Geum.ru

Н. Н. Миклухо-Маклая московское бюро по правам человека в. К. Малькова «не допускается разжигание межнациональной розни » Книга

Вид материалаКнига

Содержание


Методический инструментарий
Методы диагностики толерантности в прессе
Диагностика толерантности по лексемам
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   14

Методический инструментарий


Важным этапом исследования стала подготовка специального, нового, универсального для газет всех регионов методического инструментария для количественно-качественного анализа прессы (контент-анализа), который мы назвали Формуляр (от слова формализовать информацию 5 ). Он был разработан на основе нашего предыдущего научного опыта6 . Формуляр содержит около 400 позиций, объединенных в отдельные блоки. С их помощью мы могли находить и фиксировать на шифровальном листе практически всю информацию газет, хоть как-то касающуюся этнических аспектов жизни, и также фиксировать в каждой отдельной газете элементы текста, содержащие признаки толерантности или интолерантности. Каждый блок содержал ряд позиций.

Прежде всего, это:

 Упоминание этносов (российских и зарубежных) – 9 позиций;

 Упоминание республик, регионов и стран– 8 позиций;

 Упоминание религий и верований – 6 позиций;

 Упоминание рас и расовых признаков – 5 позиций;

 Употребление лексем (дружба, вражда народов, взаимопонимание, этнофобия, национализм и т.п.) – 40 позиций; В этом блоке фиксировались как позитивные, так и нейтральные, и негативные, недружественные лексемы, в том числе ярлыки, клички, искаженные этнонимы, употреблявшиеся авторами публикаций.

 Упоминание общественных ценностей, выраженных в лексемах: наша страна, наша земля, наш народ, наша честь, достоинство… – 20 позиций;

 Описание сфер жизни, через которые транслируется в газетах этничность, проводятся идеи (политика, экономика, культура…) – 20 позиций;

 Упоминание периодов жизни страны, актуализируемых в этнической информации – 7 позиций Формуляра;

 Персонажи, упоминаемые в этнической информации (политики, чиновники, ученые, артисты, бизнесмены…) – 9 позиций;

Для того, чтобы детальнее рассмотреть опубликованную в газетах этническую информацию, мы решили раздробить ее так, чтобы выявить по возможности все толерантные и интолерантные элементы текста. Поэтому несколько больших разделов в нашем инструментарии было выделено для фиксации этнических стереотипов и идеологем. Для этого в Формуляре был предусмотрен ряд ориентирующих кодировщика подсказок (53 позиции). Это, в частности были стереотипы и идеологемы, характеризующие «НАС» и «ИХ», причем, как позитивно, так и нейтрально, и негативно.

 Еще в один большой блок (30 позиций) были собраны идеологемы, проходящие по некоторым публикациям газет и отражающие реальные или желаемые взаимоотношения разных этнических групп россиян, также направленные как на их единение (мы все – граждане одной страны, мы должны жить с ними дружно…), так и на разъединение (они виноваты в том, что мы…, они отнимают у нас…, они нам мешают…).

 При проведении предварительных пилотажных исследований мы обратили внимание на довольно частое в последние годы противопоставление в текстах газет разных групп населения, что нередко связывалось с этничностью. Это заставило нас выделить в Формуляре ряд позиций, чтобы зафиксировать такие текстовые противопоставления в газетах разных регионов и уровней. Для этого было выделено 13 позиций (россияне и другие, этнические группы между собой (мы и они), центр и регионы, мусульмане и христиане, европейцы и азиаты…);

 Одним из заметных негативных новшеств в нашей прессе последних лет, отмеченных нами при пилотажных исследованиях, можно считать наличие в этнических публикациях не только зафиксированной реальности, даже порой воображаемой, но и мрачных предсказаний о будущем межэтнических отношений, а также угроз и даже призывов к неким действиям, направленным на собственную «НАШУ» мобилизацию или против «НИХ». Для выявления подобных элементов текста мы выделили 13 позиций Формуляра.

 Кроме перечисленного, как и в любом другом виде контент-анализа, в инструментарии была предусмотрена фиксация авторства публикаций (9 позиций), форм сообщения (13 позиций), жанра (13 позиций), эмоциональности публикаций (17 позиций) и др. Нас интересовали и такие элементы информации как источники, использованные журналистом (11), оформление публикации (6 позиций) и ее размер.

 В заключение мы просили каждого кодировщика, как эксперта, за время анализа изучившего каждую отдельную публикацию, субъективно оценить степень ее толерантности по четырем позициям.

