Компания представляет фильм артхаус линии «кино без границ»
| Вид материала | Документы |
- Компания представляет фильм артхаус линии «Кино без границ», 277.2kb.
- Компания представляет фильм артхаус линии «Кино без границ», 361.28kb.
- Компания представляет фильм артхаус линии «Кино без границ», 448.34kb.
- Кино без границ представляет, 456.05kb.
- Кино без границ представляет Стеллан Скарсгард в гангстерской комедии с человеческим, 249.03kb.
- Компания «мастер дистрибьюшн» представляет при рекламной поддержке компании «люксор», 1052.87kb.
- Киноторговая компания «вольга» представляет фильм один день, 2160.47kb.
- Киноторговая компания «вольга» представляет фильм джоди фостер бобер, 1492.04kb.
- Представляет фильм мишеля хазанавичюса артист the artist в прокате с 14 февраля, 596.02kb.
- Положение об областном фестивале «детство без границ», посвященном 90-летию пионерии, 319.55kb.
В своем одиннадцатом фильме Такеши Китано выступает не только в качестве режиссёра и сценариста, но и как исполнитель главной роли культового антигероя Затоiчи. «Затоiчи» - первое обращение Китано к историческому фильму, где он меняет свои традиционные револьверы якудзы на молниеносный меч.
После необыкновенного успеха фильма «Фейерверк» (1997) Китано был признан одной из ведущих фигур мирового кино. «Фейерверк» завоевал многочисленные награды, среди которых «Золотой лев Святого Марка» в Венеции и премия Европейской киноакадемии за лучший неевропейский фильм. Он фигурировал в многочисленных списках лучших фильмов года и часто под первым номером.
В 2000 году Китано поставил фильм «Брат якудзы» - свой первый фильм, снятый за пределами его родной Японии. Как и в «Брате якудзы» героями многих фильмов Китано-режиссёра (его режиссёрский дебют «Жестокий полицейский», 1989; «Точка кипения», 1990; «Сонатина», 1993) были гангстеры-якудза. Режиссёр противопоставил жестокости этих фильмов юмор и нежность в таких фильмах, как «Сцена у моря» (1991), «Снял кого-нибудь?» (1995), «Ребята возвращаются» (1996), «Кикуджиро» (1999) и «Куклы» (2002).
Как актёр Китано участвовал не только в фильмах, которые поставил сам. Он привлек к себе международное внимание, сыграв в фильме Нагисы Осимы «Счастливого Рождества, мистер Лоуренс» (1983) в трио с Дэвидом Боуи и замечательным композитором-минималистом Рюичи Сакамото (он написал музыку к картине). Он снова сотрудничал с Осимой в 1999 году, исполнив роль в самурайском историческом фильме «Табу» (музыку к этой картине тоже написал Рюичи Сакамото). В 2001 году он снялся в имевшей большой коммерческий успех картине Киндзи Фукасаку «Королевская битва», а сегодня его можно увидеть на экране в ленте Кенты и Киндзи Фукасаку «Королевская битва – II». Среди фильмов неяпонских режиссёров, в которых снялся Китано, - кибер-панковский триллер Роберта Лонго «Джонни-мнемоник» (США, 1995) и «Глаза Токио» Жана-Пьера Лимозена (Франция, 1998).
Китано родился в Токио в 1947 году и дебютировал в шоу-бизнесе в 1972 под именем «Бит» Такеши – псевдоним, которым он пользуется и по сей день как актёр. В составе комического дуэта “Two Beats” Китано стал одной ведущих фигур бума «манзай» (комедийные скетчи в эстрадном исполнении) в конце 1970-х годов. В 1980-х, благодаря своей своеобразной манере речи и необычному взгляду на вещи, Китано стал одним из самых популярных артистов в Японии.
После невероятно плодовитой и разнообразной 25-летней карьеры Китано продолжает оставаться одним из самых знаменитых людей Японии. Он участвует в еженедельных телепрограммах, а также снимается в нескольких телефильмах ежегодно. Он написал несколько романов и сборников рассказов, публицистики и стихов. Кроме того, он – превосходный рисовальщик и живописец (его произведения можно увидеть в фильмах «Фейерверк» и «Кикуджиро»).
ТАКЕШИ КИТАНО: «МНЕ 10 ЛЕТ»
Интервью газете «ФИГАРО», 5 ноября 2003
Тот факт, что фильм был вам заказан, как-то отразилось на вашей работе?
Мне выставили достаточно много условий, и я боялся, что это мне очень будет мешать. Но, в конечном счете, работать с какими-то ограничениями даже подхлестывает азарт. Когда у тебя полная свобода, не хватает ориентиров. А ориентиры стимулируют воображение.
Что такое Затоiчи в японской культуре?
Легендарный герой вроде Зорро. Все у нас знают это имя. Его смастерил актер Катсу Синтаро, сыгравший роль Затоiчи в 25-ти фильмах. За основу был взят второстепенный персонаж из романа.
Что нового вы привнесли?
Самое большое различие заключается в ритме. Старые фильмы Катсу довольно медленные, я же хотел сделать что-то более динамичное, более современное. Уже несколько лет, в связи с развитием спутникового телевидения, я часто смотрю урывками фильмы про самураев, и я заметил, что они часто заканчиваются танцами и народным ликованием. Этого нет в сериях «Затоiчи», так что я восстановил традиционный конец. При этом я его модернизировал, пригласив танцевальную труппу «Stripes», которые танцуют чечетку в совершенно новом стиле. Всё сделано, чтобы привести к такому концу, к которому заранее вас готовят ударные.
Как вы готовили сцены боев с мечом?
Когда я был актером на телевидении, я сделал много скетчей, пародирующих самурайские фильмы. Это научило меня правильной жестикуляции. Мне было очень важно, чтобы бои реалистическими. Мне хотелось уйти от голливудской и гонконгской манеры снимать исторические фильмы, со множеством спецэффектов и искусственной зрелищностью.
В фильме есть «ссылки» на Куросаву. Какими были ваши отношения с ним?
Куросава очень подбодрял меня, он в меня верил. Его дочь работала костюмером на моем «Затоiчи». Но когда я ей сказал, что сцена боя под дождем – это дань уважения ее отцу, она ответила: «Ничего подобного! Никакого отношения!» (смеется). В любом случае, есть другая связь между Куросавой и этим фильмом. Куросава говорил: «Такеши никогда не делает того, что ему говорят. Думаю, он снимет хороший «Затоiчи».
Затоiчи – персонаж, отстраненный от людей, одинокий, ни на кого не похожий. Как вы?
Он любит, когда ему бросают вызов, но он сам их выбирает. Он не связан ни с каким кланом. В Японии клановые, семейные отношения очень сильны, а я этого не люблю. Конечно, у меня есть друзья, я всегда отзываюсь на их нужды, но сам я никогда ничего от них не прошу. Тем не менее они считают меня достаточно холодным. Госпожа Сайто, исполнительный продюсер фильма, определяет меня как человека странного, потому что я постоянно отказываюсь от денег, которые она хочет мне одолжить. Я предпочитаю свою независимость.
Как вы думаете, вы занимаете особое положение в японском кино?
