Geum.ru

Эволюция культуры лесостепной части западной сибири второй четверти II − середины I тыс. До н. Э. 24. 00. 01 теория и история культуры

Вид материалаАвтореферат

Содержание


Ларин Юрий Викторович
Общая характеристика работы
Основное содержание работы
Методологические основы исследования эволюции древней культуры лесостепной части Западной Сибири»
В главе 2 «Динамика эволюции культуры лесостепной части Западной Сибири второй четверти II − середины I тыс. до н.э. как бифурка
Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях
Статьи в сборниках научных трудов, сообщения и материалы научно-практических конференций
Подобный материал:

На правах рукописи


Илюшина Виктория Владимировна


ЭВОЛЮЦИЯ КУЛЬТУРЫ ЛЕСОСТЕПНОЙ ЧАСТИ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ ВТОРОЙ ЧЕТВЕРТИ II − СЕРЕДИНЫ I ТЫС. ДО Н.Э.


24.00.01 – теория и история культуры


Автореферат


диссертации на соискание ученой степени

кандидата культурологии


Челябинск - 2012

Работа выполнена на кафедре культурологии Тюменской государственной академии культуры, искусств и социальных технологий


Научный руководитель доктор философских наук, профессор

Ларин Юрий Викторович


Официальные оппоненты доктор исторических наук

Цетлин Юрий Борисович


кандидат культурологии

Фатыхов Салим Галимович


Ведущая организация Самарская государственная

академия культуры и искусств


Защита состоится 20 января 2012 г. в 10.00 часов на заседании объединенного совета ДМ 210.020.01 по защите докторских и кандидатских диссертаций по специальностям 09.00.13 и 24.00.01 при Челябинской государственной академии культуры и искусств по адресу: 454091 г. Челябинск, ул. Орджоникидзе, 36а, ауд. 206 (конференц-зал).


С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Челябинской государственной академии культуры и искусств.


Автореферат разослан 14 декабря 2011 года



Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат культурологии, доцент





Ю. Б. Тарасова


ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ


Актуальность темы исследования. Проблема эволюции культуры, конфигурации ее «движения» во времени и пространстве актуальна в силу неоднозначности, сложности и непредсказуемости данного процесса. Попытки ее решения предпринимались еще с эпохи античности, вылившись к настоящему времени в оформление целого ряда концептуальных моделей: циклическая (Дж. Вико, Н.Я. Данилевский, О. Шпенглер, А. Дж. Тойнби, Л.Н. Гумилев и др.), линеарная (Кондорсе, Э.Б. Тайлор, Л.А. Уайт и др.), маятниковая (Вольтер, Й. Хейзинга, П.А. Сорокин и др.), спиралевидная (Г.В.Ф. Гегель, К.Г. Маркс, В.С. Соловьев и др.), ковариантная (К. Ясперс, А.А. Пелипенко, И.Г. Яковенко и др.), ризомная (Ж. Делез, Ф. Гваттари и др.), синергетическая (И. Пригожин, Г. Хакен, С.П. Курдюмов, Е.Н. Князева, М.С. Каган, Ю.М. Лотман, В.В. Мельник, А.П. Назаретян, Е.Я. Режабек и др.). Кроме того, на рубеже третьего тысячелетия целый комплекс исторических тенденций развития культуры по-новому преломляется сквозь призму процессов ее регионализации (А.С. Герд, Г.В. Драч, Г.М. Казакова, Г.С. Лебедев, Л.М. Мосолова, И.Я. Мурзина и др.).

В то же время, если анализ развития культуры в период «письменной истории человечества», так или иначе, присутствует практически в каждом культурологическом, философском, историческом, социологическом и т.д. исследовании, ее архаический этап до сих пор остается за пределами сколько-нибудь серьезного теоретического осмысления. Не менее значимым для понимания собственно динамики эволюции культуры, ее «скачков» на качественно новые уровни является и анализ переходных процессов, сопровождающих весь ход ее развития с самого момента возникновения (Й. Хейзинга, П.А. Сорокин, В.И. Ионесов, М.С. Каган, А.П. Назаретян и др.).

В эволюции древней культуры Западной Сибири отчетливо выделяется несколько эпохальных переходных периодов, отражающих основные качественные сдвиги в ее развитии (Ю.Л. Щапова, Е.В. Артемьев, Г.Б. Зданович, В.К. Шрейбер, И.В. Манзура и др.). Наиболее ярко выраженным здесь бесспорно является переход от бронзового века к железному, хронологические рамки которого традиционно определяются VIII–VI вв. до н.э. Накопленный в этом отношении на сегодняшний день археологический материал практически необозрим, однако его теоретическое осмысление в свете современных тенденций и трансформаций принципов научной рациональности явно запаздывает.

Степень разработанности темы. В связи с процессами, происходящими в постсоветской России, интенсивному изучению подвергается кризисная ситуация и переходное состояние культуры настоящего времени. При этом главное внимание исследователей сосредоточено на теоретическом осмыслении причин кризисов культуры (Н.И. Сербенко, А.Э. Соколов, В.И. Ионесов и др.), выявлении переломных моментов в истории человечества, прогнозировании будущего культуры (Н.Н. Моисеев, М.С. Каган, А.П. Назаретян и др.). На уровне же регионального анализа акцентируется проблематика, связанная с выявлением специфики формирования коренных этносов, особенностей их развития и взаимодействия с другими этносами в условиях переходной эпохи (П.Н. Буцинский, Ю.Н. Квашнин, Е.П. Мартынова, В.А. Могильников, Н.А. Повод, Л.Г. Скульмовская и др.). Переходные периоды в развитии культуры являются остро дискуссионной темой и в среде специалистов археологов. Особое внимание исследователей в последние десятилетия сосредоточено на изучении эволюции культуры и, собственно, динамики этого процесса в лесостепной части Западной Сибири со второй четверти II до середины I тысячелетий до н.э. Ключевые вопросы, связанные с данным периодом бытия культуры, замыкаются на изучении генезиса и распада целого ряда культур, однако наиболее полемичной остается проблематика, относящаяся к выявлению внутреннего содержания процесса перехода от культур эпохи бронзы к культурам эпохи железа (М.Ф. Косарев, Л.И. Погодин, А.Я. Труфанов и др.). Анализ сложившихся в археологической науке точек зрения на историко-культурные процессы временной цепочки «эпоха бронзы – переходный период – эпоха железа» в лесостепной части Западной Сибири показывает отсутствие здесь сколько-нибудь единой и общепринятой концептуальной схемы, причудливое переплетение отдельных положений циклической, линеарной и, в лучшем случае, ковариантной моделей развития культуры.

