, это позволит Барбаре объяснить свои проблемы, которые у нее есть, несмотря на то, что она красивая молодая женщина. У Джейн, да и у других тоже, появится повод поделиться своими личными переживаниями. Подобное вмешательство не сфокусировано на каком-то одном человеке, а побуждает обратиться к теме, которую могут поддержать все (включая, разумеется, и Джейн).

Рассмотрим другой пример. Эта ситуация была описана ранее. Один член группы, Джон, поощряемый другими, рассказывал о своих личных проблемах. Было высказано предположение, что в группе это выполняло функцию ограничивающего решения. Если бы психотерапевт примкнул к членам группы, расспрашивая Джона о его проблемах, и стал бы вместе с ними их комментировать, он, без сомнения, поддерживал бы ограничивающее решение в группе и, возможно, продлил бы его существование. В каком-то смысле это могло пойти Джону на пользу, но шло бы вразрез с долговременными интересами остальных участников группы.

Рассмотрим еще один пример. В самом начале работы группы, созданной для матерей детей с синдромом Дауна, темой дискуссии стало чувство влюбленности и обиды, испытываемое этими женщинами, когда посторонние начинали пристально разглядывать их детей. Одна из участниц группы, Синтия, сначала молчала, а затем расплакалась. Психотерапевт повернулся к Синтии и сказал: “Я полагаю, вы хотите показать нам, что для вас это также важно”. Синтия согласилась и начала свой удручающий рассказ. Другие женщины, с симпатией слушая ее, задавали поощряющие вопросы и начинали рассказывать подобные же истории. В данном случае психотерапевт лишь на мгновение уделил свое внимание какой-то одной женщине в группе, чтобы дать ей возможность поделиться своим опытом с другими. Это было сделано в контексте общего обсуждения группой совместной темы и пошло на пользу как Синтии, так и другим: Синтия дала волю чувствам, которые так долго сдерживала; другие получили возможность сравнить свои чувства и опыт. Участие Синтии не противоречило совместной теме и не могло расцениваться и рассматриваться как часть ограничивающего решения. Данное вмешательство было также сообщением группе о том, что слезам здесь верят и их прощают.

Данные примеры призваны обратить внимание на то, как важно учитывать контекст и вероятные последствия для всех, когда вы решаете, следует ли использовать (и каким образом) появляющиеся в группе возможности приносить пользу конкретным людям. Если вы будете слишком ретиво преследовать такие цели в фазе становления группы, не принимая при этом в расчет все сопряженные с этим последствия, то рискуете помешать группе утвердиться в качестве жизнеспособного средства оказания психологической помощи. На более поздних этапах развития группы риск, связанный с концентрацией внимания на отдельных членах группы, значительно снижается в силу причин, которые я подробно изложу в главе 11.

Данная линия рассуждения приводит нас к следующей позиции: в самом начале работы группы не следует слишком стремиться быть терапевтичным. Если вы можете помочь членам группы почувствовать себя в достаточной безопасности и если способны придерживаться ее полезной структуры, то группа выживет. Если вы в состоянии преодолеть изначальную тенденцию группы действовать на основе ограничивающих решений, она выживет и у нее хорошая перспектива приносить пользу своим членам. Как только группа минует свое порой весьма неустойчивое начало, появится целый спектр возможностей приносить пользу отдельным индивидуумам.

Непричинение вреда

Основной вред, который может быть нанесен отдельным членам группы в период ее становления, основывается на вовлечении их в опыт, вызывающий крайнее замешательство. Люди приносят с собой в группу свои собственные страхи и свою незащищенность. Если они принуждаются к участию в работе группы таким образом, что это вызывает у них чувство повышенной угрозы, если они не могут удержаться от того, чтобы безотчетно не предаться переживаниям или высказываниям, переполняющим их неподвластными чувствами, если как зрители они видят и слышат вещи, болезненно уязвляющие их само- и мироощущение, то в результате им может быть причинен вред. Говоря другими словами, вред может являться следствием слишком активного “нападения” на идентичность, вторжения или действия в обход необходимых защит. Справедливо, что многие виды групп не принесут никакой пользы, пока не будет брошен вызов каким-то сторонам идентичности с дальнейшим их пересмотром и отказом от непродуктивных защит. Вы должны помочь этому произойти, чтобы человек при этом совершенно не испытывал неконтролируемого беспокойства и разрушения важнейших защит.

