Митрополит Николай (Ярушевич)
| Вид материала | Документы |
- Что из названного потеряла Россия в результате Ливонской войны (1558-1583 гг.), 30.39kb.
- -, 2592.89kb.
- Святитель Иннокентий, митрополит Московский, апостол Сибири и Америки, 197.24kb.
- Митрополит русской православной церкви с к. ХIII, 149.9kb.
- Личность в истории: Николай, 283.04kb.
- II. Николай Романов личность в истории, 289.05kb.
- Николай Раевский родился 14 сентября 1771 года, в городе Москве. Николай был болезненным, 115.26kb.
- Митрополит Ташкентский и Среднеазиатский Владимир (Иким), 8472.59kb.
- Николай II александрович, 61.14kb.
- Блаженнейший Митрополит Владимир, понятая во всей полноте и объеме, является одним, 137.42kb.
Большая свеча
Во-первых, хочу поделиться радостью: в нашем городе Салавате открылся новый храм, освященный во имя святого благоверного князя Димитрия Донского. Прежде мы ютились в маленьком храме, стоящем даже не в самом городе, а в пригороде,— и открыт он был только по большим праздникам. Теперь же, с появлением новой церкви, и прихожан прибавилось, и — что особенно радостно — больше стало молодежи.
Теперь о помощи святителя. Моя работа связана с командировками по Башкирии. И вот, в одну из таких командировок, в сентябре 2002 года, наша бригада из трех человек попала в неприятную ситуацию. Не буду сейчас вдаваться в подробности, скажу только, что дело было связано с нашей работой и виноваты во всем были мы сами. Сложилось все так, что нам было дано полчаса: или мы все исправим, или останемся без работы. И все эти полчаса я непрерывно молился всем святым, кого знал, в особенности же — Николаю Чудотворцу. Помню, что сказал ему: «Если поможешь, батюшка, обещаю тебе поставить в церкви большую свечу!»
И вот, затруднение разрешилось само собой, и мы благополучно вернулись домой. Прошло какое-то время, пришел в наш старый храм, купил, как обычно, свечку маленькую, за два рубля, и подошел к иконе Николая Чудотворца. У подсвечника рядом с иконой стояла работница храма Евдокия. Не видя моей свечи, она вдруг спросила у меня: «У тебя большая свеча?» Никогда прежде она меня об этом не спрашивала, а тут вдруг спросила. Я тут же вернулся к лавке, купил большую свечу и поставил перед иконой. Вот так угодник Божий напомнил через матушку Евдокию о моем забытом обещании.
Никита Филиннов,
Башкирия
«Пьяный» автобус
Ехала я как-то домой на автобусе. В тот вечер народу в салон набилось много: все спешили домой — хоть в тесноте, да не в обиде. Влезла и я — и пристроилась за кабиной водителя. Автобус тронулся. Вдруг слышу, кто-то говорит: «А шофер-то пьяный!» Я пригляделась, и правда: лыка водитель не вяжет! Вот так история! Кричу шоферу: «Останови автобус!»,— а он только скорости прибавляет.
Путь наш лежит к мосту через холодную Северную Двину. Так у меня и нарисовалась в голове картина: автобус наш летит с моста в реку, а потом по телевизору передают репортаж о катастрофе в Архангельске. Обернулась: народу в салоне полным-полно. И я громко, в голос взмолилась: «Господи! Николай Чудотворец, останови машину!» И в ту же секунду мотор у автобуса заглох. До дому пришлось добираться на попутке,— но это уже не важно: важно, что все живы остались.
Антонина Актуарьева,
Архангельская обл.
Еще одно чудо
Отец Константин заканчивал вечернюю службу. День выдался нелегкий. На «зимнего Николу», как в народе называют день праздника святителя Николая, отмечаемого 19 декабря, в церковь всегда собирается множество народа. Любят и чтут православные Мирликийского чудотворца, верят в его небесное заступничество и скорую помощь. Оттого и в церкви в этот день так тесно бывает, что и руку для крестного знамения не всегда поднимешь.
Так было и в этот день. Новгородский люд наполнил храм с самого утра. Было много исповедников и причастников, немало молебнов и других треб пришлось отслужить отцу Константину после Литургии. Устал. Только к четвертому часу дня вышел из храма, а в пять уже начинается новая вечерняя служба. Поэтому, когда заканчивал утреню, батюшка думал лишь об одном: «Вот приду домой, лягу на диван и буду лежать, лежать, лежать».
