П. П., соискатель Общественная опасность организованной преступности

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Семинар Модуль 16. Экономический анализ уголовного права. 1 Case study «Защита организованной, 230.78kb.
• Отчет о публикациях в Уральской региональной прессе по проблеме коррупции и организованной, 771.05kb.
• Отчет о публикациях в Уральской региональной прессе по проблеме коррупции и организованной, 669.67kb.
• Отчет о публикациях в Уральской региональной прессе по проблеме коррупции и организованной, 482.71kb.
• Челябинский центр по исследованию проблем противодействия организованной преступности, 435.49kb.
• Челябинский центр по исследованию проблем противодействия организованной преступности, 312.38kb.
• Черисов Станислав Юрьевич Уголовно-правовая борьба с организованной преступностью, 901.18kb.
• Саратовский центр по исследованию проблем организованной преступности и коррупции, 260.18kb.
• Г. С. Гончаренко Общественная опасность коррупционного подкупа как вида коррупционной, 226.89kb.
• Примерный перечень вопросов к зачету по дисциплине, 77.21kb.

Панасюк П.П., соискатель


Общественная опасность организованной преступности


Непростительно медленное осознание опасностей организован­ной преступности в России является одним из доказательств хрони­ческого отставания уголовно-правового контроля от криминальных реалий. Аналогичные процессы происходили и в других странах, но их законодатели и разработчики были более реалистичными и мо­бильными. В Италии, где опасность организованной преступности давно адекватно осознана, среди криминологов бытует выражение: «Подобно тому как мафия или является ассоциацией, или ее нет вообще, так и борьба с мафией — это или борьба с ее ассоциативной структурой, или борьбы нет»¹. Но эта простая истина оказалась трудной для многих отечественных учёных и практиков.

Ученые и полицейские западных стран, объективно, а не мифологически пред­ставляющие демократию и не по газетам знающие организованную преступность в своих странах, не разделяют позицию либерального отношения к организованной преступности и прямо писали, что в России нет необходимого законодательства для борьбы с этим явле­нием. Американец С. Хендельман, например, полагал, что теневая экономика и всепроникающая коррупция в СССР создавали благо­приятную почву для организованной преступности, но ее развитие сдерживалось партийным и государственным контролем. Крах КПСС и Советского государства разрушил систему социального контроля и систему уголовного правосудия. Новые условия, для которых ха­рактерны практически полное отсутствие законов о борьбе с орга­низованной преступностью и низкая эффективность экономической системы, стали благоприятной средой для развития организованной преступности. Для перехода к рыночной экономике не было также разработано четкой системы регулирования. Российская Федера­ция приступила к созданию рынка свободной торговли, не имея за­конодательных норм и положений, необходимых для обеспечения его целостности, действенности и эффективности².

В условиях расширяющегося международного полицейского сотрудничества национальное уголовное законодательство, на наш взгляд, должно быть праг­матичным. Оно не выполнит своего назначения в современном ди­намично меняющимся мире, если его догматизировать или поли­тизировать.

Между социологическими и криминологическими данными, с одной стороны, и уголовным правом (законодательством) — с дру­гой, если они не идеологизированы, не политизированы и не дог­матизированы, не может быть непримиримых противоречий. Давно известно, что правовые отношения не могут быть поняты ни из самих себя, ни из так называемого общего развития человеческого духа. Они коренятся в материаль­ных жизненных отношениях³. Уголовно-правовой догматизм и кон­серватизм полезны лишь в рамках объективно отражаемой ими общественно опасной реальности.

Директор ФБР США Луис Дж. Фри, побывавший в Москве в июле 1994 года, сказал, что Россия очень быстро осознала опас­ность организованной преступности, на что Америке понадобилось 50 лет. Так ли это?