Вместе с тем, в исследованиях целого ряда археологов (И.В. Манзура, В.И. Молодин, А.В. Матвеев, Д.В. Папин, А.Б. Шамшин, А.Я. Труфанов, О.М. Аношко), так или иначе, пробивает дорогу методологически перспективная идея о принципиальной нелинейности культурно-исторических процессов древности, что с учетом освоения эвристического потенциала синергетической методологии может способствовать выходу на новый уровень теоретического осмысления накопленного эмпирического материала.

Проблема диссертационного исследования заключается в концептуализации системно-синтетической модели динамики эволюции культуры второй четверти II – середины I тыс. до н.э. лесостепной части Западной Сибири на основе синергетической методологии понимания данного процесса и соответствующей интерпретации конкретного эмпирического материала.

Цель работы – разработка целостного представления эволюции культуры в переходный период от эпохи бронзы к эпохе железа на территориях лесостепной части Западной Сибири.

Проблема и цель исследования определили постановку и решение следующих задач:

1. Выявить и проанализировать основные подходы, связанные с интерпретацией археологических материалов относительно переходного периода от эпохи бронзы к эпохе железа в лесостепной части Западной Сибири;

2. Исходя из понимания культуры как относительно открытой и сложноорганизованной системы, обосновать возможность использования принципов синергетической методологии в исследовании ее динамики в период перехода от эпохи бронзы к эпохе железа на территории лесостепной части Западной Сибири второй четверти II – середины I тыс. до н.э.;

3. Выделить основные этапы в динамике эволюции культуры второй четверти II – середины I тыс. до н.э. в лесостепной части Западной Сибири и осуществить содержательную спецификацию каждого из них на основе соответствующего эмпирического материала;

4. Выявить основные тенденции в процессе перехода от эпохи культур бронзы к эпохе культур железа на территории лесостепной части Западной Сибири.

Объектом диссертационного исследования является процесс динамики эволюции культуры древности, а его предметом – особенности динамики эволюции культуры второй четверти II – середины I тыс. до н.э. в лесостепной части Западной Сибири.

Территориальные рамки работы охватывают лесостепную часть Западной Сибири, включающую лесостепное Тоболо-Исетье, Среднее Прииртышье, Барабинскую лесостепь и Новосибирское Приобье. При проведении анализа происходящих здесь процессов учтены также и данные, полученные относительно целого ряда территорий, не входящих в указанные рамки региона (южнотаежное Притоболье и Прииртышье, Барнаульское Приобье).

Хронологические рамки исследования обусловлены, с одной стороны, формированием федоровской культуры андроновской культурно-исторической общности и, с другой стороны, затуханием переходных процессов к середине I тыс. до н.э. на территориях лесостепной части Западной Сибири.

Гипотеза исследования: динамика эволюции культуры лесостепной части Западной Сибири второй четверти II – середины I тыс. до н.э. представляет собой смену культуры эпохи бронзы культурой эпохи железа в процессе длительного переходного (бифуркационного) периода.

Методологической основой исследования является представление о культуре как относительно самостоятельной и специфической реальности, проявляющейся в многообразных формах и видах, имеющей собственную сущность, структуру, функции, происхождение, основные исторические типы, закономерности и перспективы развития (М.С. Каган, Ю.В. Ларин).

В содержательном плане основой исследования выступают ключевые принципы синергетической парадигмы, заключающейся в представлении исследуемых объектов как сложных, открытых, имеющих тенденцию к саморазвитию систем, а их динамики – как нелинейного, необратимого и многоступенчатого процесса.

В процессе достижения поставленной цели и решаемых задач активно применялись и методы научного анализа, в особенности, картографический, сравнительно-исторический, типологический, структурно-функциональный.

Эмпирическим базисом исследования послужили материалы археологических изысканий, полученные, в том числе, и при личном участии диссертанта.

Научная новизна исследования. В работе предложено оригинальное концептуальное представление динамики эволюции культуры второй четверти II – середины I тыс. до н.э., основанное на синергетическом подходе к рассмотрению древних культур Западной Сибири, относящихся к эпохе бронзы, переходному периоду и началу эпохи железа. В общей схеме культурно-исторического развития рассматриваемого региона данная динамика представлена посредством привлечения обширного эмпирического материала как внутренне противоречивый, нелинейный, необратимый и многоступенчатый процесс.

Выявление эвристического потенциала основных принципов синергетики применительно к древностям андроновской культурно-исторической общности, бархатовской, сузгунской, ирменской культурам, культурам «переходного периода» и культурам раннего железного века другими авторами как специальная задача не ставилась и осуществлено диссертантом впервые.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Наличное многообразие культур, фиксируемое археологическими исследованиями, лесостепной части Западной Сибири второй четверти II – середины I тыс. до н.э. может быть, в соответствии с принципами синергетической методологии, представлено вполне целостно − как сложный, внутренне противоречивый и неоднозначный процесс перехода от эпохи культур бронзы к эпохе культур железа.