Но когда был дан заключительный отпуст, вдруг захотелось отцу Константину прочесть акафист святителю Николаю. И до того захотелось, что забыл он про дневную усталость, поставил аналой перед иконой угодника Божия и начал свое славословие. «Взбранный чудотворче и изрядный угодниче Христов... — прямо из сердца потекли слова молитвы,— миру всему источаяй многоценное милости миро и неисчерпаемое чудес море...»
Произнес он эти слова и застыл на мгновение, и в эти секунды пронеслась перед его мысленным взором вся земная и посмертная жизнь святителя Николая, исполненная великих чудес и помощи всем с верою к нему прибегающим. Особенно ясно вспомнил он чудо, совершенное славным чудотворцем в одиннадцатом веке в престольном граде Киеве.
По преданию, один киевлянин, особо почитавший Николу-Угодника, вместе с женой и малолетним ребенком, отправился на лодке по Днепру поклониться мощам святых Бориса и Глеба. Он греб, а жена его держала младенца на руках. Неожиданно лодку качнуло, ребенок упал в воду и мгновенно погрузился на дно. Спасти его не удалось.
Муж и жена были в отчаянии, но все равно продолжали молиться, прося святителя Николая спасти ребенка. И свершилось чудо. Утром следующего дня в храме Святой Софии на хорах раздался детский крик. Там под иконой угодника Божия обнаружили живого и невредимого, но насквозь промокшего ребенка. Весть об этом разнеслась по всему городу. Толпа народа сбежалась к храму, пришли и несчастные родители. Какова же была их радость, когда они узнали в безвестном найденыше свое вчера утонувшее дитя!
Встряхнул головой отец Константин, возвращаясь к действительности, перекрестился и продолжил чтение акафиста: «Благодать, данную ти от Бога сведущии, радующеся твою память празднуем по долгу, преславный отче Николае…» И такое умиление, такая благодать нахлынули на сердце, что готов он был обнять весь мир, простить всякое зло, сделанное ему неразумными людьми, пожалеть и полюбить всякое создание Божие. Время акафистного пения пролетело незаметно. И только на заключительной молитве святому вспомнил батюшка о своих детях: «Почему их нет? Ведь обещали прийти на вечернюю службу».
Только он об этом подумал, как двери храма с шумом отворились, и вбежали,— вернее, ввалились — в храм его двенадцатилетняя дочка и десятилетний сын. Хотел их батюшка отругать за опоздание и неблагоговейное поведение в церкви, да осекся. Видит: лица у них белые, дрожат от холода и насквозь мокрые. «А ну, бегом в сторожку и быстро переодеться!»— только и сказал он. Дети убежали. Батюшка быстро разоблачился и поспешил за ними. В церковном домике около печки увидел он Аню и Сергея, которые промерзли насквозь и, трясясь от холода и стуча зубами, растирались вафельным полотенцем.
«Что случилось? Почему вы мокрые?»— стал их строго допрашивать, пока они переодевались в сухую одежду, какую только сумели отыскать в сторожке. «Провалились!» — промямлила охрипшим от холода голосом Аня. «Как? Куда?»— не унимался отец Константин.
«Ну, пошли гулять. Скучно стало, и решили пройтись по Волхову. Пошли. Вдруг лед затрещал, разломался, и мы в воду “бух!”, провалились. Я только и успела закричать: “Господи, помилуй!” Куртка у меня пузырем надулась, и я не тону. А вот у Сережки пальто тяжелое, разом намокло, ко дну его и тянет. Он за меня как ухватится.
А я ему: “Ты меня, Сережка, отпусти, я сейчас на лед вылезу и тебя вытащу”. Он отпустил и кричит: “Отче Николае! Помоги!” А у меня на душе вдруг спокойно стало, ни страха, ни паники. Ухватилась я за край льдины и вылезла. Потом взяла шарф и конец в полынью бросила. Брат за него ухватился, и я его на лед вытащила. Вскочили мы и бегом в церковь».