Я в какой-то степени бунтовщик в отношении сегодняшнего кино. Мне всегда говорили, что я рак японского кинематографа. И, похоже, эта болезнь распространяется, потому что у меня успех. «Затоiчи» очень хорошо прокатывается в Японии, у меня много предложений как к актеру. Я буду сниматься в фильме о корейцах в Японии, который снимает Сай-Йоти, который сам по национальности кореец. По-настоящему я стал известен после фильма «Фейерверк» (Hana-bi).
Какую часть вы отводите юмору?
Юмор в чем-то подобен приправам к блюду: нужно точно знать его дозировку. Если их много, вкуса блюда уже не уловишь. «Затоiчи» подобен мешку, в который можно положить тысячу вещей, только надо следить, чтобы мешок был в должной степени «приправен», иначе станет скучно, но не чрезмерно, иначе он взорвется. Это вопрос равновесия. Я могу сделать и жестокий фильм, и фильм о любви. Гармония заключается в переходе от одного к другому, подобно колебаниям маятника. Но иногда маятник вдруг начинает паясничать и делает пируэт в 360 градусов!
Вы к тому же и художник…
Честно говоря, мои живописные работы нельзя назвать выдающимися, такие вещи мог бы изобразить десятилетний ребенок. Впрочем, это и есть мой интеллектуальный уровень (смех). В Японии мне часто говорят, что я худший из взрослых, потому что я из тех, кто может задирать и провоцировать, на что мало кто осмеливается. Совсем недавно, во время телевизионных политических дебатов, которые меня очень раздражали, я появился на платформе и в плавках. Я вроде того ребенка из сказки, который говорит, что король гол.
ЦИТАТНИК КИТАНО
+ Я всегда хотел снять костюмный исторический фильм. Я даже написал два таких сценария, но из-за финансовых ограничений не смог поставить фильмы. Несколько лет назад Теико Сайто (исполнительный продюсер «Затоiчи») попросила сделать фильм о Затоiчи. Я согласился при условии, что мне предоставляется полная свобода, естественно, без искажений основных исходных данных персонажа.
Во время монтажа я вдруг осознал, что, возможно, Затоiчи худший из всех персонажей всех моих фильмов, потому что, как только он появляется в деревне, там начинается настоящая бойня. Крестьяне ничего у него не просили. Да, их угнетали, но им хватало того простого факта, что они живут. Внезапно, я вдруг сравнил свою историю с событиями в Ираке. Перевернув в деревне всё верх дном, Затоiчи, вторженец со стороны, исчезает. Его психология крайне элементарна: он здесь для того, чтобы убивать плохих. Он ищет столкновения с ронином (самурай, ставший наемником) только лишь затем, чтобы узнать, кто из них двоих сильнее. В сущности, мне кажется, что у него несколько примитивное мышление!» (смех)
+ Я делаю всё возможное, чтобы никогда не скучать. Я жонглирую, рисую, играю на рояле, пусть даже плохо. Иногда даже мне удается уснуть!
+ Я не люблю, когда меня спрашивают, почему я сделал то-то и то-то. Меня это раздражает. Я делаю фильмы, у меня нет желания объяснять себя.
Такеши Китано «МОИ КЛЮЧЕВЫЕ ДАТЫ»
1970 Мне 23 года, я бросаю учебу. Или, скорее, меня выгоняют из института, где я учился на инженера. В тот день мне пришлось набраться мужества, чтобы признаться в этом матери. Она была учительницей, жената на бывшем якудзе и дала мне очень строгое, высоконравственное воспитание. Она хотела, чтобы я занимался науками и уже представляла себе, как мое образование ведет меня прямо в «Хонду». Когда я сообщил ей, что факультет технологии больше не хочет меня, она осталась внешне невозмутимой, но в ее глазах я прочел отчаяние. А я вышел из дома и три часа ходил по холоду по кварталу Синджуку, обуреваемый смешанными чувствами страха и свободы.
1972 Я поступаю в качестве актера под псевдонимом «Beat» в «Фурансуза», кабаре, более специализировавшееся в стриптизе, чем в кабуки. Вообще-то в первые недели я работал там в основном мальчиком-лифтером, но потом великий комический актер, манзаи Сензабуро Фуками взял меня под свое крыло. Вскоре я создал там комический дуэт «Two Beats», я звал себя Бит Такеши, а мой друг был Битом Киёси, и мы изображали чокнутых. Мы были злыми, раздражающими, пародирующими, жестокими, но нас приняли, и в середине 70-ых у нас был большой успех и немного известности.
1976 Гран-при в конкурсе молодых актеров-манзаи на NHK, самом популярном канале в Японии. Я становлюсь звездой маленького экрана.
1981 Моя первая роль в кино, я играю бездарного и продажного полицейского в фильме Икуо Секимото «Данпу Ватаридори».
1983 Моя первая настоящая роль в кино в фильме «Счастливого Рождества, мистер Лоренс» Нагисы Осимы, где я играю сержанта Хаара, сложного персонажа, очарованного Западом. Моя первая поездка на Каннский фестиваль.
1985 Я еду на кинофестиваль в Кумамото. Когда я выхожу из зала, меня затаскивают в машину якудзы. «Мой час пробил», - такова была моя первая мысль. С большим эскортом меня препровождают в большую комнату в каком-то уединенном доме. Там меня с мрачным видом ждет босс клана. Вдруг он подходит ко мне, его лицо становится приветливым: «Я вас привез, потому что моя дочь мечтала встретиться с вами и пожать вам руку». Я пожал руку боссу, его дочери и меня повезли обратно. В машине, окруженный якудзами, я вдруг вспомнил детство: когда я был маленьким, меня окружали якудзы, друзья и знакомые моего отца, но мне они не казались отличными от других людей, они давали мне немного денег на конфеты. Это был мой обычный мир. Только в школе мне сказали, что это нехорошие люди и что они причиняют много зла. В конечном счете моя мать заставила отца порвать с этими подозрительными людьми.
1987 Меня увольняют из NHK за «неподобающее поведение». За несколько дней до этого я устроил настоящий погром в редакции известной еженедельной газеты «Коданса» за то, что она опубликовала фотографии моей любовницы.
1988 Я основываю свою собственную фирму, Office Kitano, которая в дальнейшем будет финансировать все мои фильмы, фильмы моих друзей, телефильмы, радиопередачи, ток-шоу, выступления в кафе-театрах. Это дает мне относительную автономию по сравнению с крупными японскими телекомпаниями и киностудиями, как японскими, так и американскими и европейскими.
1989 Мой первый фильм «Жестокий полицейский», про полицейского, у которого в глазах не было холода.
1993 «Сонатина». Я возвращаюсь в Канн, но на этот раз уже как режиссер и сценарист, и европейская пресса, в частности французская, начинает говорить о моих фильмах.