Организованная преступность в США в 20—60-е годы разви­валась и приобретала опыт намного медленнее, чем это делается сейчас. Но в это время в стране уже действовали законы о борьбе с рэкетом (1946 г.), о контроле над наркотиками (1956 г.), о контро­ле над преступностью и безопасности на улицах (1968 г.), ответст­венность за неуплату налогов, которые прямо или косвенно были направлены на борьбу с организованной преступностью. Шло от­носительно быстрое осознание новых опасностей американцами. В 1970 году это осознание генерализировалось. Был создан Нацио­нальный совет по организованной преступности и принят закон о контроле над ней. Цель закона, сформулированная в его введении, состояла «в попытке искоренения организованной преступности в Соединенных Штатах путем усиления правовых средств в процес­се сбора доказательств, путем установления новых уголовных за­претов и применения усиленных санкций и новых мер правовой защиты для борьбы с незаконными действиями тех, кто занимает­ся организованной преступностью».

Тогдашний Президент США Р. Никсон определил: «Организо­ванная преступность в США имеет три цели: эксплуатацию, коррупцию и уничтожение. То, что она не может эксплуатировать не­посредственно, подвергается коррупции; то, что непосредственно не поддается коррупции, подвергается уничтожению»⁴. Он при­звал ликвидировать ее, как злокачественную опухоль. Не получи­лось. Следующим шагом было принятие закона о постоянно дейст­вующем преступном предприятии (ССЕ), который был направлен против лиц, участвующих в крупномасштабной торговле наркоти­ками (1970 г.).

Судебное толкование Конституции США не разрешало зако­нодательному органу запрещать само членство в какой-либо орга­низационной структуре. Криминальная реальность заставила ис­кать адекватные меры на вызовы времени в рамках Конституции. И они были найдены в законе 1978 года о рэкетированных и кор­румпированных организациях (RICO), где в качестве преступле­ния рассматривается участие какого-либо лица в делах предпри­ятия в форме рэкетирской деятельности, а сама она в упомянутом законе охватывает практически все виды серьезной преступной деятельности, запрещенной федеральными законами и законами штатов. В той или иной мере борьбы с организованной преступнос­тью касаются законы о всестороннем контроле над преступностью (1984 г.), об ответственности об отмывании денег (1986 г.), о борьбе со злоупотреблением наркотиками и контроле над ними (1987 г.), о контроле над насильственной преступностью (1994 г.) и др.

В дополнение к этим законам в уголовном законодательстве США с 1909 года (с уточнением в 1948 г.) действуют нормы об общем преступном сговоре и о сговоре с целью занятия торговлей наркотиками. Американская концепция сговора преступной орга­низации была положена, например, в основу Нюрнбергского про­цесса. Ее автор Меррей С. Бернэйс писал, что, если руководство­ваться «ранее действовавшими понятиями и процессуальными нор­мами, мы никогда не сможем арестовать и осудить не только всех важных преступников стран оси, но даже сколько-нибудь значи­тельное их количество»⁵. Беспрецедентная концепция сговора пре­ступной организации, обставленная юридическими гарантиями, после продолжительных споров союзников была принята. И это послужило правовым выходом из очень сложной международной ситуации.

Итальянские законодатели вынуждены были с еще большей жесткостью реагировать на распространение организованной пре­ступности. С 1956 по 1990 год ими было принято 16 законодатель­ных актов по контролю над мафией, в том числе и криминализи­рующие сговор с намерением заниматься незаконной торговлей нар­котиками. Однако вследствие некоторых особенностей, присущих обычаям и традициям итальянской мафии (закон умолчания и др.), стало практически невозможно доказывать факт сговора. Тогда Италия вынуждена была принять в 1982 году закон, предусматри­вающий, кроме ранее действующей ст. 416 (группировка для со­вершения преступления), новый состав преступления (ст. 416 bis — группировка мафиозного типа). По этим статьям само участие в преступной группировке в количестве трех и более человек явля­ется криминальным. Уголовная ответственность по ст. 416 bis несут те, кто предла­гает, учреждает или организует группировку.

