С м. Иншаков Зарубежная криминология

Вид материала

Документы

Содержание Несоответствие фундаментальных принципов развития преступности и правоохранительной системы

Подобный материал:

• С. М. Иншаков криминология учебник, 7397.27kb.
• Криминология. Криминология как наука, 427.09kb.
• Криминология, 2624.37kb.
• Криминология, 320.46kb.
• Проверочная работа по теме «Зарубежная Европа и Зарубежная Азия», 58.8kb.
• Задания для проведения практических занятий по курсу «Криминология», 326.06kb.
• Тематика курсовых работ по криминологии тема № Криминология как наука, 102.23kb.
• Зарубежная фантастика, 3685.95kb.
• Лекция Понятие, предмет и система криминология, 736.07kb.
• Зарубежная литература первой половины XX века, 41.17kb.

их расследования, правосудия и исполнения наказания. Подкуп, угрозы и устранение несговорчивых оказались теми универсальными отмычками, с помощью которых можно открывать двери к решению любой проблемы.

Практика жестких мер воздействия на организованную преступность показала, что при их использовании очень велик риск сползания общества в пучину произвола. Такой метод борьбы оказывается не менее опасным, чем то зло, на искоренение которого он направлен (трудно сказать, кто причинил Италии больше вреда: мафия или Муссолини).

Неуязвимость организованной преступности подчас ставит общество в патовую ситуацию: либо трансформировать одну форму зла в другую (преступность в чрезвы-чайщину и деспотизм), либо смириться с существованием мафии (причем на деле смирение означает подчинение). Последний вариант, вариант сотрудничества с мафией, в США начал практиковаться давно, он нашел и теоретических апологетов. Например, ученый из Гарвардского университета Т. Шеллинг предложил тайно договориться с боссами преступного мира о сотрудничестве в поддержании преступности на социально терпимом уровне.' Нет необходимости доказывать, насколько выгодна такая доктрина преступному миру. На ее утверждение в общественном сознании криминальные бароны не жалеют средств. Сомнительность такой идеи очевидна хотя бы потому, что ни один политик не осмелится публично поддержать ее.

Исследователь феномена экономической преступности Бу Свенсон установил, что практически любая мера, эффективная по отношению к разрушению преступности, имеет сопутствующие отрицательные последствия.² В связи с этим при конструировании системы воздействия на преступность необходимо достаточно тщательно моделировать все последствия ее функционирования (и положительные, и отрицательные). Система должна быть признана неприемлемой не только в случае превалирования отрицательных результатов, но и в случае отсутствия решающего перевеса положительных.

Анализ феномена "бессмертности" мафии приводит к проблеме более высокого уровня — несокрушимости мирового зла. Эта глобальная проблема была однозначно решена теоретически много веков назад: темные силы онтологически находятся в подчиненном положении у сил светлых. Зло никогда не сможет победить добро. И опыт человечества с древнейших времен до наших дней убедительно подтверждает этот закон. Какие бы формы ни приобретало зло, каким бы сильным оно ни было в отдельные исторические периоды его всегда ждет неминуемый крах. В конечном итоге, белая идея всегда побеждает, светлые силы оказываются сильнее (подчас вопреки всякой логике). И мы можем воочию в этом убедиться: за тысячелетия борьбы добра со злом наш мир не стал сумеречно темным, хотя тучи не раз сгущались над ним. Не является исключением и организованная преступность — это лишь одна из мутаций зла, для разрушения которого должны объединиться все здоровые силы общества.

Сверхзадача общества в противостоянии организованной преступности заключается в разработке таких мер разрушающего воздействия на этот криминальный феномен, в реализации которых удалось бы удержаться от скатывания за опасную грань произвола и беззакония. Даже чрезвычайные меры, без которых кульминация противостояния организованной преступности не обошлась еще ни в одной стране, должны быть контролируемыми представительными органами власти, поскольку лишь представительная ветвь власти может быть гарантом от перерастания чрезвычайных мер в тоталитаризм. Задача криминологической науки — поиск максимально эффективных мер разрушения мафии в рамках законности.

Еще в прошлом веке Э. Ферри выработал достаточно универсальный принцип воздействия на преступность: "Силы природы нельзя преодолеть иначе, как противопоставив им другие силы природы, противоположные или отличные от них. Вот почему криминалист-социолог, отбросив бесплодную иллюзию, что преступление рождается из фатума индивидуальной свободной воли, прежде всего старается определить направление и интенсивность сил, производящих преступление, чтобы затем противопоставить им другие естественные силы, охраняющие право, поддерживающие деятельность, согласную с законом, и честный труд.'"