1994 Несчастный случай на мотоцикле. Я был пьян и словно обезумел. Я гнал и не помню, что потом произошло. Я только счастлив, что остался жив: два месяца больницы и перекошенная физиономия (одна половина лица так и осталась парализованной). Во время своего выздоровления меня еще посещали дьявольские мысли, которые внушали мне, что мне следовало умереть, что я слишком безумен, чтобы продолжать жить, что я слишком много пью. Как раз накануне несчастного случая все мне говорили: «Ты какой-то странный, чего тебе не достает?» На самом деле на телевидении и на радио дела у меня шли хорошо, но с кино всё было иначе: никто из японцев не знал меня по моим фильмам, только через актеров-манзаи и по комическим номерам на телевидении. Это случай изменил мое отношение к жизни: отныне я делаю всё возможное, чтобы заполнить свою жизнь, думать о других вещах: исполнять чечетку (у меня есть свой очень хороший номер), делать по фильму в год (регулярные съемки – это своего рода обучение «науке человека»). Я читаю научные книги, книги об атомной бомбе, о запасах плутония и тому подобное, и никогда не читаю романов. Жесткие науки стимулируют мое воображение и сексуальность. Вообще-то, это вещи, которые учат в лицее, так что я возвращаюсь к своим первым увлечениям. Больше всего я боюсь моментов бездеятельности, когда я начинаю думать о своей жизни, которая до сих пор остается катастрофой.
1997 «Фейерверк» (Hana-bi), мой седьмой фильм, получает Золотого льва на фестивале в Венеции. Это было признание. Но по большому счету мне от этого было ни горячо, ни холодно.
1999 Новая катастрофа настигает меня: смерть моей матери.
Фильмография режиссера:
2003 Затоiчи (режиссёр, сценарист, монтаж)
2002 Куклы (режиссёр, сценарист, монтаж)
2000 Брат (режиссёр, сценарист, монтаж)
1999 Кикуджиро (режиссёр, сценарист, монтаж)
1997 Фейерверк (режиссёр, сценарист, монтаж)
1996 Ребята возвращаются (режиссёр, сценарист, монтаж)
1995 Снял кого-нибудь? (режиссёр, сценарист, монтаж)
1993 Сонатина (режиссёр, сценарист, монтаж)
1991 Сцена у моря (режиссёр, сценарист, монтаж)
1990 Точка кипения (режиссёр, сценарист, монтаж)
1989 Жестокий полицейский (режиссёр)
Фильмография актера:
2004 Изу (режиссер Такаши Миике)
2003 Затоiчи
2003 Королевская битва – II (реж. Кента и Киндзи Фукасаку)
2003 Королевская битва (реж. Киндзи Фукасаку)
2000 Брат якудзы
1999 Табу (Gohatto, реж. Нагиса Осима)
1999 Кикуджиро
1998 Глаза Токио (реж. Жан-Пьер Лимозен)
1997 Фейерверк (Hana-bi)
1995 Гонин (Пятеро из них) (Gonin, реж. Такаси Исии)
1995 Снял кого-нибудь?
1994 Джонни-мнемоник (Johnny Mnemonic, реж. Роберт Лонго)
1993 Сонатина
1993 Многих лет жизни (Kyouso tanjou, реж. Тосихиро Тенма)
1990 Точка кипения
1989 Жестокий полицейский
1983 Счастливого Рождества, мистер Лоуренс (Merry Christmas, Mr. Lawrence, реж. Нагиса Осима)
Интервью с Такеши Китано
Такеши Китано – это впечатляющая морда. Резкие черты лица, похожего на выжженную самым беспощадным солнцем землю; леденящий своей невозмутимостью взгляд; скупые расчетливые жесты… В целом, поведение Китано отвечает нашим представлении о самурае, который ждёт своего часа, готовый или броситься в атаку, или принять свою смерть. Китано предпочитает атаковать.
Что значило для вас поставить очередной фильм о таком популярном японском герое, как Затоiчи?
Решение сыграть роль, которую уже исполнял в почти 30-ти фильмах (вплоть до 1989-го) актёр Синтаро Катсу, не принимается с бухты-барахты. Я знал, что эта серия фильмов пользовалась успехом у японской публики. Но меня интересовало не это. Честно говоря, мне совершенно всё равно, к какой публике я обращаюсь. Если мой фильм нравится и молодым, и старым – тем лучше, значит, я смог ясно выразиться. Из того Затоiчи я посмотрел всего несколько серий на видео, я не фан саги и её принципов. Я считаю, что для одного поборника справедливости столько серий многовато, даже слишком много.
Ваш фильм нельзя назвать строгим, он суперзаряжен: мужчины переодеваются в женщин, крестьяне танцуют очень по-современному.
Это правда. По сути, меня раздражало в тех фильмах то, что образ Затоiчи был слишком сентиментальным. Хотя он разрубал нехороших людей на тоненькие дольки, но к крестьянам он испытывал огромное сострадание, при этом бесконечное, на грани готовности уронить символическую слезу. Более того, при всем моём уважении к Синтаро, каждый раз, когда он появлялся на экране, мне казалось что он, даже изображая слепого, подмигивает мне. Типа: «Видели, как я хорошо играю, как чувствуется моя собственная личность». Как бы ни иронично это ни покажется, именно очень близкий коллега Синтаро Катсу предложила мне помощь в финансировании моего фильма.
Как вы считаете, в чём ваше основное отличие от Затоiчи Синтаро Катсу?
Сначала я хотел сделать ещё больший акцент на комической стороне истории. Но мои продюсеры попросили меня как раз не слишком увлекаться комедией. Поэтому я придумал образ Синкити. Будучи второстепенным героем, он может позволить себе более неадекватное поведение.
Вы впервые вводите серьёзные женские роли. Почему вы так долго ждали?
Меня иногда несправедливо упрекали в мачизме. До «Затоiчи» женщины мало появлялись у меня в фильмах как раз потому, что я их очень люблю. Я настолько застенчив, что мне пришлось ждать столько времени, чтобы включить их в свои истории. Возможно, что те, что делают в своих фильмах главными героями женщин, на самом деле их ненавидят!
В «Затоiчи», более чем в каком-либо другом из ваших фильмов, для создания своего мира вы используете самые антагонистические искусства.
Некоторые журналисты усмотрели в сцене с танцем индийские влияния, а в сценах боев с мечом – гонконгские. Я не специалист в исторических фильмах, но поверьте, все мои заимствования взяты из японских традиций. Начиная от кендо театра Но, существует множество источников, благодаря которым вы можете не повторяться во всех кадрах. И я хочу, чтобы так было всегда.
Вероятно, вы культивируете оригинальность и потому, помимо своей кинематографической деятельности, ещё занимаетесь живописью и пением?
В мои намерения не входит блистать во всех видах искусства. Я вырос в довольно бедной среде. Но впервые я осознал это в школе. Мне никогда не казалось, что я страдаю от бедности. Мои занятия музыкой и живописью иллюстрируют только тот факт, что любой может пробовать себя в разных областях, не компрометируя себя. Именно по этой причине я не люблю выставлять свои работы, хотя иногда дарю их. Это просто личный опыт.
Когда вы используете эти априори неоднородные элементы, как вы связываете их воедино?
Иногда, когда какой-нибудь молодой режиссёр просит меня дать ему совет по постановке, я советую ему вспомнить математику. Мне кажется, что энергия фильма не создается случайно. Связность повествования не так уж далеко удалена от азбуки. Это вопрос логики и восприимчивости.
Ваши фильмы отличаются очень музыкальной структурой, вы работаете над этим во время монтажа или продумываете заранее, на стадии написания сценария или съёмок?