Когда Аня закончила рассказа, вспомнил батюшка: пока он рано утром на службу собирался, все дочка какой-то сон ему рассказать пыталась, а он только рукой махнул. Некогда, мол, потом расскажешь. А сон-то необычный был. Говорила Аня, что снилось ей, будто они с братом тонут. И все cвятителя Николая на помощь зовут. И будто пришел великий чудотворец и спас их от неминуемой смерти.
«А ведь, действительно, спас,— подумал отец Константин и, перекрестившись, невольно сказал вслух: — Святителю отче Николае, моли Бога о нас! Слава тебе, великий угодниче Божий!»
Тут вбежала в сторожку и матушка. Добрые люди уже ей обо всем рассказали. Расплакалась, разохалась, и детей ругает, и целует тут же, и Бога славит, и батюшку почему-то бранит — и все одновременно. А потом успокоилась и говорит своему супругу:
— А ведь это нам с тобой, отец, вразумление свыше. Помнишь, как архиерей нас в деревню на службу перевести хотел. Как мы с тобою расстроились, внутренне воспротивились. Привыкли к городу да к удобствам всяким и за суетой этой о самом главном забывать стали. Вот Господь и напомнил.
— Верно, матушка, верно,— ответил отец Константин.— Посмотри, как угодники Божии жили. Не довольства плоти, развлечений душевных желали, а искали, что Богу угодно. Им дышали, к Нему стремились. И прославлял и прославляет их Господь великими чудесами. А они хоть и в радости, и в полноте счастья пребывают, все о нас, земных грешниках, пекутся!
— Да, батюшка. Пусть нас хоть в самую глухую деревню переводят, я все рада буду. Ведь самое главное, детей наших Бог сохранил. Знает Господь, где и как кому лучше спасаться. Да будет на все воля Его святая!
О. Алексей Мороз
«…И скотов милует»
Однажды я возвращалась домой, а навстречу мне из кустов друг за другом вышли два маленьких котенка — словно только меня и ждали. Вскарабкались на мое крыльцо и, чувствуя, что здесь бояться нечего, принялись играть. Я выпустила свою кошку, но, увидев котят, она фыркнула и убежала. Весь день она близко не подходила к дому, только поздно вечером удалось ее поймать и вернуть на место. Чтобы не травмировать кошку, котят пришлось закрыть в другом помещении.
Утром я оставила их на крыльце и уехала в церковь. В автобусе везли большую икону Николая Чудотворца для освящения. Меня охватила необыкновенная радость, что нас сопровождает сам святитель Николай.
Была у меня надежда, что в церкви, среди людей, я найду желающих взять животных. Однако таковых не оказалось. Возвращаюсь домой. Котята уже не играют, а сиротливо сидят на крыльце, прижавшись друг к другу. Поесть они отказались. От жалости к ним я расплакалась и вышла во двор. «Николай Угодник, ты знаешь, кому нужны котята, пошли их ко мне»,— взывала я к святителю.
Вдруг слышу удивленные возгласы. Гостья, которую я ждала в пятницу, пришла в воскресенье. Я подхожу к ней зареванная и говорю: «Вот, подкинули, что делать?» «А не надо плакать,— говорит она,— я возьму их. Эту себе, а эту моей бабусе, которая давно просит котенка: крыса ее одолела».
Раба Божия Нина, Ленинградская обл.
Подаренная жизнь
Наступила весна: самое долгожданное время года — теплое солнце и пение птиц за окном. Казалось бы, ничего не предвещало беды. Впереди приятные хлопоты подготовки ко Святой Пасхе. Все так и было до тех пор, пока я не заболела.
Живу я одна: рано осталась сиротой. В общем-то, я верила в Бога, но, честно говоря,— вера моя горячей не была. Заходила в церковь только тогда, когда мне бывало плохо. Но на этот раз все вышло куда серьезнее.
Нечаянно я повредила родинку,— но особого значения этому не придала. Думала, заживет,— до тех пор, пока не обнаружила все признаки перерождения в раковую опухоль. От малейшего прикосновения к ране кровь лилась фонтаном. Я начала худеть, причем стремительно. Идти в онкологическую лечебницу было страшно. Химиотерапия или облучение?— мой приговор ясен. Казалось, что смерть уже ходит за мной по пятам. Я потеряла интерес к жизни. Боже, я умру в мучениях, и кто будет за мной ухаживать? От одной этой мысли мне становилось очень страшно.