Если люди испытывают грубую атаку на собственное “Я”, они либо остаются в группе, но полностью отгораживаются от данного опыта, либо остаются, испытывая при этом почти невыносимое беспокойство или страх, либо вообще покидают группу. В результате любой из этих реакций группа становится для них полностью бесполезной, хотя если они остаются в группе, разумеется, сохраняется шанс в дальнейшем исправить это положение. Люди, покидающие группу, могут сделать это с минимальным ущербом для себя, если уходят в тот момент, когда еще только начинают ощущать возможность неподконтрольных атак на собственное “Я” (прежде чем они реально произошли). Такие люди вполне разумно защищаются тем, что попросту сбегают. Им причиняется вред в форме рухнувших надежд и упущенных возможностей, но не более. Некоторые из тех, кто уходит, уже испытали глубокое волнение. Они уносят с собой эти чувства в такие области, где им не будет доступна никакая помощь.

Вероятность вредных последствий для индивидуумов может быть снижена, если достаточное внимание уделяется планированию. Особенно в том, что касается выбора подходящей для данного контингента структуры и предусмотрения путей к отступлению для людей, чувствующих, что участие в группе представляет для них значительную угрозу. А также если уделять внимание ведению группы (особенно предоставлять людям возможность действовать в этой новой ситуации совершенно самостоятельно). Однако эпизодически возникают ситуации, когда при всем старании не удается избежать подобных последствий. Это происходит в тех случаях, когда уязвимость человека скрыта от психотерапевта, от самого этого человека или от любого иного причастного лица до того, как вредное воздействие уже произошло.

Некоторые методы ведения группы увеличивают вероятность подобных потерь. Агрессивный, напористый, чересчур “командный” подход усиливает риск. Некоторые руководители находят такой подход весьма соблазнительным, возможно, из-за того, что реакции на него членов группы могут быть достаточно драматичными — кажется, что происходит весьма многое, поскольку дается выход сильным чувствам. Позволяя людям искать собственные пути вхождения в группу, смягчая характер бросаемого им вызова и принимая на вооружение подход мощения пути, вы получаете замедленное и менее драматичное начало. Но я уверена, что в конечном итоге это оправдывается, поскольку помогает людям создать прочную основу исследования важных для них вопросов.

Выявление ошибок и обдумывание путей их исправления

На протяжении данной главы несколько раз упоминалось о тех ошибках, которые в период становления группы может допустить психотерапевт.

Некоторые из них имеют отношение к структуре группы. Ведущий может либо слишком долго придерживаться первоначальной структуры при всей очевидности того, что та полностью непригодна, либо же будет готов слишком быстро от нее отказаться, еще до того, как будет полностью проверена ее потенциальная полезность. Рассмотрим так называемый соглашательский подход со стороны руководителя. Ведущий с готовностью идет навстречу человеку, предлагающему группе действовать каким-то иным образом, чтобы убедиться: кто-то еще поддерживает первоначальный план. Руководитель вновь возвращается на исходные позиции только для того, чтобы встретить новый вызов, уводящий группу в совершенно ином направлении. Все приходят в замешательство. Руководитель фактически начинает препятствовать ассоциативному потоку. Наилучшим подходом будет самоустранение и предоставление членам группы достаточного количества времени, чтобы исследовать структуру до того предела, когда всем станет ясно, каким образом распределяются мнения в группе. Подобные исследования, по сути, тождественны испытанию структуры с точки зрения ее величины. Они часто позволяют членам группы использовать первоначально запланированную структуру, несмотря на то, что она различным образом ставилась под сомнение.

Другой ошибкой является поддержка своим поведением структуры, упрочения которой в группе вы на самом деле не желаете. Например, в ответ на испытываемое со стороны членов группы давление ведущий может на какое-то продолжительное время сконцентрировать все свое внимание на каком-то одном члене группы. Это поддерживает взаимодействие один на один между ведущим и отдельным ее членом — структура, как я ранее указывала, совершенно не подходящая для группы, в которой вы желаете предоставить простор взаимодействию равных по положению. Другая подобная ошибка заключается в том, что говорится слишком много (то есть более того, что требует запланированная структура), и таким образом у членов группы остается меньше возможностей вступать во взаимодействие друг с другом.

