Geum.ru

Филистимляне забытый народ

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
Александр Афанасьев


ФИЛИСТИМЛЯНЕ - ЗАБЫТЫЙ НАРОД


Читателю Библии мало что говорит нередко встречающийся на ее страницах термин - “филистимляне”. Известно только, что народ этот некогда владел Палестиной и при вторжении еврейских поселенцев оказал им ожесточенное сопротивление. Поселившись в Палестине, израилитяне практически сразу попали в политическую и культурную кабалу к филистимлянам. Сбросить это иго израильтянам удалось лишь при царе Давиде, прежде служившем телохранителем царя филистимлян.

Сказанное выше - почти все, что сообщает о филистимлянах Библия. Но сейчас, в свете археологических, лингвистических и палеоэтнографических разысканий последнего времени есть много чего добавить к скудным сведениям об этом таинственном, давно исчезнувшем народе.

Хотя мы и пользуемся термином “филистимляне”, но делаем это с осознанием его условности даже по отношению к библейскому оригиналу. “Филистимляне” - типичная для перевода Библии на греческий язык - переделка древнееврейского “пелиштим”. В свою очередь, библейское “пелиштим” - так же переделка первоначального “пеласги” с характерным переосмыслением этого этнонима: “странники”, “переселенцы”. Характерным его можно назвать потому, что той же переделке подверглось самоназвание у пеласгов у древних афинян, называвших их “пеларгами” (аистами), очевидно, по той же, отмеченной и иудеями, склонности пеласгов к странствиям. От видоизмененного в “пелиштим” “пеласги” и получила свое нынешнее название Палестина (“земля Филистимлянская”), самим своим именем породнившаяся с древней Грецией, которая, прежде чем называться Грецией и Элладой, носила имя Пеласгии (Геродот).

Пеласги - забытый народ. Этрускам, по мнению некоторых этнографов, ближайшей родне пеласгов, - повезло больше. Историки заново открыли их немногим более двух столетий назад, и с тех пор культура и история этрусков стали обьектом постоянного внимания специалистов и широкой публики. Именно в связи с этрусками иногда упоминаются и их родичи - пеласги, но лишь в связи, как бедные родственники богатого покойника. А жаль. Пеласги - гораздо более значительные фигуры мировой истории и культуры, нежели этруски. Пеласги это: Греция - до греков, Палестина - до евреев, Магреб - до финикийцев, Италия - до этрусков, Англия - до кельтов и т.д.

Сведения, которыми мы располагаем о пеласгах, иначе как мизерными не назовешь. По сохранившимся крохам их языка лингвисты пришли к заключению об индоевропейском происхождении этого народа. Известно также, что были они “златовласы”, из богов превыше всего чтили бога моря Посейдона, за что иногда назывались его сынами. Образ жизни пеласги вели оседлый, жили в городах, и большинство городов, которые ныне почитаются греческими, были основаны пеласгами, включая крупнейшие: Афины, Аргос, Коринф, Иолк и т.д. Излюбленное название пеласгийских городов - Ларисса, они это название в процессе расселения разнесли по огромной территории: от Черного моря до Сирии, от северной Месопотамии до северной Италии. К сожалению, от этой богатой традиции до нашего времени дожила только одна Ларисса - Ларисса Пеласгийская на севере Греции. Наиболее заметная археологическая метка пеласгов та, что стены своих городов они слагали из гигантских, тщательно пригнанных друг к другу камней. Эти стены назывались у греков “циклопическими” или “стенами пеласгов”.

Про пеласгов рассказывали, что они были либо вообще первым народом на территории Греции, либо первым культурным народом. И не ручаясь за первое, можно спокойно поручиться за второе. Даже греки, придя на Балканы много позднее пеласгов, долго ходили в их учениках и именно от пеласгов переняли навык такой важной хозяйственной отрасли, как мореходство. Велика была роль пеласгов и в формировании самого греческого этноса, ведь, по словам Геродота, “до своего обьединения с пеласгами эллины были немногочисленны”.

12-ый век до Р.Х. - особая и, может быть, самая значительная строка мировой исторической хроники. В этот период процесс миграции этносов внезапно приобрел всемирный, хаотический, лавинообразный характер: целые народы снимаются с насиженных мест, освобождая их для инородцев, а сами уходят за тысячи километров, чтобы там или погибнуть, или уничтожить, изгнать, поработить другой народ. В одночасье обнищала и обезлюдела Греция, рухнули стены Трои, погибли величайшие державы Средиземноморья: Хеттская и Минойская. Египет устоял, но перенес такой удар, что навсегда выбыл из разряда великих держав и стал легкой добычей череды иноземных завоевателей. Палестина, Индия, Китай, Корея обрели новых властителей. В Италии, Магребе, Англии, Мексике поверх старого культурного слоя или прямо на пустом месте одновременно возникли развитые цивилизации явно привозного свойства. Все это - в очень короткий по историческим меркам промежуток времени.

