О поэмах и стихах наролного поэта калмыкии хасыра сян-белгина

Вид материала

Содержание

Тогда владеть нам легче ею.
Чтоб пред лицом всего народа
Хозяин твой
Чтоб в них
Но для меня он – калмык!
Звать меня В край иной!

Подобный материал:

Михаил Хонинов

О ПОЭМАХ И СТИХАХ НАРОЛНОГО ПОЭТА КАЛМЫКИИ

ХАСЫРА СЯН-БЕЛГИНА

Калмыцкий народ, как и другие народы, имеет огромное духовное богатство – устное народное творчество. Из фольклора, как из источника, черпает своим поэтическим черпаком Хасыр Сян-Белгин для своей поэзии. Литературные труды поэта самобытны.

У Хасыра Сян-Белгина есть такая поэма «Өнчн бөк», что означает в переводе «Борец-сирота». Поэма была закончена в период коллективизации в 30-е годы. Когда ее издали в 1962 году на русском языке, она снова прозвучала, словно звонкая домбра («Судьба героя». Элиста, 1962). Главное направление в поэме – это торжество бедных людей, победа над хозяевами-богачами в честной борьбе. На первый взгляд, ее ключевой центр – спортивное состязание. А на самом деле автор талантливо использовал традиции калмыцкого народа – борьбу силачей и конные скачки.

До прихода Советской власти в калмыцких степях раз в году, летом, происходило религиозное празднество. На него съезжались из самых дальних хотонов, а нойоны –правители улусов – стремились доказать превосходство одного рода над другим. Схватка борцов или конные скачки являлись как бы внешней формой, отражающей борьбу знати между собой. Для этой цели нанимали силачей. Такая картина развертывается в поэме «Өнчн бөк».

Знать пыталась натравить род на род, чтобы в своих интересах воспользоваться распрей. Об этом зайсанг Эмген Убуш громогласно говорит:

Пусть чернь грызется меж собой,

Я возражений не имею:

Когда идет у черни бой,

Тогда владеть нам легче ею.

(пер. А. Николаева)

Главный герой поэмы Өнчн бөк не представляет в состязании интересы того или иного рода. Он заявляет наемному борцу Инджиру:

Я буду не во славу рода

Бороться с вами до конца,

Чтоб пред лицом всего народа

Покрыть позором подлеца.

Это был социальный протест сироты. Он борется с представителями не чужого, а своего рода и побеждает. Но бунт одиночки против сильных и коварных нойонов-князей обречен на неудачу. Его убивает побежденный им наемный борец из-за угла. Так решил автор поэмы одну из сторон конфликта.

Этим конфликтом не заканчивается идейный смысл поэмы – он глубже и шире. В основной конфликт втянуты и другие герои произведения – герой-рассказчик, его сестра Мигмир, дед Энчин Бек, силач Инджира, зайсанг Эмген Убуш, нойоны Тюмень, Тундутов, Инджир.

Все эти образы как бы связаны единым узлом противоречий, внешним проявлением которых и является схватка борца-сироты со своим противником. Борцу-сироте и его защитникам, Мигмир и герою-рассказчику противостоят знать и наемный борец Инджира. Поэт не ограничивается показом спортивного состязания, а передает развитие классовых противоречий. Наемный борец становится наемным убийцей, и, посватавшись к Мигмир, невесте убитого им борца-сироты, вынуждает ее покончить жизнь самоубийством. Дед борца-сироты, схваченный стражниками знати, погибает на каторге в Сибири, а разделившего с ним горькую участь узника-рассказчика освобождает начавшаяся в России революция.

Здесь звучит трагический мотив, характерный для калмыцкой литературы, – тоска сына степей, насильственно разлученного с родными просторами.

Забыл меня, наверно, конь каурый?

Ты бегаешь в степи,

Хозяин твой

Не убежит:

Все время ходит хмурый

И зорко наблюдает часовой.

Разлука с родными просторами – это самое тяжкое испытание для калмыка.

И там, вдали, на суровой чужбине, он начинает понимать, что постигшая его мучительная кара – не результат чьей-то случайной ошибки, а следствие жестокой политики русского самодержавия против инородцев.

Но тяжкие испытания, выпавшие на долю героя-рассказчика, таят в себе и неожиданное его духовное прозрение и очищение. Время суровых невзгод открывает ему и еще одну сокровенную тайну – торжество правды принесет победа самых человеколюбивых идей. Это и приводит героя-рассказчика в стан большевиков.

В поэме есть глубокий подтекст. Судьба разбросала главных противников: герой-рассказчик служил у красных, Инджира – у белых. Им суждено было свидеться. Сердце взывало к мести, но дело было сложнее личных счетов, и бывший красноармеец отпускает бродягу, который ходит из хотона в хотон и как нищий просит подаяния. Настоящей правде чужда месть, она сильнее и всегда восторжествует, как ясное утро над степью.

Так решил эту проблему Хасыр Сян-Белгин – проблему Добра и Зла. Но решение это далеко от абстрактной гуманистической трактовки, ибо Добро и Зло выступают как социально обусловленные категории, как олицетворение столкновения противоположных классовых принципов и интересов. Поэтому оптимистическая концовка поэмы – это гимн тем героям, которые одержали заслуженную победу в этой тяжкой, но справедливой борьбе.

Теперь о стихах Сян-Белгина. Стихи последних лет.

«Ведь ты – это я! И песнь моя – это песня твоя!»