2. В процессе перехода от эпохи культур бронзы к эпохе культур железа на территории лесостепной части Западной Сибири второй четверти II – середины I тыс. до н.э. выделяется четыре периода:

− добифуркационный период (XVII–XIV вв. до н.э.) − формирование исходных предпосылок перехода, − соотносимый с федоровской культурой андроновской культурно-исторической общности;

− начало процесса бифуркации (XIV–XII вв. до н.э.), соотносимое с андроноидными культурами первого порядка (пахомовско-ордынский культурно-хронологический пласт и черкаскульская культура);

− собственно процесс бифуркации (XII − первая половина VII вв. до н.э.), в пределах которого достаточно определенно прослеживается две фазы: первая (XII−IX вв. до н.э.) − относительное сворачивание процессов распада − соотносится с формированием андроноидных культур второго порядка (бархатовская, сузгунская и ирменская культуры); вторая (VIII − первая половина VII вв. до н.э.), − возобновление хаотических процессов и возникновение гибридных комплексов или «переходных» культур, − соотносится с формированием восточного варианта иткульской культуры, красноозерской и завьяловской культур, не без заметного, как минимум, влияния периферийных миграций групп таежного населения;

− завершение процесса бифуркации (вторая половина VII−VI вв. до н.э.) − формирование в процессе внутренней динамики бархатовской, сузгунской и ирменской культур новых траекторий развития, выразившихся в сложении баитовских, журавлевских, раннесаргатских комплексов как ранних культур эпохи железа.

3. В конфигурации эволюции культуры лесостепной части Западной Сибири второй четверти II – середины I тыс. до н.э. обнаруживается три тенденции, или структуры-аттрактора: «аттрактор прошлого» соотносим с привнесенными в регион архаическими традициями северных племен, «аттрактор настоящего» – с консервативными процессами, характерными для красноозерской культуры, «аттрактор будущего» – с богочановской (южнотаежное Прииртышье), большереченской (лесостепное Приобье) и саргатской (Барабинская лесостепь, лесостепное Прииртышье и Тоболо-Ишимье) культурами, конституирующей основой бытия и развития которых является распространение металлургии железа и изготовление железных орудий.

Апробация основных результатов исследования. Положения и основные идеи исследования изложены в выступлениях диссертанта на всероссийских (Томск, 2003; Омск, 2008; Тюмень, 2009) и региональных (Тюмень, 2006, 2007) научных и научно-практических конференциях. Результаты диссертационного исследования отражены в публикациях диссертанта, три из которых – в рецензируемых изданиях ВАК.

Научно-практическая значимость. Обосновываемая в диссертации системно-синтетическая модель позволяет детальнее и глубже исследовать динамику эволюции культуры региона, начиная с момента его заселения. Результаты данного исследования могут быть использованы при подготовке специальных работ, связанных с изучением развития культуры Западной Сибири, интерпретацией конкретных археологических исследований, а также при подготовке учебно-методических пособий и спецкурсов для высших учебных заведений.

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии и приложения.


ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ


Во «Введении» обосновывается актуальность темы исследования, определяются степень ее разработанности, проблемное поле, объект, предмет, цель и задачи диссертации, ее методологические основы, обозначаются основные методы исследования, научная новизна и практическая значимость.

Глава 1 « Методологические основы исследования эволюции древней культуры лесостепной части Западной Сибири» посвящена анализу сложившихся к настоящему времени направлений в исследовании эволюции культуры в лесостепной части Западной Сибири, попытке рассмотрения культуры как относительно открытой сложноорганизованной нелинейной системы и обоснованию синергетического подхода в исследовании ее развития.


В параграфе 1.1. «Основные подходы исследования эволюции культуры от эпохи бронзы к эпохе железа в лесостепной части Западной Сибири» проводится анализ основных направлений в изучении культурно-исторического содержания процесса переходного периода от эпохи бронзы к эпохе железа.

Переходный период от культуры эпохи бронзы к культуре эпохи железа определяется исследователями как один из самых ярких в истории древней культуры лесостепной части Западной Сибири. При всем богатстве накопленного материала и интерпретаций данного периода, обращение к его исследованию вызывает ряд вопросов, связанных, с его хронологическими рамками, содержательным наполнением, механизмами и факторами его начала и завершения.

В целом хронология переходного периода от эпохи бронзы к эпохе железа определяется рамками VIII–VI вв. до н.э. К этому времени относятся завершающие этапы развития позднебронзовых культур и ряд образований, которые обозначаются исследователями как культуры «переходного времени». Следует отметить, что вопрос о хронологических рамках переходного периода авторами практически не поднимается, а существующие сомнения относительно традиционной точки зрения отодвигают его пределы ближе к началу эпохи железа (А.Я. Труфанов, Л.Н. Корякова). Однако некоторыми исследователями отмечаются переходные процессы в гораздо более раннем времени (В.М. Костомаров).

Представляется возможным говорить о трех основных подходах к содержательному наполнению данного периода. Первый подход заключается в отождествлении процесса перехода с постепенной трансформацией (или эволюцией) предшествующих культур, относящихся к эпохе бронзы, в новые, которые определяются как «культуры раннего железного века» (М.П. Грязнов, В.А. Могильников, В.И. Молодин, Н.П. Матвеева, А.В. Матвеев, А.В. Полеводов и др.). Основным фактором переходного процесса здесь выступает внутренняя логика развития позднебронзовых культур, а главным механизмом − постепенное накопление новых элементов (например, изменения в хозяйственно-экономической сфере, в керамическом производстве).

