Социальное развитие иркутской области (вторая половина 80-х гг. Первая половина 90-х гг. ХХ века). Исторический аспект
| Вид материала | Автореферат |
- Терминология русской риторики как учения о речи (вторая половина XVIII первая половина, 304.51kb.
- Социальные и культурные факторы российско-кавказского взаимодействия (вторая половина, 703.93kb.
- Морской торговый флот и внешнеторговая политика россии. XVIII первая половина XX вв., 252.06kb.
- Иностранные наставники в дворянском домашнем воспитании в россии (вторая половина XVIII, 791.41kb.
- Борьба адыгов (черкесов) за национальную государственность: исторический аспект (XIV, 443.51kb.
- Культура Российской Империи Культура рубежа XIX xx вв. XX в. Первая половина., 3515.47kb.
- Становление и развитие мировой юстиции в Тамбовской губернии (вторая половина XIX начало, 437.95kb.
- Нп «сибирская ассоциация консультантов», 195.12kb.
- Нефтегазовый комплекс и модернизация (вторая половина XX начало XXI вв.) Славкина Мария, 498.33kb.
- История местных органов власти и самоуправления иркутской области (вторая половина, 395.01kb.
СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Диссертационная работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы.
Во введении обосновывается актуальность темы, формулируются цели и задачи, определяются территориальные и хронологические рамки исследования, выделяются его объект и предмет изучения, практическая значимость, апробация, методологическая основа исследования, дается анализ историографии, характеризуется источниковая база.
В первой главе – «Социальная сфера Иркутской области в условиях партийно-государственного регулирования социально-экономических процессов (1985-1991 гг.)» автор характеризует тенденции и факторы развития социальной сферы Иркутской области в условиях партийно-государственного регулирования, рассматривает пути и трудности реформирования социальных институтов.
Рассмотрев опыт и проблемы социального развития Иркутской области в период до начала 1990-х гг., автор отметил следующее. Если для СССР в целом 1970-1990-е гг. были временем прогрессирующей стагнации и нараставшего отставания от развитых стран, то для отдельных его регионов, в том числе и для Иркутской области, это был период ускоренного развития до среднесоюзного уровня. Курс на хозяйственное освоение территории Восточной Сибири стимулировал общее хозяйственное развитие области, ускорив ее интеграцию в единый народнохозяйственный комплекс страны. В эти годы она сделала крупный шаг вперед по пути модернизации и освоения достижений индустриальной цивилизации. Значительно возрос ее экономический, научно-технический и образовательный потенциал. Иркутская область была одним из динамично развивавшихся районов Восточной Сибири.
Росту числа образовательных учреждений, учреждений здравоохранения, размаху жилищного строительства, особенно в районах нового освоения способствовало создание мощного экономического потенциала в области, объемы капиталовложений в социальную сферу. Положительные шаги в решении социальных задач: рост реальных доходов на душу населения; выплат и льгот из общественных фондов потребления; повышение минимальных размеров пенсий рабочим, служащим и колхозникам; реализация крупных мероприятий по оказанию помощи семьям, имеющим детей и работающим матерям, позитивно сказывались на самочувствии населения. Объективным показателем этой ситуации являлась социально-демографическая обстановка. В середине 1980-х гг. в Иркутской области были самые высокие темпы прироста населения, устойчивый рост показателей рождаемости, стабильный уровень смертности23.
Вместе с тем необходимо отметить, что в социально-экономическом развитии области отразились все те противоречия, которые были характерны для общественного развития страны в целом в рассматриваемый период.
Высокая степень централизации планирования социально-экономических процессов не отражала потребности комплексного развития социальной инфраструктуры. До 40% стоимости всех объектов непроизводственной сферы Иркутской области находились в подчинении у промышленных предприятий многочисленных ведомств. Местные органы власти, не смогли преодолеть ведомственную разобщенность и оказать существенное влияние на достижение требуемого уровня развития социальной инфраструктуры, что привело к глубоким диспропорциям.