В соответствии с этим законом (назовем его законом Ферри) необходимо найти социальные закономерности, бла

годаря которым сформировался механизм чрезвычайной устойчивости организованной преступности. Только на основе их анализа можно выявить тенденции, которые могли бы сыграть роль криминального антипода, закономерности, которые можно было бы использовать для разрушения механизма социальной устойчивости структур мафистского типа.

Несоответствие фундаментальных принципов развития преступности и правоохранительной системы

Сила криминального феномена определяется различием в характере и источниках эволюции преступности и государственных структур, осуществляющих разрушающее воздействие на нее. В процессе криминальной эволюции наиболее жизнеспособны криминальные структуры, ведущие беспощадную борьбу с противниками. В строгом соответствии с этой закономерностью во главе мафиозных структур всегда стоят люди энергичные, с установкой на бескомпромиссное противоборство всему, что представляет угрозу. Поражение возглавляемой ими преступной группы — гибель и для них. Таким образом, адекватность криминальных функционеров занимаемым ими должностям в мафиозных структурах — одно из условий выживаемости этих структур. И если мафиозный клан сформировался, выжил при утверждении в преступном мире и активно развивается, это значит, что глава сообщества и его советники — люди незаурядные. Руководители боевых структур обладают значительным опытом и изрядными управленческими способностями. Появление на этих должностях случайных людей практически невозможно. Утрата их подчас трудновосполнима, и опыт показывает, что устранение этих фигур приводит к устойчивой дезорганизации мафиозного клана. Мафистский солдат отличается пониженной чувствительностью, безжалостностью, отсутствием нравственных барьеров. По этим критериям осуществляется отбор и специальная подготовка. Какой-либо протекционизм при назначении на ответственные должности исключен. Верность криминальным принципам и криминальному сообществу — источник силы преступного мира в целом, преступной организации и отдельного преступника.

Механизмы эволюции государственной службы значительно сложнее. Более жизнеспособен в этой сфере не тот, кто ведет бескомпромиссную борьбу, не тот, кто верен своей системе, но тот, кто отказывается от этой борьбы. Взяточник имеет больше шансов выжить и преуспеть, нежели поборник чести. Как заметил американский криминолог В. Рейс-

май: "Общей чертой социальных систем является неразрывный симбиоз контролирующих и контролируемых".' В продвижении по служебной лестнице тот имеет больше шансов, кто готов на компромиссы, не щепетилен в выборе средств (обычно эти лица не обременены ни совестью, ни интеллектом). Поэтому человеку бескомпромиссному, с чистыми помыслами, высокими нравственными идеалами и светлой головой достаточно трудно занять высокое место в антикриминальных структурах (а ведь лишь такое лицо может быть достойным противником мафистских "крестных отцов"). Так что в этой сфере мы наблюдаем тенденцию, диаметрально противоположную той, в соответствии с которой идет эволюция криминального мира: наиболее сильными и живучими оказываются те, кто отказывается вести бескомпромиссную борьбу с противником.

Укрепление государственных структур происходит не благодаря внутренней логике их развития, а вопреки ей. Источник этого укрепления находится не внутри системы (как это имеет место в криминальных структурах), а за ее пределами. Обычно таким источником оказывается государственный лидер. Появление такого лидера возможно лишь при осознании общественностью необходимости бескомпромиссной борьбы с криминальным миром.

Лидер, который берется укрепить антикриминальную систему, всегда рискует стать жертвой самой этой системы. Примером такой драматической развязки может служить печальная судьба братьев Джона и Роберта Кеннеди, которые бросили вызов организованной преступности. Напротив, руководивший в то время ФБР Д. Гувер, длительное время отказывавшийся признать очевидный факт (наличие организованной преступности в США), благополучно дожил до старости и пользуется репутацией ревностного борца с преступностью.

Мы видим, что механизм укрепления государственной системы воздействия на преступность имеет сложный опосредованный характер, элементами которого являются:

— осознание общественностью остроты криминальной проблемы;

— формирование механизмов выдвижения лидера, способного решить эти проблемы;

— приход к верховной власти человека, имеющего установку на бескомпромиссную борьбу с преступностью и адекватную концепцию этой деятельности, формирование

им команды единомышленников антикриминальной направленности;

— укрепление государственной системы разрушающего воздействия на преступность;

— создание механизмов противодействия тенденции саморазложения этой системы.