Группировка является объединением мафиозного типа, когда те, кто в ней участвует, насильно используют требования группо­вого обязательства, условия подчинения и круговой поруки для совершения преступлений, для захвата прямым или косвенным путем руководства или, во всяком случае, контроля над экономи­ческой деятельностью, над концессиями, полномочиями, подряда­ми и общественными службами и для получения незаконных дохо­дов или выгод для себя и других. В статье также решены вопросы вооруженности группировки, ее криминальной экономической де­ятельности и др.

Эти нормы УК были ужесточены Указом от 13 ноября 1990 г. № 324 «О срочных мероприятиях по борьбе с организованной пре­ступностью и об улучшении деятельности администрации», а 20 января 1992 г. Закон № 8 внес ряд серьезных изменений в уголов­но-процессуальное законодательство в целях более эффективной борьбы с организованной преступностью.

В 1982 году был принят также Закон Ла Торре, предусматри­вающий административные преграды для контролируемых мафией фирм и разрешающий арест всего их имущества, если контроль­ный пакет акций принадлежит лицу, входившему в преступную организацию. Конфискация незаконно приобретенного имущества при помощи мер, выходящих за рамки уголовного процесса, есть в США и даже в Англии, где соблюдение и охрана прав человека традиционно находятся на высоком уровне⁶.

В УК Германии 1871 года в редакции 1987 года значатся че­тыре параграфа, предусматривающих уголовную ответственность за организационную деятельность: за нарушение запрета на объ­единение (§85), создание вооруженных групп (§128), создание преступных сообществ (§129), создание террористических сооб­ществ (§129а). Аналогичные нормы имеются в УК Франции 1992 года: образование боевых групп, объединений и участие в них (ст. 43113—43115), образование объединений преступников и участие в них (ст. 4501—4503) и др.

Анализируемые нормы в разных странах по своему основно­му содержанию примерно схожи — наказывается организацион­ная деятельность, направленная на совершение преступлений. Вместе с тем имеется множество национальных особенностей. УК Германии, например, не допускает распространения §129 на по­литические партии, если они не были признаны федеральным за­коном антиконституционными. Во французском и итальянском уго­ловном законодательстве таких прямых запретов нет, хотя судеб­ная практика аналогична. Во Франции для привлечения к уголов­ной ответственности за организацию объединений преступников необходимы один или несколько фактов, одно или несколько пре­ступлений (проступков), наказуемых десятью годами тюремного заключения. Тогда как в итальянском и немецком УК таких усло­вий нет.

На международной конференции «Мафия, что делать?», проходившей в Палермо (Сицилия) 10—12 декабря 1992 г., итальянские законодатели передали нашим участникам полную подшивку законов, декретов и ордонансов Президента, на­правленных на борьбу с мафией⁷, которые были переведены на русский язык еще Верховным Советом РСФСР, но они остались невостребованными.

Мировое сообщество более практично. В справочном документе ООН к Всемирной конференции по организованной пре­ступности говорится: «Правоохранительные органы, прокуроры и судьи полагают, что с признанием участия в деятельности какой-либо преступной организации конкретным преступлением они по­лучили мощное средство для борьбы с преступными организация­ми. Многочисленные обвинительные акты, вынесенные в США на основе закона RICO, и положительные результаты применения ст. 416 bis УК Италии позволяют предположить, что распростра­нение этих категорий на другое внутригосударственное законода­тельство может принести определенные преимущества»⁸.

В выводах упомянутой конференции (п.96) указывается: «В области материального права усилия по борьбе с организованной транснациональной преступностью можно было бы существенно подкрепить реформами законодательства при уделении особого внимания следующим вопросам: а) введение уголовных наказаний за участие в преступной организации; b) введение уголовных нака­заний за сговор или аналогичные формы несостоявшихся преступ­лений; с) введение запрета на отмывание доходов от преступной деятельности; d) принятие санкций и других мер конфискации товаров и мер, препятствующих сокрытию незаконных доходов, с це­лью подрыва экономического могущества преступных организаций»⁹.

В связи с ростом организованной преступности в последнюю четверть века в мире складывается устойчивая тенденция форми­рования нового адекватного уголовного законодательства, отвеча­ющего на вызовы времени, согласно которому само участие (созда­ние, управление, руководство) в организованном преступном сооб­ществе стало считаться преступлением¹⁰.

