Понятие трансцендентальной рефлексии в философии И. Канта и его применение к анализу гносеологических концепций Вл. С. Соловьёва и А. А. Богданова >09. 00. 03 история философии

Вид материала

Автореферат

Содержание Общая характеристика работы Степень разработанности темы Объект, предмет, цели и задачи исследования Теоретико-методологическая основа исследования Полученные результаты и их новизна Положения, выносимые на защиту Научно-практическое значение исследования Апробация диссертации Структура диссертации Основное содержание работы Понятие трансцендентальной рефлексии в философии И. Канта

Подобный материал:

• Учебно-методический комплекс дисциплины «История западной философии», часть 6 («Западная, 386.4kb.
• Учебно-методический комплекс дисциплины «История западной философии», часть 5 («Немецкая, 512.71kb.
• Темы по философии Для студентов заочного отделения, 56.78kb.
• Мясников Андрей Геннадьевич долг правдивости и право на ложь как проблема практической, 899.87kb.
• Кафедра истории отечественной философии история русской философии программа курса москва, 631.65kb.
• Проблема взаимосвязи нравственности и права в философии в. С. Соловьева и наследие, 276.55kb.
• Программа Вступительных испытаний Врамках экзамена история философии по направлению, 462.46kb.
• «Трансцендентальный мир Канта и феноменологические основания современной философии, 59.68kb.
• Понятие «вещи в себе» в философии и. Канта содержание, 126.17kb.
• План краткий исторический обзор методических систем в философии науки и техники Реальность, 190.01kb.

На правах рукописи


Балановский Валентин Валентинович


Понятие трансцендентальной рефлексии в философии И. Канта

и его применение к анализу гносеологических концепций Вл. С. Соловьёва и А.А. Богданова


09.00.03 – история философии


Автореферат диссертация

на соискание учёной степени

кандидата философских наук


Калининград

2011

Работа выполнена в Балтийском федеральном университете

имени Иммануила Канта

Научный руководитель:	Калинников Леонард Александрович, доктор философских наук, профессор
Официальные оппоненты:	Разеев Данил Николаевич, доктор философских наук, доцент Рыбаков Евгений Петрович, кандидат философских наук, доцент
Ведущая организация:	Национальный исследовательский Саратовский государственный университет им. Н.Г. Чернышевского

Защита состоится «02» декабря 2011 г. в 15 часов на заседании диссертационного совета К.212.084.09 по защите диссертаций на соискание учёной степени кандидата философских наук в Балтийском федеральном университете им. И. Канта по адресу: г. Калининград, ул. Чернышевского, 56, ауд. 130.


С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке БФУ им. И. Канта (236040, г. Калининград, ул. Университетская, 2).


Автореферат разослан «01» ноября 2011 г.


Учёный секретарь

диссертационного совета Н.В. Андрейчук

Общая характеристика работы

Актуальность исследования

Из всего многообразия исследовательских работ, посвящённых системе И. Канта, в частности его теории познания, мало таких, что были бы исключительно или в своей значительной части посвящены проблеме трансцендентальной рефлексии – одному из ключевых понятий не только для «Критики чистого разума», но и для всей системы критической философии в целом.

Скорее всего, отсутствие пристального внимания исследователей к теме трансцендентальной рефлексии можно объяснить тем, что И. Кант в своих работах наделяет этот важный инструмент, прежде всего, метарефлексивной функцией, то есть пользуется им при построении системы как целого, непосредственно обращаясь к самому́ понятию лишь в кратких замечаниях в отдельных местах. Так, в «Критике чистого разума» наиболее полные сведения о трансцендентальной рефлексии и рефлексии вообще можно почерпнуть из приложения к «Трансцендентальной аналитике» «Об амфиболии рефлективных понятий…» и «Примечания к амфиболии рефлективных понятий» (в этих двух разделах природа и функции трансцендентальной рефлексии представлены наиболее полно). Помимо названных должны быть приняты во внимание и такие разделы как параграф «Что такое объективное единство самосознания», главы «Дисциплина чистого разума», «О дедукции чистых рассудочных понятий» и «Архитектоника чистого разума». При изучении трансцендентальной рефлексии также нельзя обойтись и без других «Критик» и текстов общесистемного характера, таких, как «Что значит ориентироваться в мышлении?», «Первое введение в «Критику способности суждения»», «О вопросе, предложенном на премию Королевской Берлинской академии наук в 1791 году…» и др. В то же время, стоит отметить, что трансцендентальная рефлексия является не менее важным элементом гносеологии И. Канта, чем, например, априорные формы чувственности или система рассудочных категорий.

Следует отметить, что и в отечественной литературе, и зарубежной вопрос о сути, статусе и применении трансцендентальной рефлексии не рассматривался (за редким исключением) обстоятельно и всесторонне в качестве предмета отдельного исследования, а разбирался, по большей части, лишь попутно, вместе с изучением иных вопросов. Имея в виду такое положение дел, К. Вестфаль не без сожаления отмечает, что «Кант настаивал на том, что трансцендентальная рефлексия является долгом, от которого ни один человек не может уйти, если он желает что-либо судить о вещах априори. Но если трансцендентальная рефлексия является нашим кантианским долгом, то недостаток внимания к ней наводит на мысль, что мы упустили из виду что-то очень важное для понимания и оценки кантовского априорного анализа»¹.