Второй подход развивается в работах исследователей, выделяющих между эпохами бронзы и железа новые, так называемые «переходные», культуры, сформировавшиеся на основе интеграции двух и более культур поздней бронзы. К данным культурам исследователями относятся: восточный вариант иткульской культуры (В.А. Зах, О.Ю. Зимина), красноозерская (М.Ф. Косарев, М.Б. Абрамова и В.И. Стефанов, А.Я. Труфанов, А.В. Полеводов, О.С. Шерстобитова), завьяловская (Т.Н. Троицкая) и большереченская (В.А. Могильников, А.Б. Шамшин) культуры. Таким образом, фактически на каждой рассматриваемой территории Западной Сибири выделяются культуры, маркирующие своим появлением и динамикой собственно процесс перехода. В данном подходе преобладающими факторами переходного периода выступают внешние, представленные непосредственным влиянием на лесостепные культуры эпохи бронзы изменений климатических условий и миграционных процессов. Механизм перехода заключает в себе некоторую дискретность, что выражается в формировании разнообразных структур, в торможении процесса вырабатывания новых элементов в культурах. Внешние факторы в работах исследователей не абсолютизируются, но так или иначе именно с ними связывается «точка отсчета» начала переходного времени.

Третий подход обнаруживается в рамках концепций авторов, которые процесс переходного периода на тех или иных территориях региона рассматривают сквозь призму влияния внешнего компонента на эволюцию автохтонных культур в процессе сложения традиций эпохи железа (В.И. Молодин, О.С. Шерстобитова). В данном подходе подразумевается единство внутренних и внешних факторов переходного периода от бронзового века к железному, что отражается одновременно в рассмотрении процесса трансформации культур эпохи бронзы и влияния на них мигрировавших групп степного и (или) таежного населения (В.И. Молодин, Л.Н. Корякова).

Следует указать, что в ряде случаев определенные концепты выявленных подходов в рамках отдельных работ исследователей переплетаются, совмещаются (В.И. Молодин, А.В. Матвеев, О.М. Аношко). В некоторых исследованиях не представляется возможным однозначно определить, какие именно протекали процессы в переходное время, фиксирующие собой его содержание, в частности, это относится к одним из последних работ Т.Н. Троицкой.

Накопленный материал, относимый исследователями к переходному времени, так или иначе в своих характеристиках должен отражать основные его этапы. В рамках первого подхода вопрос о внутренней периодизации переходного периода не поднимается. Согласно второму подходу, где выделяются «переходные» образования, основные этапы переходного периода совпадают с их динамикой и выражаются в процессе ассимиляции пришлого компонента местной средой. В концепциях, основанных на третьем подходе в переходном периоде выделяются, как правило, две фазы − начальная и завершающая (Л.Н. Корякова).

Тем самым проблема выявления основных стадий, отражающих переходный период, принципиально не выходит за рамки анализа, так называемых, «переходных» культур, что не дает сколько-нибудь надежного основания соотносить их внутреннюю периодизацию с процессами перехода от культур эпохи бронзы к культурам эпохи железа. Решение данного вопроса, судя по всему, сдерживается и ограничениями использующихся в качестве методологической базы моделей линейно-циклического и ковариантного характера. Означенные дискуссионные моменты все более остро ставят вопрос о выходе из ограничений использующихся принципов исследования переходного периода от эпохи бронзы к раннему железному веку.

В параграфе 1.2. «Синергетическая парадигма: эволюция культуры лесостепной части Западной Сибири второй четверти II − середины I тыс. до н.э. как сложный, открытый и нелинейный процесс» анализируются эвристические возможности синергетического подхода в исследовании эволюции культуры, представленной в качестве открытой сложной нелинейной системы.

Основы синергетики, которая в последнее время распространилась в поле гуманитарного знания, и, в частности, синергетической модели разрабатывались и разрабатываются в трудах выдающихся зарубежных и отечественных исследователей (Г. Хакена, И. Пригожина, Е.Н. Князевой, С.П. Курдюмова, Н.Н. Моисеева, Л.И. Бородкина, В.С. Степина, А.П. Назаретяна, М.С. Кагана, Е.Я. Режабека и др.). Синергетическая модель, рассматривающая сложные самоорганизующиеся системы через изучение их внутренних свойств как источника саморазвития, позволяет представить целостный системный анализ изучаемого объекта. Принципиальные положения, или основные идеи, через которые разворачивается исследование систем, заключаются в таких понятиях, как: открытость системы; способность ее к самоорганизации и саморазвитию; нелинейность; принципиальная нестабильность, неравновесность, хаотические процессы; диссипация; флуктуации; точки бифуркации; структуры-аттракторы; случайность.

Заслуживают внимание идеи о структуре самой динамики систем и о периодизации переходного процесса, разрабатываемые в работах Е.Я. Режабека, где автором было выделено три последовательных периода: добифуркационный, бифуркационный и послебифуркационный.

Основные положения синергетической парадигмы в последние десятилетия активно используются в качестве методологии в исследовании процесса динамики культуры (Л.В. Лесков, В.С. Степин, Г.Ю. Ризниченко). Наряду с этим в научной литературе освещаются вопросы, связанные с проблемами внедрения теории самоорганизации в науки о человеке и обществе (А.П. Назаретян, Л.И. Бородкин, В.Г. Буданов, С. Переслегин, В.А. Лекторский, С.К. Гураль, С.П. Капица). Все это указывает на возможности синергетического исследования и решения проблем развития человека, природы, общества и культуры, как основных форм бытия.