Динамичный рост промышленно-экономического потенциала в Иркутской области происходил на фоне прогрессирующего отставания в развитии социальной сферы. Как показало исследование, в рассматриваемый период наметилась тенденция устойчивого сокращения доли расходов на социальные нужды.
Социальная политика КПСС декларировала первоочередную необходимость совершенствования всех сторон жизни, а на деле демонстрировала «остаточный» принцип выделения капиталовложений на развитие социальной инфраструктуры, которые не осваивались полностью24. Планируемые и фактические объемы строительства объектов непроизводственного назначения в расчете на одного жителя Иркутской области были значительно ниже среднесоюзных показателей. Ощутимая разница в размерах заработной платы работников производственных и непроизводственных отраслей привела к дефициту кадров на предприятиях легкой, пищевой промышленности, здравоохранения, образования и т.д. Наблюдалась значительная территориальная дифференциация в жизненном уровне городского и сельского населения, что стимулировало его отток из сельской местности. Область имела самый низкий удельный вес сельского населения по всей Восточной Сибири (19,5%)25. Недостаток трудовых ресурсов в сельском хозяйстве при низкой эффек-тивности труда явился серьезной преградой для решения продовольственной проблемы.
Сравнительный анализ состояния социально-бытовой инфраструктуры свидетельствует о том, что по обеспеченности населения основными видами услуг Иркутская область не достигла средних показателей по РСФСР и значительно уступала другим экономическим районам 26.
Экстенсивный рост промышленности привел к падению темпов роста производительности труда, ухудшению показателей эффективности производства. Вследствие этого существенные различия в условиях жизни (РСФСР - Иркутская область) не только не сокращались, а, наоборот, увеличивались. Даже высокая зарплата в условиях необеспеченности жильем и нормальными культурно-бытовыми условиями не способствовала закреплению кадров, выступала дополнительным стимулом к перемене места жительства.
К началу реформ второй половины 1980-х гг. в социальной сфере Иркутской области сложились определенные диспропорции во многом определившие тенденции и условия реформирования: слабая материально-техническая база данной сферы, наличие кадровых проблем, опережающие темпы развития в городской местности по сравнению с сельской.
Преобразования в здравоохранении изменили систему оплаты труда, способствовали оптимизации структуры лечебных учреждений, привлечению средств граждан и предприятий на организацию медицинского обслуживания. Инновационным моментом школьной реформы выступило введение обучения компьютерной грамотности.
Структурная перестройка управления социальными отраслями ликвидировала дублирование функций и усилила роль отраслевых министерств, повысила хозяйственную самостоятельность социальных учреждений.
Учреждения здравоохранения, образования, культуры, социального обеспечения предпринимали попытки внедрения новых форм и методов работы. Это подтверждает положение о том, что реформы не были навязаны сверху, а были внутренней необходимостью, обусловленной изменением общественно-политической ситуации в стране.
Положительным моментом реформ периода перестройки явилось усиление роли местных органов власти в управлении и определении путей реорганизации социальной сферы. Несмотря на то, что большинство решений в этот период принималось на основании нормативных документов союзного правительства, все большее значение приобретали региональные комплексные программы развития отдельных отраслей социальной сферы, которые с большей степенью реальности определяли пути реорганизации отраслей, финансируемых за счет местных источников.
Однако ситуация в социальной сфере не изменилась. Не удалось решить проблему технического переоснащения школ, очереди на оформление детей в дошкольные учреждения сохранялись. Социальные учреждения для престарелых не были готовы к размещению возросшего числа нуждающихся. Попытка решить жилищную проблему путем реализации комплексной программы «Жилье - 2000», а также возрождения индивидуального строительства и жилищной кооперации лишь незначительно улучшили жилищные условия населения.
Экономические реформы 1987-1988 гг., были крайне непоследовательны, носили половинчатый некомплексный характер. Очередное повышение роли и ответственности местных Советов в жизни общества не удалось. Реформы ориентировались на устранение «отдельных недостатков» и были попыткой спасти советскую систему, соединив «социализм и демократию».
К началу 1990-х гг. корпоративные интересы чиновников привели к созданию замкнутых структур, подменявших народнохозяйственные цели корыстными планами новых групп, стремительно овладевших всем тем, чем до политики «перестройки» они только управляли. Под прикрытием реформ развернулась ожесточенная борьба за власть.
Предпринятые шаги не только не улучшили экономическое положение, но и осложнили ситуацию в социальной сфере, что объективно способствовало появлению большого числа людей, неудовлетворенных проводимым курсом и негативно сказалось на демографической ситуации. Социальные последствия реформ второй половины 1980-х гг. способствовали началу процесса демографического старения населения, усилилось сокращение прироста трудовых ресурсов, что имело многосторонние социально-экономические последствия. Негативную роль в формировании населения и трудовых ресурсов Иркутской области стала играть внешняя миграция.
Накопив определенный опыт в 1985-1991 гг., Иркутская область, как и страна в целом, не смогла решить социальные проблемы, что привело к кризисному состоянию экономики и социальной сферы.
Во второй главе – «Становление новой социальной инфраструктуры в период перехода к рыночной экономике (1991 – 1996 гг.)» автор исследует необходимость и пути структурной перестройки социальной сферы в первой половине 1990-х гг., а также анализирует результативность перестроечных процессов.
На завершающем этапе «перестройки» властям так и не удалось решить задачу социальной ориентации проводимых реформ. Ситуация осложнилась настолько, что в 1990 г. как по стране в целом, так и в Иркутской области было введено карточное снабжение населения продуктами питания. Резкое снижение жизненного уровня, усиление социальной дестабилизации и обострение социальной напряженности вызвало падение авторитета государства и партии.
Закономерным следствием осуществления в России рыночных реформ стала глубокая трансформация социальной структуры – образование новых социальных групп и слоев, размывание старых. Резко усилилась поляризация доходов. Доходы 10% населения Иркутской области в 29,4 раза превышали доходы наименее обеспеченного населения27.
Экономический кризис, усложнение социально-экономической и политической обстановки привели к сокращению показателей рождаемости, и росту показателей смертности населения. В Иркутской области эти процессы были более выраженными, чем по России в целом и в ряде регионов Сибирского федерального округа (Кемеровской, Новосибирской, Омской, Томской областях, Красноярском крае), что свидетельствовало о более тяжелых последствиях экономических реформ для области.
Автор отмечает, что российскими реформаторами начала 1990-х гг. в качестве наиболее приемлемого, официально был избран вариант социально ориентированной экономики, что нашло свое закрепление в Конституции 1993 г., где Российская Федерация провозглашалась социальным государством. А также в ряде предлагавшихся законопроектов и принятых нормативно-правовых актах. Вместе с тем, как показал проведенный анализ, государство все в меньшей степени выступало в качестве реального гаранта достойного существования его граждан. Это, прежде всего, выразилось в незначительных, не соизмеримых с прожиточным минимумом размерах выплат, а также во все большем желании привлекать негосударственные структуры к участию в финансировании социальных дотаций.
Введение в области, как и в целом по стране страховой медицины не имело под собой экономической основы, поэтому система ОМС не дала ощутимых результатов.
Закрепление в Законе РФ «Об образовании», как обязательного основного общего образования и «бесплатность на конкурсной основе» в получении среднего и высшего профессионального образования было явным шагом назад.
Создание внебюджетных социальных фондов (Фонд обязательного медицинского страхования, Пенсионный фонд России, Фонд социального страхования и др.), при хроническом дефиците государственного бюджета, способствовало смягчению социальных последствий экономических реформ, а создание сети новых учреждений, сформированная структура управления социальной сферой созданию и отработке модели социальной политики, решению задач социального развития в новых условиях. Однако их развитие тормозилось возникающими задолженностями по взносам.
Благодаря проведенным преобразованиям в условиях глубокого экономического кризиса удалось сформировать систему социального обслуживания населения, построенную на новых организационно-финансовых принципах, изменились отношения власти и общества, сформировался новый характер социальной политики, как на федеральном, так и на региональном уровне.