Что касается данного диссертационного исследования, то его актуальность как раз и обусловлена необходимостью восполнить пробел в изучении трансцендентальной рефлексии в отечественной истории философии, поскольку это позволит не только прояснить замысел критицизма в целом, но также более чётко представить структуру и назначение рефлексивных процессов, протекающих в сознании субъекта. Кроме того, понятие трансцендентальной рефлексии, если мы правильно его определяем, может служить средством анализа различных гносеологических концепций.


Степень разработанности темы

Безусловно, современное научное сообщество не испытывает недостатка в литературе, посвящённой философии И. Канта. Мощнейшую базу сегодняшнего кантоведения подготовили такие западные и отечественные исследователи как В. Виндельбанд, Г. Коген, Э. Кассирер, М. Хайдеггер, К. Фишер, К. Хюбнер, К. Ясперс, Э. Гуссерль, О. Хёффе, Б. Тушлинг, У. Фогель, Б. Дёрфлингер, Ж. Делёз, В. Роден, А. Вуд, Г. Элиссон, С. Палмкист, Н. Кемп Смит, П. Стросон, А.И. Введенский, И.И. Лапшин, Н.Я. Грот, В.Ф. Асмус, Т.И. Ойзерман, И.С. Нарский, Т.Б. Длугач, В.А. Жучков, В.В. Васильев и др. Эти и другие умы прошлого и настоящего основательно проанализировали базовые концепты кантовой философии, что даёт их последователям возможность более тщательно заняться специальными проблемами, в частности, и изучением трансцендентальной рефлексии.

Среди иностранных авторов, занимавшихся проблемой кантовской трансцендентальной рефлексии, следует выделить М. Лидтке², произведшего исследование понятия «рефлексия» у И. Канта и его предшественников; К. Вестфаля³, осуществившего основательную критику понимания кантовского трансцендентализма представителями аналитической философии, а также уделившего изрядное внимание вопросу о статусе и назначении трансцендентальной рефлексии; С. Хессбрюгген-Вальтера⁴, проследившего связь между значением понятия «рефлексия», употребляемого в трансцендентальной топике, и разработанной И. Кантом в лекциях по логике теорией пресуппозиций (Vorurteil, prejudice); разработки Э. Брука и Дж. Макроберт, представивших на XX философском конгрессе в Бостоне (1998 г.) в секции «Теория познания» доклад, посвящённый амфиболии рефлективных понятий⁵; К. Цайдлера⁶, Й. Коппера⁷ и др.

Среди российских исследователей, непосредственно обращавшихся к трансцендентальной рефлексии, следует отметить Л.А. Калинникова⁸, который, пожалуй, одним из первых в отечественной философской мысли обратился к изучению этого понятия, разумея под ним системообразующий для критического рационализма концепт. Он же первым уточнил это кантовское понятие и выделил функции трансцендентальной рефлексии в процессе познания. Также следует отметить И.С. Нарского⁹, указавшего место рефлективных понятий в гносеологии И. Канта, а также В.Ф. Асмуса, который в своей монографии «Иммануил Кант» производит общий анализ амфиболии рефлективных понятий, предпринятый с целью сравнивания формальной и трансцендентальной логик¹⁰. Он обращает внимание на то, что И. Кант возлагал на трансцендентальную рефлексию функцию содержательного (предметного) анализа и сравнивания понятий, тем самым подчёркивая назначение трансцендентальной (содержательной) логики, в которой В.Ф. Асмус усматривал переход к логике диалектической. В частности, рассматривая вслед за И. Кантом соотношение таких рефлективных понятий как «внутреннее» и «внешнее»¹¹, он отмечал, что с точки зрения трансцендентальной логики, в которой в полной мере действует трансцендентальная рефлексия, противопоставление этих понятий имеет относительный, а не абсолютный характер. На основании этого заключения В.Ф. Асмус следующим образом резюмирует значение амфиболии рефлективных понятий: «В разделе «Критики», который называется «Амфиболией рефлективных понятий», Кант подаёт руку интуитивному гению диалектики – Гёте – и в то же время предваряет строгого мастера диалектического метода – Гегеля»¹².

Также среди отечественных исследователей, занимавшихся изучением трансцендентальной рефлексии, можно выделить феноменолога В.И. Молчанова¹³, предложившего своеобразную классификацию уровней реализации трансцендентальной рефлексии, и Ю.О. Орлову, которая в своих трудах неоднократно обращалась к теме рефлексии в философии И. Канта¹⁴, а также посвятила проблеме соотношения интенциональности и рефлексии в системах И. Канта и Э. Гуссерля диссертационное исследование. Были, конечно, и другие попытки обращения к трансцендентальной рефлексии¹⁵, но далеко не все они могут быть оценены, с нашей точки зрения, как удачные¹⁶. Приходится констатировать, что среди разнообразия отечественной кантоведческой литературы практически отсутствуют сколь-нибудь весомые труды, где был бы специально, в качестве главного предмета, и систематически рассмотрен вопрос трансцендентальной рефлексии в философской системе И. Канта. Что же касается применения трансцендентальной рефлексии как средства оценки гносеологических концепций различных мыслителей, то ранее никто из российских исследователей не предпринимал подобных попыток.


Объект, предмет, цели и задачи исследования

Объектом исследования являются названные выше труды И. Канта, а также ряд работ Вл.С. Соловьёва и А.А. Богданова, посвящённых гносеологии и помещённых в библиографии к исследованию в раздел «Источники».

Предметом исследования является понятие трансцендентальной рефлексии в философии И. Канта и возможность его применения к анализу гносеологических концепций Вл.С. Соловьёва и А.А. Богданова.