Еще один тип ошибки связан с поведением, которое подрывает ощущение безопасности в группе. Об агрессивном, напористом или излишне “командном” стиле руководства уже упоминалось в предыдущем разделе. Однако даже если вы вовсе не намеревались действовать подобным образом, вы можете нечаянно прибегнуть к таким типам вмешательств, которые приведут к возрастанию угрозы до дисфункциональных уровней. Психотерапевт может, например, нечаянно проявить себя как человек, способный наказывать, если он косвенно наказывает группу за то, что та действует на основе какого-либо ограничивающего решения или не работает в соответствии с запланированной структурой. В терминах фокального конфликта группы, такие вмешательства усиливают или вызывают новые реактивные страхи, таким образом еще более осложняя членам группы возможность отказаться от ограничивающих решений. Еще один вариант отрицательного влияния на ощущение безопасности в группе — слишком жесткий или преждевременный нажим, вынуждающий отказаться от ограничивающего решения, которое по-прежнему необходимо для того, чтобы члены группы могли чувствовать себя в достаточной безопасности и оставаться в группе. Я также уверена, что вам необходимо предельно осторожно относиться к различным ускоряющим техникам или упражнениям, дабы они не вторглись или не стали действовать в обход необходимых защит.

Психотерапевт может совершить ошибку, которая помешает превращению группы в полезное средство оказания психологической помощи, придя в столкновение с каким-то ограничивающим решением и, таким образом, сохраняя его действие более продолжительное время, чем это необходимо с точки зрения членов группы. Это происходит, например, если ведущий заинтригован проблемами одного из членов группы, которого все остальные удерживали в центре внимания в защитных целях. Или если ведущий сам боится последствий исследования определенных вопросов и тем и поддерживает группу в ограничивающих решениях, связанных с избеганием таковых, а также с умствованиями.

Неосторожное проявление фаворитизма является ошибкой со множеством последствий. Человек, которому оказывают подобное предпочтение, может стать мишенью для нападок со стороны других, а люди, обойденные вниманием, нередко испытывают разочарование и перестают активно участвовать в работе группы. В терминах фокального конфликта группы можно сказать: когда ведущий проявляет фаворитизм, он рискует стимулировать реактивные страхи быть покинутыми или лишиться поддержки, которых иначе не существовало бы. Члены группы реагируют на это либо проявлением злобы к психотерапевту или человеку, которому он отдает предпочтение, либо прибегают к ограничивающим решениям.

Ошибок можно избежать, если быть постоянно готовыми к ним. Полностью ошибок избежать невозможно, но к счастью, их почти всегда можно исправить, если суметь вовремя выявить. Стараясь исправить ошибку, иногда полезно бывает открыто признать ее, особенно если вы полагаете, что есть смысл привлечь внимание пациентов к некоторым изменениям в манере вашего собственного участия в работе группы. Например, вы можете сказать: “Мне кажется, я так много говорил, что у всех остальных не было никакой возможности принять участие в беседе, поэтому я на время замолкаю”. Признание ошибки вовсе не должно содержать упрек в свой адрес. Руководитель, который говорит: “Я только что допустил ужасную ошибку”, подрывает у членов группы чувство уверенности в нем и ставит перед ними задачу заниматься одной из его собственных проблем. Напротив, спокойное и откровенное признание ошибки показывает, что руководитель способен признавать ошибки, не сетуя при этом на себя и не вынуждая членов группы заниматься чуждой для них проблемой.

Вам не всегда следует открыто признавать ошибку для того, чтобы ее исправить. Если в процессе вашего внутреннего мониторинга группы вы осознаете, что скрыто поддерживали какое-то ограничивающее решение, существует возможность просто перестать делать это. Если по реакции членов группы вы видите, что слишком рано пытаетесь вынудить их отказаться от какого-то ограничивающего решения, можно на время приостановиться и позволить беседе идти своим чередом.

