Geum.ru

Некоторые аспекты экономической подрывной деятельности стран Запада

Вид материалаДокументы

Содержание


Приобретение механических транспортных средств
Подобный материал:
  1   2

Некоторые аспекты экономической подрывной деятельности стран Запада

Наша эпоха является не просто революционной эпохой: мы вошли в фазу новой метаморфозы всей человеческой истории. Мир стоит на пороге трансформации, которая по своим историческим и человеческим последствиям будет более драматичной, чем та, что была вызвана французской или большевистской революциями... В 2000 году признают, что Робеспьер и Ленин были мягкими реформаторами



З. Бжезинский, 1968 г.


В работе предполагается затронуть внешнюю сторону такого явления, как подрывная экономическая деятельность стран Запада, в первую очередь США, в том числе в отношении России. Работа не претендует на выявление причин, по которым в последнее время в информационное пространство стала допускаться уже и полуофициальная информация о деятельности некоторых стран и международных организаций по подрыву экономик.


Факты, приводимые такими экономистами, как лауреат нобелевской премии и бывший главный экономист Всемирного Банка Стиглиц, выход в свет книги Джона Перкинса (John Perkins) «Признания экономического убийцы» и пр. проливают свет на некоторые аспекты преступного воздействия западных стран на экономики ряда государств, среди которых и наша страна.


Во второй половине ХХ в. два аспекта глобализации, которую можно определить как процесс увеличения взаимозависимости государств, проявились в наибольшей мере – ценностный и экономический. Именно по этим направлениям развивалась борьба двух блоков – советского и западного.


Однако данное выше нейтральное определение глобализации не должно заставлять нас думать, что всё, что преподносят как составную часть этого процесса, оправдано с точки зрения морали, интересов нашей страны, интересов человечества в целом. Дело в том, что конкуренция цивилизаций существовала всегда, а глобализация – это форма, в которую эта конкуренция облекается. Таким образом, объективность процесса глобализации не должна скрывать от нас того факта, что сущностное её наполнение всегда зависит от того, какая страна, какая цивилизация в конкретный исторический момент имеет более широкие возможности для проецирования своей политической, экономической и пр. силы.


Применительно к сегодняшнему дню мы должны одновременно признать как несомненную объективность процесса усложнения взаимозависимости всех элементов мировой политико-экономической системы, хотя бы в силу научно-технического прогресса, так и насущную необходимость формирования более внятного образа нашей страны как модели развития для других стран (что являлось непременной и естественной составляющей существования как Российской Империи, так и Советского Союза). Это связано не только с вопросом сохранения России как полноценного субъекта исторического процесса, но и с тем, что те ценности, на основе которых миру предлагают существовать сторонники либерального антропоцентричного проекта, означают, в конечном счете, полное или частичное лишение большинства людей личной, духовной и экономической свободы. Не говоря о «промежуточных этапах» этого процесса, как демонтаж государственного суверенитета, присвоение экономических активов зависимых государств, слом культурной идентичности, разрушение семьи.


Экономическая деятельность одного из основных проводников западного либерального цивилизационного проекта - Соединённых Штатов Америки – лишнее доказательство той опасности, которую этот проект представляет для нашей страны и для остального мира.

I

История показывает, что с древнейших времён функции, например, купца и военного с точки зрения внешней политики государства имели гораздо больше общего, чем можно предположить исходя из природы их профессий. Для понимания реальности недостаточно выявить лишь формальные признаки субъекта политических отношений – государственную принадлежность, сферу деятельности, принадлежность к государственному или частному сектору.


Биография Джона Перкинса, автора книги «Признания экономического убийцы», приоткрывает ряд фактов, позволяющих с большей уверенностью говорить о наличии «воли» или «силы», претендующей на определение хода развития событий в мире. Наша страна, открывшись определённым зарубежным веяниям и установкам, уже испытала на себе разрушительное влияние этой силы.


По словам Перкинса, в начале 50-х усилиями внука Теодора Рузвельта сотрудника ЦРУ Кермита Рузвельта в Иране было свергнуто правительство Моссадыка. Переворот обошёлся очень малой кровью и стоил американцам несколько миллионов долларов. Преимуществом такого способа работы было, прежде всего, отсутствие необходимости использовать военную силу, что снижало риск военной конфронтации с СССР. Однако принадлежность «экономических убийц» к разведывательным органам США могла вызвать ненужные последствия в случае их провала. Поэтому ЦРУ и АНБ, в конце 60-х завербовавшее и студента школы бизнеса Джона Перкинса, 1946 г.р., обеспечивало такого рода агентам прикрытие в виде частных компаний в сфере консалтинга, инжиниринга, строительства и пр.