 Самая первая страница Формуляра была посвящена еще одному инструктажу кодировщика, где подробно и четко расписывалась последовательность его работы с газетой и обращалось внимание на особенности анализа.

Таким образом, с помощью подготовленного нами инструментария мы могли фиксировать в процессе контент-анализа:

– какой фактический материал о жизни и взаимодействии разных национальностей подается в конкретном издании;

– как, в какой форме и в каком контексте подаются разные элементы текста;

– какие журналистские приемы и методы применяются в каждом конкретном издании при распространении этнически окрашенной информации;

– какая информация и о чем несет в себе больший потенциал толерантности и интолерантности и в чем это выражается…

Следующим этапом стал анализ всех номеров указанных выше региональных изданий (сплошная выборка), за один месяц. Мы посчитали целесообразным сочетать наши методические задачи, связанные с поиском и выработкой методов диагностики толерантности, с проведением содержательного анализа газет. Поэтому для минимизации ошибок выборки и для расширения поля анализа были взяты 2 временных отрезка или 2 периода деятельности газет (а значит – и анализа деятельности идеологов): первый – с 1 по 15 октября 2001 г. (когда после летних каникул началась активная политическая жизнь в стране) и с 16 по 28 февраля 2002 г. (период усиления политической активности в стране после новогодних каникул, совпавший с первым этапом нашего проекта).

Анализ газет также состоял из двух этапов. На первом этапе просматривались и подсчитывались абсолютно ВСЕ публикации каждого номера, включая заметки, репортажи, аналитические статьи, иллюстративные материалы, лозунги, рекламные объявления и проч. Это позволило замерить общее количество публикаций в каждом номере, а затем – выявить в общем массиве долю этнически окрашенных материалов. Затем выявлялись и с помощью нашего Формуляра анализировались только лишь те, которые содержали четкие признаки этничности (этнонимы или слова «этнос», «национальность» и их производные, другие термины, связанные с разными проявлениями этничности, в том числе: «национал-фашизм», «нацизм», «шовинизм, этнофобии…); Все компоненты каждой публикации фиксировались на шифровальных листах, основой которых был наш Формуляр, состоящий, как уже говорилось, из почти 400 позиций 7 -11.

Одновременно с фиксацией выявленных структурных элементов этнической информации газет мы фиксировали название и авторство каждой публикации, все ее выходные данные, а также выписывали связанные с этничностью лексемы, этнические стереотипы, этнические идеологемы, этнические мифы. Поэтому мы получили не только количественные показатели о содержании в публикациях разных структурных элементов этничности, об их соотношении и акцентах, но и довольно обширные текстовые данные 12.


Методы диагностики толерантности в прессе


Наш опыт показывает, что в большинстве случаев довольно трудно однозначно оценить информацию СМИ как толерантную или интолерантную. Тем не менее, в проекте, при рассмотрении этнически окрашенной информации, толерантной информацией мы будем считать такую, которая содержит и несет в массовое сознание позитивные, гуманные, добрые идеи, ценности и образы, пропагандирует дружественные или нейтральные формы общения людей и групп между собой, независимо от их расовой, этнической и конфессиональной принадлежности, информацию, которая, согласно основополагающим принципам цивилизованного общества, направлена на поддержание мирной и нормальной жизни 13. Толерантной информацией мы будем считать и ту, в которой осуждаются все проявления дискриминации людей и групп по этническому, расовому и конфессиональному признаку, где осуждаются неравноправие этносов и насилие над ними, а также осуждаются любые требования о привилегиях, льготах одних за счет других, в силу их этнической принадлежности…

Как уже упоминалось выше, мы попытались диагностировать толерантность в прессе, расчленив в ходе анализа этнически окрашенную информацию на отдельные элементы: этнические лексемы, этнические стереотипы, этнические идеологемы и мифологемы и др. Именно на их примере мы и рассмотрим толерантные и интолерантные формы и особенности информации, направляемой коммуникаторами на конструктивное строительство, на интеграцию полиэтничного российского общества или наоборот – на его расчленение, на распространение тревожности и напряженности, на развитие межнациональной враждебности и национал – экстремизма.


