Проблема поведения человека в философии и этике Б. Спинозы Балика З. С

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Концепция Бога как ось философии Бенедикта Спинозы. 30 Философия Г. В. Лейбница и его, 762.98kb.
• Философия Б. Спинозы и Г. В. Лейбница: проблема единства и множественности субстанций, 231.56kb.
• Темы рефератов диалектическая, метафизическая и креационистская модели развития мира, 52.45kb.
• В. И. Моисеев Настоящее исследование ставит своей целью рассмотрение структуры аффектов, 709.48kb.
• Курс Философии и Философии Науки ХХI века для студентов физического факультета мгу, 222.26kb.
• «Сократический поворот» в философии: идеи и метод философии Сократа. Проблема человека, 176.11kb.
• Учебно-методический комплекс специального курса «Проблема человека в Древнегреческой, 256.77kb.
• Учебно-методический комплекс специального курса «Проблема человека в Древнегреческой, 209.13kb.
• Обенно с конца XVIII века и вплоть до наших дней, вокруг его учения идет ожесточенная, 7648.4kb.
• Обенно с конца XVIII века и вплоть до наших дней, вокруг его учения идет ожесточенная, 7648.71kb.

Проблема поведения человека в философии и этике Б.Спинозы


Балика З.С.

Нижегородский государственный архитектурно-строительный университет

аспирант кафедры философии и политологии


В трудах Бенедикта (Баруха) Спинозы (1632 – 1677), выдающегося нидерландского философа, представителя рационализма и строгого детерминизма, получили дальнейшее развитие вопросы о зависимости поведения человека от души или тела, от разума или от аффектов, вопросы о соотношении истины и добра, активного и пассивного, о критериях нравственного поведения, о типах поведения.

Позиция Б. Спинозы по вопросу о зависимости поведения человека от тела или души значительно расходилась с точкой зрения Р. Декарта, что объяснялось совершенно иным представлением о субстанции. Спиноза разработал в отличие от Декарта теорию единой субстанции («Бог, или субстанция, или природа»), обладающей двумя атрибутами, «усматриваемыми нашим умом», – протяжением и мышлением. Субстанция у Спинозы – причина самой себя (causa sui), т.е. то, что существует через само себя и познается из самого себя. Называя субстанцию Богом или природой, Спиноза подчеркивал, что Бог есть имманентная (лежащая внутри вещей) причина последних, а не причина, действующая извне. Человек, модус субстанции, являясь целостностью, состоит из тела (модуса протяжения) и души (модуса мышления). По мнению Спинозы, «душа и тело составляют одну и ту же вещь, в одном случае представляемую под атрибутом мышления, в другом случае – под атрибутом протяжения».¹ Так как душа и тело подчиняются одним и тем же законам, то ряду психических явлений, составляющих человеческую душу (идеям, волевым актам, аффектам), с точки зрения Спинозы, соответствует объективный ряд состояний человеческого тела. «Порядок активных и пассивных состояний нашего тела по своей природе совместен с порядком активных и пассивных состояний души».² В итоге, как отмечает известный историк философии В.В. Соколов, «психофизический дуализм Декарта сменяется у Спинозы монистическим параллелизмом в объяснении деятельности духовного и телесного начал в человеке».³ Утверждая отношения соответствия между душой и телом (чем сложнее организм, тем сложнее его психическая жизнь, у совершенного тела и душа более совершенна), Спиноза, хотя и признавал факты, свидетельствующие об их зависимости, в своем труде «Этика» отрицал прямое взаимодействие между ними. «Ни тело не может определять душу к мышлению, ни душа не может определять тело ни к движению, ни к покою, ни к чему-либо другому (если только есть что-нибудь такое)».⁴ Основой для подобного утверждения, по мнению Спинозы, явилось то обстоятельство, что «до сих пор никто еще не изучил устройство тела настолько тщательно, чтобы мог объяснить все его отправления… никто не знает… каким образом и какими средствами душа двигает тело»…, почему, «если тело недеятельно, то и душа неспособна к мышлению»,⁵ т.е механизм взаимодействия телесного с психическим до сих пор неизвестен. Спиноза оставил конкретизацию этого механизма наукам будущего. Современные науки, в частности физиологическая психология, подтвердили мысль Спинозы, что между физической организацией и душевной жизнью человека существует определенная зависимость, и успешно изучают механизм этой связи.