Вы наверняка знакомы с короткими комиксами из четырёх картинок; так вот, я строю свои фильмы по тому же принципу. В самом начале у меня есть 4 сцены, вокруг которых я акцентирую некоторые элементы, чтобы смысл каждой был ясен. По такому же принципу я строю те сцены, в которых мне хочется как бы «приодеть» некоторые планы, чтобы они стали максимально мощными. Что же касается монтажа, то, поскольку право последнего взгляда на фильм остается за мной, то я могу позволить себе такие сцены, как возделывание крестьянами земли, и придать ей ритм хип-хопа. Это позволило мне подготовить зрителей к финальной сцене с чечёткой, которая в другом случае была бы наверняка выкинута. В «Затоiчи» главным было создать быстрый ритм.
Вы продолжаете вести программы на телевидении, одновременно с тем снимая фильмы. В чём разница подхода к этим видам работы?
В Японии, чтобы снять телешоу, используют 5 камер. Я много лет делал телепрограммы и постепенно переходил к их режиссуре. Когда мне предложили снять фильм для большого экрана, я сказал себе, что это наверняка будет намного проще, чем на телевидении, потому что в кино, как правило, пользуются одной и единственной камерой. Это, возможно, позволяет больше сконцентрироваться на главном.
Вероятно, поэтому вы часто используете близкий план. Что вы хотите показать?
В большинстве случаев, если я снимаю такого рода план, то это обусловлено чисто практическими соображениями. Сосредоточиваясь на крупном плане лица, вы не сможете увидеть, что в декорациях есть какая-то некрасивая деталь, которую вы бы не хотели показывать. Крупный план помогает мне скрыть то, что находится вокруг этой сцены (смеётся).
Что у вас осталось после вашего американского опыта с фильмом «Брат якудзы»?
Многие полагают, что я не продолжил в Америке свою карьеру из-за нелюбви к американцам, но это неверно: время различий прошло. Расскажу вам одну историю. Мой отец был ремесленником. Сразу после окончания Второй Мировой войны много американцев остались в Японии. Мой отец их до такой степени ненавидел, что если только не убивал их. Однажды, он повёз меня на море. В поезде было столько людей, что нам пришлось стоять. Вдруг какой-то американский солдат уступил мне место и достал мне в подарок шоколадку. Мой отец расплакался и стал благодарить солдата. Я не очень понял, что там произошло, но с того времени у меня больше не было проблем с американцами. Даже наоборот. Что касается «Брата якудзы», то он был снят при несколько необычных обстоятельствах: все мои условия были приняты. Большая часть предложенных мною японских актёров была оставлена. Если бы я мог снять там в фильм в подобных условиях, то не вижу причин от этого отказаться. Только боюсь, что мне уже не будет предоставлен настолько значительный бюджет.
Со стороны кажется, что, как режиссёр, вы такой же невозмутимый, как ваши персонажи.
Это всё от полученного мною образования. Всем нам необходимо какое-то базовое обучение, чтобы уметь управлять своими реакциями. Раньше приём пищи был настоящей церемонией, со множеством этапов, которые нужно было обязательно соблюдать: как класть палочки, как брать пищу. Хотя моя семья была относительно бедна, наша мама была очень внимательна к тому, чтобы мы соблюдали все предписания. Для меня принятие пищи было не моментом удовольствия или возможностью подкрепиться, а скорее участие в церемонии принятия пищи. Моё отношение к этому видно как в режиссуре моих фильмов, так и в поведении моих персонажей. Асано действует идентично, независимо от того, перевязывает ли он веревкой одежду, чтобы утопить её, или сражается мечом. Однако я показываю, что он учится через собственные ошибки. Он переживает момент унижения, потому что во время одного из боев с учителем, защищаясь, он берёт деревянную саблю «за лезвие». В настоящем бою это было бы невозможно. Хорошо подготовленный воин никогда не совершит такой ошибки. Лично я, как режиссёр, стараюсь не оказываться в подобных ситуациях.
Можно сказать, что чтобы осуществлять контроль над ситуацией, в своих фильмах вы выступаете как сценарист, режиссёр и актёр?
Пожалуй. Но иногда, когда я думаю об Эйзенштейне или о Лени Рифеншталь, создавших великолепные фильмы, находясь под сильным давлением, я спрашиваю себя, что, возможно, нужно находиться под угрозой, чтобы создавать шедевры. Может, свой лучший фильм я сделаю тогда, когда мне приставят пистолет к виску?
В Японии семья – очень сильный символ. Почему вы всегда показываете себя одиноким?
Наверное, потому, что я боюсь одиночества, потому что на самом деле у меня большая семья. У меня дочь, которая только что вернулась из Соединенных Штатов, где училась на адвоката. Мой старший брат, которому сейчас 70 лет, был переводчиком, он даже был посредником между японцами и американцами во время Второй Мировой войны. Ему тогда платили практически только консервами. У меня есть замужняя сестра и ещё один брат, который преподает в университете. Единственная вещь, которую я ещё часто делаю в одиночестве – это приём пищи. Мне до сих пор очень трудно есть в компании других людей, они смущают меня, а я – их.
Такое впечатление, что, несмотря на вашу известность, вы до сих пор остаётесь для публики таинственным персонажем. Почему вы упорно не хотите открыться, примкнуть к какому-нибудь движению?
Я вам отвечу совершенно честно. Я никогда не голосую. В Японии нет партии, а только группы, которые пропагандируют более или менее одну и ту же программу, которая мне не подходит. Мне они кажутся все одинаковыми. Я считаю, что в мою роль не входит говорить на эту тему. И даже если бы я это сделал, я уверен, что мои мнения приняли бы, деформировали и затем ассимилировали. Более того, из-за наличия неонацистских группировок мне, возможно, опасно выражать свои взгляды. Меня могут убить! Я предпочитаю критиковать всех без различия. Поэтому иногда я надеваю шляпу дурака на своем шоу. Преимущество слыть клоуном в том и заключается, что можно критиковать, никого особенно не обижая. Поскольку вы подсмеиваетесь над самими собой, люди относятся к вам более терпимо, теряют бдительность. И вот тогда-то вы можете бросаться в атаку.
Интервью Леонида Александровского с Такеши Китано для журнала MAXIM (апрель 2004)
Мой друг-кинорежиссер купил свой первый костюм от Yamamoto, потому что ты — его любимый режиссер. После этого его дела пошли в гору, и этот костюм стал для него талисманом. Для тебя костюмы от Yamamoto — тоже что-то вроде талисмана? Почему ты всегда в них ходишь?
(Китано, его продюсер, личный ассистент и переводчик долго обсуждают причуды русских кинорежиссеров): Йодзи — мой добрый друг, поэтому если я снимаюсь в журнал или появляюсь на публике не в его костюмах, он начинает злиться, звонить мне в контору и требовать объяснений. Правда, ниндзей пока не присылал.
В "Сонатине" гангстеры, все как один в костюмах от Ямамото, скрываются на пляжах Окинавы от своих врагов и только переодевшись в повседневную одежду, превращаются в нормальных людей со своими человеческими проблемами. По-твоему, мода ворует у человека индивидуальность?
