Первая
| Вид материала | Документы |
- Первая. Новое восприятие проблемы рождаемости глава первая, 1589.66kb.
- Первая. Новое восприятие проблемы рождаемости глава первая, 5106.96kb.
- Книга первая. Реформация в германии 1517-1555 глава первая, 8991.95kb.
- А. Первая буква слова "астрология", и первая буква почти во всех мировых алфавитах, 3392.44kb.
- А. И. Уткин глобализация: процесс и осмысление оглавление Глава первая, 3584.73kb.
- Общие сведения, 236.6kb.
- Первая, 1651.33kb.
- Первая, 870.29kb.
- Древний Египет-первое государство на Земле, первая могущественная великая держава,, 265.58kb.
- Школьные годы неизбывный повод для ностальгии. Первый звонок, последний звонок. Первая, 399.66kb.
внушительных размеров сооружение из сверкающего серебристого металла.
И два охранника у трона!
Они нас не ожидают. Наверное, еще никто не пытался прорваться внутрь
дворца, ведь целью игры это не является. Первым стреляет Пат, и рептилия
разлетается кровавыми клочьями. Улиткообразный монстр медлит несколько
секунд, прежде чем откидывает голову и плюет в нас ядовитой зеленой
слюной.
Плевок не долетает. Шипит и испаряется на мраморных плитах пола.
-- Тоже мне, сэр Макс недоделанный, -- презрительно говорит Пат,
стреляя второй раз. Улитка ловко уворачивается, и тогда начинает
стрелять Нике. Ее игольчатый пулемет превращает монстра в дергающееся
решето.
-- Мечта совкового интеллигента, -- поглядывая на Пата, говорит Нике.
-- Харкнуть во врага, и чтобы помер... может, тут наши программисты руку
приложили? Молодчина, Пат!
Лифт за нашей спиной дергается и уходит вниз.
-- Чингиз? -- робко спрашивает Пат.
-- И не надейся. -- Крейзи кивает на трон. -- Пять ракет, живо!
Мы с Патом стреляем одновременно. Две. Четыре. Шесть. С запасом...
Металлическая конструкция будто взрывается изнутри. Разваливается,
расходясь лепестками почерневшего металла. И в центре этого цветка --
багрово-красное, дрожащее, пленительное сияние.
-- Живо!
Крейзи и Нике бросаются к входу, а вот Пат тормозит, с надеждой глядя
на лифт. Тот уже идет вверх.
Я хватаю мальчишку в охапку и волоку к разваленному трону.
-- Там Чингиз и Падла! -- упрямо вопит Пат.
-- Они все давно мертвы! -- без лишних сантиментов отвечаю я и швыряю
Пата в сияние входа. Он исчезает, как исчезли перед ним Нике и Крейзи.
Прыгая следом, я оглядываюсь на лифт. И успеваю заметить белокурые
волосы, под которыми наливаются обжигающим светом голубые глаза.
Поздно, дружок.
Темно. Серый туман. Подо мной ворочается Пат, я слегка придавил его в
падении.
-- Леонид?
Крейзи помогает мне встать, криво улыбается:
-- Ну вот, считай, прорвались...
Вокруг -- туманное ничто. Лишь плотный грунт под ногами, лишь мы
четверо. И туман. Дежа вю в чистом виде.
-- Что это? -- спрашиваю я, поднимая Пата. Тот возмущенно сопит,
отряхивается.
-- Это -- пауза, -- отвечает Крейзи. -- Сейчас Храму нужно время для
сборки. Ничего, теперь все в порядке...
-- А войти? Ты говорил о каком-то тесте для дайверов.
Крейзи кивает:
-- Да. Ну, на самом-то деле все очень просто, Леонид. Пройдем.
Вдвоем, но пройдем...
Я смотрю на Нике.
Пулемет она по-прежнему держит на изготовку.
И я тоже не спускаю палец с курка.
-- Положи оружие, Нике, -- говорю я.
У нее сильный взгляд. Очень сильный и собранный.
-- Ты уверен, Стрелок?
-- Конечно. Я не хочу, чтобы тебе пришла в голову мысль пройти в Храм
одной.
-- Леня, успокойся, -- быстро говорит Крейзи. -- Войти сможет лишь
дайвер...
Нике слабо улыбается.
-- Дик, очнись, -- только и говорю я. -- Вспомни, как она спускалась
по канату. Она дайвер, Крейзи! Такой же дайвер, как я или ты!