И тогда я решила обратиться к Деве Марии и к св. Николаю Угоднику. Слезно умоляла я их о моем исцелении,— и Господь услышал мои мольбы. Не прошло и трех дней, как моя рана затянулась Это чудо! Моя вера весьма окрепла, и я пообещала Господу всю свою оставшуюся жизнь провести в заботе о людях и приносить им добро. Спасибо моим родным помощникам и заступникам: Пресвятой Богородице и св. Николаю Угоднику!
Раба Божия Евгения, Москва
Чудо на этих днях
Мы все рассказываем из прошлого: это — тоже хорошо. Но вот что случилось на этих днях. Начну с далекого прошлого. Жили казаки, богатые, властные. У них куда-то пропали волы. Мальчик, лет девяти-десяти, говорит об этом отцу.
— Иди ищи и без волов не возвращайся!— сурово сказал отец.
Вышел хлопчик и не знает: куда же идти? И задумал он топиться: сказано — без волов не возвращаться. Но топиться тоже не хочется, страшно. И тут ему пришла мысль попросить помощи у святого Николая: в какую же сторону идти искать? И пришла другая мысль: зажечь спичку. Зажег спичку, она догорела и согнулась в одну сторону.
Туда и направился хлопчик. Волов не видно было. На пригорке сел он грустный. Внизу терновые кусты. Погода очень тихая. Вдруг его внимание обратили одни кусты: они шевельнулись. Что такое? Мелькнула догадка: не волы ли? Побежал туда. И действительно, оказались волы. Они были сыты. Но все же лениво срывали листья, и терновник шевелился.
Обрадовался мальчик и погнал волов домой. А дорогой в благодарность св.Николаю говорил:
— Святой Николушка, дай Бог тебе доброго здоровья за это! Волы нашлись. Топиться не нужно!
Это было давно-давно.
А вот что случилось в субботу, два дня тому назад. Этот «мальчик» сейчас уже старик, инвалид. Получает пенсию. А когда можно, и подрабатывает. У него есть тачка, стоит 400 рублей. Кормилица. Где-то он зазевался, оставил тачку, и ее кто-то украл. Опечалился инвалид и жена его. Она — наша знакомая. Прекрасная христианка, смиренная. А одно время они с мужем были неверующими — забыл он и про волов. Но тачку искать стал. Жена-старушка в горе пришла к нам. Напрасно ей предлагали денег: отработают как-нибудь. Это ее не утешало: тачка все равно пропала!
В это время они с мужем уже опять горячо веровали и читали «божественные книги». Инвалид тачки не находил. И вдруг он вспомнил случай про волов и спичку. Решил сразу попробовать то же средство, стал просить св.Николая. Зажег также спичку и пошел, куда она нагнулась. Оказался около тюрьмы и неожиданно встретил двух женщин с его тачкой. Но те говорили, что она — их.
Собрался народ. Начались расспросы: какие признаки, что тачка его? Оказалось, все верно. Тачку женщины вынуждены были возвратить. Он уже не думал жаловаться на них. Да и поздно было. Рад был, что нашел тачку. Часу в десятом вечера воротился домой. Вот радость была! Он вспомнил про новое чудо и про старое. И дал старушке своей денег на свечку святителю Николаю. Она нам все и рассказала. Сама она постоянно ходит в церковь; поет в народном хоре; слушает внимательно проповеди; поправляет свечки... а он боится ходить: инвалид.
Митрополит Вениамин (Федченков),
«Записки епископа»
Ключи
«Когда нас выгнали из монастыря,— начала свой рассказ монахиня Мавстригия,— я жила со своею слепой сестрой. Ее привезли ко мне из деревни, когда я выросла и стала работать на огороде. Пошли мы с ней в Тобольск. Ничего у нас не было, кроме узелка с хлебом да рубахами. Пришли в город. Зашли в церковь. Шла служба. Стояла там большая икона св. Николая Чудотворца. Я пала пред ним: “Батюшка, спаси! Куда нам деваться-то?” Молюсь и плачу. Служба кончилась. Народ уходит, а я все стою. Подходит батюшка, посмотрел на меня и говорит:
— Ты монашка, верно?
— Так, батюшка.
— Не хочешь ли у нас остаться работать, убирать в церкви?
А я и проговорить не могу от радости:
— Могу, батюшка.
