Идеология как элемент системы культуры

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3

Гирц рассматривает различные аспекты идеологии. В настоящее время, сообщает он, есть два главных подхода к изучению социальных факторов идеологии: теория интереса и теория напряжений. Анализируя эти теории Гирц приходит к выводу, что для первого подхода идеология — «это маска и оружие; для второго — симптом и лекарство. В теории интереса идеологические заявления рассматриваются на фоне всеобщей борьбы за выгоду; в теории напряжений — на фоне постоянных усилий выправить социально-психологический дисбаланс». Для первой теории характерно то, что люди «все время стремятся к власти; для второй — все время избавляются от тревоги». Между этими теориями не существует обязательного противоречия.

Отправной точкой теории напряжения, по Гирцу, является хроническая разбалансированность общества. В любом обществе существуют функциональные проблемы и неразрешимые антиномии: между свободой и необходимостью соблюдать законы, между традицией и новацией. Социальное напряжение проявляется на уровне отдельной личности в виде психологического напряжения, «большинство людей — по крайней мере, в современном мире — живет в состоянии организованного отчаяния». Идеология — ответ на это отчаяние. Гирц полагает, что необходимо не только распознавание соответствующих напряжений, но и их объяснение. Чаще всего в науке использовались четыре главных типа объяснений. Катартический — «это почтенная теория клапана безопасности или козла отпущения». Напряжение снижают переключением на символических врагов («красные», «евреи» и т. п.). «Модельным объяснением» называется способность идеологии поддерживать индивида (или группу) в условиях хронического напряжения — либо его отрицая, либо легитимизируя с точки зрения высших ценностей. «Солидаристским объяснением» называют способность идеологии цементировать социальную группу или класс. «Адвокатским объяснением» называют действия идеологии, связанные с артикуляцией, пусть односторонней и нечеткой, общественных напряжений и привлечением к ним общественного внимания. Слабость таких объяснений, по мнению Гирца, заключается в отсутствии хоть сколько-нибудь развитой концепции процессов символического образования. Теория интереса и теория напряжений от анализа источников переходит сразу к анализу последствий, серьезно не исследуя идеологию как систему взаимодействующих символов, как структуру взаимовлияющих смыслов[20]. «Идеологический фермент» имеется во всех современных обществах, но главное его место, полагает Гирц, — это новые (или обновленные) государства Азии, Африки и некоторых частей Латинской Америки, так как они находятся в поисках путей своего развития и нуждаются в идеологической реконструкции.

Т. Иглетон, автор фундаментальной работы «Идеология», приводит свыше двадцати дефиниций понятия идеологии, встречающихся в мировой философской литературе (и это далеко не полный перечень), и совершенно убежден, что «никто еще не дал единственного адекватного определения идеологии». Причину он видит в том, что термин «идеология» имеет целый ряд значений, несовместимых друг с другом. «Понятие идеологии, — замечает Т. Иглетон, — это текст, сотканный из всех тканей различных концепций, зачастую противоречащих друг другу, и поэтому более важно определить, что должно быть оставлено, а что может быть выброшено в каждой из них, чем соединить их искусственно в некоторую великую глобальную теорию идеологии»[21].

В доказательство этого тезиса Иглетон приводит определения идеологии, имеющие хождение в западной философской и социологической литературе:

1) процесс производства идей, значений, знаков и ценностей в социальной жизни;

2) совокупность идей, характерных для отдельных социальных групп и классов;

3) система идей, которая позволяет узаконить государственную политическую власть;

4) система ложных идей, помогающих узаконить государственную политическую власть;

5) систематически искажаемые сообщения;

6) формы мысли, мотивированные социальными интересами;

7) необходимые социальные иллюзии;

8) действенно-ориентированная направленность веры, убеждений;

9) конъюнктура рассуждений и власть;

10) путаница лингвистической и феноменальной действительности;

11) процесс превращения социальных идей в действительную реальность и т. п.[22].