Китано: Острова Окинавы — самая южная часть Японии. И хотя остров, где мы сняли большую часть фильма — не курорт, а скорее необитаемый остров, Окинава в целом — тропический курорт. Там дико красиво — голубое небо, голубой океан, жара, экзотические растения странных форм и расцветок, каких не встретишь на большой земле. И я переодел своих гангстеров в буйно цветастые гавайские рубахи, чтобы подчеркнуть неминуемость ждущего их конца. Не знаю как другие, но когда я смотрю на эти красивые цветы, я сразу задумываюсь о нашей хрупкости и смертности. Все это — цветы, раскраска рубашек, виды Окинавы, — предвещает смерть моих героев.
То есть для тебя одежда героев — драматургический прием, предсказание того, что произойдет с героями?
Китано: Что-то в этом духе.
Ну а вот твой герой Затоiчи из нового фильма — слепой блондин-убийца... Кстати, в природе существуют японцы-блондины? Я, когда был в Японии, не одного не видел.
Китано: Среди молодежи уже давно модно красить волосы в белый, коричневый, красный, какой-угодно цвет, поэтому крашеных блондинов в Японии полно. Я перекрасился в блондина для этой роли, чтобы модернизировапть персонаж и в знак протеста против классического образа Затоiчи (японская версия Робин Гуда — прим. MAXIM). Но я изменил не только то, что на голове, но и то, что в голове у Затоiчи, который в оригинале — добряк, дружащий с горожанами и эмоционально вовлеченный в процесс народной мести. Мой Затоiчи — машина для убийств, человек с другой планеты, абсолютно отстраненный от того, что он делает.
Все твои фильмы — о японцах, и даже если действие происходит не в Японии (как, например, "Брат якудзы"), это все равно чисто японские фильмы. Мог бы ты, подобно своему кумиру Куросаве, поехать в Россию и снять там своего "Дерсу Узала"? Куросава, кстати, получил за этот фильм "Оскара".
Китано: "Дерсу Узала" — очень красивый фильм, но по сравнению с лучшими фильмами Куросавы это не шедевр. Через какое-то время после своего русского фильма он снял "Сны" — фактически экранизацию восьми своих сновидений. Так вот, если бы Куросава был в своей лучшей форме, он бы сделал целый фильм из первого сна, где мальчик видит свадебную церемонию лис, которую людям видеть нельзя. А он разленился, и началось это как раз после "Дерсу Узала" и "Оскара".
Значит, русского и вообще не-японского фильма Китано нам не ждать?
Китано: Ну, может, если заплатят много денег...
Какой твой любимый западный фильм о Японии?
Китано: А какие есть?
(интервьюер напрягает киноведческие извилины): Э-э-э... "Чайный домик августовской луны"! Там Марлон Брандо играет японца, который...
Китано: Не смеши меня.
Хорошо. "Трудности перевода"?
Китано: Не видел.
Ладно, "Убить Билла".
Китано: Понравился своим абсурдизмом.
А как ты отнесся к тому, что Тарантино залез на твою территорию и принялся описывать жуткие нравы токийского криминалитета?
Китано: О чем и речь — я обалдел от абсурда и претенциозности японских сцен. Например, сцена с Сонни Чибой — он там держит суши-бар, а на втором этаже у него коллекция самурайских мечей! Идиотизм!
Но он же по сюжету их делает!
Китано: Поверь мне, это бред. А диалоги Чибы со своим подмастерьем — это полная чушь. Некоторые японцы запросто могут обидеться.
И что, обижались?
Китано: Могу такое представить. Хотя, все выглядит настолько глупо, что нельзя не воспринять все это как шутку!
Да-а-а... Только Квентину этого не говори — он же твой давний фанат. А ты вообще как к нему относишься?
Китано: Ну, я его не ненавижу, мне, в принципе, даже нравятся его фильмы. Основная проблема вот в чем. Весь смак его фильмов в диалогах. Мне, как не владеющему английским, приходится полностью полагаться на субтитры, и я догадываюсь, что не понимаю и сотой части того, что на языке у героев, не говоря о том, что у них на уме. Хотя, некоторые вещи мне близки и понятны — например, когда в "Бешеных псах" трое героев стоят друг напротив друга с пистолетами в руках — это чистый театр кабуки. Но я недостаточно понимаю его фильмы, чтобы по-настоящему любить их.
Кстати, аниме-эпизод в "Убить Билла" и убийство семьи в "Затоiчи" практически идентичны — вплоть до деталей, когда дети вынуждены прятаться от убийц, у Квентина — под кроватью, у тебя — под фундаментом дома. А потом кроваво мстить!
Китано: Ну что ж, такое случается — похожая сцена есть и в "Последнем самурае". Есть некая синхронность, связывающая художников и киношников разных стран. Так что, я у него не воровал, он у меня — надеюсь, тоже.
Хорошо, но у тебя есть любимый западный режиссер? Например, твои танцующие степ крестьяне очень похоже на строителей из "Танцующих во тьме" фон Триера.
Китано: У меня нет любимого режиссера — все зависит от конкретного фильма. Режиссер, снявший понравившийся мне фильм, может снять полное гавно завтра.
Убедил. Теперь, после того как ты снял исторический фильм, на какой жанр посегнешь?
Китано: Военный фильм.
Это забавно, потому что Тарантино сейчас как раз собирается снимать военный фильм под названием "Бесславные ублюдки"!
Китано: Да? Интересно, почему ему не дали снимать "Перл-Харбор", раз он так любит нас, японцев...
Вопрос на засыпку! Если бы тебе как телезвезде, за большие деньги предложили стать ведущим реальной "Королевской битвы", ты бы согласился?
Китано: (в замешательстве): В смысле, там бы люди убивали друг друга?
Ну да, подростки убивали бы друг друга на необитаемом острове, а вся страна наблюдала бы это в прямом эфире. Ну, все как в фильме...
Китано: Поверь мне, современные японские подростки, прежде чем начать уничтожать друг друга, убили бы меня в первую очередь!
Кстати, о подростках. Я недавно видел кусок твоего телешоу, гостями которого были наши девчонки из "Тату"...
Китано: (переводчик переспрашивает, а затем возбужденно повторяет: "Тату, Тату!", после чего Китано и его свита громко смеются): Несмотря на их дикую популярность в Японии, я не представлял себе, что за зверята эти "Тату". На мое шоу они попали, чтобы отрекламировать свой концерт, однако я думаю, это был плохой промоушн. У моих передач несколько иная аудитория, чем у них.
Кстати, судя по закулисным репликам, они тоже были не в курсе, кто ты такой.
Китано: (издает непереводимый звук на японском). Хмм!
Я читал, что твой отец был членом якудзы. Скажи честно, а ты бы смог отрубить себе палец?
Китано: Кто, я? Я — не член якудзы, поэтому мне не нужно отрубать себе палец, сколько бы ошибок я не совершил. И потом, в современной якудзе всем наплевать на отрубленные пальцы. Сейчас босс якудзы скорее скажет: "Мне не нужен твой розовый пальчик, тащи сюда мои бабки!"
Продолжаем бандитскую тему. Почему твои крутые герои-гангстеры так любят играть в идиотские игры — например, когда в "Брате якудзы" они азартно считают выходящих из-за угла девушек, как будто от этого зависит их жизнь.
Китано: К твоему сведению, слова "якудза" означает цифры "8", "9" и "3" — то есть в сумме 20. В одной из японских карточных игр это слабейшая из возможных комбинаций, практически ноль. Поэтому несколько столетий назад мафиози стали звать друг друга "якудза" — они проигрывали все свои деньги в карты. Так что игра — неотъемлемая черта японской мафии.