Цель исследования – выяснить то значение, которое имеет трансцендентальная рефлексия для философской системы И. Канта, а также возможность применения этого понятия для анализа гносеологических концепций других авторов (на примере концепций Вл.С. Соловьёва и А.А. Богданова).

В соответствии с целью были поставлены следующие задачи:

- выяснить, какой смысл И. Кант вкладывает в термины «рефлексия» и «трансцендентальная рефлексия» в своих текстах, начиная с «Критики чистого разума»;

- показать, что рефлексия является необходимым условием трансцендентального единства самосознания субъекта;

- дать чёткое и полное определение понятия «трансцендентальная рефлексия», указать фундаментальные основания и выявить назначение этого универсального когнитивного инструмента;

- рассмотреть применение трансцендентальной рефлексии при реализации теоретической, эстетической и практической функций сознания в философской системе И. Канта;

- проанализировать гносеологические системы Вл.С. Соловьёва и А.А. Богданова и указать теоретические трудности, с которыми подобные гносеологии сталкиваются.


Теоретико-методологическая основа исследования

Для решения поставленных задач в диссертационном исследовании применялись различные методы. В первую очередь – герменевтический метод критической интерпретации первоисточников, результаты которой были обобщены в целостную картину. Кроме того, в ходе исследования применялся критический анализ литературы по теме диссертации, осмысление которой производилось в свете сформулированного концепта трансцендентальной рефлексии. Также при проведении исследования были использованы такие методы как интроспекция, компаративистский анализ, реконструкция положений системы И. Канта с учётом экспликации роли рефлексии, классификация и др.


Полученные результаты и их новизна

1. Доказано, что понятие «рефлексия» употребляется И. Кантом в «Критике чистого разума» в двух смыслах. Во-первых, рефлексия предстаёт как необходимое условие единства самосознания субъекта, во-вторых, – в качестве универсального инструмента анализа. Оба этих смысла составляют единое целое и вместе дают полное представление о рефлексии.

2. Установлено, что существует глубокая взаимосвязь между трансцендентальной рефлексией и идеалом чистого разума. Идеал чистого разума – это цель, в соответствие которой должно быть приведено содержание сознания, а трансцендентальная рефлексия – это средство, с помощью которого достигается нужный результат.

3. Показано, что смешение субъекта и объекта в рамках систем В.С. Соловьева и А.А. Богданова представляет собой закономерное следствие отказа от рефлексии как системообразующего принципа.


Положения, выносимые на защиту:

1. В текстах И. Канта понятие «рефлексия» употребляется в двух смыслах. В первом рефлексия предстаёт как структура души, являющаяся необходимым условием трансцендентального единства самосознания субъекта, без которого не может быть ни мышления, ни познания. Во втором случае рефлексия предстаёт как инструмент различения, анализа, сравнения элементов сознания, выявления структуры сознания и его функций, сортировки данных, содержащихся в сознании согласно их положению в структуре сознания (собственно, это и есть трансцендентальная рефлексия).

2. Применение трансцендентальной рефлексии в ходе формирования теоретических, эстетических и практических суждений всегда производится в связи с идеалом чистого разума, поэтому она всегда имеет своим назначением придание систематического целесообразного единства любому акту сознания.

3. Построение гносеологических концепций без учёта трансцендентальной рефлексии в кантовском смысле имело и имеет место в истории философии; однако это, в конечном итоге, приводит к смешению субъекта и объекта в процессе познания, к необходимости умножать число принципов и метафизических сущностей, затрудняет выделение гносеологии как специфического и необходимого элемента философской системы в целом.


Научно-практическое значение исследования

Научно-практическое значение результатов данного диссертационного исследования обусловлено, во-первых, тем, что ясное представление о трансцендентальной рефлексии может быть использовано в эвристических целях при изучении различных гносеологий на предмет их отнесения к классу дискурсивистских или интуитивистских теорий, критических или догматических концепций и т.д. Тем самым выработанное понятие позволит глубже понять достоинства и недостатки различных видов гносеологий, а также осуществить их классификацию. Во-вторых, результаты исследования позволяют лучше понять сущность процесса познания и выработать методы обращения с таким сложным инструментом как рефлексия, работой которого субъект зачастую пренебрегает, ввиду слабого осознания природы собственных когнитивных механизмов. В-третьих, представленные здесь результаты приближают теоретическую философию к выработке методики овладения содержательной трансцендентальной логикой, направленной не только на форму, но и на сам предмет познания, что позволяет более точно оценить когнитивные возможности субъекта и меру познаваемости объекта, а также выработать правила эвристики, указывающие новые пути познания. Таким образом, данное исследование может быть использовано при разработке курсов по нетрадиционной логике, истории философии, гносеологии, когнитологии и др.


Апробация диссертации

Основные положения исследования изложены в 9 публикациях, приведённых в автореферате. Результаты исследования были представлены на VII международном симпозиуме «Рефлексивные процессы и управление» (Москва, 2009 г.); международных конференциях: X Кантовские чтения «Классический разум и вызовы современной цивилизации» (Калининград, 2009 г.); «Модели в современной науке: единство и многообразие» (Калининград, 2009 г.); «Система ценностей современного общества» (Новосибирск, 2010 г.); международном молодёжном форуме «Ломоносов – 2010» (Москва, 2010 г.).