Перкинс служил в Корпусе Мира, где освоил ряд амазонских диалектов. После этого он перешёл на работу главным экономистом в компанию Час Т. Мейн (Chas T. Main). В действительности, его основной задачей являлось кредитование правительств других государств. Кредит должен был быть таких размеров, чтобы кредитуемая страна никогда не сумела его выплатить. При этом порядка 90% финансовых средств могли и не перечисляться в страну.


Они шли непосредственно на счета американских компаний, например Халлибёртон (Halliburton) или Бехтель (Bechtel), под инфраструктурные контракты с которыми и выдавались кредиты. (Несложно догадаться, что возводимые объекты инфраструктуры строились в отрыве от реальных потребностей экономики принимающей стороны, с учётом той роли, которую ей отводят США в деле обеспечения американских экономических интересов в будущем).


Далее, объясняет Перкинс, страна-должник, будучи не в состоянии отвечать по своим обязательствам, становится послушной, когда требуется поддержка США при голосовании в ООН, соглашается на строительство американских военных баз на своей территории, даёт доступ к своим природным ресурсам.


Особое место в воспоминаниях Перкинса занимают Эквадор и Панама. С президентами этих стран Джейми Рольдосом и Омаром Торрихосом Перкинса связывала искренняя дружба.


Эквадор привлёк внимание США из-за богатых нефтеносных месторождений Амазонки, которые могли бы стать альтернативой ближневосточной нефти. Сегодня примерно половина экспорта Эквадора – нефть. Под руководством консорциума, организованного усилиями «экономических убийц», сооружается 500-километровый нефтепровод, который позволит Эквадору стать одним из десяти ведущих поставщиков нефти в США.


Перкинс с болью пишет об уничтожении уникальных флоры, фауны Амазонии, войне, которую ведут местные индейцы против тех, кто захватывает их земли. При этом и в экономическом отношении положение жителей Эквадора не улучшилось. Так, начиная с 70-х, официальный уровень бедности возрос с 50% до 70%, безработицы или неполной занятости – с 15% до 70%, государственного долга – с 240 млн. долл. до 16 млрд. долл. Доля беднейших слоёв населения в распоряжении национальным богатством сократилась с 20% до 6%. Из каждых 100 долл., добываемых в виде нефти, нефтяные компании получают 75. Из оставшихся 25 долл. ¾ используются на оплату внешнего долга. После вычета расходов на армию и деятельность администрации остаётся 2,5 долл. на социальную сферу.


Работая в Панаме с Торрихосом, который отстоял право своей страны контролировать Панамский канал, Перкинс подготовил проект, стоимость которого была не так завышена, как это обычно происходило при навязывании странам американских инфраструктурных проектов. Недовольство Час Т. Мейн и рейгановской администрации действиями Торрихоса, стремившегося проводить менее зависимый от США курс, по мнению Перкинса, привели к тому, что он был убит ЦРУ. Его самолёт был взорван в воздухе.


Та же судьба постигла президента Эквадора Джейми Рольдоса. Общая схема, как её описывает Перкинс, такова: сначала действуют «экономические убийцы»; в случае их неудачи «шакалы» ЦРУ пытаются физически устранить неудобного государственного деятеля; в случае их провала и при необходимости в страну вводятся войска (так произошло с Ираком).


Помимо Латинской Америки, Перкинс работал в Иране, Саудовской Аравии, Индонезии.


Так, в Саудовской Аравии, куда он был направлен после кризиса 1973 г., его миссия заключалась в том, чтобы представить правящей династии проект того, как расцветёт их страна, если вложить средства в инфраструктуру, которую создадут американские компании. Необходимо было обеспечить, чтобы нефтедоллары вкладывались в американские государственные ценные бумаги, а проценты по ним шли на оплату работ, производимых американскими компаниями в Саудовской Аравии. При этом саудовская правящая династия должна была сохранять цены на нефть на приемлемом для США уровне, а США не предпринимали бы действий против саудовской королевской семьи. По мнению Перкинса, сговорчивость саудовцев предопределило то, что они не оказались на месте Ирака.


