Основы семейной психопедагогики (курс лекций)

Вид материалаКурс лекций

Содержание


Ранняя юность
Ранняя юность — это в большей степени состояние души, чем возраст.
Общая характеристика личности юноши-старшеклассника
В качестве школьного политинформатора побывал на малом коммунарском сборе, после чего стал посещать лекции во Дворце молодежи и
Основа самоуважения подростков
Классификация Личко насчитывает 11 типов «тонких натур»: шизоид, истероид, циклоид и т. п.
Для тебя нет разницы между правдой и выдумкой. Ты всегда играешь. Эта привычка
Джулия быстро взглянула на сына. Ее била дрожь, от слов Роджера ей стало жутко...
Не представляю, где он всего этого набрался. Нелепо думать, будто он своим умом дошел до этих глупостей.
Подобный материал:
1   ...   9   10   11   12   13   14   15   16   17

Ранняя юность


«Идущий за мною сильнее меня, я не достоин понести обувь Его».

(Евангелие от Матфея, Гл. 3, Ст. 1)

Ранняя юность (15-17 лет) занимает особое привилегированное положение среди других детских возрастов. Ранняя юность — это в большей степени состояние души, чем возраст. (Если молодой человек 16-ти лет на вопрос психолога «Какое событие в жизни произвело на вас самое сильное впечатление?» вспоминает посещение московского зоопарка в 3-м классе, то он по определению вроде бы юноша, а по сути — подросток, только очень высокого роста.)

Переживания ранней юности не были характерными для всех социальных общностей и не являются обязательными для всех индивидов нашего общества. (Когда до 18 лет он все еще «бродит по улице толпами» и шкодит преподавателям, потом 2 года служит в армии, потом стремительно женится, то где же его ранняя юность и юность вообще? Он был сначала тинэйджером, затем солдатом, затем сразу стал молодым скороспелым мужчинойотцом семейства, без профессиональных целей и образования, без романтической первой любви и испытания нравственности. Дай, бог, чтобы все это он наверстал в последующие 10 лет!) Классический юноша девятнадцатого века (блестяще представленный в литературе) был выходцем из дворянской или разночинной (культурной) среды, учеником гимназии, студентом университета, начинающим интеллектуалом, философом и нигилистом и т.д. и т. п. Его современникисверстники, представители других сословий, фактически не замечали соответствующий возрастной период: в 16-17 лет их выдавали замуж (или женили), к 21 году они обрастали детьми, и ни о какой юности уже не могло быть и речи.

В 15-17 лет в основном завершается физическое развитие организма: приходит в гармоничное состояние сердечно-сосудистая система, замедляется темп роста тела, заметно нарастают мышечная сила и работоспособность, заканчивается формирование и функциональное развитие тканей и органов. В плане полового созревания большинство юношей и девушек находится в постпубертатном (детородном) периоде [31].

Пятнадцатилетнему индейцу во время обряда инициации на груди ножом делали 2 надреза, продергивали через них ремень и привязывали к столбу. Тот, кто находил в себе силы оторваться от столба, получал статус взрослого мужчины, оружие и женщину.

Всеобщее среднее образование и стойкие традиции нашего времени дают молодому человеку шанс повременить со своей взрослостью и ощутить, что такое Ранняя юность (созреть культурно, морально-психологически). Для переживания ранней юности ребенку нужны права, территория, время (в том числе свободное время) и, главное, интеллект, без которого невозможна никакая рефлексия! Ранняя юность — это второй этап Великого перехода (к взрослости), на котором активную работу гормонов продолжает активная работа ума и души.

Общая характеристика личности юноши-старшеклассника


Шарлота Бюлер выделила 2 фазы переходного возраста: негативную и позитивную. Негативная фаза начинается еще в допубертатный период. Ее характерные черты — беспокойство, тревога, раздражительность, диспропорция в физическом и психическом развитии, агрессивность и т. п. Это период самооценочной меланхолии, снижения работоспособности и подросткового бунта. Позитивная фаза наступает постепенно и выражается в том, что подросток (а затем юноша) начинает ощущать близость с природой, по-новому воспринимать искусство, у него появляются новые ценности, потребность в интимной человеческой близости, он испытывает чувство любви, мечтает [44].