Таким образом, если на современном этапе развития культура исследователями представляется как открытая, нелинейная, неустойчивая, способная к самоорганизации система, то возникает вопрос: обладала ли культура древности всеми перечисленными свойствами? Возможно ли применение синергетической методологии в исследовании ее динамики? Постановка данных вопросов актуализирует проблему поиска в культуре древности основных свойств самоорганизующейся системы − открытости к другим системам и нелинейности ее динамики в периодах нестабильности.

В общем теоретическом плане решение вопроса «открытости» или «закрытости» культуры как системы связано с выяснением собственного ее (культуры) статуса в системе бытия как такового. Рассуждая об «открытости» или «закрытости» культуры как системы, мы подразумеваем возможность или невозможность влияний на нее чего-либо и взаимосвязей, контактов или взаимодействий ее с чем-либо, в частности, с себе подобными системами, а в более широком плане – с другими подсистемами бытия, т.е. с природой, человеком и обществом.

Анализ культурологических исследований, в которых затрагивается проблема взаимодействия культур, обнаруживает существование, по крайней мере, двух основных подходов. Один из них предстает как концептуальное видение культуры в качестве системы абсолютно закрытой по отношению к себе подобным (Г. Зиммель, О. Шпенглер). Другая точка зрения заключается не только в утверждении возможности взаимодействий культур, но и в анализе вероятных их типов во времени и пространстве (Н.Я. Данилевский, А. Тойнби, Л.Н. Гумилев, Ю.Б. Цетлин и др.).

Кроме того, некоторые исследователи ставят вопрос о влиянии на возникновение и развитие определенной культуры физической природы и человеческого окружения (А. Тойнби).

Анализ археологических источников показывает, что в дописьменной истории культуры не были и не могли быть абсолютно закрыты как по отношению друг другу, так и по отношению к природе и человеческому окружению (М.Ф. Косарев, Т.Н. Троицкая, В.И. Молодин, В.А. Зах, А.В. Матвеев, А.Я. Труфанов и др.).

Рассмотрение проблемы представления культуры как сложной системы позволяет заключить, что она относительно закрыта и относительно открыта (Э.С. Маркарян, С.А. Арутюнов, А.С. Ахиезер).

Для того чтобы система была способна к саморазвитию, кроме наличия открытости, она должна обладать нелинейностью. Это принципиальное качество обнаруживается в тысячелетней истории культуры. В культурологических исследованиях попытки анализа динамики культуры и общества с различной степенью ретроспективности неоднократно предпринимались (Н.Н. Моисеев, М.С. Каган, А.П. Назаретян). В исследованиях, посвященных переходному периоду от эпохи бронзы к железному веку на территории Западной Сибири, в том или ином виде так же прослеживаются идеи нелинейности в динамике культур, их способности к саморазвитию (В.И. Молодин, А.В. Матвеев, А.Я. Труфанов, Д.В. Папин и А.Б. Шамшин, Л.Н. Корякова и др.).

Таким образом, возможность рассмотрения культуры древности как относительно открытой нелинейной самоорганизующейся системы вполне правомерна, что позволяет проанализировать динамику ее эволюции во второй четверти II − середине I тыс. до н.э в лесостепной части Западной Сибири, основываясь на разработанных в рамках синергетической парадигмы принципах.

В главе 2 «Динамика эволюции культуры лесостепной части Западной Сибири второй четверти II − середины I тыс. до н.э. как бифуркационный процесс» осуществлен анализ динамики эволюции культуры в лесостепной части Западной Сибири со второй четверти II до середины I тыс. до н.э., основанный на концептуальных положениях модели развития сложных нелинейных открытых систем Е.Я. Режабека и Е.Н. Князевой и С.П. Курдюмова. Переходный (бифуркационный) период от эпохи бронзы к эпохе железа представлен как сложный нелинейный процесс, состоящий из основных этапов.

В параграфе 2.1. «Предпосылки и начало бифуркационного процесса: федоровская культура и андроноидные культуры первого порядка XVII−XII вв. до н.э.» рассматривается добифуркационный период в динамике эволюции культуры лесостепной части Западной Сибири и предпосылки и начало процесса бифуркации.

В качестве предпосылок собственно бифуркационного периода в диссертации рассматриваются внутренне противоречивые процессы, присущие федоровской культуре андроновской культурно-исторической общности. Целый ряд вопросов, связанных с изучением федоровской культуры, является дискуссионным (К.В. Сальников, В.И. Матющенко, Г.Б. Зданович, Е.Е. Кузьмина, А.В. Матвеев, В.И. Стефанов и О.Н. Корочкова др.).

Разработанные к настоящему времени интерпретации эволюции культуры региона в эпоху бронзы, так или иначе, базируются на двух основных позициях.

Первая рассматривает процесс формирования новых культурно-исторических образований сквозь призму влияния культур андроновской культурно-исторической общности на аборигенные культуры лесостепных и южнотаежных территорий (О.Н. Корочкова). Как следствие, здесь фиксируется идея развития сходных по своей сути культурных образований (так называемых, андроноидных культур), в основу формирования которых лег единый андроновский компонент.

Согласно второй, федоровская культура, сформировавшаяся в пределах лесостепного Зауралья либо на другой западной или южной территории, так или иначе была трансплантирована в Прииртышье, Приобье, на Енисей, в результате чего прекратилась самостоятельная динамика местных культур, по крайней мере, в лесостепи (В.И. Матющенко, Г.А. Максименков, А.В. Матвеев, В.А. Зах). Как следствие, андроноидные культуры здесь рассматриваются в качестве результата распада андроновской культурно-исторической общности.

Наиболее эвристичной представляется вторая концепция, так как именно она позволяет зафиксировать период стабильности и относительного равновесия в динамике эволюции культуры. Формирование и развитие сложной системы культуры андроновской культурно-исторической общности, в частности, в период существования федоровской культуры, таким образом, может быть представлено как добифуркационный период.