Отдельные положения диссертации были апробированы в рамках реализации проекта «Концепция роста рациональности мышления и деятельности в современном российском обществе на основе достижений западноевропейской и российской науки» (проект №14.740.11.0226 программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России на 2009-2013 годы»).

Диссертация обсуждена на заседании кафедры философии исторического факультета БФУ им. И. Канта и рекомендована к защите (Протокол № 1 от 29 августа 2011 г.).


Структура диссертации

Диссертационное исследование изложено на 148 страницах и состоит из введения, трёх глав, заключения и библиографии. Библиография к исследованию включает в себя 47 источников по теме исследования и 113 работ критической литературы (из них 51 текст на иностранном языке).

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы, определяется степень её разработанности, формулируются цель, задачи, методы исследования, а также выдвигаются основные тезисы.

Первая глава «Рефлексия и трансцендентальная рефлексия в теории познания И. Канта» состоит из пяти параграфов. В первом параграфе «Первые подходы к определению понятия “рефлексия”» даётся краткий историко-философский анализ употребления термина «рефлексия», а также рассматривается его соотношение с термином «интуиция». История возникновения этих терминов и их взаимосвязь прослеживаются от античности до И. Канта. В частности, в параграфе рассматриваются концепты Аристотеля, Плотина, Боэция, Вильгельма из Мёрбеке, Д. Локка, Р. Декарта, Б. Спинозы, Г. Лейбница и др.

Во втором параграфе «Опыт интерпретации термина “рефлексия” в “Критике чистого разума”» указываются два основных смысла, которые И. Кант вкладывает в термин «рефлексия» в «Критике чистого разума». В качестве отправной точки используется одно из первых явных определений, встречающихся в начале приложения «Об амфиболии рефлективных понятий….», согласно которому рефлексия – это 1) «такое состояние души, в коем мы прежде всего пытаемся найти субъективные условия, при которых можем добраться до понятий», и 2) «осознание отношения данных представлений к различным нашим источникам познания» (B 316). В первом случае рефлексия предстаёт как состояние души, с помощью которого определяются субъективные условия образования понятий, находящих выражение в трансцендентальном единстве самосоз­нания субъекта. Во втором под рефлексией подразумевается инструмент различения, анализа, сравнения элементов сознания, выявления структуры и функций сознания, сортировки данных, содержащихся в сознании согласно их положению в структуре сознания. При этом, как справедливо отметил Л.А. Калинников, понимаемые в этом значении рефлексивные процессы сложны и имеют многоуровневую структуру¹⁷. Также в этом параграфе указывается, почему, когда мы говорим о концепциях других философов, мы говорим просто о рефлексии, и только в случае обращения к системе И. Канта – о трансцендентальной рефлексии, несмотря на то, что рефлексия по природе своей не может не быть трансцендентальной, поскольку она принадлежит сознанию.

В третьем параграфе «Рефлексия как основа трансцендентального единства самосознания» рассматривается первый смысл, в котором употребляется термин «рефлексия» в «Критике чистого разума». Автор исследования подчёркивает, что рефлексия, продуктом которой является трансцендентальное единство самосознания, определяется И. Кантом как состояние души (Gemüt), позволяющее осуществлять (поскольку оно задаёт тождество субъекта самому себе) синтез многообразного, данного в чув­ственном созерцании, и сохранять при этом целостность субъекта в процессе по­знания, защищая его от растворения в постигаемом объекте, а также одновременно с этим препятствуя растворению внешнего объективного мира в сознании субъекта. В подтверждение этой мысли И. Кант пишет, что «только в силу того, что я могу постичь многообразное представле­ний в одном сознании, я называю все их моими представлениями; в противном случае я имел бы столь же пестрое разнообразное Я, сколько у меня есть сознаваемых мной представлений» (B 134). Поэтому можно сказать, что рефлексия как состояние души, при условии которого реализуется трансцендентальное единство самосоз­нания, является исходной точкой всякого познания вообще, с которой начи­нается формирования опыта.

В четвёртом параграфе «Трансцендентальная рефлексия» рассматривается второй смысл, в котором употребляется термин «рефлексия» в «Критике чистого разума». В частности автором определяются фундаментальные свойства универсального инструмента, названного трансцендентальной рефлексией, а также условия его применения. Цель параграфа – дать чёткое и полное определение понятия «трансцендентальная рефлексия», в основу которого кладутся дефиниции, данные И. Кантом в приложении «Об амфиболии рефлективных понятий…». Так по И. Канту трансцендентальная рефлексия «это осознание отношения данных представлений к различным нашим источникам познания, и только благодаря ей отношение их друг к другу может быть правильно определено. До всякого дальнейшего обращения со своими представлениями мы должны решить вопрос: к какой способности познания они все вместе принадлежат? Рассудок или чувственность связывают или сравнивают их? Нередко мы принимаем суждения по привычке или связываем их под влиянием своих склонностей; но так как этому не предшествует никакая рефлексия или, по крайней мере, она не следует за ним с целью критики, то считается, что такие суждения имеют свой источник в рассудке» (B 316). Здесь следует подчеркнуть, что действие трансцендентальной рефлексии распространяется не только на чувственность и рассудок, о которых говорится в цитате, но также и на разум, относящийся к высшим познавательным способностям (B 169).