Одни ошибки исправить гораздо трудней, чем другие, и вам иногда придется давать группе время, чтобы оправиться от допущенной вами ошибки. Например, если вы прибегли к наказанию или проявили фаворитизм, вам необходимо предоставить простор продолжительной последовательности взаимодействий, не допуская при этом повторения подобных ошибок, чтобы дать членам группы время разобраться с чувствами, которые пробудила ваша ошибка.

Разумеется, вам следует всеми силами стараться не допускать ошибок, но все же время от времени это будет происходить. Ошибки, как правило, можно исправить при условии, что вы распознали их. Та манера, в которой вы это делаете, нередко служит полезной моделью для членов группы. При фактическом ведении группы у вас не остается возможности приостановить действие, чтобы вдоволь поразмыслить о столь разнообразных вспомогательных целях и о том, как их можно было бы достигать в благоприятных условиях. Только на страницах книги мы можем рассматривать их одну за другой, посвящая каждой необходимое время. Психотерапевт не может непосредственно преследовать вспомогательные цели, рассмотренные в данной главе. Он не может сказать себе: “Ну что ж, сейчас я сделаю группу достаточно безопасным местом для ее членов” и сразу же это сделать. Ведущий противостоит событиям, неумолимо следующим друг за другом на линии времени. Первый сеанс начинается в определенное время, а затем продолжается — минута за минутой до самого момента своего завершения. После этого члены группы расходятся до следующего запланированного сеанса. В процессе поминутной работы психотерапевт предпринимает определенные действия, некоторые из них могут быть запланированы заранее. Однако большую часть времени он будет реагировать на происходящие в группе события. В следующей главе наглядно демонстрируется, каким образом вспомогательные цели могут послужить руководством в выборе поведения в конкретных ситуациях.

10. Начало работы: открытие

группы и отклик

на последующие события

Когда группа встречается впервые, психотерапевт оказывается лицом к лицу с людьми, собравшимися в одной комнате и ожидающими, что он сделает или скажет нечто, что послужит началом работы. Разумеется, ведущему это заранее известно, и он сможет хорошо продумать, каким образом открыть группу. Это будет последним решением, которое он сможет принять, тщательно взвесив все обстоятельства, поскольку все, что он будет говорить и делать после этого, неизменно явится откликом на происходящее в группе.

Это справедливо для групп с различной структурой. Например, в группе, спланированной для открытой дискуссии, психотерапевт может сделать краткое вступительное пояснение, или же он предпочтет вообще ничего не говорить, но в любом случае будет ожидать, что за этим что-то последует. Его следующее решение коснется того, когда и каким образом реагировать на происходящее в дальнейшем. Если группа структурирована путем заранее установленных тем, то психотерапевт может отметить это в своем вступительном пояснении и надеяться, что последующее будет иметь отношение к установленной теме, а также еще раз решить, когда и каким образом ему следует работать с тем, что рождается в группе. Руководителю группы, структура которой связана с различными занятиями или упражнениями, следует провести значительное детальное планирование. Он не только должен обеспечить открытие группы — ему необходимо также держать в голове расписание событий и вмешиваться в них через определенные промежутки времени, чтобы помогать группе перейти от решения одной задачи к другой. Однако даже в наиболее высоко структурированных группах то, что важно и существенно для ее членов, должно и может исходить только от них самих. Что именно будет от них исходить, заранее предсказать невозможно. Во всех группах, независимо от их структуры, психотерапевт всегда стоит перед необходимостью реагировать на непредсказуемое и неожиданное.

Что же он может сказать или сделать, чтобы обеспечить группе хорошее начало? Предположим на мгновение, что психотерапевту придется делать вступительное пояснение. Предложим в данном случае несколько следующих вариантов такого пояснения.


Для группы, состоящей из амбулаторных пациентов:

“Я уже говорил с каждым из вас в отдельности, но как группа мы встречаемся впервые. Предполагается, что мы будем встречаться по вторникам и пятницам на час с четвертью и на протяжении всего этого времени в группе будут обсуждаться вопросы, напрямую затрагивающие всех присутствующих здесь. Смысл наших встреч состоит в том, что, размышляя над собственным опытом и опытом других, выслушивая различные мнения, можно извлечь для себя пользу”.