Как отмечает И.С. Нарский, для этической системы Спинозы было вполне достаточно признать, что «тело и душа не могут быть друг без друга, они зависимы друг от друга, рационально познаваемы и должны содействовать взаимному совершенству».⁶ Естественно, что понимание человека как целостного существа, у которого тело и душа находятся в отношениях соответствия и зависимости, представление о душе не как о сущности, а как об агрегате психических актов, объединяемых общей основой, человеческим телом, приводило Спинозу к иному решению вопроса о роли тела и души в поведении человека. Подчеркивая зависимость души от тела, а не тела от души, Спиноза считал, что изменения в теле (ослабление или усиление физической организации) ведут к изменению (обеднению или обогащению) душевной жизни человека и, соответственно, к изменению стратегии и линии его поведения.

Поведением человека, по мнению Спинозы, движет стремление к самосохранению и к собственной выгоде, т.е. человек эгоистичен от природы. Это стремление сохранить свое существование определяет психическую жизнь человека, включающую в себя разум (воля тоже разум, «воля и ум – одно и то же»⁷) и аффекты. Так как люди, поглощенные страстями, хотя и осознают свои желания, но не понимают настоящих причин своих поступков, детерминируемых внешними факторами, то, по мнению Спинозы (как и у английского философа Т. Гоббса (1588-1679), «свободы воли в принципе не существует».⁸ Ее не существует еще и потому, что нет и самой воли как особой деятельности души.

Вопрос о зависимости поведения человека от разума или от аффектов был весьма актуальным в философии и этике Спинозы. Решая этот вопрос, Спиноза в четвертой части «Этики», названной «О человеческом рабстве, или о силах аффектов», подчеркивал жесткую зависимость поведения человека от аффектов. А в пятой части «Этики» («О могуществе разума, или о человеческой свободе») Спиноза показывал, «какова и сколь велика власть разума в ограничении и обуздании аффектов… хотя эта власть и не безусловна».⁹

Согласно его взглядам, человек «как частичка природы» не может совсем избавиться от аффектов в силу полной зависимости от природных законов, но его разум может подчинить себе аффекты, не парализуя их, как требовали стоики, и не искореняя их, к чему призывали представители средневекового христианства, а умеряя их и подчиняя высшему аффекту познания, очищающему и укрепляющему душу. Рассматривая вопрос о выборе между активным и пассивным типами поведения в связи с отношением к аффектам, Спиноза, таким образом, делал выбор в пользу разумного активного поведения. Основой такого поведения должно быть тщательное изучение природы аффектов. В стремлении понять и объяснить аффекты проявился рационализм Спинозы. Он не хотел осуждать и высмеивать человеческие поступки, аффекты и страсти. Основным правилом его этики стало утверждение: «Не смеяться, не плакать, не проклинать, а понимать».¹⁰

Отрицая свободу воли, Спиноза, как отмечает В.Ф. Асмус, тем не менее рассматривал «возможность свободы как поведения, основанного на познании необходимости».¹¹ Под необходимостью он понимал природные закономерности, основанные на однозначности механистического детерминизма, природу человека, его аффектов и страстей. Любой человек «составляет часть всей природы, законам которой человеческая природа принуждена повиноваться и приспосабливаться»,¹² но при этом «человеческая способность весьма ограничена, и ее бесконечно превосходит могущество внешних причин; а потому мы не имеем абсолютной возможности приспособлять внешние вещи к нашей пользе».¹³ Поэтому Спиноза представлял свободу не как «господство над внешней природой»,¹⁴ а только как господство над собственными аффектами («над нами самими», по выражению Ф. Энгельса), «господство над собой, основанное на познании непреложной необходимости природы».¹⁵ И эта человеческая свобода, возникшая на основе постижения самого себя, достигается у Спинозы с помощью разумно-интуитивного познания, осуществляемого некоторыми мудрецами-философами. Достигнуть же свободного поведения в действительном значении, как известно, возможно на основе познания природных и социальных законов. Трактовка же свободы у Спинозы не предполагала по отношению к природе и социальной реальности активного поведения человека-преобразователя и в этом смысле была созерцательной. Однако следует отметить, что позиция Спинозы относительно взаимосвязи свободы и необходимости существенно превосходила точку зрения Гоббса, который сравнивал поведение человека с течением реки, при этом вода реки движется свободно и вместе с тем необходимо по своему руслу. Поскольку поведение человека детерминировано внешними причинами, по мнению Гоббса, оно всегда необходимо, но в рамках этой необходимости человек свободен в выборе своего поведения, что определяется борьбой двух основных мотивов человеческого поведения – стремлением (или влечением) и отвращением.¹⁶ Таким образом, Гоббс (в отличие от Спинозы, показавшего путь достижения свободы) ограничился лишь признанием идеи совмещения свободы и необходимости в поведении и поступках человека.