Нике наклоняется, кладет оружие на землю. Поднимает руки:
-- Ребята, я не собираюсь в вас стрелять. У нас одна цель...
Я вижу, как расширяются глаза Пата, как его начинает бить дрожь. И
понимаю, о чем он подумал.
Да, неприятно, наверное. Уже считать ее другом, а может быть, слегка
по-детски влюбиться...
И понять, что другом был враг.
Темный Дайвер.
-- Вы все ошибаетесь... -- тихо говорит Нике.
Крейзи сегодня тугодум. Но вот и он нацеливает свою винтовку на
девушку.
-- Ты дайвер, -- говорю я.
-- Да. Как и вы двое. И что? Это основание меня убить? Тогда
убивайте.
Мы переглядываемся, и тут я слышу рядом знакомое "чмок"...
Успеваю вывернуть ствол ракетомета, и пущенная Патом ракета уходит в
туман.
-- Прекрати!
-- Она мой комп пожгла! -- со слезами кричит Пат. -- Она, она...
Не комп ему сейчас жалко. Он самого себя готов сейчас расстрелять,
свою симпатию к Нике, благодарность за помощь, привязанность... те
минуты, когда он висел на ней, обмирая одновременно от высоты и от
женского тела под руками...
-- Пат, не спеши с действиями, никогда не спеши... -- говорю я.
В этот миг все переворачивается.
Проблеск света -- туман расходится.
И среди нас появляется Император.
Он медлит долго, очень долго, словно порожден не программой, в
которую заложено было лишь убивать. Осматривается, совсем по-человечески
поворачивая голову.
А Крейзи Тоссер с остановившимся взглядом отступает на шаг.
Этого не может быть, очевидно?
Нике уже наклоняется за оружием, она за спиной Императора, и тот ее
не видит. Но на это нужно время.
Глубина-глубина, я не твой...
Я дернулся, нашарил на столе мышь. Движения, которые отслеживаются
комбинезоном, -- это удобнее. Но мышь все равно быстрее.
-- Кто вы? -- ровным голосом спросил Император, который не умел
говорить.
И Крейзи Тоссер нажал на спуск.
Лезвия вылетели из винтовки серебристой лентой и мгновенно отсекли
неуязвимому Императору левую руку.
Либо он прорвался к нам почти мертвым... либо был неуязвим лишь на
своей территории.
Впрочем, его боевые способности сохранились.
Вспышка. Крейзи на глазах чернеет, потом винтовка, целая и
невредимая, падает из рассыпавшихся пеплом рук.
Пат, я тебе говорил, что никогда нельзя спешить с действиями... так
вот, я ошибся...
Перекрестье прицела -- на висок... Император будто почувствовал --
рывком сместился в сторону, схватил уцелевшей рукой Пата и заслонился
мальчишкой. Из обрубка хлестала кровь, лицо Императора стремительно
белело.
Самообучающаяся программа?
-- Кто я? -- спросил Император.
И я понял, что сейчас нервы не выдержат у меня.
Мы слишком заигрались с глубиной. Мы делаем интерфейсы, которые
приноравливаются к хозяину. Мы создаем программных слуг, которые
обучаются лучше живых людей.
Чем может стать программа, которая день за днем убивает и которую
убивают? Программа, которая работает непрерывно, подтягивая на себя, по
мере надобности, огромные ресурсы сети? Программа, которая обязана
соответствовать любой новой тактике и стратегии противника, которая
должна адекватно оценивать человеческие реакции, слышать и понимать
разговоры, наносить удары не просто грамотные и точные, но еще и
психологически устрашающие?
-- Стреляй, Леня! -- закричал Пат.
Была ли заложена в "Императора" возможность взятия заложников?
А возможность мирных переговоров?
-- Стреляй!
Я смотрел на экран и видел, как наливаются светом глаза Императора.
Нарисованный Пат в руке нарисованного Императора, нарисованная кровь
струится из нарисованной раны. Сейчас они оба одинаково нереальны,
одинаково мультяшны. Что кукла, которой управляет находящийся в
дип-гипнозе мальчик, что кукла, которая создана программой.
Не веди переговоров с террористами...
Я нажал спуск.
Взрыв откинул меня в сторону. Костюм чуть сжался, изображая удар от
падения.
deep
Ввод.