Данный период характеризуется завершением структурирования культурных образований лесостепных и степных территорий Тоболо-Ишимья, Прииртышья, Барабы и Верхнего Приобья в одну системную целостность. С формированием федоровской культуры на всех территориях произошел переход к производящему типу хозяйства, широкому распространению и изготовлению бронзовых орудий, подчиненных определенному стандарту, унификации керамического производства, форм погребальной практики и, по всей видимости, нового социального устройства. Таким образом, все структурные элементы сложившейся системы, представляющие собой группы федоровского населения на различных территориях, функционировали и воспроизводили себя через основные формы мощной культуры андроновской культурно-исторической общности, были объединены едиными признаками, связями и отношениями.

Но к XIV в. до н.э. линейность хода развития системы культуры региона постепенно начала нарушаться (А.В. Матвеев), что представляется возможным интерпретировать данное обстоятельство как процесс ее распада. Нарушение стабильности в воспроизводстве и развитии андроновской культурно-исторической общности свидетельствует о начинающемся процессе бифуркации, который, по всей видимости, был вызван распадом внутренних связей между отдельными группами андроновского населения, объединенных ранее родственными отношениями и общей динамикой. В связи с этим отметим тот принципиальный факт, что рассмотрение переходного периода в традиционно принятых хронологических рамках – VIII–VI вв. до н.э., исключает из поля зрения время завершения упорядоченного хода развития. Исходя из этого, представляется допустимым расширить временные границы переходного процесса примерно до XIV в. до н.э. Распад андроновской культурно-исторической общности является «точкой отсчета» переходного периода или процесса бифуркации.

Вхождение культуры андроновской общности в фазу бифуркационного развития в XIV в. до н.э., отражается формированием в недрах федоровской культуры андроноидных культур первого порядка: черкаскульских древностей (А.В. Матвеев), пахомовской культуры (О.Н. Корочкова, А.В. Полеводов) и ордынских (В.А. Зах, А.В. Матвеев) комплексов, объединенных в пахомовско-ордынский культурно-хронологический пласт (О.Н. Корочкова). Процесс сложения данных образований допустимо обозначить как точку бифуркации, наступление которой обозначило процесс формирования фрактальных (самоподобных) структур. Фрактальность андроноидных культур первого порядка проявляется в том, что каждая являлась в той или иной степени носителем тех или иных признаков андроновской культурно-исторической общности, хотя и с некоторым отличием друг от друга. В качестве таковых андроноидные культуры первого порядка с необходимостью эволюционируют к более устойчивым состояниям, что наблюдается в некоем затухании хаотических процессов к XII–XI вв. до н.э.

В параграфе 2.2. «Основные фазы процесса бифуркации: андроноидные культуры второго порядка и «переходные» культуры XII − первой половины VII вв. до н.э.» анализируется самый длительный период процесса бифуркации в динамике эволюции культуры региона.

Анализ исследований динамики культуры в конце II тыс. до н.э. позволяет соотнести ее собственно бифуркационные процессы с формированием трех крупных культурно-исторических образований: бархатовской культуры (А.В. Матвеев, О.М. Аношко) в рамках лесостепного и отчасти подтаежного Зауралья; сузгунской культуры (Т.М. Потемкина, В.И. Стефанов, О.Н. Корочкова, А.В. Полеводов) в лесостепном и подтаежном Прииртышье; ирменской культуры (В.И. Молодин, А.В. Матвеев) в лесостепном Приобье и Барабе.

Данные культуры, которые условно могут быть обозначены как андроноидные культуры второго порядка, в отличие от предыдущего периода бифуркационного процесса демонстрируют стабильность, проявляющуюся в некой стандартности, отсутствии ярко выраженной вариабельности, столь характерной для андроноидных культур первого порядка.

В то же время, постепенная динамика бархатовской, сузгунской и ирменской культур в сторону поглощения неуправляемых хаотических процессов, сокращению внутренних флуктуаций, и, в итоге, образованию новой формы упорядоченности системы была нарушена в конце IX – начале VIII вв. до н.э. начавшимися миграциями групп населения атлымской, гамаюнской, молчановской и других культур. Данные обстоятельства обусловили новый процесс дезорганизации культуры в лесостепной части Западной Сибири, выразившийся в сверхбыстрых культурогенетических процессах в периферийных зонах обозначенных культур. Сам ход внедрения чужеродных элементов может быть понят как возобновившееся усиление хаотических процессов, спровоцированных, с одной стороны, влиянием извне, с другой − тенденцией перестройки андроноидных культур второго порядка в процессе их движения к конституализации новых форм воспроизводства, обеспечивающих стабильное существование системы.

Рассматривая весь комплекс эмпирического материала VIII–VI вв. до н.э., представляется возможным говорить о нескольких траекториях развития, формирование которых шло в недрах бархатовской, сузгунской и ирменской культур. Выделяемые траектории развития, соответствующие тем или иным культурным образованиям, фиксируют собой различные периоды процесса бифуркации. С рассматриваемым периодом соотносятся формирование и начальные этапы развития восточного варианта иткульской (О.Ю. Зимина), красноозерской (В.И. Стефанов, А.В. Полеводов, О.С. Шерстобитова) и завьяловской (Т.Н. Троицкая) культур.

Таким образом, собственно процесс бифуркации заключал в себе две основные фазы. Первая заключала в себе сложный процесс поглощения хаотических тенденций, выработки более менее устойчивых элементов структуры вновь образовавшихся после точки бифуркации систем. Вторая фаза была обусловлена природно-климатической нестабильностью и связана с активацией миграций из северных районов Западной Сибири в рамках IX−VIII вв. до н.э., что повлекло новые хаотические процессы внутри андроноидных культур второго порядка (в первую очередь, их периферийных зон). Сложение гибридных комплексов представляет собой начало формирования альтернативных путей в ходе динамики эволюции культуры региона.