Обо всем этом на основе отечественных исследований и миро­вых сопоставлений российские криминологи начали говорить прак­тически около десяти лет назад. Если брать за основу классификации видов организованной преступности схему, предложенную В.В. Лунеевым, то её можно подразделить на следующие виды: Уголовная; Экономическая; Бюрократическая; «Рациональная»; Рыночная; «Иррациональная».

В каждой разновидности организованной преступности (уго­ловной, экономической, бюрократической, рыночной, «рациональ­ной», «иррациональной») есть своя совокупность причин и усло­вий. Однако в главном суть их схожа. Организованная преступ­ность во всех своих проявлениях (в одних больше, в других мень­ше) прежде всего явление экономическое. В основе его лежат глав­ным образом, экономические причины.

Учреждение Международной организации уголовной полиции (МОУП/Интерпол) в 1923 году было перспективным международ­ным решением, констатирующим выход преступности за нацио­нальные границы и прогнозирующим появление более опасной меж­дународной преступности. Оно опережало появление массовой транснациональной преступности, но не предотвратило ее. Исто­рия практического осознания транснациональной организованной преступности была медленной. ООН впервые обратилась к этой проблеме на Пятом конгрессе (Женева, 1975 г.), где было признано, что преступность в форме международного бизнеса представляет собой более серьезную угрозу, чем традиционные формы преступ­ного поведения. Впоследствии к этой проблеме обращался Шестой конгресс (Каракас, 1980 г.) при рассмотрении вопроса о правонару­шениях и правонарушителях, оказывающихся вне досягаемости закона, и Седьмой конгресс (Милан, 1985 г.), на котором подчерки­валось, что организованная преступность, используя лазейки в за­конодательстве различных стран, в значительной мере остается безнаказанной и ее дестабилизирующее воздействие будет усили­ваться, если не будут приняты конкретные и конструктивные меры.

На Восьмом конгрессе (Гавана, 1990 г.) отмечалось: «Органи­зованная преступность создает прямую угрозу национальной и меж­дународной безопасности и стабильности и представляет собой фронтальную атаку на политические и экономические власти, а также создает угрозу самой государственности. Она нарушает нор­мальное функционирование социальных, и экономических инсти­тутов и компрометирует их, что приводит к утрате доверия к де­мократическим процессам. Она подрывает процесс развития и сво­дит на нет достигнутые успехи. Она ставит в положение жертвы население целых стран и эксплуатирует человеческую уязвимость, извлекая при этом доходы. Она охватывает, опутывает и даже за­кабаляет целые слои общества... и вовлекает их в различные и вза­имосвязанные преступные предприятия»¹¹.

Конгресс принял резолюцию «Предупреждение организован­ной преступности и борьба с ней» и приложение к ней «Руководя­щие принципы для предупреждения организованной преступнос­ти и борьбы с ней»¹². Эти документы были поддержаны Генераль­ной Ассамблеей в резолюции 45/123 о международном сотрудни­честве в борьбе с организованной преступностью, их положения развивались и уточнялись на совещании экспертов ООН и Интер­пола о стратегиях борьбы с транснациональной преступностью (Че­хословакия, Смоления, май 1991 г.), на международном семинаре о характере, масштабах и последствиях организованной преступности (Россия, Суздаль, октябрь 1991 г.) и на международной конферен­ции «Мафия, что делать?» (Италия, Палермо, декабрь 1992 г.).

Особое значение имела Всемирная конференция на уровне министров по организованной транснациональной преступности (Италия, Неаполь, 21—23 ноября 1994 г.), где был обсужден сле­дующий комплекс вопросов:

— Проблемы и опасности, которые создает организованная транснациональная преступность в различных регионах мира.

— Национальное законодательство и его соответствие требо­ваниям борьбы с различными формами организованной трансна­циональной преступности; надлежащие руководящие принципы для принятия законодательных и иных мер на национальном уровне.