В этих словах утверждается его поэтическое кредо. Он пишет о месте поэта: оно там, где народ строит новую жизнь. Вот его устремленная к народной жизни мысль:

Я – за стихи железные,

Чтоб в них

Поэта настоящего прозренье

Явило людям бы свое служенье

И жгло б сердца людей

Глаголом их!

В этих строках слышна перекличка со строками пушкинского «Пророка» – «глаголом жги сердца людей». И это не случайно, ибо в этом декларирована верность гражданским традициям свободолюбивой русской поэзии. Недаром поэт провозглашает:

Я – Пушкину брат, Маяковскому брат.

Всемирною славою их

Я богат.

И это искреннее, братское признание любви к России характерно для всего творчества Хасыра Сян-Белгина.

О Ленине он писал много, всякий раз пытаясь отыскать какую-то новую сторону в этой поистине необъятной теме, иногда сужая ее до чисто биографических рамок («Сказание о калмыке, который был у Ленина»), иногда художественно трактуя ленинскую тему в широком плане. Но всегда в его стихах звучало искреннее чувство, и эта непосредственность восприятия рождала яркие, самобытные образы:

От каждого Ленин неотделим,

Как от народа – язык!

Пусть Ленина все называют своим,

Но для меня он – калмык!

В стихотворении «Калмыцкий хлеб» Сян-Белгин повествует о том, как в первые годы Советской власти «тюки овечьей, самой лучшей шерсти вез Ленину для армии калмык». Но теперь, когда прошло полвека, когда «степь пересела со спины верблюда на мягкое сиденье машин», поэту чудится, что на каждом борту летящего на помощь степняку грузовика начертано «От Ленина – калмыкам», и в ответ на это:

На каждом новом урожае хлеба

Степь счастьем пишет:

«Ленину – калмык».

Так в поэтической лениниане Хасыра Сян-Белгина открывается тема неразрывной дружеской связи двух братских народов.

Сян-Белгин – певец калмыцкой степи. От произведения к произведению все сильнее звучит его основной мотив – любовь к родным степям. Необозримые степи на страницах произведений овеяны авторской любовью к ним. Поэтому и любы «расцветы мая и медь сентября», «июльских трав изумруд», «вечный огонь цветов», пылающий вдали.

Восхищение поэта красотой родных земель выразилось в характере самого пейзажа, в изобразительных средствах. Для него, выросшего среди «певучих» степей, степь – «сила и гордость» поэта, «родная стихия», с ней он навечно слит…

Ты напрасно летел,

Если только хотел

Звать меня

В край иной!

Не пыли,

Негодуя,

Никуда,

Никуда,

Никуда

Из степи не уйду я!

Стихотворение «Родная степь» волнует нас особой задушевностью, теплотой чувств. Под взглядом поэта, влюбленного в родную землю, степь оживает, озаряется каким-то тихим, ласковым внутренним светом.

Здравствуй, степь! Как приятно ласкать тебя взором.

Я вернулся к тебе, слез любви не тая.

Ты в пеленках носила меня по просторам,

Здравствуй, степь, моя сила и гордость моя!

В этих строках как бы звучит бесконечно близкая и родная сердцу степняка песня безграничных калмыцких степей. О как многообразен мир калмыцкой природы и неисчерпаем поэзии мир!

Есть у Хасыра Сян-Белгина много поэм: о наших предках по мотивам калмыцких сказок и современные – о войне минувшей. Мне, как участнику великих битв в войне против фашистских захватчиков, близка маленькая поэма «На реке Бурата».

Поэма эмоциональна, густо насыщена яркими, своеобразными образами. Трагичность ситуации подчеркивается и усиливается столкновением двух миров – мира маленькой девочки, полного наивных открытий, и мира орудийного грохота и лязга танковых гусениц. И эта несоизмеримость двух миров передает ощущение неотвратимости страшной беды, которая надвигается на мир детей.

Через всю поэму проходит удачно найденный автором образ дороги. Сначала это «вся еще в неоткрытых мирах» дорога Буляш. И автор, как бы стараясь приостановить развитие действия, хочет продлить минуты детства своей героини. Но война неумолимо надвигается. Теперь это уже военная дорога, и по ней суждено идти в бой ее отцу – Очиру. И сразу же меняется образ дороги: продрогшая от безлюдья, она цепко липнет к солдатским сапогам. Дорога не может ответить отцу, куда делась его маленькая дочка, но может показать, что натворила вокруг война. Речка Бурата высохла, и ее бурьяном поросшее ложе походит на остывшую постель, которую давно покинул человек. По обочинам лежат ствол винтовки без ремня и приклада, каска «с водой рыжеватой, как чай» да стоят в «стремительных позах застывших атак» искореженные танки. Не найдя Буляш, Очир по той же дороге уходит обратно в бой, чтобы мстить врагу за все злодеяния.

Но даже добытая в трудных сражениях победа не приносит успокоения измученному отцовскому сердцу, и прошедшие двадцать лет не могут залечить страшную душевную рану – потерю любимой дочки.

До сих пор,

Если вслушаться,

В поле зеленом,

У дорог, окликая прохожих, как страж,

Он стоит, голос горестной матери, стоном:

Где Буляш?

Двадцать лет:

Где Буляш?

Где Буляш?

Так кончается поэма Хасыра Сян-Белгина «На реке Бурата» – поэма о большом человеческом горе…

18 сентября 1969 г.

Сян-Белгин Х.Б. Любовь и песня: избр. произведения: стихи, рассказы, статьи, очерки. На калм. и рус. яз. – Элиста, 2009. – С. 453-459.

Blog