Виновников вселенского переполоха 12 века египтяне называли “народами моря”. Однако, по египетским же данным, можно из этого пестрого конгломерата племен вычленить собственно пеласгов. В одних памятниках они прямо называются пеласгами (“пуласати”), в других фигурируют под именами троянских пеласгов-дарданцев (“дардна”), пеласгов-тевкров (“таккара”) или аргосских пеласгов-данайцев (“дайниуна”).Упоминание “дайниуна” в египетских надписях породило целую литературу, в основном сосредоточенную на вопросе: а не были ли “дайниуна” знаменитыми гомеровскими греками-данайцами? Однако представляется сомнительной правомочность самой постановки подобного рода вопроса, потому что данайцами, скорее, были не греки, а те же пеласги. У Еврипида мы читаем:

“Отец пятидесяти дочерей Данай,

Прибывши в Аргос, основал Инаха град

И всем, пеласгов имя кто носил

Данаев прозвище велел в Элладе взять”


Если попытаться охарактеризовать результат битвы за Египет между египтянами и “народами моря”, то лучше всего обозначить его как ничью. Морскую битву египтяне выиграли, но, по признанию самого Рамзеса III, запечатленному на стене храма в Мединет-Абу, врагам удалось проникнуть в дельту Нила. Рамзес явно поскромничал, пеласги не только проникли туда, но овладели нильской дельтой и долго держали в своих руках. Судя по античным источникам, под их контроль попало едва ли не все пространство ее от Канопского устья до Пелузийского. Вблизи последнего Геродот даже видел остатки судоверфей, да и само название города Пелузия, “ворот Египта”, от которого пошло название устья, говорит само за себя, ясно указывая на его жителей пеласгов. Кроме того, пеласги дали современное название Египту. Сами египтяне свою страну Египтом не называли, и поначалу это название носила только, захваченная пеласгами, дельта Нила. Так что, смысл сегодняшнего названия этой страны следует искать в темном пока для нас языке пеласгов.

Но самое главное, интересующее нас в битве египтян с “народами моря”, заключается в том факте, что в зоне боевых действий оказалась земля Гесем, из пределов которой, согласно Библии, состоялся исход евреев. Фараон Мернептах (1251-1231), отождествляемый историками с современником Моисея, “фараоном” из книги “Исход”, в своем победном гимне в честь отражения пеласгийской агрессии мимоходом уронил фразу о попутном уничтожении им некого “Израиля”. То есть, исход евреев из Египта, очевидно, был обусловлен военными акциями пеласгов и уходили израилитяне на территорию, пеласгами же контролируемую - в Палестину.

Филистимляне пришли на землю Палестины раньше иудеев и обосновались столь прочно, что, несмотря на все усилия последних, им так и не удалось изгнать своих предшественников, хотя планы такие безусловно имелись (Нав,15,45). Вообще появление израилитян в Палестине принято представлять как победное шествие вдохновленного верой, не знающего удержу в своем стихийном стремлении обладать землей обетованной народа. В действительности поход этот больше походил на медленное и постепенное просачивание согнанного с насиженного места, бесприютного племени. С самого начала успехи древних евреев по завоеванию Палестины были весьма скромными, им даже не удалось взять Иерусалим, в чем с горечью признавались сами авторы Библии:” Иевусеев, жителей Иерусалима, не могли изгнать сыны Иудины, и потому Иевусеи живут с сынами Иуды в Иерусалиме даже до сего дня” (Нав,15,63).

Не лучше выглядела дальнейшая история. Просочившиеся на землю Палестины иудеи почти сразу же и на долгие годы подпали под власть филистимлян (Суд,14,4). Попытка сбросить с себя пеласгийское иго при первом израильском царе Сауле закончилась катастрофой и гибелью царя (1 Цар,31). Параллельно политическому закабалению шло культурное, в последнем смысле настолько полное, что не только весь хозяйственный инструмент иудеев из-за отсутствия у них кузнецов изготовлялся филистимлянами, но и точить его приходилось у них же (1 Цар,19-22).1

Избавителем иудеев от филистимлянского ига принято называть царя Давида. Однако в действительности дело, видимо, обстояло сложнее. Давид сам подолгу жил у филистимлян, скрываясь от Саула. И даже однажды чуть не предпринял участие в их походе на своих соплеменников (1 Цар,29,1-3). Не изменил своих симпатий Давид и после воцарения: в его свите состояло не меньше 600 филистимлян (2 Цар.15,18).Складывается впечатление, что и культурного влияния пеласгов юный царь Давид также не избежал. Он, кажется, даже знал “Илиаду”. Конечно, “Илиады” в том виде, в каком она предстает перед нами сейчас, во времена Давида еще не было, однако сюжеты и отдельные песни, положенные потом в основание знаменитой поэмы, уже, безусловно, существовали. Так вот, с ними-то и был знаком Давид. Убеждает в этом наиболее знаменитый эпизод биографии израильского царя: его поединок с Голиафом.