— Наиболее эффективные формы международного полицейского сотрудни­чества в целях предупреждения организованной транснациональной преступности и борьбы с ней на уровне расследования, уголов­ного преследования и судебного разбирательства.

— Соответствующие методы и руководящие принципы пред­упреждения организованной транснациональной преступности и борьбы с ней на региональном и международном уровнях.

— Целесообразность разработки международных документов, включая конвенции о борьбе против организованной транснацио­нальной преступности.

— Выводы и рекомендации Международной конференции по предупреждению отмывания денег и использования доходов от пре­ступной деятельности и борьбе с ними: глобальный подход.

Конференция стала важной вехой в деятельности ООН, на­правленной на укрепление международного сотрудничества в борьбе с транснациональной организованной преступностью. В работе кон­ференции приняли участие представители 142 стран в лице глав государств, их заместителей, премьер-министров и их заместите­лей. Конференция отметила и обосновала десять угроз, которые несет транснациональная организованная преступность: суверени­тету государств, обществу, отдельным лицам, национальной ста­бильности и государственному контролю, демократическим цен­ностям и общественным институтам, национальной экономике, фи­нансовым учреждениям, демократизации и приватизации, разви­тию, глобальным режимам и кодексам поведения.

На конференции были единодушно приняты Неапольская по­литическая декларация и Глобальный план действий против орга­низованной транснациональной преступности, одобренные Генераль­ной Ассамблеей в резолюции 49/159, которая призвала государст­ва в безотлагательном порядке претворять их в жизнь.

В Политической декларации была выражена решимость защи­щать страны от организованной преступности во всех ее формах путем строгих и эффективных законодательных мер и оперативных средств. В Глобальном плане действий участники определили меры, которые должны приниматься государствами с целью противодей­ствия организованной транснациональной преступности.

Последним значительным международным мероприятием был Девятый кон­гресс ООН (Каир, 1995 г.), где были обсуждены важнейшие вопро­сы борьбы с организованной преступностью и приняты практичес­ки значимые резолюции.

Краткий и неполный экскурс в историю возникновения и об­суждения вопроса о транснациональной преступности свидетель­ствует о давней и все усиливающейся тревоге международного сообщества, связанной с угрозами рассматриваемого вида преступ­ной деятельности. Формы ее могут быть самыми разными.

Незаконный оборот наркотиков, являющийся одним из ос­новных источников доходов большинства транснациональных пре­ступных организаций. Эта деятельность как своеобразная инду­стрия с отдельными стадиями производства и распределения луч­ше всего поддается осмыслению. Общий стоимостный объем oпeраций в наркобизнесе достигает 500 млрд. долл. США¹³. Целевая группа по финансовым мероприятиям, созданная главами госу­дарств Группы семи крупнейших развитых стран и Комиссией европейских сообществ, пришла к выводу, что из денежных средств, поступающих от продажи героина, кокаина и каннабиса в США и страны Европы, почти 85 млрд. долл. США отмывается или ис­пользуется в качестве инвестиций¹⁴.

Денежные средства, получаемые от наркотиков, нередко по­ступают в организации, занимающиеся другими видами незакон­ного оборота. Это стало мощным стимулом для развития многопро­фильных транснациональных преступных организаций и привело к массовым операциям по отмыванию денег. Связи наркобизнеса наиболее четко прослеживаются с незаконной торговлей оружием. Деньги от наркотиков и других видов незаконной торговли явля­ются одним из основных источников подкупа крупных государст­венных служащих с целью обеспечения безопасных условий пре­ступной деятельности.

Грань между незаконными и законными поставками оружия не всегда определяется точно. Ее установление чаще всего связано не с самим товаром, а с его конечными потребителями и их целями. Потребителями могут выступать какое-либо агрессивное государ­ство, изолированное международным сообществом, этническая се­паратистская или террористическая группа, пытающиеся обойти эмбарго на поставки оружия. Поставки оружия на черный рынок всегда осуществляются скрытно, расходы на него являются тай­ными, а доходы — «грязными», нуждающимися в отмывании.