По словам Перкинса, большую часть средств для операций «экономических убийц» предоставляют МВФ и ВБ.


В результате развивающиеся страны, на заре своей независимости почти не имевшие внешней задолженности, сегодня должны погасить порядка 2,5 трлн. долл. По данным, приводимым Ф. Кастро, между 1982 и 2003 годами, то есть за 21 год, бедный мир выплатил 5,4 триллиона долларов за обслуживание долга, что означает, что его теперешний объем был выплачен богатым странам более чем дважды.


Как пишет С.А.Морозов в статье «Трансформация трудовых отношений в условиях мировой глобализации»: «В 1960 году разрыв между доходами 20% самых богатых и 20% самых бедных стран мира составлял 30:1. Он вырос вдвое: до 60:1 в 1990-м, а затем до 74:1 в 1997-м и продолжает расти. По данным Всемирного банка, уровень доходов стран Африки в течение последних 20 лет снижался на 0,7% в год, в то время как доходы развитых стран ежегодно увеличивались на 2%. Спад в странах с переходной экономикой, к числу которых относится и Россия, достиг еще более впечатляющих величин. Наряду с этим ускоренно расширяется пропасть между доходами различных категорий населения внутри стран. Соответственно нарастает социальное напряжение - как в национальном, так и в глобальном масштабе».


О схожих схемах навязывания своей воли рассказывал и журналист БиБиСи (BBC) и «Обсервер» (“Observer”) Грег Паласт. Он, ссылаясь на Стиглица, приводил пример Эфиопии: МВФ и Всемирный банк (ВБ) выдают ей кредит и настаивают на вложении полученных средств в гособлигации США под 4% годовых. В то же время страна, чтобы справиться с финансовыми проблемами, вынуждена заимствовать доллары под 12% годовых, вместо того чтобы использовать полученные от МВФ деньги. Таким образом, стабилизационный кредит МВФ и ВБ фактически идёт на поддержание финансовой системы США, одновременно привязывая страну-должника к этим финансовым организациям.


В этой связи нельзя не вспомнить о решении российского правительства вложить часть средств стабилизационного фонда в государственные облигации развитых стран. Эти облигации безрисковые, и процент по ним очень низок. В случае же нехватки средств в российской экономике не исключено, что правительство будет вынуждено прибегнуть к заимствованию под более высокий процент. Не говоря уже о том, что таким решением средства стабилизационного фонда фактически выводятся из российской экономики и работают на кредитование под низкий процент экономики развитых стран.


Странным образом наиболее экономически преуспевающая страна – США – является одновременно и крупнейшим международным должником. Вот что пишет, например "The New York Times" в статье “The True Cost of Hegemony: Huge Debt”, опубликованной на сайте inosmi.ru 22 апреля 2003:


«Иностранные инвесторы сейчас претендуют примерно на 8 триллионов финансовых активов США (включая корпоративную задолженность - НАМАКОН). Это результат растущего американского дефицита платежного баланса, достигшего с 1982 года 3 триллионов долларов. В прошлом году дефицит платежного баланса - разница между входящим в страну и исходящим из нее потоками денежных средств - составлял около 5 процентов ВНП. В этом году он может еще увеличиться».

Как пишет The Wall Street Journal, иностранные инвесторы, согласно данным Министерства финансов, держат сейчас в частных руках примерно две пятых федерального долга - вдвое больше, чем 10 лет назад.


На недавней пресс-конференции Кеннет С. Рогофф (Kenneth S. Rogoff), главный экономист Международного валютного фонда, говоря об американской финансовой зависимости от иностранных инвесторов, сказал, что он был бы «весьма озабочен», если бы «у какой-нибудь развивающейся страны был бы такой большой дефицит платежного баланса - 5 и более процентов - год за годом насколько хватает глаз, а ее бюджет все больше писался бы не черными, а красными чернилами». Разумеется, добавил он, США - это не «отсталый рынок». Но, подвел он итог, «по крайней мере, малая толика этих расчетов применима и к ним».


Министерство финансов Соединенных Штатов распространило отчет, согласно которому дефицит федерального бюджета США достиг в 2004 году (финансовый год в США заканчивается 1 сентября) рекордной суммы в 413 млрд. долларов. Это на 22% больше, чем в прошлом году, когда дефицит также был рекордным.