Кому не известна эта история, вдохновлявшая на создание шедевров многих художников Возрождения? В преддверии одной из битв между филистимлянами и иудеями вышел из филистимлянских рядов гигант по имени Голиаф и стал выкликать себе поединщика, насмехаясь над иудеями. Не нашлось в израильском стане никого, кто бы решился принять вызов. По счастью, тогда в ряды израилитян затесался, случайно оказавшийся на поле брани, подросток Давид. Он принял вызов и, кинув в голову Голиафа камень из пращи, убил гиганта (1 Цар.17,1-51).

Повторяю, история эта известна всем, но очень немногие знают, что Голиаф гибнет в Библии не один раз, а дважды. Впервые от рук Давида, а потом еще раз, много позднее, от других рук, в другой битве, в которой сам сильно постаревший Давид едва не заканчивает свои дни под рукой филистимлянина (2 Цар. 16-19). В какой из битв погиб Голиаф на самом деле, читатель волен решать по своему усмотрению. Но я бы выбрал второй вариант. И дело здесь не только в том, что рассказ о второй гибели Голиафа, непритязательный, лишенный романтических красок, более правдоподобен. Но и в том, что первая версия, выставившая израильского царя в наивыгоднейшем свете, сильно отдает плагиатом.

Точно такая же история рассказывалась еще под Троей. Когда никто из данайцев не смел выйти на единоборство с троянским героем Гектором, старец Нестор, стыдя и возбуждая, рассказал данайцам одну из историй своей молодости. Будто некогда сошлись на плодородных полях Пелопоннеса два войска, впереди одного из них стоял богатырь Эревфалион, “богу подобный”, выкрикивал он себе поединщика, но все трепетали, и выйти не решился никто. Вызов принял тогда совсем еще Юный Нестор:

“Вспыхнуло сердце во мне, на свою уповаю отвагу,

С гордым сразиться, хотя между сверстниками был я и младший

Я с ним сразился, - и мне торжество даровала Афина!

Большего всех и сильнейшего всех я убил человека!

В прахе лежал он, огромный, сюда и туда распростертый”

(Илиада,7, 150-156).

Не правда ли, узнаваемый сюжет? Юннейший принимает вызов поединщика, перед которым все трепещут и побеждает. Можно даже довольно точно сказать, от кого услышал Давид эту рассказанную под Троей историю: от филистимлянского царя , носившего очень характерное имя - Анхуз.

Если бы древние римляне взяли на себя труд вчитаться в Библию, думаю, они очень удивились бы, обнаружив имя Анхуза на страницах иудейского священного писания. Потому что соответствующее Анхузу имя - Анхиз - носил их собственный легендарный предок. Анхизом звался престарелый троянский герой, которого на плечах вынес из горящей Трои его сын Эней, родоначальник римской аристократии.

В античных источниках, кажется, нигде не говорится, что Анхиз после гибели Трои переселился в Палестину, но известно, что он вместе с сыном некоторое время жил на Крите - главной морской базе филистимлян (Вергилий в “Энеиде” только намекает на это, а Овидий в “Метаморфозах” указывает прямо). Поэтому, взяв на себя смелость оспорить мнение Вергилия, будто Анхиз умер на Сицилии, можно предположить, что троянский герой под именем Анхуза окончил свои дни в Палестине. Во всяком случае, такая версия хорошо обьясняет специфику культурного багажа царя Давида. Давид состоял телохранителем Анхуза (1 Цар.28,2) и за время прохождения службы вполне мог наслушаться от словохотливого старика разных троянских побасенок, историй и преданий, которыми потом, по воцарении, украсил свою биографию

2Будем справедливы, не только израилитяне, но практически весь семитский этнос Ближнего Востока в большей или меньшей степени испытал на себе влияние филистимлян. Например, давно замечено, что именно после нашествия “народов моря” финикийцы всерьез занялись мореплаванием. Прошло еще какое-то время и симбиоз филистимлян и семитского населения Ближнего Востока достиг таких степеней, что античный мир просто перестал отличать одних от других. Например, дельфийская пифия называла финикийцев “троянским народом”, а римский историк Тацит уверял, что иудеи - выходцы с Крита.


1


2