К 16-ти годам мятежность уступает место жизнерадостности, настроение становится более устойчивым и осознанным. Юноши и девушки, независимо от темперамента, выглядят более сдержанными, эмоционально уравновешенными, спокойными, чем еще несколько лет тому назад. По данным американского психолога Р. Б. Кэттела, от 12-ти к 17-ти годам заметно улучшаются показатели по таким факторам, как общительность и легкость в обращении с людьми, тогда как общая возбудимость и импульсивность, наоборот, снижаются [44]. (Постепенно восстанавливаются контакты с учителями.)

Плохо ладил с иностранным языком. По совету учителя литературы взял в библиотеке книгу Марка Твена «Принц и нищий» (на английском) и за 4 месяца ее перевел. Словарь выписанных слов выучил наизусть...

В качестве школьного политинформатора побывал на малом коммунарском сборе, после чего стал посещать лекции во Дворце молодежи и репетировать дома перед зеркалом...

Стремление к свободе от внешнего контроля у старших подростков, юношей и девушек способствует развитию самоконтроля (таковы условия компромисса со взрослыми), дает начало системному сознательному самовоспитанию. Хотя уровень сознательного самоконтроля и самовоспитания у юношей гораздо выше, чем у подростков, они часто жалуются на свое слабоволие, неустойчивость, подверженность внешним влияниям и такие черты характера, как капризность, ненадежность, обидчивость. Резко, скачкообразно увеличивается количество указаний на изменчивость, ситуативность своего поведения: в 8 классе — 27%, в 10 классе — 50% и в 11 классе — 75% респондентов [96].

Рефлексивная самокритика в 15-17 лет выдает присутствие стремления к совершенству, т. е. выбор настолько высокого образца, по сравнению с которым наличные достижения и свойства «Я» кажутся незначительными («Я опять трепался перед девчонками. И кто меня за язык тянет?»). В случае высокой (здоровой) самооценки конфликт реального и идеального «Я» разрешается в деятельности, будь то учеба, труд или самовоспитание («Я докажу себе и окружающим, что могу контролировать себя»). Низкая самооценка порождает невротическую рефлексию, когда человек остается на уровне пассивного созерцания, занимается самооправданием, лелеет собственные недостатки. В целом адекватность самооценки с возрастом повышается. Самооценка юноши более реалистична и объективна, чем у подростка. Старшеклассники в большей степени принимают себя (менее категоричны) и судят о себе более тонко. У них появляются неопределенные амбивалентные оценочные суждения типа «Я не лучше, но и не хуже других».

Основа самоуважения подростковвнешность и внешние оценки других. Старшеклассники также проводят долгие часы перед зеркалом, но по мере взросления озабоченность внешностью несколько уменьшается. Юноша и девушка привыкают (заставляют себя привыкнуть) к своей внешности и стабилизируют связанный с ней уровень притязаний. На первый план самооценки юноши выступают теперь другие свойства «Я» умственные способности, волевые и моральные качества. Юношеская самооценка приобретает автономию от внешних и, в частности, учебных оценок. В принципе, старшеклассник готов удовлетвориться более или менее формальными отношениями с учителем и «объективной» средней оценкой, чтобы продолжать заниматься учебным предметом, который необходим ему для поступления (Он понимает, что иная школьная четверка стоит хорошей вузовской пятерки, и готов сознательно вытерпеть причуды «принципиального учителя»).

Учащиеся 10 класса («шляхетская вольница») отличаются оптимистичным взглядом на себя, свои возможности и не слишком тревожны. Они — краса и гордость школы. В отличие от одиннадцатиклассников они на переднем плане общественной жизни, ребята младших классов их знают и любят. Начало учебного процесса (сентябрь-ноябрь) никого особо не напрягает: очень далеко до первых итогов. Будущее кажется десятикласснику таким же отдаленным и безоблачным, как осень кузнечику на сенокосе!

После первых полугодовых оценок «лето» школьной жизни заканчивается и на психику начинает давить «неотвратимая тяжесть развязки». Необходимость профессионального самоопределения ускоряет развитие Я-концепции и способствует некоторому колебанию самооценки (рост самооценочной тревожности). Учащимся 11 класса вообще не до шуток. (На просьбу школьного психолога, написать расписание будущего, они переписывают обычное школьное расписание и даже не вспоминают про Восточные единоборства, вождение автомобиля и все такое прочее, о чем так любят фантазировать подростки.) Анализ юношеских дневников этого периода свидетельствует о том, что многие из авторов переживают чувство острой неудовлетворенности собой [44].