Из фильмов Китано мы узнаем очень многое о японском характере. А ты черпаешь знания о русском характере из нашего кино?
Китано: "Броненосец Потемкин" — отличный фильм.
Ты что, ничего свежее не видел?
Китано: Я вообще не люблю современное кино, русское или какое-либо другое. Но недавно я посмотрел отличный японский документальный сериал про Россию — там вся история ХХ века от Распутина, Ленина и Сталина до Горбачева.
Почему на своем последнем фильме ты не работал со своим постояным композитором Джо Хисаиши — его саундтрэки к твоим фильмам весьма популярны в России?
Китано: По чисто прагматичнееским соображениям. В фильме много сцен с участием степ-группы The Stripes, так что предполагалось много перкуссионных кусков. Мне не хотелось просить Хисаиши делать такую функциональную музыку. Поэтому мы позвали продюсера и ремиксера Кейчи Сузуки, привыкшего делать много разной музыки на заказ.
А почему ты никогда не приглашаешь Рюичи Сакамото — самого известного в мире японского музыканта и кинокомпозитора?
Китано: (не раздумывая ни секунды): Слишком дорого. (общий смех). Недавно я случайно встретил Рюичи и он спросил меня: "Когда наконец ты позовешь меня написать саундтрэк к своему фильму?", и я сказал ему: "Ну ты же очень дорого стоишь!" На что Сакамото ответил: "Я подумаю о скидке". Он очень долго работает — ему нужно полгода на написание саундтрэка, а это очень неудобно. И потом, нам придется специально подготовить пяток молодых красивых женщин, чтобы хоть как-то мотивировать его поучаствовать в нашем фильме! (гомерический смех). Пригласите Рюичи в Россию, давайте ему ваших трех красоток ежедневно, и он будет пять лет работать задарма!
Такой темп работы идеально походит русскому кино — вот у нас, например, Алексей Герман уже пять лет снимает "Трудно быть богом"... У тебя есть любимая песня в караоке?
Китано: По идее, должна быть, но когда я хожу в караоке-бар, я обычно слишком пьяный, чтобы потом помнить, что я там пел. Мои друзья, на утро мне рассказывают: "Ты спел 20 песен", ни одной из которых я не помню.
Предпочитаешь японские или западные?
Китано: Видимо, я предпочитаю любые песни, потому что обычно другие посетители требуют, чтобы я уже наконец начал петь следующую, потом следующую и т. д. Мне иногда даже приходится оплачивать людям их билеты в караоке-бар, потому что они там не развлекались сами, а слушали мои пьяные песнопения. Сейчас в японских караоке везде радио-микрофоны, и однажды по неизвестной мне причине я вышел из караоке на стройплощадку, и в течение часа толкал строителям речь. И все, что я говорил, транслировалось в караоке!
И что тебе потом сказали твои спутники?
Китано: Иди в политику, Такеши.
Ну и...? Китано: Рановато пока — я еще не все сказал в кинематографе.
Леонид Александровский для журнала MAXIM, (Роттердамский кинофестиваль, январь 2004)
Интервью Сэма Клебанова с Такеши Китано для программы "Магия Кино" на канале "Культура" и журнала "Кинопарк"
Китано: Спасибо, за то что прокатываете мои фильмы, и постоянно берете у меня интервью. Я только что говорил с одной русской журналисткой и она сказала мне, что "Куклы" до сих пор идут в кино.
Сэм: Да, и еще как минимум несколько месяцев будут идти. А выпустили мы их в январе прошлого года.
К:Мои русские поклонники меня серьезно беспокоят. После "Кукол" они увидят "Затоiчи" и скажут: "Ничего себе! А это что такое?"
С: Именно это я и хотел у вас спросить. Как по вашему отнесутся к "Затоiчи" те, кто с восхищением приняли "Кукол" ?
К: В "Куклах" я не появляюсь как актер, а прячусь за камерой. Теперь мне кажется, что надо было сделать этот фильм под каким-нибудь странным псевдонимом, а не как фильм Такеши Китано. Тогда было бы проще воспринять "Затоiчи", потому что это — настоящее кино от Китано, а выпустить этот фильм сразу после "Кукол" — значит привести многих людей в замешательство.
С: Значит ли это, что "Затоiчи" продолжает традиции ваших ранних фильмов о якудзе?
К: Я бы не стал сравнивать его с моими ранними фильмами, потому что Затоiчи — это хорошо известный персонаж, почти синоним имени известного актера Шинтаро Катцу — в Японии эти два имени практически равны друг другу. Но я бы не назвал фильм и римейком, потому что для Катцу это был очень личный проект. Продюсер, госпожа Сайто, которая была очень близким друго Шинтаро Катцу и моим ментором, когда я был начинающим комиком. Когда она предложила мне снять этот фильм, то я выдвинул одно условие — в моей версии я сохраню только то, что герой будет слепым массажистом и непревзойденным мастером меча и азартных игр, а все остальное будет так, как я захочу. И мне кажется, что я создал абсолютно другой фильм и с точки зрения стиля и с точки зрения режиссуры. Для меня это было вызовом — создать что-то оригинальное, на основе идей других людей. Я поставил перед собой задачу проверить насколько далеко я смогу зайти, не нарушая эти основные правила и не теряя зрительский интерес. Мне хотелось зайти как можно дальше в деконструкции жанра и нарушении ограничений, накладываемых историческим жанром.
С: Занимаясь деконструкцией самурайского жанра, вы не боялись, что в Японии вас обвинят в разрушении традиций? Или таким гигантам как вы это позволительно?
К: В Японии есть такой жанр — самбара — фильмы об уникальном японском стиле фехтования на мечах. Но со временем эти фильмы о фехтовальщиках стали почему-то копировать гонгконгский стиль — движения стали более акробатическими, появились различные технические ухищрения — типа тросиков, на которых подвешивают актеров, и современное японское кино о боевых искусствах абсолютно копирует этот стиль. Это печальное обстоятельство, которое только запутывает западную публику. Так что я думаю, что то, что я совершил в "Затоiчи", это не только деконструкция жанра — это еще и его реконструкция. Особенно в боевых сценах, моей политикой было возвращение к основам, в том, что касается движений, манер, техники фехтования. Мне хотелось восстановить все это в очень подлинном виде, и в тоже время создать свою аранжировку традиции, не раздувать ее сверх меры, а показать в новом свете.
С: Вы сказали, что вас беспокоит как отнесутся к фильму те, для кого Китано означает "Куклы". А как по вашему отнесутся к фильму те, для кого Китано это прежде всего "Брат якудзы", "Точка кипения", "Фейерверк", "Сонатина"? Узнают ли они вас в "Затоiчи"?