— Ну вот и оставайся, под колокольней и комната тебе.
— Батюшка, со мной сестра моя слепая.
— Ну вот и будете вместе жить.
Тут и староста подошел, показывает, как закрывать церковь. Замок был секретный: отпирался ключом, а запирался без ключа.
Я стою как во сне: неужели это правда, устроил меня святитель Божий? Слава Тебе, Господи! Сыты и под крышей.
Как уберусь в церкви, каждый день кладу перед иконой святителя по три поклона. Живем так, радуемся.
Раз батюшка со старостой пришли не для службы, а взять из церкви списки верующих: у них требовали. Батюшка, такой расстроенный, говорит: “Мавстригия, давай скорей ключи от церкви!” Я схватилась за пояс, где они у меня всегда висели: нету! Побежала в комнату,— на стену не повесила ли? Нету! Господи, куда же я дела? Испугалась до смерти, говорю: “Не знаю, батюшка, что-то не найду ключей!”
Батюшка и староста рассердились: “Что же ты за дура такая! Такое важное дело, не могла убрать как следует. Ищи ступай, обронила где-нибудь!”
Бегу вокруг церкви, ищу в траве и заглянула в окно, где видна икона святителя Николая: помолюсь ему, поможет! Глянула, а ключи мои лежат на коврике у иконы. Когда клала поклоны, они и выпали у меня, а я и не слыхала! Заперла церковь-то без ключа и пошла спокойно чай пить. А оно вот что случилось!
Бегу на паперть, они сердитые такие — жалко замка, не достать теперь такого. А я кричу:
— Батюшка, я ведь нашла ключи-то!
— Где, где?
— Да вот они, посмотрите,— привела их к окну. Они увидели, что ключи лежат, а как их достать? Староста ворчит:
— Не надо нам таких работниц! Как теперь достанешь? Все равно ломать.
Пошли они доставать инструменты, чтобы сломать замок. А я в великом горе опять пошла к окну молиться. Уже и не знаю, что говорю — как дурная стала: очень уж боюсь, что выгонят меня опять на улицу. Молюсь: “Святитель Христов, пожалей меня, сестру мою слепую, ведь выгонят нас! Подай мне ключи, ведь не трудно тебе!” Плачу: нет, не слушает меня Николай Чудотворец!
Пошла я за сестрой, чтобы вместе молиться. Прихожу на паперть, комната наша была в паперти, под колокольней. Взглянула на дверь церковную, а ключи-то в замке торчат! Тут уж я заголосила, не помню, что кричала, все благодарила святителя.
В это время входят батюшка и староста.
— Ты чего кричишь?
— Да смотрите, Николай Чудотворец подал мне ключи!
Батюшка и староста даже побледнели оба, молча отперли церковь. Батюшка надел епитрахиль и стал служить молебен перед образом святителя Николая. Я так и работала там, пока батюшку не схватили и церковь не закрыли».
«К Свету», 1992
Однажды зимой
Двухлетняя Оля сидела и кушала кашку. При этом она раскачивалась на табуреточке и пела свои песенки. Вдруг одна расшатавшаяся ножка вывалилась из отверстия — девочка упала, закатилась негромким плачем, а вздохнуть снова уже не смогла. Мать помнила, что с дочкой однажды такое уже случалось. Слышала, и у других детей с рождения так бывает — закатываются. Она взяла малышку на руки, стала успокаивать, надеясь, что дочка вот-вот расплачется в голос. Но Оля молчала.
Пять секунд... девять... Тишина. Ее охватила паника — а вдруг? Стала похлопывать дочурку по спинке, по щечкам — ребенок лежал на ее руках притихший, взгляд был беcсмысленный. Время шло. Скорую вызвать? Не успеть. У дочки растеклась под носом зловещая синева, стала подкрадываться к подбородку. Мать метнулась к крану, отвинтила до конца, ледяной водой окатила дочери лицо, шейку, грудку,— маленькая, очнись! Безполезно. Время отсчитывало вторую минуту. Что делать? Что-о-о?
«Господи! Помоги! Вступись! Ты всесилен... Святой Николай, помоги, ради Христа! Умоляю, скорей!»— она вырывала из памяти главные слова, безсвязно, с болью, и в душе загорелась трепетным огоньком надежда. Тут кто-то будто подтолкнул ее к окну. Мать что было силы дернула закупоренную на зиму узкую половину ставни, высунула на улицу голову дочки.