В параграфе 2.3. «Завершение бифуркационного процесса: культуры раннего железного века второй половины VII − VI вв. до н.э.» рассматривается дальнейший процесс формирования траекторий в системах бархатовской, сузгунской и ирменской культур и структур-аттракторов, обозначивших выход на постбифуркационный период развития.

Заключительный период бифуркационного процесса соотносится со второй половиной VII−VI вв. до н.э. В целом, с этим временем совпадают заключительные этапы восточного варианта иткульской, красноозерской и завьяловской культур и оформляются структуры или траектории, связанные с процессом внутренней модификации бархатовской, сузгунской и ирменской культур, поиском внутри себя основ будущего существования.

Так, в системе бархатовской культуры формируется вторая траектория развития, представленная баитовскими комплексами (С.И. Цембалюк). В южнотаежном и лесостепном Прииртышье в системе сузгунской культуры в завершающий период процесса бифуркации происходит сложение двух траекторий. Одна из них – журавлевские комплексы южнотаежного Прииртышья, явилась результатом единства процессов внутренней динамики сузгунской культуры и влияния северных традиций (А.Я. Труфанов, Е.М. Данченко). Другую траекторию развития культуры в лесостепной части Среднего Прииртышья, возможно соотнести с раннесаргатскими комплексами, генетической основой которых являлись сузгунская и ирменская культуры (А.Я. Труфанов). Формирование данной траектории, между тем, было, вероятнее всего, связано не только с процессом интеграционного взаимодействия групп сузгунского и ирменского населения на территории Прииртышья, но и с особенностями динамики ирменской культуры на ее позднеирменском этапе в Барабе (Н.В. Полосьмак, В.И. Молодин). Следовательно, траектория, представленная раннесаргатскими комплексами, являлась единой для сузгунско-ирменских комплексов Прииртышья и позднеирменского этапа ирменской культуры Барабы.

Таким образом, завершающий период бифуркационного процесса ознаменовался процессом дальнейшего формирования структур в системах бархатовской, сузгунской, ирменской культур, определяющих собой альтернативные пути в выходе из бифуркации. Анализ исследований археологического материала показывает появление как минимум трех таких путей, потенциально заложенных внутри сформировавшихся структур лесостепной и, отчасти, южнотаежной зон Западной Сибири. Первый из них – «структура прошлого», определяющийся как возврат системы на целое тысячелетие назад, в простом приспособлении к изменяющимся условиям среды. Второй путь – «структура настоящего», означающий процесс скатывания системы на старую структуру или ее консервации. Третий путь – «структура будущего», описывающий процесс выработки в системе новых качеств, позволяющих перестроить всю систему культуры.

Таким образом, каждая из возникших структур в системах бархатовской, сузгунской и ирменской культур стала носителем той или иной структуры-аттрактора. «Структуру прошлого» в рассматриваемой культурно-исторической ситуации представляли собой в целом привнесенные в лесостепь с таежных территорий элементы культуры северных племен, являвшихся внешним аттрактором. Однако сформировавшиеся под их воздействием структуры данный путь не осуществили, хотя потенциально такая возможность присутствовала. «Структура настоящего» фиксируется в красноозерской культуре, которая не выйдя из периода бифуркации, распалась, т.е. явилась тупиковой траекторией.

Возможно предположить, что формирование на заключительных этапах развития восточного варианта иткульской культуры «лесных» баитовских комплексов на территории Нижнего Притоболья и собственно баитовской культуры в лесостепном Тоболо-Исетье во второй половине VII–VI вв. до н.э. фиксирует собой сложение аттрактора, обозначенного нами как «структура будущего».

Особое внимание обращают на себя три траектории или структуры, представляющие собой так же, как и баитовские комплексы, «структуру будущего», но вместе с тем, в силу тех или иных обстоятельств, определивших всю дальнейшую эволюциию культуры лесостепной части Западной Сибири, т.е. зафиксировали собой постбифуркационный период ее бытия. Начало данного периода в южнотаежном Прииртышье фиксируется в формировании на основе журавлевских комплексов богочановской культуры. В Новосибирском Приобье его начало возможно связать, хотя и с определенной долей вероятности, с завьяловскими комплексами. Выход культуры на «структуру будущего» в Притоболье, Прииртышье, Барабинской лесостепи обозначил собой процесс объединения различных по своим качественным характеристикам структур, в результате чего сформировалась новая относительно стабильная, упорядоченная система – саргатская культура.

Так или иначе, с распространением на большую часть территорий лесостепной зоны Западной Сибири саргатской культуры, как в свое время культуры андроновской культурно-исторической общности, был установлен общий темпомир развития, начало которого, по всей видимости, следует отнести к V в. до н.э. Саргатские комплексы характеризуют собой все последующее существование и развитие культуры в эпоху железа в рассматриваемом регионе или качественно новое эволюционное поле культуры, т.е. постбифуркационный период.

В «Заключении» подводятся основные итоги исследования, которые в качестве основных положений выносятся на защиту, намечаются перспективы дальнейших научных поисков в рамках избранной темы.

Объем порожденных или актуализированных данным исследованием проблем достаточно обширен.

Прежде всего, необходим более детальный анализ добифуркационного периода, связанный с вопросами генезиса и ареала формирования федоровской культуры, ее хронологии. Во-вторых, дальнейшей разработки требует проблема распада андроновской общности, поиска причин данного процесса, его особенностей. В-третьих, в более объемном и конкретно-эмпирическом представлении нуждается завершающий этап периода бифуркации, связанный с формированием культур железного века, их динамикой и взаимодействием.