Диагностика толерантности по лексемам


Этнические лексемы – один из важных структурных элементов информации СМИ, сразу привлекающий внимание читателей, слушателей, зрителей. Это – слова, а иногда и выражения, состоящие обычно из 2-3-х и более слов: русские, немцы, кавказцы, азиаты или: русское поле, швейцарские часы, грузинские песни, американский флаг… И это слова и выражения, нередко намеренно связываемые авторами с представителями каких-то национальностей: фашисты, национал– экстремисты, чурки, хачики, чучмеки…. Нередко этнические лексемы, превращенные в ярлыки, в штампы, прямо показывают читателю (слушателю) – о представителях какой национальности идет речь. С помощью этих элементов текста, буквально– с помощью одного-двух слов журналист или другой автор, выступающий в СМИ, может позитивно или негативно оценивать события, связанные с определенной этнической группой, например: предприимчивый вьетнамец, застенчивый нганасанин, ленивый русский… или: эффективная японская экономика, успешный американский бизнес, изысканная французская мода… С помощью такого простого риторического приема можно приподнять или понизить информационный пафос, позитивно или негативно представить любой факт, восхититься героями своих публикаций или поиздеваться над ними. Любой человек, конструирующий свою речь, хорошо знает, что порой одним словом можно вылечить или ранить собеседника.

Именно так и поступают авторы публикаций в СМИ, толерантно или интолерантно рассказывающие нам о жизни представителей разных этнических групп или целых народов и стран. Они используют этнические лексемы, которые могут психологически объединить или разъединить людей, могут рассмешить читателя или обидеть его… В этом и состоит толерантный или конфликтный смысл использования этнических лексем.

Рассмотрим несколько выделенных нами групп лексем, с помощью которых в прессе передается толерантность или конфликтность.

1) Прежде всего, это употребление толерантных слов и выражений, таких как: дружба народов, взаимопонимание, гуманизм, милосердие, уважение, великодушие, толерантность. Можно предположить, что употребление подобных слов и их разновидностей в этнически окрашенных публикациях – один из простейших способов внедрения элементов толерантности в массовое сознание через СМИ. Разумеется, если эти слова переданы в позитивном контексте.

Наше исследование текстов современных российских газет зафиксировало крайне редкое употребление в них подобных толерантных слов и выражений. Например, сплошной анализ всех публикаций московских газет за октябрь 2001 и февраль 2002 гг. обнаружил в этнически окрашенной информации лишь от 2-х до 4-х случаев употребления в каждом издании в месяц данных лексем, связанных с толерантными взаимоотношениями людей. Другие лексемы, отражающие близость некоторых народов, их родство и единство, встречались также крайне редко и неравномерно (1 раз в месяц – в АИФ, 9 раз – в К.П., 3 раза в М.К. и 6 раз в С.Р.). Мордовские газеты писали об этом также редко, как и московские. Однако в татарстанской прессе такие формы этнотолерантной риторической пропаганды использовались местными идеологами гораздо чаще. Например, газета «Ватаным Татарстан», упоминала о «дружбе народов» 16 раз (!) в течение месяца, а о «единстве народов» – 25 раз в месяц! Как оказалось, крайне редко встречаются в московской и мордовской прессе и лексемы, отражающие такие общественные ценности как права человека, права меньшинств (все 4 московских издания 1-2 раза в месяц, мордовские – 8, татарстанские – 9), взаимопомощь и сотрудничество народов-этносов упоминались от 2 до 8 раз (К.П.) в месяц, а в татарстанских газетах – чаще (11 раз), но в мордовских, как оказалось, еще чаще (14 раз).

2) Мы выделили и еще одну группу лексем, так или иначе имеющих отношение к этнически окрашенной информации газет. Это лексемы, обозначающие отклонения от норм межэтнических отношений. Анализ газет показал, что такие слова как: экстремизм, этнофобия, ксенофобия, расизм, национализм, антисемитизм, шовинизм и т.п. московские газеты употребляют в эти периоды несколько чаще, чем предыдущие лексемы: каждое из изданий – больше 5 раз в течение месяца. Для мордовских газет эти явления также оказались весьма значимыми (в 4-х газетах 15 упоминаний в месяц). А вот татарстанские идеологи, по данным анализа, употребляют эти слова и понятия только в 2-х газетах и заметно реже (4 раза – В.Т. и 2 раза – Р.Т.). Совершенно определенно подобные термины упоминались в прессе в осуждающем контексте. И это мы считаем видимым признаком «хорошей», толерантной практики современной отечественной прессы.

Подобную оценку толерантной деятельности прессы можно частично подтвердить и довольно большим числом упоминаний в газетах о таких общественных явлениях, как межнациональная (или межэтническая) рознь, нетерпимость, конфронтация, столкновение, конфликтность, непонимание, вражда, этническая (национальная) дискриминация. Значительно чаще других, эти слова, которые порой могут трактоваться и не так однозначно, употреблялись (вместе или по отдельности) в АИФ (25) и в М.К. (23) и относительно редко – в татарстанских газетах, особенно в «Татарстан Яшларе» (6 раз). Мордовские газеты заняли промежуточную позицию (11 раз).