Аффект, по мнению Спинозы, в сущности, представляет собой состояние как души, всегда содержащей те или иные идеи, так и тела человека. Будучи рационалистом, Спиноза главными причинами аффектов считал идеи. Поведение человека направляется тремя основными видами аффектов: влечением (вожделением), радостью (удовольствием), печалью (неудовольствием), которые порождают множество производных. Влечение выражает стремление человека к сохранению своего существования («закон самосохранения») и относится к его телу. Если влечение осознается душой, то оно превращается в желание. То, что способствует самосохранению, вызывает удовольствие, является полезным для человека и, согласно позиции Спинозы, не может быть безнравственным. Поэтому под удовольствием он понимал аффект, с помощью которого душа становится более совершенной, с помощью неудовольствия – менее совершенной. Естественно, что человек стремится к удовольствию и старается избежать неудовольствия, что находит отражение в его поведении. Основой приведенной классификации аффектов является их деление на пассивные и активные. В основе пассивных аффектов лежит неудовольствие от неудовлетворенности потребностей, которое выражается в «печали», а иногда и в «ненависти». Активные аффекты состоят в стремлении удовлетворить свои потребности, что выражается в различных «вожделениях», а затем - в состоянии «радости», связанной с достигнутой удовлетворенностью.¹⁷ Причиной неудовлетворенности потреб-ностей, сопровождающейся «печалью» при пассивных аффектах (их Спиноза называл страстями), выступает смутность и неадекватность идей чувственно-абстрактного познания, а причиной удовлетворенности потребностей, сопровождающейся «радостью» при активных аффектах, выступает адекватность идей рационально-интуитивного познания. Таким образом, подразделение аффектов на активные и пассивные определяется высокой или, соответственно, низкой степенью их рациональности, т.е. наличием в душе адекватных или, наоборот, неадекватных идей, что обусловливает, в свою очередь, удовлетворенность и неудовлетворенность потребностей индивида.

По мнению Спинозы, «если бы душа имела только адекватные идеи, она не образовала бы никакого понятия о зле».¹⁸ Наличие в душе человека неадекватных идей ведет к злым поступкам и безнравственному поведению. Высокая рациональность активных аффектов, наличие адекватных идей обусловливает активность души. Как отмечал Спиноза, «душа тем более активна, чем более имеет адекватных идей».¹⁹ Активность души, в свою очередь, проявляется в активном добродетельном поведении человека. Таким образом, нравственность или безнравственность поведения индивида у Спинозы находятся в полной зависимости от ступеней процесса познания. От ступеней процесса познания или «познания разных родов» зависит и степень свободы поведения человека. Познание «первого рода», основанное на чувственном опыте и содержащее смутные, неадекватные идеи, характеризуется субъективностью, незначительностью элементов истины и обусловливает поведение, в основе которого лежит зависимость от низших аффектов, стремления к самосохранению, выгоде и собственной пользе. Данное поведение, идущее в русле «неразумного эгоизма», лишь первая ступень нравственного развития индивида; оно не является свободным в подлинном смысле этого слова.

В своей этической концепции Спиноза рассмотрел и две следующие ступени нравственного развития индивида по пути достижения морального идеала. По его мнению, познание «второго и третьего рода», (т.е. рационально-интуитивное), содержащее адекватные идеи, характеризуется высокой степенью рациональности и обусловливает нравственное поведение (но степень рациональности, как и нравственности различна у познания «второго и третьего рода», у «третьего рода» она, естественно, выше). Познание «второго рода», осуществляемое рассудком и разумом,²⁰ обусловливает поведение, характеризующееся стремлением к земным радостям, в русле эгоизма самосохранения ²¹ (но это уже как бы будущий «разумный эгоизм» К. Гельвеция). Как отмечает И.С. Нарский, в этом случае «категория свободы выступает как право личности на самоутверждение и всестороннее развитие своих потенций».²² Познание «третьего рода», осуществляемое с помощью интеллектуальной интуиции (непосредственное усмотрение истины),²³ детерминирует активное поведение, которое способствует самосохранению и характеризуется наслаждением разумной и духовной жизнью, высокой степенью рациональности и нравственности. При этом познание у Спинозы ведет к свободе, и в то же время является ее высшим содержанием и сущностью.²⁴ Познанию «третьего рода» свойственна еще более высокая степени свободы индивида, чем познанию «второго рода». Познание «второго и третьего рода» характеризуется пониманием того, что все вещи необходимы, объективная случайность не существует, что все поступки и переживания человека включены в систему общей детерминации и что вся человеческая деятельность и поведение предопределены «решениями и влияниями Бога». Именно и осознание этой предопределенности, необходимости и соединение с Богом на основе познания «третьего рода», по мнению Спинозы, и есть подлинная человеческая свобода. Это свобода человека, прославляющего науку и освобождающегося от религиозного невежества. Однако в то же время это свобода отдельного индивида, находя-щегося, по сути дела, вне социальной реальности и ее острейших противоречий, хотя и заинтересованного в социальной справедливости. У Спинозы абсолютно же свободен только Бог, ибо все его действия продиктованы своей собственной необходимостью. Таким образом, степень нравственности и степень свободы поведения индивида у Спинозы находятся в полной зависимости от ступеней процесса познания или от «познания разных родов».