Помимо этой глобальной закономерности противостояния общества и преступности можно выделить ряд механизмов, которые позволили мафии стать сильным антигосударственным транснациональным явлением. Неуязвимость организованной преступности вытекает из ряда ее особенностей, которые можно считать существенными свойствами этого феномена:

1. Сложная структурированность преступной организации, которая позволяет:

а) выделять различные аспекты преступной деятельности (помимо исполнения преступлений — планирование криминальных операций, выработка тактики преступных действий, обеспечение безопасности, сбор необходимой информации), что в свою очередь влечет высокий уровень преступной специализации и криминального мастерства.

Организованная преступность порождает весьма нетрадиционные аспекты криминальной активности: выработка долгосрочной стратегии преступной деятельности, формирование и внедрение в общественное сознание идеологии, благоприятствующей развитию преступности, лоббирование соответствующей правовой и экономической политики государства;

б) дистанцировать руководящую верхушку мафиозного клана от прикосновенности к исполнению преступлений.

2. Использование подкупа, угроз и убийств. Подкуп— угрозы—устранение можно считать своеобразным криминальным открытием. Этот триединый метод (подобно трехгранному клинку) первоначально был главным орудием тайных обществ. Орудием, которое позволяло небольшой группе людей противостоять целому государству и иногда даже одерживать над ним верх. Оно было взято на вооружение мафией и в настоящее время является основным средством обеспечения дисциплины мафистов, их абсолютной лояльности криминальной семье, безопасности организованных преступных групп, а также — способом достижения любой преступной цели.

3. Использование значительных финансовых средств в качестве инструмента преступной деятельности. Мафисты быстро усвоили нехитрую капиталистическую мудрость "деньги делают деньги". Криминальные сверхприбыли по-

зволяют представителям организованной преступности тратить огромные средства на подкуп должностных лиц, материальное, кадровое, идеологическое и политическое обеспечение преступной деятельности.

4. Интеграция преступных групп в преступное сообщество в рамках страны и в международном, масштабе.

Зарубежный опыт показывает, что для эффективного противодействия организованной преступности необходимо запустить в действие механизм укрепления государственной системы разрушающего воздействия на преступность и создать социальные механизмы, которые позволили бы нейтрализовать преимущества организованной преступности, ее неуязвимость, приоритет темпов эволюции мафии над темпами эволюции государственных антикриминальных структур.

Главным фактором успеха в противодействии организованной преступности является решимость и политическая воля главы исполнительной власти. Позитивные сдвиги в этой области возможны лишь когда руководство соответствующим процессом и его всесторонним обеспечением берет в свои руки первое лицо. С мафией на Сицилии начали эффективно бороться лишь после того, как глава государства Муссолини принял соответствующее решение и активно включился в этот процесс. До этого все аналогичные попытки отдельных политических деятелей были лишь актами самопожертвования. Как только правая рука Муссолини в борьбе с мафией Цезарь Моро затронул интересы самого Муссолини (Моро стал разоблачать высших функционеров фашистской партии, приостановил деятельность фашистов на Сицилии и арестовал за руководство мафист-ской структурой главного сицилийского фашиста — депутата парламента Кукко), легендарный антимафист был отправлен в отставку, и борьба с мафией прекратилась.

Аналогичным образом широкомасштабные операции против колумбийской наркомафии начались лишь в январе 1978 г., сразу после того, как президентом страны стал Тур-бай, человек преисполненный решимости избавить родину от мафистского спрута. Немедленно после вступления в должность в первом же выступлении в качестве президента перед народом Турбай объявил мафии войну.

Пример Колумбии весьма показателен и поучителен — имеет смысл проанализировать колумбийскую ситуацию более детально. В 70-х гг. колумбийские мафисты физически устранили всех должностных лиц в государственном аппарате, которые воспротивились подкупу и пытались вести бескомпромиссную борьбу с наркобаронами. Немало