Радуга в сером тумане...
Встаю, сжимая ракетомет. Кажется, там уже нет зарядов... нет, один
еще есть...
Останки Императора и Пата равномерно раскиданы вокруг. Меня начинает
подташнивать.
-- Леонид...
Я поворачиваюсь и смотрю на Нике.
Ей тоже досталось от взрыва. Она стоит на коленях, и оружие в ее
руках смотрит на меня.
-- Ты все правильно сделал, -- говорит девушка. -- Пат умница, он
правильно сказал. Это все -- неправда. Это игра. Это глубина. Они умерли
не взаправду. Важно, чтобы кто-то прошел в Храм. Все это понимали.
-- И кто же пройдет в Храм? -- спрашиваю я. Мой палец тоже на спуске
ракетомета. Кто из нас умрет быстрее, если мы выстрелим одновременно? И
сколько шансов у меня, если я выстрелю первым?
-- Разве это важно?
-- А что тогда важно?
-- Получить письмо. Выяснить, что Дибенко прячет от мира.
-- Это важно для меня, -- говорю я. -- Пройти в Храм.
Нике кивает:
-- Да, Стрелок. Я понимаю. Но ты ведь уже пытался это сделать...
-- Кто ты? -- спрашиваю я. -- Кто ты, Нике?
Она молчит, потом чуть улыбается и качает головой:
-- Пока ты не поймешь сам...
-- Я пройду! -- говорю я. И нажимаю спуск.
У Нике есть полсекунды, пока последняя ракета уходит в ствол, и еще
полсекунды, пока она преодолевает разделяющие нас пять метров. Вполне
достаточно, чтобы превратить меня в решето!
Вот только она не стреляет!
-- Нет! -- кричу я, когда огненный фонтан вспыхивает в тумане.
Но даже в глубине не все можно отыграть назад.
Я стою один в туманном море, рядом с горсткой пепла -- останками
Крейзи Тоссера, рядом с кровавыми клочьями -- телами людей и
программы-Императора.
Один.
Почему-то всегда в конце оказываешься один.
Я кидаю ракетомет на землю. Теперь он мне точно не нужен.
Я знаю, что должен сделать, но не знаю как.
Может быть, знал Крейзи. Но его нет рядом.
Я делаю шаг -- и поле боя будто утягивает из-под ног, я вновь наедине
с туманом и темнотой.
Наедине со своим самым страшным сном.
Шаг, другой. Вначале всегда приходится делать шаги наугад. И когда
видишь свет вдали -- можно сколько угодно ободрять себя, что выбрал
правильное направление. Но я-то знаю -- я не мог его не увидеть.
Куда бы ни пошел.
101
Глубина -- это несколько больше, чем кажется на первый взгляд.
Да, основа проста и понятна. Трехмерные миры, соединенные в
виртуальный город Диптаун. Возможность перемещаться, говорить,
действовать -- используя или дорогие виртуальные комбинезоны и шлемы,
или обычную клавиатуру и мышь. Дип-программа все равно сведет отличия к
минимуму, заставит поверить, что ты не давишь на курсорные клавиши, а
идешь по реальному миру. Она главная волшебница виртуального мира,
дип-программа.
Но есть что-то еще. Что-то большее, позволяющее видеть ошибки в чужих
программах, как незапертые двери и покосившиеся заборы. Что-то, дающее
дайверам возможность выходить из глубины в любой момент, -- когда для
остальных это недоступно.
Два года назад мне показалось, что я достиг новых границ.
Я вошел в глубину, вообще не пользуясь компьютером. Я научился
проходить сквозь любые стены. Я смог делать в глубине все -- все, что
только мог пожелать.
Жалко, что сны кончаются.
Это был дип-психоз. Всего-навсего. Я придумал свои особые
возможности, вообразил себя суперменом виртуального мира. Как говорит
Вика -- "гиперкомпенсация".
Что ж, я привык жить и с дип-психозом.
Тем более что время дайверов кончилось...
Конечно, что-то все-таки было. Неудачник не приснился мне. И пока он
оставался в глубине, я и впрямь был способен на маленькие чудеса. Вот
только я светил его отраженным светом... кто бы он ни был, пришелец с
далеких звезд, порождение сетевого разума, путешественник во времени --
все было в нем. Вся сила, все чудеса, все подвиги и приключения.
Он ушел, и я остался самим собой. Бывшим дайвером. Подлинным
неудачником.