Морозный воздух мигом сцепил головку и шею, и девочка чуть заметно вздохнула, потом слабенько заплакала. Мать закрыла окно, прижала дочь к себе, несмотря на холод, в душе разливалось чудное тепло. Оля открыла глаза, прошептала: «Мамочка, я хочу спать». «Конечно, солнышко, вот только давай теплого молочка попьем. Где наша чашечка?» Напоив и переодев ребенка в сухое, уложила в теплую кроватку. Прикрыла дверь. Достала из секретера маленькие бумажные иконочки Иисуса Христа и cвятителя Николая, всмотрелась.
Потом неловко перекрестилась, наверное, впервые в жизни и вдруг глухо зарыдала. Слезы были крупные и чистые, вымывали из души всю горечь и былое неверие. Еще не совсем понимая, что с ней происходит, женщина чувствовала светлое умиротворение, чувствовала, как шевельнулась в ее душе благодарность и любовь к Богу.
Раба Божия Елена,
Санкт-Петербург
Помощник
— Наденька, вам придется одной в поселок ехать,— сказал дядя Артем, поглаживая запряженную лошадку.— Наука-то небольшая за вожжи дергать. Справитесь! Только через лес ехать не надо. Конечно, оно быстрее, но нынче там грязи по колено будет. А я к приезду вашего батюшки истоплю баньку.
Наденька улыбнулась, кивнула и села на телегу. Она уже год работала сельской учительницей. Родители в городе безпокоились за дочку. Наконец любимый папочка собрался приехать. Его и нужно было встретить.
Ждать на станции пришлось долго, так как поезд задерживался. Через два часа диспетчер вокзала объявила по громкой связи, что поезд прибудет на следующий день.
Пора было возвращаться. Уже смеркалось, дул холодный ветер, начал моросить дождь. Лошадка бежала резво, ей тоже хотелось домой. Около леса ветер поутих, показалась просека, дорога раздвоилась, и одна из них свернула в лес.
— Давай проскочим,— решительно скомандовала юная учительница лошадке.— Не ехать же лишний километр под дождем!
Дорога становилась все более непроходимой. Пришлось спрыгнуть с телеги и даже подталкивать ее. Вот уже и просвет впереди появился. Но вдруг телега наклонилась, колесо глубоко провалилось в грязь, да вдобавок еще и лошадь распряглась.
Утопая резиновыми сапожками в глубокой луже, Наденька пыталась привязать оглоблю, но ничего не выходило. Она то злилась, то плакала, а дождик все сильнее и сильнее хлестал по лицу.
— Помогите!— требовательно закричала Наденька, и ей даже захотелось топнуть ножкой, но сапожок завяз в дорожной глине. Тогда она решила бросить лошадь и идти домой пешком, но, сделав два шага, провалилась в дорожную промоину и зачерпнула в сапог воды. Пришлось вернуться к телеге.
— Хочу домой, мне плохо, холодно. Папа, где ты?— капризничала, как в детстве, Наденька.— Меня только утром поедут искать. Ведь предупреждал дядя Артем, чтобы я в лес не сворачивала! А скоро я замерзну, заболею, умру!
Посмотрела Наденька на хмурое, моросящее небо, на тяжелые рваные тучи, зловеще проползавшие над мокрыми елями, и заплакала. Стало совсем темно и холодно.
— Николай Угодник, помоги мне,— стала она вспоминать молитву, которой молилась бабушка,— яко аз с усердием к тебе прибегаю, скорому моему помощнику и заступнику. Ты же Чудотворец!
Вдруг Наденька заметила проходящего мимо старичка. Он подошел, погладил лошадку, поправил упряжь, подтолкнул телегу, и она выехала на твердую обочину. Затем, взяв лошадку под уздцы, вывел ее на опушку, а за поворотом и лес кончался.
— Спасибо, дедушка,— стуча зубами от холода и вытирая слезы, пролепетала Наденька.— Как вас зовут-то?
— Да все Николаем кличут.
Наденька мокрыми, замерзшими руками вынула из кошелька самую крупную денежную бумажку, желая отблагодарить старичка. Когда она обернулась к нему, никого рядом с телегой не было.
Анатолий Медведев,
Санкт-Петербург