Незаконные поставки оружия и боеприпасов оказывали су­щественное влияние на местные и региональные конфликты (Аб­хазия, Чечня, Хорватия, Босния и Герцеговина и др.), а также на возможности террористических групп, добивающихся своих целей и угрожающих миру. Организованная преступность, участвуя в незаконной торговле оружием и подрывной деятельности, вносит свою лепту в политические беспорядки и перевороты в различных странах мира. Поставщики оружия могут специально подстрекать и организовывать беспорядки в целях отвлечения правоохрани­тельных органов от своей преступной деятельности. Незаконные поставки оружия стимулируют рост общеуголовной преступности с приме­нением оружия и насилия.

Незаконный оборот химических и ядерных материалов яв­ляется следующей крупной проблемой, связанной с существовани­ем организованной преступности. Возможность того, что ядерные и химические материалы могут быть переданы террористическим груп­пам или государствам-париям, которые могут применить его или шантажировать им мировое сообщество, является реальностью на­ших дней. Согласно обнародованным показаниям начальника федераль­ного управления немецкой уголовной полиции в Сенате США в Германии в 1990 году было зафиксировано 4 случая задержания с радиоактивными материалами. В 1992 году их было 59, а в 1993 году — 241 случай, включая 118 случаев незаконного предложе­ния радиоактивных материалов и 123 случая незаконного оборота ими, а также 21 случай их конфискации (часть которых была свя­зана с ядерными материалами, произведенными в самой Герма­нии). В этом же году было выявлено 545 лиц, подозреваемых в данной незаконной деятельности, 47% которых были подданными Чехословакии, Польши и России. В августе 1994 года немецкая по­лиция конфисковала 350 г оружейных ядерных материалов у граж­дан Колумбии и Испании¹⁵. За 1995 год в мире было 1.69 случаев задержания ядерных контрабандистов, почти на 40% больше, чем в 1994 году. Как правило, контрабанда ядерных материалов начина­ется в одной из стран, образованных на территории бывшего СССР, перевалочными базами являются Словакия, Чехия, Германия, Лит­ва, а местом назначения.— чаще всего Ближний Восток¹⁶.

Особую тревогу вызывает внутренний и международный тер­роризм, ставший частью современной жизни¹⁷. Только в 1994— 1996 годы были совершены жесточайшие террористические акты в США, Японии, Франции, Германии, Великобритании, России, Из­раиле, Индии и многих других странах. Разновидностей террориз­ма много. Особо распространены «коммерческий» и «идеологичес­кий». Первый организуется в корыстных целях для создания бла­гоприятных условий своей преступной деятельности, если это не удается достичь методами подкупа, шантажа и угроз. К нему при­бегает общеуголовная и экономическая организованная преступ­ность

Одним из серьезных преступлений транснациональной мафии стала торговля людьми, женщинами, детьми, человеческими ор­ганами. Элементарной формой такой деятельности является вывоз не­легальных мигрантов из бедных стран в более богатые. Ежегодно вывозится, по некоторым оценкам, до 1 млн. человек. Эмигранты из Китая составляют около 20% от общего потока, который за­хлестнул Индию, Ирак, Иран, Пакистан, Афганистан, Румынию, Шри-Ланку, Бангладеш, Судан и другие страны. В связи с «про­зрачными» границами и неразвитым законодательством в сфере миграции Россия стала одной из стран, куда направляются потоки нелегальных эми­грантов.

Нелегальная эмиграция сочетается с сексуальной эксплуата­цией женщин и детей. Проституция давно стала одним из основ­ных элементов деятельности преступных организаций не только на национальном, но и на международном уровне. Особую актив­ность в этом проявляют китайские «триады» и японская «якудза», которые содержат женщин в положении рабынь в заведениях секс-туризма на Филиппинах, в Южной Корее и Таиланде. В ходе та­кой торговли с женщинами обращаются как с живым товаром, где не только женщины, но и дети рассматриваются как источники удовольствия и «запасных частей» для развитого мира¹⁸. Этот вид преступности стал широко распространяться в России, на Украине и в Белоруссии, откуда русские, украинские и белорус­ские женщины вывозятся в Западную Европу и США.