Но почему же тогда я стою перед мостом, который месяцами видел во
снах?
Перед мостом, ведущим в Храм Дайвера-в-Глубине?
Нитяным мостом, по которому мне не дано пройти...
Есть он или нет -- этот мост?
Что со мной -- новый приступ, галлюцинации, невозможное совпадение?
Или все-таки вернулось что-то из прошлого?
Не знаю.
Левая стена -- синий лед. Правая стена -- алый огонь. Я так долго
пытался пройти между ними, я испробовал все, что мог придумать! А там, в
конце каньона из огня и льда, -- искорка живого теплого света. Там Храм.
Кусочек ушедшего прошлого. Ответ на будущие вопросы.
Я должен пройти. Обязан. Второй попытки не будет.
Касаюсь нити подошвой. Она натянута как струна, тонкая линия между
правдой и ложью, мост между добром и злом, проводник из прошлого в
будущее...
Ответ где-то рядом. "Все очень просто", -- сказал Крейзи. Любой
дайвер должен догадаться, в чем загвоздка. Это не коварная ловушка, не
капкан для врага. Просто тест, сортирующий своих и чужих.
Я свой... я свой и, значит, я должен понять...
Левая стена убивает медленно и постепенно. Стоит лишь схватиться -- в
поисках опоры, в надежде предотвратить падение. Холод сковывает руки,
холод доползает до сердца, холод замораживает твою кровь.
Не хочу льда!
Правая стена добрее. Вспышка, и даже не успеваешь почувствовать боль.
Огненная купель. Щедрое пламя. Свобода быть пеплом.
Не хочу огня!
Все очень просто, все обязано быть простым. Мне не поможет выход из
глубины, то, что приходит в голову дайвера в первую очередь. Я пробовал.
Мост исчезает, остается лишь огонь и лед.
Что же вы придумали, ребята?
Что я должен понять, стоя перед мостом, выстроенным поперек бездонной
пропасти?
Нет. Начнем от противного...
Что я не могу понять?
Что я утратил, получив свой дип-психоз?
Возможность видеть дыры в чужих программах? Да нет, это утратили все,
и строители Храма в том числе...
Контакт с реальностью?
Нет. Я могу выйти из глубины -- в любой момент. Я просто разлюбил это
делать.
Я перестал верить в нереальность глубины. Я готов считать ее
подлинной жизнью. Она заменила мне все, или почти все.
А глубина все-таки лишь отражение мира.
В сверкающие небоскребы и роскошные дворцы вложено слишком мало
труда. В сказочных садах и парках стоит слишком хорошая погода. На
нарисованных лицах редко встретишь живые глаза.
Глубина -- игрушка в наших руках.
И добрая, и злая, и просто равнодушная.
Этот серый туман, этот огонь и лед, эта нить через пропасть --
выдумка. Рисунок на экране. И бездонная пропасть под ногами -- фикция.
Придуманные страхи.
Я делаю шаг -- маленький шаг вперед, встаю одной ногой на струну, а
другой еще остаюсь на надежной и твердой земле.
Я должен дойти.
Это не в человеческих силах, километровый путь по тонкой,
вздрагивающей нити. И способности дайвера ничего не дадут -- мост
растает под ногами.
Не надо ждать, пока исчезнет мост.
Не надо тянуть, пока кончатся силы.
-- Глубина... -- говорю я, делая шаг. -- Глубина, ты моя.
Ты ничто без нас, глубина...
И я шагаю мимо нити. В пропасть. В ничто.
Левая стена -- синий лед, правая стена -- алый огонь...
Ветер бьет мне в лицо, одновременно обжигающий и холодный.
Так хочется коснуться -- чего угодно, огня или льда! Прервать
падение, закончить этот бесконечный полет!
И это станет поражением, как в прошлый, как в позапрошлый раз...
Я теряю чувство направления.
Остаются лишь две плоскости, огненная и ледяная, между которыми я
падаю...
Или лечу.
Это как посмотреть.
Крошечный теплый огонек -- далеко-далеко. К нему вел мост, по
которому невозможно пройти.
Но мне не нужны мосты.
Я не падаю. Я так летаю.
Каждый летает, как умеет.
Надо отрешиться от всего. От "Лабиринта Смерти", который мы прошли.
Даже от Императора, от тупой программы, вдруг спросившей "Кто я?"