представителей прессы, пытавшихся объективно освещать процессы криминализации страны, пало от рук мафист-сккх убийц. Колумбия стала достаточно безопасным местом для развертывания деятельности кокаиновых картелей. Однако полностью уничтожить в народе тягу к справедливости невозможно, даже больное общество имеет немало здоровых сил. Обычно проблема заключается лишь в их объединении. В умении сплотить здоровые силы и сконцентрировать их для решительного удара заключается настоящее политическое искусство. В Колумбии бойцам справедливости удалось сплотиться, всколыхнуть общественное мнение и на волне антимафистских и патриотических настроений обеспечить избрание на пост президента не пораженного бациллами мафии, решительного и энергичного лидера. Без поддержки президента оздоровить Колумбию было бы невозможно. Только президент мог создать мощную систему органов противодействия организованной преступности в тотально коррумпированном колумбийском государстве. Колумбия была похожа на безнадежного больного, однако приход к власти представителя здоровых слоев общества позволил переструктурировать национальные силы, изменить приоритеты внутренней и внешней политики, развить здоровое национальное ядро, приостановить процесс деградации нации, пресечь разворовывание богатств страны и направить их на решение насущных государственных проблем. Турбай повел настоящую войну с нарко-мафией (использовались вооруженные силы, боевые отряды спецслужб, авиация и войска ПВО). Мафия ответила отчаянным сопротивлением, мафисты использовали современные средства ведения боевых действий, в том числе и авиацию. Немало военнослужащих и полицейских погибло в этой войне, жертвами мафистского террора пали неподкупные судьи, журналисты и даже высшие должностные лица государства. Война затянулась на многие годы. В ходе боевых действий были и успехи, и неудачи. На смену Тур-баю пришли новые президенты. Не все они были столь же решительны. Например, президент Бентакур пытался найти компромисс с мафистами. В 1985 г. по его указанию генеральный прокурор Колумбии Гомес встретился в Панаме с лидером колумбийской наркомафии Эскобаром (Эс-кобар пользовался покровительством панамского диктатора Норьеги). 05 этом стало известно ЦРУ США, переговорный процесс предали огласке, и Бентакур был вынужден отказаться от сотрудничества с мафией. Пришедший к власти в 1986 г. призидент Барко вновь оказался перед необходимостью проведения чистки правоохранительной системы,

после чего удалось разгромить одно из крупнейших в Колумбии объединений наркомафии — Медельинский картель. Однако колумбийская мафия практически не пострадала от этого, сказалась системность в преступной деятельности мафистов. Южноколумбийский картель "Кали" взял под свой контроль производство кокаина в Медельи-не, захватил принадлежавшие медельинцам каналы поставки наркотиков за рубеж — и уровень преступного промысла практически не уменьшился.

Президент Гавириа постарался учесть эту способность мафии к самовозрождению и стал готовить уничтожение всей мафистской системы в стране. 7 августа 1990 г., сразу после избрания он начал формировать мощную систему государственного противодействия мафии. Были созданы специальные группы, включавшие представителей спецслужб и армейские подразделения. Надо отметить, что к этому времени в Колумбии был накоплен немалый опыт противостояния сообществу наркобаронов, президент и его единомышленники постарались учесть этот опыт в максимальной степени. Была проведена значительная предварительная работа, направленная на кадровое, правовое, материальное, информационное, организационное и боевое обеспечение войны с организованной преступностью, которая планировалась как акция системного разрушающего воздействия на колумбийскую мафию. Через несколько месяцев Гавириа начал войну. Она включала целую серию войсковых и специальных операций. Одновременно президент развернул мощную антимафистскую пропагандистскую кампанию и изменил приоритеты внешней политики (в войне с мафией он сделал ставку на национальные силы, а не на международную помощь). В предельном напряжении сил колумбийское общество выиграло это сражение. Победа далась нелегко и стоила жизни многим из тех, кто решился на противоборство с криминальным спрутом. В этой борьбе погиб даже руководивший боевыми операциями министр юстиции. 200 судей были убиты в результате террористических актов.' Но бескомпромиссная и самоотверженная борьба здоровых сил общества против мафии завершилась успехом: в 1991 г. глава колумбийской организованной преступности Эскобар и семнадцать руководителей кокаиновых картелей сдались властям и были заключены в тюрьму. Пример Колумбии показал всему миру, что даже смертельно больное общество потенциально сильнее мафии (а

ведь сообщество колумбийских наркобаронов — одно из самых сильных в мире). Политическая воля руководства и поддержка народа — залог успеха, стремление нации к самоочищению — вот главная тенденция, которую в соответствии с законом Ферри можно противопоставить процессу тотальной криминализации общества по мафистско-му типу. Интересно, что разгул мафии по времени совпал с периодом, когда Колумбия шла в фарватере американской политики. США не только осуществляли координацию борьбы с организованной преступностью, но и узурпировали суверенное право государства на правосудие: колумбийских преступников выдавали США, где их судили американские судьи и где они отбывали наказание. Гавириа провел переоценку национальных приоритетов и прекратил практику вмешательства США во внутренние дела Колумбии. Через год, несмотря на прекращение американской помощи, мафия была практически разрушена, а "крестные отцы" оказались за решеткой. При этом, как выяснилось, глава криминальной конфедерации Эскобар располагал такими значительными материальными средствами (15 миллиардов долларов), что их было достаточно для покрытия всех внешних долгов Колумбии.' К сожалению, в Колумбии не удалось создать механизма, препятствующего восстановлению мафии, проникновению ее из-за рубежа и возрождению местного кокаинового спрута. Оказалось, что удержать победу труднее, чем ее одержать: систему адекватных социальных и экономических мер колумбийское общество создать не смогло.