Во многих публикациях идеология однозначно определяется как ложное, неадекватное, несовместимое с наукой отражение действительности. Приведем для примера суждения известного ученого С. Жижека. Он пишет, что самым простым определением идеологии является, возможно, известное изречение из «Капитала» Маркса: «Они не сознают этого, но они это делают». Сама суть идеологии предполагает своего рода исходную, определяющую превратное понимание собственных предпосылок, своих действительных условий, дистанцию, разрыв между так называемой социальной действительностью и нашим искаженным представлением о ней, нашим осознанием ее[23]. Это «наивное сознание», не понимающее к тому же своих источников, предпосылок. Впрочем, эта идея содержится уже в совместном труде Маркса и Энгельса «Немецкая идеология», вышедшем в свет до «Капитала», и была воспроизведена нами ранее.

Выяснению сути идеологии как элемента культуры уделяется много внимания в отечественной литературе. Предложено множество ее определений. Авторы в своих подходах к определению идеологий стремятся выйти за пределы краткого ее определения, дать более полное, раскрыть ее содержание, связь с интересами различных социальных групп, а также роль в обществе, т. е. ее функции[24].

Многоаспектный анализ понятия «идеология» содержится в работе

В. А. Ядова «Идеология как форма духовной деятельности общества». «Идеология, — отмечает он, — представляет собой отражение бытия сквозь призму классовых интересов... Как целое — совокупность идеологических форм — идеология есть система идей и взглядов определенного класса или социальной группы... Что касается идеологии как особой формы духовной деятельности, то она есть теоретическое оружие классов, и именно в этом состоит ее основная социальная функция»[25]. Данное определение исходит из понимания идеологии, основанного на различии классовых интересов. Мы считаем, однако, что некорректно связывать идеологию только с классовым интересом. Здесь следует заметить, что связь идей, духовного мира в целом с интересом отмечал еще в XVIII веке французский философ Гельвеций. Он писал: «Если физический мир подчинен закону движения, то мир духовный не менее подчинен закону интереса»[26]. Свое понимание идеологии предлагает Д. Т. Жовтун. Идеология для него – это система идей, взглядов, представлений, содержащая концептуальное, теоретическое осмысление социального бытия с точки зрения интересов, потребностей, целей и идеалов определенных социальных групп и слоев, национальных образований[27]. Как видно, Д. Т. Жовтун дает более широкое определение идеологии с учетом реалий современного развития. На это справедливо обратил внимание Г. Шахназаров: «Сама природа, назначение идеологии предполагают ее «социальную ангажированность», но она необязательно отражает интересы классов. Есть национальные идеологии, религиозные и т. д. Правильнее говорить поэтому о ее социальном характере. Интересы слоя, которому она служит, становятся для нее отправной точкой, критерием оценки любых явлений»[28].

Названные выше идеологии неправомерно было бы рассматривать как рядоположенные, между ними существует непростая связь. Так, один и тот же класс может иметь идеологию, выражающую его экономические и политические интересы, он может использовать в своих интересах религию — для обоснования и оправдания своего господствующего положения. В этих же целях господствующий класс может ставить себе на службу и национальную идеологию, выдавая свой классовый интерес за общенациональный. Этот же класс может сознательно заявлять о своей приверженности той или иной религии для придания видимости мировоззренческого единства с основной массой рядовых тружеников. Следовательно, не всегда существует резкая грань между идеологиями. В национальной идеологии, созданной, скажем, идеологами буржуазного класса, содержатся, или могут содержаться идеи, соответствующие интересам нации в целом, в противном случае она была бы обречена на сектантское существование и способствовала не объединению, а, наоборот, обострению противоречий внутри нации. Нет однозначно жесткого разграничения и между классовой идеологией и религией. Следует напомнить, что, во-первых, религия как таковая возникла до того, как произошло классовое расслоение общества. Во-вторых, нередко единство религиозных убеждений оказывается сильнее различия классовых интересов. В этой связи заслуживает внимания следующее суждение выдающегося английского философа ХХ века Бертрана Рассела: «Марксисты полагают, что… человек будет объединяться с теми, чьи экономические классовые интересы такие же, как у него. На самом деле это только часть истины. Наиболее влиятельным фактором, определяющим действия людей на протяжении длительных периодов мировой истории, была религия. Даже сегодня рабочий-католик скорее будет голосовать за капиталиста-католика, чем за неверующего социалиста. В Америке разделение голосов избирателей на местных выборах также носит религиозный характер. Это, несомненно, устраивает капиталистов и склоняет их к тому, чтобы быть религиозными, но одни капиталисты не смогли бы добиться результата. На результат влияет и то, что многие рабочие предпочитают распространение своих убеждений улучшению своего образа жизни. Как ни прискорбно такое состояние умов, оно вовсе не обязательно обусловлено ложью капиталистов».[29]