В данном случае мы не можем утверждать, что все эти явления упоминались в газетах с осуждающим контекстом. Это не так. Иногда газеты просто фиксировали состояние конфликта или вражды, не давая этому оценку. В данном случае можно лишь отметить в языке московской и республиканской прессы подобную терминологию и ее интенсивность. Одновременно обратим внимание и на то, что такое интенсивное употребление в прессе «тревожащей лексики» уже само по себе негативно возбуждает и нервирует читателей. И это еще и еще раз подтверждается другой особенностью современной журналистики: через газетные публикации (кстати, и через телевизионные передачи) распространяются прямые конфликтогенные лексемы. В ходе анализа нами был выявлен ряд разных лексических форм, с помощью которых авторы специально нагнетают у читателей чувство тревожности, обеспокоенности… Это связано с употреблением в газетных текстах таких слов и выражений как: скандалы и склоки, конфликты, ссоры, агрессия, нападение и др.

3) Этнические лексемы могут присутствовать в информации газет в разных формах. Чаще всего в прессе встречаются так называемые нейтральные этнические лексемы, например: якутская история, якутская стройка (М.К., 2001, №219); абхазские военные, инструкторы – арабы; проводники – сваны (М.К., 2001, №223); американские спецслужбы, американские бомбы, французская пресса, чеченский акцент (М.К., 2002, №39) и др... Приведенные примеры действительно, сами по себе почти нейтральны, пока не окружаются идеологемами, стереотипами и другими текстовыми элементами. Но грань толерантности и интолерантности (или позитива и негатива) здесь очень хрупкая и далеко не всегда соблюдается на практике. Такие лексемы могут касаться не только характеристик представителей разных этносов, но и их стран, территорий, материальной культуры и др.

4) Еще одна лексическая форма в языке газет: это, условно говоря, этнические лексемы–нелепости. К ним можно отнести широко распространенные в современном газетном языке такие словообразования как: русский грек (К.П., 2001, №194); грузинские чеченцы (М.К.), грузино-чеченские бандиты (К.П., 2001, №190), русские корейцы, русские китайцы и т.д. Но самая известная и все еще употребляемая журналистами лексема, несмотря на многочисленные протесты представителей Кавказа и ученых, – «лицо кавказской национальности» (М.К., 2002, №39). Как показывают наши исследования (в данной работе мы опираемся больше на материалы анализа московских газет), в последние годы журналисты «играют» этническими лексемами очень охотно, как впрочем, и другими. Читая некоторые газеты, можно составить целый словарь таких лексических нелепостей, например: «лица ближневосточной внешности» (М.К., 2001, №218); «лица славянско– азиатской национальности» (АИФ)… «Будут проверять все лица не только кавказской, но и азиатской национальности, в том числе студентов», – например сообщает своим читателям «Московский комсомолец» (2001, №225). Представляется, что подобные словообразования вряд ли могут быть названы толерантными, так как они не только не отражают этнографические реалии, но и явно не способствуют психологическому единению людей. Более того, возможно, подобный «журналистско-милицейский» жаргон будет развиваться и далее. Об этом говорят уже появляющиеся в наших газетах перлы: «Полный абхаз для грузин» (М.К., 2001, №227, заметка за подписью Е. Маетной.).

5) Однако не все оказывается так смешно при рассмотрении в текстах публикаций этнических лексем. Мы выделили еще одну группу, которую можно условно назвать метафорическими или эпатажными лексемами. В данном случае, речь идет не об одном слове, а уже о целых выражениях или высказываниях: «Русские любят левый вариант», – звучит в одной из публикаций (М.К., 2001, №222); «Украинцы вляпались в большую Кучму», – сообщают всему миру на первой полосе авторы газеты (М.К., 2001, №229); «Московских цыган прижмут к ногтю», – восклицают в другой «шапке» на первой полосе журналисты «Московского комсомольца» (2002, №46). И именно эта, последняя фраза вызвала резкое возмущение представителей цыганской национальности, усмотревшей в ней некорректность, неэтичность, недопустимость для журналиста таким образом говорить о представителях любого народа на страницах печати (а журналисты всего лишь таким странным образом сообщали читателям о предстоящей регистрации цыган в Москве). Такие интолерантные слова и образы порой используются нашими идеологами.