Новый вид транснациональной преступной деятельности — похищение детей и торговля ими с целью использования их орга­нов. По данным справочных документов ООН, в Аргентине извест­ны случаи серьезного злоупотребления процедурой транспланта­ции, когда у пациентов на основании сфабрикованных сканограмм мозга удаляли роговицу глаз. Отмечены случаи экспорта челове­ческих органов с использованием подложных документов из Ар­гентины, Бразилии, Гондураса, Мексики и Перу покупателям из Германии, Италии и Швейцарии.

Еще один прибыльный вид преступной деятельности кри­минальных организаций — кража и контрабанда автомобилей. Они похищаются из промышленно развитых стран и поставляются в развивающиеся страны и страны, находящиеся на так называе­мом переходном этапе. К последней группе относят Россию. В нее действительно ввозится много автомобилей, похищенных в Запад­ной Европе. Но и в самой стране в настоящее время совершается в среднем 350 краж автомашин ежедневно, или около 130 тыс. в год, значительная часть которых продается в страны Закавказья, Казах­стан и Среднюю Азию.

Восточ­ная Европа стала основным районом, куда угоняются похищенные автомобили из Западной Европы. Центральным перевалочным пунк­том чаще всего является Польша, откуда они переправляются в страны Балтии, на Украину, в Белоруссию, Россию и Казахстан. Преступники точно улавливают и используют разницу в уголов­ной ответственности за кражу автомашины. В США, где низкий показатель уголовного преследования и осуждения угонщиков, этот вид преступной деятельности превращен в процветающее дело при минимальном риске. Примерно такие же условия существуют и в России.

Рассмотренные виды транснациональной преступной деятель­ности не исчерпывают всего их перечня. За пределами анализа остались преступления, связанные с произведениями искусства и культурного наследия, которые широко распространены в России (за последние 10 лет число зарегистрированных хищений куль­турных ценностей возросло в 80 раз), а также кража интеллекту­альной собственности, пиратство, компьютерные преступления, под­делка денег, ценных бумаг и другие виды. А если говорить о рас­смотренных преступлениях, то нельзя не увидеть того, что факти­ческие сведения о них отрывочны и несопоставимы.

Процессы интеграции в современном мире представляют много возможностей для их использования транснациональной преступностью. Мировое сообщество, национальные полицейские формирования, напротив, имеют весьма ограниченный набор мер для борьбы с ней. Назовем лишь некоторые из тех позитивных мировых достижений, которые умело эксплуати­руются транснациональной преступностью.

1. Улучшение межгосударственных и международных отно­шений, расширение экономических и социальных связей, повыше­ние «прозрачности» границ, упрощение международных поездок, развитие международной торговли, появление новых рынков сбы­та, увеличение международных перевозок не только облегчают жизнь людей в международном сообществе, но и создают комплекс возможностей для активной деятельности транснациональной ор­ганизованной преступности.

2. Развитие международных финансовых сетей, позволяющих быстрый перевод денег электронным путем в нужное место и нуж­ным людям, с одной стороны, серьезно затрудняет процесс регули­рования и контроля денежных потоков государством, а с другой — облегчает сокрытие денег, полученных преступным путем, и их отмывание в тех странах, где это возможно.

3. Усиливающийся процесс миграции населения в мире и об­разование в различных странах этнических диаспор успешно ис­пользуются организованными преступниками из других стран для создания национальных группировок, которые отличаются боль­шей сплоченностью и защищенностью от правоохранительных ор­ганов. Национальная солидарность, а иногда и родственные связи, языковой и культурный барьеры надежно защищают такие груп­пировки от проникновения в них посторонних лиц, в том числе и агентов спецслужб.