Представленное в литературе разнообразие определений связано с тем, что идеология, как и культура, весьма сложное, многоуровневое и многофункциональное образование, принадлежащее конкретной культурно-исторической эпохе. В зависимости от ситуации проявляются разнообразные свойства и качества этого явления, раскрывается его субстанциональная сущность. Именно это позволяет авторам вычленять те или иные ее стороны, которые представляются им наиболее значимыми. Можно, на наш взгляд, выделить основные значения термина «идеология» и подвести, таким образом, некий общий знаменатель под различные ее (идеологии) определения. Это:

1) учение об идеях;

2) система взглядов и идей, в которых в теоретической форме осознается и оценивается отношение людей к действительности, ко всему сущему;

3) система взглядов и идей, в которых в теоретической форме осознается и оценивается отношение людей к их реальной жизни, общественному бытию, культуре, выражаются и защищаются интересы различных социальных объединений (классов, наций и т. п.), обозначаются социально-культурные цели и пути, способы их достижения;

4) ложное, иллюзорное, оторванное от действительности и выраженное в теоретической форме сознание.

При более общем подходе идеология – это взаимосвязанная система идей и представлений об общественном идеале, о путях развития социальной системы, о групповых (классовых и др.) интересах, о природе, обществе и человеке, существующая на уровне теоретического и обыденного сознания субъекта исторического действия, занимающего определенное место в системе разделения труда и обладающего определенной долей богатства. Идеологию можно определить по аналогии с определением философии как самосознания эпохи (Гегель), как интуитивно складывающееся или теоретически оформленное самосознание социального объединения. С учетом этих определений мы будем рассматривать другие аспекты идеологии, ее связь с культурой.

Познание идеологии как феномена культуры предполагает выяснение ее структуры, а также роли в жизни общества и типов. Идеология как совокупность логически связанных идей, представляет собой систему. Идеи – структурные элементы этой системы. Их связь обычно устойчивая, сохраняющаяся в течение определенного времени, образует структуру идеологии. Поскольку идеология представляет собой сложное системное образование, возможны разные подходы к ее структурированию. В литературе эта проблема не получила достаточного освещения.

Как мы полагаем, структуру идеологии, если иметь в виду отражение в ней общественного бытия в целом, можно рассматривать в зависимости от того, какая сфера, сторона общества отражается, осмысливается и оценивается посредством идей. При таком подходе можно выделить политическую, правовую, экономическую, религиозную и другие формы идеологии, что соответствует формам общественного сознания, но не сводится к ним. Эта точка зрения отражена в ряде работ. Так, авторы монографии «Идеологические ориентиры России. Основы новой общероссийской национальной идеологии», ссылаясь на мнение А. К. Уледова о том, что структура общественного сознания в известной степени соответствует структуре общественных отношений, куда входят экономические, социальные, политические, правовые, духовные, культурные (в узком смысле как художественно-эстетические), морально-нравственные, социально-психологические, национальные (этнические) и другие отношения[30], полагают, что соответственно можно говорить об экономическом, социальном, политическом, правовом, духовном, культурном, морально-нравственном, социально-психологическом, национальном (этническом) общественном сознании, а также о соответствующих этим формам сознания идеологиях[31]. С таким подходом в основном можно согласиться. Однако не ясен принцип вычленения форм общественного сознания, когда к ним относят социально-психологическое сознание, духовное сознание. Если этим формам общественного сознания соответствуют идеологии, то следует говорить о социально-психологической и духовной идеологиях. Но есть ли такие идеологии?

Набор форм идеологии (в зависимости от отражаемых в них сфер, сторон общественной жизни) может изменяться, обогащаться. Сравнительно недавно возникли экологическая идеология, идеология феминизма, идеология гло-

бализма. Не исключается появление в будущем других форм идеологии.