К:Я не хотел бы ограничивать свою аудиторию, разбивая мои фильмы по определенным жанрам. Знаете, что для меня означает тот факт, что режиссер "Сонатины", "Фейерверка" и "Брата якудзы" создал "Затоiчи"? Представьте себе повара — хорошего, но очень упрямого. У него свой ресторан — очень эксклюзивный, и он не обслуживает посетителей, которые не разбираются по-настоящему в кулинарном искусстве. Упрямый такой повар. И мои предыдущие фильмы были как блюда приготовленные таким поваром. И вот представьте себе — приходит кто-нибудь и говорит этому повару — ты очень хорошо готовишь, но твой ресторан не настолько популярен, насколько он мог быть. Мало кто может позволить себе твою еду. Почему бы тебе не использовать компоненты подешевле и не приготовить блюдо попроще, чтобы все смогли оценить твой вкус. И "Затоiчи" — такое блюдо.
С: А вам понравилось снимать историческое кино — ведь это же ваш первый опыт. И стоит ли ожидать продолжения — ведь был же в вашей фильмографии период "якудзы", может быть сейчас начинается самурайский период?
К: Я многие годы играл с идеей снять исторический фильм. Но у меня и других идей было полно — идей фильмов о современности. Историческое кино требует больших бюджетов, и если я снова захочу снимать его, то это уже будет по полной программе — какой-нибудь исторический эпос. Так что пройдет, наверное, немало времени, прежде чем мы увидим новый исторический фильм Такеши Китано.
С: Корни фильма — в японских традициях. Как вы считаете, насколько по-разному он воспринимается в Японии и за ее пределами. Вообще, насколько важно понимание японских традиций и культуры для правильного восприятия подобного кино?
К: Перед тем как приехать с фильмом на фестиваль в Венецию мы показали фильм японской прессе и организовали первый показ для публики. И журналисты и зрители приняли фильм с бурным восторгом. Меня это очень обнадежило, но я по-прежнему волновался, как воспримет фильм фестивальная публика. Однако на официальной премьере я смог убедиться, что несмотря на обилие традиционных элементов, фильм смог достичь и сердец западных зрителей. А кроме того, герои фильма, одетые в традиционные японские кимоно танцуют в фильме чечетку — и это действительно уникально. Если взглянуть на историю чечетки, то поражаешься ее универсальности — она была и в Испании и в Ирландии, похожие танцы можно найти и в Нидерландах, и в Бразилии, и в Японии, и конечно же в Америке. В Японии существует довольно малоизвестный танцевальный стиль, связанный с театром Кабуки. Актеры одевают туфли с высокими деревянными каблуками и танцуют в них, громко топая ногами. Я хотел в финале сделать свою собственную аранжировку этих традиционных танцев Кабуки, которые называются Такацаки. Вид отбивающих чечетку людей, одетых в кимоно может показаться довольно диким любому из нас — будь то японец, или нет. Но оказалось, что у этой сцены какая-то странная универсальная привлекательность. На фестивале я обнаружил поразительное сходство реакции японских и европейских зрителей.
С: Я знаю, что в фильме вы фехтуете сами. Но почему вы так противоестественно держите меч — обратным хватом?
К: Обычно именно так и держат кинжал, или короткий меч — это особенно удобно, когда противник совсем рядом, а когда противник далеко, то прямая хватка удобней. Кроме того, так можно гораздо быстрее выхватить меч из ножен. Но главная причина, почему Затоiчи держит меч именно так — это то, что его меч спрятан в трость. А трость ведь не держат так, как держат самурайский меч. Хотя для меня это было довольно сложно, и я долго не мог привыкнуть к тому, что мышцы должны были работать в таком странном положении.
С: А с закрытыми глазами это наверное еще сложнее?
К: Не только сложно, но еще и рисковано — я все время оказывался слишком близко к противнику, который размахивал мечом в нескольких сантиметрах от моего лица. Так что в этих сценах я сам подвергался физической опасности. Кроме того я должен был научиться вытаскивать меч из ножен очень быстро. У меня все время был при себе тренировочный меч и каждую свободную минуту я отрабатывал это движение.
С: А в чем же все-таки секрет какой-то нечеловечской непобедимости Затоiчи? Он что, так хорошо ориентируется по слуху? Или по запаху? Или это вообще нечто экстрасенсорное? Он же ничего не видит.
К: Для слепого он конечно ненормально силен. Ведь должно быть наоборот — слепые слабы, они плохо приспособлены к обычной жизни. А мой Затоiчи еще сильнее и еще быстрее с мечом, чем Затоiчи в оригинальной версии Шинтаро Катцу. Конечно он и слышит гораздо лучше обычных людей, и нюхает наверное тоже лучше. Но самое главное — он видит своим третьим глазом. Он видит сердцем.
С: В ваших фильмах у вас всегда очень брутальный имидж. Один мой друг как-то раз сказал — если бы Китано вошел в комнату, где были бы я и мои друзья, мы бы все попрятались от страха. А в реальной жизни, к вам тоже относятся как к крутому и жесткому парню?
К: В реальной жизни, в Японии, стоит мне выйти за порог студии, или сойти с самолета, как ко мне со всех сторон бегут люди и просят у меня автограф, или хотят сфотографироваться со мной. В такой обстановке очень сложно притворяться крутым киллером, холодным как камень. Я всегда очень дружелюбно отношусь к моим фэнам, раздаю афтографы, фотографируюсь с ними, делаю все, что они попросят.
С: В Японии вы занимаетесь столькими видами деятельности, каждого из которых хватило бы на целую карьеру — вы и телевизионный комик, и художник, и режиссер, и актер, и кинокритик, и писатель. В чем секрет? Как можно так много успевать?
К: Знаете в чем секрет? В том, чтобы не относиться ко всему этому, как к работе, а как к игре, получать от этого удовольствие. Представьте себе упорно тренирующегося пловца, который без остановки плавает туда-сюда в бассейне. И вы можете задать ему вопрос — почему ты так упорно тренируешься, для чего тебе так хорошо плавать? Но вы же не спросите рыбу в пруду — зачем ты так много плаваешь? К тому же это не так тяжело. Каждую неделю у меня 7 телевизионных шоу, каждое продолжительностью один час. Но за день я могу снять таких эпизодов на две недели вперед. И этим я занимаюсь целую неделю — я называю это "теленеделей". После этого я занимаюсь несколько недель другими делами — снимаю кино, пишу книги, рисую. Я не перенпрягаюсь. Встаю часов в 12, еду в ТВ-студию и снимаюсь часов до 8. Поэтому остается еще достаточно времени сходить куда-нибудь выпить с друзьями и коллегами. Так что это только кажется, что смешивать все эти занятия тяжело.
С: Скажите, а у ваших российских поклонников есть шанс увидеть вас в России? Они же так мечтают, что бы вы приехали.
К: Ну может быть летом как-нибудь, когда потеплеет. А то я ненавижу холод.
После нашего лондонского интервью Такеши Китано продемонстрировал на практике свое доброе расположение к поклонникам и охотно сфотографировался со шведским киноманом Фредриком Стремом. Мой друг Фредрик специально полетел с нами в Лондон для того, чтобы встретится со своим кумиром. Во время интервью он притворялся ассистентом оператора и с важным видом стоял позади одной из камер. Теперь эта фотография — предмет жгучей зависти многих поклонников Китано в Гетеборге.
Сэм Клебанов (Венецианское кинобиеннале (сентябрь 2003), Лондон (октябрь 2003)
Йодзи Ямамото (художник по костюмам)
Самопровозглашенный "китановский фрик", впервые поработал с режиссером Такеши Китано на фильме "Брат якудзы". Для "Кукол" и «Затоiчи» спроектировал все костюмы исполнителей главных ролей.