Все это теперь не важно.
Все это вторично, все это обречено, если умрет сама глубина.
Ничего не было.
И я не падал с обрыва.
Я лечу. Лечу как умею, между двумя плоскостями, прикосновение к любой
из которых одинаково смертельно.
У меня есть ориентир.
Теплая искорка света в вечной тьме...
Там -- всё. Там каждый из нас, бывших дайверов. И быть может, даже
ключ к нашей общей беде -- там...
Так трудно заставить себя поверить в полет. Забыть все. Сказать, что
не было моста, и не было шага навстречу бездне... Развернуть
пространство, раскинуть руки.
И отдаться полету.
Огонь -- подо мной. Клокочущее, вечно голодное огненное море. Лед --
сверху. Потолок, который не пробить, цепкий ледяной потолок.
Мне хочется, чтобы было именно так.
А свет -- впереди.
Не снизу, не сверху, именно -- впереди.
Отрешиться от всего. Повернуть мир так, как хочется. Заставить его
быть послушным. Где земля, где небо, на чем удобнее стоять -- каждый
решает сам. Испокон веков. Еще не было глубины, еще не было первых
компьютеров, были только пещеры и робкие лепестки украденного огня.
И право вертеть мир вокруг себя.
Наверное, те, кто не разучился и стали дайверами. И этого у нас не
отнять никогда. Никакому дип-психозу, никаким потерям. Даже когда уходит
то, что давало нам силу. Хватит одной слепой веры, хватит памяти, что
была эта странная сила -- крутить мир вокруг себя...
И свет будет становиться все ближе...
Все действительно просто, Крейзи Тоссер прав.
Надо сделать шаг в пропасть, которая для тебя -- настоящая. Сделать
шаг, не убегая от глубины, не прячась за холодным стеклом монитора. Да,
мы можем уйти из виртуальности в любой момент. Это наш дар.
Потому только так и можно пройти в Храм Дайвера-в-Глубине.
Отказавшись от себя самого. Ощущая не телом, не взглядом, не слухом, а
рвущейся в ужасе душой, этот бесконечный полет.
И не касаясь стен...
И наградой станет далекий теплый свет, которого не достичь никак
иначе...
Я что-то кричу. Не знаю что, не слышу своих собственных слов. И
пускай -- я сам не хочу их слышать.
Как жаль, что пропасть была такая короткая!
Почему-то я знаю, что теперь уже можно все. Можно сказать
"глубина-глубина, я не твой!" Можно посмотреть на экран -- и понять, как
был реализован этот проход. Но я не хочу.
Теперь уже -- не хочу.
Стены внизу, такие жалкие и смешные стены огня и льда. Туман. И край
пропасти, мягко бьющий в ноги.
И Храм Дайвера-в-Глубине, в который я шел так долго... задолго до
того, как узнал, что он построен.
Я смотрю на него и начинаю смеяться. Тихо-тихо.
Он возникает на моих глазах. Сгущается туман, плотнеет, превращаясь
из белого молока в белый камень. Все прочнее и надежнее, все реальнее,
все узнаваемее.
Как это могло случиться?
Ну не было его три года назад в природе! Дайверы только-только начали
искать друг друга и встречаться в маленьком неприметном ресторанчике.
Витала в воздухе идея клуба, но всем было лень ею заниматься.
Не мог три года назад хакер Берд увидеть Храм! И уж тем более не
привлекли бы для проверки защиты стороннего человека, нашли бы своего
специалиста. Разыгрывали меня в баре хакеры, фантазировали,
развлекались, сочиняли на ходу красивые сказки!
Вот только она вырастает передо мной -- белая башня, высотой в
десятиэтажный дом... увенчанная хрустальным рифленым шаром.
Где правда, где ложь... и по каким законам наши фантазии и розыгрыши
перерастают в правду, порой забавную, порой жутковатую...
Иду к башне.
Сейчас оживают тысячи серверов по всей планете. На каждом из них был
крошечный фрагмент Храма... и все это пряталось, дублировалось,
перекрывалось, копировалось, жило своей тайной незримой жизнью, ожидая
лишь сигнала.
Храм дождался.
Начинает рассеиваться туман. Какое-то время все еще смутно и неясно.
Но вот вокруг начинают проступать деревья. Понятно. Храм выбрал для себя
место на самой окраине Диптауна, в лесном кольце, которое отделяет