Так как знания людей всегда ограничены, правда у разных людей в разной степени, то поведение каждого индивида детерминируется и пассивными (это наблюдается чаще), и активными аффектами. Кстати, пассивные аффекты детерминируются событиями внешнего мира, знания о которых носят неадекватный характер, а стимулом активных аффектов выступает душа, приобретающая адекватные понятия. Естественно, что соотношение между активными и пассивными аффектами совершенно различно у разных индии-видов. У мудрецов, по мнению Спинозы, преобладают активные аффекты (и, конечно, самый активный - аффект познания), у невежд, «действующих единственно под влиянием страсти»²⁵ – пассивные аффекты, что, соответственно, выражается в первом случае в свободном, а во втором случае – в несвободном поведении.

Однако поведение, обусловленное активизацией потребностей, но в то же время сопровождающееся низкой рационализацией аффектов (наличием неадекватных идей), а значит и низкой степенью нравственности, не будет действительно активным и свободным. По мнению Спинозы, такое поведение человека ведет его не к свободе, которая должна сопровождаться превращением пассивных аффектов в активные, повышением степени их рационализации, а к «рабству аффектов», что проявляется в форме жестокой и изощренной борьбы людей друг против друга за свои эгоистические интересы, в отношениях господства и подчинения. Люди, характеризующиеся подобным, в сущности, псевдоактивным поведением, считают себя свободными, а на самом деле превращаются в рабов своих страстей, своих чрезмерно развившихся потребностей. В этой связи Спиноза писал: «…мы различным образом возбуждаемся внешними причинами и волнуемся, как волны моря, гонимые противоположными ветрами, не зная о нашем исходе и судьбе».²⁶ Подобные рассуждения Спинозы весьма актуальны для современной России. По мнению Спинозы, наиболее слепые и бурные аффекты как самые опасные и гибельные для человека необходимо ограничить и подчинить противоположным, более сильным аффектам, благотворным и возвышающим человека.²⁷ Таким высшим, самым могущественным и благодетельным аффектом и выступает познание, которое приносит человеку высшее счастье и блаженство. «Высший аффект обладает высшей степенью рациональности, а низшие аффекты отличаются от него разной степенью рациональности»,²⁸ что позволяет отличать подлинно активное поведение от псевдоактивного.

Утверждая, что человек подвержен аффектам от природы и бессилен перед природными законами, Спиноза, таким образом, создал учение об аффектах и дал их классификацию на основе разных критериев (степени осознанности как природы порождающей и природы порожденной, так и состояний человека; адекватности и неадекватности, удовольствия и неудовольствия, вредности и полезности, активности и пассивности, свободы и несвободы). Так как поведение любого человека детерминируется аффектами, Спиноза, по сути дела, сделал попытку применить указанные критерии к человеческому поведению. При этом он рассматривал степень осознанности субстанции-природы, так и состояний человека в качестве основного критерия его поведения, тем самым демонстрируя тесную связь между постановкой вопроса о роли разума и аффектов в поведении человека со своей теорией познания. Именно от степени осознанности, степени рациональности как основного критерия поведения человека зависят остальные критерии – степень адекватности, удовольствия, полезности, активности, свободы. По мнению Спинозы, чем выше степень осознанности субстанции и аффектов, чем больше адекватных идей у человека, тем выше его активность и степень свободы («свободным является человек, который руководствуется одним только разумом»),²⁹ тем выше адекватность его поведения и уровень его нравственного развития. Как отмечал Спиноза, «тот, кто живет по руководству разума, тот желает другому того же добра, к которому сам стремится ³⁰, он старается, насколько возможно, воздавать другому за его ненависть, гнев, презрение к себе и т.д., напротив, любовью и великодушием ³¹, демонстрируя при этом тем больше твердости духа, мужества, радости, незлобивости, великодушия и симпатии к людям».³²

Итак, поведение, которое определяется разумом человека и стремится к собственной пользе, у Спинозы является нравственным и свободным («свободный не действует лживо, но всегда честно»).³³ Следовательно, главными показателями такого поведения выступают разум, «соответствие своей природе», адекватность идей, польза («влечение к собственной пользе, иными словами, сохранение своего существования»),³⁴ удовольствие («неудовольствие уменьшает или ограничивает способность разума»).³⁵ Разные люди, по мнению Спинозы, характеризуются разным уровнем осознанности себя и окружающих вещей, разным уровнем адекватности идей души и нравственного развития, по-разному поддаются аффектам. В этой связи нельзя согласиться с мнением И.С. Нарского, согласно которому сострадание, раскаяние и стыд однозначно порицаются Спинозой как выражение неудовольствия и «вредности» эмоций.³⁶ Оценка сострадания как дурного и бесполезного, приносящего неудовольствие, относилась у Спинозы только к человеку, «живущему по руководству разума». «Тот, кто живет по руководству разума» и обладает правильным знанием о вечных законах природы, «тот, конечно, не найдет ничего, что было бы достойно ненависти, осмеяния или презрения, и не будет никому сострадать…но будет стремиться поступать хорошо и получать удовольствие».³⁷ Если такой человек, как писал Спиноза, «легко подвергается аффекту сострадания и трогается чужим несчастьем или слезами, часто делает то, в чем после сам раскаивается»³⁸, так как может поддаться «на ложные слезы», не зная истинной ситуации, не осмыслив ее в полной мере, изменив тем самым своему разуму. Только в этом смысле сострадание «само по себе дурно и бесполезно». Поэтому разумный человек должен сохранять «успокоенность сознания в себе», всегда следовать разуму, и это, на наш взгляд, в отличие от мнения И.С.Нарского, не так уж и противоречит утверждению Спинозы о благожелательном и дружеском отношении к людям, не вступает в противоречие «с призывом к космическому альтруизму и содружеству всех мыслящих модусов».³⁹

Однако в отношении других людей, как отмечал Спиноза, «сострадание, точно также и стыд, тем не менее хороши, поскольку они показывают, что человеку, который стыдится, присуще желание жить честно… Поэтому, хотя человек и стыдится какого-либо поступка, и подвергается в действительности неудовольствию, однако он совершеннее бесстыдного, не имеющего никакого желания жить честно».⁴⁰ Вышеприведенные высказывания Спинозы свидетельствуют о том, что он предполагал наличие в реальности различных степеней нравственного поведения у различных субъектов: 1. нравственное поведение мудреца-философа, который руководствуется только разумом и сочетает в себе истину, добро и красоту, испытывая эстетическое и нравственное наслаждение от познавательной деятельности и слияния с Богом (высшая степень нравственного поведения); 2. нравственное поведение индивида, характеризующегося разумностью, но иногда поддающегося аффектам и сожалеющего об этом (степень нравственности поведения гораздо ниже, чем у мудреца-философа); 3. нравственное поведение индивида, сострадающего и стыдящегося, но желающего «жить честно» (степень нравственности поведения становится еще ниже); 4. безнравственное поведение бесстыдного индивида, «не имеющего никакого желания жить честно» (высокая степень безнравственности поведения).

Таким образом, Спиноза в своих работах и, прежде всего, в «Этике» фактически классифицировал человеческое поведение по определенным основаниям (прежде всего, по уровню познания, а в данном случае - по степени нравственности поведения у различных видов субъектов), что, на наш взгляд, представляет большой интерес даже для современного уровня исследований проблемы социального поведения индивида, социальных групп и общества в целом. Выделение таких критериев поведения человека, как рациональность и нерациональность, адекватность и неадекватность, позитивность (полезность) и негативность (вредность), по нашему мнению, является безусловной заслугой Спинозы, так как способствует изучению сущностных характеристик этого многогранного социального феномена, но, конечно, при осмыслении и прочтении на современном уровне, что предполагает использование достижений философской методологии и достижений различных частных наук, исследующих данную проблему. Хотя у Спинозы, как и у Декарта, душа отождествлялась с сознанием и при этом отрицалось наличие бессознательного в психике человека и его роль в чело-веческом поведении, однако признание Спинозой существования смутных, неадекватных идей, характеризующихся весьма низкой степенью рациональности (иногда даже и нерациональностью), и так называемого «закона самосохранения», свидетельствуют об обратном. Но Спиноза не говорил о бессознательном, а, наоборот, постоянно подчеркивал роль разума. Проблема бессознательного в эпоху Нового времени была поставлена немецким философом Г. Лейбницем (1646-1716). В результате содержание понятия психики у Лейбница стало более широким, чем понятие сознания, так как в психику наряду с сознательным вошло и бессознательное. Различая элементы психики человека по степени осознанности, доказывая существование бессознательных образов и раскрывая динамику соотношений между осознаваемым и бессознательным, основное внимание Лейбниц, как отмечает Т.Д.Марцинковская, уделил именно ясно осознаваемым идеям, с которыми он и связывал поведение человека.⁴¹ Вопрос о роли бессознательного уже как определяющего фактора в человеческой психике и поведении в дальнейшем получил развитие в учении З. Фрейда (1856-1939). Согласно современным представлениям, поведение человека определяется сложной диалектикой сознательного и бессознательного, рассматриваемых нами в качестве одного из его критериев.

Сочетание выделенных Спинозой критериев поведения носит различный характер у разных субъектов: «людей разума», мудрецов-философов, с одной стороны, и «людей толпы», с другой. Поведению «людей разума» свойственна «свобода над самим собой и в какой-то мере над непосредственным окружением». Их поведение, при котором мысль побеждает стихию аффектов и страстей, базируется на разумно-интуитивном познании и в этой связи характеризуется рациональностью, адекватностью и позитивностью. Благодаря такому познанию, по мнению Спинозы, душа мудреца «менее страдает от дурных аффектов и тем менее боится смерти».⁴² Из интуитивного познания («из третьего рода познания») у мудреца возникает «познавательная любовь к Богу»,⁴³ которая напоминает, как пишет В.В.Соколов, «героический энтузиазм» Дж. Бруно.⁴⁴ Именно интуитивное познание делает философа-мудреца свободным человеком с весьма рационализированной моральностью. Его поведение свидетельствует о том, что такой человек, по мнению Спинозы, познавая необходимость, «переходит к высшему человеческому совершенству и, следовательно, получает высшее удовольствие»,⁴⁵ чувствует «блаженство, состоящее в любви к Богу»⁴⁶ и обретает наивысшее счастье.

Поведение же «людей толпы» (большинства людей) обычно детерминируется низшими аффектами, очень зависимыми от телесных состояний человека, и характеризуется низкой степенью осознанности, неадекватностью и негативностью. «Люди толпы» в своем поведении редко руководствуются разумом, что является следствием недостатка их умственных способностей. Они «не знают самих себя, Бога, вещей», не могут «вырваться» из обстоятельств и победить свои страсти, поэтому не могут быть свободными и, как отмечал Спиноза, никогда не обладают «истинным душевным удовлетворением».⁴⁷ Им несвойственны «блаженство и радость души»⁴⁸ (именно это Спиноза и считал свободой). Чтобы поведение «людей толпы» было добро-детельным, по мнению Спинозы, необходима подлинная религия, основанная на достоверном знании и мудрости, а не на невежестве и суевериях, религия, характеризующаяся высокой моральностью и побуждающая душу «людей толпы» «к послушанию и благоговению». Не отрицая значения Библии как источника нравственных принципов, Спиноза разработал принципы секуляризированной (нерелигиозной) морали. При этом Бог, в отличие от Средневековья, не рассматривался им в качестве создателя моральных норм. Между «людьми толпы» и «людьми разума» как двумя противоположностями располагаются субъекты, характеризующиеся различным сочетанием степеней выраженности вышеназванных критериев. Итак, именно от степени осознанности, степени рациональности как основного критерия поведения индивида зависят остальные его критерии – степень адекватности, удовольствия, полезности, активности, свободы. Путь интеллектуализации или рационализации жизни и поведения человека, достижения душевного блаженства и свободы от низших аффектов, по мнению Спинозы, «кажется весьма трудным, однако все же его можно найти… но все прекрасное так же трудно, как и редко».⁴⁹

Следует отметить, что этика Спинозы содержала определенные противоречия, некоторые из которых он успешно разрешил. Так, с одной стороны, Спиноза, исходя из эгоистической природы человека, подчеркивал, что поведение индивидов, определяет «закон самосохранения», поэтому индивиды руководствуются, прежде всего, своими интересами и собственной пользой как величайшей добродетелью. Он утверждал, что «расчет выгоды» является «рычагом и жизненным нервом всех человеческих действий».⁵⁰.