Родился в Токио в 1943 году. Сделал свою первую линию одежды в 1977-м. Парижский дебют в 1981-м шокировал международную модную общественность — Ямамото представил новаторскую коллекцию, выполненную целиком в черном цвете. Вскоре переехал в Париж и с тех пор продолжает периодически встряхивать модный мир своими новыми коллекциями. Среди его многочисленных наград — французская "Медаль чести" и звание "Дизайнера года" от Fasion Group of America. Вим Вендерс снял документальный фильм о Ямамото — "Заметки об одеждах и городах" /Aufzeichnungen zu Kleidern und Stadten/ (1989), который вышел на видео в артхаус-линии "Другое кино".
Официальный сайт Йодзи Ямамото: www.yohjiyamamoto.co.jp
THE STRIPES (исполнители степа)
The Stripes – танцевальный коллектив ритма и степа, которую организовал и возглавляет Хидеюки (также известен под именем Хидебо). Группа называет свой уникальный танцевальный стиль «фанк-и-степ». Это сплав сельской чечетки, афро-американского уличного степа, клубной музыки и ударных, в качестве которых используются предметы домашнего обихода - такие, как ведра и сковороды. С момента своего возникновения в 1998 году The Stripes дали сотни представлений, которые увидели много тысяч зрителей.
КЕЙИТИ СУДЗУКИ, композитор
Родился в 1951 году. Крупный продюсер японской поп-музыки. Пишет музыку для рекламы и видеоигр. Время от времени выступал в качестве актёра, в частности в фильмах Судзи Иваи «Любовное письмо» и «Раздвоенный хвост».
Известен прежде всего как исполнитель и вокалист-гитарист-клавишник в легендарной японской группе ‘Moon Riders”. В 2001 году группа отметила свое 25-летие в том же составе, в котором она и начинала, и имея на своем счету более 15 альбомов. “Moon Riders” возникли из основанной в 1972 году Судзуки группы «Хацумицупай» - одного из пионеров рок-движения в Японии. Вместе с Юкихиро Такахаси из “Yellow Magic Orchestra” Судзуки создал дуэт «Битники», а также участвовал в трио «Три слепых мышонка».
Помимо фильма Такеши Китано «Затоiчи» работал в качестве композитора и аранжировщика в фильмах «Трусливое сердце» (2001, реж. Хироси Симидзу) и «Водоворот» (также известен под названием «Спираль», 2000, реж. Хигучински)
КАЦУМИ ЯНАГИДЗИМА, оператор
Дебютировал как оператор в 1989 году в фильме Тору Кавасимы “Mottomo abunai deka”.
В его фильмографии картины:
«Отметины» (1995, реж. Ёити Саи), “Ikinai” (1996, реж. Хироси Симидзу), «Королевская битва» (2000, реж. Киндзи Фукасаку), “Иди” (2001, реж. Исао Юкисада) и “Makai tensho” (2003, реж. Хидеюки Хираяма).
«Затоiчи» - девятый фильм, который он снял для Такеши Китано. После фильма 1990 года «Точка кипения» стал одним из главных соратников Китано и работал на картинах «Сцена у моря», «Сонатина», «Снял кого-нибудь?», «Дети возвращаются», «Кикуджиро», «Брат якудзы» и «Куклы».
ХИТОСИ ТАКАЯ, художник по свету
Работал на всех 11 поставленных Такеши Китано фильмах. Дебютировал в фильме “Kagi” 1983 года (реж. Актака Кимата).
В его фильмографии картины:
«Огненный праздник» (1985, реж. Мицуо Янагимити), “Saraba itoshiki hitoyo” (1987, реж. Масато Харада), «Мы не одни» (1993, реж. Ёдзиро Такита), “Ikinai” (1998, Хироси Симидзу), «Живым или мёртвым» (1999, реж. Такаси Миике), “Taiga no itteki” (2001, реж. Сейсиро Кояма) и “Иди” (2001, реж. Исао Юкисада).
НОРИХИРО ИСОДА, художник-постановщик
Сотрудничал с Такеши Китано на семи фильмах: «Затоiчи», «Куклы», «Брат», «Кикуджиро», «Фейерверк», «Ребята возвращаются» и «Снял кого-нибудь?». До того, как пришел в кино, несколько лет работал как художник-график.
Среди других оформленных им фильмов:
«Долгих лет жизни» (1993, реж. Тосихиро Тенма), “Tokyo kyodai” (1995, реж. Дзюн Итикава), “Fukigenna kajitsu” (1998, реж. Кацуо Нарусе), “Ikinai” (1998, реж. Хироси Симидзу) и «Отдай всё» (1998, реж. Ицумити Исомура).
СЕНДЗИ ХОРИЮТИ, звукооператор
Работал на всех 11 поставленных Такеши Китано фильмах. Дебютировал в 1988 году как главный инженер звукозаписи в фильме Kaito jigoma: ongaku-hen” (реж. Макото Вада).
В его фильмографии картины:
«Затоiчи» (1989, реж. Синтаро Кацу), «Мы не одни» (1993, реж. Ёдзиро Такита), “Ikinai” (1998, реж. Хироси Симидзу), “Otogiri-so” (2001, реж. Тен Симояма), “Misuzu” (2001, реж. Такуми Игараси) и японо-корейская копродукция «Сквозь ночь» (2002, реж. Судзин Ким).
И с п о л н и т е л и:
ТАДАНОБУ АСАНО (Хаттори)
Родился в 1973 году в Иокагаме. Является талантливым иллюстратором и время от времени выступает в качестве композитора-гитариста. После картины Такаши Миике «Ити-киллер» - культовый актер.
Начинал свою карьеру в фильме Дзодзи Мацуоки «Плыть вверх по течению». Спустя несколько фильмов получил ставшую для него прорывом главную роль в криминальной драме Синдзи Аоямы «Беспомощные» (1996).
Принадлежит к числу самых популярных молодых звезд Японии. В этом году его можно было увидеть в каннской конкурсной картине «Блестящее будущее» (реж. Киёси Куросава) и в ленте тайского режиссёра Пен-Эка Ратанаруанга «Последняя жизнь во вселенной» (Венецианское биеннале, 2003).
Мировой кинозритель знает Асано прежде всего по фильмам Такаши Миике «Ити-киллер», Кацухито Ишии «Мужчина с кожей акулы и девушка с персиковым бедром» и «Табу» Нагисы Осимы, где его партнером был «Бит» Такеши Китано.
Снялся в фильмах:
«Водная женщина» (реж. Хиденори Сугимори, премия «Золотой Александр» МКФ в Салоники 2002 г.), «Каза-хана» (реж. Синдзи Сумаи), «Долой слова» (реж. Кристофер Бойл), «Расстояние» (реж. Хирокацу Кореэда, конкурсная программа МКФ в Канне, 2001), «Мабороси» (1995), «Близнецы» (реж. Шинья Цукамото), «Пикник» (реж. Сундзи Иваи, премия читателей газеты «Берлинер Цайтунг» на МКФ в Берлине 1996 г.) и в трёх фильмах Сого Ишии («Электрический дракон 80000 вольт», «Годзое» и «Лабиринт снов»).
П р и л о ж е н и е: