Geum.ru

Биография и творческий путь Антуана де Сента-Экзюпери

Вид материалаБиография
Подобный материал:
1   2   3   4   5

только та власть, которая опирается прежде всего прочего на благоразумие.

Если приказать своим подданным утопиться в море, они поднимут восстание. Я

имею право требовать повиновения лишь потому, что мои повеления разумны.

-- Как же тогда быть с моим закатом? -- напомнил ему маленький принц,

который никогда не забывал своих вопросов.

-- Получишь ты свой закат. Я велю это устроить. Но, как мудрый

правитель, сперва дождусь благоприятных условий.

-- И когда же они будут? -- осведомился маленький принц.

-- Хм! -- отвечал король. -- Хм!

Помолчав, он сверился с толстенным календарем и продолжал:

-- Хм! Хм! Ну, пожалуй, что... пожалуй, что нынче вечером, где-то без

двадцати восемь. Вот тогда ты и увидишь, как четко исполняются мои

повеления!

Маленький принц зевнул. Ему было жаль утраченного заката, и еще он

начинал немного тяготиться происходящим.

-- Мне тут больше нечего делать, -- заявил он королю. -- Пора в путь.

-- Не уезжай, -- попросил король, гордый тем, что у него появился

подданный. -- Не уезжай. Я сделаю тебя министром.

-- Министром чего?

-- Ну... ну... министром правосудия!

-- Но здесь некого судить!

-- А этого мы пока не знаем, -- ответил король. -- Я еще не объехал

всех своих владений. Я очень стар. И тут не хватает места для кареты. А

ходьба утомляет меня.

-- Но я уже все осмотрел! -- воскликнул маленький принц, обернувшись и

снова заглянув на обратную сторону планеты. Там, как и здесь, не было ни

единой живой души...

-- Значит, будешь судить самого себя, -- отвечал король. -- А это куда

как не просто. Судить себя гораздо труднее, чем других. Если сумеешь судить

себя по справедливости, значит, ты и впрямь мудрый муж.

-- Да, -- согласился маленький принц. -- Но судить себя я могу где

угодно. Мне вовсе не обязательно жить на этой планете.

-- Хм! Хм! -- отозвался король. -- У меня есть веские основания

полагать, что где-то на моей планете скрывается старая крыса. По ночам я

слышу ее возню. Вот эту старую крысу и суди. Приговаривай ее время от

времени к смерти. Тогда ее жизнь будет зависеть от твоих решений. Но всякий

раз милуй ее, ибо старую крысу надобно беречь. Ведь, кроме нее, у нас больше

нет подсудимых.

-- Я не люблю обрекать кого-либо на смерть, -- ответил маленький принц.

-- А теперь мне, пожалуй, пора в дорогу.

-- Нет, -- заявил король.

Маленький принц уже приготовился к отбытию, но ему не хотелось огорчать

старого правителя, и он сказал:

-- Если вашему величеству угодно, чтобы его повеления исполнялись

незамедлительно, вы могли бы отдать мне какой-нибудь разумный приказ.

Например, повелеть мне покинуть вас, прежде чем истечет минута. По-моему,

обстоятельства благоприятствуют этому.

Король безмолвствовал, и маленький принц, помешкав еще несколько

секунд, вздохнул и был таков.

-- Я назначаю тебя моим посланником! -- поспешно крикнул ему вслед

король, снова приняв величавый вид, столь приличествующий самодержцу.

-- До чего же они странные, эти взрослые, -- сказал себе маленький

принц, продолжая путешествие.


11. На второй планете жил спесивец.

-- О, кажется. Ко мне пожаловал один из моих поклонников! -- воскликнул

он, завидев приближавшегося маленького принца.

Ибо спесивцы считают всех остальных людей своими поклонниками.

-- Доброго вам утра, -- приветствовал его маленький принц. -- Что за

причудливая шляпа у вас на голове?

-- Это -- шляпа для приветствий, -- отвечал спесивец. -- Чтобы

приподнимать ее, когда народ рукоплещет мне. К сожалению, сюда никто не

заезжает.

-- Да? -- удивился маленький принц, который понятия не имел, о чем

ведет речь спесивец.

-- Хлопни-ка в ладоши. Вот так, одной по другой, -- подсказал ему

спесивец.

Маленький принц хлопнул в ладоши. Спесивец нарочито скромно приподнял

шляпу.

"А это будет позанятнее, чем гостить у короля" -- сказал себе маленький

принц и снова захлопал в ладоши -- одной по другой. Спесивец опять

приветственно приподнял шляпу.

Так они упражнялись минут пять, потом маленькому принцу наскучила эта

однообразная игра, и он спросил:

-- А что надо сделать, чтобы вы нахлобучили шляпу пониже?

Но спесивец не слышал его. Спесивцы вообще не слышат ничего, кроме

славословий.

-- Ты и правда восторгаешься мной? -- надменно спросил он маленького

принца.

-- А что значит "восторгаться"?

-- Восторгаться? Это значит, что ты считаешь меня самым красивым, самым

нарядным, самым богатым и самым умным человеком на этой планете.

-- Но на вашей планете только один обитатель -- вы сами!

-- А ты все равно восторгайся мной. Окажи мне такую любезность.

-- Я восторгаюсь вами, -- сообщил ему маленький принц, чуть передернув

плечами. -- Хотя и не знаю, почему это так важно для вас.

И он покинул спесивца. И сказал себе, снова пустившись в путь: "Эти

взрослые -- и впрямь странный народ".


12 На следующей планете обретался забулдыга. Маленький принц пробыл у него

совсем недолго, но и этого времени ему хватило, чтобы проникнуться чувством

глубокого омерзения.

-- Чем это вы тут занимаетесь? -- спросил он забулдыгу, которого застал

молча сидящим перед грудой пустых бутылок и батареей полных.

-- Я пьянствую, -- удрученно ответил забулдыга.

-- Зачем же пьянствовать? -- сердито спросил маленький принц.

-- Чтобы забыться, -- отвечал забулдыга.

-- А что вы хотите забыть? -- полюбопытствовал маленький принц,

которому вдруг стало жаль забулдыгу.

-- Забыть, что мне стыдно, -- доверчиво сообщил ему тот и понурил

голову.

-- Чего же вы стыдитесь? -- не унимался маленький принц, снедаемый

желанием как-то помочь забулдыге.

-- Я стыжусь своего пьянства! -- отрезал забулдыга и погрузился в

молчание.

А озадаченный маленький принц опять пустился в путь, сказав себе: "Да,

эти взрослые действительно очень, очень странные".


13. Четвертая по счету планета оказалась вотчиной дельца. Этот человек был

так занят, что даже не поднял голову, когда маленький принц прибыл к нему.

-- Доброе утро, -- приветствовал его маленький принц. -- У вас сигара

потухла.

-- Три да два -- пять. Пять и семь -- двенадцать. Двенадцать плюс три

равно пятнадцати. Доброе утро. К пятнадцати прибавить семь, получится

двадцать два. Двадцать два плюс шесть -- это двадцать восемь. Мне некогда ее

раскуривать. Двадцать шесть плюс пять, получится тридцать один. Фу... Итого

у нас будет пятьсот один миллион шестьсот двадцать две тысячи семьсот

тридцать один.

-- Пятьсот миллионов чего? -- спросил маленький принц.

-- А? Так ты еще здесь? Пятьсот один миллион... Я не могу отвлекаться.

У меня уйма дел! Серьезных дел, которые требуют внимания. Я не какой-нибудь

праздный болтун, и мне некогда точить лясы. Два плюс пять равно семи...

-- Пятьсот один миллион чего? -- повторил маленький принц, который ни

разу в жизни не отступался и всегда добивался ответа на заданный вопрос.

Делец поднял голову.

-- За пятьдесят четыре года, что я живу на этой планете, меня отвлекали

от дела лишь трижды. В первый раз это было двадцать восемь лет назад, когда

тут откуда ни возьмись появился какой-то полоумный гусь. Он страшно шумел, и

на всей планете не было места, куда не доносились бы его "га-га-га". Из-за

него я допустил четыре ошибки при сложении чисел. Во второй раз, одиннадцать

лет назад, у меня случился прострел, поскольку я мало двигаюсь. У меня нет

времени на праздные шатания. В третий раз... Ба, да ведь сейчас и есть

третий раз! Я, помнится, сказал: пятьсот миллионов и еще один...

-- Миллионов чего?

Делец понял: пока он не ответит на этот вопрос, нечего и надеяться, что

его оставят в покое.

-- Миллионов этих крошечных штуковин, которые иногда можно увидеть на

небе.

-- Мух, что ли?

-- Нет, нет. Маленькие сверкающие штуковины.

-- Пчелы?

-- Да нет же! Маленькие золотистые штуковины, из-за которых у лодырей

начинаются праздные мечты. Но я -- человек серьезный, и в моей жизни нет

места всяким там пустопорожним мечтаниям.

-- Ах, так вы имеете в виду звезды?

-- Вот-вот. Звезды.

-- На что они вам сдались, эти пятьсот миллионов звезд?

-- Пятьсот один миллион шестьсот двадцать две тысячи семьсот тридцать

одна. Я человек серьезный и привержен точности во всем.

-- Но на что они вам сдались, эти звезды?

-- На что сдались?

-- Да.

-- Ни на что. Они и так мои.

-- Так вы -- звездовладелец?

-- Да.

-- Но я уже встречал короля, который...

-- Короли ничем не владеют. Они правят. А это -- совсем другое дело.

-- А какой вам прок в этом владении звездами?

-- Прок такой: они делают меня богатым.

-- А что хорошего в богатстве?

-- Богатство дает мне возможность приобретать новые звезды, если их

кто-нибудь откроет.

Этот человек рассуждает точь-в-точь как мой давешний несчастный

забулдыга, подумал маленький принц.

Но у него было еще несколько вопросов к дельцу.

-- А как кто-то может владеть звездами?

-- Чьи они? -- брюзгливо осведомился делец.

-- Не знаю. Ничьи.

-- Стало быть, мои, поскольку я первым додумался владеть звездами.

-- Только и всего-то?

-- Разумеется. Когда находишь, например, ничейный алмаз, он становится

твоим. Открываешь бесхозный остров -- забираешь его себе. Додумаешься до

чего-нибудь раньше других -- берешь патент, и идея становится твоей

собственностью. Так и у меня: я владею звездами, потому что никому прежде не

приходило в голову владеть ими.

-- Да, уж это точно, -- согласился маленький принц. -- И что же вы с

ними делаете?

-- Я заведую ими, -- отвечал делец. -- Считаю и пересчитываю. И это

нелегко. Но я -- человек серьезный, таким уж уродился.

Однако маленький принц все никак не унимался.

-- Будь у меня шелковый шарфик, -- сказал он, -- я мог бы повязать его

на шею и носить. Будь у меня цветок, я мог бы сорвать его и забрать с собой

куда угодно. Но звезды с неба не сорвешь...

-- Нет. Зато я могу положить их в банк.

-- Это как же?

-- А вот как. Беру листок бумаги, пишу на нем, сколько у меня звезд,

потом кладу листок в ящик стола и запираю его на ключ.

-- И все?

-- Этого вполне достаточно, -- ответил делец.

Занятно, подумал маленький принц, и даже поэтично. Но не очень-то

серьезно.

Потому что у маленького принца были свои представления о серьезных

делах, и они весьма отличались от представлений взрослых.

-- Вот у меня, например, есть цветок, -- продолжал он, -- и я каждый

день поливаю его. Я владею тремя вулканами, которые чищу раз в неделю, в том

числе и потухший -- мало ли что случится. И моим вулканам, и моему цветку

есть кое-какая польза от того, что я ими владею. А от вас вашим звездам

никакой пользы нет...

Делец открыл было рот, но так и не нашелся, что ответить. С тем

маленький принц и отправился в дальнейший путь.

"Нет, взрослые и впрямь совершенно необыкновенные" -- простодушно

рассудил он.


14. Пятая планета оказалась весьма примечательной. Она была самой маленькой

из всех, и на ней едва умещались фонарный столб и фонарщик. Маленький принц

так и не смог уяснить для себя, зачем нужны фонарь и фонарщик где-то в

небесной бездне, на планете столь крошечной, что тут невозможно было

разместить ни людей, ни даже один-единственный дом. Тем не менее, он сказал

себе: "Возможно, этот человек нелеп, но далеко не так вздорен, как король,

спесивец, делец и забулдыга. Его занятие, по крайней мере, имеет какой-то

смысл. Зажигая свой фонарь, он как бы дает жизнь еще одной звезде, или

помогает распуститься еще одному цветку. А когда он гасит фонарь,

получается, что звезда, или цветок, вроде как отходят ко сну. Замечательная

работа. А раз она замечательная, значит, по-настоящему полезная".

Поэтому, прибыв на планету, он почтительно приветствовал фонарщика.

-- Доброе утро, господин. Почему вы только что погасили свой фонарь?

-- Таковы указания, -- ответил фонарщик. -- С добрым утречком вас.

-- Какие-такие указания?

-- Указания, согласно которым мне надлежит гасить фонарь. Доброго вам

вечерочка.

С этими словами он опять засветил фонарь.

-- Но зачем вы снова зажгли его?

-- Таковы указания, -- отвечал фонарщик.

-- Ничего не понимаю, -- признался маленький принц.

-- А чего тут понимать, -- сказал фонарщик. -- Указания есть указания.

С добрым утречком вас.

И погасил фонарь. После чего промокнул лоб красным клетчатым платком.

-- Ужасная у меня работа. В былые времена она имела смысл: по утрам я

гасил фонарь, а по вечерам опять зажигал. Я мог весь день бездельничать и

всю ночь дрыхнуть.

-- А потом вам дали другие указания?

-- Нет указания не изменились, -- отвечал фонарщик. -- В том-то и беда!

С каждым годом планета вертится все быстрее, а указания не меняются!

-- И что теперь? -- спросил маленький принц.

-- Теперь планета совершает полный оборот вокруг своей оси за

какую-нибудь минуту, и я не могу выкроить ни секундочки, чтобы перевести

дух. Каждую минуту я должен гасить и снова зажигать этот фонарь!

-- Как занятно! Значит, на вашей планете день длится всего одну минуту?

-- Ничего занятного в этом нет! -- воскликнул фонарщик. -- Пока мы с

вами болтаем, прошел целый месяц!

-- Месяц?

-- Да, месяц. Тридцать минут. Тридцать суток. Доброго вам вечерочка.

И он снова засветил фонарь.

Маленький принц наблюдал за ним и вдруг понял, что полюбил этого

радивого фонарщика, столь неукоснительно исполнявшего указания. Он вспомнил,

как в былые дни любовался закатами, то и дело переставляя стул, и ему

захотелось помочь своему приятелю.

-- Слушайте, -- сказал он, -- я знаю один способ сделать так, что вы

сможете отдыхать, когда пожелаете...

-- Мне всегда хочется отдохнуть, -- ответил фонарщик.

Ведь верность служебному долгу вполне совместима с леностью.

-- Ваша планета совсем крохотная, -- продолжал маленький принц. -- Тут

достаточно сделать три шага, чтобы совершить кругосветное путешествие. Вам

надо просто брести с такой скоростью, чтобы все время оставаться на

солнечной стороне. Торопиться не придется. Захотели отдохнуть -- шагайте

себе, и день будет длиться столько, сколько вы пожелаете.

-- Мало мне проку в совете вашем, -- возразил фонарщик. -- Потому что

сон -- моя единственная радость.

-- Что ж, значит, вам не повезло.

-- Не повезло, -- согласился фонарщик. -- С добрым утречком вас.

И он погасил фонарь.

"Этого человека, -- сказал себе маленький принц, продолжая путешествие,

-- этого человека презирали бы все: и король, и спесивец, и забулдыга, и

делец. А между тем он -- единственный из них, кто не кажется мне нелепым.

Возможно, потому что он думает не только о себе".

Маленький принц удрученно вздохнул и добавил про себя:

"Этот человек -- единственный из всех, с кем я мог бы подружиться. Но

его планета и впрямь совсем крошечная. Двоим там не уместиться..."

На самом деле ему было особенно жаль покидать эту планету, потому что

на ней -- о счастье! -- можно было любоваться закатом 1440 раз за двадцать

четыре часа. Но маленький принц не смел признаться себе в этом.


15. Шестая поанета оказалась раз в десять больше предыдущей. На ней жил

старый господин, который писал толстые книги.

-- Смотрите-ка, к нам пожаловал путешественник! -- вскричал он, завидев

маленького принца.

Маленький принц уселся на стол и немного перевел дух. Ведь он уже

проделал такой долгий и утомительный путь!

-- Откуда ты? -- спросил его старец.

-- Что это за толстая книга у вас? -- ответил вопросом на вопрос

маленький принц. -- Чем вы занимаетесь?

-- Я -- географ, -- ответил старец.

-- А что такое географ? -- спросил маленький принц.

-- Географ -- это ученый, который знает, где находятся все моря, реки,

города, горы и пустыни.

-- Как интересно, -- сказал маленький принц. -- Наконец-то я встретил

человека, который занят настоящим делом! -- И он оглядел планету географа.

Это была самая красивая и величественная планета, какую ему только

доводилось видеть.

-- Ваша планета очень красива, -- заметил он. -- Много ли на ней

океанов?

-- Не могу сказать, -- ответил географ.

-- О! -- разочарованно молвил маленький принц. -- А горы здесь есть?

-- Не могу сказать, -- ответил географ.

-- А города, реки, пустыни?

-- Этого я тоже не знаю.

-- Но вы же географ!

-- Совершенно верно, -- согласился географ. -- Но я не исследователь.

На моей планете нет ни единого путешественника. Ведь не географ ездит

считать города, реки, горы, моря, океаны и пустыни. Географ -- слишком

важный человек, чтобы мотаться туда-сюда. Он безвылазно сидит за своим

письменным столом и принимает путешественников у себя в кабинете.

Расспрашивает их, записывает все, что они помнят о своих странствиях. И если

чьи-то воспоминания покажутся ему интересными, географ приказывает

проверить, порядочный ли человек этот путешественник.

-- А это еще зачем?

-- Да ведь если путешественник -- враль, то пиши пропало, а не учебник

географии. Или если он слишком много пьет.

-- Почему?

-- Потому что у пьяного двоится в глазах, и географ может отметить две

горы там, где на самом деле всего одна.

-- Знаю я одного такого, -- сказал маленький принц. -- Вот уж из кого

вышел бы горе-путешественник.

-- Вполне возможно. Итак, если выяснится, что путешественник -- человек

достойный, отдается приказ установить достоверность его открытия.

-- Как это? Едут и проверяют?

-- Нет, это слишком хлопотно. Просто от путешественника требуют

представить доказательства. Если, например, он открыл большую гору, то пусть

привезет большие камни с ее склонов.

Внезапно географ встрепенулся.

-- Да, но ведь и ты прибыл из дальних краев! Значит, ты тоже

путешественник! И можешь дать мне описание своей планеты!

Географ раскрыл свою толстую учетную книгу и очинил карандаш. Все

изустные донесения путешественников записывались сначала грифелем, потом

путешественник представлял доказательства, и только тогда делалась запись

чернилами.

-- Итак? -- полувопросительно произнес географ.

-- Ну, моя родная планета не ахти какая интересная, -- сказал маленький

принц. -- она такая вся крошечная. У меня есть три вулкана. Два действующих

и один потухший. Хотя как знать.

-- Как знать, -- согласился географ.

-- А еще у меня есть цветок.

-- Цветы мы не записываем, -- заявил географ.

-- Почему не записываете? Этот цветок -- самое красивое, что есть на

моей планете!

-- Мы не записываем их, потому что цветы эфемерны, -- объяснил географ.

-- Что значит "эфемерны"?

-- Книги по географии -- самые серьезные книги на свете, -- ответил

географ. -- Они никогда не устаревают. Не так уж часто горы передвигаются с

места на место, или из океана вдруг вытекает вся вода. Мы пишем только о

вечном.

-- Но ведь потухший вулкан может проснуться! -- пылко воскликнул

маленький принц. -- И что такое "эфемерный"?

-- Нам все равно, потух вулкан или действует, -- объяснил географ. --

Гора -- вот что для нас важно. Гора ведь не меняется.