Наряду с трансцендентальной И. Кант выделяет традиционную логическую рефлексию и определяет её как «простое сравнение», при котором «совершенно отвлекаются от способности познания, к которой принадлежат данные представления, и, стало быть, их следует рассматривать – соответственно их положению в душе – как однородные» (B 318). Злоупотребление логической рефлексией свойственно, по большей части, догматическому рационализму. В основании логической рефлексии, коренящейся в рассудке, лежит общая (формальная) логика, которая «рассматривает все представления – всё равно, даны ли они первоначально a priori в нас самих или только эмпирически, - согласно только тем законам, по которым рассудок пользуется ими в их отношении друг к другу в процессе мышления; поэтому в ней идёт речь только о форме рассудка, которая может быть сообщена представлениям, каково бы ни было их происхождение» (B 80). В основании трансцендентальной рефлексии, источник которой – сознание в целом, лежит трансцендентальная логика, которая «имеет дело только с законами рассудка и разума, но лишь постольку, поскольку она a priori относится к предметам» (B 81-82). Для наглядного представления различий между логической и трансцендентальной рефлексией в данном параграфе в табличной форме приводится реконструкция кантовского анализа пар рефлективных понятий.

В этом же параграфе даётся ответ на важный вопрос о том, на каком этапе формирования знания используется механизм трансцендентальной рефлексии? Автор подчёркивает, что центровым опосредующим элементом в процессе оформления знания является способность суждения. Это обусловлено тем, что она не даёт ни правил, как это делает рассудок, ни принципов, как разум. Способность суждения лишь отыскивает и соотносит, поскольку сама является неким заданным законом, который, правда, предоставляет слишком большую свободу для проявления произвола субъекта, давая возможность связывать несовместимое. Поэтому логично предположить, что применять трансцендентальную рефлексию (в её функции соотнесения содержаний сознания с их трансцендентальным местом) следует на этапе получения знания, который предшествует формированию суждений, чтобы исключить возможность неправомочного соединения понятий в суждениях, и, следовательно, суждений в цепочках умозаключений¹⁸. Именно поэтому во второй главе данного диссертационного исследования автор, рассматривая функционирование трансцендентальной рефлексии в рамках каждой из функций сознания субъекта, в первую очередь обращается к теоретической, эстетической и практической способностям суждения.

Итогом четвёртого параграфа является сводное определение рефлексии как универсальной способности различения. Так, под трансцендентальной рефлексией подразумевается сложный инструмент различения, присущий человеческому сознанию, который реализуется на трёх различных уровнях: метауровне, трансцендентальном и формально-логическом уровнях. Первому уровню свойственна трансцендентальная метарефлексия, благодаря которой возможно а) выявить функции души (аксиологическую, гносеологическую и праксиологическую), б) различить работу чувственности, рассудка и разума в рамках каждой из этих функций, в том числе, выявить априорные формы чувственности рассудка и разума, а также в) различить те области реального мира и мира культуры, с которыми мы имеем дело. Второму уровню соответствует трансцендентальная рефлексия, позволяющая а) определить участие чувственности, рассудка и разума в конституировании понятий, б) отнести то или иное представление к познавательной способности, к которой они принадлежат, и в) выяснить посредством трансцендентальной (содержательной) логики, насколько наши представления и понятия соответствуют действительности (предметам). Третьему уровню присуща логическая рефлексия, с помощью которой осуществляется сопоставление представлений и понятий между собой на соответствие законам общей логики, безотносительно к предметному содержанию познания. Чтобы процесс познания давал действительно значимые плоды, а не фантазии и фикции, в его ходе должна применяться рефлексия всех трёх уровней в систематическом единстве. Причём трансцендентальная метарефлексия и рефлексия должны использоваться на стадии получения знания и фиксации его в форме суждений, а рефлексия третьего уровня работает с уже готовым знанием, которое проверяется на следование правилам общей логики.

В пятом параграфе даётся схематическое описание рефлексивных процессов в сознании субъекта, а также рассматриваются некоторые особенности рефлексии, когда она обеспечивает трансцендентальное единство самосознания, и когда она работает как инструмент различения.

Вторая глава «Трансцендентальная рефлексия как условие реализации функций сознания» состоит также из четырёх параграфов. В первом параграфе «Рефлексивные процессы и идеал чистого разума» говорится о том, какое значение имеет идеал чистого разума для работы сознания в рамках всех его функций. Так, автор исследования отмечает, что при анализе содержания сознания мы имеем дело с тем, что либо уже является знанием, либо, поскольку не были применены рефлексивные процедуры, им ещё не стало. Но что такое знание? Знание, согласно И. Канту, это то, что может быть представлено не иначе как в форме систематического единства связанного сознанием субъекта многообразного, в противном случае мы будем иметь дело с агрегатом разрозненных данных. Системность и единство знания обеспечивается идеалом чистого разума, который накладывает свой уникальный отпечаток на то, каким образом субъект реализует гносеологическую, праксиологическую или эстетическую функции сознания. По сути все три «Критики» И. Канта преследуют единую цель – показать, как именно идеал чистого разума реализуется и должен реализовываться в случае, когда субъект имеет дело с миром природы, в чём состоит задача теоретической философии, с миром свободы, постижение которого выпадает на долю практической философии, и с особыми конструктами человеческого интеллекта, которым посвящается кантовское учение о вкусе.