С другой стороны, хотя индивид стремится в своем поведении к собственной пользе и выгоде, для него нет ничего полезнее, чем общество себе подобных. В этой связи Спиноза подчеркивал, что «из общего сожития людей возникает гораздо пользы и более удобств, чем вреда…При взаимной помощи люди гораздо легче могут удовлетворять свои нужды и только соединенными силами могут избегать опасностей, отовсюду грозящих»,⁵¹т.е. «что ведет людей к жизни общественной, иными словами, что заставляет людей жить согласно, то полезно; и наоборот, дурно то, что вносит в государство несогласие».⁵² Используя фактически критерий полезности поведения на индивидуальном и социальном уровнях, Спиноза пришел к идее единства личных и общественных интересов, подчеркивая при этом уважение к общему благу. Таким способом он постарался разрешить возникшее противоречие. Для достижения единства личных и общественных интересов, «для того чтобы люди могли жить согласно и приходить друг к другу на помощь, необходимо, чтобы они поступились своим естественным правом и обязались друг другу не делать ничего, что может служить во вред другому».⁵³ Это предполагает, по мнению Спинозы, переход человека из естественного состояния в гражданское, что предусматривает наличие государства.

Государство у Спинозы – это власть, «предписывающая общий образ жизни и устанавливающая законы, делая их твердыми не посредством разума, который ограничить аффекты не в состоянии, но путем угроз».⁵⁴ Если в естественном состоянии, осуществляя естественное право сохранить свою жизнь и избежать смерти, индивид руководствуется только собственной пользой, то в основе его поведения лежит «закон самосохранения». Заметим, что об естественном состоянии и естественном праве писал английский философ Т.Гоббс, некоторые идеи которого разделял Б. Спиноза. Согласно мнению Т.Гоббса, «основание естественного права состоит в том, чтобы каждый защищал свою жизнь и оберегал члены своего тела, как он только может».⁵⁵ Соглашаясь с этим утверждением, Спиноза полагал, что в естественном состоянии, когда все принадлежит всем, и законы отсутствуют, «нельзя представить себе преступления».⁵⁶ Преступление возможно только в гражданском состоянии, где по общему согласию определяется, что хорошо и что плохо, где все основывается на законах, которые следует соблюдать, и «власти самосохранения». Преступление Спиноза определяет как неповинновение (т.е. нарушение принятых норм и законов), которое наказывается «только по праву государственному»,⁵⁷ а повиновение государству (или соблюдение принятых законов) «ставится гражданину в заслугу».⁵⁸

Таким образом, Спиноза подразделил поведение человека фактически по критерию нормативности на нормативное, соблюдающее принятые в обществе нормы и законы, и ненормативное (преступное поведение), соответственно, нарушающее их. По нашему мнению, выделение Спинозой важнейшего критерия поведения - нормативности заслуживает очень высокой оценки, хотя в своих рассуждениях он пользуется несколько иными понятиями (справедливости и несправедливости, преступления и заслуги), а не понятиями нормативности и ненормативности. Таким образом, к выделенным критериям поведения человека добавился еще один, весьма важный – критерий нормативности, весьма активно использующийся для классификации социального поведения в современной литературе. Очень продуктивной также явилась мысль Спинозы о том, что «справедливость и несправедливость, преступление и заслуга составляют понятия внешние, а не атрии-буты, выражающие природу души».⁵⁹ Тем самым, используя вышеназванные понятия, Спиноза говорил не о не внутренней, а о внешней детерминации поведения человека, причем не природными, а социальными факторами. Заслугой Спинозы было и то, что он различал природные законы как естественную необходимость, и законы общества, зависящие от «людского соизволения». Мысли Спинозы о детерминации поведения человека социальными факторами, а также идеи английского философа и психолога Джона Локка (1632-1704) о решающем значении социальной среды в формировании человека и его поведения, о зависимости нравственных законов от конкрет-ной социальной ситуации получили дальнейшее развитие в учениях французских просветителей XVIII века.

Будучи, по выражению Ф.Энгельса, «блестящим представителем диалектики», Спиноза успешно решил в своем этическом учении вопрос и о роли наслаждений в жизни человека. Он утверждал, что для нормальной человеческой жизни индивидам нужны наслаждения, но не ради самих наслаждений. Используя критерии полезности и вредности, Спиноза рассматривал поведение вульгарного гедониста, ставящего своей целью наслаждение ради самого наслаждения, и поведение аскета, отрицающего всякие телесные наслаждения, как неразумное, вредное и противоестественное и ратовал, как отмечает И.С.Нарский, за «умеренно-гедонистическую стратегию человеческого поведения».⁶⁰