В процессе выдвижения на роль общенационального лидера человека с установками на бескомпромиссную борьбу с преступностью огромную роль играют средства массовой информации. В 30-х гг. на пост президента США претендовал чрезвычайный атторней Т. Дьюи, который сумел одержать ряд частных побед над американской организованной преступностью (в 1936 г. он упрятал за решетку одного из руководителей "Коза Ностры" гангстера Лючиано — того приговорили к 50 годам тюрьмы за торговлю "живым товаром"). Однако общество не знало о том, что такое "Коза Ностра", проблема мафии была в то время "десятой" проблемой для американцев. Дьюи не был избран президентом, а с Лючиано стали сотрудничать государственные чиновники, и гангстер скоро оказался на свободе. В начале 60-х по

стопам Дьюи пошел Генеральный атторней Джон Кеннеди. Первые шаги Кеннеди в борьбе с организованной преступностью были весьма успешны. Осенью 1963 г. вся Америка следила по телевидению за процессом над "Коза Нострой", которую разоблачил Джозеф Валачи. Поняв, что такое мафиозный монстр, американское общество содрогнулось от перспектив тотальной криыинализации — и Джон Кеннеди был избран президентом, а его брат Роберт стал Генеральным атторнеем.

Интересно, что первыми смертельную опасность, скрывающуюся в росте антимафистских настроений в обществе, почувствовали сами представители преступного мира. Пункт девятый устава "Коза Ностры" содержал установки на связь с общественностью и предусматривал принятие превентивных мер во избежание антимафизации общественного мнения.'

Таким образом, схема создания эффективного государственного механизма разрушающего воздействия на организованную преступность в демократическом государстве такова:

1) объединение здоровых сил общества (и в Колумбии. и в США, и в Италии все начиналось с относительно небольшой группы, в которую наряду с политиками входили работники правоохранительных органов и журналисты);

2) информационный взрыв и резкая антимафизация общественного мнения;

3) на волне антимафистских настроений избрание лидером государства представителя здоровых сил общества.

В тоталитарном обществе действует иной механизм. Принцип "кто не с нами — тот против нас", лежащий в основе тоталитарного общества, исключает наличие значительных очагов инакомыслия и независимости. В таком государстве мафисты либо становятся государственными чиновниками, либо "сходят со сцены". В тоталитарном обществе функционируют эффективные механизмы разрушающего воздействия на преступность, ибо без них не может быть тоталитаризма. К сожалению, помимо преступности тоталитарное государство постепенно разрушает и само общество, и отдельного человека.

Система разрушающего воздействия на организованную преступность лишь тогда сможет функционировать аффективно, если ей удастся нейтрализовать защитнь.г механизмы мафии. В достижении этой цели в ряде зарубежных государств накоплен определенный опыт.

Сила мафии в ее организованности, наличии криминальной стратегии, специализации преступников. Успех в противодействии ей невозможен без государственной стратегии, сконструированной в соответствии с принципом упреждения. В США эта стратегия была сформулирована в 60-х гг., и на ее основе была разработана соответствующая федеральная программа. Эта стратегия неоднократно пересматривалась в 70-х и 80-х гг. (в основном в направлении расширения масштабов и интенсивности борьбы с преступной конфедерацией, включая и зарубежные мафиозные кланы). В 1992 г. президент США Д. Буш своим указом утвердил "Национальную стратегию контроля наркотиков", в которой особый акцент был сделан на принцип системности в разрушении международной сети организованной преступности. В соответствии с этой стратегией правоохранительные органы нацеливались на раскрытие маршрутов контрабанды, определение их самых уязвимых мест, установление главарей наркомафии, систем связи, источников финансирования и мест хранения денежных средств и затем — разрушение всей этой системы путем одновременного удара.' Идея сетевого контроля организованной преступности с последующим арестом руководителей и членов всех 24 семей итало-американской мафии возникла в США еще в начале 70-х. Однако при сохранении демократического правосудия осуществить ее было весьма затруднительно. В 1970 г. в США был принят "Закон о контроле организованной преступности", который несколько упрощал процедуру привлечения к уголовной ответственности членов преступного синдиката. Но требования к доказанности факта преступной деятельности оставались достаточно жесткими. Отказ же от системы правосудия, гарантирующей максимум объективности, мог обернуться для общества последствиями более драматичными, чем развитие мафии. Даже после создания солидной правовой, кадровой и материальной базы разрушить организованную преступность методом сетевых арестов не удалось. В период с 1981 г. по 1985 г. в отношении "крестных отцов" 17 из 24 семей итало-американской мафии были вынесены приговоры о лишении свободы.² Однако уровень криминала не снизился, поскольку начались опасные процессы укрупнения мафистских организаций. На американской криминальной сцене появились представители еврейской, японской, китайской, вьетнамской, латино-