Суть рассуждений И. Канта сводится к тому, что а) рассудок связывает данные чувственности, разум связывает содержания рассудка, а значит, все пути любого познания, так или иначе, ведут к разуму; б) главная цель разума – придавать знанию системность и единообразие, т.е. он априори задаёт цели нашему познанию; в) главная цель, которую даёт разум – это идея формы знания как целого, которая выражается в форме полного единства всех возможных понятий об объекте, и которая распадается на три задачи – формирование систематического представления о субъекте, чему соответствует идея трансцендентальной психологии, формирование систематического представления о природе, чему соответствует идея трансцендентальной космологии, формирование систематического представления о бытии как целом, чему соответствует идея трансцендентальной теологии. Таким образом, разум хоть и имеет лишь регулятивное применение в области теоретической философии, тем не менее, задаваемое им высшее систематическое и, следовательно, целесообразное единство есть для нас «законополагающая идея, и поэтому вполне естественно допускать соответствующий ей законодательствующий разум (intellectus archetypus), из которого следует выводить всё систематическое единство природы как предмета нашего разума» (B 723) (курсив мой – В.Б.).

Через указание объективного значения идей чистого разума и его принципов И. Кант разрешает антиномии, антитетику и парадоксы чистого разума. Действительно, все противоречия снимаются, если в результате применения трансцендентальной рефлексии мы приходим к пониманию того, что идеи и принципы чистого разума – это лишь некие максимы, выражающие стремление субъекта познать и организовать в систему все свои представления, касающиеся различных объектов, таких как сам субъект, космос и мир как целое, которые, как совокупность всего возможного опыта прошлого, настоящего и будущего человечества, суть вещи сами по себе в их внутренней целокупности.

Далее отмечается, что если идеал чистого разума – это цель, в соответствие с которой должно быть приведено содержание сознания, то трансцендентальная рефлексия – это средство, с помощью которого достигается нужный результат. Причём идеал этот содержит в себе два фундаментальных свойства, которыми должно обладать всякое знание, вне зависимости от того, относится оно к миру природы, морали или искусства. Эти свойства суть единство и системность. Идеал единства достигается с помощью трансцендентальной рефлексии, так как она обеспечивает трансцендентальное единство самосознания субъекта, а также не позволяет разуму ни теоретическому, ни практическому «раздвоится», прийти в противоречие с самим собой, т.е. помогает разрешить антиномии разума. Идеал системности, т.е. достоверности, необходимости, обоснованности знания, достигается с её же помощью, когда она подвергает форму и содержание сознания постоянному анализу и принимает участие в последующем за этим синтезе с целью установления связи между изначально разрозненными элементами и указания их места в структуре сознания. Таким образом, две первейших задачи, с которыми сталкивается трансцендентальная рефлексия на пути воплощения идеала чистого разума – это разрешение диалектики и антиномий, что является первым шагом к обеспечению единства знания, и применение к содержанию сознания априорных принципов чувственности, рассудка и разума, а также принципов способности суждения, что является первым шагом к обеспечению системности знания.

Во втором параграфе «Трансцендентальная рефлексия и теоретическая функция сознания» рассматривается, каким образом в рамках реализации теоретической функции сознания трансцендентальная рефлексия обеспечивает безошибочную работу рефлектирующей и определяющей способности суждения. В частности здесь речь идёт о том, что в отношении определяющей способности суждения роль трансцендентальной рефлексии не сводится лишь к удержанию рассудка от подведения особенного под нерелевантное общее. Действительно, одной лишь природной способности верно судить о вещах, корректно применять правила к конкретным примерам совершенно недостаточно. Чтобы успешно подводить особенное под известные общие законы природы необходимо также использовать трансцендентальную рефлексию, которая, во-первых, будучи необходимым условием трансцендентального единства самосознания и средством разрешения антиномий, задаёт единство теоретическому разуму, а, во-вторых, она задаёт системность содержанию теоретического разума тем, что позволяет соотносить его с априорными формами чувственности, рассудка и разума, о чём подробно говорилось в первой главе данного диссертационного исследования.

Несколько иным образом обстоит дело с реализацией в рамках теоретической функции рефлектирующей способности суждения, которая в отношении теоретического разума имеет положительное регулятивное применение, или, говоря современным языком методологии науки, даёт правила положительной эвристики. Дело в том, что субъективный принцип целесообразности природы, который даёт рефлектирующая способность суждения (в данном случае это телеологическая способность суждения), основывающаяся на идеале чистого разума и применяющаяся по аналогии с объективной целесообразностью практического разума, должен использоваться только с активным обращением к трансцендентальной рефлексии, чтобы при отыскании общего для известного особенного предохранить рассудок от, например, неправомочных экстраполяций или придания модальности необходимости индуктивным выводам. Поэтому в случае с рефлектирующей способностью суждения трансцендентальная рефлексия обеспечивает единство знанию посредством разрешения антиномии телеологической способности суждения, а системность – с помощью осуществления контроля за применением субъективного принципа целесообразности при упорядочивании эмпирических данных.

В третьем параграфе «Трансцендентальная рефлексия и эстетическая функция сознания» рассматривается, каким образом действует трансцендентальная рефлексия в рамках эстетической функции сознания. Рассуждения автора начинаются с утверждения, что в отношении рефлексии эстетическая способность суждения занимает особое место. Уникальность её положения выражается, в том числе, и в её диалектике, которая указывает на принципиальную рефлективность, т.е. на особую зависимость от процедур постоянного самосоотнесения, саморегуляции, автомотивации этой способности в сравнении с другими. Дело в том, что в сфере вкуса не возникает диалектика в смысле диалектики чистого или практического разума. Хотя, конечно, она в своих категориях имеет необходимое отношение к рассудку и к разуму¹⁹.