4. Существенные расхождения в уголовном законодательстве и правосудии различных стран умело используются преступными сообществами для более безопасного совершения тех или иных опе­раций: отмывания денег в странах, где нет ответственности за эти действия, уход от налогов в так называемых налоговых убежищах и в странах с низким налоговым бременем, занятие поставками неза­конных товаров и услуг в регионы со слабым правовым регулиро­ванием данной коммерческой деятельности, выбор места пребывания базовой организации на территориях с неразвитым уголовным законодательством в отношении организованной преступности и т. д.

5. Окончание холодной войны, ликвидация железного занаве­са и разрушение тотального контроля за людьми в постсоциалис­тических странах открыли возможности не только для честного, но и для .преступного предпринимательства. Эти страны широко ис­пользуются в качестве транзитных территорий и новых рынков сбыта незаконных товаров и услуг, а также как источники поста­вок различных контрабандных товаров, особенно химических и ра­диоактивных веществ.

6. Образование многонациональных мегаполисов, являющихся центрами деловой активности и узловыми элементами мировой экономической системы и выпол­няющих важную роль в перемещении денежных средств и закон­ных товаров, умело используется в качестве перевалочных баз для запрещенных товаров и финансовых расчетов организованных преступников, проследить деятельность которых на фоне огром­ных товарных и денежных потоков практически невозможно.

7. Демократические преобразования, происходящие во многих странах и часто связанные с разрушением прежних систем кон­троля и медленным становлением адекватного демократического регулирования, с суверенизацией и автономизацией регионов, по­литической и экономической нестабильностью, как правило, кор­релируют со значительным ослаблением борьбы с преступностью и уж тем более с транснациональной, что также учитывается и используется организованными преступниками.

8. Расширение международных контактов, торговли, комму­никаций, телерадиоинформации, приобщающих людей к культуре других народов, способствует распространению «чужих», в том чис­ле и криминальных, стандартов жизни, порочных потребностей, разрушению самобытных многовековых национальных традиций, а затем и созданию новых рынков сбыта незаконных товаров и услуг (наркотики, оружие, азартные игры, секс-бизнес и т. д.), вхо­дящих в сферу деятельности преступных организаций.

9. Неимоверно быстрый рост новых потребительских товаров и услуг, распространение психологии общества потребления и фи­лософии жизни одним днем, коммерциализация жизни и «окорыствование» общественных отношений способствуют в странах с низким уровнем жизни распространению продажности государст­венных служащих, что является одним из условий выживания ор­ганизованной транснациональной преступности, особенно там, где от чиновников зависит очень многое.

Итак, опасности, которые несет транснациональная организо­ванная преступность, постепенно и медленно осознаются ООН и другими международными организациями, в той или иной мере отслеживающими этот феномен. ООН и Интер­пол предпринимают серьезные усилия по объективации данного явления, по выявлению тенденций его развития, по разработке наиболее эффективных, апробированных и унифицированных мето­дов его контроля. Организованная транснациональная преступность, используя любое насилие, тем не менее, базируется на интеллекте. Она творчески использует любые позитивные или негативные, постоянные или временные, глобальные и региональные процессы, которые помо­гают ей, а также создает их сама, воздействуя на политические, экономические и правовые процессы той или иной страны.

Осознание реальных масштабов и общественной опасности, создаваемой организованной преступностью, остается актуальной задачей международного полицейского сообщества¹⁹. Как бы труд­но оно ни проходило, однозначность решения этого вопроса оче­видна. Суть его можно свести к трем важнейшим установлениям: к адекватной криминализации организационной деятельности, к пере­крытию каналов легализации преступно нажитых средств, к зако-нообусловленному подрыву экономического могущества организо­ванной преступности. Вступление России в Совет Европы облегча­ет принятие таких решений, так как мы обязаны привести наше законодательство в соответствие с европейскими установлениями. Одним из них является Конвенция «Об отмывании, выявлении, изъ­ятии и конфискации доходов от преступной деятельности» 1990 года, принятие или ратификация которой поможет в борьбе с орга­низованной преступностью. Во всяком случае, принятие России летом 2003 года в полноправные члены FATF позволяет на это надеяться.