Противоречивость этических воззрений Спинозы проявилась и при решении вопроса об отношении человека к природе. Его суждения по этому поводу носили то высоконравственный, то откровенно потребительский, утилитарный характер. Так, с одной стороны, Спиноза говорил о благоговейном и разумном поведении человека по отношению к природе, и о том, что природа благосклонна к тем, кто познает ее законы и сознательно им подчиняется. С другой стороны, он заявлял, что «соображения нашей пользы не требуют сохранения того, что существует в природе, кроме людей, но учат нас сохранять, разрушать или употреблять это на что нам нужно, сообразно с различной пользой, которую можно отсюда извлечь».⁶¹ Как следует из данного высказывания, Спиноза допускал возможность разрушительного, агрессивного и утилитарного поведения человека по отношению к природной среде, что и привело его к противоречию с его собственными представлениями о разумном поведении, предполагающем познание природной необходимости и соблюдение ее законов. Соединяя критерий разумности поведения человека с утилитарностью, с эгоистическим стремлением к собственной пользе в отношении к природе, Спиноза тем самым изменил своему рационализму, что означало превращение разумного поведения в свою противоположность.

Весьма интересны мысли Б. Спинозы о том, что для достижения активной человеческой свободы нельзя ограничиваться только философскими рассуждениями о морали и человеческом поведении, необходимо и более конкретное знание, которое будет постигаться постепенно развивающимися различными частными науками - такими, как естествознание, медицина, психология и т.д. В итоге, чем большим количеством адекватных идей будет обладать человечество, тем более разумным, нравственным (как мы видели, Спиноза воедино соединил учение о морали с теорией познания) и, одно-временно, более свободным станет человеческое поведение. Но на эту ступень развития, по мнению Спинозы, человеческому роду еще предстоит подняться. Тем самым Спиноза предпринял попытку обоснования необходимой связи между философией, этикой, с одной стороны, и различными частными науками, с другой, выражая свои взгляды «геометрическим способом» и указав при этом на плодотворность использования на данном этапе механистической методологии. Так, Спиноза усиленно подчеркивал радикальность внешней детерминации человеческой жизни и поведения и строил свою этику как вариант механики действия сил, прилагаемых извне к индивидам - субъектам морального поведения. По его мнению, и в теле человека, и в деятельности души действуют принципы механистического детерминизма. Таким образом, Спиноза в своем учении распространил механистические принципы и на духовные явления. Безусловно, был прав Спиноза, когда говорил о необходимости дополнения философских воззрений исследованиями частных наук. Дальнейшее развитие науки в XVIII и особенно в XIX-XX и начале XXI вв. показало, что многие воззрения философов предшествующих эпох о делении поведения человека на основании определенных критериев было конкретизировано, углублено и подтверждено многочисленными исследованиями, осуществленными в рамках физиологии, физики, химии, биологии, психологии, социологии и других наук. Специалистами этих наук были предприняты и продолжают предприниматься многочисленные попытки классификации и даже типологизации различных видов и форм поведения. Следует еще раз подчеркнуть, что весьма интересную попытку классифи-кации человеческого поведения на основании уровня рациональности осуществил Б.Спиноза, выделив при этом такие критерии (по сути дела, одни из самых главных критериев поведения индивида), как нормативность и ненормативность, адекватность и неадекватность, позитивность (полезность) и негативность (вредность).

Литература:

1.Всемирная энциклопедия: Философия / Главный науч. ред. и сост. А.А.Грицанов. – М.: АСТ, Мн.: Харвест, Современный литератор, 2001. Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2-е, т.20. – 1312 с.

2.Гоббс Т. Избранные произведения: В 2 т. – М., 1965. Т. 2.

3.История диалектики XIV- XVIII вв. Издательство «Мысль». – М., 1974. – 357 с.

4.История философии: Энциклопедия. – Мн.: Интерпрессервис; Книжный Дом . 2002. – 1376 с.

5.Марцинковская Т.Д. История психологии. / Т.Д. Марцинковская. – М.: Издательский центр «Академия», 2007. – 544 с.

6.Нарский И.С. Западноевропейская философия XVII века.. М., Высшая школа, 1974. – 379 с.

7.Соколов В.В. Европейская философия XV- XVII веков: Учеб. пособие для филос. фак-тов ун-тов. – М.: Высшая школа, 1984. – 448 с.

8.Спиноза Б. Избранные. произведения.: В 2 т. М., 1957.

9.Спиноза Б. Краткий трактат О боге, человеке и его счастье; Трактат об усо-вершенствовании разума: Этика / Пер. с голл. и лат.; Вступ. статья Г.А.Паперна; Примеч. А.А. Храмкова. – М.: Мир книги, Литература, 2010. – 480 с.

10.Философский словарь / Под ред. И.Т. Фролова. Ред. колл.: А.А. Гусейнов, В.А. Лекторский, В.В. Миронов и др. – М.: Республика; Современник, 2009. – 846 с.