Как отмечает И. Кант, диалектика возникает только там, где идёт речь об умствующей способности, т.е. такой, суждения которой имеют претензию на априорную всеобщность, поскольку только такие суждения могут быть противопоставлены друг другу, в то время как «несовместимость эстетических суждений чувствования (о приятном или неприятном) не диалектическая»²⁰ хотя бы в силу апостериорности этих суждений. Во-вторых, если речь идёт о таких суждениях, при вынесении которых каждый ссылается на свой вкус, то диалектика опять же не возникает, так как в этом случае нет намерения придать этим суждениям статус общезначимости²¹.Следовательно, заключает И. Кант, «не остаётся иного понятия о диалектике, могущей иметь касательство к вкусу, кроме понятия о диалектике критики вкуса (а не самого вкуса) в отношении её принципов, ведь именно [в вопросе] об основании возможности суждений вкуса вообще естественно и неизбежно возникают противоположные друг другу понятия»²².

Как и в случае с телеологической способностью суждения, антиномия эстетической способности суждения положительным образом разрешается указанием её сопричастности миру природы и морали. Так, говоря словами И. Канта, из-за некоторой неотчётливости, присущей нашей рефлексии о вкусе²³, принципы эстетической способности суждения навсегда остаются заключёнными между двумя видами благорасположения (Wohlgefallens), которые суть приятное, определение которого даётся только апостериори, и доброе, определение которого даётся совершенно априори²⁴, в чём выражается противостояние эмпиризма и рационализма критики вкуса. Но присущая эстетической способности суждения автономия сохраняется, только если мы будем держаться позиции рационализма критики вкуса²⁵, причём только того его вида, который в основу рефлексии вкуса кладёт принцип идеализма целесообразности природы, противостоящий в свою очередь реализму целесообразности природы²⁶. Из это вытекает ещё одно важное следствие критики суждения вкуса – представление о красоте как символе нравственности.

На основании всего сказанного в третьем параграфе автор исследования делает вывод, что первым шагом к обеспечению целостности знания в сфере вкуса является разрешение с помощью трансцендентальной рефлексии антиномии положений критики вкуса, а первым шагом к системности этого знания является подведение посредством трансцендентальной рефлексии эстетических переживаний под категории прекрасного и возвышенного.

В четвёртом параграфе «Трансцендентальная рефлексия и практическая функция сознания» рассматривается реализация трансцендентальной рефлексии в рамках практической функций сознания субъекта. Здесь автор отмечает, что, несмотря на всю полноту законодательной силы практического разума для самого себя и через это для мира свободы, для него более чем для других познавательных способностей актуальная проблема впадения в видимость.

Антиномия практического разума разрешается И. Кантом указанием на то, что «несмотря на это кажущееся противоречие практического разума с самим собой, высшее благо есть необходимая высшая цель морально определённой воли, истинный объект практического разума; в самом деле, высшее благо практически возможно, и максимы воли, которые относятся сюда по своей материи, имеют объективную реальность, которую первоначально думали обнаружить через эту антиномию в соединении нравственности со счастьем согласно общему закону, но только по недоразумению, так как отношение между явлениями принимали за отношение вещей самих по себе к этим явлениям»²⁷. То есть, опять же, только благодаря трансцендентальной рефлексии, соотносящей предмет нравственности, с тем, как он нам является, и с понятием о нём мы можем выйти из заколдованного круга неправомочных отождествлений реальности и видимости.

Таким образом, исходя из изложенного в параграфе, можно заключить, что и в сфере практического разума трансцендентальная рефлексия так же, как и при рассмотрении других функций сознания, срабатывает как средство, с помощью которого достигается единство этического знания (через разрешение антиномии практического разума) и его системность (через соотнесение содержания сознания с категорическим императивом). Более того, именно при разборе практической функции сознания мы приходим опять к тому, с чего начали – пониманию важнейшей роли идеала чистого разума, в данном случае – уже как принципа примата практического разума над теоретическим, применение которого также невозможно без обращения к трансцендентальной рефлексии.

Третья глава «Роль рефлексивных процессов в гносеологических концепциях Вл.С. Соловьёва и А.А. Богданова» состоит из двух параграфов. В первом рассматривается роль рефлексии и трансцендентальной рефлексии в системе цельного знания Вл.С. Соловьёва, для чего, в том числе, производится реконструкция основных положений теоретической философии мыслителя. Анализ концепции цельного знания Вл.С. Соловьёва показал, что рефлексия, в том числе и трансцендентальная, находится там под запретом, поскольку её расчленяющая природа вредит живому организму бытия и, следовательно, мешает воплощению онтогносеологического идеала цельного знания. Когда возникает вопрос о том, как в процессе познания обретается истина и определяется достоверность знания, ответ на который у И. Канта напрямую связан с рефлексией, Вл.С. Соловьёв начинает вводить постулаты. Во-первых, посредством акта веры он постулирует наличие в мире гаранта истины (бога), находящегося вне человека, а, во-вторых, наличие у человека способности к непосредственному усмотрению существующей в трансцендентной реальности истины, т.е. способности к интеллектуальной интуиции. В то время как у И. Канта идея интеллектуальной интуиции имеет ограничивающее регулятивное значение, у Вл.С. Соловьёва и его последователей она обретает конститутивное значение. Получается, что Вл.С. Соловьёв с точностью до наоборот повторяет И. Канта – у русского мыслителя интеллектуальная интуиция используется конститутивно, давая положительное знание, рефлексия – регулятивно, давая лишь отрицательное, абстрактное, далёкое от живой истины знание. В итоге принципиальное нежелание Вл.С. Соловьёва обращаться к рефлексии как инструменту получения положительного знания и поиск замены ей в виде веры и интуиции, с одной стороны, ведёт его философскую систему в целом к объективному идеализму, где слиты объект и субъект, а с другой стороны, сближает его гносеологию с концепциям докантовских философов, полагавших, что мыслить и познавать – одно и то же.