Государство обладает рыночными активами (которые не включают объекты военной инфраструктуры) на сумму 1 трлн долларов. Обязательства же составляют 8 трлн. Кумулятивная сумма долга составляет 7 трлн. при ВВП в 10.68 триллиона долларов1.


Сейчас совокупный внешний долг всех стран третьего мира, вместе взятых, примерно в три раза меньше, чем долг правительства США. Помимо правительства США, свои долговые обязательства в огромных количествах выпускают правительства других развитых стран, правительства отдельных штатов, провинций, земель, главы городов и муниципалитетов этих стран.

Совокупный внешний долг американских корпораций, местных органов власти и частных лиц, составляет порядка 25 триллионов долларов.

Сложно представить себе человека, которому давали бы в долг суммы, во много раз превышающие его активы. Однако с США такой номер проходит, и связано это с тем, что американцам удалось обеспечить доллару статус мировой валюты. Этот статус не связан ни с внутренним производством, ни с запасами золота или какого-либо другого актива. Он связан лишь с тем, что подавляющее большинство международных операций осуществляется в долларах, активы значительного числа экономических институтов, особенно центральных банков, вложены в государственные облигации Казначейства США2. Таким образом, реальное наполнение доллара активами ничтожно. Но в случае возникновения тенденции стремления цены доллара к его действительной стоимости произойдёт обесценение активов всех институтов, чьи средства вложены в гособлигации США. И если раньше кредитор брал расписку должника и знал, что долг обеспечен его собственностью; если бумажные деньги государства имели так называемый «фидуциарный» (доверительный) характер – например, на советских банкнотах стояла пометка «банковские билеты обеспечиваются золотом, драгоценными металлами и прочими активами государственного банка», то доллар – «расписка Федерального резерва» - носит характер, основанный скорее не на доверии, а на страхе перед коллапсом экономики в случае его падения до своей реальной цены.

Необходимо добавить, что не только не существует реальных товаров или каких-либо прочих активов, обеспечивающих циркулирующую в экономике долларовую массу, но и расчёты представляют собой простые записи на счетах. Что мы видим в сухом остатке? Стране навязывается кредит. Средства списываются со счёта Казначейства США и записываются на счёт американской компании (или списываются со счёта международной организации – МВФ, ВБ - и записываются на счёт Казначейства, выпускающего ничем не обеспеченные облигации на соответствующую сумму, облигации передаются стране-должнику, у которой возникает долг перед МВФ/ВБ на соответствующую сумму). В стране-должнике силами компании, на которую записали деньги, осуществляется инфраструктурный проект в отрыве от реальных потребностей экономики этой страны. Не имея возможности оплатить долг, страна даёт США доступ к своим реальным материальным ресурсам (подробнее по этому поводу см. свидетельства Паласта, Перкинса). США получает это за счёт нескольких записей на счетах. Разумеется, схемы могут быть проще или сложнее, разветвлённее, включать в себя и политическую составляющую.


Нелишне напомнить, что страны, имеющие политическую волю отказаться от игры по правилам международной финансовой олигархии, добиваются успеха в экономике и остаются независимыми. Примечателен пример Китая. По данным Оксфордского ученого Андрэ Болто, Китай имел самую крупную экономику за весь период "писаной истории". У него же были самые высокие доходы на душу населения до 1500 г. и оставались наибольшими до 1850 г., пока Китай не был захвачен Британией. До 1830 г. на Китай приходилось 30% мирового производства, который упал до 3--4% в первой половине XX века. Сегодня независимый Китай демонстрирует темпы экономического роста порядка 7-10 % в год. За последние 30 лет он в 15 раз увеличил свой ВВП3. Ежегодный профицит торговли с США составляет 200 млрд. долл. – около трети всего дефицита сальдо внешней торговли США.


Кстати, в 1985 г. Китай отверг кредит ВБ в размере 200 млрд. долл. То же верно относительно Индии. Примеры Чили, Аргентины, Эквадора и многих других, казалось бы, должны были заставить наших реформаторов в начале 90-х более критично подойти к вопросам применения либеральных рецептов в экономике России. Однако, говоря по справедливости, не столько скудоумие и экономическая неграмотность российской элиты сыграли свою роль в разрушении нашей экономики, сколько их заинтересованность в этом процессе.