Россия, провозгласив себя социальным государством, несколько продвинулась в развитии социального законодательства, однако его реализация затруднялась сложившимися между центром, регионами и местным уровнем отношениями. Одним из важнейших направлений экономических реформ в России было смещение политического, административного и финансового центра тяжести социально-экономического развития на регионы, в результате чего региональным властям пришлось самостоятельно регулировать развитие социальной сферы (при сохранении отчисления все возраставшего процента налогов в федеральный бюджет).
Ежегодное выполнение бюджета Иркутской области с дефицитом, повлекло за собой снижение расходов на здравоохранение, социальное обеспечение и образование, что стало «барьером» на пути развития этих отраслей и отрицательно сказалось на здоровье и качестве жизни населения, особенно детей. По показателю уровня здоровья регион в рассматриваемый период являлся неблагоприятным, существовала реальная угроза вырождения населения Иркутской области.
Малоэффективные процессы приватизации, передел собственности, смена старого руководства на новое привели к тому, что тысячи работников Иркутской области стали безработными, была ликвидирована мощная социальная сфера. Снижение инвестиций в социальную сферу, падение цен на основную продукцию Иркутской области увеличило ее социальное отставание от европейских регионов страны почти в пять раз. Система распределения доходов обусловила отток их в центр и за рубеж.
Резкий экономический спад привел к снижению уровня и ухудшению условий жизни населения Иркутской области. Около трети населения области имели денежные душевые доходы ниже величины прожиточного минимума. Минимальная заработная плата, являвшаяся основой для определения тарифных ставок и должностных окладов, на конец 1995 г. составила лишь 18% от бюджета прожиточного минимума трудоспособного населения. Жизненный уровень общества был отброшен на десять-двадцать лет назад, что привело к обнищанию значительной части населения, их люмпенизации, и как следствие созданию благоприятных условий для роста преступности.
В середине 1990-х гг. экономика Иркутской области переживала крупнейший в своей истории системный кризис. Из 13 территорий, входящих в «Сибирское соглашение», по экономическому положению Иркутская область опережала только Тыву 28. Выполнение областных программ социальной поддержки населения тормозилось недофинансированием, в основном республиканским бюджетом.
Один из главных выводов раздела состоит в том, что в условиях радикальных экономических реформ первой половины 1990-х гг. правительство так и не смогло обеспечить социальную защиту основной части населения России. Количество граждан, нуждавшихся в социальной поддержке, заметно возросло.
В ходе исследования, наряду, с характеристикой проводимых государством мероприятий в рамках осуществления социальной политики, приводятся факторы, влиявшие на процесс принятия соответствующих законодательных решений и препятствовавшие их наиболее эффективной реализации.
Таким образом, в истории России 90-е гг. ХХ в. связаны с радикальными переменами в экономике и социальной структуре общества. Демонтаж прежней экономической системы сопровождался ломкой привычного уклада жизни, острыми политическими, социальными конфликтами и был тяжело пережит обществом. За годы рыночных преобразований экономика России вступила в глубочайший и затяжной экономический кризис, который продемонстрировал неэффективность проводимого курса. В целом же 1990-е гг. показали все слабые места государственных реформ отраслей социальной сферы.
В заключении сформулированы основные выводы и подведены итоги исследования. В условиях партийно-государственного регулирования социально-экономических процессов социальная политика в основном была ориентирована на относительно равномерное развитие всех групп населения, исходила из упрощенных представлений о социальном равенстве. Стандартный подход отводил социальному фактору роль «потребителя» результатов экономического развития, отсюда вытекал «остаточный» принцип выделения капиталовложений на развитие социальной инфраструктуры.
Историческое развитие Иркутской области шло в русле общецивилизационных тенденций: распространения индустриальных технологий, урбанизации, подъема образовательного уровня населения. Высокие показатели социального развития при общем спаде темпов развития экономики, обеспечивались за счет «нефтяного допинга» и, зачастую были вызваны ростом количественных показателей в ущерб качественным.