Во втором параграфе рассматривается роль рефлексии и трансцендентальной рефлексии в системе эмпириомонизма А.А. Богданова, для чего также производится реконструкция основных положений теоретической философии мыслителя. Анализ идей А.А. Богданова показал, что и его эмпириомонизм тоже не приемлет рефлексию. Происходит это, как ни странно, по причинам, похожим на те, которыми руководствовался так сильно отличающийся от А.А. Богданова Вл.С. Соловьёв²⁸. Создатель концепции эмпириомонизма тоже полагал, что всё зло скептицизма, а также крах предыдущих видов позитивизма, происходят от того, что мыслители прошлого пытались расчленить мир, в том числе – отграничить субъект от объекта. По А.А. Богданову и сознание, и осуществляемое им познание и другие виды деятельности, должны быть синтетическими, внутренне целостными, едиными во всех своих модусах, а значит – принципиально нерефлективными. Также как и Вл.С. Соловьёв, автор концепции эмпириомонизма старается отыскать подходящие для его гносеологии способы отыскания истины и придания достоверности знанию. Так, на место рефлексии встаёт врождённая способность субъекта накапливать индивидуальный опыт, который затем кристаллизуется в процессе коллективного труда социумом, что приводит к возникновению общественно-упорядоченного, достоверного знания. Чтобы избежать ошибок в выстраивании объективного знания о мире, необходимо пользоваться правильными методами подстановки, но при этом следует учитывать, что истина всегда относительна и зависит от культурно-исторических условий существования общества. В итоге, в теории А.А. Богданова тоже не находится места для рефлексии, хотя он значительнейшую роль отводит её источнику – совместной практической деятельности субъектов, которая, в отрыве от рефлексии, даёт слабую гарантию достоверности знания.

В заключении подводятся итоги диссертационного исследования и намечаются перспективы дальнейшего изучения проблемы трансцендентальной рефлексии.

Основное содержание диссертационного исследования изложено в следующих публикациях автора:

1. Балановский В.В. Трансцендентальная рефлексия И.Канта и современная рациональность // X Кантовские чтения. Классический разум и вызовы современной цивилизации. Калининград: Изд-во РГУ им. И.Канта, 2009. С.28-32.
   
2. Балановский В.В. Возможна ли чувственная рефлексия? // Рефлексивные процессы и управление: сборник материалов VII международного симпозиума 15-16 октября 2009 г., Москва. М.: Когито-Центр, 2009. С.24-27.
   
3. Балановский В.В. Идея трансцендентальной рефлексии в системе И.Канта // X Кантовские чтения: материалы международной конференции: в 2 ч. Калининград: Изд-во РГУ им. И.Канта, 2010. Ч.1. С.163-172.
   
4. Балановский В.В. Роль интуиции в теории познания И.Канта // Система ценностей современного общества: сборник материалов X Международной научно-практической конференции: в 2 ч. Новосибирск: Изд-во «СИБПРИНТ», 2010. Ч.1. С.8-12.
   
5. Балановский В.В. Роль рефлексии в интуитивизме Н.О. Лосского // Актуальные вопросы современной науки. Вып. 12. Новосибирск: Изд-во «СИБПРИНТ», 2010. С.250-258.
   
6. Балановский В.В. Роль трансцендентальной рефлексии в моделирующих процессах мышления // Модели в современной науке: единство и многообразие. Калининград: Изд-во РГУ им.И.Канта, 2010. С.11-18.
   
7. Балановский В.В. Рефлексия и её место в методологии эмпириомонизма (на примере работы А.А. Богданова «Эмпириомонизм») // Материалы Международного молодежного научного форума «ЛОМОНОСОВ-2010» [Электронный ресурс] М.: МАКС Пресс, 2010. Точка доступа: ссылка скрыта (дата обращения 20.09.2011).
   
8. Балановский В.В. Кант versus Владимир Соловьёв: гносеология с рефлексией и без таковой // Кантовский сборник: Научный журнал. 2011. 2(36). Калининград, 2011. С.22-37. Журнал входит в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание учёной степени доктора и кандидата наук.
   
9. Балановский В.В. Гносеология Владимира Соловьёва как проявление особого типа рациональности // Соловьёвские исследования. 2011. 2(30). Иваново, 2011. С.117-134. Журнал входит в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание учёной степени доктора и кандидата наук.
   

Балановский Валентин Валентинович


Понятие трансцендентальной рефлексии в философии И. Канта

и его применение к анализу гносеологических концепций Вл. С. Соловьёва и А.А. Богданова


Автореферат диссертации

на соискание ученой степени кандидата философских наук


Подписано в печать 27.10.2011 г. Формат 60х90 1/16

Бумага для множительных аппаратов. Ризограф. Усл. печ. л. 1,5.

Уч.-изд. л. 1,3. Тираж 100 экз. Заказ 247.


Издательство Балтийского федерального университета им. И. Канта

236041, г. Калининград, ул. А. Невского, 14