Структура идеологии может рассматриваться и с учетом наличия в ней идей, в которых анализируется и оценивается прошлое и настоящее состояние общества и различных его структурных элементов, а также определяются контуры желаемого будущего, общественный идеал. Это так называемый темпоральный, или временной подход к структурированию идеологии. В структуру идеологии Д. Т. Жовтун включает политические теории и идеи, общественно-политические идеалы, ценности, концепции политического развития, политические программы и символы и т. д[32]. Как видно, он рассматривает идеологию как чисто политическое явление, хотя в ней отражается общественное бытие в целом и в этом смысле она носит социальный характер.

Дискуссионным является вопрос о функциях идеологии, ее роли в обществе. В отечественной и зарубежной литературе, а также в политической практике представлены различные, порой противоположные решения проблемы. Поставим сначала наиболее общий вопрос: нужна ли людям, обществу идеология? Не изжила ли она себя в наше время – время значительного развития различных элементов культуры, особенно науки и ее технического приложения, возросших возможностей удовлетворения основных потребностей людей в ряде стран, прежде всего наиболее развитых, в которых достигнуто относительное согласие между гражданами?

Как мы констатировали ранее, идеология возникла давно и выполняла важную социальную функцию, особенно в периоды становления системы буржуазных отношений и борьбы за ее ликвидацию. Однако в период серьезных перемен, которые означали переход от культуры индустриального к культуре «постиндустриального общества» (Д. Белл), некоторые мыслители Запада выдвинули идею деидеологизации. Идея ненужности идеологии была тесно связана, с одной стороны, с бурным развитием науки, научного знания и завышенной их оценкой (сциентизм), с другой стороны — с персонализмом, утверждающим, что заканчивается эпоха идеологий, а на смену ей приходит эпоха культуры. Идея деидеологизации возникла как альтернатива марксистско-ленинской идеологии, хотя Д. Белл и заявляет, что в свое время его не совсем верно поняли. Работа «Конец идеологии» получила неправильное толкование. В ней не возвещается конец всех идеологий, а говорится о завершении идеологической фазы истории[33].

Многие западные ученые утверждали, что развитие науки и техники, умелое ее использование, направленное не только на создание современного машинного производства, новых технологий, но на этой основе и современного быта, оказали огромное влияние на мировоззрение людей и тем самым как бы подмяли под себя идеологию. Эту мысль развивали, в частности, представители Франкфуртской школы (Э. Фромм, Г. Маркузе, Ю. Хабермас). Конечно, развитие науки и техники, научно-технический прогресс последних двух столетий оказали огромное влияние на развитие западноевропейских стран, создали условия для удовлетворения основной массой людей своих наиболее значимых потребностей (прежде всего материальных). Это и послужило основой для возникновения в рамках западной культурной парадигмы такой идеи, как «деидеологизация».

О деидеологизации можно было бы и не вспоминать, тем более что она сменилась потом реидеологизацией, но говорить о ней побудила идеологическая ситуация, сложившаяся в конце 80 – начале 90-х годов прошлого столетия в России и сохраняющаяся поныне. Российские реформаторы исходили из того, что экономические интересы заменят всякую идеологию и явятся основой примирения людей. Мы же считаем это глубоким заблуждением, ибо через экономические интересы невозможно примирить богатых и бедных. Экономические интересы — это интересы живых людей, стремящихся выразить и защищать их, в том числе системой социальных идей, идеологией.

Негативное отношение некоторой части российского общества ко всякой идеологии возникло в связи с экономическими трудностями 80-х годов, с развалом социалистического государства и отказом от моноидеологии. Оно обусловлено, в частности, и незаконными репрессиями инакомыслящих во время правления Сталина. Как отмечал французский исследователь Н. Верт, «Гулаг продолжает тревожить умы и выполняет роль могильщика идеологий».[34]

Некоторые политические деятели, ученые России выступали против теории деидеологизации, считают ее неприемлемой и сейчас, понимая, что отказ от идеологии неизбежно связан с серьезными негативными последствиями, что мы сегодня и наблюдаем. Попытка в недавнем прошлом выполнить президентский заказ и сформулировать национальную идею не увенчалась успехом, потому что потеряны ориентиры, не ясны цели дальнейшего развития страны.