Страстная жажда нового опыта может переплетаться у юноши с паническим страхом перед жизнью. Новые потребности интеллектуального и социального порядка не удовлетворяются «по щучьему велению», требуют специальных морально-волевых усилий. Это порождает внутренние конфликты. По мнению ведущего отечественного специалиста в области юношеской психиатрии А. Е. Личко, этот возраст является наиболее тонким, уязвимым, критическим для акцентуации характера и развития психопатий.

Классификация Личко насчитывает 11 типов «тонких натур»: шизоид, истероид, циклоид и т. п.которые демонстрируют крайнее проявление нормы (характера) и требуют внимательного к себе отношения [77]. Например, юноша-циклоид до определенного момента не отличается от сверстников или даже производит впечатление сверхактивного человека (повышенная энергия, общительность, озорство). При выходе из подросткового возраста у него возникает первая субдепрессивная фаза. Дальше периоды подъема перемежаются с периодами «ровного настроения», когда общественник, активист и компанейский парень вдруг превращается в тихого, вялого домоседа. Циклоид рано стремится к самостоятельности, активно интересуется противоположным полом, остро чувствует новизну и проявляет море инициатив, но в субдепрессивной фазе он может потерять интерес к делу и «выпасть» их привычного круга общения. «Законсервированный» циклоид не будет отвечать на попытки возобновить с ним контакт (его ответом будет только глухое раздражение или грубость).

Некоторым исследователям юность кажется бурной, некоторым — депрессивной. Анна Фрейд характеризовала юность как период психической неуравновешенности и поведенческой нестабильности. Однако, нестабильность нестабильности рознь. Эмоциональная нестабильность подростка и психическая нестабильность юноши — явления разного порядка. В первом случае речь идет об общей эмоциональной реактивности, легкой возбудимости, поведенческой неуравновешенности ребенка, спровоцированной бурными психологическими процессами: резким скачком роста, преобладанием процессов возбуждения над процессами торможением (вследствие чего подросток элементарно срывается). Во втором случае (в ранней юности) явно просвечивает социальная детерминанта и рефлексивная природа нестабильности. (Рефлексия — процесс познания себя через других, способность видеть себя со стороны, думанье о себе.) В юношеском возрасте человеку приходит осознание того объективного положения, которое он занимает в настоящее время.

Все, так называемые, «немотивированные поступки» юноши — есть закономерный психологический фон спонтанного самостроительства. (Вчера по душам беседовал с учителем, а сегодня покурил в форточку на перемене?!) На этом этапе, по словам Выготского, «в драму развития вступает новое действующее лицо» — его величество Личность! Ранняя юность — это второе рождение личности [63]. (По данным исследователя Меграбяна А. А., после 13-14 лет резко возрастает число личностных расстройств [44].) Юноша «примеривает сотню платьев и разыгрывает десятки ролей», проверяя их на взаимоспрягаемость. Маргинальность положения юноши (промежуточность между взрослым и подростком) обуславливает его склонность занимать крайние ролевые позиции: от застенчивости до агрессивности. Если сегодня юноша пропустил к себе в душу учителя, значит, завтра он может попытаться высмеять отношения (показаться развязным), чтобы на время взять таймаут и восстановить психологическое равновесие. (Мы все делаем точно так же, когда слишком сильно «выворачиваемся наизнанку».)

Юноша пока только учится овладевать теневыми сторонами своей личности. Там, где дружеского общения не сложилось и родители умеют лишь предъявлять претензии «молодому человеку» (обобщать, оценивать, наставлять, поучать), юноша, в свою очередь, не церемонится с окружением. Старшеклассники могут предъявлять родителям столь же завышенные требования, что и родители к ним. (Подросток просто «отговаривает» взрослым, а юноша начинает судить других, и судить жестко, беспощадно, максималистично, не прохватывая явления целиком.)

Для тебя нет разницы между правдой и выдумкой. Ты всегда играешь. Эта привычкатвоя вторая натура. Ты играешь, когда принимаешь гостей. Ты играешь перед слугами, перед отцом, передо мной. Передо мной ты играешь роль нежной, снисходительной, знаменитой матери. Ты не существуешь. Тыэто только бесчисленные роли, которые ты исполняла. Я часто спрашиваю себя: была ли ты когда-нибудь сама собой или с самого начала служила лишь средством воплощения в жизнь всех тех персонажей, которые ты изображала. Когда ты заходишь в пустую комнату, мне иногда хочется внезапно распахнуть дверь туда, но я ни разу не решился на этобоюсь, что никого там не найду.

Джулия быстро взглянула на сына. Ее била дрожь, от слов Роджера ей стало жутко...