Одним из наиболее объективных показателей положительного решения ряда социальных задач являлась социально-демографическая обстановка. В середине 1980-х гг. в Иркутской области были самые высокие темпы прироста населения, устойчивый рост показателей рождаемости, стабильный уровень смертности.
Однако централизация планирования социально-экономических процессов, экстенсивное индустриально-экономическое развитие страны в целом, сырьевая направленность экономики области не отвечала интересам подъема жизненного уровня населения. Существенные различия в условиях жизни (РСФСР – Иркутская область) увеличивались.
Разработка и реализация комплексных программ во второй половине 1980-х гг. дали положительный эффект в укреплении материально-технической базы здравоохранения, образования, однако реформы, проводимые в социальной сфере в период «перестройки», не смогли кардинально улучшить ситуацию.
Положительным итогом модернизации социальной сферы региона стало изменение существа социальной политики, приспособление социальной сферы к работе в рыночных условиях, накопление опыта социальных преобразований, становление новой модели социального развития и социальной деятельности.
Реформы 1985-1991 гг. и последующее реформирование экономики и социальной сферы, не смогли улучшить социально-экономического положения страны и ее регионов. Масштабы, динамика, социальные последствия реформ в первой половине 1990-х гг. были значительно больше по сравнению с периодом второй половины 1980-х гг. что можно объяснить их неподготовленностью. Правительство не обеспечило социальную защиту основной части населения России. Обвальный рост смертности, происходивший в 1990-е гг. свидетельствовал о том, что именно население, его здоровье стало наиболее ощутимой жертвой негативных сторон реформирования общества. Данные о демографической ситуации в стране представляли реальную угрозу национальной безопасности России и ее будущему развитию.
Практически все рассмотренные в диссертации мероприятия периода 1990-х гг. были действиями правительства в состоянии социально-политического аффекта, следствием переломного этапа последнего десятилетия ХХ века.
На региональном уровне к негативным последствиям реформирования зачастую приводили противоречия между федеральным центром и региональными властями, между исполнительной и законодательной ветвями власти, а также столкновение ведомственных интересов. Основным врагом «новейшего» института социальной политики являлась его финансовая неподкрепленность и отсутствие механизмов осуществления.
Сегодня Иркутская область относится к числу так называемых проблемных, дотационных регионов Российской Федерации. Это обусловлено тем, что за прошедшие десятилетия в условиях ведомственного монополизма в области сложилась такая структура хозяйства, которая затрудняет ее экономическую самостоятельность. Сказывается стратегическая нацеленность регионального производства не на получение конечного результата, а на выпуск промежуточной продукции.
Иркутская область имеет достаточно хорошие перспективы для дальнейшего роста и развития. Этому объективно способствует богатый природно-ресурсный потенциал, высокий образовательный уровень населения, выгодное географическое положение области. Эффективное использование этих благоприятных факторов позволит не только преодолеть сегодняшние трудности, но и создаст необходимые предпосылки для выхода Иркутской области на новые рубежи развития.
Степень обоснованности научных положений и выводов, полученных автором. выводы исследования базируются на основе анализа государственной социальной политики и ее реализации на региональном уровне, осмысления опыта социального реформирования, деятельности местных органов власти по обеспечению социального развития региона; факторов, влияющих на уровень социального развития. Полученные результаты исследования позволили автору обосновать зависимость социального развития территории региона, а также качество жизни и здоровье населения от степени эффективности осуществляемой экономической политики. В рекомендациях определены приоритетные направления в решении социально-экономических проблем региона в соответствии с новыми историческими реалиями.
Достоверность результатов исследования базируется на использовании широкого круга опубликованных, а также впервые вводимых в научный оборот документов и материалов.
Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:
Статьи, опубликованные в журналах по списку ВАК:
- Григорьева Л.И. Необходимость и пути структурной перестройки социальной сферы Иркутской области в 90-е гг. ХХ в. / Л.И. Григорьева // Вестник Поморского Университета. СЕРИЯ «Гуманитарные и социальные науки» -2007. – №2 (12), - С. 10. (0,4 п.л.)