Накопление и осмысление новых археологических данных, возможно, скорректирует и дополнит отдельные положения предложенного диссертантом концептуального видения динамики эволюции культуры.

В целом же, синергетический подход вполне позволяет не только рассмотреть многообразное и внутренне противоречивое содержание переходного от эпохи бронзы к эпохе железа периода, но и представить динамику эволюции культуры лесостепной части Западной Сибири со второй четверти II до середины I тыс. до н.э. как закономерный процесс.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

Статьи в научных изданиях, включенных в реестр ВАК РФ:

Илюшина, В.В. Особенности динамики культуры в лесостепной части Урало-Обского региона во II − середине I тысячелетия до н.э. [Текст] / В.В. Илюшина // Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 2 (218). Философия. Социология. Культурология. Вып. 20. − С. 79−87.

Илюшина, В.В. Динамика культуры в лесостепной части Урало-Обского региона во II тысячелетии − V в. до н.э. [Текст] / В.В. Илюшина // Вестник Томского государственного университета. 2011. № 348. − С. 51−54.

Зах, В.А., Илюшина, В.В. Посуда федоровской культуры Нижнего Притоболья (по материалам поселения Черемуховый Куст) [Электронный ресурс] / В.А. Зах, В.В. Илюшина // Вестник археологии, антропологии и этнографии. № 2 (13). Режим доступа: http:www.ipdn.ru, свободный

Статьи в сборниках научных трудов, сообщения и материалы научно-практических конференций:

Илюшина, В.В. Орнаментация керамической посуды в древности как способ самоидентификации археологической культуры [Текст] / В.В. Илюшина // Художественная культура Тюменской области: матер. науч.-практ. конф., 13−14 апр. 2006 г. / под ред. М.А. Капеко. Тюмень: РИЦ ТГИИК, 2006. − С. 114−115.

Илюшина, В.В. Взаимодействие как основа генезиса архаических культур [Текст] / В.В. Илюшина // Культурное наследие Тюменской области: материалы научно-практической конференции «Культурогенез и проблемы актуализации культурного наследия народов Тюменской области», 20 апреля 2007 года, г. Тюмень / отв. ред. Ю.В. Ларин; Департамент образования и науки Тюменской области, ФГОУ ВПО «ТГАКИ», Лаборатория регионалистики. − Тюмень: РИЦ ТГАКИ, 2007. Часть 2. − С. 17−22.

Илюшина, В.В. Динамика культуры в переходные периоды [Текст] / В.В. Илюшина // Сборник научных трудов аспирантов и молодых преподавателей: выпуск первый. Тюмень, 2007. − С. 132–148.

Илюшина, В.В. Проблема реконструкции социальной организации древних обществ (историографические аспекты) [Текст] / В.В. Илюшина // Вестник археологии, антропологии и этнографии. № 8. Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2007. − С. 121–127.

Илюшина, В.В. Динамика культуры в переходный период от бронзы к железу (VIII–VI вв. до н.э.) в лесной части Урало-Обского региона (на примере иткульской, красноозерской, ирменской и завьяловской культур) [Текст] / В.В. Илюшина // Сборник научных трудов аспирантов и молодых преподавателей: выпуск второй. Тюмень, 2008. − С. 52–66.

Илюшина, В.В. Синергетическая модель и ее возможности в исследовании динамики культур в архаике (на примере переходного периода от эпохи бронзы к раннему железному веку) [Текст] / В.В. Илюшина // Человек и Север: Антропология, археология, экология: Материалы всероссийской конференции, г. Тюмень, 24–26 марта 2009 г. Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2009. Вып. 1. − С. 65–69.

Илюшина, В.В. Технология изготовления посуды федоровской культуры поселения Черемуховый куст (по материалам 1–3 жилищ) [Текст] / В.В. Илюшина // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 2009. № 11. − С. 46–53.

Илюшина, В.В. Особенности технологии керамики эпохи поздней бронзы Нижнего Притоболья (по материалам поселений Черемуховый Куст и Мостовое 1) [Текст] / В.В. Илюшина // III Северный археологический конгресс. Тезисы докладов. 8–13 ноября 2010. Ханты-Мансийск. Екатеринбург: Издательский Дом «ИздатНаукаСервис», 2010. − С. 91–93.

Илюшина, В.В. Технология изготовления керамики бархатовской культуры поселения Мостовое 1 [Текст] / В.В. Илюшина // VIII Зыряновские чтения: Материалы Всероссийской научно-практической конференции (Курган, 9–10 декабря 2010 г.). Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2010. − С. 26–28.

Илюшина, В.В. Технология изготовления посуды федоровского поселения Черемуховый Куст [Текст] / В.В. Илюшина // Культура как система в историческом контексте: Опыт Западно-Сибирских археолого-этнографических совещаний. – Материалы XV Международной Западно-Сибирской археолого-этнографической конференции. Томск: Аграф–Пресс, 2010. − С. 173–176.

Илюшина, В.В. Динамика культуры в лесостепной части Урало-Обского региона во II тысячелетии − V в. до н.э. [Текст] / В.В. Илюшина // Сборник научных трудов молодых ученых: выпуск пятый. Тюмень, 2011. − С. 3−18.

Илюшина, В.В. Проблема хронологии и периодизации переходного периода от эпохи бронзы к эпохе железа в динамике культуры лесостепной части Западной Сибири [Текст] / В.В. Илюшина // Проблемы теории и истории культуры: межвузовский сборник научных трудов. Вып. 1 / под. ред. В.И. Полищука, А.А. Любимова. – Ишим: Изд-во ИГПИ им. П.П. Ершова, 2011. − С. 136−146.