(Сомерсет Моэм. Театр)

Старшеклассник может не только уйти из дома, но и спровоцировать (своей тирадой) уход из дома одного из родителей. Юноша уже знает, как надо себя вести, но он еще не знает, что можно говорить. История юношеского развития — это история про блудного сына, который должен сначала ниспровергнуть авторитет старшего поколения, перенести тяжелое отчуждение (в кругу значимых лиц), чтобы потом сознательно, через рефлексивные страдания и поиск истинных ценностей, вернуться в качестве взрослого [3].

Психологи давно обратили внимание на внутреннюю противоречивость юношеского морального сознания, в котором морализаторство и категоричность оценок странным образом уживаются с демонстративным обличением многих общепринятых норм. Один и тот же юноша может одновременно быть «безжалостным законником» и равнодушным циником. Такая противоречивость объясняется, в первую очередь, становлением морального сознания. Юношеский возраст — возраст роста силы «Я», его способности проявить и сохранить свою индивидуальность. В противостоянии с другими людьми пылкое юношеское «Я» пробует свои силы. Разрушение авторитетов является психологической потребностью, предпосылкой собственного морального поиска. Простая ссылка на чужие авторитеты юношу не удовлетворяет. («Нашей стране нужны свои фашисты! Чище будет!».) Пока идет выработка собственных убеждений (Кризис юности), юноша легко поддается моральному релятивизму [44]. Подобные рассуждения кажутся кощунством, но, на самом деле, являются спором с самим собой, происходящим прилюдно. Возрастной нигилизм для того и существует, чтобы раньше или позже соединить отцов и детей.

  • Не представляю, где он всего этого набрался. Нелепо думать, будто он своим умом дошел до этих глупостей.
  • А вам не кажется, что мальчики этого возраста думают гораздо больше, чем представляем себе мы, старшее поколение?

(Сомерсет Моэм. Театр)

Многие моральные дилеммы взрослых становятся доступными для понимания старшеклассника: личная выгода или общественное благо, поиски правды или терпение и доверие, любовь или самоутверждение, карьера или общение. Именно в этом возрасте происходит оформление особой «юношеской» системы ценностей. Юноша попеременно представляется окружающим то очень юным (наивным), то очень старым, все испытавшим (феномен панического чувства старости). Родители в изумлении разводят руками: «Ты рассуждаешь, как будто бы тебе на 40 лет больше». Вспомним лермонтовское: «Не правда ль, кто не стар в осьмнадцать лет, тот верно не видал людей и свет». Действительно, когда кругом большие дяди все так красиво и надежно устраивают и тебе нет места на этом празднике жизни, то хочется плюнуть на все с высокой колокольни и воскликнуть по-шопенгауровски: «Абсолютного наслаждения достичь невозможно... Все наши блага ничтожны... Жить стоит только ради вечного, а не ради сиюминутного».

«Нам нужны такие люди, за которых можно ручаться, что они ни слова не возьмут на веру, ни слова не скажут против совести».

(В. И. Ленин)

Критическая переоценка жизненных ценностей, наиболее общим выражение которой является вопрос о смысле жизни, как правило, связана с какой-либо паузой (вакуумом) в деятельности [44]. Индивидуальная нерешенность вопроса самоопределения в короткий период «состаривает» школьника. Сладостно-утешительные мысли «о бессмысленной суете» как бы дают индульгенцию юноше, снижают степень риска перед возможными жизненными трудностями. Те, которые выдерживают бремя самоопределения и потихоньку сами становятся «большими дядями», со временем забывают про былые мучения и с изумлением смотрят на новое поколение юношей (дружными рядами идущих за «Клинским»!).

Юношеские нормы психического здоровья по целому ряду показателей существенно отличаются от взрослых. Исследования посредством Миннесотского личностного опросника (MMPI) показывают, что вполне нормальные юноши имеют более высокие показатели по шкале «Шизофрения» (замкнутость, эмоциональная холодность, бесплодное мудрствование, необычность мыслей и поведения), по шкале «Гипомания» (чрезмерная активность, эмоциональная возбудимость, самоуверенность, речевая и двигательная расторможенность, «скачка идей») и по шкале «Психопатия» (пренебрежение к общественным нормам, неприятие авторитетов, вспышки аморального поведения) [44].