6) Еще одна форма использования этнических лексем, условно названных нами лексемами-насмешками, встречается в последние годы в наших газетах. Она действительно связана с насмешками, с иронией и сарказмом, с элементами издевательства, даже с некоторым задиранием в адрес этносов и стран. И такая, далеко не всегда толерантная форма передачи этнической информации тоже не может оставаться незамеченной читателями, тем более, что и рассчитана она на то, чтобы на нее обратили внимание: «Сопливая американская мелодрама» (АИФ, 2001, №43); «Канадцы подняли вселенский хай» (АИФ, 2002, №8); «Так называемые грузинские партизаны» (М.К., 2001, №228); «Украинские ПВО пульнули по ТУ-154» (М.К., 2001, № 28); «Присуждение медалей канадским халявщикам» (К.П., 2002, №35); «Россия – «старший славянский брат» – (М.К., 2001, №229)… Подобные высказывания встречаются, как правило, в московской прессе, но нами зафиксированы и случаи их использования и в республиканских газетах: «Испанские страсти в казанском притоне» (Вечерняя Казань», 2002, №30)… Очевидно, что подобный подход журналистов к передаче этнической информации, хоть и привлекает внимание части читателей, даже порой забавляет своим остроумием, все же не совсем безобиден и не всеми может быть воспринят с юмором.

7) Следующая группа лексем, которые уже можно безоговорочно квалифицировать как бесспорно интолерантные или конфликтные. Они тоже неодинаковые и могут вызвать законный протест в нормальном, мирном полиэтничном обществе, так как соперничают по своей значимости с негативными этническими стереотипами, о которых мы будем говорить ниже. Это – лексемы-обвинения. Посмотрим, как некоторые газеты представляют (упоминают) на своих страницах этничность: подлые американцы, чеченские и грузинские бандиты, чеченские и грузинские террористы, чеченские бандгруппы, чеченские отморозки (последняя лексема из К.П., 2001, №193)… Кроме того, иногда газеты в негативном плане упоминают религиозную принадлежность людей: исламские фанатики, мусульманские сепаратисты/ экстремисты, сеть исламских экстремистов… Иногда подобные лексемы встречаются и в других формах: «Плодятся всякие жулики да нацмены», – как бы мимоходом замечает В. Жириновский в интервью «Московскому комсомольцу» (2001, №222); «Джаксы – край озлобленных чеченцев», – также походя характеризует целую этническую группу журналистка «Московского комсомольца» (2002, №41); «Просто назойливые лица цыганской национальности», – вторит ей газета в рубрике «Срочно в номер». (М.К., 2002, №46)… В прессе используются такие выражения , как «казахские рабы» (М.К., 2002, №37); «мятежные чеченские боссы» (М.К., 2002, №39) и ряд других. Мы видим, как с помощью одного-двух слов журналисты несправедливо переносят вину отдельных преступников (порой даже многочисленных) на весь народ, на его землю, на его страну.

8) При анализе «этнически окрашенных публикаций» газет мы предусмотрели в Формуляре позиции для выявления в текстах слов и выражений, касающихся этничности и распространенных в обыденном сознании, что позволило выявить и еще одну категорию этнических лексем – ярлыки. Это действительно – штампы и своеобразные ярлыки, с помощью которых кратко, но несправедливо обозначаются люди, принадлежащие к разным этническим группам: чурки, хачики, киты, чичики, чучмеки и др. Мы опасались, что подобные лексемы могут встречаться и на страницах наших газет. Однако, анализ показал только редкие случаи такой грубой, этнически окрашенной лексики в выбранных для исследования изданиях. Обычно журналисты употребляют другие, уже ставшие привычными слова: беженцы (армянские, чеченские, месхетинские и др.) – чаще других писала о них «Комсомольская правда» в 2001г., пишут об этнических переселенцах –о них в это время упоминалось не чаще 2-х раз в месяц, об этнических мигрантах –по 3 раза в месяц писали о них К.П. и М.К. в 2002 г.. А такие термины как: неграждане, чужие, приезжие, иногородние, некоренные использовались журналистами лишь 1-2 раза в месяц. Некоторые бранные слова, также предусмотренные в нашем Формуляре, которые иногда употребляют по отношению друг к другу представители разных этносов, в этот период в данных газетах не были зафиксированы, хотя, по данным наших прежних исследований, известно, что время от времени и они появляются на страницах современных газет.