В России, как ни в одной стране мира, к идеологии всегда было особое отношение, она объединяла и стабилизировала общество. Россия – идеократическая страна. Л. П. Карсавин считал, что государство должно быть идеократическим, идеократией; условием же идеократии является народность или демотичность власти[35]. Особое место в русской культуре занимает «идея-правительница», в которой отражена ценностно-смысловая система координат. Как заметил Н. С. Трубецкой, «культура всякого народа, живущего государственным бытом, непременно должна заключать в себе как один из своих элементов и политические идеи или учения. Поэтому призыв к созданию новой культуры заключает в себе, между прочим, также и призыв к выработке новых политических идеологий»[36]. Отказ от идеологии не соответствует российской традиции. Между тем некоторые современные политические партии России не имеют идеологии. Один из лидеров «Единой России», теперь и председатель Государственной Думы Борис Грызлов в период предвыборной кампании в декабре 2003 г. в беседе с журналистами заявил: «У нас нет идеологии, мы занимаемся практической работой». Нет идеологии, значит, нет ясно очерченных целей, нет образа того общества, ради создания которого партия готова работать, неизвестны и принципы, которые должны быть в основе его функционирования и развития.

Отсутствие идеологии у политической партии может быть обусловлено несколькими причинами: 1) убеждением в ее ненужности; 2) отсутствием в партии людей, которые могли бы ее выработать; 3) сознательным сокрытием целей деятельности из опасения, что они могут быть отторгнуты большинством народа. Применительно к «Единой России» возможна еще одна причина отсутствия идеологии — она присягнула на верность президенту, безоговорочно поддерживает его во всем, поэтому естественным представляется и ее решение: будем работать над выполнением тех задач, которые формулирует президент.

Мы убеждены, что необходимость в идеологии сохраняется и в наше время. «Страна без идеологии жить не может. Народ без идеологии жить не может, — писал всемирно известный ученый Н. Н. Моисеев. — Совершенно бессмысленно думать, что кто-то эту идеологию нам задаст. Не существует сейчас людей, которые способны ее написать. Это должен быть достаточно разносторонний коллектив, который может зафиксировать основные положения»[37]. По мнению А. А. Зиновьева, разрушение идеологии в России привело к тому, что люди потеряли «социальные координаты», просто потеряли способность ориентироваться в социальном пространстве. В любой стране такие координаты существуют. Когда говорят, что Советский Союз был идеологизированной страной, а западные страны нет, это ложь. Можно элементарно показать, что с точки зрения идеологизации западные страны в десятки раз превосходили Советский Союз

О необходимости идеологии говорит американский философ Ф.Фукуяма, хотя его точка зрения весьма своеобразна. Он полагает, что после краха социалистической идеологии и полной победы либеральной идеологии во всем современном мире история пришла к своему концу. Многообразие идеологий связано с противоречиями и поиском путей их разрешения, а следовательно, и движением вперед. Нет противоречий, нет движения, нет и истории[39]. С этим, конечно, нельзя согласиться. Во-первых, социалистическая идеология существенно потеснена, но о крахе ее говорить не приходится, ибо в ряде стран мира, в том числе и в России, немало людей, разделяющих социалистические идеи с соответствующим нашему времени содержанием. Продолжает оставаться актуальной творческая разработка социалистической теории, ее углубление и обогащение на основе осмысления социального опыта XIX – XX и начала XXI веков и использования новейших достижений науки[40]. Во-вторых, нет достаточных оснований восторгаться либеральной идеологией, говорить о ее полной победе. Попытка с помощью американских советников на основе либеральных идей реформировать Россию, ее экономику действительно завершилась крахом. В-третьих, идеологии не исчезли, между ними есть противоречия и борьба, есть движение и развитие, и нет, следовательно, оснований говорить о конце истории, хотя бы условно, как это делает Ф. Фукуяма, признающий необходимость идеологии, но только одной – либеральной.

Blog

Идеология как элемент системы культуры