Юноша одновременно «горячее» и «холоднее», чем человек в других возрастных периодах. Старшим кажется иррациональным многообразное (сложное) юношеское поведение. Взять, к примеру, юношеские увлечения. Даже если их предмет вполне невинен и положителен, взрослых смущает и раздражает юношеская одержимость, страстность и порой сопровождающая увлечения изоляция. Как можно сходить с ума из-за каких-то там дисков, компьютеров, мотоциклов или просиживать сутки напролет с тетрадкой и книжкой? (Одной лишь конфликтной природой юношеской психики этого не объяснишь.) Многие родители не подозревают, что их ребенок вышел на следующий, качественно новый (исследовательский) уровень развития мышления — гипотетико-дедуктивный (общее тяготение к анализу и размышлениям).

Предыдущий период развития (12-15 лет) характеризовался тем, что у подростка созревала способность абстрагировать мыслительные операции от объектов. Согласно теории Пиаже, от 8 до 62% юношей, в зависимости от интеллектуальной привилегированности среды, способны рассматривать, т. е. формулировать и перебирать, альтернативные гипотезы («вываливаться из колеи») и делать предметом анализа собственную мысль.

Юноша может раскручивать проблему с космической скоростью на все 4 стороны. У него дух захватывает от собственных познавательных способностей, и, разумеется, ему трудно остановиться. Юноше очень хочется открыть универсальную схему или опробовать универсальный метод, потому что он вот-вот схватит суть, все окончательно систематизирует или поймет принцип действия! Так создаются собственные компьютерные программы, «конструкты» по психологии, философии, политике, формулы счастья и любви. (Один из моих товарищей в школе создал собственную типологию литературных афоризмов.) Как отмечал Пиаже, даже девичья мечта о суженом оказывается своеобразной теорией, объединяющей множество свойств, которые либо вовсе несовместимы друг с другом, либо сочетаются крайне редко. Ассимилируя весь окружающий мир в свои универсальные системы, юноша ведет себя так, словно мир должен подчиняться схемам, а не схемы — миру. Видимо, для того, чтобы ворваться в науку или утвердиться в профессии, человеку следует сохранять в себе эту юношескую одержимость (эту способность концентрироваться на предмете, игнорируя завтраки, обеды, ужины, сон, обязательную учебную программу и т. д. и т. п. — все, что так банально мешает «вырабатывать полную нагрузку»).

«Рэдрик все смотрел на него поверх стаканчика и думал, до чего же они не похожи друг на друга, отец и сын. Ничего общего между ними не было. Ни лица, ни голоса, ни души...»

(Аркадий и Борис Стругацкие. Пикник на обочине)

Юношеская психическая культура (и культура вообще) не является чем-то постоянным, цельным и законченным. Ее содержание всегда производно от педагогической культуры взрослых и вторично по отношению к ней. Ее наиболее «опасные» возрастные симптомы, не укоренившись, лежат на поверхности, но надо быть достаточно внимательным, чтобы понять причины срывов, метаний, нестабильности собственного ребенка. Может быть, вы препятствуете его встрече с девушкой или «продавливаете очень принципиальное решение». Может быть, у него трудности самоопределения (переволновался, запаниковал и теперь срочно пытается заменить цель) или этические трудности (совершил оплошность, и близкие друзья дают ему отрицательное подкрепление). В юности все кажется очень серьезным!

«Мы должны им сочувствовать, должны стараться их понять. Мы должны помнить, что многое нужно забыть и многому научиться, когда впервые лицом к лицу сталкиваешься с жизнью. Не так это легкоотказаться от своих идеалов, и жестокие факты нашего бытиягорькие пилюли. Душевные конфликты юности бывают очень жестоки, и мы так мало можем сделать, чтобы как-то помочь».

(Сомерсет Моэм. Театр)

Юность, обретая потенциал личности, «немножко нервничает» (т. е. ее иногда захлестывают эмоции, и она совершает «немотивированные поступки»), что создает родным и близким массу морально-психологических проблем. Однако, эмоционально неуравновешенные юноши, с признаками возможной психопатологии, составляют статистическое меньшинство в своей возрастной группе, не превышающее 10-20% от общего числа [44].

Новейшие исследования опровергают мнение о юности как о «невротическом» периоде развития человека. У большинства людей переход из подросткового возраста в юношеский сопровождается улучшением коммуникативности и общего эмоционального самочувствия. Болезненные состояния личности, даже если они имеют место, в конечном счете развивают рефлексивную природу юноши, его эмоциональность (чувственность) и межличностную синзитивность, избирательность. Со временем у «тонких натур» сформируются свои механизмы психологической защиты, но это произойдет на более зрелых стадиях жизни.