9) Довольно часто на страницах современной прессы встречаются этнические лексемы-стереотипы. Это – своеобразная переходная форма к самим стереотипам, о которых мы будем говорить ниже. Вот некоторые примеры таких лексем-стереотипов: макаронники – итальянцы, лягушатники – французы, лучшие повара – французы (М.К., 2002, №37), загадочная русская душа ( М.К., 2002, №44); янки – индивидуалисты; богатенькие янки, назойливые китайцы; зашуганный кавказец; отчаянная полька, совсем несдержанный дагестанец, ловкие пакистанцы… – все эти лексемы – стереотипы встречены нами на страницах проанализированных газет. Как видим, именно одним словом можно дать позитивную или негативную характеристику представителям любого этноса, что и делают авторы публикаций. Как показал анализ материалов газет, подобные лексемы-стереотипы чаще других встречаются в таких изданиях как «Аргументы и факты», «Комсомольская правда» и «Московский комсомолец». Но пока мы фиксируем в целом относительно толерантное описание персонажей с помощью этнически окрашенных лексем. Очевидно, что подобная форма информации может развиваться и дальше. Но только ли в сторону толерантности?


Итак, краткое рассмотрение разных форм этнической лексики, употребляемой современными российскими журналистами в прессе, показало:

довольно интенсивное использование подобных форм или методов передачи этнической информации в массовое сознание. В большей степени использование этнических лексем встречается именно в популярных и широко распространенных изданиях, особенно выходящих в Москве. В республиканской прессе этнические лексемы также используются журналистами и другими авторами, но, как показал анализ, гораздо реже;

толерантные формы этнически окрашенных лексем используются в современных газетах реже и однообразнее, чем интолерантные;

проявление толерантности в лексемах состоит, главным образом в употреблении слов и выражений, связанных с такими явлениями и человеческими качествами, как гуманизм, великодушие, милосердие, терпимость; это также акцентирование таких норм человеческого общежития как: взаимопонимание, уважение прав другого, готовность прийти к нему на помощь; это также употребление в осуждающем контексте словообразований, отражающих такие явления жизни как: межэтническая рознь, конфронтация, вражда, этническая дискриминация и др., и, наконец, это – лексемы-стереотипы комплиментарного смысла: красивые бразильцы, нежные русские женщины, горячие финские парни…;

нейтральные лексемы содержатся в газетных изданиях разных уровней, но значительно чаще их употребляют журналисты столичных газет;

интолерантных лексем оказалось гораздо больше, и в основном их используют московские журналисты; в республиканских изданиях они употребляются пока значительно реже;

интолерантные лексемы с этнической окраской довольно разнообразны, что не столько забавляет, сколько поражает и пугает. Прежде всего, это:

– лексемы, обозначающие отклонения от норм человеческого общежития;

– конфликтная, тревожащая людей лексика;

– это этнические лексемы-нелепости;

– это эпатажно-метафоричные выражения;

– это лексемы-насмешки;

– лексемы-обвинения;

– лексемы-стереотипы…

Таким образом, если диагностировать толерантность газетной этнической информации по методу анализа лексем, выводы получаются неутешительные. Одним – двумя словами (порой очень яркими и остроумными) автор публикации может привлечь внимание читателя к этническим проблемам и межэтническим отношениям, публично затронуть его этнические чувства и задеть его этническое достоинство, публично посмеяться над этническими особенностями человека или его группы, приписать ему или целому этносу позитивные или негативные качества, обвинить в реальных или выдуманных поступках… И порой даже не заметить этого!

Встает вопрос: можно ли остановить подобную практику в современной отечественной журналистике? Мы видим три основных способа решения этого вопроса:

Запретить журналистам и всем СМИ любое упоминание этничности в негативном контексте, не допускать эпатажных высказываний, связанных с национальной, расовой и религиозной принадлежностью людей (в сомнительных случаях тоже); Выделить список лексем, которые безоговорочно признаются филологами, психологами, правоведами, общественностью и самим журналистским сообществом как неприемлемые для распространения через СМИ, как неэтичные и непозволительные. При этом важно предусмотреть и механизмы общественного контроля за употреблением этих лексем в прессе, в том числе и мониторинг деятельности определенных изданий и некоторых авторов, освещающих такие болезненные сферы жизни как этничность.

Но ведь можно и оставить все, как есть, лишь временами обращать внимание на то, что уж очень режет глаз и беспокоит или коробит особо щепетильных представителей разных этносов…

Вероятно само общество решит, какой путь для него наиболее реалистичный.