американской и, наконец, "красной" мафии (выходцев из бывшего СССР).¹ Тем не менее метод сетевого контроля (выявления всех лиц, причастных к организованной преступности) с перспективой одновременного разрушающего удара по всей криминальной сети остается весьма популярным во многих странах. В Канаде, например, создан специальный банк информации, где собираются сведения о всех гражданах, в отношении которых имеются данные о причастности к организованной преступности, терроризму, торговле наркотиками.²

Первые же столкновения с криминальными кланами показали: чтобы победить мафию, необходимо переиграть ее интеллектуально. В США были созданы аналитические структуры, которые на основе постоянного отслеживания и изучения преступной деятельности стали прогнозировать перспективы ее развития, выявлять наиболее уязвимые стороны организованной преступности. По инициативе Р. Рейгана была создана Национальная комиссия по изучению деятельности организованных групп преступников и выработке рекомендаций по национальной стратегии борьбы с организованной преступностью.

Серьезное внимание стало уделяться развитию антикриминальной идеологии и соответствующей контрпропаганды. В 1986 г. Р. Рейган обратился к нации с призывом объединения усилий для противостояния криминальному спруту. Он заявил: "Американцы осознают, что страна оказалась пораженной организованной преступностью. Развитие преступного бизнеса привело страну к кризису. С подобным злом необходимо покончить. Именно на этом следует сосредоточить совместные усилия людей различных политических убеждений".³

Преступной специализации и криминальному мастерству мафии было противопоставлено мастерство специальных подразделений по борьбе с организованной преступностью. Для этих подразделений требовались храбрецы, их оказалось немало в Америке. Еще в 60-х гг., в условиях, когда коррумпированная полиция штатов практически устранилась от борьбы с организованной преступностью, очень хорошо зарекомендовали себя специализиро

ванные ударные силы федеральной полиции. Эти группы численностью двадцать человек и более включали представителей различных федеральных ведомств. Создание таких объединений решало сразу несколько задач: они были своеобразными островками твердой почвы в зыбком болоте коррумпированных правоохранительных органов. Их разноведомственный состав (помимо полицейских, туда входили представители отделения информации службы внутренних доходов, таможенного управления, федерального бюро по борьбе с распространением наркотиков, секретной службы министерства труда, отделения министерства финансов по налоговому обложению и даже почтовые инспекторы) оказался оптимальной формой взаимодействия этих ведомств и интеграции в едином центре имевшей значение для борьбы с преступниками информации различных госструктур. Ударные силы направлялись в Детройт, Чикаго и Другие города, оказавшиеся во власти организованной преступности. За два года они арестовали больше лидеров криминального мира, чем полиция штатов и ФБР за 12 лет.¹ В 1967 г. было создано 12 таких групп, в 1980 г. — еще 26. В борьбу с организованной преступностью активно включились агенты ФБР. Это ведомство обладало огромными информационными и техническими возможностями. В 1979 г. в ФБР было 6 млн. досье на преступников и лиц, оказавшихся в сфере внимания агентов, бюро располагало дактило-картами 172 млн. человек. 7797 следственносыскных агентов занимались оперативной разработкой преступных групп в различных штатах.² Агенты ФБР располагали великолепной подслушивающей аппаратурой, которая позволяла им получать немало ценной информации, однако до принятия соответствующего законодательства использовать эти материалы как доказательства обвинения в суде было нельзя. Сотрудники ФБР, работая на грани возможного, провели немало разоблачений криминальных боссов и коррумпированных чиновников, однако и потери